Президентские тайны

6. В камере (продолжение)

Художник мрачно сидел на лавке перед пустым столом. Мысли у него были невеселые, под стать месту, в котором он находился. Камера полутемная, душная. У стены – узкая кровать под тонким одеялом.

Металлическая дверь с лязгом распахнулась, и появился мужчина средних лет с гладкими, зачесанными назад волосами. Его острый с насмешливым прищуром взгляд устремился на Тома. Он сел на лавку напротив молодого человека и сказал.

– Я хочу с тобой поговорить.

– Мы разве знакомы? – хмуро отозвался Том. – Почему на ты? Здесь так принято? И кто вы?

– Да ладно. Не будем играть в кошки мышки. Я из службы безопасности.

– Безопасности чьей?

– В том числе, и твоей, – усмехнулся мужчина.

– Я преступник? – спросил Том.

– Ты перешел некую границу.

– Какую?

– Двойную, – усмехнулся мужчина. – Знаешь, когда едешь на машине, тебя от встречки отделяет прерывистая, сплошная одинарная или сплошная двойная линия. Так вот, нарушать двойную – самое опасное дело.

– У меня нет машины, – отрезал Том.

Чиновник положил на стол тонкую папку, которую принес с собой, облокотился на нее. Потом повторил:

– Нам надо поговорить.

– Почему здесь, в тюрьме?

– Так надежнее. Обычно тут люди становятся сговорчивее.

– Я не из таких.

– Увидим.

– За что меня посадили в тюрьму? В нашей стране – демократия или тоталитаризм? Я раньше считал – демократия.

– И то, и другое. Или ни то, и ни другое. Как хочешь, так и понимай. Чистой демократии нет ни в одной стране. К тому же есть еще такое понятие, как безопасность государства.

– Я не посягал на безопасность государства.

– Ну-ну, а что ты делал под мостом недалеко от резиденции президента?

– Писал. Я свободный художник и занимаюсь творчеством там, где мне удобно. У вас странная логика: а если бы я просто проходил мимо резиденции президента, вы бы меня тоже задержали по какому-то нелепому подозрению?

– Ладно, не будем заниматься схоластикой и тратить попусту время. Перейдем к серьезным вопросам.

– А если я откажусь говорить с вами.

– Это тебе невыгодно.

– Хорошо. Я выслушаю вас.

– После нашего разговора тебя освободят. Ты куда-нибудь уедешь и сможешь там заниматься любимым делом. Исчезнешь, одним словом. По-моему, отличная идея.

– И что я должен сделать за такую милость? – ехидно спросил Том.

– О, совсем немного. Никаких разговоров о том, что случилось с тобой вчерашней ночью. Считай, что все это тебе приснилось.

– А если я не соглашусь?

Агент сощурил глаза и холодно заметил:

– Я тебе это не советую.

Он вытащил из тонкой папки уже знакомый портрет мужчины и, вперив в Тома проницательный взгляд, спросил:

– Кстати, ты знаешь этого человека?

Художник с досадой ответил:

– Нет. Я об этом уже говорил

– Это очень опасный государственный преступник, и ты должен помочь нам его поймать. Но если ты его скрываешь, – тут сотрудник сокрушенно покачал головой, – тебе может сильно не поздоровиться. Постарайся это запомнить.

– Зачем вы мне угрожаете? Я и так пойму, без угроз. Если это государственный преступник, я помогу. Только я не знаю, где он находится

– Не знаешь?

– Нет. И еще мне нужна гарантия.

– Какая? – живо спросил его собеседник.

– Гарантия в том, что вы мне не врете. Если мне солгали, что у меня в палатке была не дочь президента, а сумасшедшая девушка, то могу ли я верить, что разыскиваемый вами мужчина – опасный преступник?

На лице чиновника мелькнуло удивление, а потом он рассмеялся:

– А ты совсем не глуп, как я погляжу. Считай, что мы заключили с тобой сделку. Гарантию тебе я обещаю.

Том остался один. Странное чувство владело им. Он не то чтобы испугался. Просто, будучи человеком весьма далеким от политики и всяких интриг, связанных с нею, от понимания особенностей государевой службы, он никак не мог взять в толк, почему и за что его держат в тюрьме. Совершенно не нужная ему девушка, оказавшаяся дочерью президента, случайно встретилась на пути и повела нить его судьбы в непонятную сторону. Она совсем не вписывалась в целостную картину его жизни, которую он запланировал, решив полностью посвятить себя искусству. Случайная и досадная помеха.

Впрочем, нет, не помеха, а, похоже, источник серьезных неприятностей, которые, как паутина, опутали его со всех сторон и стиснули в своих липких объятиях. И он понимал, что так просто от них теперь не отмахнешься. Поэтому должен принять какое-то решение.

Через три часа его действительно освободили. Чиновник, который его допрашивал, дал команду подчиненным: «Установить за ним скрытое наблюдение. Он сам нас приведет туда, куда надо».

Но этого Том, конечно, не знал. Когда он прошел два-три квартала, размышляя о превратностях судьбы, а также о том, что ему теперь делать, возле него вдруг остановился автомобиль. Распахнулась дверь, и не успел растерявшийся Том опомниться, как оказался в кабине. Тут же машина резко рванула с места и умчалась с бешеной скоростью.

Часть вторая. Президент

1. В президентском дворце

Редко ему удается – вот так посидеть в кресле и просто поразмышлять. Все дела да дела. День Президента расписан по минутам. Да что там день – многое распланировано на недели, на месяцы вперед! Это только со стороны кажется, что жизнь Президента – делай, что хочешь. Всё в твоих руках, и все тебе подчиняются. Ничего подобного – он повязан по рукам и ногам. Он – словно раб на галерах: ежедневно гребет и гребет, и конца-края этому не видно.

Президент сидел за столом, что находился возле стены его рабочего кабинета, обрамленного мореным дубом. За спиной – герб страны, государственный флаг и президентский штандарт.

Да, он не лишен тщеславия, но этот маленький грешок он может себе позволить. Тем более для этого имеются основания. Есть, что записать в актив. Он любит свою страну и многое сделал для нее. Его проницательность, решительность, умение отстаивать интересы государства известны многим

Но быть главой в этой стране – сложная штука. Очень важно не застрять в прошлом, но и не заблудиться в настоящем. Президенту его держава напоминала порой необузданную кобылицу, которую надо то пришпоривать, чтобы разогнать, то удерживать, чтобы она не пошла вразнос. Да, требуется сильная рука, твердость духа и гибкий ум, чтобы ею управлять.

Действительно, как и чем объединить нацию, часть которой смотрит назад, считая идеальным то, что уже кануло в историю. Другая часть, наоборот, проклинает прошлое и многих ее деятелей. Кто-то недавние события называет благом, а кто-то – несчастьем и трагедией. И надо сказать и те, и другие имеют основания любить или ненавидеть Понятно, что иллюзии вылечивает время, которое вроде бы должно расставлять все по местам. Правда, не всегда у него это получается.

А есть еще одна значительная часть людей, которые лично не знают событий прошлого, так как родились позже, но особо не думают и о будущем. Просто они болеют пофигизмом, бродят, как слепые котята по темному чердаку, особо ни на что ни надеясь и живя по принципу – куда кривая выведет, а там посмотрим.

Есть, конечно, в его стране и умные, и деятельные. Есть те, кто смотрит на запад, иные – на восток, а третьи – вообще никуда не смотрят, уповая на некий самобытный путь развития. Есть очень бедные, есть состоятельные, и наконец, очень богатые – у каждой группы свои специфические интересы. И разница между ними порой огромная.

Как все эти противоположности объединить, направить к единой цели? Где она, и возможна ли в его стране? Но ведь как-то и чем-то надо сплачивать людей. Найти общую идею, которая не разделяла, а консолидировала бы общество.

Как безболезненно перевернуть очередную страницу, чтобы устремиться дальше? Перевернуть так, чтобы из книги истории его страны не были вырваны целые куски, чтобы ее содержание не было нарушено, как уже не раз случалось.

Конечно, ему, Президенту, хочется быть нужным и полезным всем, но…. Увы, такого не бывает даже в самом идеальном обществе. Всегда найдутся те, кто чем-то недоволен, не нашел себя, или просто натура у них такая – вечно негодующая, готовая постоянно протестовать и чего-то требовать, живя по принципу – чем хуже, тем лучше.

Он-то прекрасно знает, насколько обманчива бывает тишина. Сегодня о тебе говорят только хорошее… Правда, нередко только до тех пор, пока ты у власти. Но лишь тебя не стало, вдруг оказывается, что многое ты делал не то и не так, как надо. И новая власть начинает вешать на тебя всяких паршивых собак. Или что еще похуже – смешивать с грязью и всячески порочить. Увы, неблагодарные люди часто ниспровергают кумиров, которым еще недавно поклонялись.

А вот он не хочет, чтобы память о нем осталась плохой. Укрепить страну и заложить основы для ее полнокровного будущего – так он понимал суть своего предназначения.

Вот только интересно, как потомки назовут время его правления? Застоем? Развитием? Стабилизацией? Демократией? Авторитаризмом? Диктатурой? Ну, любят у нас вешать ярлыки.

Скоро он уйдет в отставку. Для себя он такое трудное решение уже принял. Но Президент понимает, что стоит только об этом гласно объявить, может начаться такое – ни приведи господь! Однако и тянуть долго нельзя, опасно сидеть во власти до старческого маразма. На дряхлеющего правителя всегда смотрят с насмешкой или со злорадством. И очень редко – с сочувствием. Нужно поймать так называемый «золотой момент», чтобы уйти достойно.

Его ближнее окружение уже что-то почуяло и зашевелилось.

Увы, нет еще в его стране традиции цивилизованной передачи власти. Кое-кто, неважно, стоящий возле трона или вдали от него, едва почуяв слабину, тут же начинает рвать на себя одеяло, жестко прокладывать к власти дорогу и бить себя в грудь: мол, лишь он один достоин быть правителем в этой стране!

И кто знает, каким будет следующий глава государства. История показывает, что после сильного правителя на его место часто приходит слабый. Не получится ли так, что новый правитель захочет подправить под себя конституцию, что полномочия президента откроют дорогу новоявленному диктатору и станут угрозой для стабильности и процветания страны?

Нет, не забвения страшился Президент. Разрушение уже достигнутого – вот чего он опасался больше всего.

Значит, и здесь Президент обязан что-то придумать и предпринять. Нужна надежная система противовесов и сдержек. Устои государства ни в коем случае не должны дрогнуть или пострадать. За прошедшее столетие его страну не раз корежило и выворачивало наизнанку. Рушились режимы, сопровождаемые сильнейшими потрясениями, уничтожалось то, что казалось прочным и незыблемым. В его уже бытность государство, одержавшее в прошлом великие победы, вдруг развалилось, как карточный домик. И страдал от этого, в первую очередь, народ. Исчезали идеалы и ценности, исповедуемые годами, и многие переставали понимать, что им делать и как себя вести. И пускались, кто во что горазд.

Он не должен этого допустить. Страна в своем прежнем облике может исчезнуть, а вот Родина – никогда.

Конечно, чтобы в стране сформировалось что-то стоящее, чтобы наладилась и гармонично развивалась жизнь, чтобы выработался у народа стойкий иммунитет ко всякой заразе, необходимы десятилетия созидательной работы, внутреннего и внешнего спокойствия. Внешнее спокойствие государства обеспечивается сильной армией и гибкой дипломатией, а внутреннее – гармоничным балансом сил, верно расставленными приоритетами и поддержкой масс.

Он это хорошо понимает.

Президент тяжело вздохнул. В последнее время он обнаружил в себе эту привычку: в долгих размышлениях и при трудно разрешимых ситуациях – вздыхать. Может, действительно, устал? Неужели у него нет больше того упорства и решимости, что было раньше, а вся работа продолжается лишь по накатанной, в силу инерции? Может, только создается видимость движения? Маховик вроде как крутится, но… впустую.

Нет-нет, тут же возражал себе Президент. Имеются еще и силы, и желание, есть, как говорится, порох в пороховнице. И люди ему доверяют, и результаты имеются.

Утверждают, продолжал размышлять Президент, что тяжело расставаться с властью. Уж очень она заразительна, очень уж прилипчиво и заманчиво все, что с ней связано. Нет-нет, только не это! Не дай бог войти во вкус власти и оказаться в плену этого самого вкуса.

И все же, все же… Он ведь много сделал полезного.

Кстати, а были в истории правители, которые добровольно отдавали свою власть? Говорят, в древнем Риме некий Диоклетиан снял с себя императорское бремя и уехал в далекую провинцию, чтобы выращивать капусту. И ни за что не соглашался вернуться в столицу.

А российский император Александр I – победитель Наполеона? Говорят, он был утомлен бременем правления и высказывал мысли отречься от престола. Его терзали душевные муки из-за того, что над ним, как дамоклов меч, висело клеймо отцеубийцы. Потом император уехал в Таганрог – и, то ли там умер, то ли, согласно легенде, покаявшись, превратился в старца Федора Кузьмича. Так и оставил он после себя некую двойственную память и неоднозначное воспоминание.

Президент встал из-за стола и подошел к окну. Перед ним раскинулся огромный пустынный двор, в разных концах которого стояли скучающие солидные мужчины в гражданской одежде – из его службы безопасности.

Дальше – за оградой виднелась прогуливающаяся толпа.

Он вспомнил, как месяц назад молодежь неожиданно устроили флешмоб в честь дня его рождения. Несколько десятков молодых людей пританцовывали на площади перед воротами резиденции, поднимали вверх руки и выкрикивали «Поздравляем!». Потом над их головами оказались куски материи с крупными буквами, люди выстроились так, что образовались слова «С днем рождения!». Приятно, конечно.

Его служба безопасности засуетилась, он из окна своего кабинета наблюдал, как забегали сотрудники, потом появилась полиция, однако участники флешмоба уже растворились в толпе. Когда начальник охраны докладывал об этом несанкционированном мероприятии, Президент, усмехнувшись, сказал, что благородные порывы людей не надо удерживать.

В оппозиционной прессе тут же появились сообщения, что все это было устроено вроде как специально и с подачи самого Президента. В его стране такое нередко: чем искреннее чувство, тем подозрительнее оно кажется.

А вообще, к молодым у Президента было особое отношение. Он любил с ними общаться, видел в них продолжателей начатого им дела. Они должны взять то лучшее, что он сделал, и повести страну дальше, к ее процветанию. Старшее поколение устало от борьбы за существование и несбывшихся надежд. Многие прожили свою единственную жизнь ради громогласно провозглашенного светлого будущего, которое так и не наступило. И были разочарованы. Конечно, пришлось этим люди нелегко, им достались непростые времена, и ставшее привычным чувство безысходности сформировало в них психологию долготерпения, выживания и внутреннего протеста. А еще привило мысль о том, что власть им постоянно что-то должна, хотя они упорно не доверяли этой самой власти. Что ж – их можно понять.

Нынешнее же молодое поколение иное – не отягощенное гирями прошлого.

Хотя по своей сути эта молодежь мало чем отличается от той, которая была в его время. Те же устремления – да, состояться в этой жизни, поиски себя, желание иметь прочную материальную основу, та же восприимчивость ко всему новому и передовому. Она подвижна и легка на подъем. Как и раньше, крутится она до поры до времени в своих молодежных интересах и проблемах. Правда, у нынешней молодежи есть еще кое-что – она более свободно мыслящая, раскованная, динамичная, больше надеется на себя и свои силы. Она выросла в спокойное время, не знает тревог и волнений, выпавших на долю родителей. Он вспомнил, как в молодости остался на какое-то время без работы, отечеству он вдруг оказался ненужным, и чтобы прокормить семью – жену и маленького ребенка, вынужден был подрабатывать таксистом.

Президент давно понял, что перед молодежью надо смело ставить серьезные задачи. Так было раньше, в стране его прошлого, когда сам он еще был школьником. Если молодежь ощущает причастность к важным делам, то быстрее созревает, взрослеет и мудреет. Нужно только формировать достойную нишу для такой молодежи. Иначе она, не имея четких ориентиров, принимается сама искать себе кумиров и занятия, причем далеко не самые лучшие. Или вдруг некий чужой дядя начинает ее накручивать, стремясь юными руками вытаскивать из огня жареные каштаны.

«Молодежь, молодежь…», – снова подумал Президент и поморщился.

Мысли его плавно перетекли к собственной дочери, и лицо омрачилось. Как легко размышлять о молодежи в целом, но чего стоят все эти рассуждения, если твое собственное дитя доставляет столько хлопот и огорчений, что хоть за голову хватайся!

Он подошел к подоконнику, где на специальных подставках стояли несколько кашпо с его любимым цветком – кустарниковой камелией. Он ухаживал за цветами сам. Вот и сейчас, сунув палец на глубину фаланги в почву, он определил на ощупь степень ее влажности. Потом из кувшина с отстоянной водой, куда добавил несколько капель лимонной кислоты, аккуратно полил все горшки, а их было ни много ни мало – десять. Красные, розовые, белые, с удивительными оттенками – эти изысканные цветы всегда вызывали его восхищение. Уход за ними успокаивал его и упорядочивал мысли. Еще была у него мечта – вывести камелию особого темно-синего цвета, да вот только руки все не доходили. «Уйду на пенсию и стану садоводом», – усмехнулся Президент.

Его любовь к цветам выразилась в том, что и дочь с самого рождения он стал называть – «Камелия». Так у нее появилось второе имя, которое, впрочем, скоро стало основным.

2. Ночью, несколько дней назад

Что может быть упоительней этих ночных гонок по городским улицам? Они будоражат нервы, наполняют такой мощной энергией, что все струны в тебе натянуты и звенят.

Их было несколько отчаянных стритрейсеров на превосходных автомобилях, которые именовали себя клубом «32» – по количеству участников. У них был любимый проспект, на котором они устраивали гонки по ночам. Почему именно там – объяснить никто не мог, просто так сложилось. Они здесь собирались за полночь, после посиделок в элитном клубе или ресторане, и начинали гонять. Или, выстраиваясь в линию, словно на параде, двигались во всю ширину проспекта. Другие водители их опасались, сразу уступали дорогу и сворачивали в сторону.

Еще мажоров забавляла реакция полицейских, которые останавливали их за чересчур рискованную езду. Им нравилось смотреть на вытягивающиеся лица стражей порядка, когда те узнавали, кто родители этих безбашенных молодых парней и девушек, а затем, отдав честь, благоговейно отпускали. Хотя мажоры знали, что за их спинами полицейские матерят их на чем свет стоит.

В ту ночь они мчались на «гелике» под двести километров, играя в «шашечки», то есть, перескакивая с одной полосы на другую, а то и забираясь на встречную полосу. В машине их было двое, он такой сильный, смелый, уверенный в себе – за рулем, а она, веселая и влюбленная в него – рядом.

Ах, до чего приятна эта бешеная езда по ночному городу! Да еще с любимым, да еще с ощущением, что жизнь полна удовольствий и ярких красок. Правда, она осторожно намекнула, может, лучше не гнать так, на что парень лишь снисходительно рассмеялся.

– Не бойся, ничего не случится. Все под контролем. Когда скорость за двести, машина превращается в дьявола. И ты управляешь этим дьяволом. Не он, а я – хозяин этой жизни. Что может быть круче и приятнее? Вау!

Но в какой-то момент мажор не справился с управлением, машину занесло, резко развернуло, отбросило, и она ударилась о встречное такси. Водитель и женщина, находившиеся в нем, погибли на месте, а они, отчаянные головы, остались живы и невредимы.

Парень, пошатываясь, вышел из автомобиля, подошел к разбитому вдребезги такси, обошел его вокруг и медленно вернулся на место.

– Они мертвы? – тихо спросила она.

– Похоже, – пожал он плечами. – Там ничего не видно.

Он долго сидел, склонив голову на руль, потом поднял на нее глаза и совсем не свойственным ему просительным голосом произнес:

– У тебя права есть?

– Есть.

– Давай пересядем.

– Зачем? – удивилась она.

Он снова пожал плечами.

– У меня прав нет. К тому же я выпил. А ты дочь президента, тебе ничего не будет.

Она с удивлением посмотрела на парня. От его былой самоуверенности не осталось и следа.

– Ты что, готов меня подставить? – удивилась она.

– Почему подставить, – возразил он. – Просто ищу наилучший выход из создавшегося положения. Надо решить эту проблему. Надо сделать так, что мы ни в чем не виноваты. Твой отец нам поможет.

– То есть, как ни в чем не виноваты? – растерянно переспросила она. – Ведь погибли люди.

– Ну, погибли и погибли. Что делать, если они оказались здесь в тот момент, когда мы ехали. Их уже не вернешь. А я еще молод, у меня впереди целая жизнь.

– Мой отец никогда не пойдет на это. Да я и сама не буду к нему обращаться, – сказал Камелия, отвернувшись к окну и закусив губу.

– Ладно, не хочешь и не надо, – после некоторого раздумья произнес мажор. – Ты только полиции скажи, что сама была за рулем и что ты – дочь президента. И все уладится.

Она, сжав зубы, помотала головой.

– Ах так, вот, значит, какова твоя любовь! – негодующе воскликнул парень. – Ради меня ты ничего не хочешь сделать.

Камелия долго глядела на него, как будто впервые увидела.

– А ты, оказывается, не только трус, но и подлец, – задумчиво и грустно заметила она.

Подъехала полицейская машина, из нее выбрались двое – молоденький лейтенант и средних лет капитан. Лейтенант оглядел то, что осталось от такси, присвистнул и покачал головой. Затем по рации вызвал скорую помощь. Капитан подошел к сидящим в «гелике» и велел предъявить документы.

– Послушай, капитан, – развязно бросил ему молодой человек. – Ты знаешь, кто я и эта девушка? Она дочь президента, а я ее жених, то есть в скором времени – зять самого. Ты понял?

Такая наглая напористость часто помогала избежать ответственности за различные нарушения. Камелия бросила быстрый взгляд на своего бывшего возлюбленного и возмущенно воскликнула:

– Что ты врешь! Какая я тебе невеста и дочь президента!

– Выйдите из машины, – сурово сказал капитан. – И предъявите документы.

Оба выбрались наружу. Камелия показала свое водительское удостоверение.

– Ну да, какая вы дочь президента, – сказал капитан. – У вас и фамилии разные. Ваши документы? – обратился он к парню.

– У меня их нет. Я забыл дома.

– Кто был за рулем в момент аварии? – спросил полицейский.

Камелия молчала. Парень как-то криво усмехнулся.

– Вызывай следственно-оперативную группу, – приказал капитан лейтенанту. – А вы поедете с нами в отделение.

– Послушай, капитан, – горячо заговорил парень. – Давай договоримся. Мы можем сделать так, что ты скоро станешь майором и даже полковником. Хочешь? Или тебе деньги нужны, сколько – два, три миллиона? Завтра они у тебя будут.

При свете фонаря Камелия заметила, как гневно вспыхнули глаза капитана, а на щеках заходили желваки. Но он справился с собой и, стараясь быть спокойным, сказал:

– За неповиновение сотруднику полиции предусмотрена отдельная статья в уголовном кодексе. И еще одна – за попытку дачи взятки. Прибавь сюда причинение смерти двум человекам. У тебя на зоне будет много времени, чтобы обо всем хорошенько подумать.

– Ну, это мы еще посмотрим, – зло пробормотал парень.

Садясь в патрульную машину, Камелия услышала, как капитан тихо сказал подчиненному: – Как я их ненавижу. Они думают, что за деньги можно все.

В отделение полиции капитан написал подробный рапорт о происшествии, в том числе, о попытке дачи взятки. Правда, ни словом не обмолвился о том, что в разговоре упоминалась дочь президента. Тем более, что сама она себя таковой не признала. По опыту он знал, что подобная информация наделает в их ведомстве страшный переполох, да и ему самому может не поздоровиться. Так что лучше держать язык за зубами: меньше знаешь, крепче спишь.

С Камелии взяли объяснение и отпустили домой, а мажора задержали.