Колибри и Крокодил, который не умел чихать. Добрая Молния. Новые сказки

Корректор Наталия Карелина

Иллюстратор Максим Литвинов

© Владимир Поленов, 2023

© Максим Литвинов, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-3008-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Сказки рождаются по-разному.

Кому-то они приходят в голову во сне, в виде цветных, быстро сменяющихся картинок с самыми фантастическими сюжетами.

Кто-то слышит и запоминает сказки от папы и мамы, бабушки и дедушки и передаёт их затем дальше, своим детям и внукам.

Такие сказки и истории, можно сказать, живут вечно. А иногда они приходят прямо ниоткуда и врываются в нашу реальную жизнь, когда их вроде бы никто там не ждёт.

Людям на Земле всегда не хватает добра, участия, заботы друг о друге. И конечно, мы хотим, чтобы у всего, что происходит или произойдёт с нами, был счастливый конец! Как в сказке.

Новые сказки – это те, о которых ещё никто не слышал, и ты будешь поэтому первым, кто познакомится с ними.

Открой для себя этот дивный новый сказочный мир!

КОЛИБРИ И КРОКОДИЛ, КОТОРЫЙ НЕ УМЕЛ ЧИХАТЬ

КОЛИБРИ И КРОКОДИЛ, КОТОРЫЙ НЕ УМЕЛ ЧИХАТЬ

На острове Ямайка в Чёрной речке жил большой серый с чёрными полосками острорылый крокодил по имени Сильвестр, который не умел чихать. Надо сказать, что все остальные крокодилы по соседству с ним прекрасно умели это делать.

Когда другие крокодилы чихали – то ли от того, что им в носу было щекотно, то ли если простужались на ветру, когда высовывали нос наружу, высматривая, чем бы поживиться, – это было очень весело.

Во-первых, потому что, когда кто-нибудь рядом чихает, это всегда весело. Раздаётся такой забавный громкий звук, воздух изо рта вылетает с огромной скоростью, и все говорят чихающему: «Будь здоров!» Правда, если тот, кто чихнул, болеет, то все вокруг быстро разбегаются, чтобы не заразиться, и уже не успевают прокричать: «Будь здоров!»

Во-вторых, когда начинают чихать крокодилы, это весело вдвойне, потому что, сидя в воде, они после каждого «Пхиии!» пускают по ней круги и при этом соревнуются между собой, кто же из них начихает самые большие круги.

Сильвестр, как ты знаешь, не умел чихать, и это его очень огорчало. Не то чтобы ему совсем никогда не хотелось чихнуть, но всякий раз, когда он пытался это сделать, его нос и рот как бы сами собой плотно сжимались, и оттуда не вылетало ни звука.

Как-то пролетала над Чёрной речкой птичка колибри по имени Бренда. Она увидела грустного Сильвестра наполовину в воде, а наполовину у самой кромки мангровых зарослей на берегу реки и решила спросить его, чем же он так опечален в этот прекрасный солнечный день (впрочем, на Ямайке все дни, ну или почти все, прекрасные и солнечные).

– Мне так грустно, дорогая Бренда, – отвечал Сильвестр слабым голосом, – что я совсем не умею чихать, как ни стараюсь. А так хочется иной раз прочистить нос и горло, пустить круги по воде, как любят это делать мои братья и сёстры! Наверное, я какой-то не такой крокодил…

И Сильвестр погрустнел ещё больше.

– Не печалься, – проговорила Бренда своим тоненьким голоском, плавно приземлившись точно на нос Сильвестра. Но тот почти этого не почувствовал, потому что колибри – очень маленькие и очень лёгкие птички. – Давай я тебе помогу.

– А как? – спросил Сильвестр, который не мог представить себе, что колибри найдёт способ поднять ему настроение.

Но всё дело в том, что Бренда была не какой-то там просто крошечной птичкой, а ВЫМПЕЛОХВОСТОЙ колибри, которые водятся только на Ямайке. Это значит, что её длинный тоненький хвостик был раздвоен. Бренда повернулась хвостом к Сильвестру, аккуратно вставила обе половинки своего хвоста в ноздри крокодила, пощекотала их пару секунд, и…

Сильвестр непроизвольно стал втягивать в ноздри воздух, затем нос и рот его открылись, и он с шумом и свистом чихнул. Да так, что Бренда отлетела от него далеко-далеко, вращаясь вокруг себя по кругам на воде, которые образовались от чихания крокодила. Все братья и сёстры Сильвестра, привлечённые громкими звуками, высунулись из воды и с удивлением наблюдали за непривычной картиной.

Хотя у Сильвестра от напряжения после чихания текли из глаз слёзы, он не замечал их и наконец-то был счастлив.

– Спасибо тебе, дорогая Бренда! – растроганно проговорил он, когда птичка колибри, отряхнув с перьев капли воды, вновь подлетела к нему.

– Не стоит, – скромно пискнула Бренда и махнула Сильвестру на прощание своим раздвоенным хвостиком. Она тут вспомнила, что должна спешить по своим неотложным делам.

С тех пор время от времени Бренда прилетала к крокодилу Сильвестру в гости, рассказывала ему о том, как живётся ей и другим птицам и животным в отдалённых от Чёрной речки частях острова. Сильвестру всё было интересно. Иногда он просил Бренду пощекотать ему ноздри её вымпелообразным хвостом, затем громко чихал и радовался жизни. Ну а для колибри это было очередное развлечение.

Так что в любой ситуации всегда найдётся тот, кто нам поможет.

ОСТРОВ ПУТЕШЕСТВУЕТ

В Карибском море, где всегда тепло, когда-то давно был маленький остров, который всегда мечтал о том, чтобы поплавать. Звали его Сент-Этьен.

Каждый день он с некоторой завистью наблюдал за проходящими мимо него большими круизными кораблями, которые не могли пристать к этому острову, потому что тот был действительно очень маленьким. Пассажиры, высыпавшие на палубы, при виде острова радостно махали ему руками, но затем быстро отворачивались и убегали внутрь судна по своим делам. И это, конечно, остров сильно огорчало.

На Сент-Этьене росли высокие кокосовые пальмы, широколистные банановые деревья, жили люди, которых, правда, было так мало, что даже на небольшом расстоянии остров казался необитаемым.

Однажды Сент-Этьену стало по-настоящему скучно. Сезон круизов закончился, и лишь изредка на горизонте можно было разглядеть смутные силуэты торговых кораблей, для которых маленький карибский остров был совсем не интересен. Вот и решил Сент-Этьен сам отправиться в путешествие.

– Как это, как это?! – заволновались проживающие на нем люди. – Остров не может путешествовать, да и мы пока ещё не готовы к смене обстановки. Мы ведь так привыкли к спокойной жизни в тёплом климате…

Но остров было не переубедить, как они ни старались. Сент-Этьен напряг все свои силы, долго тужился, чтобы суметь оторваться и оттолкнуться от морского дна. Наконец это ему удалось, и остров двинулся в путь.

Надо сказать, что плыл он совсем не быстро, так чтобы островитяне не страдали от морской качки и кокосовые плоды не начинали падать раньше времени на землю.

Так остров неспешно добрался до самой Антарктики. Сент-Этьен с восторженным вниманием разглядывал пингвинов, тюленей, морских котиков, китов и альбатросов. Те же были немало удивлены при виде кокосовых пальм и банановых деревьев, которых до сих пор в Антарктике не было. Да и проплывающие мимо Сент-Этьена айсберги, отливающие на солнце небесной голубизной, озадаченно и с любопытством рассматривали зелёные холмы и прозрачные реки на острове.

Однако в Антарктике, где и летом и зимой, как известно, очень холодно, зелёные холмы и прозрачные реки Сент-Этьена недолго оставались такими. Совсем скоро холмы, пальмы и банановые деревья припорошило снегом, прозрачные реки сковало льдом, а люди на острове не могли согреться, потому что у них, конечно же, не было тёплой одежды и отопления в домах.

Все вместе они стали уговаривать свой остров вернуться назад, в Карибское море, где, кстати, Сент-Этьен уже начали искать. Патрульные корабли долго кружили на том месте, где он когда-то был. Морские полицейские использовали даже громкоговорители, чтобы докричаться до исчезнувшего острова. Но все их усилия были тщетны.

Упрямый остров долго не соглашался подчиниться воле своих жителей и ещё какое-то время наслаждался антарктическими ледяными пейзажами. Но в конце концов и он стал мёрзнуть, потому решился прервать своё путешествие и отправился в обратный путь.

– Куда же вы пропали, Сент-Этьен? – строго спросил остров Самый Главный Морской Полицейский с патрульного катера. – Мы уже хотели объявлять вас в международный розыск!..

– Простите, уважаемый сэр, – отвечал Сент-Этьен. – Я больше никогда не буду срываться с места. Там, откуда я вернулся, очень холодно. И люди, и холмы, и реки, и пальмы с бананами там чуть было совсем не замёрзли. К тому же все мои друзья здесь, на Карибах.

Самый Главный Морской Полицейский с патрульного катера в ответ на эти слова кивнул головой, приложил правую руку к форменной фуражке, отдал Сент-Этьену честь и отбыл восвояси.

Островитяне же в честь своего возвращения домой устроили на острове большой праздник, который, по-моему, продолжается ещё и сейчас.

ДЕНЬ И НОЧЬ

День и Ночь никогда не встречались. Хотя и говорят: «Сменялись дни и ночи», при этом как бы забывают о том, что есть ещё и Утро, и Вечер между ними.

И вот как-то раз Утро и Вечер просто взяли и исчезли. Как сквозь землю провалились. Люди стали искать их повсюду, но не нашли и, сокрушённо качая головами, отправились по домам. Они подумали: «Может быть, Утро и Вечер вскоре сами найдутся? Ну не могли же они далеко уйти!»

Но Утро и Вечер не возвращались. Им просто захотелось устроить себе выходные дни – совсем как у людей, которым иногда надо отвлечься от дел, расслабиться и отдохнуть в своё удовольствие. Но чтобы их не нашли, Утро и Вечер решили скрыться на обратной стороне Луны, которая, как известно, с Земли не видна.

Когда настал День, всё вроде бы выглядело как обычно: сначала был завтрак, затем дети пошли в школу, а их папы и мамы – на работу. Машины, автобусы и трамваи привычно катились по широким улицам, а яркое Солнце в небе своими лучами указывало им путь.

Но вот уже Солнце быстро-быстро скатилось с неба. Оно так спешило скрыться, что даже не дало людям возможности насладиться красивым закатом, который до того так радовал их на исходе трудного дня.

А как же иначе: ведь Вечер пропал, и вслед за Днём сразу же наступила Ночь.

– Это так странно, – сказала себе Ночь, в мгновение ока окутав Землю. – Сегодня я как будто пришла гораздо раньше времени…

И разом высыпавшие на небе звёзды согласно замигали ей в ответ.

Люди, оказавшись после светлого Дня сразу в тёмной Ночи, были вынуждены побросать работу, отправиться домой и сразу лечь спать – даже без ужина, чтобы успеть выспаться и не опоздать на следующий День на работу.

Но хорошо выспаться им не удалось, потому что сразу же после Ночи наступил День, и многие из детей опоздали в школу, а их папы и мамы – на работу. Машины, автобусы и трамваи не успевали развозить пассажиров. На остановках выстраивались большие очереди, и весь город, казалось, безвозвратно выпал из привычного ритма жизни.

Когда люди уже совсем отчаялись, экипаж космического корабля, как раз пролетавшего мимо обратной стороны Луны, обнаружил там Утро и Вечер, сидящих на скамейке у подножия одного из лунных кратеров и весело болтающих о чём-то друг с другом.

– Пожалуйста, вернитесь на Землю, – попросили астронавты Утро и Вечер после того, как, конечно, вежливо поздоровались с ними. – Вас так все там ждут. Нельзя, чтобы на Земле воцарился беспорядок. Как же тогда на ней людям, а также животным и птицам жить?

– О, простите нас, – в один голос проговорили виноватым тоном Утро и Вечер. – Мы просто не подумали, что без нас на Земле не смогут обойтись. Конечно же, мы тут же вернёмся!

И Вечер успел сменить День как раз вовремя, так что дети и их папы и мамы, а также бабушки и дедушки смогли сытно поужинать, посмотреть телевизор и лечь спать в ожидании сладких снов и Утра, которое на этот раз наступило точно после Ночи.

Ведь верно говорят: соблюдай порядок – сон будет сладок.

ЯХТА И ПАРОХОД

Как-то новая Яхта и старый Пароход решили поспорить: кто из них быстрее доплывёт до горизонта.

– Конечно, я! – без тени сомнения звонким голосом заявила Яхта. – Я же современный, быстроходный корабль, хотя и небольших размеров. Смогу развить такую скорость, которая быстро доведёт меня до цели.

– Да, но я плаваю в морях и океанах уже много лет, – басовито прогудел Пароход, выпустив большое кольцо дыма из старомодной трубы на верхней палубе, – и, конечно же, не подведу своих пассажиров.

И вот они, не теряя времени, отправились в путь.

Белоснежная Яхта действительно развила небывалую скорость. Рассекая волны, она неслась к горизонту. Даже сопровождавшим её чайкам пришлось ускорить свой полёт, чтобы не отстать от Яхты, уже предвкушавшей вкус победы.

Пароход же в это время, натужно пыхтя, степенно двигался по направлению к горизонту. Его гребное колесо стремительно вращалось, разбрасывая мириады брызг, которые затем отскакивали от спин весёлой стаи дельфинов, как всегда напросившихся Пароходу в попутчики.

Так или иначе оба корабля неустанно двигались вперёд. Однако горизонт всё никак не приближался.

Перед тем как Солнце скрылось за горизонтом из виду, оно ещё успело подмигнуть белоснежной Яхте, как бы подбадривая её, хотя на самом деле скорее желало победы Пароходу, с которым было давно знакомо.

И вот уже стемнело, океан накрыла звёздная ночь с лунным полумесяцем. Граница между водной гладью и небом исчезла. Яхта и Пароход покачивались на волнах, потому что спешить уже было некуда – ведь горизонт откроется перед ними снова только утром.

Однако на рассвете начался сильный шторм. Резкий ветер поднял большие волны. Они обрушивались и на белоснежную Яхту, и на старый Пароход. Пассажиры обоих судов закрылись в своих каютах и, дрожа то ли от холода, то ли от страха, пережидали буйство стихии.

Особенно доставалось тем из них, кто отправился в плавание на Яхте. Она же была небольшой. Волны со страшным шумом перекатывались через неё, поднимали Яхту ввысь и затем бросали в морскую пучину. Хорошо, что это был не первый шторм в жизни белоснежной Яхты, и потому она не слишком беспокоилась.

Пароход, хотя и был давно привычен к штормам, так как много лет ходил по морям и океанам, всё же несколько волновался. Но не за себя, а за своих пассажиров.

– Главное, чтобы их не укачало, – говорил себе Пароход, и пар из его трубы становился всё гуще и гуще. – Иначе какое же для людей удовольствие – выход в море, если качка заставит их забраться в кровать и мучиться от бессонницы…

Однако утром ветер стих, волны улеглись, качка прекратилась, и Яхта с Пароходом снова устремились к горизонту. Но тот как был от них далеко, так и остался по-прежнему недостижимым. На то он и горизонт, чтобы виднеться вдали и никогда не приближаться.

Наконец Яхта устала от погони, двигатель её стал чихать, как будто был простужен, она остановилась, поджидая, когда Пароход нагонит её.

Ждать пришлось довольно долго, потому что Яхта, конечно же, опередила Пароход в этой гонке. Но тот за это нисколько на неё не обиделся.

– Почему же вы остановились, прекрасная белоснежная Яхта? – вежливо поинтересовался Пароход у своей соперницы.

– После ночного шторма я, кажется, поняла, – отвечала тихим голосом Яхта, – что всё дело не в скорости, а в достижимости поставленной цели. Но мы оба к ней стремились и оба были в движении. А это – главное, что от нас людям нужно, если они хотят плыть по морям.

– Верно, – мягко пробасил Пароход, – пусть горизонт останется для нас целью, к которой надо стремиться, но не всегда надо спешить, потому что в море время идёт особым, неспешным образом…

Стоявшее в зените Солнце улыбнулось, услышав эти слова, его лучи приласкали и белоснежную Яхту, и старый Пароход, отразившись яркими бликами в морских волнах. Пассажиры обоих кораблей высыпали на палубу и чувствовали себя счастливыми.

Потому что кто же не будет чувствовать себя счастливым, путешествуя по морям, по волнам?

Если, конечно, не будет шторма.

СВЕТОФОР-ПРОКАЗНИК

В одном городе на углу Большой улицы и Маленького переулка стоял самый обычный Светофор. Его задачей было регулировать движение машин и пешеходов: одним разрешать ехать или идти, а других – просить подождать, когда придёт их черёд пересекать перекрёсток либо переходить улицу по пешеходному переходу.

Для этого у самого обычного Светофора было три сигнала – сверху вниз – и три цвета: красный, что означало «Стоп!», жёлтый, что значило «Жди!», и зелёный – «Путь свободен!»

Поэтому все водители автомашин и пешеходы прекрасно знали, что им делать, когда загорался тот или иной сигнал. Конечно, иногда бывало и так, что кто-то из водителей или пешеходов пытался нарушить заведённый порядок. Но бдительный полицейский на перекрёстке по имени Роберт тут же журил их и грозился выписать штраф, так что нарушителей практически не было.

Но как-то однажды Роберт отлучился куда-то по своим делам. Светофору стало скучно, и он решил, как он сказал себе, «для разнообразия» поменять хотя бы на время цвета своих сигналов.

– Почему у всех светофоров во всём мире одинаковые цвета сигналов? – задался вопросом наш Светофор. – Ведь на свете существует много красок и их оттенков. Отчего, например, у меня на месте красного цвета не может быть синий, а вместо жёлтого, скажем, сиреневый и взамен зелёного – оранжевый цвет?

Сам Светофор, понятно, не мог перекраситься и позвал для этого знакомого Пожарного. У того была большая машина с сиреной и длинной-предлинной лестницей, которая легко доставала до самого верхнего сигнала Светофора.

Пожарный, которому в это время как раз было нечего делать, поскольку пожары в городе случались, к счастью, крайне редко, по просьбе Светофора привёз вёдра с разными красками, чтобы заняться перекрашиванием.

Правда, поначалу у Пожарного были большие сомнения насчёт того, стоит ли вообще это делать.

– А как же люди – водители и пешеходы – смогут разобраться, двигаться им или стоять на месте, когда вместо привычных сигнальных цветов они увидят совсем другие? – спрашивал Пожарный у Светофора.

– Ничего, – лениво отвечал тот, – разберутся. Всё новое поначалу всегда непривычно, но потом все так или иначе осваиваются, и жизнь продолжается…

Пожарного эти разъяснения, надо признаться, не вполне убедили, но он не хотел огорчать Светофор и покрасил его красный сигнал в синий цвет, жёлтый – в сиреневый, а зелёный – в оранжевый цвет.

Новые краски Светофора весело заиграли на солнце. Они были похожи на кусочек радуги, вдруг распустившейся над перекрёстком.

Но почему-то водители и пешеходы этому совсем не обрадовались. Они просто не знали, что делать, когда загорался, например, синий цвет: он не означал для них ничего, кроме того, что был синим. Соответственно, и сиреневый, и оранжевый цвета были для них просто яркими пятнами.

Движение на улицах встало. Водители беспрестанно гудели. Пешеходы на перекрёстке замерли, возбуждённо переговариваясь друг с другом. А Светофор в это время увлечённо играл своими новыми цветами и чувствовал себя превосходно.

Вернувшийся на перекрёсток полицейский Роберт увидел, что творится там из-за проказы Светофора, громко засвистел в свисток, почти что перекрыв гудки автомашин, подозвал к себе Пожарного и приказал ему немедленно вернуть привычные цвета сигналов Светофора, не обращая внимания на протесты последнего.

– Иначе, – строго проговорил полицейский Роберт, – я вам обоим выпишу бо-о-ольшой штраф за нарушение общественного порядка!

Пожарному, конечно же, очень не хотелось получать штраф. Он достал из пожарной машины большой брандспойт, включил воду и мощной струёй быстро смыл свежую краску с сигнальных фонарей Светофора.

Так на месте синего цвета вновь загорелся красный, на месте сиреневого – жёлтый, а вместо оранжевого – прежний зелёный.

Полицейский Роберт вновь свистнул в свисток. Светофор понял это как сигнал к действию, дисциплинированно включил зелёный цвет, автомашины пришли в движение, а пешеходы в это время терпеливо и с надеждой дожидались своей очереди на переход улицы.

Но вот и для них загорелся зелёный цвет, они дружно двинулись вперёд, и всё, таким образом, вернулось к прежнему порядку.

– Отлично! – проговорил полицейский Роберт, достал из своей наплечной чёрной сумки бутерброд с сыром и с чувством исполненного долга не спеша и с удовольствием съел его.

– Извините, уважаемый сэр, – виновато проговорил Светофор, – я больше так не буду! Приятного аппетита!

– Спасибо, – вежливо поблагодарил полицейский Роберт. Он больше не сердился и не грозил штрафом. Во-первых, потому, что был сыт, а во-вторых, потому, что порядок был восстановлен.

А ведь это – самое главное. Не так ли?