Бедовый месяц

Глава 5

Жизнь в Москве не стихает даже ночью, и кафе «Персей» наглядное тому подтверждение. Второй час уже, а почти все столики заняты. И люди не пировать сюда приходят, не знаменательные даты отмечать. Они забегают сюда по пути из ночного магазина в круглосуточный фитнес-клуб, кофейку попить перед тренировкой. А может, кто-то в казино деньги спустил, переживает, потому и заглянул сюда, чтобы успокоиться за чашечкой кофе и куском пирожного. А кто-то пришел сюда из амурно-романтических соображений, например, Кирилл. Устал он за день, сон стучится в дверь, но крепкий кофе отгоняет этого непрошеного гостя.

Женя тоже устала, но ей даже присесть некогда, ходит с подносом туда-сюда – кофе разносит, посуду грязную убирает. И никто не обращает на нее внимания. Не засматриваются на нее посетители, и пузатый администратор за стойкой не реагирует на нее как на красивую женщину. Или одни гомики здесь собрались, или ошеломляющий эффект Женя смогла произвести только на Кирилла. Смогла, хотя и не старалась.

Может, только у него одного кружится от нее голова? Может, для других она всего лишь просто красивая или даже симпатичная девушка, каких много. Но все-таки вела она себя так, как будто привыкла к повышенному мужскому вниманию, и на интерес со стороны Климкина почти не реагировала. А ведь он не какой-то там заморыш, он хорош собой, у него никогда не было проблем с женщинами – любую мог закадрить при желании. Но Женя старалась его не замечать. И даже не улыбалась застенчиво, подавая ему кофе.

А в два часа кафе закрылось. Посетителей не выгоняли, они уходили сами, но на вход заведение уже не работало. Кирилл не уходил до последнего.

Он не просил подать счет, но Женя сама его принесла. Вежливое такое напоминание, что пора и честь знать.

– Я тебя в машине подожду, – поднимаясь, сказал он.

– Что? – непонимающе посмотрела на него девушка.

– В машине, говорю, подожду. Ты когда освободишься?

– Не надо меня ждать.

– Что, парень за тобой заедет? – с иронией отвергнутого кавалера спросила он.

– Не заедет. Он звонил, сказал, что не приедет.

– А как ты домой попадешь? Метро уже закрыто, и автобусы уже не ходят.

– Ничего, я здесь останусь.

– С этим толстопузым? – Кирилл насмешливо глянул на администратора, что косился в их сторону.

– Нет, Алексей Данилович домой поедет.

– А кто останется?

– Я одна.

– А если грабители к тебе вдруг заберутся? Девушка ты красивая, а они мужланы грубые, могут и обидеть.

Он хотел всего лишь немного подзадорить Женю, но привел ее в ужас. Всполошилась она, разволновалась, лицо пошло пятнами. Еще бы чуть-чуть, казалось, и с ней случится истерический припадок. Но девушка, похоже, пересилила себя, резко повернулась к Кириллу спиной и направилась к администратору, сказала ему что-то, кивком головы показав на него.

Брюхатый Алексей Данилович не стал щадить Кирилла, гневно набросился на него:

– Что вы позволяете себе, молодой человек?

– А что я себе позволяю? Ничего я себе не позволяю!

Он мог бы послать этого мужика далеко-предалеко, но ему было стыдно. Ведь это непозволительная наглость – обидеть самую красивую и милую девушка на свете.

– Жень, извини, если я тебя обидел!

Он ушел, но Женя даже не обернулась.

Кирилл сел в машину, что стояла прямо напротив крыльца. Уезжать он не спешил. Вдруг Жене все-таки понадобится его помощь, или просто появится возможность извиниться перед ней более убедительно.

Сначала из кафе вышел Алексей Данилович. Машины у него не было, он пошел домой пешком и вскоре скрылся за поворотом. И только затем появилась Женя. Легкая кожаная курточка на ней, джинсы в обтяжку, туфли на высоком каблуке, миниатюрная сумочка на цепочке. Даже в свете уличного фонаря смотрелась она сногсшибательно.

Она спустилась с крыльца, но дальше путь ей преградил Кирилл. Она думала о чем-то своем и ничего не замечала вокруг, потому для нее он как будто из-под земли вырос. Она пугливо вздрогнула, увидев его.

– Ты?! – В ее голосе звенела досада на докучливого ухажера.

– Вот видишь, ты все-таки не осталась в кафе. А ночные улицы полны неожиданности.

– Опять ты?

– Что опять?

– Никто меня не тронет.

– Конечно, нет. Потому что я с тобой. Прошу!

Он показал ей на свой «БМВ Х5». Новенькая машина, еще и года ей нет, черный лак отливает в свете фонаря. Лето в Москве, но на улице прохладно, а в салоне тепло и комфортно. А ход у машины мягкий, нежный… Какая девушка может устоять против такого искушения? Разве что та, у которой есть свой «БМВ»…

– Мне далеко, в Марьино, – замялась Женя.

– Как же ты так далеко добираться собиралась?

– На такси…

– Такси – это минимум штука.

– Я знаю.

– И еще на маньяка нарваться можно.

– Пока не нарывалась.

– У тебя все еще впереди. Если со мной дружить не будешь. Без меня ты точно пропадешь… Ну что, едем?

– Я не знаю.

– Ты, наверное, думаешь, что я сам маньяк?

– Не думаю, – как-то не очень уверенно сказала она.

– А может, все-таки думаешь?

– Мне кажется, что ты от меня не отстанешь, – с грустной иронией во взгляде вздохнула она.

– Мне тоже так кажется.

– Тогда поехали. Только, учти, никуда заезжать не будем, – предупредила она.

– Как скажешь, – кивнул Кирилл, открывая правую переднюю дверцу.

Он подал Жене руку, чтобы помочь ей сесть в машину, но девушка не стала на нее опираться. И даже не коснулась его, протискиваясь между ним и распахнутой дверцей.

Зато она заполнила своим очарованием все пространство салона; Кирилл физически ощущал исходящие от нее волны обаяния. Казалось, надо только точнее настроиться на частоту этих волн, и они будут гладить его, ласкать, как это может делать нежная женская рука. Он даже захмелел от этих ощущений. И хорошо, что в таком опьянении можно смело дышать в ментовскую трубочку…

– Жень, а куда бы мы могли, по-твоему, заехать? – спросил он, когда машина выкатилась на Садовое кольцо.

– Мы бы могли заехать ко мне домой.

– Отлично! Заедем к тебе домой! Только, чур, кофе не предлагать!

– Я тебя к себе не приглашала, тебе показалось.

– А с кем ты живешь?

– Одна. Только это ничего не значит.

– Да я и не напрашиваюсь… Думаешь, я тебя совратить хочу? Нет, я ухаживать за тобой хочу, цветы тебе дарить, стихи читать…

Ему действительно хотелось читать стихи, хотя до недавнего такой способ общения с девушкой казался ему чудовищным анахронизмом.

– Стихи?

– А я что, похож на дремучую деревенщину? У меня высшее образование.

– Гуманитарное?

– Нет, юридическое. Но пару стишков я знаю. Вот, например, идет бычок, качается, вздыхает на ходу, ой, досточка кончается, сейчас я упаду… Продвинутый такой бычок, у него все как в жизни, если не двигаться вперед, можно низко упасть. Это и с карьерой так, и в любви. Вот если наша с тобой дорога сейчас закончится, а продолжения не будет, я тоже упаду. И пропаду.

– А тебе нужно продолжение?

– Я бы сказал, жизненно необходимо. Мне теперь без тебя жизни нет. Еще сегодня утром была жизнь без тебя, а теперь все, больше нету…

– Умеешь ты заливать, – скептически усмехнулась она.

– Я заливаю? Да я реально в тебя влюбился!

Сколько женщин было у Кирилла, но никогда и никому он такого не говорил, а тут вдруг запросто и без всяких стеснений… Если это не любовь, то что же? Помешательство? Так настоящая любовь не может не быть безрассудной. Мама так говорила, а уж она-то любила отца. И до сих пор его любит, хотя столько лет прошло после его смерти…

Красивая у него мама, после отца могла бы замуж выйти, а нет, даже в мыслях этого нет. Ей уже за сорок, для своих лет она выглядит просто великолепно, но у нее даже любовника нет. И не предвидится. Потому что, кроме первого и единственного мужа, ей никто не нужен. И сейчас Кирилл, как никто другой, понимает ее. Потому что весь мир сузился для него до размеров этой прекрасной девушки, что сидела рядом с ним. И теперь никакая другая женщина не сможет его так заинтересовать.

– Ты ничего не употреблял? – усмехнулась она, глянув на него.

– В смысле?

– Ну, был у нас один товарищ, кофе пил чашку за чашкой. Мы думали, он кофеман, а он наркоманом оказался, колеса вместе с кофе глотал…

– Я, конечно, глотал колеса. Но исключительно в качестве эксперимента. Только это давно было. И неправда.

– А почему конечно?

– Жизнь у меня такая бурная, ночные клубы, сумасшедшие ночи. Адреналина в крови много, потому и кидает из крайности в крайность…

– Тебе можно только посочувствовать.

– Да нет, я не наркоман. И не алкоголик. И венерическими болезнями не болею.

– С парашютом любишь прыгать?

– Да, но еще больше люблю прыгать без парашюта.

– С моста?

– На банджи?.. Пробовал разок. Сильные, скажу тебе, ощущения. Но я не о том. Это я с тобой как будто без парашюта лечу. Если мягкой будешь, я не разобьюсь, а если жесткой будешь, как камень, тогда все…

– Ты собрался прыгнуть на меня? – скорее в шутку, чем всерьез испугалась она.

– Я уже прыгнул. И теперь с ужасом жду твоего решения. Если у меня есть шанс, то я безмерно рад. Если нет, то осталось только разогнать машину и…

– Вместе со мной?

– Ну да! Как говорится, так не достанься же ты никому!

– Ты псих! – возмущенно протянула Женя.

И это ее утверждение звучало всерьез.

– Да, и только ты можешь меня вылечить.

– Как?

– Если ты станешь моей девушкой, то я стану самым тихим и безопасным человеком на земле.

– Это шантаж?

– Думаешь?

– Уверена!

– Тогда сдаю назад. Потому что шантажировать я тебя не могу, не в моих это правилах.

Шантаж – это основной метод работы, которой он занимался, но сейчас Кирилл не хотел о том думать. С Женей он должен быть предельно честным и благородным, иначе никак нельзя…

– Тогда не шантажируй.

– Но я правда разобьюсь, если ты меня не удержишь…

– У меня есть парень.

– Неправда.

– Как это неправда? – От возмущения она хватанула ртом воздух, как это делает выброшенная на берег рыба.

Но именно это и уверило Кирилла в истинности своего предположения.

– Как его зовут?

– Саша, – без запинки выдала Женя.

– Может, Саша у тебя был раньше, а сейчас у тебя никого нет.

– Ну, нет, и что? – сдалась она.

– А то, что теперь у тебя есть парень.

– Кто? Ты?

– Угадала.

– Не угадала. Если бы ты действительно был моим парнем, тогда бы угадала, а так – нет.

– Я тебе чем-то не нравлюсь?

– Не нравишься.

– Чем?

– Настырностью. И наглостью. Ведешь себя так, как будто все обязаны тебя любить.

Женя в чем-то была права, но Кирилла возмутили ее слова. Уж очень не хотелось ему быть таким, каким он ей не нравился.

– Ты ошибаешься. Просто я очень хочу, чтобы ты меня любила. Может, потому и веду себя так. Это у меня на подсознательном уровне… Если хочешь знать, когда я на тебя смотрю, у меня отключается сознание!

– И чем ты думаешь, если не головой?

– А ты язва! – Кирилл с удивлением посмотрел на Женю.

Он-то думал, что эта милая девушка с детскими чертами лица не в состоянии обидеть человека, а она, оказывается, умеет колоться. Но ведь это только плюс для нее. Женщина не должна быть беззубой.

– Я не язва. Просто ты меня злишь.

Женя оскорбленно поджала губы и устремила взгляд на дорогу. Казалось, она сейчас расплачется от обиды.

– Жень, извини, я не хотел тебя обидеть.

Он чувствовал, что для него будет невыносимым страданием смотреть, как она плачет по его вине… Похоже, он крепко влип с этой необычной красавицей.

– Ты меня обидел?.. Нет, ты меня не обидел… Меня трудно обидеть. Не забывай, я официанткой работаю, мне часто хамят, я к этому уже привыкла…

– К этому привыкнуть невозможно.

– Да, наверное, ты прав. К этому привыкнуть невозможно.

– Зачем же ты работаешь официанткой?

– Затем, что деньги нужны. А ты как будто этого не понимаешь.

– Да понимаю.

– И я понимаю, что тебе от меня надо.

– И что мне от тебя надо?

– То и надо!

– Поматросить и бросить?

– Не получится у тебя поматросить.

– Да я и не собираюсь… Слышала про любовь с первого взгляда?

– Как-то слишком просто ты об этом говоришь.

– Я, наверное, должен краснеть или заикаться?

– Бабник ты.

– Был бабником, но это уже не так. Если ты будешь со мной, то все, никаких больше женщин…

– Умеешь ты морочить голову, – невесело вздохнула она. – Гусары со своими шпорами отдыхают.

– А ты жила во времена гусар?

– Нет.

– А я жил, – сказал Кирилл. – У алтайских шаманов обряд такой есть, когда они своего шамана хоронят, они этот обряд с ним проделывают, чтобы он земную память на том свете не терял. Он когда в новую жизнь приходит, ну, в смысле, реинкарнируется, он свою прошлую жизнь помнит. У нас в гусарском полку один такой шаман служил, меня когда на Бородинском поле хоронили, он такой обряд провел, и теперь я помню, как лихо мы с французами сражались.

– Что, правда прошлую жизнь помнишь? – совершенно серьезно спросила Женя.

– Нет, конечно. Шутка это.

– Вот я и говорю, что врать ты умеешь. Врешь и не краснеешь.

– Это не вранье, это шутка.

– Про любовь с первого взгляда шутка?

– Нет, это серьезно.

– Не верю.

– Я что, домой тебя к себе везу? Нет. К тебе в гости напрашиваюсь? Нет. Под юбку лезу? Нет… Думаешь, мне секс нужен? Дело это, конечно, хорошее, врать не стану, но не это главное. Главное, что ты со мной. Главное, чтобы я мог завтра тебя увидеть. И послезавтра. И всегда…

– Забавный ты, – благодарно вдруг улыбнулась она.

– Я не забавный. Просто немного не в себе. Ты меня из равновесия вывела. Но мне это состояние жуть как нравится. Я бы из него не выходил.

– Так не выходи.

– Ты из машины выйдешь, и я из своего состояния выйду… Но мы же завтра снова встретимся?

– А ты хочешь? – замялась Женя.

– Я хочу? Да я только об этом и мечтаю!

– Но я завтра работаю.

– Ничего, я завтра за тобой заеду. И отвезу домой… Когда у тебя выходной?

– Через два дня. И потом еще три дня отдыха.

– Давай в субботу на природу выберемся. У нас дача есть, шашлык пожарим, все такое…

– А все такое – это что?

– Ну, как получится…

– Я не хочу, чтобы получилось.

– Все, понял! Руки распускать не буду!

– Тогда я подумаю…

– Значит, на субботу я заказываю дачу.

– А ее нужно заказывать?

– Ну да, мама обычно туда на выходные ездит… Хотя нет, пусть мама будет, я тебя с ней познакомлю. А что, это вариант!

Женя смотрела на Кирилла так, как будто не могла поверить в его искренность. Не успел познакомиться с ней, а уже с мамой готов знакомить. Был бы он тютей каким-нибудь, тогда понятно, но ведь он вполне успешный и коммуникабельный молодой человек, у которого на лбу написано: «бабник».

Но ведь он действительно готов познакомить Женю со своей мамой. Потому что любовь накрыла его с головой…

Глава 6

Казалось бы, отдельный кабинет в ресторане мог вызвать клаустрофобию разве что у чересчур слабонервного человека. Но именно фобию замкнутого пространства ощутил вдруг Кирилл. Такое чувство, будто он головой о стенку бьется, а проломить ее не может. А стены эти, казалось, надвигаются на него со всех сторон, и если не найти выхода из этой ловушки, то его раздавит в лепешку.

– Думаешь, я не хочу найти этого долбаного стрелка? Еще как хочу. Но это нереально! – горячился Беломестов.

Климкин и сам понимал, что легче иголку в стоге сена найти, чем киллера, который застрелил Германова. Потому и охватило его отчаяние, которое навеяло клаустрофобию.

– От печки надо плясать, – сказал он, пытаясь взять себя в руки. – Кому выгодна была смерть Германова, с того и надо начинать…

– Я же говорил, что с этим человеком разобрались, – пристально посмотрел на него Беломестов.

Он как будто предупреждал взглядом, что не надо вдаваться в эти дебри. Кирилл понимал, что надо бы осадить коней. Но их понесло, да и сам он закусил удила. Потому что не привык сдаваться.

– С кем разобрались?

– С конкурентом… Наша фирма занимается вывозом мусора. Есть у нас и легальные заказы, а есть нелегальные. С одним заводом проблема вышла, фирма одна, «Ваграс» называется, договор с ним заключила, ну а мы перебили, все под себя взяли. Может, и нехорошо поступили, но дело уж больно выгодное было. А этот «Ваграс» мстить нам начал. Мы свалку за городом открыли, а эти козлы туда мусор вывозить стали. Мы-то не против, лишь бы платили, но дело в том, что платить они не хотели. Сторожа закошмарили, тот их за так пускать стал. Ну, мы стрелку забили с этими деятелями, Герыч их на понятия пытался поставить, а они ни в какую. Тогда мы людей к их главному направили, они с ним в темном переулке поговорили. Он упал случайно, все кости себе переломал…

– Случайно? – усмехнулся Кирилл.

– Ну да, – скривил губы Беломестов. – Одно падение, и все кости…

– Прямо страйк какой-то… Выжил хоть?

– Так убивать его никто и не собирался. А зря. Люди в этой фирме серьезные, они могли отомстить… Этот Вагранов на больничную койку попал, а ровно через неделю Герыча завалили… Разумеется, Вагранов этого не пережил. Сердце у него остановилось от сильных переживаний. А может, сестра что-то не то ему вколола. Так иногда бывает…

– Бывает, – хмыкнул Кирилл.

Нетрудно было догадаться, почему сестра сделала неправильный укол.

– За что боролся, на то и напоролся…

– А точно это Вагранов Германова заказал?

– Ты давно в нашем движении, парень? – снисходительно усмехнулся Беломестов.

– Не очень…

– А я уже двенадцать лет в этой теме. Я на этих делах собаку съел, понял? Поверь, я редко ошибаюсь.

– Но ведь ошибаешься?

– Ты это к чему клонишь? – насупился Беломестов. – К тому, что я всего лишь начальник охраны, да?.. Так я не могу на место Герыча встать. Система у нас такая, что нельзя мне на его место. Чтобы я сам его вдруг не подвинул. Скажи, что неправильная система?

– Зачем я буду это говорить?

– Авдей в этих делах – голова… Это для меня он Авдей, а для тебя – Аркадий Васильевич. Ты человек новый, а я уже давно в движении, я все знаю. И с Герычем я вровень был, понял?

– Да понял я, понял.

– Так что не надо тут Шерлока Холмса из себя строить. Ясно, кто Герыча завалил, и с козла этого сполна спросили…

– Да, но киллера не нашли.

– А киллер – это что? Киллер – это пуля. Его зарядили, он выстрелил, какой с него спрос? Вот кто направил эту пулю, тот и виноват…

– И что же мне теперь делать?

– А я откуда знаю? Киллера ты не возьмешь – это я тебе точно говорю…

– Но его надо найти. Вагранова нет, но кто-то же после него остался.

– Конечно, остался. И контора работает. Только ты ничего не узнаешь…

Кирилл уныло ковырнул вилкой кусок мяса в тарелке. Он искал выход из ситуации, но наткнулся на тупиковый и к тому же очень опасный путь. Сначала надо выйти на человека, который мог знать о киллере, найти людей, которые могут взять его за грудки и хорошенько тряхнуть, организовать акцию так, чтобы она прошла без сучка без задоринки. В принципе все это осуществимо. Но что будет на выходе? А ничего, даже если он сможет узнать, кто именно стрелял в Германова. Если Вагранов организовал убийство, то исполнитель точно не имеет отношения к гибели Шагаева. Тогда какой смысл ворошить осиное гнездо?

И с Шагаевым ситуация тупиковая. Может, и найдутся какие-то зацепки, чтобы выйти на его убийцу, но пока ничего такого нет. И официальное следствие в тупике, и Муханов топчется на месте…

Вчера Кирилл говорил с бабкой, которая видела предполагаемую убийцу, но, увы, ничего этим не добился. Не смогла она вспомнить, как выглядела Майя, не смогла составить субъективный портрет. Вчера и сегодня он занимался жильцами соседнего дома, опросил тех людей, которых не затронули менты и люди Муханова. Ведь Майю могли видеть люди, просто проходившие мимо дома, в подъезд которого завел ее Шагаев. Но пока безрезультатно…

Можно съездить в торговый центр, поговорить с охранниками, с кассирами, показать им фотографию Шагаева – вдруг кто-то вспомнит его спутницу. Но ведь это нереально… И все-таки он отправится в торговый центр. Как только разберется с жильцами. Завтра к делу подключится его помощник Игорь, с ним работа пойдет быстрей…

Климкин попрощался с Беломестовым, вышел из ресторана, направился к машине, но дойти до нее не смог. На пути вдруг возник плотно сбитый крупнолицый мужчина в дешевом темно-сером пиджаке.

– Майор Валевич, московский уголовный розыск! – качнув раскрытыми корочками, представился он.

– И что? – насторожился Кирилл.

Он еще больше напрягся, когда ощутил за своей спиной присутствие еще двух субъектов, судя по всему, из той же конторы.

– Ваша фамилия Климкин?

– Допустим.

– Мне бы хотелось с вами поговорить.

– Говорите…

– В отделе поговорим. Прошу! – Майор показал на старенькую иномарку, стоявшую неподалеку.

– Я арестован?

– Нет.

– Тогда никуда я не поеду.

– Что ж, этого и следовало ожидать.

Валевич многозначительно глянул на своих людей, и Кирилла с двух сторон схватили за руки. Вырываться он не стал, хотя и знал хороший прием против такого захвата. С ментами лучше не шутить, а то еще пришьют применение насилия в отношении представителя власти, откупайся потом.

Он не сопротивлялся, потому менты без проблем обыскали его, забрали документы и травматический пистолет, усадили его в машину, обжав своими телами с обеих сторон. Но наручники не надевали – что ж, это обнадеживало.

Кирилл думал, что его отвезут в отдел внутренних дел, но машина подвезла его к торцу жилого дома, где находился вход в участковый пункт милиции.

– Орлов, давай выводи клиента! – распорядился Валевич.

– Только не дергайся, парень, – предупредил Климкина тот самый Орлов, к которому обращался майор.

Неприятной он наружности, глаза не злые, но и не добрые, муть в них какая-то желчная, и еще воняло от него гнилыми зубами.

В комнате за столами сидели два офицера в милицейской форме, и оба с удивлением отнеслись к появлению муровцев.

– Здорово, мужики, я майор Валевич, вам полковник Ильичев должен был звонить.

– Ильичев? Да, звонил Ильичев, – поднимаясь со своего места, кивнул долговязый капитан.

– Вы надолго? – спросил старший лейтенант.

Он также собирался уходить.

– Да как получится.

Участковые ушли, а их места заняли оперативники. Кирилла посадили на стул посреди комнаты, окна которой забраны были решеткой. Не убежишь через окно, да и железную дверь в участок закрыли на замок. Вот уж где клаустрофобия может возникнуть, так это здесь.

– О чем говорить будем? – спросил Климкин.

– А ты не догадываешься? – Если бы Валевич умел сверлить взглядом, во лбу Кирилла зияла бы уже большая дырка.

– Что, окурок в неположенном месте бросил? Так я не курю.

– Смешно.

– А мне почему-то нет. Хватаете меня, без всяких оснований везете сюда…

– Почему без оснований? Вы работаете на организованную преступную группировку, Климкин.

– Вы что-то путаете.

– Да нет, Климкин, не путаем. Мы уже давно следим за вами… То есть не мы, а наши коллеги, которые занимаются разработкой гражданина Арзамасова. Знаете такого?

– Понятия не имею, – невозмутимо пожал плечами Кирилл.

– Да ты расслабься, Климкин, нам до твоего Арзамасова дела нет. Просто есть сведения, что он проталкивает интересы всяких проходимцев, на которых ты работаешь. В подробности я вдаваться не буду, поскольку нашего интереса в этом нет. У меня интерес в другом, Климкин. Нас интересует убийство гражданина Вагранова.

– Это кто такой?

– Брось, Климкин, не надо. Мы знаем, кто ты такой. Мы знаем, что компания, интересы которой ты выбиваешь через чиновников, и компания, которую представляет Муханов, – одного поля ягоды. Только вот не знаем, кто вами руководит. Знаем, что есть единый центр, но пока до него не добрались… А может, и не будем его трогать. Зачем нам этот геморрой? Мы убийством Вагранова занимаемся, нам это дело раскрыть надо. Зачем нам копаться в чьем-то дерьме?

– Я не знаю, кто такой Вагранов.

– Знаешь. Ты же неспроста к Беломестову зачастил. Я точно знаю, что вы с ним про Вагранова говорили.

– Если знаете, зачем до меня докопались?

– А я от тебя хочу узнать, кто Вагранова убил.

– Если вы скажете мне, кто его убил, я за вами повторю…

– Умный, да? – угрожающе оскалился Валевич. – Думаешь, мы тебя просто так сюда привезли? Нет, не просто так. Здесь нам никто не помешает поговорить с тобой по душам. Знаешь, что такое разговор по душам?.. Но зачем нам вытряхивать из тебя душу? Зачем тебе страдать из-за каких-то уродов, которые убивают людей. Ты же не бандит, Климкин?

– Нет, конечно.

– Высшее образование, наверное, есть.

– Есть.

– Какое?

– Юридическое.

– Да? И ты с высшим юридическим образованием работаешь на мафию? – возмутился Валевич.

– На какую мафию, о чем вы?

– На мафию ты работаешь, на мафию… Ну, работаешь и работай. Мы тебя привлекать к ответственности не будем. Хотя можем это сделать…

– На каком основании?

– А это что такое? – Майор хлопнул по пистолету, который лежал у него на столе.

– Травматика. И разрешение на нее у меня есть.

– Где разрешение? Здесь?

Валевич раскрыл красные корочки, которые были изъяты у Кирилла.

– Так, капитан Ясенов… Ты у нас капитан Ясенов?

Климкин опустил голову. Как-то не подумал он при задержании, что у него в кармане липа. А зря. Надо было расталкивать ментов и бежать куда глаза глядят. А нет, не убежал. И теперь ему светит статья за подделку документов. А поскольку корочки ментовские, то реально можно на два года в колонию загреметь…

– Чего глазки прячешь, как та красна девица? Хочешь красной девицей быть? Так я тебе устрою.

– Может, договоримся? – вздохнул Кирилл.

– Легко. Рассказываешь, кто и за что заказал Вагранова, и все, свободен.

– Но я не знаю такого. И даже никогда не слышал.

– Ты что, не понимаешь? Тебе за подделку документов срок светит. Ты реально за решетку загремишь, парень. А тут всего-то скажи, за что Вагранова заказали, и все. Я даже протокол заводить не буду. Между нами скажешь, и все, свободен.

Кирилл мрачно усмехнулся. Слышал он о такой системе, сначала человеку предлагают признаться без протокола, но стоит ему сказать «а», как менты начинают тянуть из него и «б». И вытягивают, и признательные показания оформляют чин по чину. Нет, не сунет он палец в зубы этому волчаре…

– Я не знаю никакого Вагранова.

– Ну, лично ты его, может, и не знал. Но ты о нем слышал.

– Не слышал.

– А я знаю, что слышал! – взъярился майор.

– Ну, если слышали, то, может, сами знаете, кто Вагранова убил. А я вообще не в курсе.

– В курсе!

– Не надо на меня кричать!

– Ты мне еще поговори!

– И поговорю! И еще жалобу накатаю!

– Жалобу?! – взвился майор. – Ты?! На меня?! Ты, бандитская рожа? Жалобу? На меня? На честного мента!.. Да я таких гадов, как ты, давил и давить буду!

Он в бешенстве подскочил к Кириллу, руками обжал его лицо и резким болезненным движением заставил подняться со стула. И тут же ударил его коленкой в живот, под нижнее правое ребро. Это у него вышло так хорошо, что Климкина скрючило от боли.

– Это тебе аванс, чтобы за словами следил! – пригрозил Валевич. – Чтобы язык не распускал! А то распоясались совсем, сотрудников милиции за людей не считаете!

Кирилл благоразумно промолчал. Он, конечно, мог ответить ударом на удар, и менту мало бы не показалось. Но ведь Валевич не один, с ним еще два опера, а против такой силы, увы, не попрешь. Так что лучше не нагнетать и без того напряженную обстановку.

Валевич отряхнул руки, вернулся за стол, сел, грозно, исподлобья глянул на Климкина.

– Я с тобой, парень, шутить не собираюсь. Или ты сейчас скажешь нам про Вагранова, или я оформлю изъятие поддельного документа…

Майор окинул взглядом стол, нашел Уголовный кодекс, провел пальцем по листам с оглавлением, нашел статью о подделке документов, долго читал…

– Два года – это мало! – возмущенно мотнул он головой. – Но ничего, мы тебе наркоту подбросим. И скажем, что ты торговал наркотой под прикрытием липовых корочек. Это уже четыре года. Плюс наркота… Ты надолго сядешь, парень!

– Ваше право, – пожал плечами Кирилл.

– Ты что, идиот? Я же не требую от тебя невозможного! Всего лишь скажи, за что Вагранова убили?

– Но я не знаю такого.

– Скажи, что знаешь. Скажи, за что его убили. Если не знаешь, придумай что-нибудь.

– А зачем вам выдумка?

– Затем, что нам Беломестова надо за жабры взять.

– А это кто такой?

– Что?! Ты не знаешь, кто такой Беломестов?! – вскипел майор. – Ты же только что с ним встречался!

– Я с мужчинами не встречаюсь. Я с женщинами встречаюсь.

– Не встречаешься с мужчинами?! Так будешь встречаться! Я тебе это устрою! Лет десять с ними будешь встречаться!.. Может, ты этого и хочешь, а?

– Не хочу.

– Тогда говори, что Беломестов заказал Вагранова!

– А он его заказал?

– Да!

– Ну, тогда зачем я буду это говорить, если вы сами все знаете? – криво усмехнулся Кирилл.

– Ты что, не понимаешь, парень? – осатанело смотрел на него мент. – Это дело принципа!.. Я понимаю, тебе задурили голову, ты поклялся не нарушать закон мафии!..

– Какой закон мафии? Какая мафия? О чем вы?

Само собой, Кирилл давал себе отчет, на кого работает. Но ведь он никаких клятв никому не давал. Хотя, конечно, закон молчания он обязан соблюдать. Что в общем-то он и делает. И зря менты пытаются его сломать…

А они его ломают. И Кирилл знал зачем. Они хотят опутать его своими сетями, заставить работать на себя. Если он не согласится стать стукачом, его действительно закроют на долгие годы.

– Заткнись! И слушай сюда!.. Я не желаю тебе зла, парень! Я хочу тебя вразумить! И я тебя вразумлю! Но сначала ты должен выбрать: или я вразумлю тебя на месте, или ты отправляешься вразумляться в зону!

– Я не хочу в зону.

– Вот и хорошо, что не хочешь. И правильно, что не хочешь. Зачем жизнь ломать из-за какой-то мафии! Сейчас ты расскажешь мне, из-за чего Беломестов заказал Вагранова, и все, я тебя отпущу…

– А кто такой Беломестов?

– Твою мать!.. Орлов, давай в космос его, пусть там подумает над своим поведением.

Сначала Кириллу замкнули руки за спиной, затем натянули на голову целлофановый пакет. В космосе нет воздуха, и еще там звезды в темноте… Сначала Кирилл оказался в безвоздушном пространстве, а затем от острой нехватки кислорода у него в глазах запрыгали звезды.

Без воздуха не просто невозможно жить, без него еще и больно, и страх такой, что ноги отнимаются… Но ничего, сейчас боль пройдет. Вместе с жизнью…

Но нет, менты умереть Кириллу не дали. Они сняли с головы пакет, и он понял, что чувствует рыба, после долгого барахтанья на берегу вернувшаяся вдруг в реку. Ему известно, что это такое, наслаждаться воздухом после долгого и трудного забега, но, как оказалось, то было слабое удовольствие по сравнению с тем, что испытывал он сейчас. Но рай в любое мгновение вновь может смениться адом.

– Ну что, вспомнил, кто такой Беломестов? – с издевкой спросил майор.

– Нет.

– Орлов!

И снова его отправили в космос, к звездам. И снова ему пришлось пережить ужас такого полета.

– Кто такое Беломестов?

– Без понятия.

– Ну-ну.

В следующий раз, прежде чем надеть пакет на голову, в него капнули немного уксуса. От страданий, которые при этом испытал Кирилл, можно было сойти с ума, но все-таки он вернулся из «полета» в здравом уме.