Читать книгу: «Огонь и сталь. Том 1», страница 3

Глава 8

«Хм, интересно, зачем Его Величеству понадобилась еще одна пара обуви?» – размышляя, Освальд постучал в дверь комнаты, где оставили труп генерала.

– Войди, – откликнулся Эйден.

– Ты?! – советник чуть не выронил ботинки, увидев Норда. – Ты должен быть мертв, гнить в земле или разлететься пеплом.

– Освальд! – рыкнул Эйден, забрал у него из рук пару черных ботинок на толстой подошве, какие носили все жители восточной части и он сам, и обратился к Норду. – Надевай.

– Зачем? Не надо.

– Ноги обожжешь.

Но Норд только отмахнулся и направился к выходу.

– Баран, – бросил ему вслед Эйден.

Стоило Норду выйти из особняка и ступить на черствую землю, как она сразу обожгла стопы даже сквозь сапоги. Парень решил проигнорировать это неприятное ощущение и сделал еще пару шагов, но земля казалась чересчур горячей, почти раскаленной. До западной части еще далеко, если он продолжит идти, то точно останется со страшными ожогами на ногах. Норд нехотя обернулся. Эйден стоял, облокотившись о дверной косяк, скрестив руки, и наслаждался тем, как тот осознает свою неправоту.

После того как он все-таки надел ботинки, они вместе с королевским советником и главнокомандующим направились через город к западной части. Норд разглядывал высокие столбы-факелы, на концах которых и днем и ночью горел огонь, и людей Огня, развлекающихся прыжками через костер. Другие поддерживали соревнующихся прыгунов, громко крича и аплодируя, где-то играли музыкальные инструменты и даже доносились отрывки песен.

«Странные», – подумал Норд. – «Идет война, появился Черный Туман, а они беззаботно веселятся, как будто ничего не происходит».

Заметив Эйдена, все проявляли безграничное уважение, кланялись со словами «Ваше Величество», а Норда провожали шокированными, брезгливыми взглядами и перешептыванием. Чтобы не видеть их испуганных и злых лиц парень переключил внимание на трещинки в засушенной земле.

– У вас всегда так сухо? Дожди идут хоть иногда?

– Нет. Вода вредна для людей Огня, – ответил Эйден.

– Правда? Чем?

– Практически лишает силы. Если намокнуть, то можно только угольками бросаться.

– Но тебе-то это не грозит? – Норд словно намекнул на необычность силы короля.

– Мне – нет. И перестань трепаться об этом, пока я не вырвал тебе язык.

В толпе послышался шорох, прокатилась волна приглушенных разговоров и выкрикиваний. И Норд краем глаза заметил летящий к нему огненный шар. Он становился все ближе и больше, язычки пламени разлетались в разные стороны. Норд слишком поздно увидел его и так же поздно начал реагировать, рука к мечу, по сравнению с полетом шара, тянулась слишком медленно.

Кисть Эйдена, которую он уже когда-то успел высвободить из перчатки, буквально возле носа парня перехватила прилетевший шар и резким движением отшвырнула обратно в толпу. Люди расступились, и шар врезался в землю, оставляя после себя яму и гарь.

– Приведите мне того, кто это сделал, – приказал Эйден.

Главнокомандующий с несколькими гвардейцами двинулись в толпу за нарушителем, распихивая зевак.

– Ты как? – спросил Эйден.

– В норме, – кивнул ему Норд.

Гвардейцы скрутили какого-то мужчину, крепко держа ему обе руки, повалили на землю перед ногами Эйдена. Король с минуту изучал подданного, а затем отрезал:

– Казнить.

По толпе снова разнеслись разговоры и беспокойные охи и ахи. Мужчина поднял виноватые глаза, но в них не читалось сожаление. Эйден остался равнодушен и непоколебим, а Норд занервничал, внутри него все вопило о несогласии, он поймал предплечье короля и твердо произнес:

– Эйден, нет!

– Ты будешь мне указывать? Это покушение!

– Да, но… не на тебя. Агрессия ко мне понятна и естественна, я враг, их тут не в чем винить. Это слишком суровое наказание за ожидаемое и даже в чем-то нормальное поведение.

Эйден колебался. Норд увидел это по быстро сменяющимся эмоциям на лице.

– За решетку его, позже с ним разберусь, – король, наконец, обратился к гвардейцам, а потом и к нарушителю. – Похоже, теперь ты кое-кому обязан жизнью.

Недоуменного мужчину подняли и повели прочь. Он пару раз оглянулся на облегченно вздохнувшего Норда. Толпа тоже не сводила с него удивленных глаз.

– Идем, – сказал Эйден, и они направились дальше к западной части.

Когда вышли за пределы города, и началась пустая равнина, Эйден попросил своих сопровождающих:

– Оставьте нас, дальше мы сами.

Слова Эйдена больше всего задели Освальда. Он снова хотел что-то сказать и не желал оставлять их наедине. Советник было открыл рот, дабы выступить против, но поспешно закрыл, встретившись со взглядом короля.

Норд уже с каждым шагом улавливал нотки влажного воздуха западной части, а вскоре увидел и границу в колючем инее.

– Если скажешь кому-то обо мне, верну в то состояние, в котором ты был несколько часов назад.

– Это вместо «до свидания»?

– Вместо «прощай».

***

– Норд! – Маркус заключил его в объятия, как только увидел. – Где ты был? Мы обыскались тебя.

Опухшее лицо Маркуса было исполосовано царапинами от когтей Черного Тумана, глаза чудом уцелели. Волна горечи и сожаления обрушилась на Норда за то, что он тогда не успел ему на помощь. Маркус оглядел парня с головы до ног и заострил внимание на ботинках.

– Где ты был? – повторил он медленно.

– Я был мертв.

Подробности Норд решил опустить, сохраняя секрет Эйдена. Как бы его не расспрашивал Маркус, он коротко отвечал, что лишь очнулся на восточной части и ничего не помнит. Маркус, в свою очередь, одаривал его недоверчивым и взволнованным взглядом.

– Расскажи мне, что там с Черным Туманом? – перевел тему Норд.

– Ты думаешь, что так легко уйдешь от разговора про твою смерть?!

– Маркус, пожалуйста, – устало вздохнул Норд.

– Нам пришлось отступить. Оружие мало того что оказалось бесполезным, так оно еще буквально раскрошилось.

– Да, я видел обломки мечей. Странно, наша сталь никогда не была настолько хрупка.

– Я не знаю, что делать, Норд, я впервые не знаю, что нам делать, – в голосе Маркуса засели беспокойство и безысходность. – Если сталь разрушается, а огонь его не берет, то какое оружие способно уничтожить эту нечисть?

– Мы что-нибудь придумаем. Обязательно.

После небольшого разговора с Маркусом Норд решил навестить Ингу. Он знал, что она переживала за него даже больше, чем Маркус. Он зашел на кухню и тихо подошел к ней. Обернувшись, женщина выронила из рук чашку. К счастью, Норд успел поймать ее на лету.

– Мальчик мой, – она нежно примкнула к нему, а по щекам скатилось парочка слезинок.

– Все хорошо, я здесь.

Она разлила чай по чашкам, одну поставила перед Нордом, другую – пододвинула к себе. Он рассказал ей все то же самое, что и Маркусу. Инга каждый раз лишь тревожно вздыхала и прижимала ладонь к губам.

– Не представляю, каково тебе было рядом с этим демоном.

– Ты его совсем не знаешь, – вырвалось у Норда.

– Как и ты. Всегда видишь в людях лучшее, даже в самых плохих. Эта черта в тебе мне нравится больше всего. Но не стоит забывать, кто есть кто.

Ближе к вечеру головная боль напомнила о себе. Чтобы она не разрослась, Норд прилег. Как только голова коснулась подушки, силы покинули его, веки слиплись. Он даже и не подозревал, что тело настолько вымоталось. Сознание начало рисовать различные картинки: кровавое солнце и нежно-розовое небо, алые глаза Эйдена и рисунок у него на спине, и Норд погрузился в сон.

Глава 9

Рев и дрожь земли разбудили Норда. В комнату забежала перепуганная Инга и бросилась к нему.

– Что случилось? – спросонья с головной болью парень туго соображал.

– Он здесь, прямо в городе! – у женщины начиналась истерика. – Черный Туман!

Норд, чуть пошатнувшись, вскочил на ноги. Захватил с собой меч и выбежал на улицу. Черный Туман бродил среди домов, грозно размахивал лапами, иногда отмахиваясь и в основном нападая на солдат. Некоторые дома были разрушены, люди в ужасе покидали свое жилье, боясь остаться под завалами, многие прятались, где придется. Родители, защищая, прикрывали своих детей от летящих осколков и щепок. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь. Много раненных, много крови. Хаос во всем своем проявлении.

– Я помогу пострадавшим, – Норд услышал голос Инги за своей спиной. – Будь осторожен!

Женщина побежала к лежащей на земле матери, возле которой плакал ребенок, а Норд, в свою очередь, к армии.

Меч Маркуса снова треснул после очередной атаки, он откинул его в сторону и достал из ножен второй.

– Еще чуть-чуть и нам всем конец, – сказал он Норду, в глазах стояла смесь из отчаяния и тревоги.

Черный Туман снова ринулся к ним, протягивая лапы, но тут из ниоткуда взвился столб огня. Рядом с Нордом возник Эйден и другие люди Огня. Существо отдернуло лапы, словно боясь обжечься, и издало такой рев, что казалось, звезды содрогнулись. С приходом людей Огня Черный       Туман стал вести себя намного активнее. Нечто будто научилось бегать и гоняло воинов по всему городу, только и успевая отбивать от себя огненные шары, они меняли направление полета и приземлялись на крыши домов, и огонь в ту же секунду окутывал все здание.

Норд уловил нотки знакомого голоса, звавшего на помощь. Он забегал глазами по полуразрушенным домам и заваленными обломками улицам. В одном из горящих домов стояла Инга. Огонь уже пожрал все вокруг нее, дом постепенно разваливался, женщина оказалась в ловушке и сильно закашливалась от черного дыма.

– Инга! – Норд подбежал к дому, спрятал нос в сгиб локтя, собираясь зайти в горящее здание, но только он переступил порог, отвалившаяся разгоряченная балка преградила ему путь, больно рассекая бровь.

Оттуда за шиворот его вытащил Эйден. Глянул на стекающую по виску Норда струйку крови и сам вошел в здание как к себе домой. Феникс дышал дымом как чистым воздухом, а огонь ни разу не тронул короля и даже чуть расступился перед его ногами. Быстро найдя женщину, он протянул ей руку.

– Идемте!

Инга, разглядев его среди огня и осознав, кто перед ней, попятилась и задрожала всем телом. Что-то подсказывало Эйдену, что она предпочтет умереть, чем пойти с ним.

– Демон! – закричала женщина.

Эйден закатил глаза:

– Начинается.

Дом продолжал разваливаться и трещать, еще буквально минута и от него останется лишь пепел.

– Бабуля! – почти прорычал Эйден сквозь зубы. – Вы либо идете, либо остаетесь тут! Мне особо без разницы.

Инга, снова закашлявшись, все-таки подала ему свою руку. Эйден, прикрывая женщину собой от огня и обрушений, вывел к Норду. Она сразу бросилась ему в объятия, а дом сзади них с шумом полностью рухнул.

– Спасибо, – искренне выдохнул Норд.

Эйден вымученно улыбнулся ему одним уголком рта.

– Ох, Норд, – рука Инги в сантиметрах застыла от брови парня. – Зачем я только вошла в этот дом… но мне показалось, что там кто-то есть и я хотела помочь.

– Все хорошо.

Смотря на них, Эйден не замечал, что происходит за его спиной. В это время Черный Туман замахнулся на него. Это увидел Норд и быстрым движением отрубил мечом когтистую лапу прямо над головой Эйдена. Туманная лапа рассеялась, но на ее месте сразу же образовалась новая.

– А ты неравнодушен ко мне, да? – обратился Эйден к чудовищу и отогнал от себя очередным столбом огня, затем развернулся к Норду. – Я уведу его из города.

– Что? Нет! Он прикончит тебя. Несмотря на твою силу, ты с ним не справишься.

– Если ты не заметил, мы не можем с ним справиться даже вместе, так что какая разница?

– Но…

– Я вернусь. А ты лучше помоги своим людям, – с этими словами Эйден помахал огненными ладонями Черному Туману и ринулся бежать прочь из города, проворно лавируя среди домов и разрухи. Нечто с воплем кинулось за ним, неуклюже пытаясь дотянуться когтями и оставляя за собой новые разрушения.

Постепенно и Эйден, и Черный Туман скрылись из виду. В городе наступила долгожданная тишина, что аж звенело в ушах. Люди медленно выходили из своих укрытий. Кто-то стоял перед своим полностью разрушенным домом, вытирая слезы, кто-то обматывал бинтом раны, многие с помощью нескольких человек выбирались из-под завалов.

Норд встретился с укоризненным взглядом Освальда, но не стал обращать на него внимания. У него и так была куча проблем, которые нужно было незамедлительно решать: разрушенный город, оставшиеся без жилья люди, раненые и мертвые.

Освальд тоже быстро оставил его в покое и вернулся к пострадавшим людям Огня. Проходя мимо груды обломков, которые недавно были домом, он услышал слабый женский голос: «Пожалуйста, кто-нибудь». Кто-то остался под завалом. Секунду поколебавшись, королевский советник все же решил помочь несчастной. Он разгреб тяжелые каменные валуны и железяки, кашлянул от летящей пыли и наконец-то заметил ту, что оказалась в ловушке. Девушка уставилась на него своими большими серыми глазами, точно не ожидав увидеть кого-то из людей Огня.

– Держитесь за меня, – сказал Освальд и обхватил ее за талию, когда она обвила руками его шею.

Он вытащил ее из обломков и на руках понес подальше от опасности еще какого-нибудь обрушения. Она прижалась к нему, чувствуя жар его тела, дрожала от холодного ветра и почти что обмякла в его руках. Освальд взглянул на нее, чтобы рассмотреть получше: белые как снег волосы чуть выше плеч, бледная, поцарапанная и грязная кожа, легкое платье ниже колена, босая, хрупкая и нежная.

Он дошел до лагеря, который уже успели разбить горожане. Здесь собирались другие пострадавшие, чтобы обработать раны и те, кто остался без дома. Снял с себя пиджак с золотой вышивкой и накинул ей на плечи. Нашел неподалеку несколько деревяшек, бросил перед девушкой, сел рядом и разжег огонь. Она вздрогнула, увидев его пылающую руку.

– С-спасибо, – сказала она, ее зубы все стучали друг об друга от холода.

– Сейчас станет теплее, – он бросил в огонь еще одну деревяшку. – Как звать тебя?

– К-кэрол.

К Освальду подошел гвардеец, и он понял, что армия готова отправляться на восточную часть, и все ждут только его.

– До свидания, К-кэрол, – попрощался он и вместе с гвардейцем вернулся к армии, а девушка еще долго смотрела ему вслед, кутаясь в его пиджак.

***

– Где же ты? – спросил Норд, стоя на балконе и смотря на скалы и заснеженные горы.

Уже прошло много времени с того момента, как Эйден увел Черного Тумана из города, и Норд думал лишь о худшем раскладе. Светало, наступило хмурое утро. К этому времени уже были проведены спасательные работы: оставшиеся без жилья люди были временно пристроены к небезразличным горожанам, которые с радостью согласились предоставить свой дом в качестве пристанища; раненые доставлены к лекарям, они все еще борются за жизни и оказывают медицинскую помощь; горящие дома потушены и проверены на наличие живых; проходит перепись населения и подсчет тех, кто еще не найден или уже, возможно, мертв; разбираются завалы, где с большой вероятностью могут находиться люди.

Дверь в комнату открылась, но Норд не отрывал глаз от гористого горизонта. Он посчитал, что это Инга пришла проведать его или Маркус вошел доложить о новом числе погибших.

– Можно? – спросил голос, который Норд тут же узнал и выпрямился. – Конечно, можно. Что это я еще спрашиваю.

Эйден, бледный и измотанный, прошел вглубь комнаты и плюхнулся на диван, закинув голову назад и тяжело дыша. Верхняя губа разбита, мантия на плече порвана, а под ней зияли кровавые полосы.

Норд приземлился рядом:

– Ты как? Что произошло?

– Пару раз он меня ловил, игрался, как кошка с мышкой. Но я увел эту тварь достаточно далеко, потом затаился среди снега и камней – дальше бежать уже не мог – кровоточила рана. Он потерял меня из виду, немного покружил в поисках, от злости разнес скалу и поплелся куда-то в сторону океана.

Эйден так и сидел с закрытыми глазами, постепенно приводя дыхание в норму и держа руку на больном плече. Слова ему пока давались тяжело, по шее стекали капельки пота. Норд дернулся, чтобы взять бинты для перевязки раны, но Эйден остановил его.

– Не надо.

Его пальцы окружили огненные всполохи, и затем появился белый свет. Он прикоснулся к своей разбитой губе, и она буквально на глазах приобрела прежний вид. С плечом было больнее, это Норд понял по исказившемуся лицу Эйдена, но и эти ссадины затянулись, остались только розовые пятна.

Дальше его светящаяся рука потянулась к Норду. Парень хотел отпрянуть, но вмиг передумал и дал ему дотронуться до своей рассеченной брови. Пульсирующая боль отступила, и по венам разлилось приятное ощущение, тепло и умиротворение.

– Не благодари.

– В тот раз на поле боя ты почувствовал, как я к тебе подошел. Почему не чувствуешь Черного Тумана? Ты уже в который раз пропускаешь от него атаки.

– Я чувствую твою энергию, она сильная. Слышу стук твоего сердца. А у него ничего нет, ни тела, ни души. Как можно почувствовать пустоту? Черный Туман не живой, он просто сгусток негативной энергии, поэтому я не излечил себя, когда прятался от него в горах – это притянуло бы его прямиком ко мне.

– Он словно охотится за тобой, ты интересуешь его больше всего… Почему постоянно пытается добраться до тебя?

– Откуда мне знать. Спросим у него в следующий раз.

Норд громко вздохнул, разочарованный ответом, но и сам ничего не мог предположить, хотя на языке крутилась одна мысль:

«Может, потому что он феникс?»

По крыше вдруг заколотило громко и резко, что напугало Эйдена. Он в одно мгновение вскочил на ноги, руки загорелись пламенем, с широко раскрытыми глазами крутил головой.

– Что это?!

Норд широко улыбнулся ему, еле подавляя приступы смеха.

– Тебе смешно?!

– Это дождь.

Парень встал и подошел к балкону, открыл дверцы, и в комнату влетели влажный воздух и шум дождя. Норд подставил лицо падающей с неба воде. Она охлаждала и уносила всякие угнетающие мысли. Еще ему нравилось, как капли колотят кожу, было в этом что-то успокаивающее и приятное.

Норд обернулся на Эйдена, тот скрестил руки и просто стоял, поняв, что никакой опасности нет.

– Иди сюда. Ты же никогда не стоял под дождем.

– Я похож на сумасшедшего?

– Давайте, господин феникс, неужели вы боитесь?

Эйден осторожно все-таки подошел к балкону. Дождь шел стеной, и это ему, естественно, не нравилось, но он также терпеть не мог, когда его берут на слабо, поэтому шагнул из укрытия к Норду.

Когда первые капли упали на его кожу, он невольно вздрогнул. Норд опять подавил веселый смешок.

– Хватит, – буркнул ему Эйден.

Сначала он чувствовал каждую упавшую каплю, и это приносило безумный дискомфорт, но со временем стало не так уж и ужасно, вполне терпимо, хотя ощущение такого количества влаги все равно вводило его в замешательство.

– Ну как?

– Отвратительно.

Норд не сдержался и наконец-то тихо засмеялся:

– Не стой истуканом, расслабься. Подставь лицо дождю как я.

Феникс повторил за ним, веки дергались при каждом стуке капель по коже. Но через силу он был готов согласиться, что в этом новом для него явлении действительно есть что-то необычное – вода на время будто унесла всю боль, особенно из сердца, и в нем наступил кратковременный покой впервые за двадцать лет.

Глава 10

– Я все думал, почему если феникс – это птица, то ты – человек? – Норд взглянул на Эйдена, когда дождь закончился, и с их волос стекали последние капли.

Эйден смотрел куда-то вдаль, не моргая, будто вспоминал что-то не очень приятное, копался в себе. Молчание было слишком долгим, Норд вздохнул и отвернул голову, понимая, что он не ответит.

Но пару минут спустя перед его носом, сверкая крыльями, пролетела маленькая огненная птичка. Норд поднял глаза, и от увиденного его брови взлетели. Десятки таких же полупрозрачных птичек кружили вокруг них, отбрасывая на стены узоры, садились на плечи и перила балкона, зарывались в волосы, приземлялись на протянутую ладонь. От их света и тепла отступила серость сырого Блейда.

– Нас было сотни. Очень давно, – начал Эйден. – Мы дарили свет и процветание этому миру. Но люди решили заполучить фениксов, подчинить нашу волю и силу, обладать нашим светом. Многих просто забили, но от мертвой птицы нет толку. Тогда их стали сажать в клетки, но и оттуда они выбрались – сгорели в своем же пламени, чтобы не достаться никому.

Птицы вокруг стали медленно угасать, все потускло, вернулась серость. Единственные оставшиеся три самые крупные птицы уместились в руках Эйдена, и он продолжил:

– Нас осталось трое. Самых сильных и могущественных. И мы решили спрятаться и оставить людей, – первая птица взлетела и растворилась в воздухе. – Один из нас улетел на солнце, сделав тем самым его еще более прекрасной и горячей звездой.

Следом взлетела вторая птица, потанцевав среди языков огня, растаяла и она.

– Другой вселился в лесной пожар и стал самой опасной природной стихией – беспощадной и неконтролируемой.

Третья птица, самая яркая, так и осталась сидеть у Эйдена в ладонях.

– Третий феникс нашел человека с такой же светлой душой, как и у всех огненных птиц…

– И вселился в него, – догадался Норд, его восхищению не было предела.

– Да. Тот человек стал править всей землей, всеми континентами. Честно и благородно. Мог даже делиться частичкой своей магии – так и появились люди Огня. Он стал тем фениксом, которого чуть не потерял мир.

– Но? – Норд стал предчувствовать неладное, когда Эйден замолчал.

– Но люди одержимые завистью и злобой напали и на него, пытаясь завладеть силой феникса, – Эйден резко сомкнул ладони и птица потухла. – Они убили его. Вырезали сердце, думая, что именно оно и хранит огненную магию.

– И что дальше? Они заполучили ее?

– Нет, они ушли ни с чем. Феникса в том человеке уже не было, он передал эту силу своему новорожденному сыну, как известно, у всех младенцев чистые души. У каждого, чья душа была так же чиста, на спине появлялся облик феникса – метка, была подвластна магия.

Норд воодушевился, расправил плечи:

– Значит, твоя душа…

– Нет. Моя не чиста.

– Тебе не просто так дарована эта сила.

– Я боюсь, что однажды метка сотрется, меня поглотит огонь, боюсь не возродиться, так как делал много того, что не подобает фениксу.

– Я так не думаю. Послушай… – Норд хотел дотронуться до плеча Эйдена, попытаться приободрить его, но тот перехватил его за запястье и сильно сжал.

– Что с тобой не так, Норд? Ты должен меня ненавидеть, как и все. Я же убил твоего отца!

Острая боль стрельнула в руку Норда, кожу разъедало под ладонью феникса. Парень сморщился, скрипя зубами, руку свела судорога. Эйден разжал ладонь, а на ее месте краснел и кровоточил ожог, появились волдыри. Норд прижал к себе пораженную руку, стискивая зубы и сдерживая громкий рык.

Растерянный Эйден отшатнулся от него, точно оглушенный чем-то тяжелым. На его лице промелькнул страх, а затем и паника. В памяти всплыл тот самый день, когда огонь забрал его родных, день, который до сих пор не дает спать по ночам.

–Мама! Папа! – горло саднило, но отец уже не откликался. Слышен был только утихающий крик матери.

Огонь заволок все вокруг, замок рушился, трещал и скрипел, слезы полились ручьем по щекам от страха, едкого дыма и запаха плоти. Руки пылали, кожу жгло, но это не прекращалось. Он не знал, как это остановить. Взглянув в зеркало, прежде чем оно лопнуло, он увидел там иного себя – огонь ластился к ногам, глаза сияли светом, выступившие вены налились янтарем, а за спиной огненными золотыми всполохами мерцали крылья.

Он глянул на свои трясущиеся руки и сдавленным голосом еле проговорил:

– Прости. Прости.

После этих слов он рванул обратно в комнату, вернулся с бинтами в руках, теми самыми, которыми Норд недавно хотел перевязать рану Эйдена.

– Дай руку.

Норд протянул ему запястье, и Эйден с какой-то особой аккуратностью стал накладывать на ожог бинты, очень сосредоточенно с морщинкой между бровей. Только дрожь в руках выдавала его неуверенность, которую он так тщательно сейчас старался скрыть.

– Почему ты просто не излечишь ожог своим светом?

– Я не могу исправить последствия после… себя.

– Где твои перчатки?

– Выпали где-то в горах.

– Не переживай, это всего лишь ожог, – сказал Норд, когда Эйден закончил с повязкой.

– Его не должно было быть. Прости, – Эйден направился к выходу. – Мне пора.

– Кстати о моем отце, – вдруг неожиданно для самого себя начал Норд, это заставило Эйдена остановиться. – Мой отец растил меня в качестве следующего генерала, как просто продолжателя дела всей его жизни. Он практически не видел во мне сына, а я в нем отца. Перед кончиной он не сказал мне «люблю тебя» или «горжусь тобой», он сказал, чтобы я нашел феникса и убил его, закончив этим войну. Это было все, о чем он заботился до самой смерти.

Эйден подошел ближе, по его озадаченному лицу Норд понял, что он внимательно слушает.

– Нельзя сказать, что я не горевал по нему. Но я потерял не отца, а просто наставника. Между нами всегда зияла бездна. Знал бы ты, сколько я упрашивал его поговорить с вами, остановить войну мирным путем. Он ни в какую. И сейчас я понимаю, что моя мать умерла не из-за вас, а из-за него. Из-за его упрямства, желания мстить непонятно за что, из-за удовольствия уничтожать непохожих на него.

– Ты намного лучше Говарда. Мудрее. Смелее, – искренне сказал Эйден, заглядывая янтарными глазами прямо в душу.

Норд снова прижал к себе больную пульсирующую руку. Он действительно старался быть лучшей версией своего отца для всего Блейда. Быть благоразумнее, изменить тактику и отношение, остановить кровопролитие.

– Все в моей семье неисправимые фанатики. Мой дед, оставив своего годовалого ребенка и молодую жену, ушел в горы искать чудо, подобное фениксу. Он искренне верил, что если у вас есть магия, то должна быть и у нас. И если ему крупно повезет, он найдет кого-то или что-то, что поможет поймать феникса.

– Что? Ты серьезно? – губы Эйдена растянулись в улыбке, образовывая ямочки.

– Да. Он оттуда так и не вернулся. Он слепо пошел за каким-то ложным утверждением в его же голове, забыв о том, что мы превосходные бойцы и нашему оружию можно только завидовать, что вот она – наша магия.

Эйден засмеялся, и его звонкий смех, казалось, отразился от скал и эхом вернулся обратно. Из-за густых туч, которые редко когда рассеиваются, выглянуло солнце. Эйден не обратил на это внимания, он стоял, облокотившись на перила, пытался отдышаться от приступа смеха, его сильно насмешил поступок деда. Что-то проговорил по этому поводу, но Норд не слышал его: он смотрел на залитую солнцем землю, купающуюся в его лучах. Норд точно знал, что после дождя ни о каком солнце на западной части не могло быть и речи, и выглянуло оно сейчас из-за Эйдена, его смеха.