Сотканная из гнева

«Пора пройтись и лично выяснить куда запропастилась маленькая сучка». Рев медленно, чтобы не издавать лишнего шума поднялся, но вместо того, чтобы пойти вперед, его тело попало в крепкие, сильные объятья, от которых дыхание сперло, а ребра заболели. Его рот был закрыт маленькой, но грубой мертвенно холодной рукой. В этот момент он понял, почему элементалы не видели ее в тепловизионных приборах и она легко скрывалась за листвой. В объятиях Алисы, Максим стремительно поднялся на верхушку исполинского дерева. Рев испытывал страх, но это чувство за годы войн сильно притупилось, и даже в этой сложной ситуации он был готов сражаться, отбросив мысли о неминуемой смерти. Его больше задевало то, что он, ветеран пяти военных кампаний, проиграл бой ребенку. Конечно, бой был еще не проигран. Несмотря на то, что автомат остался лежать на земле, на поясе висел охотничий нож. В эти мгновения, когда восемь паучьих лап сжимали его все сильнее, единственное, что беспокоило наемника, это как высвободить руку и завладеть своим ножом. Вспороть брюхо врага было дело техники.

– Алиса… Прошу… – невнятно глотая буквы проронил он. – Дай… мне… все объяснить… мы пришли… спасти… – Она, игнорируя сказанное, сжала хватку сильнее. Ребра человека сломались, оповестив громким хрустом округу. Звук был слышен элементалам, курсирующим внизу. Ответ на хруст костей – сокрушительный огонь – был открыт незамедлительно. Пули врезались в ствол дерева, со свистом прошибали воздух и врезались в плоть наемника. Одним выстрелом Алиса лишилась сочленения паучьей лапы, и объятая поглощающей сознание болью отскочила в сторону. Она стремительно скакала по ветвям уходя от пуль и скрываясь за деревьями. Наемник, упавший с высоты так и лежал на земле без движения. О нем паучиха не задумывалась. Он был убит дружественным огнем еще при падении. Рана в ее боку уже затянулась, а оторванное сочленение одной из лап девочка запаяла паутиной и на семи конечностях двигалась по мягкому лесному подшерстку. Бесстрастные убийцы, следовавшие всю ночь по следу как свора бладхаундов, неожиданно отстали. Алиса не слышала ни зловонья, которое они источали, ни шума их пневмо-гидравлической системы, дыхания и жужжания сервоприводов. Несмотря на отсутствие признаков погони, девочка мчалась, не оглядываясь. Впереди она увидела вытянутый пригорок. Это высокая насыпь, которая извилистой линией делила лесную чащу напополам. «Если я смогу скрыться за этим холмом, то чудовища не смогут в меня попасть» – с этими мыслями Алиса вбежала на вершину насыпи железнодорожных путей. Со стороны появился яркий ослепляющий свет…

***

Протяжный скрип тормозной системы товарного состава разлетелся по округе. Чтобы полностью остановить груженый углем поезд потребовалось несколько минут, поэтому, когда машинисты выскочили из кабины локомотива, им пришлось долго бежать к месту происшествия.

– Да говорю, Михалыч, корова это была! На прошлой неделе Витек на Северном тоже размазал животину, – заглядывая между колесных пар и подсвечивая фонариком, говорил помощник машиниста. – Верить в пришельцев в двадцать первом веке не комильфо!

– Какая нахрен корова посреди лесной чащи? – говорил машинист осторожно, с опаской заглядывая под вагон, на котором были свежие черные пятна, внешне напоминавшие отработанное машинное масло. – Вот! Здесь! Свети! – Михалыч ткнул пальцем в темноту и туда метнулся луч фонаря его помощника. В световом пятне застыло нечто. Это было мертвое создание. Но даже мертвым оно вызывало первобытный, сковывающий тело и сознание страх. Машинисты опешили от увиденного, а чуть позже помощника вывернуло от зловония и месива трепещущей в конвульсиях плоти. Взгляд машиниста метался по размазанному на рельсах, колесных парах и днищу существу. Михалыч что-то бормотал, но кроме молитв и отборной брани его помощник не мог разобрать ничего. Вытирая рвоту с редкой козлиной бородки, молодой человек обернулся на звук. В тени деревьев шли пять странного вида массивных сгорбленных фигур. Неизвестные шли прямо на него.