Читать книгу: «Игра вслепую»

Удивительная погода в эту новогоднюю ночь. Еще днем никто не мог предположить, что к вечеру разыграется такая метель. Вот и сейчас она только усиливается. Ветер завывает в трубах и рвет провода. Магистрали забились снегом и машинами. Многим видимо не повезет – Новый год им придется встречать в своих авто. Редкие прохожие бегут, отворачиваясь от ветра, и спешат укрыться в подъездах домов. Женщина с полными сумками, с трудом открыв входную дверь, протиснулась внутрь жилой башни, что на Малой Мясницкой, и немного отдышавшись, шагнула к лифту. Замигал и погас свет на площадке. Женщина остановилась в нерешительности и полной темноте. Она ждала, когда глаза привыкнут. Почти бесшумно опустился лифт и открыл двери, видимо сработала аварийная защита. Тусклый свет из кабины лифта осветил жуткую картину. Там, на полу лежал обезображенный труп человека. Невозможно было даже определить, мужчина это или женщина, столько было крови. Она была повсюду- на полу, на стенах, на зеркальных панелях лифтовой кабины. Сладкий запах крови мешал отдышаться от нахлынувшего ужаса. Вспыхнул, замигал и вновь погас свет, его хватило, что бы увидеть полную картину убийства. Женщина вначале уронила пакеты с покупками, затем, так же беззвучно, как пакеты, рухнула сама. Из глубины лифта вышел человек в темной куртке, с накинутом на голову капюшоном. Человек переступил через лежащую в глубоком обмороке женщину, вышел из подъезда и канул в снежной пелене метели.

***

Любите ли вы новогоднюю метель так же, как люблю ее я? Любите! Я знаю, что любите! Как же ее не любить, если этот безумный танец снежинок, настолько красив и гармоничен, что хочется лететь вместе с ними, метаться под окнами домов, забиваться в самые укромные уголки, упасть на землю и снова подняться, чтобы лететь. Летать долго и счастливо, слушать ревущий ветер и рвать вместе с ним одежду у прохожих, бросать в лицо им охапки колючих снежных иголок, сталкивать с пути автомобили и самолеты! Неужели вы этого не желали ни разу сделать, попадая в такие минуты в самый разгул стихии?

Я вышла с работы пораньше, чтобы пройтись пешком в непогоду. Подышать воздухом, полным снега и ветра, набраться природных сил, благо, что дом, куда мне надо, на Малой Мясницкой, недалеко от работы. Я шла, сопротивляясь ветру, повернувшись к нему спиной – так легче, и ощущение настоящего полета, словно под руки подхватывают и несут, несут…

Вот и дом – многоэтажная башня – местная знаменитость, что только тут не происходило, когда ее построили – и кино снимали, и подростки с крыши падали и маньяк женщину…, того, изнасиловал и убил…, или она его…, не помню, – думала я, почему-то вспоминая вовсе не новогодние сюжеты, жуть какая-то, одним словом.

Так, вот он, этот злосчастный лифт, в нем все и происходило…, лишь бы работал он сейчас,– жму кнопку – уф, работает, не надо корячиться на одиннадцатый этаж, – успокоилась я. Дверь лифта открылась, и неожиданно кто-то грубо втолкнул меня сзади внутрь лифта. От неожиданности, и от бесцеремонности я вначале потеряла дар речи и не смогла даже хоть как-то воспротивиться.

Передо мной стоял угрюмый грузный мужчина неопределенного возраста, в спецодежде какой-то аварийной службы, в руках у него был ящик с инструментами. Небритый и запах…! Я подумала: «Запах – это главное, с чего должен начинать мужчина, когда знакомится с женщиной – этот явно уже все проиграл в моих глазах и нечем ему оправдаться! Что ж, он сам виноват».

Я вижу, как мужчина давит на кнопку шестнадцатого этажа, лифт дважды закрывает и открывает двери, и наконец, нехотя и скрипуче трогается вверх. Он мрачно косится на меня и спрашивает сиплым простуженным голосом:

–Тебе на какой?

– На одиннадцатый – как можно спокойней отвечаю я,– а почему вы мне тыкаете? Мы на брудершафт как будто бы не пили!– недовольно говорю я. Мужчина делает вид, что ему все безразлично и начинает пристально изучать потолок кабины, не удостаивая меня ответом. «Сам напросился,– продолжаю мысленный разговор я, – сейчас я его …, что за черт»!?

Лифт дернулся и остановился. Так всегда, только начинаешь строить планы, выплывает черный лебедь и на тебе, – невольно злюсь я. Сантехник, или кто он там такой, вижу, тоже крайне недоволен. Он стучит кулаком по кнопкам, как будто кнопки в чем-то виноваты, затем просто пинает стенку кабины, а она в чем же провинилась? Надо же, лифт будто послушался, поехал вверх. Интересно, далеко ли мы уедем? – хмыкаю про себя, – накаркала, он опять остановился. Громила-сантехник вновь принимается колотить по пульту, что есть силы. Все, с меня хватит, пора что-то предпринимать.