После рассвета будет закат

Глава 29. Оля.

Лёжа на больничной койке, я не понимала зачем он меня спас? Почему я осталась жива? Куда ведет нас Бог и что пытается нам этим сказать? Я вовсе не собиралась кончать жизнь самоубийством, просто хотела домой. Цель проста и банальна – быть свободной и самой принимать решения. Может быть, я потом и пожалела бы о своём выборе и сама вернулась к нему, но оно было бы моё, принятое мной и только мной, а не под чьим-то давлением. В жизни так и происходит методом проб и ошибок, и пока ты сам не набьёшь эти шишки, не поймешь, что твоё и что на самом деле тебе нужно.

Я не могла понять, что чувствую, потому что эмоций было столько много и всяких разных, что они с быстротой молнии меняли друг друга, а я не успевала их даже осмыслить. Всё смешалось: радость от того, что я осталась жива и вновь обрела свободу, встреча с моими родными, которых уже и не надеялась увидеть. Как я потом узнала, им позвонил Рустам, он же и привёз меня в больницу. Как понять его поступки? Он же меня погубил, он же меня и спас. Как всё сложно! И самое главная эмоция, которая всё перекрывала – Боль причинённая им. Как Он мог мне изменить спустя лишь несколько часов, после того как мы принадлежали друг другу. Как это вообще возможно принять и простить? Я не могу принять, а простить тем более, как бы больно не было!

Но самое страшное осознание пришло позже. Я безумно, до скрежета зубов, скучала по нему… По его слегка шершавым пальцам…, страстным и горячим губам…, которые так любили целовать каждый миллиметр моего тела, такому слегка хриплому голосу…, что придавало ему сексуальной брутальности, лёгкой небритости…, щекотавшей мою кожу, чувству наполненности…, когда он до краёв заполнял меня собой, чувству единого целого…, когда мы сплетались с ним воедино… После того, как мы поговорили, и он полностью разбитый ушёл, я проплакала всю ночь. Мне было больно…, очень сильно больно, но я не видела другого выхода… Наши отношения – это яд…, они разрушают всё вокруг… Он не может быть другим, а я не могу быть такой, какой он меня хочет видеть. Мы слишком разные… Он не сможет измениться даже ради меня.

Воспитание – это то, что вкладывается в нас с рождения и больше мы не в силах ничего в себе изменить, как бы не старались. И слово верность увы для него ничего не значит, я стала лишь одной из многих его подружек, теперь уже такой же безликой, которую он забудет через несколько дней или недель. Жаль, что я не смогу его никогда вычеркнуть из своей памяти, а тем более сердца… Мне это не под силу, ведь Рустам сначала растоптал, а потом навечно забрал с собой его остатки… Если мы будем вместе – это вечные боль и страдание. Он уже показал свою реакцию на нашу ссору – сразу напиться, забывшись с другой женщиной. Рустам – эгоист, которому всё всегда легко давалось, не прилагая усилий, а любые отношения – это прежде всего работа и работа кропотливая, хотя я тоже поддалась этой лени и не сделала ничего. Но как бы ни было я постаралась остаться с ним честна до конца без подлости и обмана. Он же своим поведением, которым сжёг все мосты, показал, что работать буду только я одна в одностороннем порядке. Нет, это не для меня…

Для меня всегда были примером мои родители. Они – это некий синтез двоих в одно неделимое целое, где решение одного всегда напрямую связано с желанием другого и для меня только так, а не иначе должны складываться отношения. Я смогу, я преодолею эту больную к нему зависимость. Время, люди говорят, лечит, вот поживём и увидим, выхода другого всё равно нет…

Так, скрепя сердцем и собрав всю свою волю в кулак, силой мысли я пыталась забыть Рустама, Ларису и весь тот кошмар, который мне пришлось пережить по их вине. Я изменилась, как Лариса сказала, глупая наивная девочка? Нет! Больше никогда и никаких подруг! Лариса мой первый и неудавшийся опыт. Рустам первая любовь и не забываемая страница в моей жизни, которую нужно перелистнуть и жить дальше. Бог мне даёт второй шанс в этой жизни, и я его не упущу!

По понятным только мне причинам я не хотела возвращаться в университет. Сославшись на ослабленность организма, я убедила родителей, что мне нужен академический отпуск, с дальнейшим прицелом перевестись на заочное отделение, в чём мама меня сразу поддержала. Сразу после выписки я отправилась в деканат решать эти вопросы. Всё получилось без особых препятствий и проблем, осталось дело за малым – забрать свои вещи, выписаться из общежития и подписать обходной лист, сдав книги в библиотеку.

Подняться в свою бывшую комнату решила сама, попросив маму и папу подождать меня внизу. В помещении было темно и тихо, как в склепе, и никого не было видно. Пройдя вглубь, обратила внимание, что на кровати кто-то лежит. Присмотревшись, узнала Ларису. Она лежала, свернувшись калачиком, укрывшись одеялом почти до подбородка, отвернувшись к стенке. Мне стало не по себе. Что с ней? Как-то странно себя ведет, на неё не похоже. Обычно веселая, накрашенная и всегда ухоженная, эта жизнерадостная девушка летала по комнате, как вечная бабочка, летевшая на огонь в надежде опалить свои крылья.. А здесь лежит в тишине и темноте. Странно…

Я открыла шторы и впустила немного света, мне нужно было собрать всё необходимое, а главное книги, которые стопочкой лежали на столе. Когда всё было сложено в пакеты, я не выдержала и решилась всё же заговорить с ней. Дотянулась рукой до её плеча, но она никак не отреагировала и даже не пошевелилась, не подавая никаких признаков жизни. Она не спала, глаза её были открыты и смотрели в одну точку.

– Ларис, с тобой всё в порядке? – осторожно поинтересовалась я.

– А тебе не всё ли равно? Даже сейчас, после всего что я тебе сделала, ты меня будешь жалеть? – в её голосе не было злости, ненависти или раздражения, а тоска, дикая и всепоглощающая тоска, а ещё отчаяние, съедающее и грызущее душу без остатка.

– Я пришла не жалеть тебя, а собрать свои вещи. Больше нас с тобой ничего не связывает… Ты добилась своего – мы с Рустамом не вместе… Надеюсь ты довольна, ведь ты этого хотела? Что-то только у тебя не очень радостный вид?

– Хотела…, добилась…., расстались…, – шептала, повторяя одно и тоже по кругу, не останавливаясь она.

Мне снова стало жутко. Я не понимала, что с ней. С минуту она повторяла эти одни и те же слова, звучащие, как бред сумасшедшей.

– Я рада, что ты жива…, это я открыла тебе дверь…, хотела, чтобы ты обрела свободу… Я не желала тебе смерти и не хотела, чтобы так случилось…

– Или вернее, ты хотела, чтобы я увидела Рустама с Мариной? – озвучила свои догадки я, уже хорошо изучив Ларису. Это более похоже на правду, обо мне она думала в последнюю очередь.

– Это тоже…, теперь ты убедилась, какой он бабник… Он тебя недостоин…, – всё также не поворачиваясь ко мне лицом, убеждала она меня в том, что я и так прекрасно знала.

– Тогда, если он такой недостойный, что же ты бегала за ним и мне палки в колёса вставляла? – по-моему у Ларисы срабатывает не только логика если не мне, то и не тебе, но ещё и очернить человека в чужих глазах, хотя, Рустам, зная всю правду о её предательстве по отношению ко мне, плохого слова о ней ни разу при мне не сказал. И этим он выше, чем она, в моих глазах.

– Да не нужен он мне был…, просто чувство собственности сыграло со мной злую шутку, раз я не с ним, то и никто, понимаешь…? – я то как раз прекрасно всё понимала, лучше её самой и предупреждала об этом, что не любовь это.

– Просто…, как же у тебя всё просто…, жаль, что у меня так не получается… А понимаю я только одно, что из-за какого-то эгоизма ты пожертвовала нашей дружбой… Стоило это того? – уже с вызовом требовала ответа я.

– Мои сожаления уже ничего не исправят…, – прошептала Лариса слова, как мне показалось, с долей какой-то горечи и боли.

– Ты права, уже ничего не склеишь, а тем более не изменишь…, – печально закрыв глаза, выдавила я из себя нелицеприятную правду.

Пора и честь знать, взяла я пакеты в руки, намереваясь уйти отсюда навсегда.

– Надеюсь, ты найдешь своё счастье…, прощай, Лариса…, – кинула я ей перед тем как переступить порог.

И когда уже почти вышла из комнаты услышала тихое в ответ:

– Я беременна....

От неожиданности я замерла на месте, вот это поворот. Я медленно стала поворачиваться к ней лицом, а вот и раскрылась отгадка загадочного поведения Ларисы.

– Это прекрасно…, я тебя поздравляю…, дети – это радость…, – а что ещё я могла сказать, конечно рано и не вовремя, но это её выбор.

– Я не буду рожать, сделаю аборт…

Открыв рот я стояла и смотрела на неё, не в силах вымолвить ни слова. Хотя это же Лариса, чего я ожидала.

– Мне не нужен этот ребёнок…

– Чей он, Марата? Он что, его не хочет? Это он заставляет от него избавиться? – я стояла, сжимая руки в кулаки, злясь на Марата, не ожидая от этого козла ничего другого.

И тут меня осенила неожиданная догадка. Боялась ли я услышать роковой для меня ответ? Конечно да… Во рту сразу же стало сухо… Сглотнув вязкую слюну, я всё же набралась смелости и спросила.

– Или это всё-таки ребёнок Рустама?

– Нет…, это не ребёнок Рустама…, – быстро ответила она, – он всегда предохранялся. Единственный с кем я не была осторожна – Марат… В ту ночь, когда мы после клуба приехали к нему домой, он был пьян…, поэтому не позаботился о защите… С тех пор, кроме него, у меня больше никого не было. И он не просит меня делать аборт, сказал это решение за мной, если оставлю-будет помогать деньгами, но не женится и не признает ребёнка. Мы ему не нужны, но и грех на душу он брать не хочет. Чистенький нашёлся, мы не вписываемся в его жизнь, там у него уже образовался вариантик с ребёнком сразу. Раз так, то я его не оставлю – это окончательное решение…

– Как ты не понимаешь, это твой шанс обрести своё счастье… Бог тебе посылает путь к спасению твоей души и как жить дальше… Ничему жизнь тебя не учит, – возражала я её решению.

– Он не женится, сказал, и меня не любит. Я хочу ему отомстить, раз ни я ни ребёнок ему не нужны, то и мне тем более… Ему хорошо, сделал дело и бросил…, а ты обо мне подумала, как мне в деревню возвращаться, как побитой собаке, где на меня будет тыкать пальцем каждый встречный-поперечный и обзывать шлюхой, при этом смотря прямо в глаза… Поставь себя на моё место…, – вроде бы легко рассуждала она на такие серьёзные темы, и сторонний наблюдатель бы так и подумал о ней, но не я.

В её голосе была боль, сожаление, она страдала и очень сильно. Это мой шанс её переубедить и достучаться до разума этой девушки, пока не поздно. Отвернуться от человека легко, и многие бы так сейчас и поступили, но не я. Лариса запуталась, натворила бед, но я любила её, всё ещё любила. Она была мне небезразлична, и я сделаю всё, чтобы она передумала и не натворила глупостей.

– Лариса, опомнись, ты опять наступаешь на те же грабли, ты уже отомстила мне и опять за своё!? Стало тебе от этого легче? Я же вижу, что не стало. Хватит! Ненависть разрушает тебя изнутри, ребёнок ни в чём не виноват! Ты хочешь загубить невинную душу? Помнишь я тебя предупреждала, что поиграют и выбросят, но ты меня не слушала и посмеивалась? О чем ты думала? Ты что не знала, что после секса дети рождаются? Это твой шанс в этой жизни, понимаешь? Надежда на искупление и исцеление души. Не делай этого, не губи ребёнка…Ты пожалеешь потом, но будет поздно… Много что можно в жизни изменить, но это уже не исправишь… Попробуй обрести счастье со своим малышом, сделай хоть кого-то счастливым… Не мсти, забудь плохое, просто живи для этого маленького чуда, и будь счастлива… Прошу, подумай над моими словами…, – умоляла её я.

После этих моих слов она наконец-то повернулась, посмотрела на меня и встала, подойдя ко мне почти вплотную и глядя прямо в глаза, сказала с каким-то отчаянием, как будто ей жаль.

– Спасибо, Оля…, я поступила плохо с тобой, а ты продолжаешь меня защищать и поддерживать… Я подумаю…, обязательно подумаю… Прости меня и …не держи зла… Теперь я освободилась от этой больной зависимости к Рустаму, от боли и обиды, обжигающих душу… Я потому и с Маратом была, чтобы забыться и причинить боль Рустаму, но ему было всё равно на меня. Я была для него всегда не больше, чем грязь под ногами… Вот за что боролась на то и напоролась, как говорится, – я взяла её руки в свои, мне хотелось поддержать её, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Настал мой час исповеди.

– Ты тоже меня прости за тот случай после клуба, я… обманула тебя и правда в ту ночь была с Рустамом, но не по своему желанию… Именно от него сбежала ни с кем не прощаясь. Он застал меня врасплох… в туалете, и я не могла ничего предотвратить из того, что произошло там… Я первая предала тебя… Если бы ты только знала, как я себя ненавижу за это… А не сказала тебе правду, потому что мне было стыдно, я боялась тебя расстроить и потерять твою дружбу. До последнего хотела сохранить наши отношения, но....не срослось, – все маски сняты, скрывать правду больше смысла я не видела. Этот груз тяготил меня и теперь мне стало легче, как будто огромная ноша свалилась с моих плеч.

Руки её дрожали, мы смотрели друг другу в глаза, еле сдерживая слезы. Никогда я не видела Ларису такой открытой и естественной, как сейчас. Она была разбита и подавлена настолько, что даже мои беды на её фоне были мелкими и незначительными эпизодами. Сейчас передо мной был слабый, сломанный человек, пусть и по своей собственной вине, но человек, потому что несмотря на всё то зло, которое она мне причинила, она сожалела. Я знала, что так будет, и предупреждала её об исходе в гневе совершенных поступков. Сейчас она отомстила, но страдает намного сильнее, чем до того момента, как была совершена её вендетта. Мне хотелось изменить её отношение к замыслу убить ребёнка, повлиять на её преступное решение. Я стояла и старалась передать ей свою энергию любви, наполнить её изнутри добротой и любовью.

– Вот увидишь, ты будешь ещё счастлива… Не гонись за деньгами, богатством и красивой жизнью. Просто живи, люби по-настоящему, без корыстных целей, наслаждайся каждым моментом. Стань для своего ребёнка целым миром. Просто позволь себе быть счастливой…Не бойся трудностей, ты сильная и справишься сама без чьей-либо помощи, – сказав это ей на прощание, взяла сумки, собираясь уходить.

– Мне пора…, я уезжаю и больше сюда не вернусь…, слишком больно здесь находиться… Прощай, Лариса…! – и вышла, тихо прикрыв дверь.

Я сделала все что могла для неё, больше мне здесь делать нечего. Но я не смогла сразу уйти и стояла под дверью ещё несколько минут, слушала тихие надрывные всхлипывания моей бывшей подруги. Слёзы отчаяния и безысходности катились по моим щекам беззвучным потоком, но что они теперь изменят…Мы можем только стоять и рыдать, оплакивая безвозвратно потерянную дружбу…

Каждый в этой жизни получает своё. Лариса думает, что её наказали, но я смотрю на это по-другому, как на награду, как на шанс изменить свою жизнь к лучшему и измениться самой. Если она им не воспользуется, то окончательно себя потеряет и погубит. Но это её выбор… Я сделала всё, что смогла, а сейчас мне нужно собрать себя в кучу из тех осколков, которые после меня остались и похоронив прошлое, начать жить дальше, в надежде обрести хотя бы подобие счастья и веры в светлое будущее....

Продолжение следует…