Недосказанность

© Владимир Дараган, 2020

ISBN 978-5-4498-8324-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Закон Ньютона о кошках

– Я в выходные проверил закон Ньютона о кошках, – загадочно сказал друг-физик.

Я такой закон не знал и оторвался от компьютера. ДФ продолжил:

– У Ньютона были две кошки: маленькая и большая. Для маленькой кошки он проделал маленькую дырку в двери, а для большой кошки сделал вторую, много больше первой. Однако Ньютон заметил, что обе кошки пользуются одной большой дыркой. Отсюда его закон о кошках: кошки не такие дуры, чтобы лезть в маленькую дырку, если рядом есть большая.

– Но у тебя нет кошек! Как же ты проверил этот закон?

Я не мог представить, что ДФ добровольно возьмет стамеску с молотком и будет проделывать дырки в двери, но об этом говорить не стал.

– Я поступил по-другому – купил две птичьи кормушки. Маленькую – для маленьких птичек, а большую – для больших. По закону Ньютона все птички должны были прилетать на большую кормушку, ведь там проще зернышки доставать и сидеть удобнее.

– Ну и…

– Полный облом закона Ньютона. Маленькие птицы сидели на маленькой кормушке, а большие на большой.

– Да… а наука способна сказать веское слово?

– Не знаю, как наука, а я способен. С большой кормушки большие птицы гоняли малышню прочь!

Недосказанность

Вернулся муж из командировки и сразу посмотрел в шкаф – никого нет! Посмотрел под кроватью – никого нет! Посмотрел под одеялом – тоже никого нет! Сел он на стул и вспомнил, что и жены у него нет. (С)

И сразу вопросы:

– А почему он тогда муж? Он развелся?

– А какая у него квартира, на каком этаже?

– Они после развода разменяли квартиру?

– А какая квартира ей досталась?

– А он еду принес домой или ему надо в магазин идти?

– А сколько ему лет?

– Он, наверное, сейчас будет подружке звонить!

Я не люблю писать длинно. Вернее, не умею. Для этого нужно время, специальный талант, терпение и хорошая память. Но есть и еще кое-что. И это «кое-что» очень мешает. Это описано в теории ветвящихся процессов.

Он взял ее за руку, и они пошли по вечернему городу. У перекрестка она спросила:

– Нам налево или направо?

Вот тут я поднимаю руки. В жизни-то я знаю, куда идти. Я всегда иду туда, где хорошо кормят! А куда направить героев в рассказе? Туда, где кормят лучше? Или туда, где ветер в лицо, где из подворотни кто-то смотрит недобро, где кончается асфальт?

Я не знаю. Конечно, мне хочется накормить героев, но тогда не будет рассказа. А направить их в другую сторону – это почти бесчеловечно. Поэтому я оканчиваю рассказ на перекрестке.

Хорошо, что я много пишу в сети. Меня всегда можно спросить:

– А как была она одета?

– А почему она ничего не знает и все время у него спрашивает?

– Так не бывает в жизни. Вот мы вчера гуляли с подругой, так я сам у нее спросил, куда это мы направляемся?

– А они что – недавно познакомились? Столько гуляли и ни разу не поцеловались!

– А они поженятся?

Если я успеваю, то с удовольствие отвечаю. Иногда мысленно кидаю монетку. Любит – не любит, плюнет-поцелует…

Столько возможностей в жизни. И все реализуемые. Как в любых ветвящихся процессах.

Билл у зеркала

Можно счастливо жить в маленьком городке, где ничего не происходит. Счастье в спокойствии, в уверенности, что завтра взойдет солнце и начнется день, похожий на вчерашний. Время течет медленно, измеряется выросшей травой и опустевшей сахарницей. Большой мир лишь на экранах телевизоров и компьютеров. Новости кажутся далекими, чужими, влияющими только на ценники бензоколонки. В церкви рассказывают о древней книге – это сближает тысячелетия, проблемы похожие. Полиция скучает, пропавшая собака – уже событие. Девушки по вечерам сидят на скамейке около придорожного ресторанчика – сюда заглядывают люди из большого мира. На девушек они не смотрят, хлопают дверями машин и исчезают.

Большой мир пугает. Счастье там шумное, непонятное, требующее больших денег или знакомств. Знакомых нет. Уехавшие не пишут, перестают считаться знакомыми. Приезжают на праздники, пошумят среди родных и уезжают рано утром.

– К черту такое счастье, когда знаешь, где тебя будут отпевать и закапывать. Нужны деньги, чтобы тут не свихнуться, – сказал Билл своему отражению в зеркале. – Хорошие деньги.

Отражение посмотрело на него красными от бессонной ночи глазами и сказало, что хорошие деньги только в банке. А ехать до него всего двадцать миль.

…Писатель нажал на кнопку «сохранить файл», встал, включил чайник, наполнил сахарницу и посмотрел в окно – не выросла ли трава на газоне?

Невидимка

«Сторожа не только не вставали с мест, когда он проходил, но даже не глядели на него, как будто бы через приемную пролетела простая муха».

– Н. В. Гоголь, «Шинель»

Путешествуя по большим городам, надо быть готовым, что ты превращаешься в невидимку. Городу и его жителям абсолютно все равно – есть ты или нет. Ты идешь в толпе, бродишь по музеям, таращишься на памятники – и толпе, и музеям, и памятникам ты безразличен. Кому нужны невидимки?

Это и хорошо, конечно. Никто не мешает погрузиться в философские размышления о следах, которые ты оставляешь, о всём преходящем и немного о вечности.

Ты становишься видимым, когда достаешь из кармана деньги, чтобы их потратить. Но это краткий миг твоей нужности. Потом до тебя снова никому нет дела. Ты опять невидимка.

Но вот ты уехал из города и…

«И Петербург остался без Акакия Акакиевича, как будто бы в нем его никогда и не было».

Хочу другой будильник

Я не люблю свой будильник.

Его звонок не предвещает ничего хорошего. Надо или на работу собираться, или думать о срочных неинтересных делах.

Хочу новый будильник.

А лучше три.

Позвонит первый, можно выключить компьютер, выйти в сад, посмотреть на звезды и, зевая, отправиться в спальню.

После звонка второго будильника можно забыть о повседневной суете, налить в термос горячий чай, положить в багажник газовую плитку, холодильник, набитый продуктами, и уехать на север. Там, между темными елями и красными кленами, моросит дождь, а земля пахнет грибами.

А если позвонит третий будильник, то надо все бросить, сесть в самолет, перелететь океан и приземлиться в городке, где в маленьких кафе неяркие лампы освещают белые чашки с кофе, пузатые бокалы с коньяком и женщин в теплых свитерах, обсуждающих свои нехитрые, но очень важные новости. А рядом между соснами гуляет мокрый ветер, прилетевший с холодного серого моря.

Коротко

Мужчины

– Ты знаешь в чем преимущество мужчин старшего возраста? Они лучше понимают, чего хотят.

– Стало меньше желаний?

– Желания все остались, но они более четко сформулированы.

Уходят женщины

– Напиши, как уходят женщины.

– Женщины никуда не уходят, просто ты вдруг понимаешь, что они не ждут твоего звонка.

Ясновидцы

Трагическая логика ясновидцев – они не могут предотвратить катастрофу и при этом оставаться ясновидцами. Если катастрофы не будет, то это значит, что они ошиблись в предсказании.

Одиночество

Если верить печатному слову, то в Нью-Йорке одна треть жителей живет в одиночестве. То есть за невестами надо ехать не в Иваново, а в Нью-Йорк. Но надо быть готовым, что замуж никто не пойдет – жить одному удобнее.

Франсуа Мориак утверждал, что «Париж – это населенное одиночество». О Нью-Йорке он бы написал так же.

Одиночество – это неизбежная плата за успех, власть, за путь наверх, если идти по головам. Но одиночество бывает и без этого. Так складывается, хоть косяки у дверей грызи.

Соцсети – спасение от одиночества. Пусть суррогатное, но общение. Это и хорошо, и плохо. Плохо, что есть соблазн этим суррогатом и ограничиться.

Уильям Фолкнер говорил, что с одиночеством особенно опасно смешивать алкоголь. Но мало ли что говорили писатели, потягивая виски с содовой в барах Гринвич-Вилладжа.

Одиночество – это не только пустая комната, безлюдный парк или молчащий телефон. Это еще нереализованное желание рассказать кому-нибудь о красивых облаках или приготовить для него мясной рулет и вкусный соус.

«Одиночество в толпе», «одиночество вдвоем» и «одиночество в сети» – эти фразы стали заезженными. Но от этого они не стали слаще.

Чтобы спастись о одиночества ты идешь в клуб любителей выжигания по дереву, но встречаешь там таких же одиноких, которые не могут тебе помочь. Потом ты привыкаешь и говоришь, что одиночество – это неплохой собеседник. Он никогда не спорит, всегда рядом и даже по-своему любит тебя.

Молчание

Мы взрослеем и становимся молчаливее.

Парадокс? Ведь мы становимся немножко мудрее. Или хотя бы опытнее. У нас есть, что рассказать и даже, если набраться наглости, чему-то научить. Но мы говорим максимум десять процентов из того, что могли бы сказать.

Не хочется? Лень? И это тоже. Но главное – мы начали понимать, что нас не услышат.

Бесполезно рассказывать о печеных яблоках тому, кто их не любит. В ответ нам расскажут, что вино из яблок вкуснее и полезнее для промывки организма. А мы, в свою очередь, не услышим рассказ о яблочных винах и кальвадосе, как бы ни старался наш собеседник.

Что делать? Ведь так мало совпадений. Где найти того, кто любит печеные яблоки, брокколи в лимонном соке, пережаренные котлеты, поэзию Блока и дифференциальные уравнения второго порядка?

Вот нашли мы человека, любящего пережаренное мясо, а он возьми и ляпни, что ненавидит все дифференциальные уравнения, и особой ненавистью пылает к уравнениям второго порядка.

Ну и что, скажут некоторые. Говори с ним о мясе и забудь про уравнения.

Сказать легко. А что делать, если из глубины души рвется уравнение Лапласа в сферических координатах? Какое там мясо, когда на подступе уравнение Шредингера! Вот так, день за днем наступать на горло собственной мысли? И в одиночестве слушать на кухне шипение мяса на сковороде, а не волшебную музыку волнового уравнения для неоднородной среды.

Идут годы, и ты вдруг понимаешь, что большая часть твоих мыслей интересна только тебе. И проще разговаривать с самим собой. Ведь тот, кто внутри, так хорошо понимает тебя. Он слышит по утрам пенье ворон и радуется этому вместе с тобой. Ведь это означает, что пришел новый день, пусть даже с мокрым снегом, солеными лужами и холодным сиденьем в машине. И он, как и ты, уверен, что утренний душ придумали средневековые инквизиторы, а овсянку – безжалостные бунтари во главе с неподкупным Кромвелем, хладнокровно отрубившие голову Карлу I.

Можно, конечно, метаться среди равнодушной толпы в поисках человека, готового сегодня поговорить о загадках женской души, на следующий день искать того, кто разбирается в бинарных опционах, потом все бросить и отправиться на край света, чтобы поговорить о золотых рыбках, плавающих в теплых морях.

А можно просто молчать, спокойно обсуждая с твоим внутренним «я» проблемы больного зуба, трёхсложных стоп с ударением на втором слоге и таинства лунного света в майскую полночь. И свое мнение высказывать только тем, кто способен его принять.

Второе проще. Так мы и становимся молчаливее и загадочнее, хотя загадок у нас мало. Просто мы начинаем понимать, что безжалостно тикают часы, качаются маятники, течет вода, восходит и заходит солнце, возвращаясь на свои круги, которых осталось для нас не так много. И зачем тратить время на переубеждение непереубеждаемых, на беседы о сокровенном с равнодушными, на порывы, которые непонятны и раздражают вечно спешащих и опаздывающих?

А еще можно сесть за старый стол, покрытый зеленым сукном, зажечь свечу, обмакнуть в чернильницу гусиное перо и записать то, что волнует тебя сейчас, в надежде, что кто-то прочтет твои строки и скажет спасибо. Не за то, что ты чему-то научил, а сказал то, что он думал. Ведь нет одиноких душ, а есть души, которые еще не встретились.

Острова стабильности

В жизни всегда больше плохого, чем хорошего.

Больше скучного, чем радостного и веселого.

Хорошая погода – это между 18 и 23. И еще без дождя и сильного ветра. Много ли таких дней?

Хорошее время – с вечера пятницы до вечера воскресенья. Это всего 28%. Если добавить отпуск и праздники, то получается 37%. Это все равно меньше половины.

Родные и любимые приносят огорчения, добавляют заботы. Если не добавляют, то не такие они родные и любимые. Или внутри тебя что-то засохло.

Творчество? Про штамп «муки творчества» все слышали. Не от хорошей жизни он появился.

Про такие мелочи, как здоровье, настроение, безденежье, вранье, несправедливость я промолчу.

А еще есть проблемы выбора и принятия решений. В какой институт поступать, какую выбрать специальность, как работать – делать карьеру или наслаждаться жизнью? Копить деньги на старость или путешествовать и дарить любимым подарки? Проводить время с семьей или думать о своем развитии? Встречаться с друзьями или варить борщ и вылизывать квартиру?

Мы пробираемся сквозь колючий терновник, надеясь увидеть звезды. Но звезды – это потом или никогда. А вот терновник не кончается. И чем дальше, тем злее колючки. И что нам мешает сойти с ума или сесть в изнеможении на холодную землю, предавшись горестным мыслям?

Острова стабильности. Там, где ты знаешь все повороты тропок и скамейки для отдыха. Там, где тебя ждут и всегда на твоей стороне. Там, где чисто, светло и тихо.

Неудачи на работе? Но ведь есть тот, кто любит тебя и кого любишь ты.

Бросила любимая? Но ведь есть работа, где у тебя что-то получается.

Объявили неприятный диагноз? Но ведь есть озеро, которое не меняется уже много лет и дает тебе силы, когда ты об этом просишь.

Стал чужим родной город? Но ведь не весь! Смотри, вот та рябина, с которой ты срывал ягоды, когда тебе было плохо. Она всё та же. И ягоды такие же – горькие, бодрящие.

Весь мир отвернулся от тебя? Так не бывает. Ведь всегда можно взять кусок черного хлеба, сверху густая сметана, соль, кольца лука или кружки редиски. Помнишь, как ты любил это в детстве? Тогда иногда казалось, что ты поссорился со всем миром. Точнее с девчонкой в зеленом пальто с меховым воротником и с непонятной улыбкой. Она и была целым миром. И ничего, ты пережил. Жевал хлеб со сметаной, и мир начинал казаться больше, чем ты думал.

Ты скажешь, ну что это за расплывчатые острова? Сегодня одни, завтра другой. Всё тает в тумане времени, всё рассыпается.

Но ведь не всё? Островов много, надо их найти и держаться рядом, когда твою лодку болтает на волнах. Устал бороться с ветром и холодной водой? А вот твой остров, там тебя ждут. Высушат одежду, напоят глинтвейном, уложат в чистую постель с хрустящими простынями. Завтра будет другой остров – это неважно. Главное, что будет.

У тебя ведь их много, не так ли?

Не знать

Однажды в нашу школу пришел студент МВТУ и сказал, что будет вести математический кружок.

– А на фига? – спросили его.

– Стране нужны люди, знающие математику, – издалека начал студент.

– Валяй, если неймется, – перебил его завуч.

Студент лихо приступил к занятиям. Сначала он рассказал о дифференциалах, небрежно заметив, что это элементарно, а вот через неделю…

Через неделю он исписал интегралами полдоски и намекнул, что скоро начнется самое интересное. Самым интересным оказались трехмерные интегралы и дифференциальная геометрия. Мы с ужасом смотрели на доску, не в силах даже срисовать, что там было начерчено.

– Надо идти в торговлю, – сказал Шурик. – Сегодня я понял, что переступил предел, за которым начинается плохое настроение.

– Есть вещи, которые лучше не знать, – добавил Витька.

Я промолчал, но сказанное запомнил: один из способов не портить себе настроения – что-то не знать, не смотреть дальше неких пределов. Не надо знать, сколько зарабатывает твой начальник. Не надо знать, сходила ли жена налево. Не надо знать правила, которым ты все равно не будешь следовать. Если тебе нравится твоя работа, не узнавай, сколько на тебе заработали посторонние.

– Если любишь сосиски, не пытайся узнать из чего их делают! – крикнул Витька из нашего прошлого.

Что внутри

Детство. Разбираешь игрушки, чтобы узнать, из чего они сделаны. Затем хочешь понять, как работает телевизор. Повзрослев, суешь нос, куда не просят. Потом кризис старшего возраста – это когда лень узнавать, что это за кнопка в машине и гордишься, что не знаешь все функции телефона. Дескать, занятый ты очень, не до глупостей.

Совсем беда, когда залезаешь в башню из слоновой кости, из которой виден лужок и прудик с утками. Слезать с башни лень, мирок там уютный. Устройство остального мира уже неинтересно. Ты всё видел, всё знаешь. Молодым не завидуешь – суета у них впереди. У тебя позади. У тебя сладкий чай, плед и книжка с картинками. Книжка о мире, который тебе наскучил. Читаешь, чтобы убедиться – ничего нового не придумано. Слова другие, а суть одна, тебе знакомая – бессмысленная суета.

Хочешь что-то написать, но не можешь. Видишь, что пишешь, как другие. Только слова переставляешь. Кому нужны такие перестановки?

По ночам заглядывает безглазая. С косой.

– Готов?

– Нет, ты что! У меня бицепсы, трицепсы и печень отличная.

– Так ты уже не живешь.

– Это как?

– Что ты делал неделю назад?

– Не помню.

– Значит время для тебя остановилось. Какая тебе сейчас разница – в башне или под березкой?

Просыпаешься. Трёшь щеки. Приснится же такое! Это звонок. Значит, пора начинать сначала. Разбирать игрушки, узнать, как работает телевизор и понять, почему от тебя уходили женщины. И еще понять, как художники творят чудо одной кисточкой. Подойдешь ближе – сумбур красок. Отойдешь – смотришь и уйти не можешь. Мазком за мазком можно сделать удивительное. То, что поразит мир, который устроен не так, как ты думал в своей башне. Так что печень тебе еще пригодится. И бицепсы тоже.

Баба-Яга против!

Ко мне во сне пришла Баба-Яга и сказала, что счастья у меня больше не будет

– Как так! – спросил я. – Почему?

Но Баба-Яга села в ступу и улетела.

Я проснулся возмущенный. Почему я не могу каждое утро просыпаться счастливым, а вечером с нетерпением засыпать в ожидании нового дня?

– А потому что Баба Яга против! – вспомнил я старый мультфильм.

Баба Яга почти всегда против. Ведь можно проснуться утром, открыть окно, впустить свежий ветер с осенними листьями, взять в руки кошку и гладить ее, слушая счастливое мурлыканье.

А Баба Яга против!

Надо уткнуться носом в мутное стекло, нахмурить брови, а у подошедшей кошки начать искать блох. А еще Баба Яга научит, что у каждого счастливого человека надо сначала покопаться во внутренностях, потом посадить его на лопату, отправить в печь, собрать его косточки в подол, разбросать по огороду, а потом с наслаждением на них поваляться-покататься.

А как иначе? Ведь классики учили, что «жизнь есть страдание». И если ты не страдаешь, то не живешь, а полный неведения катишься по скользкой плоскости к обрыву. И кому ты нужен такой скользящий? Так уж лучше сразу в печку и на огород. Пусть хоть кто-то порадуется.

Я знаю, что такое страдание. Я не о боли, о другом. Это случается, когда много думаешь. Не хочешь думать, а думаешь. Страдание – это когда знание прошлого и будущего превышает терпение твоей совести и эгоизма. Именно поэтому я перестал что-либо планировать больше, чем на месяц вперед. Это попытка быть счастливым.

А Баба Яга против!

Она против того, чтобы я не думал о будущем. Тогда я делаю обманный ход и начинаю думать о том, что будет через миллионы лет. При этом делаю вид, что не знаю, что будет через три месяца. Знаю, что будет зима, но не хочу знать, что будет со мной в эту зиму.

А Баба Яга против!

Она находит тебя и говорит, что ты прекрасно знаешь, что будет через три месяца. Ты знаешь, какие книги ты напишешь, а какие бросишь после первой страницы. Но ты все равно будешь пробовать их написать. Просто для того, чтобы убедиться, – это не твое. И ты знаешь, с кем ты встретишься и с кем расстанешься. И все равно ты будешь встречаться с теми, кому ты не нужен, и с теми, кто не нужен тебе. И ты знаешь, куда поедешь, даже понимая, что туда тебе ехать не стоит. Но все равно поедешь, чтобы понять это еще раз. Знаешь, что будешь страдать, но и пальцем не пошевелишь, чтобы этого избежать! Сам не понимаешь, почему так будет, но будет именно так. Не нужны никакие планы, ты просто знаешь, что случится в эти месяцы.

А Баба Яга против!

Она против даже такого жесткого варианта. Она еще хочет, чтобы ты сам или кто-нибудь покопался в твоем прошлом. Ведь так интересно знать, что ты там натворил, каких ошибок наделал. Чтобы ты проснулся ночью и увидел список вопросов, на которые не хочется отвечать.

Прошлое повиснет серой тучей, будущее задавит неотвратимой глыбой. Утром ты уже не будешь открывать окна, а как все люди, которые живут, а не витают в облаках, будешь сидеть с постной физиономией, смотреть на серый дождь и думать о блохах твоей кошки. И завтра, которое превратится следующим утром в сегодня, тоже будешь сидеть у окна, думать про дождь, про совершенные глупости и про ошибки, которые неизбежно совершишь.

А Баба Яга опять будет против!

Потому что есть еще много способов пострадать. Например, начать завидовать, ревновать, думать о чужом мнении…

А что, если посадить Бабу Ягу на лопату и…

Смотрю я на три месяца вперед и вижу, что не одна Баба Яга живет на свете. Всех на лопаты не посадишь. Надо как-то самим во всем разбираться и быть счастливыми даже, когда Баба Яга топит свою печь.

Однажды мы всей лабораторией переезжали из Филадельфии в Миннеаполис. Ко мне подошла наша китаянка и сказала, что она теперь знает, что такое счастье. «Что это?» – спросил я заинтригованный. «Это когда все твои вещи помещаются под столом!» – сказала она и показала на мой чемодан и коробку.

Однажды Лариса из нашего класса сказала, что математика мешает ей быть счастливой. «А что значит быть счастливой?» – спросил ее математик. «Это когда ты целый день смеешься!» – объяснила ему Лариса.

Однажды к нам в общежитие пришли девушки. Мы их накормили и напоили. Одна из них откинулась и томным голосом сказала, что ее делают счастливой три вещи: вкусная еда, хорошая выпивка и приятные мужчины. «А тут, – добавила она, – все вместе! Вот это и есть счастье».

Однажды дипломником я провел в лаборатории двое суток без сна и открыл новый эффект. Я радостный носился по коридорам, пока не наткнулся на нашего аспиранта. «Теперь ты понял, что такое счастье?» – спросил он. Я растерялся и пробурчал: «Вот температурную зависимость сниму и тогда буду счастливым».

Однажды я проснулся и понял, что я счастливый. С непривычки испугался, решил, что это мне приснилось, и зажмурил глаза, чтобы досмотреть сон.