ЕвВа противостояние Фаусту. Третья книга серии «ВеЛюр»

Глава 9

Позавтракали без серьезных вопросов и только, войдя в кабинет и просмотрев всю информацию, Жан заговорил:

– Что я скажу… Согласен – это одно и тоже существо. Человеком назвать не могу, не вижу души в нем. Я и в поместье заметил его, мелькнул на съемке пару раз. Система на него не реагирует, будто бестелесный! Правда, там он дальше гостевых комнат не проявлялся. Мне было бы понятно, если бы оно следовало за Эдом. Так сказать, последствия любви Татти. Но он же явно добивается тебя, Вел!

– Вижу! – спокойно отозвалась Вел. – Знать бы, что ему надо.

– Ты уверена, что хочешь знать? – посмотрел на нее Эд, прищурив от удивления глаз.

– Я о нем ничего знать не хочу! Единственное, чем я горю, так это избавиться от него.

– В таком случае, нужно изучить содержание этой коробки. – Жан указал на пакет, стоявший на полу.

– Извините, – Вел сама не поняла, отчего ее покоробило, – давайте спустимся в большую гостиную, не хочу впускать это в спальни.

– Конечно, дочка! – поднялся Жан и прихватив поклажу, первым удалился.

Вел зашла к Максимовне и попросила сделать влажную уборку их комнат. Жан уже вытащил все из пакета и поставил на пол. На крышку большой картонной коробки поставили ларчик. Украшение на его ножках привлекло внимание Вел.

– Странное дело, будто терновая ветвь его окутывает. Видите, шипы как настоящие. Словно живая ветвь защищая, превратилась в золото. Ну ладно, извините за отклонение. Начнем с писем?

Эд взял первое, развернул и оценив содержание спросил:

– Читать вслух, или я могу просмотреть сам.

– Прочитай сам, а сочтешь нужным, я послушаю. – отозвалась Вел, не отрываясь от монограммы на крышке ларца, параллельно общаясь с Жаном о маме и сестре.

Эд прочитал все письма, разделил на две стопки и ждал, пока они закончат.

– Прости, дорогой! Никак не привыкну к манере твоего чтения. Муж подморгнул ей в ответ.

– И как твое впечатление? – спросил Жан, оценив разделение писем.

– Как и сама Татти. – усмехнулся Эдгар. – Вел! Я все же прочту тебе некоторые. Мне очень важно твое мнение. И потом, ты можешь заметить то, чего я не вижу. Они все на нескольких языках, я буду доносить суть. – Вел кивнула и отодвинула манящий ее взор камень.

«Мюнхен. Октябрь. 1820г.

Ты королева! Ты таинственнее ночи! Сияешь ярче северной звезды! Твой лик – светлей луны на небосводе, а голос – звон рождаемой зари! Четвертый раз тебя пришел послушать. Ты большего достойна! Жди. Ф.»

– Я прочел его, – пояснил Эдгар, – для общей картинки, здесь таких много. Я их пропущу и прочту,…, вот это:

«Татти! Я обещания держу и жду твоего благословения. А с восхищением своим, передаю вот это приглашение, на исполнение главной партии, в Ласкало. Езжай, тебя там ждут. Мужи сыграют драму Марло Кристофера, а ты, украсишь голосом своим».

– Письмо датировано 1821г., – добавил Эд, – а вот и программка: « Трагическая история доктора Фауста» названного автора.

– Это что получается, она пела в этой пьесе? – в недоумении воскликнула Вел.

– Как видим. Совсем юной.– ответил Жан, припоминая, что когда-то слышал нечто подобное, кажется от нее же.

– И что дальше? – в Вел проснулось любопытство.

– Дальше хвалебные письма того же автора. Со всех городов, куда ее приглашали. А вот и на русском:

«С. Петербург. Октябрь. 1826г.

С двадцатилетием, Царица! В подарок жду сегодня в ложе. Со мною будет Пушкин, блесни и роли все твои, в его поэмах…»

– Дальше строчки о любви, я пропущу. И, пожалуй эти. Ага.

«С. П. Октябрь. 1902г.

Я все исполнил, ты сияешь! Теперь хочу хоть каплю теплоты. Оставь, короткое, лишь «Да!», на клочке бумаги и в этот ларчик положи. Его прочту, и ты познаешь – Рай и Ад, и страсть любви! Да, кстати, как тебе «Онегин»? Не думаешь ли, что Татьяна ты?!»

– По всей видимости, она ответила, – сказал Жан, – Числа совпадают с дневником.

– Похоже. – Эд взял вторую стопку. – Ну, а теперь приступим к главному, на мой взгляд. – говорил Эд и откладывал в сторону добрый десяток посланий. – Тут письма написаны одним почерком. А эти – двумя.

«Декабрь 1903г. Вена

Кто ты, мой покровитель? Хочу благодарить, но имени не знаю. Ты пишешь ласковые речи, назначаешь встречи, а я тебя не вижу. Покажись! Стесняешься… Хоть имя назови, чтоб я в своих молитвах, могла просить и для тебя Благословения.

Твоя Татти.»

– Его письмо:

«Да называй, как хочешь, мне едино. Кто Иоганном, кто Георгием завет. Кто просто Фаустом, а кто и лучше. Не в имени цена, она в еднании. А я прошу лишь толику, развеять одиночество мое.»

– Дальше их переписка личного характера. Здесь, правда есть пару почти истлевших, вот с чем…, постараюсь перевести точно:

«Георгий Сабеллисусе, Фауст младший.

Магистр тайных и явных наук, мастер некромантии, хиромантии и еще десятка мантий. Знаток трудов Платона и Аристотеля. Известный типограф, механик.»

– Похоже на визитку. – сказал Эд, крутя лист в руке.– Видно прислал ей для величия. С другой стороны, по всему, были изложены «труды», но потерто, прочесть не возможно. Ну вот, пожалуй все. Ах да! Еще одно письмо.

«Июль 1995г.

Фауст! Что мне делать? Хочу его, а он не смотрит на меня. Я все отдам, но научи, как им овладеть. Терпеть нет мочи!»

– И его ответ

«Отдай мне то, что я прошу, ведь это пустячок. А нет, ищи, пытайся побороться. Я же, буду ждать…. Твой преданный слуга.»

– И что, это все? – удивилась Вел. – Но, тут нет ничего! Ну, мало ли кто себя как называет! Я не вижу в этом чего-то сверх естественного.

– Да! Мы тоже ждали большего в ее бумагах, а они так, любовные записочки, с одним нюансом – почерк одного человека, посчитайте возраст! Наши этим заниматься не будут.

– Но Татти занималась! – возразила Вел.

– Да, и пришла к своему финалу. Татти избалованный ребенок, хочется многое. Ну, по началу всем. А он – другое дело, он втягивает ее, извращает, толкает на край. Понимаете?

– Кажется да, я поняла о чем вы, но мне или Эду, что до этого?

– Вот и мы с Виен думаем. Письма ничего не подсказывают, кроме того, что она увлекалась магией. Может эти безделушки пригодятся?

Вел опять привлек ларец и она провела по крышке рукой. Замок щелкнул. От неожиданности Вел отдернула руку.

– Фух! – сказала и улыбнулась. Заглянула внутрь. Там было пусто, а бархатное дно сияло чернотой. Присмотрелась и отвернулась. – Это амулеты. – Показала она на несколько иероглифов, отданных Жаном. – Можно посмотреть по интернету, но если не ошибаюсь, защищающие.

– Знаешь, отец, я согласен с Вел. Не вижу ничего существенного. Похоже, кто-то из наших шутников разыгрывал Тат.

– Я бы так не говорил. – опротестовывая, замахал головой Жан. – Всунулась она в то, с чем не смогла совладать. Давайте сожжем ее переписку, больше мы из этого ничего не выжмем.

– Оставьте мне ларчик. – попросила Вел. – Я хочу разобраться в рисунках, чисто из любопытства. – добавила она на немой вопрос Эда, бросившего письма в огонь камина. Искры взметнули вверх по дымоходу, за окном раздалось многоголосое карканье и шум крыльев. Ветер, подхватив панику птиц, застонал в камине.

– Ну вот, отпустили ее душу туда, где ей место. – дрогнув от пронесшегося стона, но даже не повернувшись к камину, сказала Вел, продолжая изучать ларчик. – Эд! Убери пока его куда-нибудь, я займусь на досуге.

– А времени то! – глянул Жан на часы, – прошу меня извинить. – поцеловал Вел и вышел.

Эд молча положил ларец в коробок. Вел посмотрела на его спину и поднялась. Подошла к камину, вытянув вперед руку, ощутила тепло огня. За окном продолжали горланить птицы и бить крыльями. В дымоходе, по-прежнему, раздавался глухой стон. Было как-то моторошно, но не было прошлых страхов, их как бы вытащили из нее, оставив маленькую незаполненность в душе. Огонь лег, неестественно низко и поменял цвет, стал бело-голубым. Из дымохода дунуло холодом, обдало лицо Вел. Она побежала наверх, сбросила вещи и забралась под душ.

– Хочешь смыть вековую пыль с себя? – нежно и даже ласково спросил Эд.

– Хочу! – голос Вел был раздраженным.

Эд снял рубашку и отодвинул дверку кабинки.

****

Часы в гостиной первого этажа пробили пять часов вечера. Вел сняла теплые вязанные носки и длинный свитер крупной вязки. Надела брюки, из тонкой шерсти, тонкий пуловер, обула домашние туфли и спустилась вниз.

– Жан! – позвала она свекра, – компанию составите?

– С большим удовольствием, а где делся муж?

– Умчался куда-то, но обещал быть к столу. – Жан придвинул стул, помогая Вел присесть, взял графин и налил в два стакана. Максимовна принесла горячее и ушла.

– Похоже, Эд задерживается, будем ждать? – прикрыв глаза, Жан вдохнул пар исходящий от тарелки. – Такие ароматы, что аппетит разыгрался.

– Подождем немного.– умоляюще глянула на него Вел. Жан улыбнулся и сделал пару глотков пурпурового напитка. – Это он! – Радостно поднялась, услышав шум шин, и подошла к окну.– Вот выдумщик! – Засмеялась, побежала к выходу.

– Ты куда раздетая! – Жан поспешил за ней, умиляясь люби этой рыжей красавицы.

Эдгар выгружал две сосны в горшках, одну большую, метра в два, вторую поменьше.

Увидев жену, снял куртку и надел ей на плечи:

– Всю ночь в углу, на горохе!

– Что это? – отмахнулась она от попытки неназойливого воспитания. Нет, съязвить могла, но Жан уже был рядом.

– Это? Новый год! Нарядим, повесим фонарики.

– Но вы же собирались к нам! – удивился Жан.

– И приедем! Но здесь то, Новый год тоже должен быть.

– А зачем две? – подошла к соснам Вел.

– Маленькую поставим в холле. После праздника вынесем, по-прежнему живой, на улицу.

– Какой ты у меня замечательный!

– Все это хорошо, только болеть, к праздникам, не надо. А то его «замечательность» будет невидна. – Жан повернул Вел к дому, Эд зашел за ними следом и поднявшись не надолго к себе, присоединился к столу:

– Извините, был уверен, что справлюсь быстрее.

– Прощаем, ибо мы еще живы! – проговорил Жан, потирая руки от удовольствия и приступил к трапезе.

– Отец! Ты помнишь, что завтра нам предстоит театр?

– Помню! Намекаешь на одинокий вечер сегодня?

– Намекаю.

– Мы куда-то едем? – удивленно глянула на них Вел.

– Сюрприз! И вопросов не задавай.

****

– А ты неплохо освоился в городе! – войдя в зал боулинга, радовалась Вел, подставляя ножки для смены обуви.

– Теперь ты убедилась, что я не из дремучего леса вышел?

– Фи! Как ты обо мне думаешь! Неужели бы я вышла замуж за медведя? – взяв шар, спросила: – Что ты сделаешь, проиграв мне?

– Мне нравится твоя уверенность. На желание?

– А если ничья?

– Ничья?… – Эд улыбался: – Ничья – твой выигрыш. – жгучее проявление жажды заставило Эдгара на пару минут отложить игру: – Я схожу в бар.

Вел поглаживала шар, настраиваясь на бросок. Маленькая точка на щеке начала гореть. Так бывало, когда кто-то на нее смотрел не отрываясь. Повела плечом и повернула голову.

Их дорожка была предпоследней. Следующая пустовала. Но щека продолжала гореть, сильней и сильнее.

– Паранойя! – сказала себе Вел и бросила шар. Он катился, мелькая дырочками, а Вел, предвкушая «суперский» бросок, уставилась на кегли, как вдруг перед глазами некто пробежал. Она и моргнуть не успела, как все вернулось на круги своя.

– Ну, я так не играю! – крутанул ее Эд, уводя от непонятного явления.

****

– Что у нас, Света? – заехав в офис всего лишь на час Вел сразу прошла в кабинет.

– Все хорошо, все на месте, кого-то пригласить?

– Нет! Я на часик.

– Тебе письмо.

Вел подошла к своему столу и повернув к девушке голову глянула на конверт в ее руках:

– От кого?

– С почтой принесли.

– Выброси! —Вел, заметив чистый конверт, без единой пометки, даже не взяла в руки, присела на стул. Светлана глянула на небольшой прямоугольник, вышла и положила на стол:

– Передумает, а я буду виновата!

– Давай я гляну. – попросил Эдгар, стоя во время их разговора в дверном проеме.

– Пожалуйста!

Эд развернул его и болезненно скривил рот. На него смотрела «Ф», в центре печати из красного сургуча. Вышел на улицу, поджог. Конверт вспыхнул ярким пламенем, сразу весь. Эд бросил остатки в лужу, сохранившуюся от ночного дождя.

Вел все еще возилась с бумагами, когда он вернулся:

– Где ты был?

– На улице. Ты – сама серьезность.

– Просто хочу все быстро сделать. – она включила компьютер и всплеснула руками: – Ну, ты смотри! Он уже сюда добрался… – Эд подошел. На весь экран светилось приветственное послание: «Я жду сегодняшнего вечера. Щедрость моя не ограничена!»

Вел отправила послание в корзину.

– И не ответишь?

– Таким отвечать, себя не уважать! Он же и отказ воспримет, как согласие. Откуда только адреса берут?

– Это не сложно. Было бы желание. – Эд включил комп Ев, та же депеша. – Подстраховался! В корзину?

– Можешь на память сохранить! Прости. Я поработаю немного. – и окунулась в буквенные ряды очередной статьи, рожденной еще ночью.

Эд залез в интернет, попытался найти адрес отправителя, но, как ни странно, система показывала сбой программы. Отложил и занялся амулетами. Распечатал информацию, проверил свой почтовый ящик, в мизерной надежде найти нечто подобное и у себя.

– Ты заработался! – руки Вел скользили по плечам. Эд прижался к ней:

– Немного. Что у тебя?

– Можем ехать.

– Вел! Скажи правду, ты действительно спокойна?

– Когда ты рядом!

Глава 10

Представление начиналось ровно в семь часов вечера. За полчаса до начала Гаи подъехали к театру и поставили машину так, чтобы видеть всех входящих. Максимовна прошла вовнутрь. Ряды жаждущих девства у входа поредели. До звонка оставались минуты. Пройдя в ложу, Эд сразу нашел их помощницу, она сидела одна на весь ряд.

– Похоже он выкупил все места! – произнес Эдгар.

– Дай, пожалуйста, мои очки. Мне отсюда плохо видно. – попросила Вел и одев их, оглядела зал. – Нет! – облегченно вздохнула, улыбнулась: – заполняется. Но я не вижу моего таинственного гостя. Хотя…, кто нам сказал, что будет именно он.

Свет начал меркнуть, по обе стороны от Максимовны сидели пары. Эдгар и Вел усмехнулись, посмотрев друг на друга, подумав, что ошиблись, думая о людях хуже, чем они есть. Пьеса захватила Вел и она сразу же забыла обо всем. Антракт. Вторая часть. Пиковый момент. На сцене Дон Жуан и статуя командора:

«… Дон Жуан! Кто закоснел в грехе, того ожидает страшная смерть; кто отверг небесное милосердие, над тем разразятся громы небесные»…

Актер будто жил в роли каменного гостя. Слова и жесты, взгляд такой, что по рядам шел ропщущий шепот. Вот он повернулся к залу, сделал шаг вперед. Вел, не нарочно, уловила взгляд – он был направлен к месту, где она должна была сидеть. Вел вздрогнула, ощутив проснувшийся ужас, сдавивший ее горло. Что ее привело к этому, она еще и понять не смогла, как живой, горящий взгляд актера остекленел и тут же, жестокий, даже яростный огонь, блеснул в его глазах. Еще секунда – сник, как будто дух его покинул. Повисла пауза. Мужчина поднял голову и, словно поняв где находится, собрался и доиграл свою партию. Вел, следя за актером, заметила тоже, что и Жан – две тени на полу и вдруг, одна отделилась, стала за спиной актера и исчезла….

Как только мелькнула тень, Жан не отпускал ее взглядом, уже не следя за происходившим на сцене. Тень прошла к 13 месту сквозь все двенадцать рядов. Поднялась над Максимовной в полный рост и, бросилась к выходу. Жан вышел из ложи, последовал за тенью, быстро сбежав по ступеням, осмотрелся, спрятался за колону. Со стороны выхода шло существо, напоминающее человека – серое, худое, с черными зеницами вместо глаз. Двигалось медленно и тяжело, как ходит истощенный человек. Одет в длинный плащ, до щиколоток. Волосы длинные, запущенные. На улице надел шляпу, ссутулившись еще сильней. Тут же его окружили птицы. Жану показалось, что он заговорил с севшей ему на плечо и та отвечала. «Стремный коллективчик» растворился в ночи.

Жан прошел мимо билетерш, те его даже не окликнули. На место вернулся к финалу.

– Двадцать два часа. – выйдя из театра заговорил Жан: – Дети! Такое удовольствие надо закрепить. Надеюсь, рядом есть приличное место, где можно выпить, чего-нибудь коллекционного?

****

– Как вам постановка? – сидя за столом в ресторане Жан расслабился и наслаждался вечером и присутствием детей.

– Отличная! – восторженно ответила Вел. – Я вообще люблю подобные вещи, мама приучила.

– Укол принимаю, исправлюсь. Извини, что перебил, ты хотела, что-то сказать.

– Мне показалось, что играло два человека.

– Заметила! – удивился Жан. -А ты Эд?

– Отец! – Эдгар отставил бокал. – Выкладывай, что ты обнаружил, пойдя за тенью?

– Наши опасения подтверждаются, это дух следует за вами. – Жан подробно рассказал те мелочи, что рассмотрел выйдя с зала.

– Как жаль, что это не какой-нибудь сумасброд, – Эдгар сжал кулаки: – намылил бы ему шею и дело с концом.

– Я, дети, думаю, он скоро успокоиться. У него силы на исходе, найдет себе более покладистых.

– Согласна! Сколько читала, везде говорится, что духи долго не преследуют одних и тех же. Правда, иногда возвращаются к вызвавшему их, но это уже не важно. Татти же нет… – Вел замолчала, выпила, сморщила лоб и подняла голову к мужу: – На всякий случай надо кое что предпринять, так что Эд, как ты не сопротивляешься, а на квартиру надо съездить.

– Да я же не против, радость моя!

Четверг и пятницу Вел провела с Жаном весь день. Музеи, выставочные залы, концерты камерной музыки. Он ей нравился все больше и больше. Эд погрузился в работу и встречался с ними только вечером. Казалось, все наладилось само собой. На телефон посторонних звонков не было, писем не передавали. В субботу Жан сообщил, что ему пора возвращаться и они с Вел еще раз съездили к ним на квартиру, а на обед отправились в маленький уютный, но дорогой ресторан. В воскресенье Жан улетел.

– Куда отправимся? – выходя из аэропорта, поинтересовался Эд.

– Домой! – прижалась к нему Вел.

– Ты, наверное, хочешь с девчонками в ночной клуб, а из-за меня сидишь дома.

– Я скромностью не страдаю, а ты не обольщайся! Из-за зимы не хочу. Езжу в клубы летом. Там сейчас душно.

– Ты уж извини, – обнял ее муж: – что угодно готов покорять, но клубы мне не очень. Разве, только тот, где мы были.

– Расслабься, разберемся. – они подошли к машине, Эд, как всегда, помог ей сесть, закрыл дверь. Вел растерла свои руки, успевшие замерзнуть за короткое время пребывания на улице. – Ты с Дэном говорил, как они там? – спросила сразу, как только муж занял свое место.

– Все тоже. Ев молчит всю неделю. – делился Эдгар волнениями брата. – До того она хоть что-то говорила. Дэн боится, что она переедет в маленькую комнатку, где проводит все дни. Как я его понимаю! Быть женатым на девушке своей мечты, видеть ее сутками, спать в одной постели и чувствовать стену между собой и ею! Я бы сошел с ума… Честно, очень боялся, что он начнет делать глупости, а Дэн оказался сильней.

– Любовь дает силы… Ев его любит, только к ней надо привыкнуть.

– Вел, пообещай, что мы не будем ссориться.

– Во-первых – они не ссорились. Я уверена, это влияние из вне. А во-вторых – обещать не буду! Жизнь полна сюрпризов. – она провела по его щеке, преданно смотря в глаза. – Маме тяжело, она между двух разрывается. Дэн хоть Ев видит, а мама ее не видела ровно столько, сколько Жан был здесь. Будем поправлять ситуацию. – взяла сотовый: – Привет, Самурай!

«Привет, сестренка! Почему самурай?» – голос Дэна казался веселым, но Вел поняла сразу – это видимость:

– Так занимаешься же бичеванием. Бери Гению в охапку и езжайте куда захочется! А лучше, где жарко. Пусть тает.

«Ты уверена?»

– Уверена. Жан улетел, скоро будет дома.

«А как вы?» – Дэн уже не изображал весельчака, в его голосе была забота и тревога.

– Все пучком! Эд тащит меня в ночной клуб, а я упираюсь всеми четырьмя. Говорю: нет, хочу сериалы! Заметь, только мужские. Да еще в кровати, с кучей пирожков и молоком. Ой, прости, с пивом и воблой!

«Я, скорее Ев раскручу, на бутылочку, другую, но ты…» – смеялся Дэн.

– Вот и не верь. Мы собираемся на юг двадцатого. Так что уматывайте! Увидимся на праздники.

«Вельчик, ты супер!»

– Ты еще здесь? – сбросив его, сразу набрала маму: – Ну что, заждалась там, в одиночестве?

«Привет! – голос матери был дрожащим. – Почему в одиночестве? Дэн, как Фигаро, то тут, то там! У меня все в норме.»

– Я звонила Дэну, пусть едут. Не держи их.

«Вел! Я могу приехать в любое время. Ольга вне связи, а Жан поскучает.»

– Не нагнетай! Все в норме. От Эда привет! Целуем, скоро приедем.

Они уже въехали в гараж, когда Эд решил уточнить у нее еще раз:

– Уверена, что никуда не хочешь?

– Это целиком и полностью зависит от тебя. Да что у нас так холодно! – поежилась Вел зайдя в комнату. – Точно ночью будет мороз.

Понедельник обрадовал снегом. Глянув на окна, Вел поправила свое одеяло и взяла ноутбук в постель.

– Ну что ты ни свет ни заря! – тут же открыл глаза Эд.

– Спи дорогой, еще рано. Я только гляну послания девчонок, с четверга не открывала. В офис не поеду.

– Хочешь со мной?

– У-в-е-ере-н? – Вел тянула слово, будучи ошарашенной письмом, висевшим с 00:00 четверга. Эд сразу развернул к себе комп. На весь экран горело:

«Хочешь поиграть? Мой ход!!!»

Вел отправила в корзину. Сразу высветилось сообщение следующего дня:

«Жестокость не к лицу. Ответь хоть что-нибудь! Пока я добр…»

И это письмо отправилось туда же. Эд молча наблюдал за ее лицом – полное безразличие и холодность. Эд боялся заговорить, думая: «Как она может так держаться?! Ни истерики, ни взрыва злости, нет даже дрожи в руках…» Не успел он и вдохнуть, как опять «квакнуло» послание:

«Я теряю терпение! Не нравится мой лик, приду в другом. Но ждать, уже нет сил! Ход мой, ты не забыла?!»

«Так отправляйся в те места, где тебе место! Где те кто звал и ждет тебя!» – отправила Вел ответ и уничтожила свой ник, поясняя:

– Продвинутые нынче все! Мы же можем купить новый? – глянула она на Эда и только в глазах, чуть-чуть, желание все разнести.

– Естественно! – поцеловал и поднялся: – Прямо сейчас! – поднял упавшую подушку: – Странно одно…. Он живет техникой, но не звонит, что Слава Богу!

– Ага! И в голову не лезет. Просто бумажный червь.

– Привык писать. – задумчиво произнес Эд. – Куда ты его? – видя, как Вел собирает комп, не сдержал вопроса.

– Подарю кому-нибудь…. Я видела рядом детдом.

– Хорошая идея! Сделаем деткам немного радости к празднику, отвезем твою машинку и я выпишу чек, пусть купят все необходимое.

****

Разбирательство шло более трех часов. Эд был категоричен и, по деловому, прекрасен. Вел гордилась им, все больше влюбляясь. Он ушел в комнату судьи, а Вел достала новый планшет, залезла в свой почтовый ящик.

– Чисто? – присел Эд рядом.

– Да! Ответа нет.

– Давай махнем куда пожелаешь, можем до утра.

– Нет, до утра не хочу, поехали в бильярдную. Ты же любишь.

Он улыбался:

– Собралась желания коллекционировать?

– Ага! Так прикольно знать, что есть шанс.

– У тебя он всегда есть и без пари. Так как?

– Сначала пицца!

– А фигура?

– Вся твоя!

****

Декабрь. Морозный, снежный, хрустящий. Все тревоги остались в прошлом, ОН не объявлялся. Вел заканчивала последний номер этого года, сама. С посильной помощью Эдгара. Ев с ней не общалась. Дэн же звонил каждый день и пытался сгладить отношения.

Воскресенье, пятое число, утро.

Вел подскочила, испуганно глянула на часы.

– Сегодня воскресенье, – притянул ее к себе Эд, – куда торопишься? – Его поцелуи накрывали теплым покрывалом неги, но Вел, пересилив себя, отодвинулась:

– Прости, я совсем забыла! Сейчас привезут!

– Что привезут? Кто привезет?

– Ну, небольшой подарочек, не скажу – сюрприз, сам увидишь. – у ворот уже сигналили.

– Дорогой! Проведи людей на мансарду, пожалуйста, а то я как-то не одета! – она скорчила мордашку и укуталась одеялом.

– Вот так всегда, кто-то шкодничает, а мне достается, – не торопясь одеваться Эд провел рукой по ее плечу, чмокнул холодный нос и только после этого поднялся.

Вел была довольна: «и правильно, что не сделала все сама, Эд выберет лучшее место, ведь это для него!» Лежала, предугадывая его реакцию и улыбалась, щуря глазки, все время смотрела на дверь.

– Ну, ты даешь! – муж сиял от удовольствия, покрыл ее поцелуями и убежал в ванную комнату, – за мной должок! – Вел наблюдала за его ускоренно-счастливыми действиями, разместившись в центре кровати. – Поднимайся! Идем устанавливать. Ну, порадовала! А у меня-то, все руки не доходили.

– Сколько радости от меленького бильярдного стола! – мурлыкнула она еле слышно.

– Пойдем. – умиленно глядя на жену, Эдгар протянул к ней руки.

– Это твой подарок – тебе и право первого наслаждения. И потом, установка – игры мальчиков, я проверю конечный результат.

Он страстно поцеловал ее, затем нежно произнес:

– По всей видимости, я там буду долго, ты не дождешься. Соскучишься, приходи.

– Не поняла!

– Да это я так, подумал, может быть, провожу их и к тебе, но…

– Эд! Иди, там люди. Сделают, что-то не так, я буду виновата!

– Секундочку! – Эд наклонился, но Вел подставила ладошку:

– Раз и…, – лукаво сузила глаза, – уже пять секунд, иди, пожалуйста! Быстрей уйдут.

Дверь за ним закрылась, Вел потянулась в мягкой, теплой постели, а любопытство брало верх. Напевая, приняла душ, укуталась мягким полотенцем и, взяв фен, подошла к запотевшему зеркалу. Пар тянулся к замершему, покрытому морозным узором стеклу. Вел вытерла зеркало и в отражении увидела окно. Сердце начало опускаться. На нем, вырисовывалось: «Не расслабляйся!» – руками схватилась за холодную раковину, выравнивая дыхание. Из последних сил подняла голову:

– Так! Что я из этого делаю трагедию? Это мог и Эд написать, чтобы я быстрей пришла. Без истерик, Вел, без истерик! Да кого я пытаюсь обмануть?! – встряхнула головой и взяла фен.

****

Страх! Страх – это прелюдия к распаду, к разложению твоего Я! Не важно, сколько времени он показывает свое лицо – сутки, минуты, или всего лишь миг. Этого вполне достаточно, чтобы ощутить его мощь, его величие. А ты становишься все меньше, все мельче. Теряешь все: лицо, волю, разум и, в конце – концов, себя!

Страх – это прелюдия самоуничтожения!

Фен лег на свое место. Вел понравился ее вид: чуть встревожена, щеки разрумянились, глаза горели, а внутри было то, что она уже давно не испытывала – азарт и адреналин. То, что доставало ее последнее время, пробудило в ней вкус к жизни и борьбу за эту самую жизнь.

Солнечный луч запоздало упал на стекло и прогрел «глазок» наружу. В окно что-то постукивало. Вел подошла – огромный иссиня-черный ворон сидел на козырьке и долбил своим мощным клювом. Тук, тук, тук – антрацитовый глаз поворачивался к росшему глазку и смотрел внутрь. Его перья лоснились и блестели на солнце. Тук, тук – и Вел уловила на себе оценивающий взгляд.

– Кыш! – махнула рукой, но птица не реагировала.

Тук, тук – его голова прильнула к стеклу, а глаз впился в ее лицо. Он смотрел, не моргая, открыв широко клюв, чуть высунув язык, приподнимая и вытягивая голову. Кадык задвигался. Но, Вел не услышала привычного «Кар», ей показалось, что он шипит.

– Давай отсюда, не хорошая птица! Тебя не учили разве, что подглядывать в окна не хорошо! Кыш! Кыш! – махнула она полотенцем.

Ворон не испугался. Развернулся, выпрямился и поднял крылья, показывая свою величину. Затем, отбросил голову, широко открыв черный, как и он сам клюв, издал свое гортанное: « Га. оо. а!»

Вел показалось, что он кричит «Она!», сглотнув слюну от отвращения, передернула плечами и развернувшись, пошла к выходу:

– Стучи и скрепи, сколько влезет! Если считаешь себя сухой веткой – дятел переросток!

Страх – это всего лишь всплеск эмоций. Всплеск адреналина. Толчок разума к действию!

***

Стол и доска для киев были установлены. Рабочие закрепляли барную стойку, а Максимовна собрала мусор и наводила блеск.

– Ты чего такая бледная! – не стесняясь присутствующих, Эд обнял ее, излучая свое удовольствие. Поднял мордашку и вкусил губки. – Заболела?

– Нет! Просто резко встала, закружилась голова.

Он изучающее посмотрел в ее глаза:

– Уверена, что все в порядке? Может…?

– Не бери в голову, все как всегда. Ты хоть доволен?

– Еще бы!

– Мы закончили! – обратил на себя внимание бригадир. Эд усадил ее на высокий стул у стойки:

– Проведу и вернусь. Очень быстро!

Максимовна последовала за ним, прикрыв за собой дверь, как всегда бурча:

– Не едят ничего….

Валери сидела в огромной, полутемной мансарде. Свет горел над столом и подсветка над стойкой. Половина пространства пустовала. Замёрзшее окно едва подтаяло в самом центре. Увесистая снежная туча закрыла солнце, бросила черную тень и разразилась дождем. Декабрьский ветер хлестал по стеклу, смешивая воду с мокрым, прилипающим снегом.

Вел крутанулась на стуле, развернулась лицом в пустой дальний угол. Что-то серое и невзрачное замерло в нем. Она присматривалась. Поднявшийся шум за окном отвлек ее внимание. Черные, громадные птицы, взмахивая огромными крыльями, бились об стекло и царапали его своими когтями. Визг резал слух настырно и хладнокровно. Вел отвернулась, а они взлетели, нежданно, как испуганная стая. Тишина заполнила все. Вел выпрямила спину, сделала глубокий вздох. Над головой упала капля. Одна, потом еще и еще. Вода падала монотонно, в одной тональности, как падает из плохо закрытого крана, а ты ничего не можешь сделать, потому что прикован, в пустой комнате наручниками к батареи. Вел подняла глаза вверх. Лужица на стекле увеличивалась и становилась яркой, пурпурной, набирала вязкости, как кровь. То, что сидело в углу начало подавать признаки жизни, проникая в нее, пронизывающе крича в голове: «Бойся!»

Вел, невольно закрыла уши руками и зажмурила глаза, отвернувшись к стене, полностью потерявшись во времени. Сознание уносило ее в пульсирующую, горящую даль неизведанного. Где все кружилось и раскачивалось. Где крик был настолько мощным, что слова сливались в единый ор….

Прикосновение сильных и теплых рук заставили вздрогнуть.

– Вел! Да что с тобой? Тебя опять тревожат видения или болит голова?

– Ничего! – равнодушно спокойным голосом проговорила она и увидела, как ТО, в углу, уменьшилось и съежилось. – Ждала тебя, просто задумалась.

– Но ты дрожишь!

– Так ведь не лето, а здесь не сауна.

– Глупышка! Напугала. – пересадил ее со стула на стойку, обнял.

Глаза Вел направились в сумрачную зону, в висках стучало: «Что, не нравится?! Так чей теперь ход?… Что-то я расслабилась, главное опять не поддаться.»

– А я принес шампанское, – говорил Эдгар, вытаскивая ее из дум к себе: – чаял, отметим прямо здесь. Но если замерзла, возвращаемся к себе.

– Нет, здесь! – категорически заявила Вел: – Надо обновить стол.

– Ты это на что намекаешь?

– На все, что может пробудить твоя фантазия.

– Что я слышу?!

– А что ты слышишь? Неужели нельзя выпить по бокальчику, сыграть партию? – Вел заставляла себя улыбаться и лукавить, заигрывать с любимым мужчиной, изображать беззаботность. Ее внутренний страх завладевал ею. Это была необычная шахматная игра, где один из соперников виртуальный и сильный игрок. Это была партия на выживание, ибо соперника руки настолько длины, что постоянно сдавливают шею.