Лейтмотивом новой книги Владимира Невяровича является Царская Россия, которую можно сравнить с таинственной Атлантидой, внезапно исчезнувшей в пучине вод в результате страшного стихийного бедствия; или с легендарным Китеж градом, ставшим невидимым для врагов Святой Руси, но мистически продолжающим свое бытие и поныне.

Читатель откроет для себя в этой книге немало интересных и героических судеб наших соотечественников, соприкоснется с трагическими временами российской истории, почерпнет сведения о некоторых носителях лучших традиций русского воинства и культуры.

Несколько очерков автор посвятил своей малой родине, где прошли его детство и юность: старорусскому городу Задонску. Впервые публикуется очерк о дворянском роде Невяровичей, основанный на генеалогических находках автора.

Каждое повествование в книге – это пусть маленькое, но откровение нового и важного для наших дней, экскурс в некую тайну прошедших времен. Очень хотелось бы, конечно, быть оптимистом в отношении грядущих судеб России. Но подлинный оптимизм должен основываться на знании прошлого, а не на беспамятстве и бесчисленных исторических искажениях в угоду господствующих идеологии и политики.

Как писал русский поэт Сергей Бехтеев:

Ударит час – родной слепец
От красных бельм своих прозреет
И все постигнет наконец,
И козни вражие рассеет.
Крестом саженным осеняясь,
Спокойно, вдумчиво и кротко,
Он с правдой установит связь
И истину запишет четко.
К Европе подлой став спиной
И углубясь во мглу преданий,
Он вынет гордо быт родной
Из погребов воспоминаний.

(«Грядущее», 1927 г)

Книгу «Русская Атлантида можно при желании продолжать с успехом и далее, quantum satis (сколько угодно). Были бы желающие искать, писать и читать. Поисковая работа в этом направлении активно ведется в современной России, также как ведутся работы по восстановлению памяти всех невинно убиенных, пропавших без вести, погибших в годы последних войн и репрессий.

Так по крупицам восстанавливается наш Бессмертный Полк русской доблести, чести и славы.

ОБ ОТРЕЧЕНИИ ГОСУДАРЯ НИКОЛАЯ II ОТ ПРЕСТОЛА

В последнее время множатся статьи и книги, авторы которых утверждают, что никакого отречения Государя Николая II от Престола 2 марта 1917 года в действительности не было, а также отрицают правомерность юридической составляющей этого судьбоносного для России деяния. Одним из основных доводов их является отсутствие факта самого Манифеста отречения, вместо которого в ГАРФе хранится лишь копия с факсимильными подписями, причем подпись Императора сделана карандашом.

Перекричать всех и даже достучаться до здравого смысла путем логических построений очень и очень сложно. Запущенный информационный вирус имеет свойство большой контагиозности (заразности), вирулентности (ядовитости) и склонен формировать некое узкофокусное мышление сектантского типа. Между тем, кто-то умышленно умело всем этим пользуется, подогревая страсти и усиливая разногласия и раздоры в кругу ныне итак разрозненной патриотической среды.

Несколько лет назад я предметно посвятил этому вопросу статью «Отречение, которое было». Позже она вошла в книгу «Россия как Атлантида» (М.: «Традиция», 2018). После прежних публикаций за прошедшее время я получил в свое личное распоряжение копии еще нескольких важнейших архивных документов, всецело подтверждающих мои утверждения, в правоте которых я, впрочем, никогда и не сомневался.

Повторяться вновь и вновь и кому-то доказывать помимо их воли мне вовсе не хочется. Но давайте все же, отбросив свои пристрастные убеждения, посмотрим на проблему с позиций логики, как принято говорить в математике, с точки зрения «от противного».

Итак, предположим, что никакого отречения Государя Николая II от Престола на самом деле не было. Но если это так, то грубой фальшивкой является страница об отречении Государя из дневника Министра Императорского Двора графа Фредерикса В. Б. Так же, не что иное как фальшивка есть и весь дневник Государя Николая II.

А беззаветно преданный Государю граф Фредерикс Владимир Борисович, непосредственный свидетель произошедшего и лично скрепивший своей подписью четыре экземпляра Манифеста от отречении, скончавшийся в Финляндии в 1927 году, все эти 10 лет после крушения монархии в России почему-то молчал о подлоге. Он что, окончательно потерял память или дал кому-то страшную клятву унести с собой в могилу эту тайну: отречения-то на самом деле никакого не было?!

Идем далее. Мать Государя Николая II вдовствующая Императрица Мария Федоровна, после свидания с отрекшимся от Престола Сыном в Могилеве описавшая последнюю в их жизни встречу в дневнике (записной книжке), зачем-то солгала сама себе об отречении, как о свершившемся факте, дав высокую оценку жертвенному рыцарскому поступку Своего Сына. И далее, Мария Федоровна продолжала лгать об этом же и в других своих письмах (например, в письме к греческой Королеве Ольге Константиновне).

Идем по версии сторонников нового вирусного умопомрачения дальше. Духовник Государя Николая II священник о. Афанасий Беляев, имевший с бывшим Царем личную беседу в своих воспоминаниях, тоже вдруг стал лгать, повествуя о некоторых деталях случившегося, которые поведал ему Сам Государь.

Лгали в один голос об отречении верноподданные Царской Семьи, разделявшие с Царем добровольно ссылку в Тобольске: Пьер Жильяр, А. А. Волков, Чарльз Сидней Гиббс, а также слышавшая в Царском Селе рассказ Самого Царя об отречении Лили Ден.

Лгала в своих подлинных воспоминаниях (был еще и поддельный её дневник) Анна Вырубова. Лгал комендант Царского Дворца генерал В. Н. Воейков, сумевший выехать за границу. Поддельным в таком случае является и протокол отречения начальника Военно-походной Канцелярии генерал-майора К. А. Нарышкина. Я уже не говорю про воспоминания: Шульгина, Гучкова, Родзянко и Рузского. И т. д. и т. п. Полный абсурд!

Теперь в отношение законности самого акта отречения. Здесь можно еще посомневаться и поспорить, в особенности о праве отречения Отца не только за себя, но и за Сына. Безусловно, отречение Государя происходило при сильном давлении извне, которое сопровождалось ложью и интригами.

Также надо реально осознавать, что те события происходили в разгар нарастающего бунта в столице, которая находилась уже в руках восставших, к тому же это был и период военных действий на фронтах Первой мировой войны. Декорации событий менялись стремительно и не требовали отлагательств.

Почти все начальники фронтов и даже родственники Царя (например, В. К. Николай Николаевич) умоляли Царя во имя спасения России немедленно отречься от Престола. А в это время, по сути дела в заложниках, находилась Семья Царя. Государь не хотел гражданской войны, не хотел, чтобы из-за него проливалась русская кровь.

Даже генерал Алексеев, сыгравший самую неблаговидную роль в этих событиях, на свою беду поверивший словоблудию и интригам М. В. Родзянко (на мой взгляд, это самая роковая фигура в произошедшей трагедии!), 14. 03. 1917 г. сообщал Временному правительству о неоднозначной реакции на отречение Царя в войсках. При этом он констатировал, что на Румынском и Кавказском фронтах, и также на Черноморском флоте, это известие произвело « тягостное впечатление, преклонение перед высоким патриотизмом и самопожертвованием, выразившемся в акте отречения»…

В телеграмме своему брату В. К. Михаилу Государь написал: «События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить»…

Страница из дневника Государя Николая II от 2 марта 1917 г (ГАРФ. Ф. 601. Оп.1. Д.265. Л.66,67)

Теперь еще несколько слов о законности отречения. Историки и профессионалы правоведы, которые этим занимались (М. Н. Каркунов, Л. А. Лыкова, В. Ж. Цветков, К. В. Карпенко, а также некоторые другие), компетентно утверждают, что в соответствии со ст. 37 и 199 Свода Основных Законов Российской Империи отречение от Престола имело право быть. Кроме того, возможность отступления от действующих законов в исключительных случаях также было предусмотрено Основными Государственными законами.

Романовы сами никогда сами не искали Царской Власти. В своё время народ коленопреклоненно и слезно просил первого Царя из рода Романовых Михаила Феодоровича взойти на трон, дав священную клятву на Земском Соборе 1613 года до Второго пришествия Христа верой и правдой служить Романовым из рода в род. Но когда тот же русский народ всесословно (включая дворянство, духовенство, купечество, крестьянство) нарушил присягу, поверив лукавым лозунгам о будущем всеобщем благоденствии, то фактически он сам же и отрекся от Царя.

Копия Манифеста об отречении Государя Николая II от Престола (ГАРФ. Ф.601.Оп.1.Д 2100 а. Л.5)

И вот, когда думские отступники предлагали Царю в лучшем случае стать лишь марионеточным правителем (требуя образовать так называемое «Ответственное министерство»), то Царь, находившийся под сильнейшим давлением своих противников и в силу сложившихся обстоятельств, уступил, оставил Престол и отрекся, тем не менее, при этом не нарушив монархического принципа (ибо отрекся в пользу Брата Своего, В. К. Михаила).

Получив известие об отречение Царя Николая от Престола, поэт-пророк Сергей Бехтеев написал пронзительное и даже вещее стихотворение «Николай II», которое заключил словами: «Отказ Царя прямой и благородный пощечиной вам будет навсегда». Поэту даже в то смутное время не нужны были архивные документы и иные доказательства.

Он писал так, как чувствовал, как ему было открыто свыше, как велела его христианская совесть. И очень жаль, что нынешние монархисты так мало читают Царского Гусляра. Иначе совершенно по-иному восприняли бы они духовный подвиг святого Царя Николая II, его вечернюю Жертву.

17.02.2021 г. Воронеж

ТРИУМФ И ТРАГЕДИЯ ГРАФА ФРЕДЕРИКСА

Граф Владимир Борисович Фредерикс достиг при своей жизни очень многого: казалось, самых заоблачных земных высот, которые и не снились многим из смертных.

Нет, он не стал главой государства, или непобедимым в грозных сечах полководцем, не породнился с Царской династией, не основал никакой влиятельной политической партии, как не был и духовным лидером страны. Нет, нет и нет! Но он вошел в нашу Русскую историю как один из самых надежных и любимых русскими Царями (Александром II, Александром III и Николаем II) приближенных Царского Двора.

Особенно близок и любим был граф последним русским Царем Николаем II и Его Венценосной Супругой Государыней Александрой Федоровной, которые называли его с любовью Old Gentleman («старый джентльмен»). «Оба ценили в нем врожденный такт, спокойствие и здравый смысл, исключительную правдивость и кристальную честность.

Министр двора граф В. Н. Фредерикс в форме лейб-гвардии Конного полка. ru.wikipedia.org

Любим был граф Фредерикс, как своими подчиненными, так и всеми придворными и военными кругами «за доброжелательность и обворожительную любезность»¹. Граф предпочитал не вмешиваться в дела государственного управления. Вместе с тем, его мнения исторически показали и доказали свою дальновидность и правоту. Так, Фредерикс был противником союзов России с республиканской Францией и коварной Англией, ратуя за сближение с монархической более устойчивой Германией. Был он и против отречения Государя Николая II от Престола, на чем я остановлюсь позднее.

Современники характеризовали графа Фредерикса как человека благородного, умного, сдержанного в своих чувствах, тонкого дипломата, подчеркивали его воистину рыцарское достоинство и кристальную честность. Даже судилище Временного правительства в лице Чрезвычайной следственной комиссии не нашло никакой вины за графом, который в конечном итоге был выпущен на свободу.

И только вследствие своей глубокой порядочности не покинул он Отчизну уже при большевистской власти, дождавшись официального разрешения на выезд, которое последовало чудом только в 1925 году. Он уезжал из России после страшных потрясений, потерь и разочарований вместе со своей младшей дочерью Эммой навсегда, уезжал умирать, что и произошло 1 июля 1927 года в Финляндии близ Хельсинки. Его жена скончалась еще раньше в 1919 или 1920 году в разоренной бывшей столице, а младшая дочь пережила его на целых 17 лет…

Граф В. Б. Фредерикс был потомком шведского офицера, плененного во время войны с Швецией в эпоху Петра I. Его предки остались в России и служили ей верой и правдой. При Екатерине II один из них получил баронский титул. Отец графа В. Б. Фредерикса был высокопоставленным военным, генералом от инфантерии и с 1773 года имел баронский титул. Матерью графа была Эмма Адольфовна (в девичестве фон Вульф), представительница немецкого дворянского рода.

Граф В. Ф. Фредерикс получил блестящее домашнее образование, и пошел по стопам отца, выбрав военное поприще. С 1856 года он служил в лейб-гвардии Конном полку, быстро продвигался по службе, благодаря своему усердию и блестящим способностям. В 1869 году он произведен в чин полковника. С 1875 по 1883 гг. являлся командиром лейб-гвардии Конного полка, а потом командовал конной бригадой.

С 1 января 1879 года по чину он генерал-майор, с 30 августа 1893 года – генерал-лейтенант, с 1896 года – генерал-адъютант. 21 февраля 1913 года, в год празднования 300-летия Царствования Дома Романовых, Высочайшим рескриптом ему был пожалован графский титул. А 10 апреля 1916 года в честь 60-летия службы в лейб-гвардии Конном полку и 25-летия службы в Министерстве Двора Высочайшей грамотою он был награжден Андреевской лентой с бриллиантами, соединенными с портретами Императоров Александра II, Александра III и Николая II.

Граф Владимир Борисович Фредерикс за время своей безупречной службы был удостоен огромным множеством наград, как российских, так и иностранных. Их перечисление заняло бы целую страницу текста.

Его женой была Ядвига Алоизиевна Богушевская (1838—05.10.1919) (в первом браке Цехолевская), дочь генерал майора. Их дети:

Евгения (08.5.1867—29.12.1950) (фрейлина Двора, с 1894 года замужем за Генерал-майором Свиты Е. И. В. Дворцовым комендантом В.Н.Воейковым);

Эмма (30.10.1869—20.2.1945), фрейлина Двора (1893), после 1925 года вместе с отцом и сестрой проживала в эмиграции. Замужем, вероятно, не была. Указанные выше сведения отчасти заимствованы из свободного интернета, отчасти из литературных источников, сверенных и согласных между собою.

Граф В. Б. Фредерикс был очень богатым и состоятельным человеком и владел в столице пятью каменными домами и рядом квартир, имел несколько имений, в том числе Сиверское по Балтийской железной дороге и имение в Финляндии, а также был обладателем солидного капитала. Его отличали разумная рачительность, целесообразная экономичность, но никогда не скупость и мелочность. Там, где он считал целесообразным, он тратил деньги широко и отличался щедростью и милостью.

Показателен один эпизод, описанный его непосредственным подчиненным Мосоловым А. А., служившим начальником Канцелярии Министра Двора, а до этого офицером в Конном полку, которым командовал граф. Как-то к Фредериксу обратился один ростовщик, часто снабжавший офицеров полка деньгами, по поводу принятия сына в качестве вольноопределяющегося в Конный полк для прохождения воинской повинности. Граф дал согласие, но заметил, что сын ростовщика не сможет по существующим юридическим положениям получить офицерский чин в полку.

Ростовщик поначалу дал согласие. Однако когда сын его выдержал офицерский экзамен, стал просить командира о производстве сына в офицеры, Фредерикс вновь деликатно объяснил невозможность этого дела. Тогда ростовщик пригрозил опротестовать векселя офицеров на сумму 79 000 рублей (по тем временам это громадная сумма!). После этого, граф показал ростовщику на дверь, тут же собрал офицеров-должников и каждому вручил чек, покрывавший долг каждого.

Будучи близким к Государю Императору Николаю II лицом и человеком абсолютного доверия, граф лишь однажды потребовал у Государя отставки, когда того уговорили стать акционером одной компании и необходимо было выдать г-ну Безобразову 200000 рублей. Фредерикс считал такое деяние недопустимым для русского самодержца и подал прошение об увольнении, которое Царем не было принято.

Государь Николай II очень любил разговаривать со своим Министром Двора, человеком с кристальной совестью, бесконечно преданным и честным. Монарх доверял ему нередко свои самые сокровенные чувства и делился впечатлениями о своих непростых взаимоотношениях, в том числе с Великими Князьями. «Граф имел особое чутье как уладить то или иное недоразумение»². Фредерикс говорил Государю всегда чистую правду, но делал это в подобающе подданному деликатной форме.

В 1913 году граф перенес кровоизлияние в мозг (геморрагический инсульт в современной формулировке). Последствия этого заболевания стали проявляться в кратковременных потерях памяти, которые продолжались в течение нескольких минут. Напрашивалась замена по службе. Но Государь никак не находил достойного преемника…

Во время трагических событий на станции Дно под Псковом и подписании Государем Николаем II Манифеста об отречение от Престола граф Фредерикс находился рядом с Царем и собственноручно скрепил акт об отречении. При встрече с А. А. Мосоловым Фредерикс так передал на словах некоторые важные детали случившегося: «Инстинктивно я был против всякого отречения. Я говорил Государю, что и при отречении неминуемо такое же кровопролитие, как и при подавлении уже вспыхнувших беспорядков. Я умолял Его Величество не отрекаться. Он же верил, что этим облегчится ведение нами войны и будет предотвращено кровопролитие внутри страны».

Этот разговор происходил в дни Октябрьского переворота в ноябре 1917 года. Мосолов предлагал графу последовать его примеру и уехать в Румынию, на что тот не согласился, ожидая законного разрешения на выезд. Своей честной репутацией он не мог поступиться в дальнейшем даже при большевиках.

Во время февральского переворота в Петрограде 27—28 февраля 1917 года особняк графа на Почтамтской улице был ограблен и сожжен революционной чернью. Подстрекаемая агитаторами толпа ворвалась в дом, где находились тяжело больная и беспомощная графиня Ядвига Алоизиевна с дочерью Эммой и прислугой, стала грабить имущество и издеваться над беззащитными людьми. Потом, дорвавшись до винного погребка, все перепились и началась полная вакханалия, не передаваемая описанию. Верный слуга, завернув в одеяло графиню, вынес её на улицу, куда выбежала, прижав к себе собачку, и дочь графа Эмма. Но собачку у нее тут же отобрали и убили, а саму женщину жестоко избили.

Тем не менее, вместе с верным слугой и матерью беглецы попытались найти убежище, сначала у подруги семьи Марии фон Гартмен. Но получили неожиданно отказ. Тогда несчастные направились в английский госпиталь, но посол Бьюкенен тоже им категорически отказал. В отчаянии они тогда обратились к итальянцу Капри, учителю музыки Эммы, который их с радостью принял.

Графиня Ядвига Алоизиевна Фредерикс скончалась в 1919 или 1920 году…

И вот после такого сильного потрясения больного старика арестовали 9 марта в Гомеле, содержали под стражей, с пристрастием допрашивали, пытались найти хоть какой-то компромат. Но ничего не смогли найти.

В момент допроса и стенографического протоколирования граф Фредерикс не смог даже вспомнить, что он находился с Государем в момент отречения от Престола (а быть может, просто и не хотел об этом вспоминать). Этот факт по-своему интерпретируют сторонники нового современного заблуждения, касающегося полного отрицания отречения Государя Николая II от Престола. Но ведь их утверждения совершенно противоречат множеству объективных фактов, в том числе архивным документам и воспоминаниям.

Часть из них я приводил ранее в своих статьях. Добавлю к ним и еще одно. Ведь Государь даже публично объяснял о причинах, вынудивших Его отречься от Престола при последней своей встрече с офицерами в Ставке в Могилеве 8 марта 1917 года. Об этом подробно писали в своих воспоминаниях свидетели той прощальной речи, находящиеся в эмиграции (генералы Д. Н. Дубенский, Н. А. Тихменев, полковник В. М. Пронин и некоторые другие).

Доставленный в Петроград, уже арестованный, граф Фредерикс проходил через окружавшую его агрессивную и улюлюкавшую толпу, выпрямившись в полный рост, с невозмутимым чувством своего достоинства и величия. Он медленно подошел и сел в реквизированный новой властью Царский автомобиль, который увез его для последних крестных испытаний. На исходе своей жизни граф очень тяготился, что «пережил самого себя», задержался на земле, что разлучен с любимыми Государем и Государыней, что стал свидетелем крушения крупнейшей мировой Империи.

Но он оставил о себе добрую память и прекрасный образец служения Царю и Отечеству не на страх, а на совесть. Вечная ему память!