Стальной мотылек

Глава 6

Главное оружие следователя – голова и авторучка. Следователь не должен бегать за подозреваемыми, для этого существует оперативное сопровождение. Выпроводив Панарину, Антонина сняла телефонную трубку, чтобы позвонить начальнику уголовного розыска майору Глазову. Нужно было поставить задачу, вернее, дать поручение на розыск людей, о которых рассказала Лидия.

Антонина успела набрать только пару цифр, когда в дверь постучали. Она промолчала, но дверь все равно открылась.

– Можно? – На нее смотрел симпатичный мужчина с белозубой улыбкой.

Черты лица от природы грубые, но отшлифованные хорошей сытной жизнью. Взгляд жесткий, но улыбчивый, а потому притягательный. Весна еще только вступила в свои права, а лицо у мужчины уже загорелое. Он явно ухаживал за своей внешностью, даже солярий посещал. А белозубая улыбка – плод фарфорового или как минимум металлокерамического творчества. Фигура спортивная, тело тренированное. Брендовый пиджак, белая с отливом водолазка, джинсы от кутюр.

– Я вас слушаю. – Антонина смотрела на него кисло, но с интересом.

– Я тут насчет Панарина. Мне тут сказали, что вы это дело ведете… Я его друг…

– Фамилия?

– Скачков.

Антонина удивленно повела бровью. Никак не думала, что этот зверь сам на ловца побежит. И какой зверь! Кто бы мог подумать, что Скачков окажется таким интересным. Когда Лида говорила о нем, представление рисовало злобного качка с золотой цепью на бычьей шее, а тут – брутальный, с гламурным отливом, мужчина.

– Я так понимаю, вы обо мне слышали? – спросил он, проницательно глядя ей в глаза.

– Интересовалась. – Антонина показала на стул перед столом.

– Я тут узнал, что Рому застрелили, – помрачнел Скачков. В кабинет он зашел легкой спортивной походкой, а на стул сел тяжело.

– И мы тут узнали, – кивнула она. – Вопрос в том, кто из нас сделал это раньше.

– Вот почему я, по-вашему, здесь? – вздохнул мужчина. – Как знал, что вы на меня будете грешить.

– А есть основания?

– Ну, если копнуть, то найдутся.

– Например?

– Ну, я не знаю, что говорила вам Лида.

– А что скажете вы? – Антонина пристально смотрела на Радика.

– У вас, товарищ капитан, очень умные и проницательные глаза, – совершенно спокойно заметил Скачков. – От вас трудно что-то утаить.

– А вы не пытайтесь.

– Да нет, я не про себя. Мне утаивать нечего. А вот Лида могла проговориться.

– О том, что у вас были с ней отношения втайне от мужа?

– Ну, вот видите! – всплеснул руками Радик.

– Вижу, – кивнула Антонина. – Вижу, что вы не совсем искренни со мной, Родион Михайлович.

– Как же нет! – удивился он. – Я же сам признался!

– Вы сказали, что вам утаивать нечего. Вам нет, а Панариной – есть. Она могла утаить, что у вас была связь. А Панарин знал о ваших отношениях?

– Нет, не знал.

– Значит, вам было, что утаивать?

– Вот этого я и боялся! – покачал головой Скачков. – Боялся, что на это дело попадется такой умный следователь, как вы… э-э… Там у вас на двери только инициалы…

– Антонина Евгеньевна.

– На ходу подметки рвете, Антонина Евгеньевна.

– Давайте без кривляний… – поморщилась она. – Зачем вы пришли?

– Я же говорю, нужно расставить точки над «i».

– Я бы сама вас вызвала.

– Да, сначала бы всех собак навешали, а потом бы вызвали, – без всякого позерства посмотрел на нее Скачков.

– Хотите заранее оправдаться?

– Нет, просто вы должны понять, что я ни в чем не виноват. Это раз. А, во-вторых, я хотел бы договориться с вами о сотрудничестве.

– О сотрудничестве?

– Ну вы же не думаете, что я буду сидеть сложа руки. Рома был моим лучшим другом. Но я потерял не друга, а родного брата.

– Вы спали с женой родного брата?

– Выходит, что так. И я не могу себе этого простить…

– Насколько я знаю, у вас есть своя охранная фирма.

– Да, и люди, которые могли бы поучаствовать в розыске убийцы… – кивнул Скачков.

– И еще я знаю, что в девяносто седьмом году гражданин Панарин был осужден за незаконный оборот драгоценных камней.

– Ну да, было такое. И что?

– Вы имели к этому отношение?

– Я уже и не помню, так давно все было.

– Но ведь было. Сначала рэкет, потом контрабанда… Сначала рэкет, теперь вот охранное агентство. Методы, возможно, одни и те же!

Антонина не ставила себе целью осудить и унизить Скачкова, но ей нужно было сбить его с толку, вывести из состояния душевного равновесия.

– Антонина Евгеньевна, вы даже не представляете, насколько вы прекрасны в состоянии праведного гнева! – широко улыбнулся Радик.

– Вот только давайте без этого! – Антонина смущенно нахмурила брови.

– Извините, не сдержался… Вы не сдержались, и я не сдержался.

– Я не сдержалась?

– Ну, вы же не хотели меня оскорбить?

– А рэкет – это оскорбление?

– Давно это было. Очень давно… Ну, был рэкет, что уж тут говорить. Но мы быстро за ум взялись.

– На контрабанду перешли?

– Было и такое. Но в основном все по закону. И не контрабанда, а экспорт. Законный экспорт… Наркотой мы не занимались, оружием тоже… Нормально все было…

– Бизнес был?

– Бизнес.

– И Панарин на этом бизнесе разбогател.

– Ну, в общем, да, поднялся.

– Недвижимость в Москве, стальные и алюминиевые акции.

– Ну да, есть такое, – кивнул Скачков.

– А у вас? Охранные услуги?

– Ну, надо же чем-то заниматься…

– Может, это несправедливо? У Панарина все, а у вас ничего… Ну, не то чтобы ничего…

Антонина проницательно смотрела на Скачкова. Ей-то все равно, что у него за душой, но как он сам относится ко всему этому? Может, потому и угробил Панарина, чтобы восстановить «имущественную несправедливость».

– Почему ничего? Недвижимости у меня нет, но акции есть. И деньги тоже… Я богатый жених, Антонина Евгеньевна! – Радик с иронией посмотрел на безымянный палец ее правой руки, на котором не было обручального кольца. – И если вдруг.

– Что, если вдруг?

– Поверьте, у меня были очень красивые женщины, но ни одна из них и рядом с вами не стояла… Сейчас вы покажете мне на дверь! – вроде бы с юмором, но серьезным тоном сказал он.

– Да надо бы… Но у меня к вам масса вопросов.

– Я развелся со своей женой… Ну, если вы хотите это знать.

– Возможно, я покажу вам на дверь, – вспыхнула Антонина. – И вам, и конвоиру. Думаю, основания для задержания у меня есть.

– Задержать меня хотите? Значит, шансы у меня есть… Все, больше не буду! – Скачков вскинул руку, словно выбрасывая белый флаг. – Вы женщина серьезная, а я к вам с дурацкими шутками… Сам не знаю, что на меня нашло. В последний раз такое со мной было в седьмом классе, я тогда влюбился в Катьку Скворцову. Как заигрывать, не знал, поэтому дернул ее за косичку… Все, все, больше ни слова!

– А Рома Панарин знал эту Катю Скворцову? – Антонина и хотела рассердиться, но не смогла.

– Нет. Мы из разных деревень. Он из этих мест, а я из-под Рязани. В Москве пересеклись, с тех пор – неразлейвода…

– В девяносто седьмом году Панарина посадили.

– Ну да, было такое. Они с Толиком алмазы толкали, а менты… Ну, в общем, повязали… арестовали их. И по семь лет строгого режима.

– А вы?

– Я потом сел.

– За что? – удивленно повела бровью Антонина.

– А вы не в курсе?

– Пока нет.

– Ну да, время не резиновое… Меня за похищение взяли… В девяносто девятом… Похищения, как такового, не было, терпила… э-э, потерпевший сам с нами поехал, а когда менты наехали, он сказал, что мы его похитили… Ну, это к сведению. Я же понимаю, вы же мое дело запросите, что там да как…

– Вас осудили?

– Да, на девять лет. Отсидел всего шесть. По условно-досрочному вышел, за хорошее поведение.

– Шесть лет – это не мало.

– Ну да…

– Еще и безвинно? – усмехнулась Антонина.

– Ну, не совсем… Там ведь не просто все было… Этот потерпевший был нашим клиентом. Он сам с нами поехал, но если разобраться, похищение было… Да вы сами все узнаете. Ну, если вам это нужно.

– Нужно. Мне все нужно, – кивнула Антонина.

– Ваше право… А если вдруг какие-то непонятки… неясности возникнут, можете обращаться в любое время дня и ночи. Желательно ночи.

– Давайте без намеков, Родион Михайлович!

– Говорю же, сам не знаю, что со мной происходит… Я так рад, что мы будем работать рука об руку.

– Рука об руку?! Мы?!

– Ну, я же сказал, что Рома был мне как брат. Я это дело так просто не оставлю. Хотите вы этого или нет, но я тоже буду искать убийцу. Хотя бы на правах частного детектива, люди у меня есть.

– И с чего вы собираетесь начать?

– Я уже начал, – бравурно улыбнулся Скачков. – С вас, Антонина Евгеньевна, начал! А если серьезно, меня интересует некто Арбатов…

– Я так понимаю, вы уже достаточно осведомлены?

– Разумеется. Как только все случилось, так я и отправил людей. А сегодня вот сам пришел. Вчера, извините, не смог, а сегодня – к вашим услугам.

– Арбатова можете оставить в покое, – разволновалась Антонина. – У него стопроцентное алиби.

Кто знает, какой он на самом деле, этот Скачков. Может, он самое настоящее чудовище. Еще возьмет и накажет Семена. Бандитам все равно, на кого вину спихивать, им, главное, отомстить. Главное, сам факт…

– Вы уверены? – пристально посмотрел на нее Скачков.

– Абсолютно. Там не один человек и не два, его многие видели…

– Многие могут соврать.

– Мне поверят.

– Это вы о чем?

– Если с Арбатовым что-то случится, я скажу, что вы ему угрожали.

Антонина ощутила потребность наорать на Скачкова, обматерить его и выгнать из кабинета, но разум взял верх над эмоциями.

– Я ему угрожал?

– Да, винтовку подбросили под его гостиницу.

– Винтовку?

– Лидия Панарина ваша любовница, у нее с мужем произошел конфликт, она пожаловалась вам, вы приняли меры. А поскольку вы знали, с кем Панарин застукал свою жену, то пустили следствие по ложному следу. Такая вот последняя версия…

– Антонина Евгеньевна! Помилуйте! – Скачков пафосно скрестил руки на груди.

– Я даже не стану спрашивать, где вы находились вчера в районе восьми утра. У вас охранное агентство, скорее всего, вы заказали Панарина своему человеку.

– Вы это серьезно? – Наконец-то до Скачкова дошло, что Антонина не шутит.

– Я да, а что скажет суд, посмотрим. Я вынесу решение взять вас под стражу, если суд со мной не согласится, вас отпустят на свободу…

– Конечно, отпустят. У вас нет и не может быть доказательств. И алиби у меня есть, и Рому я не заказывал… А посидеть пару дней под вашим присмотром, что ж, буду только рад. И даже жаловаться не стану… Но извинений попрошу… Нет, извиняться вам не надо, но я приглашу вас в ресторан, и вы не откажете мне…

– Пошел вон! – вдруг тихо сказала Антонина.

– Что, простите?

– Я сказала, пошел вон!

– Вы мне нравитесь, Антонина! – поднимаясь со своего места, задорно подмигнул ей Скачков. – Вы мне безумно нравитесь!.. Если что, звоните!

Он положил на стол визитку и, не прощаясь, вышел из кабинета. Только тогда Антонина пожалела, что дала волю эмоциям. Нельзя было вести себя так глупо и непоследовательно. Но назад уже ничего не воротишь. Скачкова еще можно задержать, но глупое положение, в которое она сама себя поставила, останется.

Она подошла к окну, посмотрела, как Скачков садится в свою машину. Новенький «Лексус» представительского класса у него, джип «Гелендваген» в сопровождении, крепкие ребята в охране.

Серьезная он личность. И, возможно, опасная. А она с ним как с нашкодившим мальчишкой…

Глава 7

Черный внедорожник выскочил из «мертвой зоны», подрезал «БМВ» и стал быстро, но плавно тормозить. Антонине ничего не оставалось, как остановить свою машину.

Она затормозила, включила заднюю скорость, но с тыла ее подпер знакомый черный «Лексус», и из машины вышел Скачков с белозубой улыбкой в пол-лица.

– Что вы себе позволяете? – возмущенно спросила Антонина.

– Да вы не переживайте, товарищ капитан! Я вас не обижу!

– Вы лучше за себя переживайте…

Она уже пересекла городскую черту, мимо проносились машины. В любое время мог появиться какой-нибудь полицейский экипаж. А она в форме, и ей ничего не стоит привлечь к себе внимание. Тогда Скачкову несдобровать.

– Так переживаю, – вздохнул он. – Вы же можете меня задержать по подозрению в убийстве.

– А вы сомневаетесь?

– Нет. И даже готов отправиться с вами в изолятор временного содержания. Или сразу в следственный?

Скачков подал знак, и «Гелендваген» тронулся с места. Вслед за ним уехал и «Лексус».

– Может, подвезете? Машина у вас, я смотрю, серьезная… – кивнул он на белый «икс-третий» «БМВ». – Подарок бывшего мужа?

– Хотите показать, что все про меня знаете?

Скачков не ошибся, это действительно был подарок Ильи. Он ей и новую машину перед самым разводом купил, и квартиру оставил.

– Ну, не все, – улыбнулся Радик.

– С огнем играете, гражданин Скачков, – сквозь ироничный прищур посмотрела на него Антонина и села в свою машину.

Радик тут же ловко подсел к ней и усмехнулся:

– Люблю я это дело, ничего не могу с собой поделать.

– А я вас приглашала? – удивленно спросила Антонина.

– Ну, вы же должны меня задержать. Везите меня, куда хотите.

– А если серьезно?

– Если серьезно, то я бы на вашем месте не ночевал в «Розе ветров».

– Мне кажется, вы лезете не в свое дело! – возмутилась она.

– Может создаться превратное мнение о вашей профессиональной состоятельности. Сначала вы, Антонина Евгеньевна, выгораживаете Арбатова, затем спите с ним. Может, вы вообще с ним в сговоре?

– Во-первых, я его не выгораживаю. Во-вторых, я с ним не сплю.

– Ну да, ну да…

– А в-третьих, это не ваше дело.

– Зачем Арбатов убил Рому? – жестко спросил вдруг Скачков.

– Он его не убивал, – растерялась Антонина. Они что, поменялись ролями?

– Тогда почему ты с ним? – Радик неожиданно перешел на «ты».

– Твоя разведка плохо работает, – ответила она ему тем же. – Если бы работала хорошо, ты бы знал… – Антонина осеклась и замолчала.

– Что я должен знать?

– Я не собираюсь перед вами оправдываться! – возмущенно выплеснула она.

– Да, но ситуация нездоровая. А у тебя начальство…

– Вы меня шантажируете?

– Ни в коем случае… Просто странно все это. Арбатов – главный подозреваемый, а ты с ним спишь. И еще меня пытаешься обвинить.

– Хорошо, я передам дело другому следователю. Он вас и обвинит.

– В чем?

– В попытках давления на следствие. Это, во-вторых. А, во-первых – вдова покойного ваша любовница. Вы можете жениться на ней со всем ее наследством. Я так понимаю, вы мужчина холостой…

– У тебя нет доказательств.

– Есть подозрения. И попытка давления на следствие. Поверьте, этого хватит, чтобы взять вас под стражу.

– А дальше?

– Будем работать с Панариной. Будем работать с вашими людьми. Дело серьезное, к нему подключаются оперативники из Москвы.

– Но я не собирался жениться на Лиде, – сказал Скачков и криво улыбнулся: – Нехорошо получается, следы ведут к твоему любовнику, а ты сваливаешь все на меня.

– И это дает вам право обращаться ко мне на «ты»?

– Да? Я обращаюсь к тебе на «ты»? – вроде как спохватился Радик.

– Да. И несете вздор…

– Ну, вздор или не вздор, но вам не следовало спать с Арбатовым.

– А ты свечку держал? – вспылила Антонина.

Она остановилась возле здания городского отдела внутренних дел и достала телефон.

– И что дальше? – настороженно спросил Скачков.

– Сейчас вызову дежурного. Уверена, свободная камера в изоляторе найдется.

– Вы совершаете ошибку, – покачал головой Радик.

– Это угроза?

– Даже не предостережение. Все равно меня выпустят…

– Но и мне достанется, вы это хотели сказать? – пренебрежительно усмехнулась Антонина.

– Хорошего же вы обо мне мнения… – укоризненно взглянул он на нее. – Как я могу сдать женщину, которая мне нравится? Я знаю, что Арбатов не при делах. Алиби у него действительно стопроцентное. Но ты с ним спала. И я ревную… Почему?

– Что, почему?

– Почему ты с ним спишь? В каких ты вообще отношениях с этим Арбатовым?

– Я собиралась за него замуж, а вышла за другого. Он долго не мог мне этого простить. А тут убийство Панарина…

Антонина не стала бы оправдываться, будь на месте Скачкова другой мужчина. И наряд бы уже давно вызывала. Но Скачков необычный мужчина, ее тянуло к нему, и она это чувствовала.

– Романтично. А еще романтичней, что ты его спасла.

– Да, я хотела его спасти. Приехала к нему, сказала, что его ищут… Но у него алиби. В то время, когда убивали Панарина, он находился в гостинице. Его видели как минимум три человека…

– Этих трех человек можно подговорить.

– Поверь, в этом сомневаюсь не только я одна… Как и в тебе сомневаются многие.

– Кто?

– Ну, ты же не думаешь, что я оставила вчерашний инцидент без внимания?

– Уже дала на меня установку?

– Да, с тобой будут работать.

– Так в чем же дело? Бери оперов, поехали ко мне домой, пусть они проведут обыск…

– И что они там найдут?

– Ну, может, патроны от «СВД». Вдруг там та же серия…

– Не будет у тебя ничего, – покачала головой Антонина. – Ты же не дурак…

– Дурак. Во всяком случае, чувствую себя дураком… Хотел просто расставить все точки над «i», ну, и о сотрудничестве поговорить, а влюбился, как пацан… – проникновенно посмотрел на нее Скачков.

И Антонина поверила ему. И почувствовала, как запылали ее щеки.

– Не надо морочить мне голову.

– Ну да, я мог бы заморочить тебе голову нарочно… Очень даже мог… Но я не нарочно… Я, правда, еще не встречал таких женщин, как ты.

– И даже пойдешь со мной? – спросила она, взглядом показав на полицейского в бронежилете и с автоматом, который топтался у входа в здание ГОВД.

– И руки под наручники сам подставлю. Ну что, идем?

– А доказательства? – механически проговорила Антонина.

– С этим никак… Но можно поговорить с моими замами. Их у меня два, по охране и по долгам. Может, они тебе что-то интересное скажут.

– А могут?

– Ну, я ни с кем из них не договаривался, и, если мы поедем в офис прямо сейчас, ты сможешь застать их врасплох…

Антонина стронула машину с места, подъехала к прокуратуре и протянула руку:

– Мобильник!

Скачков все понял и протянул ей свой айфон.

Она вышла из машины, поставив ее на сигнализацию, чтобы Радик не сбежал. Ей понадобилось всего десять минут, чтобы поговорить с начальником отдела и получить разрешение. Он не одобрил ее идею, но и возражать не стал. В конце концов, Скачков находился под подозрением, и не так уж важно, кто отработает с его людьми, опер или следователь.

Она и сама не одобряла свое решение, но все-таки вернулась в машину и взяла курс на Москву. Глянув в зеркало заднего вида, Антонина увидела знакомый «Лексус», за которым следовал «Гелендваген».

– Не бойся, тебя не обидят, – усмехнулся Скачков.

– Еще бы, начальство знает, куда я поехала.

Она вдруг почувствовала себя полной дурой, которая сама себя загоняла в угол.

Ясно же, что никто ничего интересного ей не скажет. Если Скачков виновен в убийстве Панарина, он уже замел следы. А если убийца еще жив, то его к Антонине не подпустят.

Она осознавала безнадежность своей идеи, но с пути не сворачивала. И тешила себя глупой надеждой. Вдруг Скачков упустил из виду какую-то деталь, которую она сможет обнаружить, как зерно истины в плевелах лжи?

А может, он все же не причастен к убийству? Вдруг он в самом деле сам пытается найти убийцу, и ему действительно нужна поддержка со стороны официального следствия.

– Как ты думаешь, кто мог убить Панарина? – глядя на дорогу, спросила Антонина.

– Если честно, без понятия.

– У него были враги?

– Да нет, какие там враги…

– Ну, может, кто-то претендовал на его акции?

– Да нет, не было ничего такого. Я бы знал…

– Может, с кем-то из арендаторов был конфликт?

– Нет, Рома не жаловался…

– Тогда кто мог его убить?

У Антонины на душе кошки скребли. Вроде бы и правильные вопросы она задавала, но при этом создавалось ощущение, будто просто воду в ступе толчет. Бесполезные вопросы, бестолковые движения… Оперативники любовников Панариной отрабатывали, местность вокруг поселка в какой уже раз прочесывали – искали следы снайпера, пытались выявить людей, которые могли видеть его до и после выстрела. Работа большая, людей не хватало, а следователь занимается черт знает чем…

– Не знаю… – пожал плечами Скачков. – Я мог бы обвинить в этом Арбатова, но зачем? Мне реальный виновник нужен. Я потому к вам и обратился. Навел справки, узнал, что есть подозреваемый, а потом узнал, что его оставили в покое. Подумал, что следствию не козел отпущения нужен, а реальный преступник. А раз так, то с таким следствием нужно сотрудничать. Ну, еще и от себя подозрения надо было отвести. Вот я и сунулся к вам… А тут вдруг оказывается, что у следователя личная симпатия к Арбатову. Может, и алиби липовое…

– Не липовое, – мотнула головой Антонина.

– Но симпатия реальная, да?

– Я люблю Семена.

Нелегко дались ей эти слова. Во-первых, она стеснялась говорить о сугубо личном и деликатном. А, во-вторых, любовь к Семену не казалась ей уже такой прочной, как это было, например, сегодня утром…

– А почему тогда вышла замуж за другого?

– Это вас не касается.

– А если я сделаю тебе предложение? Тянуть не будем, прямо сейчас поедем и распишемся.

– Распишемся, – скрывая улыбку, ответила она. – В протоколе допроса.

– Я серьезно.

– Я тоже.

– Ну, в протоколе допроса тоже можно расписаться. Только смысла в этом нет. Я не знаю, кто убил Рому. И мои люди не при делах. Ты можешь допрашивать их дни и ночи напролет, все равно ничего не узнаешь…

– А вдруг?

– Может, начнем лучше с алиби? У Арбатова есть алиби? Кто его выгораживает?

– Его не выгораживают. Что было, то и говорят.

– Кто? Кто-то из гостиничного персонала? Так и у меня имеется свой персонал, охрана и прислуга. В районе восьми утра я был дома. Экономка это видела. Она у меня и горничная, и кухарка, и… В общем, одна за всех, и на все руки. Она тебе все расскажет… И как я хорошо к Роме относился, расскажет.

– И как с его женой спал?

– Ну, начнем с того, что Лида сама напросилась, а я не железный… Арбатов твой тоже не устоял, да?

– Устоял бы. Если бы мы тогда были вместе. Но дело не во мне. Дело в том, что Рома был твоим другом.

– И братом, – кивнул он. – А я с ним так по-скотски… Потому и места себе не нахожу…

Скачков замолчал и так промолчал всю дорогу.

Им понадобилось два часа, чтобы выехать на Новорижское шоссе. Его дом находился в элитном поселке всего в десяти километрах от Москвы.

Дом впечатлял – башенки, террасы, эркеры. И во дворе все дорого и со вкусом. И самая настоящая «караулка» возле ворот, как у Панарина.

Радик не сообщал никому о своем приезде, и пульт дистанционного управления не доставал, но ворота стали открываться, едва только машина подъехала к дому. И охранник в униформе появился. Козырять он боссу не стал, но голову перед ним склонил.

А с широкого гранитного крыльца к ним спускалась женщина – высокая, статная и даже красивая. Но не молодая. Лет пятьдесят, стройная, подтянутая, с еще свежими следами былой красоты. Она сошла с крыльца и застыла в ожидании, когда Скачков обратит на нее внимание. Он вышел из машины, улыбнулся ей и представил Антонину:

– Инна Сергеевна, прошу любить и жаловать. Антонина Евгеньевна Берестова, капитан юстиции, наш почетный гость.

Женщина мило улыбнулась, движением руки показала на дом, приглашая зайти, но Антонина не сдвинулась с места и строгим тоном произнесла:

– У меня к вам несколько вопросов.

Она смотрела на женщину в легком замешательстве. Вроде бы и не молодая она, эта Инна Сергеевна, потому не могла быть любовницей Скачкова. Но ведь он и сам не молодой, у них разница всего в несколько лет. Что, если они спят вместе?..

– И вопросы будут, и ответы… – Радик взял Антонину под руку, повел в дом.

Она растерянно улыбнулась и пошла за ним. Действительно, что это на нее нашло? Какое ей дело, спит Скачков со своей экономкой или нет?..

Радик показал ей роскошный холл с потолком в два этажа и огромным камином, затем они поднялись на второй этаж. И оказались в спальне с богато инкрустированной кроватью под балдахином. Только тогда до нее дошло, что Скачков завел ее куда-то не туда.

– Зачем ты меня сюда привел?

– Ну, в машине я не мог… – сказал он, с гипнотической улыбкой глядя ей в глаза. – И в холле неудобно…

– Что не мог? Что неудобно?

– Ты все понимаешь.

Он расстегнул пуговицы, снял китель, а Антонина даже не шелохнулась. Она действительно все понимала. И хотела…

Он уложил ее на кровать, снял юбку, колготки…

– Не надо! – Антонина дернулась, пытаясь выскользнуть из-под сильного и тяжелого тела, но Скачков не позволил ей вырваться. Она дернулась еще раз, другой, затем затихла, чем Скачков и не преминул воспользоваться…

Глупо, все глупо, но уже ничего не изменишь…