35 мм

Вирус в первую очередь начал косить пожилых людей, ну оно и понятно, у стариков и без всяких болезней куча проблем со здоровьем, слабый иммунитет. А Европа в целом и Италия в частности имеют огромное количество стареющего населения. Конечно, здесь свою роль сыграло развитие медицины. Врачи пытаются обмануть природу и её естественный отбор, пичкают людей различными биодобавками и антибиотиками, отчего продолжительность жизни растет, но при этом другие болезни никуда не деваются, а иммунитет в свою очередь слабеет. Человечество вовсю борется за свою жизнь, забывая при этом, что природу обмануть оно не в состоянии, ведь именно природа его и создала. Во время средневековой чумы погибло много народа, но это был естественный отбор. Как у животных – слабейшие умирают, а сильнейшие выживают.

Все страны поместили на строжайший карантин, запрещено было выходить из своих домов. Если для обеспеченных людей, которые имели большие просторные жилища и доступ к продуктам питания и развлечениям это не было серьезной проблемой, то для бедняков, которые жили в крохотных халупах и могли заработать на хлеб только своим тяжёлым (как правило, физическим) трудом, ситуация уже была более серьезная. Тем временем, власти всех стран мира вовсю боролись с пандемией, умерших от болезни вывозили за город в сопровождении военных врачей, потому что местные морги и крематории не справлялись с наплывом покойников, а оставлять их было негде. Родным нельзя было посещать похороны, так как были отменены на законодательном уровне все собрания людей, приходилось проводить похороны онлайн. Однако же люди способны привыкнуть ко всему, даже к подобным ужасам. Многие не отчаивались и умудрялись находить плюсы. В Германии жители выходили на балконы и пели, устраивали дискотеки, не выходя из дому и снимали разные видео, в которых показывали, как нужно проводить время в карантине.

А какое количество развелось всяких шарлатанов и колдунов! Они словно грибы после дождя возникали везде. Казалось бы, времена суеверий канули в лету уже давным-давно. Современный человек уже и образован, и обладает средствами технического прогресса, а все равно верит в чудеса. Сразу после начала пандемии в интернете появились объявления о продаже различных оберегов и амулетов от вируса, причем по весьма немаленьким ценам. Появились онлайн-консультанты, готовые за скромную плату оказать помощь в борьбе с вирусом. В эпоху всеобъемлющего блогерства разные сомнительные личности стали записывать видео с тем, как создавать зелья, которые якобы помогут выздороветь или как из подручных средств сделать маску на лицо. Некоторые умельцы продавали на онлайн-площадке самодельный защитный костюм от вируса, конечно же, волшебный. Единственное, что меня не переставало удивлять во всей этой ситуации, это то, что сегодня в XXI веке до сих пор человечество ведется на подобные разводы. Хотя чего я удивляюсь, ведь люди толпами по сей день идут играть в лотерею и отдают деньги финансовым махинаторам в надежде заработать побольше денег, вложив как можно меньше. Чего уж тут говорить о здоровье. Перед лицом смертельной опасности человек теряет разум и перестает критически мыслить. Так было, так есть, и будет всегда.

В одно прекрасное утро я разлепил глаза и изумился тому, как тихо в коридоре. Дверь в палату была открыта, но я не слышал ни единого звука. Обычно там все время кто-то бегал, кого-то куда-то катили, я слышал голоса. Сейчас же ничего. Только еле слышный кашель где-то в конце коридора. Я поднял голову, она все ещё гудела, но в целом было терпимо, я убрал иглу от капельницы из вены и попытался встать, что у меня более-менее получилось, несмотря на общую слабость организма. Своё самочувствие я мог, в принципе, даже оценить как удовлетворительное. Я сделал пару шагов к двери, но голова с непривычки дико закружилась, я едва удержал равновесие.

В коридоре было пусто, ни единой живой души. В нос мне ударил запах трупного смрада, я закрыл ноздри рукой. Те, кто хоть раз почувствует запах мертвечины, уже ни с чем его не перепутает, потому что более омерзительного запаха в природе не существует. Источник этого запаха лежал в соседней палате и разлагался, над ним жужжала стая мух.

— Что за?! — выпалил я.

Почему покойника не убрали да ещё и довели до такого состояния, совсем без мозгов, что ли? Осмотрев ещё пару палат, я нашёл, как минимум, пять разлагающихся жмуриков. Это были не только бывшие пациенты, но и врачи. Среди них лежала в коридоре медсестра, которая ставила мне антибиотики.

— Святый Боже, — я перекрестился, хотя и не считал себя особо верующим.

Я не хотел в это верить, но, похоже, что во всей больнице из живых остался только я. Ещё была слабая надежда, что услышанный мной кашель где-то в конце коридора не был галлюцинацией и в крайней палате есть ещё кто-то живой. Я понял что ошибся, когда зашёл в эту палату. Там лежал тощий лысый мужчина, судя по всему, он только что умер. Над его кроватью на стене было выцарапано:

«Болезнь убила меня, но не победила».

***

— Петрович! — разбудил меня Игорь.

На улице уже стемнело, Игорь ковырялся в костре импровизированной кочергой и смотрел на огонь.

— Может быть, поведаешь все-таки, куда мы идём и с какой целью? — спросил он.

— Уговор я выполнил, остальное не имеет значения, — ответил я.

— Дело твоё, — пожал плечами Игорь и отложил палку, — ладно, надо с вещами разобраться. Хорошо бы воды сейчас принести, сварганим поесть.

— Я принесу, — вызвался я и вышел из амбара.

Ночь тёплая, двор освещает только полная луна. Я обошёл окрестности, чтобы найти колодец, а заодно обыскать соседние дома на всякий случай. В домах ничего особенно интересного я не нашёл, только зажигалку, вроде, даже работающую. Захватил ее, пригодится. Еще я приметил покосившуюся заброшенную церквушку без куполов, видимо, спилили да расплавили давно, безбожники. Внутри церкви заботливо развешаны иконы, рядом с иконами стояли две самодельные кандилы с воткнутыми свечками. Я подошёл и конам, перекрестился.

— Вот и зажигалка пригодилась, — сказал я и зажег свечи.

Я долго стоял и смотрел на лик божьей матери и младенца у неё в руках. На помосте передо мной лежала икона с изображением Христа.

Где же Господь, когда он так нужен? Он оставил нас. До эпидемии меня нельзя было назвать верующим человеком, но я никогда не отрицал его существования, скорее, придерживался нейтральной позиции. Особенно, когда стало понятно, что в церквях во время служб заражается множество людей, через совсем небольшой промежуток времени все храмы опустели, как впрочем и города. В каждом человеке есть частичка чего-то мистического, и если это можно назвать Богом, то, скорее всего, да, он есть. Я начал пробираться к вере на закате времён

и очень сильно надеялся, что проберусь к ней, что успею. Первый пунктик я уже осилил, выучил наизусть «Отче Наш». Я откашлялся и начал тихо читать молитву:

— Отче наш, ежеси на небеси

Да святится имя твоё

Да прийдет царствие твоё

Да будет воля твоя

Яко же на земле как на небе

Хлеб наш насущный, дай нам днесь

И остави нам долги наши

Яко же мы оставляем должникам нашим

Не введи нас во искушение

Но избави нас от лукавого.

Я ещё раз перекрестился и вышел из церкви. Дай мне ещё немного времени, совсем чуть- чуть, я должен дойти до дома.

— Добыл? Отлично! — воскликнул Игорь, когда я зашёл в амбар с полным ведром воды, — ну садись, щас супчик сделаем.

Пока я ходил за водой, Игорь пошарил по амбарам и нашёл несколько полусгнивших, но, тем не менее, пригодных к пище картошин, нарвал свежей крапивы, все это дело нашинковал, и когда ведро оказалось на огне, принялся колдовать над ужином.

– Крапивный суп, как мама делала, — улыбнулся Петрович.

— Я когда на вахте был на севере, — начал я рассказывать, усевшись на ящик напротив костра, — мы называли такое блюдо «зае***ха»

Игорь рассмеялся.

— Как? — переспросил он.

— Зае***ха, — улыбнулся я, — это когда берёшь все, что под руку попалось и кидаешь в кастрюлю или на сковородку, получается дерьмо, но есть можно.

— Какое точное слово, — сказал Игорь и поднял стакан, – ну что, вздрогнем?

— Давай, — кивнул я и залпом выпил стакан водки, закусил консервами.

— Ты вахтовик? — спросил мой спутник.

— Бывший главный инженер на вахте.

— А где работал?

— На севере в основном, но вот в последнее время недалеко от Москвы.

— Хорошее дело.

Крапивница получилась неплохая, наваристая, я с удовольствием поел, ещё выпил и отправился на боковую.

— Правильно, надо выспаться, — сказал мой Игорь и опрокинул ещё стакан, – ровной дороги нам, Петрович.

***

Во время пандемии помимо того ужаса, который царил вокруг, невероятным образом возросла преступность. Мародеры и бандиты, не боясь заразиться, проникали в дома, хозяева которых либо сбежали, либо умерли и выносили все ценные вещи, которые только могли найти. Сервизы, технику, ковры, посуду, одежду, обувь, скатерти, даже постельное белье. Об отсутствии каких-либо моральных ограничений говорили страшные находки: умершие в квартирах были иногда найдены голыми. С них сняли всю одежду и украшения. Не чурались ничем, даже самыми омерзительными поступками. Мошенники могли проникнуть в дома к пожилым людям под видом дезинфекторов и обворовать их, и хорошо, если при этом не причиняли вреда хозяевам.

Карантин оказался для людей настоящим испытанием и проверкой на прочность отношений. Ведь теперь людям предстояло находиться друг с другом наедине, что неизбежно вело к ссорам между супругами и родственниками. Для наций, известных своим темпераментом, в частности, итальянцев и испанцев это было огромным испытанием. В Китае резко возросло желание людей развестись. Учитывая, что взрослые люди в основном всегда находятся на работе и редко видят друг друга – немудрено, что теперь им пришлось столкнуться с непростыми характерами своих сожителей. Ситуация усугубилась тем, что мировая торговля остановилась, все авиасообщения и железнодорожные перевозки тоже. В результате миллионы людей лишились работы и возможности зарабатывать себе на хлеб. Конечно, всегда есть процент людей, который может работать из дома, то есть удалённо, особенно в связи с развитием технологий и интернета. К «удалёнке» постоянно агитировали дикторы государственных каналов. Дескать, в условиях пандемии можно зарабатывать и дома. Но давайте будем честны, разве многие люди реально могут таким образом заработать себе на жизнь? Это всегда исключения, и если есть человек, который реально мог заработать себе на жизнь, сидя дома за компьютером (далеко не у всех они есть, кстати говоря), то он воспользовался этим ещё и до пандемии, в спокойное время. А людей, которые могут заработать себе на жизнь только своими руками – большинство, 95% населения. Даже представить себе страшно, сколько людей умерло вовсе не от болезни, а по естественным причинам. Кто-то умер от страха, ведь общая обстановка, творящаяся вокруг здорово давила на психику, кто-то от голода, кто-то других заболеваний, многие покончили жизнь самоубийством. Конечно, общая картина удручала, болезнь проникла практически в каждый дом, в каждую семью, и все были настолько поглощены личным горем и собственной безопасностью, что закрывались каждый в своей квартире. Сильно возросло количество эпизодов домашнего насилия в семьях, потому что многие, оказавшись в изоляции, начали глушить тоску алкогольными напитками, в результате пьяные мужья начали избивать своих жён и детей. Часто это приводило к убийствам одних другими. Причем убийцами, как правило, оказывались жёны, не захотевшие терпеть подобного отношения к себе. Дошло до того, что власти стали закрывать магазины спиртных напитков.

Проснулись мы рано и сразу отправились в путь. Ночью я осмотрел далеко не все дома, из соображений безопасности решил не отходить далеко от амбара, где мы развели костёр. Да и есть такая особенность у некоторых людей, которую нельзя было исключать: иногда, покидая свой дом, некоторые индивиды оставляли ловушки, подчас смертельные. В основном это были капканы, но порой встречались даже растяжки с самодельными взрывными устройствами. Не знаю уж, с чем это было связано. То ли с говнистостью хозяина, то ли с обидой на то, что приходится оставлять своё хозяйство. Мне кажется, такое делали, исходя из характерной для советских людей черты собственничества.

Они всю жизнь зарабатывали на эти халупы и ржавые ведра и теперь из-за эпидемии вынуждены были покидать свои дома. Я много встречал всяких заумных ловушек в разных домах, иногда они поражали воображение. Например, это могла быть отравленная водка, которая слишком уж открыто и неестественно стояла на столе. Я достаточно частенько находил в домах жертв подобных ловушек. Всяких мародеров, застрявших в капканах и умерших от потери крови при попытке отрезать себе ногу, подобно шакалу. Такую ловушку я нашёл и в этот раз: в одном из домов у порога была натянута растяжка. Выполнена она была небрежно и, похоже, рассчитана была на идиота. Я с легкостью обошёл препятствие и осмотрел дом. Обстановка внутри говорила о многом. Кругом пятна крови, пустые консервы, окурки и сумка, полная денег. Видимо, какой-то мародёр, судя по всему, раненый, решил здесь затихариться с добычей. Многие придурки до сих пор не поняли, что от этих бумажек теперь нет никакого толка, ими только жопу подтереть. Потом он покинул дом, но боясь за деньги, поставил растяжку. Скорее всего, этот гений где-то помер в лесу, раны, видать, были серьезные, раз столько крови натекло. Тем не менее, поиски продолжались. Что я искал? Да все, что могло пригодиться. В первую очередь – это еда, все, что можно съесть было на вес золота и, конечно, обувь. Приходится очень много ходить, преодолевать огромные расстояния пешком, и любая, даже самая качественная обувь моментально стирается и приходит в негодность. Даже до пандемии я умудрялся убивать практически любые ботинки за несколько сезонов. Уж с нашей-то погодой в России, сами знаете, а теперь-то и подавно. Как я скучал по возможности просто сходить в обувной магазин и купить себе нормальные ботинки.

В одном из домов нашел записку, оставленную хозяином: «С начала событий жизнь круто изменилась. Повезло, что болезнь не прицепилась, но проблем все равно навалом. Здесь жить, конечно, проще, чем в городе, натуральное хозяйство сильно выручает, ведь теперь в магазин не сходишь и картошечки с котлетами не купишь, пивка холодного не отведаешь.. Мародеры одолевают, кочуют теперь с места на место, грабят попутчиков, не брезгуют ничем, о совести и чести, видимо, позабыли напрочь. Рано или поздно, наверно, придется отсюда валить…»

Там же на столе валялись газетные вырезки с жуткими заголовками вроде: «Конец света наступает!», «Понедельник – день судный». Статьи под ними были ещё мрачнее: «Неизвестный науке вирус продолжает уносить жизни по всему миру. Ученые выдвигают предположение о том, что вирус может быть новейшим штаммом вируса. Симптомы заболевания схожи, однако, надвигающаяся эпидемия грозит намного более серьезными последствиями. Болезнь практически неизлечима и протекает крайне быстро. Смертность составляет 83 процента. В редких случаях у пациентов обнаруживается иммунитет, который спустя несколько суток выводит из организма токсичные вещества и устраняет вирус»

Или вот, например: «В стране объявлено чрезвычайное положение. По последним заявлениям официальных структур, смертность от новой, ранее неизученной лихорадки составила уже порядка 40 процентов населения. Аналогичная ситуация наблюдается и в других странах. С прошлой недели информации от властей не поступало. В народе поговаривают о том, что высшие чины уже давно эвакуировались вместе со своими семьями в более отдаленные от очагов заражения зоны. В связи с сложившейся ситуацией контроль за порядком в городах слабеет, акты вандализма, грабежей и убийств возросли в несколько десятков раз. А акции протеста и демонстрации только провоцируют распространение инфекции»

Помню, как читал все эти статьи и ужасался, все это напоминало какой-то страшный сон, который, тем не менее, оказался реальностью.

«17-го декабря 2012-го года в мире были зафиксированы первые случаи заболевания геморрагической лихорадкой вирусной этиологии, ранее неизвестной медицинскому сообществу. Детальные исследования показали, что вирус, вероятно, является мутировавшим видом штамма вируса. Для правящей верхушки события не были неожиданностью, поскольку именно по их заказу искусственно были созданы новые штаммы. После длительных тестов началась кампания, в ходе которой под видом вакцинации осуществлялось заражение локальных зон юго-востока планеты. Первоначальной целью данного мероприятия был контроль численности населения в странах 3-го мира, однако, в дальнейшем представители коалиций поняли, что развитие массовой истерии, связанной с пандемией, надежный предлог для установления своих порядков и введения на территории стран вооруженных сил с последующей оккупацией зон, богатых полезными ресурсами»

«21-го июня 2013-го года ведущие страны организовали масштабную транспортировку войск и медицинского персонала в Западную Африку, Индонезию, Иран, Индию, Ирак. Это позволило объявить жесткий карантин и взять под свой контроль обширные территории с ограничением свобод, права передвижения и т. д. К концу 2013-го года инфекция начала распространяться за пределы карантинных зон. Поскольку первоначальной целью вируса были народности из юго-восточных стран, ему потребовалось время для адаптации к другим носителям. Весной 2014-го года ситуация вышла из-под контроля, и по всему миру начали вспыхивать новые очаги заражения лихорадкой. Медицинские и военные силы не успевали адекватно реагировать на разрастающуюся угрозу. Постепенно из строя начали выходить объекты инфраструктуры, во многие города прекратилась подача электроэнергии и других ресурсов. Полиция, больницы, спасательные службы уже не способны были в полной мере выполнять функции. Поставки продовольствия сократились в разы. К концу 2014-го года число инфицированных достигло примерно 3-х миллиардов. Учитывая скорость распространения, к середине 2015-го года оно возрастет до 4,5 миллиардов»

Я помню, как из всех щелей посыпались различные теории заговора о том, что вирус может являться биологическим оружием, что это все придумали американцы для того, чтобы уничтожить нас, а американцы, в свою очередь, обвиняли во всем русских или китайцев. По всем радио- и телеэфирам транслировались рассуждения всевозможных специалистов из разных областей: «Вы не находите, что уж больно вовремя этот вирус появился? Сейчас мир находится на критической точке своего развития. Мировая экономическая система трещит по швам, имеет место огромная закредитованность всего населения планеты, что рано или поздно привело бы к мировому финансовому кризису. Как избежать коллапса? Раньше это можно было устроить за счет мировых войн, которые здорово решали мировые проблемы – резко падали цены, и происходила своеобразная встряска общества. Сегодня же, те страны, которые в состоянии развязать мировые войны обладают внушительным ядерным потенциалом и прекрасно понимают, что новая мировая война может оказаться последней для человечества, поэтому войны больше не выход. Но экономику лихорадит, и срочно была необходима встряска, как её сделать? Тут же появляется некий вирус, который рушит все фондовые биржи. Вам не кажется, что это происходит не просто так, а чтобы скрыть некие проблемы, которые накопились в обществе?»

Каждый день я слушал подобные заявления, которые в обычное время больше походили на бред сумасшедшего, но в условиях пандемии, когда мир вокруг тебя в буквальном смысле умирает, даже такие теории уже не кажутся дурацкими. А даже если все они были верны, то куда было деваться простым людям? Мы же просто муравьи, которые не решают никакие глобальные вопросы, мы просто хотим жить и все.

Никто не мог поверить, что это конец, но происходящее показывало все время обратное. Внезапно оказалось, что все мы всего-навсего вши, и никакая мы не вершина пищевой цепочки. Нет в нас ничего всемогущего, ведь мы, по сути, бессильны перед обыкновенным вирусом. Осознание этого повлекло за собой самое настоящее безумие. Человек в условиях вымирания вернулся к тому, с чего начинал. Знаете людей, которые всегда радеют за вежливость, толерантность и мир во всем мире? Это я про тех, что ходят молиться в церковь, призывают уважать старших и не выбрасывать мусор на тротуар? Как оказалось, такие люди ничуть не меньше остальных способны на ужасающие поступки, когда появляется жизненная необходимость. Когда встает вопрос выживания, они без всяких раздумий и зазрений совести готовы вырвать из твоих рук последний кусок хлеба, а в придачу пырнуть тебя в бок заточкой, чтобы ты не догнал и не сделал то же самое. Последние события в мире мне на многое открыли глаза. Наше общество пронизано шаблонами и масками, которые мы используем, исходя из личной выгоды. Но какими бы мы положительными и бескорыстными не пытались казаться окружающим, в каждом все равно живет то животное начало, которое даст команду «перегрызть глотку», в случае, если это понадобится.

— Смотри, кто-то недавно был в этом доме, — сказал Игорь, указывая на тлеющие угли от костра.

Очередная халупа, но осмотреть все равно стоит, бывает, что люди забывают что-нибудь. Внутри я нашёл хороший заточенный топор, но это было ещё не самое интересное. Больше меня интересовало то, что одну из дверей внутри завалили огромным шкафом, словно хотели кого-то или что-то запереть от внешнего мира. На столе рядом лежала записка: «Бабе Лизе с каждым днем становится все хуже и хуже. Мы боролись за нее всеми способами, но боюсь, что надежды на исцеление нет. Долго раздумывали, как бы облегчить ее страдания, но не смогли, духу не хватило… Нам пришлось оставить ее здесь, заколотить окна и забаррикадировать дверь. Если читаете это – будьте осторожны…»

Теперь все понятно, за дверью баба Лиза, скорее всего, уже мертвая. Такое я тоже встречал, люди запирали заражённых в комнатах или вообще замуровывали в подвалах. Случалось, заколачивали целые дома, где в заточении находились целые семьи. В глухих деревнях народ суеверный, тёмный, им только дай волю, они и сжечь заживо могут. Только я собрался выйти из дома, как услышал за стенкой стоны. Удивительно, но, похоже, что баба Лиза была все ещё жива. И тут передо мной встала дилемма: уйти и бросить ее умирать либо закончить страдания несчастной. Я посмотрел на топор в своих руках, задумался.

— Не, не буду грех на душу брать, — замотал я головой.

Хватит мне уже грехов. Хотя, конечно, одним больше, одним меньше, но нет, не хочу превращаться в Раскольникова. Топор я выбросил, вещь хоть и хорошая, но громоздкая, а нам придется долго идти своим ходом, он будет мешать, лучше нож подточу, штука намного полезнее.

Я вышел из дома и подпер дверь деревяшкой, валявшейся на дворе. Игорь стоял рядом с вагонеткой, терпеливо ждал меня. Не забывал он при этом опасливо озираться. Правильно, мало ли кто мог скрываться в окрестных лесах, даже те же волки или еще кто пострашнее и на двух ногах.

— Было там что-то интересное? – спросил Игорь.

— Топор вот, все, – сказал я и опустил глаза.

— И где он? — спросил Игорь.

— Там оставил, — ответил я.

– А чего ты не взял его? — удивился Игорь.

— Сам таскать его будешь? Я не хочу, у нас итак в рюкзаках места мало. С собой надо брать только самое основное, чтобы дойти. У меня нож есть и хватит.

— Ну ладно, хрен с ним, там чуть дальше железка, а на ней вагонетка, можем здорово сократить путь.

– Она на чем работает? — спросил я.

— Ручная, тягать надо железки.

— Отлично, чем быстрее доберёмся до города, тем лучше, — сказал я и уверенно зашагал в сторону вагонетки.

Механизмы вагонетки, судя по всему, здорово проржавели, давно ничем не смазывали, поэтому ход у вагонетки сначала был тугой, но мы быстро раскачали железо, и минут через 15 пошло как по маслу.

— С ветерком доедем, Петрович, какой-никакой, а все-таки транспорт, — рассмеялся Игорь.

— Этой технике никакая эпидемия не страшна, — согласился я.

Монотонный стук колёс об рельсы успокаивал и даже усыплял. Я поймал себя на мысли: «Как же давно не ездил на поездах, и какая это романтика!» Учитывая бесконечные расстояния нашей России, железнодорожный транспорт для нас имеет особое значение и является неотъемлемой частью нашей культуры.

Все мы помним суету на перроне, проводниц, проверяющих билеты и приносящих белье, чай в стеклянных гранёных стаканах, которые опоясаны медными советскими подстаканниками. До боли знакомые русские пейзажи за окном, на которые можно смотреть часами. Меня всегда удивляли малюсенькие населённые пункты, находящиеся на отшибе вдали от цивилизации где-нибудь на огромном лугу или глубоко в лесу. Наверняка, все помнят тот неловкий момент, когда сидишь в поезде, едущем куда-нибудь во Владивосток из Москвы (больше недели ехать) и вдруг видишь в огромном поле какую-нибудь одинокую избушку, в окне которой горит свет, а из трубы на крыше идет дым. Видя эту картину, я всегда удивлялся и спрашивал сам себя: «Неужели кто-то и здесь живет?» В нынешних условиях такая жизнь уже не кажется чем-то необычным. Я даже завидую таким отшельникам, они, скорее всего, не знают, что произошло с этим миром.

Часто бывает такое, что перед дальней дорогой нас охватывает грусть, даже если в конце этой дороги нас ждёт счастье. Какого же это, осознавать, что никакого счастья в итоге не будет? Что есть вообще это странное понятие? Был ли я когда-нибудь по-настоящему счастлив? Наверное, помню только один такой день. Когда родилась моя маленькая принцесса, я тогда сидел в коридоре роддома, сжимал в вспотевших от волнения руках букет цветов и ждал, когда увижу свою маленькую девочку. И вот медсестра приносит мне это маленькое дитя.

— Возьмёте ребёнка? — улыбается медсестра.

— Я? Не, я боюсь, — занервничал я.

— Да не бойтесь вы, это совсем не страшно, это же ваша дочка, вот, придерживайте головку, — сестра передала мне дочку в руки.

И вот держу я этот маленький комочек, держу так осторожно, как ничего не держал в жизни. Она открывает глазки и смотрит на меня.

— Маленькая, – сказал я и почувствовал, как подступили слезы.

Дочка вытягивает ручки вверх и берет меня за пальчик. «Это чудо», — подумал я, – младенец такой чистый, чистая душа, которая пришла в этот мир. Она не знает, насколько он может быть страшным и опасным, да ей и все равно. Она источает любовь и ласку. Этот маленький, очень хрупкий, почти хрустальный сосуд, что явился на Свет Божий дарить радость и тепло. Наверное, это и есть счастье, новая жизнь».

— Впереди колея расходится, надо поменять рельсы, вон рычаг! – оторвал меня от мыслей напарник.

Я подогнал вагонетку к рычагу и перевёл колею влево. Действительно, если поехать прямо, то можно было уткнуться в перегородивший дорогу вагон.

— Я тут припас кое-что, чтобы скучно не было, — Игорь достал из сумки радиоприёмник, вставил в него припасённые батарейки и включил музыку.

Это была запись мелодии на фортепиано. Конечно, никаких радиостанций больше не осталось, радиовещание было прервано, а приемники ловили только белый шум, изредка прерывающийся сообщениями о помощи. Мир вокруг потихоньку умирал, наш мир, цивилизация. Но вместо него возрождался новый, мир природы, он цвёл и пах. Я даже подумал, что это мать природа решила избавиться от нас, она просто устала от того, как ее загаживают, и сбросила ненужный балласт, паразитов. Мимо мелькали заброшенные деревеньки, утопающие в сорняках.

— Гляди! — крикнул Игорь.

Я остановил вагонетку, вгляделся туда, куда указывал пальцем мой напарник. Через секунду мне удалось разглядеть трёх висельников, свисающих с деревьев невдалеке. Я разглядел там двоих мужчин и женщину. Вокруг покойников кружили вороны, доедали падаль.

— Это точно не вирус, их, местные, наверное, а повесили всем на обозрение для запугивания, чтоб остальные знали, кто здесь власть, — сказал задумчиво Игорь.

— Суки, — выругался я, – их бы вот так же повесить.

— Человек человеку волк, дружище.

— Ладно, поехали, — сказал я, и вагонетка тронулась с места.

На самом деле у конца света есть и положительные стороны. Например, упадок массовой культуры, а соответственно, возрождение национальной. Рухнувшие глобализационные процессы вернули нам возможность воспитывать детей по стандартным канонам. Как раньше, в советское время. Теперь нужно строить цивилизацию заново и не допустить ошибок, таких, как, например, в 90-е, когда все вокруг заполонили товары и культура с запада. Теперь можно спокойно поднимать свою культуру, западная уже не играет никакой значимой роли, просто потому, что запада как такового больше не осталось.

Вагонетка, скрипя, скользила по мокрым рельсам, а я достал свой ФЭД-2 и принялся фотографировать апокалиптические пейзажи, проплывающие мимо. Фотографии — это последний мостик к той нормальной жизни, которая была у всех нас, и которую мы навсегда потеряли. И сегодня они имеют особую ценность, подобно наскальным рисункам древних людей, по которым мы пытались понять то, как они жили, о чем думали, к чему стремились. Мы относились к ним с интересом, изучали их. Теперь вот будущие люди по фотографиям будут изучать нас. Если, конечно, они будут, эти люди.

Вообще, теперь все бессмысленно. Для кого я делаю эти фотографии? Не надо себя обманывать, никто и никогда их не увидит. Все, что люди когда-либо делали, теперь не имеет значения. Писали книги, рисовали картины, снимали кино, создавали скульптуры, строили здания и сооружения, памятники архитектуры, дизайнеры создавали наряды, разработчики пилили видеоигры. Все это ничего не стоит теперь. Тысячи лет технического прогресса и жизненного опыта спущены в унитаз. Получается, сама суть человеческого существования потерпела крах. Человек возомнил себя вершиной мироздания, этаким космических существом, способным мыслить и менять мир вокруг себя. Как же он ошибался, ведь достаточно бактерии, чтобы стереть нас всех как вид с лица земли. Мы смертны, мы жалки и не заслуживаем внимания.

***

— Конечная, дальше поезд не едет, просьба освободить вагоны, — усмехнулся Игорь.

Я слез с вагонетки и огляделся. Вокруг железка, на ней впереди промышленная зона, гаражи, а чуть дальше, судя по всему, очередной населенный пункт. Вот он-то нам и нужен, но тут опять очередное препятствие. Огромные металлические ворота, которые отделяют нас от гаражного кооператива. На них висит замок с цепочкой, она хлипкая, легко можно сорвать, но было бы, чем.