Читать книгу: «Охотники на кидал, или Кооператив сыщиков», страница 29

– За что ты так не любишь гопоту? – спросил слегка запыхавшийся Ванечка, с интересом разглядывая симпатичных девчонок, сидящих на скамейке напротив. Те строили глазки и хихикали.

– Может, снимем их? – предложил Кот. – Хорошие девчонки! – Но девушки через остановку вышли, напоследок стрельнув глазками.

Наконец, приехали в центр. На подходе к эскалатору образовался небольшой затор. И тут идущие чуть впереди подростки устроили толкотню, какой-то мужчина, которого они случайно задели, сделал им замечание: «Эй, у вас что – с головой в порядке?». Губастый, лохматый, довольно мерзкий парнишка огрызнулся, как тявкнул: «А это не ваше дело!» Кот, стоявший рядом, не утерпел и дал ему затрещину: «Закрой пасть!» Далее до самого эскалатора он каждые три секунды давал губастому подзатыльник, а на эскалаторе еще и пендаля ногой врезал, пообещав наверху навесить хороших пиздюлей. Пацаны тут же рванули вверх по эскалатору бегом.

– Ну, что, сформировал я у него стойкий рефлекс? – гордо спросил Кот. Подобную систему воспитания он считал наиболее эффективной. – Поверь мне, он теперь больше никогда не будет толкаться и хамить в метро.

На улице и следа подростков не было видно, зато попался какой-то похмельный гопник с банкой пива. Кот задел его плечом так, что гопника развернуло. Тот буквально затрясся, закричал, размахивая банкой:

– Ты, бля, гандон, иди сюда, нах! Я тебе щас вьебу!

Проорал он это, в общем-то, не слишком уж и громко – скорее для самоудовлетворения, но Кот услышал и резко развернулся. Оторопевший гопник рухнул с одного удара, раскинув руки, но так и не выпустив банки, из которой на дорогу с шипением выплеснулось пиво.

Потом Кот с Ванечкой зашли в кафе перекусить и, наконец, спокойно обсудить сложившуюся ситуацию. Они вновь оказались в роли чьей-то добычи, на которую объявлена охота. Потом Ванечка поехал к себе домой на метро, поскольку бомбил и таксистов не любил.

На «Маяковской» он перешел на другую линию и еле-еле успел на последний поезд. В вагоне царила какая-то странная атмосфера. Ванечка немного занервничал. Пусть длинный, – но ведь не бесконечный же! – перегон от «Гостиного двора» до «Василеостровской» никак не заканчивался: поезд словно свернул в какой-то другой туннель – ему, казалось, конца не будет. Ванечка устал ждать, думал, пронесет, но не пронесло. Вагон был практически пустой – только в другом конце сидела какая-то девушка в наушниках. С неожиданным грохотом прокатилась через полвагона пустая пивная бутылка.

Откуда-то образовались два гопника в кожаных куртках, спортивных штанах и кепках-таблетках. Оба с одинаковыми челками и оттопыренными ушами, как братья-близнецы, оба пару дней небритые. Даже в метро они продолжали лузгать семечки, сплевывая на пол. Ванечка уставился на них и не мог оторвать глаз. Один из близнецов встал, подошел вразвалку.

– Ты чё такой дерзкий? – наклонился он к Ванечке, покачивая плечами и растопыривая пальцы.

Заблудившийся поезд с безумным грохотом и визгом несся по туннелю. Ванечка ничего не ответил, продолжая смотреть гопнику в глаза, словно хотел увидеть там хотя бы искру разума, но так и не увидел. Так смотрят в глаза горилле.

– Слышь, короче, чё ты тут лупишься?

Гопник замахнулся и тут же получил прямой встречный удар в подбородок снизу такой силы, что у него щелкнули челюсти, а сам гопник, взбрыкнув ногами, взлетел и приземлился затылком об пол – аж вагон содрогнулся – потеряв при этом свою кепку-таблетку, которая тележным колесиком укатилась далеко в другой конец вагона. Второй близнец тут же ринулся в бой, пытаясь достать Ванечку ногой, но попался в простейший блок-захват, нелепо запрыгал на одной ножке, а потом скукожился, получив кулаком короткий и жесткий удар в пах. В этот самый миг вагон и прикатил, наконец, на долгожданную «Василеостровскую». Ванечка благополучно выскочил на платформу, двери с шипением закрылись за ним, и поезд увез гопников дальше – к «Приморской».

Ванечка же, опустив голову, ринулся к эскалатору. На всякий случай принял меры к маскировке, если наверху стоит камера: снял и вывернул наизнанку куртку, натянул на голову бейсболку, напялил очки с простыми стеклами, нацепил на рубашку галстук. Это уже вошло в привычку. Милиции, однако, наверху не оказалось. Без помех вышел он на улицу, всей грудью вдохнул прохладный ночной воздух. О гопниках он совершенно не беспокоился. Однажды Кот после подобной сшибки, без особых эмоций засадив какому-то гопнику ботинком в лоб, так что раздался явный хруст, заявил: «Гопники – существа очень живучие, причем гораздо более живучие, чем их далекий предок – человек».

Кстати, так уж получилось, что Ванечка оказался на одной ступеньке эскалатора с девушкой из вагона. Та вылупилась на него во все глаза с ужасом и восхищением одновременно.

– Надо покупать машину! В метро ездить совершенно невозможно: хулиганы задолбали! – только и нашелся промямлить Ванечка.

Сбежав по ступеням от выхода из метро, Ванечка устремился к своему дому. На этот раз он решил проскочить побыстрее – через проходные дворы. В одном месте тусовалась компания подростков, Ванечка пронесся мимо них. Тех, видимо, задело, что он не обратил на них никакого внимания, они свистнули в спину, кто-то даже крикнул вслед что-то, типа "дай закурить", Ванечка отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и тут же этот кто-то рванулся его догонять с криком "Стой, пацан!", и сразу же со словами «Да пошел ты нахуй, мудак!» крепко получил в рыло. Затем чертыхающийся Ванечка вернулся к гомонящим тусовщикам. Со вторым, стоящим у стены, получилось еще интереснее: Ванечка сходу ударил его в лицо, тот с отвратительным костяным стуком тюкнулся затылком об стену, сполз вниз и повалился набок, как марионетка, у которой обрезали веревочки. Третьему парню жестко досталось ногой по ребрам, и он, согнувшись, отскочил, заковылял прочь, подвывая: «Ты чё? Бля, больно, нах!» Двое оставшихся тут же отбежали в сторону и даже не пытались нападать. Три девчонки с сигаретами в зубах застыли, будто замороженные. Это было как избиение младенцев. Мамаши их наверняка завтра будут вопить: «Наших детей безнаказанно избивают во дворах хулиганы! Куда смотрит милиция?»

Далее Ванечка добрался до дому уже без приключений, сразу же скинул кроссовки и носки, босиком, оставляя влажные следы, прошлепал по прохладному полу на кухню, первым делом залез в холодильник: там лежал вялый пучок укропа, три яйца, открытый пакет майонеза неизвестной давности. «Супер!» – Ванечка поджарил яичницу, мигом проглотил ее прямо со сковороды без хлеба и лег спать. Радио на кухне что-то бормотало, идти его выключать было лень. "Скучно спать одному ", – последнее, что подумал Ванечка, даже не погружаясь, а буквально падая в сон, как подводная лодка на морское дно – в мягкий и прохладный ил.

В самом конце июля вышел из отпуска загорелый дочерна Корабельников с облупленным носом, привез местного, довольно паршивого, вина, поделился летними впечатлениями:

– В Темрюке есть огромная территория, огороженная высоченным забором, даже не забором – стеной, наподобие Берлинской, с видеокамерами по всему периметру и кольцами колючей проволоки, пущенной по верху. Кто там живет, что за люди – никто не знает. Какая-то элита из Краснодара или откуда-то еще. Проход к морю для местных жителей теперь полностью перегорожен. Однажды местные взорвали забор. Это было началом партизанской войны. Тут же был вызван взвод карателей: то ли ОМОН, то ли частная охранная контора. Тех из местных боеспособного возраста, кто был пойман на улице, жестоко избили. Классическая тактика карателей: за одного отвечают все. Чтобы неповадно было. Еще и завели уголовное дело по статье "терроризм". Местные милиционеры, впрочем, искать никого не стали. Это было своего рода сопротивление местных полицаев. Охранники одного местного поймали и начали пытать. Тот, выдержав пытки и ничего не сказав, поскольку действительно ничего не знал, был выкинут за ворота, как кусок мяса. Его отправили в районную больницу, где он отлежал целый месяц. Вышел на костылях. А за что задержали и покалечили, знаешь? Что-то он там вякнул про "Водный кодекс". Те хохотали до колик: "Он сделан для тебя, быдло, но не для нас"…

Еще Корабельников рассказал, что вдоль всей стены тянется асфальтовая дорожка для охраны примерно полтора метра шириной, как некая погранполоса. На ней темнеют давленые виноградные улитки и еще в одном месте чернильными кляксами в изобилии нападала с дерева шелковица. Вечером дорожку освещают яркие ртутные лампы. Это что-то вроде границы. Однажды пришли несколько местных и навалили на дорожку кучи, сверкая задницами прямо в камеру. Дерьмо это никто не убирал несколько дней. Война продолжалась. Корабельников стал невольным свидетелем этой драмы. Он покинул это страшное место без сожаления и больше решил отдыхать на русский Юг не ездить:

– Что-то я не пойму, что происходит. Законы, получается, пишут для одних, а для других – вроде как законов нет.

– Они же – неприкасаемые. Каста. Бороться с ними бессмысленно. Надо попытаться туда попасть. И тоже стать неприкасаемыми! – заявил по этому поводу Кот.

Корабельников протер очки и надел их снова, поморгал глазами:

– Думаю, так оно и есть. Сейчас создано новое феодальное общество. Главный назначает своих наместников-феодалов, сейчас называются губернаторы. И он собирает дань. Не исключаю, что он отправляет деньги наверх целыми чемоданами. Иначе в этой системе не бывает. Лет тридцать она еще продержится. За это время вполне можно наворовать денег и потом свалить за границу. Пропуск туда один – деньги. Много денег.

– Много это сколько? – заинтересовался Кот.

– Купить место депутата в Думе стоит, говорят, миллиона три долларов. Я думаю, это и есть цена входа.

Кот, прикрыв глаза, что-то стал подсчитывать в уме.

В этот день вернулись с работы очень поздно. Метро уже не работало, мосты развели. Валентина сутки дежурила в больнице, и Ванечка остался ночевать у Кота.

– Кате на телефон вчера пришли чужие деньги, так отправитель написал ей, что если она их не отдаст, то он ее проклянет! Она отдала. Как считаешь, есть колдовство? – спросил Ванечка.

– Я не знаю, – пожал плечами Кот. – Бабушка рассказывала про свою соседку в деревне. Та долго болела и не так давно умерла. Считалось, что ее сглазили. Кто-то будто бы закопал подкову под крыльцо, и ее действительно нашли, а еще однажды, когда она выходила из дому, то пнула ногой какую-то валявшуюся на земле кость, и после этого у нее стала опухать и гнить нога. Когда она умерла, батюшка на отпевании сказал родственникам, чтобы они не особенно распространялись, где ее хоронят, дабы уже на ее могиле не совершались некие черные вещи. Короче, жуть одна! По идее, если есть черные силы, есть и колдовство.

Самого Кота в свою очередь очень заинтересовала одна проблема, которую он отрыл в любимой желтой прессе:

– Интересно, есть такой Высший Суд? В плане того, что потомки непременно платят за своих предков, за их деяния – существуют же проклятия в семь колен? Знать бы точно. Типа сделал гадость, про которую никто не узнает, а сверху-то видно все и суд тебе непременно будет, а если не тебе лично, то внуки или правнуки твои за это будут отвечать, поскольку являются частью тебя самого, твоего кода ДНК.

– Завтра же пойду в церковь отмаливаться! – тут же испугался Ванечка.

– Вот и посмотрим, отпустятся тебе грехи или нет…

– Посмотрим…

– А как ты поймешь? – поинтересовался Кот.

– Наверняка будет какой-нибудь знак. Если эта система работает, знак точно будет! А что там надо делать-то?

– Откуда я знаю! Поставь свечу и постой перед иконой, – предложил Кот.

– Сколько надо стоять-то?

– Говорят, надо стоять, пока свеча не догорит.

– А я слышал, когда хотят кому-то напортачить, имя человека включают в списки умерших, а свечку ему ставят вверх ногами! – вдруг вспомнил Ванечка.

– Фигня! Как может церковная свеча быть вверх ногами? У нее нет ни низа, ни верха. Но непременно должна существовать какая-нибудь штучка от порчи. Или молитва или крест. Или святой воды попить. Церковь на то и сделана, чтобы от колдовства оберегать, а если через нее идет колдовство, то это неправильно и такого быть просто не может. Как думаешь, если этого Шора облить святой водой, что будет?

– Я не знаю. Наверно, ничего.

– А вдруг он растворится или провалится обратно к себе в ад?

– Навряд ли, – засомневался Ванечка. – Хотя надо бы подлить святой воды ему в напиток и посмотреть, что будет. Попросить бы официантку в ресторане, чтобы подлила.

– Не занимайся херней!

– Но в храме Христа Спасителя на Пасху он не стоял, как вся их тусовка. Я специально посмотрел по записи.

– Да ему просто лень было. Может, его вообще в России на тот момент не было, или в Москве. Ты сам-то всю службу выстоишь? Я однажды был, так уснул стоя и своей свечкой тетке впереди волосы поджег…

Утром Ванечка, вкладывая финку в ножны на голени и защелкнув на них кнопку, вдруг спросил:

– Я вот чего никак не пойму: мы плохие или хорошие?

– Даже не знаю, – задумался Кот. – Я ж говорю: зайди в церковь. Если не сможешь войти по каким-то причинам и если свечи потухнут, или еще какое знамение случится – то значит плохие.

– А если хорошие? Тоже может быть знамение?

– Не знаю. Наверно. Но чтой-то я боюсь пока в церковь идти. Только подумал об этом, так даже потряхивает. Вдруг нас там начнет корчить и бить об стены? – поежился Кот.

– Ссышь? Давай вместе сходим во Владимирский собор – он здесь рядом!

– Вот ты сам туда сейчас и сходи!

Ванечка так и сделал. Перед входом скоренько перекрестился и поклонился. Однако нищие, потянувшиеся, было, к нему своими корявыми пальцами, приглядевшись, почему-то отпрянули. Ванечка похолодел. Он чуть ли не насильно запихнул десятку в чью-то грязную заскорузлую ладонь, потом поднялся по лестнице, вошел в двери.

На него пахнуло запахом нагретого воска и ладана. Стоял легкий гул. Народу в храме в этот час было немного, большей частью женщины климактерического возраста и старушки. Впрочем, попадались и редкие мужчины. Один средних лет стоял, опустив руки по шву, закрыв глаза. Ванечка тоже закрыл глаза постоял прямо в точке под куполом под самым куполом. Чего-то ждал, но так и не дождался. Потом осмотрелся и обнаружил, что вокруг него образовалось некоторое пространство, будто очерченное невидимым мелом, в которое больше никто не заходил. У входа работала церковная лавка. Ванечка купил там за пятьдесят рублей большую свечку и, всего лишь мгновение поколебавшись, направился к левому приделу – к иконе Владимирской Божьей Матери.

Внезапно возник сильный сквозняк: пламя свечей метнулось, некоторые из них погасли. Тут же за окном громыхнул гром, хлынул дождь. Порыв влажного ветра залетел и в храм.

– Господи, спаси! – прошептала стоящая рядом с Ванечкой старушка, исступленно крестясь.

В это время один из священников, с важным видом, выпятив живот, проходивший по храму и оглядывавший свою паству, вдруг застыл на месте, наткнувшись глазами на Ванечку. Лицо священнослужителя выразило недоумение и нескрываемый ужас.

Зеркала, понятное дело, не было, и Ванечка не мог видеть своего взгляда – с обволакивающей синевой, – которым на священника бесстрастно смотрел сам ангел Самаэль и от которого у батюшки перехватило дыхание, заболело в груди и отнялись ноги. Еще бы: сама Смерть собственной персоной стояла перед ним, прицениваясь к нему, забрать его сейчас или чуть позже. И совсем не факт, что в рай. Были грешки.

– Верую, Господи! – прохрипел священник, схватившись за нагрудный крест как за спасительную кнопку. – Спаси! Демоны!

Ванечка, наконец, словно очнувшись от ступора, отвел взгляд в сторону. С плеч священника будто сняли бетонную плиту. Он быстро пошел, почти побежал, опустив голову, прочь. Ноги его тряслись и подгибались. Сердце болело. Инфаркт очень даже был вероятен.

– Валидолу! "Скорую"! – еле слышно прохрипел он пересохшим горлом женщине, помогавшей по храму, а ведь хотел крикнуть громко.

Ванечка же теперь смотрел на икону Богоматери. Глаза лика слегка увлажнились, сверкнули слезой. Или просто так показалось? Ванечка обернулся на стоявшую рядом старушку.

– Мироточит, – благоговейно подтвердила старушка, промокнув себе краем платочка глаза. – Добрый знак!

У Ванечки отлегло от сердца.

Поставленная им большая желтая свеча трещала, пыхала, но продолжала гореть. Ванечка смотрел на нее с напряжением. Через какое-то время свеча загорелась ровно: пламя стало недвижным. "Прощен!"

Чуь позже Ванечка накупил еще целую охапку свечек, поставил везде, и за упокой душ усопших тоже сразу несколько штук. На всякий случай.

Нужно было что-то решать с Титаренковым. Марина не могла прятаться вечно.

Подготовка к операции в Кусково заняло почти целую неделю. В один из дней испытали «Взломщика» для стрельбы на большом расстоянии.

Переночевали на даче у Кота, выехали на дальний карьер в пять утра. На машине при въезде в лес на всякий случай забрызгали грязью номера. Для этого у Кота в багажнике имелась специальная прыскалка, состав которой он разработал сам: глина и какой-то гель. Выглядело это чисто как дорожная грязь, но с трех метров номер уже было не прочитать. А если остановят, максимум заплатишь штраф за нечитаемые номера и все. Вышли, зевая и поеживаясь. Вначале осмотрелись вокруг: вроде как никого не было. Отмерили расстояние шагами метров в триста, нагребли песчаный холмик, положили на него кабачок. Ванечка лег на ватник, поставил винтовку на сошки, приладил прицел. Выстрелил. Фонтанчик песка взлетел прилично в стороне, наверно, в полуметре от цели. Для такого расстояния для первого раза было очень неплохо. Подкрутил, еще раз выстрелил и на этот раз попал в край кабачка. Третий выстрел пришелся в самый центр и развалил овощ. Отстрелял Ванечка всего три выстрела, но испытанием остался недоволен:

– Попасть-то я, может, и попаду, только в голову – навряд ли! Буду стрелять сразу раза три подряд по корпусу. Да и без разницы – в корпус или голову, она даже бронежилет пробьет. Там ему спрятаться негде, он и растеряется. Классная винтовка! Только надо ее для маскировки обмотать тряпкой, да и нам самим нужен камуфляж.

– Это все есть на даче, все настоящее. Даже с капюшонами. Куртка и штаны. Два комплекта. Отец однажды взял по случаю в воинской части. Не знаю только, зачем. В лес, наверно, ходить.

– Формально мы там будем ловить рыбу… Кстати, надо будет заранее червей накопать! – вспомнил Ванечка.

– Не заморачивайся – купим на рынке в Приморске.

К вечеру вернулись в город, начали собирать экипировку.

По дороге остановились на Малом проспекте Васильевского острова, зашли в магазин "Старый солдат", купили там камуфляжную сетку. Ванечка еще облизнулся на ящик с гранатами в витрине, хотя, понятно, что это были муляжи. А как было бы здорово! Вычистили дома винтовку.

– Еще раз: сколько там получается по карте от берега до острова? – спросил Ванечка, упорно о чем-то думая.

– Примерно километр-девятьсот метров.

– Не попаду.

– Почему?

– У этой винтовки на расстоянии в сто метров штатный разброс составляет по нормативу примерно пять сантиметров, а на тысячу метров – уже сорок, на два километра можно попасть в двухметровый круг, что очень зависит от качества патрона, а к ней нужен специальный патрон. В комплект обычно входят специальные патроны Климовского завода. А вот обычные разбрасывает еще больше. По машине сблизи это еще нормально, по толпе или колонне, метров с пятисот, еще ладно. Но с километра в отдельного человека – без снайперской подготовки точно не попадешь, а там еще и постоянный ветер. А специальных патронов к ней обычно нет, а есть одно говно! Спецы, я раз видал, катали каждый патрончик по столу, выбирали, чтобы пули не раскачивались в полете. Еще она довольно шумная, плечо отбивает. Но попробовать можно. А вообще им духовских снайперов в домах пугать хорошо: задача просто попасть в окно. Душара обычно сразу сваливает…

– А это что за патроны? – Кот поднес гильзу донышком к глазам. – Тут код завода 711. Что это?

– Понятия не имею!

– Ладно, хер с ним, убивать и не нужно. Нужно просто разворошить гнездо! Стрельни разок по террасе на втором этаже, где они чай пьют.

– А ты не думаешь, что пуля дом пробьет насквозь, улетит неизвестно куда, а там еще кого-нибудь прихлопнет?

– Ладно, там посмотрим.

Никакой связи с городом все это время решили не поддерживать, телефоны были выключены еще в городе, даже батарейки вынули.

Забазировались опять в Прибылово у тети Нади.

Тем же вечером к тете Наде заглянул местный участковый, рыбацкой компанией посидели, выпили. Кот туда тоже подсел и под копченую рыбку и водочку узнал про криминальную обстановку в районе:

– Ничего интересного. Участковый говорит, ситуация самая обычная: грабежи, убийства… В последнее время очень много изнасилований. Тон задают во всем этом гастарбайтеры с Кавказа и Средней Азии. Их тоже можно понять: работы нет, а жить как-то надо. Тут недавно один узбек-гастарбайтер изнасиловал двух семидесятилетних старух, одну из которых убил. Тут по соседству живет одна пенсионерка. Она таджиков просто видеть не может. Муж ее служил в Таджикистане, и они долго там жили. В 93-м году попала в резню. Мужа ее расстреляли, соседке-русской отрезали нос и уши, сама же она чудом спаслась, заползя в арык под плакучую иву. Ее просто не заметили. Там в то время были свои белые и красные. Они за что-то боролись и истребляли друг друга. «Красные» носили красную ленточку на груди, а «белые» – белую ленту на лбу.

Кот продолжал уже про Титаренкова:

– Я разговаривал с местными: все его тут знают и ненавидят, считают разбогатевшим бандитом. С мая по октябрь он каждый день в семь утра ходит на свой пирс купаться, если, конечно, нет проливного дождя. Делает он это для здоровья. Температура воды его не волнует. Это для него ритуал наступающего дня. С ним обычно идет один охранник, который держит купальный халат и полотенце. Наверняка у охранника есть пистолет, но из пистолета попасть по нам с такого расстояния практически невозможно. Охранника, если будет на линии огня, тоже надо валить – хер с ним! Он тоже, говорят, известный злодей. Наша главная задача после этого сразу бежать на другой конец – вот сюда – садиться в лодку и под прикрытием острова уходить вот в эту протоку. – Кот потыкал в карту пальцем. – Кстати, с девчонками уже был один схожий эпизод, якобы даже крики слышали. Менты приезжали, а там во дворе песочница, качели, дети играют. "Какие еще проститутки?" Показали фотографию девчонки – те пожали плечами и на этом все и закончилось.

Вспомнили, кстати, и про акваланг. Обсудили и это вариант, Например, во время купания нацепить груз на ногу, а под водой пырнуть ножом или просто дать в поддых, чтобы захлебнулся. Бандит, захваченный в квартире Марины, тоже рассказывал, что охранник в это время обычно стоит в плавках на берегу, но иногда они даже купаются с хозяином вместе. В этом случае, если сунется, охраннику можно выстрелить острогой в живот. Проблема состояла в том, что акваланг был один, а Ванечка дайвингом никогда не занимался, и еще: если подплыть с аквалангом к пирсу, что в этом случае делать с пузырями?

Начали с разведки. Поплыли на веслах. Вместо «Взломщика» пока что взяли фотоаппарат с телескопическим объективом, штатив.

– Ты не особо блести оптикой: там тоже не дураки в охране. Вполне могут сканировать на наличие прицелов, – предупредил Ванечка. – Или просто просматривать местность.

– Надо что-то рядом блескучее положить, типа битой бутылки.

– Не поможет.

Однако осложнения возникли сразу же, как только они приблизились к островку. Только появились они у острова, как от пирса Титаренковского участка отошла моторка, оттуда свистнули. В лодке сидели двое мужиков в камуфляже с нашивкой "Охрана".

– Хули вы, пацаны, тут ездите?

– А чего, нельзя, что ли? – занюнил Кот, как обычно кося под дурачка.

– Гребите отсюда: здесь вставать нельзя!

– Почему это?

Мужик выпучил глаза:

– А потому! Вот сейчас баллоны пробьем, узнаешь, почему! Не нравитесь потому что! – Он достал пистолет: – Стрельнуть?

Вид у охранника был самый что ни на есть бандитский, бывалый – не исключено, что и срок отмотал, а то и не один. Кот тут же и заткнулся.

– Ладно вам! Уходим! – пробормотал он и зашлепал веслами. Лодка с охранниками, взревев мотором, развернулась и пошла к берегу.

– Валить надо было их здесь на месте – и пиздец! – бесился Кот. – Все, суки, захватили: уже рыбу не половить, где хочешь, скоро дышать запретят! Почему они к нам приебались? Вот, гляди, мужик ходит на плоскодонке, считай, у самого берега, кидает спиннинг – и ничего!

– Он не доходит до их створа – раз, а потом они могут его знать лично – два.

И все же Ванечка недоумевал:

– Неужели он так боится?

Кот, напротив, не удивился таким предосторожностям охраны:

– Тут – Россия: раз и шлепнули! Что мы, впрочем, и пытаемся сделать. Спасибо скажи, что еще не сфоткали – я этого больше всего боялся. Потом покажут тому охраннику, тот нас и узнает. Видел в Питере: охранники переписывают все номера машин по улице, проверяют, а некоторые и снимают на фотик. Охранник сразу выходит, если ему что-то не нравится. Камеры на улице, в арке и во дворе. Охранник звонит из машины на пост в подъезде, те открывают дверь, выходят, встречают хозяина чуть не под ручки. Машина заезжает на тротуар, чтобы был минимальный просвет, потом снизу звонят наверх, чтобы там встречали. Сами, небось, кучу народу замочили, а теперь бояться, что и их грохнут.

За разговорами потихоньку гребли, и вдруг увидели, что лодка с охранниками, уже вернувшаяся, было, к пирсу, развернулась и понеслась к ним обратно.

– Чего там еще? – насторожился Кот.

У Ванечки на миг возникло то же самое тоскливое ощущение, как тогда в чеченском селении, где они с Леней Косым на какое-то время оказались отрезанными от своих. Он даже пошарил возле себя в поисках пулемета. Конечно, с пулеметом было бы куда как веселее.

Кот чаще зашлепал веслами, хотя бежать, то есть плыть, было некуда. Только если быстро к берегу острова и там убежать вглубь острова. И что дальше? Кот заметил, что Ванечка стал активно копаться в рюкзаке, услышал щелчок перезарядки помпового ружья.

– Ты чего? Зачем взял? – всполошился Кот. Его объяла жуть как тогда ночью в машине на Васильевском.

Ванечка же уже ощущал себя в засаде.

– На всякий случай!

Ванечка насупился, зашуршал в рюкзаке.

– Эй, пацаны, стойте! – закричали охранники хриплыми голосами.

Подошла, фырча, плюясь водой из мотора, лодка. Мужик с железными зубами улыбнулся так, что Ванечку бросило в пот. Чем-то он был похож на тех, убитых в машине. "Клон! Они размножаются!" – подумал он.

– Чего еще? – пришурился Кот.

– Документы покажите!

– Да пошли вы на хер! С чего это вдруг? Вы чё – менты, чтобы у нас документы проверять? – начал разоряться Кот, брызгая слюнями.

– Чего пристали? – вторил ему со своего места Ванечка, все еще копаясь в рюкзаке.

Охранник, который управлял лодкой и сидел на корме у мотора, молча достал пистолет. Течение и ветер, между тем, сносили обе лодки за островок. Как только с берега их не стало видно, Ванечка выпрямился и выстрелил из помпового ружья в охранника, сидевшего в лодке за мотором, а потом практически в упор в голову тому, кто держал их лодку за леер. Первый упал в лодку, второй свесился головой в воду между бортами, навалившись всем телом на баллон. Баллон противоположного борта задрался вверх.

– Пистолет у него забери и телефоны! Едем на их лодке, свою цепляем сзади! – закричал Ванечка.

Пистолет, к досаде Ванечки, как оказалось, упал в воду. Телефоны тоже и выбросили туда же. Однако пересаживаться в залитую кровью сыщики лодку не стали.

– Этот вроде захлебнулся, потоп, – указал Ванечка на лежащего на борту, от которого расходилось на воде малинового цвета пятно. – Якорь к нему привяжи к ноге и за борт – здесь должно быть глубоко. По эхолоту семнадцать метров. Второго привяжем к мотору и туда же. Надо бы в лодку булдыганов наложить, потом прорежем баллоны и пиздец!

В спешке у самого берега островка накидали в лодку несколько тяжелых камней, так что она заметно осела, потом снова отошли на глубину. Оба охранника ушли на дно быстро. Лодка же тонула гораздо медленнее. После нее на воде осталось радужное масляное пятно, которое медленно поплыло по течению прочь.

Кот вдруг сказал:

– Я чувствую, этому конца не будет. Я уже хочу назад в армию. В родную казарму. К дедам и сержантам.

Ванечка вдруг перестал грести.

– Слушай, а кто там у них остался в доме? Вряд ли там должно быть больше двух охранников, разве что еще один человек типа садовника, истопника, может быть, есть и уборщица? И то вряд ли… Ты не узнавал: там есть собаки?

– Народ говорит, что он почему-то не любит собак: с детства испытывает к ним страх, а может, и с зоны. Или это его жена не любит собак, боится за ребенка. Я толком не понял. Так что собак там точно нет.

– Двигаем туда!

Подгребли к пирсу, прицепили лодку к столбу, пошли к дому. На берегу было чисто, словно недавно подметено, даже видны на песке следы граблей. На всякий случай натянули шапочки-маски.

Никого не оказалось ни в доме, ни во дворе. В подсобке охраны светились мониторы наблюдения за дорогой, одна из камер была направлена прямо на залив. Там, если присмотреться, виднелась и лодка.

– Блин, стирай, давай, жесткий диск! – закричал Кот. – Нас записали!

– А я знаю, как? – оторопел Ванечка.

– Тогда доставай его, и забираем с собой. Грузи весь сервер. Там посмотрим, что они записали.

– Если он вдруг сейчас приедет?

– Вряд ли, поскольку ничего к приезду хозяина не готовится. Обычно заранее топят баню, накрывают на стол, во всем доме включают отопление, часто даже и летом, камин загружают дровами. Надо осмотреть тут все.

Дом и пристройки наскоро обыскали. В комнате охраны Кот обнаружил старенький потертый пистолет ТТ без патронов, сунул его в карман.

– Ладно, уходим берегом вплотную к камышам на лодке! – заторопил Ванечка.

Коту лезть назад в лодку очень не хотелось.

– Давай я лучше подгоню машину, погрузимся и уедем.

Вдвоем буквально полубегом притащили от берега лодку, Кот побежал за машиной.

Выйдя за ворота, Кот тут же почувствовал себя в безопасности и повеселел. Ванечке же было совсем не до веселья. Он стоял у ворот, ждал Кота. Наконец подъехала «семерка», Ванечка в щель посмотрел, открыл ворота, погрузили сервер, сверху на багажник пристроили лодку, отъехали. Кота стало отпускать, и он внезапно залился хохотом, и Ванечка от него заразился и тоже засмеялся, ткнул локтем Кота в бок: