Бастард бога

Возвратив ящик с подарками в сейф, два друга снова уселись на свои места и еще около часа предавались воспоминаниям, строили планы и просто вели неспешную беседу, подогревая ее небольшими дозами ледяной водки.

– Делу время, потехе час, дружище, – наконец произнес генерал. – Ты же знаешь, что я, кроме того, что являюсь твоим другом, еще и официальное лицо.

– Да, давай к делам, Володь. Сейчас я помощника позову.

– У тебя есть помощник? – удивился генерал. – С тобой же никто не уживается. Как ты говоришь? Они все тупицы и недоумки, так вроде?

– Она гений, – воскликнул Смирнов. – Ну, может, не гений, но хороший ученый и человек.

– ОНА? – Более сильного удивления выдать было нельзя, но у Романова это получилось. – Это женщина?

– Ну да, – пожал плечами Виктор.

– А может, у вас… – Владимир повертел перед собой кистью.

– Нет, мы просто коллеги, – быстро отрезал проф. Но по тому, как быстро он это сказал, Романов понял, что не просто коллеги или пока еще коллеги, но все возможно. И искренне порадовался за друга, ведь за шесть десятков лет это был первый случай, когда неугомонного ученого заинтересовала женщина.

– Мария Владимировна, зайдите в лабораторию, – между тем вызвал своего помощника Смирнов.

Буквально через пару минут входные створки впустили внутрь невысокую женщину, лет сорока. С небольшим аккуратным носиком, который был усыпан веснушками, зелеными глазами и волосами цвета спелой пшеницы. Даже генералу хотелось прижать эту женщину к себе, настолько она была милой и обворожительной. Не красавица, как мог бы кто-то сказать, но генерал никогда не понимал этого. Что значит красавица? Кто утверждал эти эталоны красоты? Не может одна женщина нравиться абсолютно всем. Кто-то любит невысоких, миниатюрных женщин. Кто-то, наоборот, в восторге от больших и могучих представительниц слабого пола, чтобы было много в районе груди и не меньше пониже спины. У каждого свои эталоны красоты, вот и весь сказ.

– Мария Владимировна, – торжественно начал Смирнов. – Разрешите представить вам генерал-полковника князя Романова Владимира Николаевича. Кавалера ордена Чести, полного Георгиевского кавалера, а также кавалера еще полусотни орденов, а может и больше, никогда их не считал, но его парадный мундир больше похож на иконостас, чем на форменную одежду.

– Вить, ты чего? – опешил от такого представления генерал.

– Не перебивай, – отмахнулся Смирнов. – Счастливый отец пятерых детей, ну и, наконец, личный представитель его императорского величества и куратор проекта «Аркадия». Вот теперь вроде все.

– Ну и зачем все это нужно было? – спросил его Владимир.

– Он просто хвастается, господин генерал, или ваша светлость? – с легкой улыбкой, приятным голосом спросила Мария.

– Просто Владимир Николаевич, когда на службе, и Володя – в неофициальной обстановке. – Генерал подошел к женщине и поцеловал протянутую для приветствия руку, от чего лицо Марии от смущения залилось краской, что, впрочем, не помешало ей выполнить довольно умелый книксен.

– Да хвастаю, а еще он мой кровный брат. Вот, – гордо вскинув голову, закончил ученый.

– Это как? – спросила опешившая помощница.

– А, – махнул рукой генерал, – книжек в детстве начитались про былинных героев, вот и решили смешать свою кровь. Так братались в древности воины, сражавшиеся плечом к плечу, ну или еще по каким причинам.

– Вот даже как? – совсем по-другому посмотрела на своего патрона женщина, от чего теперь Виктор покрылся хорошим румянцем.

«И все-таки у них что-то есть. Витька, не упусти жар-птицу», – подумал про себя генерал, но вслух сказал:

– К делу, друзья, вечером посидим и поговорим обо всем, так сказать, в семейном кругу, а сейчас работа, – серьезно сказал Романов.

Уловив переход в настроении своего друга, проф сделал приглашающий жест и проследовал к кубу.

– Господин генерал, разрешите представить вам «Объект 001», проект «Аркадия», – начал Смирнов, раздвигая телескопическую указку. – Вместилище последних генных разработок отечественной науки. Силен, быстр, умен, феноменальная память, необычайно живуч. Мария Владимировна, продолжите?

– С удовольствием, – ответила женщина. – Начнем со строения организма. Скелет «Объекта» кремнийорганический, необычайно прочный. Потрясающая регенерация, ночное зрение, что обусловлено строением зрачков. Обоняние и слух как у диких зверей. Острые, крепкие ногти, которые больше походят на когти, которые, впрочем, не мешают ему в повседневной жизни. Продолжительность жизни, по самым скромным подсчетам, не меньше пяти-семи веков, без прохождения регенерирующих процедур. По внешнему виду максимально приближен к аборигенам Аркадии. В настоящий момент выглядит как двадцатилетний парень.

– А на самом деле ему сколько? – спросил генерал.

– Шесть лет, – ответил Смирнов, перехватывая эстафету у Марии. – Год выращивания и пять лет обучения. К настоящему времени полностью готов к исполнению своей роли. Посредством нейрообучения в «Объект» закачена куча матриц: боевая, включающая в себя все виды боевых искусств, известные разумным к настоящему моменту. Как без оружия, так и с оружием, естественно холодным, что обусловлено развитием мира, где ему предстоит действовать. Помимо этого ему известна история войн, а также история государства Российского. Затем право: от Правды Ярослава Мудрого и законов Новгородской республики до современного законодательства империи. Судебное право. Загружены лингвистические матрицы, позволяющие ускоренно изучать языки. Развиты лидерские качества. И еще много полезного и нужного, подробный отчет отражен в документации к «Объекту». Но самое главное впереди. Мария?

– Владимир Николаевич, – продолжила помощница профа, – как вы, наверное, уже знаете, у многих аборигенов на Аркадии есть прирученные животные, в основном предназначенные для ведения боевых действий в одном строю с разумными. У каждого племени они разные, но объединяет их одно – невероятная преданность животных своим хозяевам. Мы пошли дальше.

Сместившись к голографическому экрану, женщина несколькими изящными движениями вызвала на нем картинку крупного животного, в котором отдаленно угадывался земной ягуар. Если быть точнее, то ягуар-меланист^[4], отличающийся от своих собратьев черным цветом шкуры, на которой были едва видны проступающие пятна.

– Это сайшат? – изумленно вскинул брови генерал.

– Да. Самый свирепый и опасный хищник Аркадии, только наш будет крупнее раза в полтора. Ни одно племя не имеет прирученных сайшатов, поэтому «Объект» с таким спутником будет воспринят как посланец богов, как минимум.

– И как же вам удалось приручить его?

– А вот тут самое интересное, – снова включился проф. – Мы не приручали сайшата. Это симбионт. «Объект» и его спутник не просто человек с прирученной зверушкой. Они чувствуют друг друга. Между ними существует ментальная связь. Все испытания, а также анализ их совместных действий говорят о том, что они могут общаться. Причем ощущают не только ментальные посылы друг друга, но и эмоции. Убойная парочка, я вам скажу, господин генерал, позже мы посмотрим голофильм их тренировок, они действуют как единый организм. После первой тренировки я был под очень большим впечатлением, потом привык.

– А где сайшат?

– В соседней лаборатории, с ним проводятся заключительные процедуры.

– Уже закончили, – уточнила Мария.

– Уже закончили, – кивнул головой проф.

– Так что, «Объект» готов? – спросил Романов.

– Конечно, готов, – улыбнулся Виктор.

– А тогда чего тянуть? У меня есть все полномочия начинать следующий этап, – неожиданно заволновался военный. – Хотя подожди. Матрица верности империи внедрена?

– Несомненно, «Объект» воспринимает себя гражданином Российской империи, верен ей душой и телом и готов, не жалея своих сил, выполнить возложенную на него миссию.

– Тогда последнее, – немного успокоился генерал. – Оружие.

– Необходимый минимум, к которому он был особенно предрасположен… – Вместо сайшата на голоэкране появился стоящий парень с надетой на него экипировкой. – Итак, броня: композитный материал, по своему внешнему виду не отличимый от кожаного доспеха: кираса, наручи с секретом – два замаскированных кинжала, короткая юбка из полос, легкие прочные сапоги, наплечники, ну и так далее. Прочность материала такова, что не каждый сплав может с ним соперничать. Ах да, еще шлем, похожий на обычную мисюрку, только с личиной.

– Шутники, – улыбнулся Романов, увидев на экране увеличенный шлем и личину, выполненную в виде оскаленной морды сайшата. – Дальше.

– Есть дальше! – шутливо козырнул ученый. – Оружие. Начнем с самого малого. На перевязи расположены десять метательных ножей, каждому из которых отведено свое гнездо.

– Это не самые малые, – улыбнулась Мария.

– Точно, – поддержал ее Смирнов. – «Объект» в отношении оружия оказался полным параноиком. Видишь на правой стороне лица височную косицу? В нее вплетена граненая кованая игла, «неожиданный аргумент», как он однажды выразился.

– Полностью его поддерживаю, – согласился с «Объектом» генерал. – Оружия много не бывает.

– Еще один, – вздохнул проф, но затем продолжил: – Так, дальше. Два засапожника, два кинжала за спиной на поясе, два меча, подбирались под руки «Объекта». Так получилось, что он у нас оказался обоеруким.

– Ага, случайно, – улыбнулся Романов.

– Ну, вроде того, – поддержал его Виктор. – Мечам он даже название дал. В правой руке очень похожий на индийский тальвар – Поющий. Морской абордажный палаш в левой – Защитник. Ну, и последнее: боевой посох с встроенным лезвием, при выкидывания которого посох превращается в совну или нагинату, кому как удобнее. Блочный композитный лук, который, впрочем, мало будет отличаться от местных, мастера постарались, убрав с глаз все лишние детали. Колчан с пятью десятками стрел с разными наконечниками. Ну, и совсем все – это походный мешок с встроенным подпространством, другим словом внутри он больше, чем снаружи, и в народе получил название «Мечта пилигрима». Вроде ничего не забыл, если только совсем мелочь, вроде сушеного мяса и нескольких пакетиков круп.

– Друзья, вы просто молодцы, – сказал Романов. – И дальше затягивать с началом следующего этапа не имеет смысла. Как отправляем, Вить?

– Атмосферным лифтом, помещение напротив этой лаборатории. Мария, распорядись, чтобы парочку доставили на место.

– Хорошо, – кивнула женщина.

– Пойдем пока фильм посмотрим, – обняв за плечи своего друга, сказал генерал. – Какая готовность?

– Два часа, – ответила помощница профа.

– Отлично.

Спустя два часа через прозрачное стекло Романов смотрел на стоящую в небольшом кругу парочку. Он уже посмотрел несколько небольших фильмов с их участием и был, ну, очень впечатлен.

Парень, ростом под два метра, крепкого, но не гипертрофированного телосложения. Черные, прямые волосы, чуть ниже плеч, уложенные в замысловатую прическу, напоминающую собой широкий хлебный колос. Такие или примерно такие прически были в ходу у аборигенов Аркадии – планеты, на которую парень собирался спуститься вместе со своим Спутником. Именно так, с большой буквы, так как профессор ему объяснил, что если сам парень еще худо-бедно сможет существовать без сайшата (ну, тосковать будет, скучать сильно), то вот кошка без своего старшего товарища выжить, с вероятностью в девяносто процентов, не сможет. Но вернемся к парню: вдоль правой щеки свисала височная косица. Лицо правильной формы, на котором ярко выделялись глаза. Сейчас, в ярко освещенном помещении, они походили на кошачьи, с оранжевой радужкой. При падении освещения зрачок расширялся, а когда «Объект» впадал в боевой транс, становились абсолютно черными. Все, без малейшего намека на белок. Небольшие, немного заостренные уши, прижатые к голове, прямой нос с еле заметной горбинкой. Когда парень улыбался, показывались кончики белоснежных клыков, которые его совершенно не портили. Кожа пепельно-серого цвета.

Парень стоял в расслабленной позе, держа в правой руке посох, на котором висел шлем с личиной. Мечи были закреплены за спиной, но, как пояснил ему Смирнов, «Объект» носил их в таком положении только при маршах, чтоб не били по ногам, и в лесистой местности, по той же самой причине, чтобы не путались при скрытом перемещении. Вторая рука покоилась на загривке сайшата, удобно усевшегося с левой стороны своего «Старшего». Как сказал «Объект», именно так называла его эта большая кошка, достигавшая в холке ему до пояса.

Смотрел на него генерал и не мог понять, что знакомого он в нем видит?

– Что, не можешь понять, кого он тебе напоминает? – словно прочитав его мысли, сказал проф, все это время украдкой наблюдая за своим другом.

– Угу.

– Тебя он напоминает, – огорошил его ученый.

– То есть?

– Просто в нем есть и твои гены. Видишь ли, я в своей жизни не видел никого более преданного империи, чем ты. Того, кто с младых лет превыше всего ставит Честь и Правду. Таковые же и мои крестники. Вот немного и подкорректировал его гены, так что он в какой-то степени твой родственник. Ну, и мой, – немного смущенно добавил Виктор, а, когда Романов открыл рот, чтобы что-то сказать, продолжил: – А что, он должен быть не только сильным, но и умным. Я не подхожу для этого?

Генерал махнул рукой, не собираясь спорить, а тем более лезть туда, где ни ухом, как говорится, ни рылом.

– Слушай, Вить, я все никак не отойду от просмотра. Как он так двигался, его же заметить не могли, только электроника и справлялась?

– Я думаю, когда же ты спросишь меня об этом? – улыбнулся ученый. – Это распространено на Аркадии, не повсеместно, но все же. Кстати, и на Руси когда-то тоже было такое. И сейчас встречается, вспомни различных экстрасенсов, настоящих – не шарлатанов. Наши предки называли это ведовство.

– Он что колдун, маг? – не мог поверить военный.

– Нет, Влад, он – ведун. Ну, там отвод глаз, необычайное предчувствие, умение разбираться в людях, способность отличить ложь от правды и так далее. Ведун, брат.

– Да уж, главное, чтобы все, что ты накрутил в нем, не пришло в противоречие друг с другом.

– Фирма гарантирует, – улыбнулся проф.

– Ну-ну.

– Готовность тридцать секунд, – неожиданно раздался голос, и тут же прямо на стекле замелькали цифры в обратном отсчете.

Когда в стройном ряду цифр обозначились одни нули, помещение за стеклом подернулось дымкой и уже через мгновение оказалось пустым. Еще через мгновение механический голос оповестил:

– Неустановленное вмешательство. «Объект 001» и его Спутник утеряны.

– То есть как утеряны? – лицо Романова превратилось в каменную маску. – Мне императору докладывать через час.

– Опять, – вздохнул ученый. – Давно этого не было. Не волнуйся, Володь, есть дубль, через пятнадцать минут все будет готово.

– Что значит опять? – не успокаивался генерал.

– Да уймись ты, – немного резко осадил его Смирнов. – Помнишь, когда мы только начинали данную практику по внедрению в открытые нами миры подготовленных «объектов», такое тоже случалось, всего несколько раз, но все же. Мы разобрались с этим.

– И?

– Во время внедрения происходит пространственно-временной прокол.

– И? – повторил генерал.

– Что и? Я не знаю, куда исчезали объекты. Может, сейчас во вселенной, нашей или параллельной, если такая существует, намного больше лояльных империи миров, чем мы думаем на самом деле.

– Они не погибли?

– Точно нет.

– Откуда знаешь?

– Предчувствую.

– Ведун, – все же улыбнулся Романов.

– Ага.

Пока друзья пили ароматный чай, который им принесли подчиненные Смирнова, «Объект 002» со Спутником были доставлены в помещение, которое занимал совсем недавно его предшественник с номером 001. На этот раз атмосферный лифт доставил их по назначению.

– Забыл спросить, – устало проговорил Романов, – а имя у объекта есть?

– Да, – кивнул проф, – Атей, что на скифском обозначает Тайный.

– В точку, что ни говори, – кивнул генерал. – А у Спутника?

– Сай, так назвал своего симбионта сам парень.

– Какой?

– Оба, они же клоны.

– И что это значит?

– На одном языке это звучит как «находящийся подле или рядом».

– Хм, вернее и не скажешь. Ладно, пойду докладывать императору. Вечером у меня. Не забудь Марию.

– Добро, – устало, но с чувством хорошо выполненной работы произнес ученый.

В освоении Аркадии начался новый этап.

Иные сферы

По огромному светлому залу, с величественными колоннами, со стенами, завешанными гобеленами, изображающими эпические битвы, с развешанным повсюду оружием и доспехами, закинув руки за спину и грозно сдвинув брови, ходил воинственного вида мужчина. На нем был золоченый доспех, кираса которого была украшена чеканкой в виде вставших на дыбы двух могучих жеребцов. Кольчужная юбка колыхалась в такт его широких шагов, а эхо от звука подкованных сапог металось от одной стены невероятно большого зала к другой.

На скулах сурового лица играли желваки. Глаза, со сверкавшими в них искорками безумной ярости, были сощурены и представляли собой две узкие щелочки, отчего узнать их цвет не представлялось никакой возможности. Концы длинных усов были заложены за уши, но когда, дойдя до определенного им самим места, он резко разворачивался, чтобы начать путь в обратном направлении, они вылетали, и мужчина был вынужден их снова водружать на место.

За метанием этого воина, развалившись на большом резном каменном кресле, больше походившем на трон, через стенки ажурного бокала, наполненного рубиновой жидкостью, наблюдала молодая женщина с приятным открытым лицом и большими бирюзовыми глазами. В легких плетеных сандалиях, в полупрозрачной тунике, такая хрупкая и нежная, на этом троне она напоминала белую розу, брошенную на кучу доспехов.

– Дорогой, – прозвучал мелодичный голосок, заполняя этот зал хрустальным звуком. – А как на Тивалене называется тот хищник с большими клыками?

– Что? – неожиданно остановился мужчина, отвлеченный от своих мыслей таким неуместным, по его мнению, вопросом. – Лирг, что ли?

– Точно, лирг, – обрадовалась женщина, нет, все же девушка, уж слишком она была юна, чиста и прекрасна. – Что ты как лирг в клетке ходишь? Успокойся, выпей вина.

– Успокойся? Выпей? – в руках воина материализовался длинный меч, и он его резко опустил на низкий столик, на котором стояли вазы с фруктами и прозрачный кувшин с вином. Миниатюрный столик разнесло в щепки, осколки от посуды брызнули в разные стороны, преследуемые ягодами винограда, дольками апельсина и кусочками других фруктов, что лежали в вазах.

Но, видимо, девушка была уже привычна к таким вспышкам ярости собеседника, поэтому только смешно поморщила носик, взмахнула рукой, и на месте кучки порубленного дерева, стекла и остатков легкой трапезы вновь красовался уставленный различными яствами столик.

Мужчина снова поднял меч, но потом, словно опомнившись, разжал руку, и клинок в легкой вспышке исчез.

– Прости, Хатиар, – опустил он голову.

– Ничего, – махнула рукой его собеседница. – Я уже привыкла. Ты все-таки могучий Парон, бог воинов и ратей.

Она встала на троне, смешно выпятив небольшую грудь, подняла вверх бокал, словно это был не сосуд, а закаленный в битвах клинок и продекламировала:

– Лучше умереть с честью, чем жить без нее, – потом взмахнула воображаемым мечом, посылая в атаку такие же воображаемые рати, отчего рубиновые капли выплеснулись, заляпав с ног до головы Парона.

– Ой, – тихонько пискнула она, вжимая голову в плечи. – Я нечаянно.

Но могучий Парон и не собирался возмущаться, под сводами его дворца, а это был именно его дворец, раздался громоподобный смех. Одним движением он оказался у трона, сгреб в охапку девчушку и, все так же смеясь, закружил ее по залу.

– Я обожаю тебя, Хатиар.

– Пусти, пусти громила, – притворно возмущалась девушка, колотя маленькими кулачками по кирасе воина, в свою очередь, наполняя зал хрустальным смехом.

Наконец, достаточно покружив девушку по залу, воин опустил ее на трон.

– Спасибо, дорогая, что снова обуздала мою ярость, – проговорил мужчина, но, видимо, вспомнив то, о чем думал последние часы, снова стал закипать. Увидев это, девушка сказала:

– А ты расскажи, что тебя так взбесило? Я, конечно, догадываюсь, но делать предположения – это одно, а услышать все из первых уст – совсем другое. Это связано с твоим детищем, с Тиваленой?

– Да. Хатиар, ты же знаешь, что Тивалену я выиграл в честном поединке, отправив его прежнего владельца на многие годы перерождения. Я даже не сразу ей занялся, отлеживаясь после битвы. Но когда все же решил взглянуть, что мне досталось, то влюбился в нее с первого взгляда. Много рас, прекрасный климат и, что самое главное для меня, – воины. Много воинов, а это моя паства. Государств на Тивалене была тьма, и все друг с другом воевали. Бывало такое, что одно и то же государство за десяток лет было то королевством, то герцогством, то халифатом каким-нибудь. Все зависело от того, кто умудрился влезть на трон.

Но я ведь не кровожадный бог, которому нужны бессмысленные жертвы. А во время этих войн главными потерпевшими были не корольки и правители всех мастей и их дружины, а обычные обыватели, по землям которых маршировали армии. Когда я окинул всю Тивалену одним взглядом, то ужаснулся – она вымирала, самым натуральным образом. В бессмысленной резне истреблялось больше населения, чем их женщины успевали рожать. Да что я тебе рассказываю, ты же сама это все видела, поэтому я и предложил тебе, чтобы и ты явилась этому миру. Все-таки ты богиня любви, красоты и нежности, а не абы кто. А сколько у тебя паствы появилось за совсем короткий срок, и говорить не приходится. Миры, как женщины, их предназначение дарить жизнь, а не отбирать ее. Но о том, что творилось тогда на Тивалене, и вспоминать больно. И мне тогда удалось найти выход. Ты же знаешь про людей, родиной которых является Земля?

– Конечно, они уже давно вышли в космос, пусть и не первые, но все равно молодцы.

– Согласен с тобой. Пусть они нам, конечно, и подкинули задачку о том, как сделать так, чтобы их пути с теми, кто появился в космосе пораньше, пока не пересекались, но это ничего. Справляемся же.

– Кстати, а почему мы так делаем? Я не совсем понимаю.

– Понимаешь, родная, этому есть несколько причин. Постараюсь разложить для тебя все по полочкам. В принципе, две эти цивилизации, я имею в виду материнские планеты, с которых началось освоение космоса, очень похожи. На Земле были две сильные державы, Российская империя и вторая, расположенная на другом континенте, которые во всем являлись непримиримыми соперниками.

– Почему были?

– Потому что от второй практически ничего не осталось. Не перебивай, пожалуйста.

– Хорошо.

– Так вот эти две державы, как я и сказал, во всем были соперниками. В торговле, науке, в военном отношении, во взглядах на мировой порядок, в конце концов. Только в отличие от Российской империи, которая общалась с остальными, как говорится, с открытым забралом, их заокеанские «друзья» вели себя с точностью до наоборот. Подкупы, свержение правительств, устранение неугодных – это их обычный стиль. Выдавать черное за белое, ложь за правду, тем самым добиваясь для себя выгодных условий – хорошая политика. От нее в восторге был только Лакриан, радовался словно дитя.

– Не люблю его, – поморщилась Хатиар.

– Да ему и не нужна наша любовь, родная. Кстати, в одной из земных мифологий он назывался Локи – бог хитрости и обмана. Но даже он возмутился, когда они дошли до того, что выбрали себе нового бога.

– Так бог же един, да и не бог он вовсе, хотя людишкам с их умом этого не объяснить, – изумилась девушка. – Мы всего лишь отдельные воплощения его сущности, характера, натуры. Кому они решили поклоняться?

– Ты не поверишь, Хатиар, – прищурился Парон. – ДЕНЬГАМ!

Девушка широко раскрыла глаза, пытаясь воспринять то, что сейчас услышала.

– Не богу торговли и благосостояния? – в надежде уточнила она.

– Нет, дорогая. Просто ДЕНЬГАМ.

– Но почему я этого не знала?

– А когда ты чем-то глобальным интересовалась? – пожал плечами воин. – Тебе всегда были ближе взаимоотношения между отдельными личностями, а не государствами и мирами.

– Ну да, – согласилась с ним девушка. – А дальше? Мне становится все интереснее и интереснее.

– А дальше были посланы Наказующие, чтобы те, путем опосредованных воздействий, наставили людишек на путь истинный. Но они то ли погорячились, то ли не рассчитали своих сил, но в конечном итоге случилось так, что материк, где располагалось государство тех, кто возвел деньги на уровень богов, был практически стерт с лица планеты.

– Но мы же не можем напрямую так действовать! – ахнула богиня.

– А кто сказал, что напрямую? – ответил Парон. – Там спящий вулкан рванул, вдребезги разнеся весь материк. К этому времени они уже успели колонизировать одну из планет, и только это дало им шанс совсем не исчезнуть как нации. Но вот империи – их соперникам – это дало огромную фору. Мне, вообще, нравится это государство. Особенно русские – костяк нации, хотя там уже так все перемешалось, что и не разберешься. Одни верят в Христа, другие – в Аллаха, третьи буддисты. Но что самое главное – это не мешает им мирно сосуществовать между собой и давать отпор тем, кто пытается вякать на их Родину, которую они ласково называют Россия-матушка.

– Хм, интересные персонажи, – еще более заинтересованно пробормотала девушка, которой весь этот рассказ представлялся какой-то грандиозной пьесой или романом. Здесь были и злодеи (заокеанское государство), и благородные рыцари (жители Российской империи), и наверняка будут любовь и ненависть. – И чем же тебе так приглянулись эти русские?

– Только у них могут быть такие имена, как Чеслав, что значит славящий честь, Боеслав – славный в бою, Бронислав – славный оружием, и так далее. Кстати, женщины от мужчин далеко не ушли. Как тебе Владислава – славная предводительница или Владимира – владеющая миром, то есть умеющая управлять?

– Они что все воины?

– Почти.

– Что значит почти?

– Понимаешь, это государство воевало практически всю историю своего существования, причем никогда не нападало само, а только защищалось, а то, что в результате такой защиты они приходили в столицы нападавших подписывать мирные договоры или акты о капитуляции, так сами виноваты – вас никто не звал. Знаешь, какое у них есть высказывание? «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет! На том стояла и стоять будет Земля Русская!» Как тебе? А поговорки: «На миру и смерть красна», «Чем жить да век плакать, лучше спеть да умереть», «Бояться смерти – на свете не жить».

– Что-то мрачные они какие-то, эти русские.

– Хатиар, да я не для того тебе эти поговорки привел, чтобы ты решила, что они только о смерти и думают. У них их великое множество и про любовь, и про дружбу, и про работу и так далее. Ты меня спросила, что значит почти все воины, так я тебе отвечу, что когда у их дома стоит враг, поднимаются все – от мала до велика, как они говорят. А эти поговорки про смерть я привел лишь для того, чтобы ты поняла, как они легко относятся к смерти. И наша Марикка^[5] для них не вселенское зло, а просто богиня, которая ведает судьбами. Но наш разговор ушел в сторону. Так вот, оставшись практически единственной силой на планете и в ближайшем космосе, Российская империя не опустилась до принципа: я хозяин – вы рабы. Все также предельно открыто и честно она вела свою внешнюю политику, а когда создала свою стратегию экспансии во вновь обнаруженные миры, я и многие другие боги были просто восхищены ими.

– И в чем же суть этой стратегии?

– Представь себе такую ситуацию. Поисковые команды обнаруживают новый обитаемый мир, о чем сообщают по команде. Тут же создается комиссия во главе с ближайшим соратником императора по сбору всевозможных данных по вновь открытому миру: от состояния окружающей среды, химического состава атмосферы до разумных, населяющих планету, их расовый состав, степень развития и так далее. Потом в течение довольно длительного времени вырабатывается сама стратегия экспансии. В конечном итоге все этапы и пути освоения нового мира докладываются на императорском совете. Проект утверждается, назначается его куратор, планируемые сроки выполнения и так далее.

А потом начинается. В зависимости от развития мира в секретных лабораториях готовятся единичные экземпляры или группы разумных, которые внедряются на планету, где они, благодаря заложенным в них различным данным и способностям, тем или иным способом подталкивают миры к добровольному вливанию в империю. Результат во всех мирах практически одинаковый: внедренец или внедренцы становятся великими вождями (императорами, царями, президентами, королями, Верховным Советом и так далее), и планета тихо и мирно вливается в большую семью, которая называется Российская империя, со всеми правами и обязанностями полноценных граждан.

– Но ведь это очень долго? – удивилась рассказу девушка.

– Да, – согласился с ней Парон. – Но хочешь статистику?

– Угу, – кивнула Хатиар.

– Из сорока двух миров, открытых землянами, двадцать шесть уже входят в состав империи, а на пяти экспансия находится на том или ином этапе развития. А ведь все остальные, подстрекаемые выжившими заокеанцами, несут, как они говорят, цивилизацию в народы на лезвиях клинков своих солдат. Но это не только не удерживает аборигенов, но иногда и приводит к совершенно противоположным результатам. Около века назад на одной из планет вспыхнуло восстание, которое довольно успешно закончилось. С десяток лет они отбивались от своих бывших хозяев, которые хотели вернуть обратно свою бывшую колонию, в одиночку. И когда те наконец от них отстали, решив не жечь больше ресурсы и деньги, так ими почитаемые, а устроить блокаду планеты, последние попросились под руку империи. Та, внимательно их выслушав, благосклонно кивнула, и через пару недель небольшие отряды кораблей, осуществлявшие блокаду были разогнаны из системы словно нашкодившие котята. Один, правда, эсминец огрызнулся и решил дать бой. Эта история мне особенно нравится, обожаю этих парней, – видимо, что-то вспомнив, улыбнулся Парон. – Так вот, капитан имперского крейсера приказал ответный огонь не открывать, а готовиться абордажной команде. Голубые береты – элита космического десанта. Когда они ворвались на вражеский эсминец, то даже не стали применять оружие, просто набили всему личному составу морды.

– И женщинам?

– Нет, женщин не трогали, если те сами не провоцировали этих парней.

– А были, кто провоцировал?

– Были, – вздохнул Парон. Взял кувшин и прямо через край в два глотка осушил его.

Хатиар привыкла к его грубым привычкам, поэтому не обратила на это никакого внимания. Ее интересовал совсем другой вопрос.

– И что они делали с такими? – с затаенной надеждой на лучшее наконец спросила она.