Разноплодное деревце. Сказки-притчи из породы сказок-крошек

1996 год

Чемодан-путешественник

Один живой, самостоятельный чемодан путешествовал по всему свету. Найдёт в попутчики человека с документами – и путешествует.

Богатый был: всюду торговал чем мог. И всем рассказывал, где что почём купил и продал.

А больше ничего не рассказывал. Чемодан всё-таки.

Маленькие человечки

Жили-были Маленькие человечки.

Если они попадали туда, где им интересно, они тут же вырастали и всех удивляли своими талантами.

А в скучном месте уменьшались, да ещё и капризничали.

Такие у них были необычные организмы.

Сказодышащий дракон

Прилетел в город дракон. Разинул пасть – и как дыхнёт! Не огнём, а сказками. Весь город ими наполнился.

Детям веселье, а взрослым трудно жить стало. Не разберут: что сказочное, что всамделишное?..

Дети кричат дракону:

– Оставайся!

Взрослые кричат:

– Лети отсюда!

Захохотал дракон:

– Я тоже сказка. Кому не нравится, не обращайте внимания.

И новыми сказками дыхнул.

Киоск, в котором было всё

Гуляла семья в лесу и сбилась с дороги. Видят – киоск на поляне. С надписью: «У нас есть всё».

Купили они папе пилу для камней, маме платье, меняющее цвет по настроению, а дочке растущую куклу. Ушли довольные.

А продавец загрустил. Опять не понадобились ни фонтанчик радости, ни счастье небывалое, ни изобретательский шлем. Надо хоть пыль с них стереть…

Толпа-толпища

Жила-была толпа-толпища. Толстая и глупая. Она толклась на площади и глотала тех, кто глазами или ушами хлопал. А проглотит – не выберешься, такая она цепкая да липкая.

Но один человек догадался, как спастись. Закрыл глаза и стал думать о своём. Появился на нём толполазный костюм, тут уж и выбраться удалось.

А толпа-толпища даже и не заметила этого.

Учителя обиды

Дуд совсем не умел обижаться. Родителям это не нравилось. Они нашли ему учителя.

Но как тот ни старался, не обижался Дуд, и всё тут. Тогда учитель сам обиделся и ушёл. Так было и с другими учителями.

А последний учитель подмигнул Дуду и сказал:

– Я сам ни на кого не обижаюсь, только вид делаю.

Обрадовался Дуд и быстро этому научился.

Дом на продажу

Не было у Бавы денег на ремонт деревенского дома. Решила она его продать.

Дети, внуки просят:

– Не продавай!

А Бава:

– Нет, продам!

Но только придёт покупатель, она ему отказывает: жалко дом становится. Стольким отказала, что попал дом в мировую книгу рекордов.

Туристы валом повалили, деньги за осмотр платят. На ремонт хватило, да ещё дома детям и внукам рядом построили.

Тропинка для босых

Встретились два волшебника, Фа и Фо. Фа похвастался туфлями-скороходами, которые мчались быстрее света.

– А у меня есть бесконечная тропинка, – сказал Фо. – Кто по ней идёт, наполняется радостью и мудростью. Чем дальше, тем больше.

– Давай пробежим по ней в моих туфлях, – предложил Фа. – Станем самыми радостными и мудрыми.

– Нет, – улыбнулся Фо, – обутому по ней и шагу не сделать. Это только для босых тропинка.

Стоколёсный велосипед

Был у Ка стоколёсный велосипед. Ездил он медленно, зато никогда не падал.

Захотела Ка ездить быстрее, стала понемногу колёса откручивать. Семьдесят осталось, сорок, десять… А уж как она на одном колесе носилась!

Потом вдруг забросила велосипед – сидит, мечтает.

– Ты что не ездишь? – спрашивают.

Ка отвечает:

– Я совсем без колёс научилась кататься. Со скоростью мысли.

Надувной городок

Стоял у моря надувной городок. Жили в надувных домах надувные люди. Выращивали надувные овощи и фрукты. Летали на воздушных шарах.

Плавали они прекрасно, а вот нырять не умели.

И сказал один из них:

– Нас полнота наша вглубь не пускает.

Сдулся он, стал плоским-плоским и пошёл учиться нырять.

Глянули на него остальные, покачали головами и не захотели с полнотой жизни расставаться ради ныряния невесть куда.

Йог, уколовшийся иголкой

Один йог умел ходить по углям, сидеть на осколках и лежать на гвоздях. Даже ножи в него не втыкались.

Однажды он гулял и увидел под елью девочку с книгой. Сел рядом, заглянул в книгу и зачитался. Вдруг кричит:

– Ой!

Это он еловой иголкой укололся.

– Ты же йог, – удивилась девочка.

– Да, – говорит йог, – раньше я только о том и думал, что я йог. А теперь другими мыслями из книги заполнился. Вот и стал как все.

Роза грандиоза

Принёс папа домой цветок нового сорта: «роза грандиоза». День изо дня роза не увядала, а свежела и расширялась, пока не заполнила всю комнату.

Здорово было играть в прятки! Спать приходилось на лепестках, лепестками и укрываться. Питались розовым нектаром. И разговаривала вся семья только стихами – от поэтической радости…

Засыхая, роза уменьшалась, пока не исчезла. А люди долго ещё ходили розовощёкими.

Консервированная дружба

Научился Трям консервировать дружбу. Подружится с кем-нибудь, а потом дружбу в банку закатает, напишет чья – и хранит на всякий случай.

А о друге уже и не думает. Зачем, когда консервы в запасе? Нужно будет – откроет банку и снова дружбой наслаждается, аж причмокивает.

Друзей у Тряма было полно. Даже банок не всегда хватало.

Беспутная дорога

Родилась у дороги дочка. Своевольная – страсть! Убежала от матери, да ещё в горы забрела.

Мать бранится: вот беспутная!

А дочка вверх-вниз носится, вершинами да обрывами любуется. То туда развернётся, то сюда. Совсем, кажется, запуталась от восторга.

Мать переживает.

А люди едут и говорят:

– Скучно на ровной дороге. Скорее бы на горную свернуть. Вот там ехать – заглядение!

Поезд для отстающих

Шёл особо скорый поезд, да так быстро, что на каждой станции от него пассажиры отставали.

Поэтому за ним ехал поезд помедленнее – подбирать отстающих.

Но от него тоже люди отставали, и следом шёл ещё поезд, подбирающий и этих.

А уж когда и от этого поезда один пассажир отстал, сунули его в вертолёт и привезли на конечный вокзал. Там он свой скорый поезд ещё и дожидался.

История козла

Надоело козлу, что его козлом обзывают. Сбрил он бороду, пришил вымя и стал козой.

Сбегает утром на базар, купит молока, зальёт в вымя – и дои его сколько хочешь. Даже козлят рожать научился.

Только завидущие приятели ворчали:

– Ишь, козой заделался… Вот козёл!

Соперники

Задумали Ап и Оп покорить непокорённую вершину. Каждый хотел быть первым.

Ап пошёл в гору с севера, Оп – с юга. И каждого провожала целая толпа болельщиков.

С великим трудом одолел Ап гору, написал на вершинном утёсе своё имя, смотрит: с другой стороны утёса Оп своё имя пишет. Фыркнули друг на друга и стали спускаться в разные стороны.

А из пещеры в утёсе вышел Эп. Подмёл за ними и надписи стёр. Он очень свою гору любил.

Разговорное строительство

В стране Уль изобрели машину, получающую кирпичи из разговоров. Лёгкие кирпичи, красивые.

Перво-наперво построили ульчане громадный дворец для международных съездов. Съезжались все туда обсуждать всё на свете.

А умные ульчане свою машину к дворцу подсоединили и делают себе кирпичи для остального строительства. Ведь сами они очень молчаливые были.

Неизвестная принцесса

Жила-была принцесса. Никто об этом не знал. Знакомые считали её обычной девочкой.

Готовясь в королевы, она старалась делать всё как можно лучше, быть мудрой, доброй, отважной и справедливой.

Когда же она стала королевой, об этом тоже никто не узнал, кроме короля.

Но она и так была по-королевски счастлива.

Скрипичный стул

Повадился один стул скрипеть. Не просто так, а из любви к музыке. Но все думали – от ворчливости, и сами на этот стул без конца ворчали.

Пришёл к ним как-то в гости знакомый скрипач, услышал скрип стула, вскочил и воскликнул:

– Да это же Токката Барабатта! И какое исполнение!..

И предложил поменять стул на дюжину других. Но хозяева отказались.

С тех пор они слушали свой стул с гордостью и удовольствием.

Окно в одну сторону

Пришло Морту время умирать. Он и умер.

Перешёл в другой мир, там тоже интересно. Нашёл окно в земную жизнь. Видит, родные его плачут и горюют. Он им кричит:

– Не плачьте! Здесь тоже здорово. Ещё встретимся!..

Да окно это – в одну сторону. Не видят его, не слышат.

Только дочка вдруг – прислушалась, улыбнулась и зашептала что-то остальным.

«Фух-х, докричался», – обрадовался Морт и пошёл другой мир осматривать.

Преп Леп и прюп Люп

Леп был препом. Сына он назвал тоже Лепом. И хотел, чтобы сын стал тоже препом.

Но сын стал прюпом.

– Все Лепы были препами! А ты? – кричал Леп.

Тогда сын взял другое имя: Люп. Ещё больше рассердился Леп.

А потом понял: глупо быть препом, если ты прюп. И они снова подружились.

Правитель правил

В одной стране жили люди и правила.

Люди рождались сами, а правила придумывал правитель. Он был придумчивый, и вот правил стало больше, чем людей.

Скучно было людям жить среди стольких правил, и они убегали в соседние страны.

Наконец остался правитель среди правил один, да и сам не выдержал, убежал.

А страну пришлось географам открывать заново, когда все правила из неё выветрились.

Валяшка

Эх, любил Валяшка полежать, помечтать. Соседа Ваньку-встаньку не уложишь, а Валяшку встать не уговоришь.

– Хватит валяться! – крикнул как-то Ванька. – О чём ты только думаешь?

Тут Валяшка стал ему рассказывать свои мечты и фантазии. Ванька аж закачался от удивления.

– Да, – говорит, – если бы у меня такое в голове творилось, и я бы лежал да прислушивался. Валяйся дальше. Только рассказывать не забывай. Интересно же…

1997 год

Игрушечное чудо

Дети играли у ёлки в Рождество. Выбрали кукол подходящих: одна в яслях лежит, две рядом стоят, а остальные к ним приходят. Рядом повесили колокольчик, чтобы он как будто сам звенел, чудом, когда гости приближаются.

Начали игру, а колокольчик вдруг и вправду сам зазвонил!..

Переглянулись дети, засмеялись радостно, а взрослым ничего не сказали.

Воронка Великого Воо

Великий Воо любил фантазировать. Придумал он себе воронку: сыпь в неё что угодно, а из неё – выдумки одна за другой, только подбирай.

Заплясал Воо от радости, поскользнулся и упал сам в свою воронку!..

Выбрался с другого конца, ощупал себя, но понять не смог: настоящий он или так, выдумка?

Указательный лес

Шёл Буж по полю невесть куда. Видит столб. На нём стрелка с надписью «Указатели».

Пошёл туда. Всё больше столбов, и все стрелки в одну сторону указывают.

Наконец оказался Буж в лесу из столбов. Стрелки на них в разные стороны торчат, а надписей каких только нет. Хотел Буж выйти к чему-нибудь интересному, да столбы всё гуще и гуще.

Перестал он на них глядеть, выбрался с трудом из леса и пошёл опять невесть куда.

Лучшее в мире платье

Сшил один портной лучшее в мире платье. Чтобы взглянуть на это платье, люди платили большие деньги.

Платье разбогатело, завело себе слуг, купило тысячу одёжных фабрик и ателье.

Пришёл к нему портной, который его сшил, попросился на работу. Нет, платье ему отказало: боялось, что он что-нибудь лучше сошьёт.

А потом оно вышло из моды и разорилось. Стали в нём на маскараде привидение изображать. Чтобы не оставаться совсем ненадёванным.

Семена всего

Выбросила буря Вуха на необитаемый остров.

Ничего у него с собой не было. Зато он нашёл пещеру. Там хранилось множество разных семян.

Из одного семечка у Вуха дом вырос. Из других он посуду себе навыращивал, одежду, еду и питьё (прямо в банках и бутылках), да и много всякого другого.

Даже катер у него вырос, но Вух не хотел уплывать. Столько ещё невыращенных семян там было, интересно же!

Мыслепад

Однажды с неба посыпались мысли. Их было великое множество, но не было двух похожих.

Взрослые тут же понадевали шляпы и раскрыли зонтики.

Только маленький Тет бегал по двору, открыв рот, чтобы в него больше попало.

– Ты же весь промыслишься! – кричали взрослые.

– Ничего! – смеялся Тет. – Кто знает, когда снова мыслепад будет.

Изобретение
правильной жизни

Изобрёл Люм правильную жизнь.

Стал всем рассказывать про своё изобретение, а никто не слушает. Книгу про него написал, а никто не печатает. Заработал денег, сам эту книгу издал, а никто не читает.

Тогда стал он неправильные жизни изобретать и очень этим прославился. Даже первым его изобретением стали интересоваться.

Но сам Люм уже и забыл про него.

Нетерпеливые почки

Запахло в воздухе весной, но то и дело ещё снег сыпет. Всем почкам уже наружу хочется, а родители-деревья не пускают.

Только верба своих деток пожалела, справила им серые шубки и выпустила на волю.

Увидела их Зима, спохватилась, что замешкалась, и стала к отъезду готовиться.

Рада верба:

– Без вашего нетерпения, детки, так зима бы и не кончилась.

Конструктор королевств

Подарили Виру компьютерный диск с конструктором королевств. Стал Вир строить в компьютере своё королевство. Сделал дворцы, города, деревни. Наделал жителей, каких захотел. Навыдумывал всякие необычные растения и машины.

Когда королевство было готово, в экране компьютера открылась дверца – и Вир отправился туда править королевством.

А родители всегда могли с ним повидаться, нажав нужную клавишу.

Рюкзак с неба

Полез Мон на вершину высокой горы. Сам бы ничего, да рюкзак тяжёлый, так и тянет вниз. Но всё же Мон долез.

Встретил на вершине ангела. Тот говорит:

– Давай меняться: земной рюкзак на небесный.

Согласился Мон и стал спускаться. А небесный рюкзак вверх тянет. Еле дотащил его Мон.

Развязал – а там пусто! Только голос ангела слышен:

– Верхние вещи так просто не увидишь. Ничего, они сами своё место найдут. Спасибо, что дотащил, Мон.

Внупсы

Внупсы живут в тебе, как и в каждом человеке. Они невидимые, но очень чувствуются. Каждый внупс хочет сам поуправлять тобой, и они из-за этого ссорятся.

У одного человека по имени Микс внупсы так ссорились, что люди называли его капризным и упрямым.

Это ему не нравилось, и он решил перевоспитать своих внупсов. Внупсы сдружились, и у Микса внутри всё уладилось. А значит и снаружи.

Машина, счищающая всё

Придумали инженеры новую очистительную машину для города. Сначала счистила машина остатки снега, потом грязь, потом асфальт, потом гравий, что под ним лежал.

Дочистилась до земли. Водичкой её полила, семена засеяла.

Покрылась земля травой и цветами, а машина дальше отправилась. Город ведь большой, работы много.

Газированная свобода

Жил в бутылочном океане газировки пузырьковый народец. Незаметно жил. Крышка наверху завинчена – куда стремиться?

Но вот – пшшш! – отвинтили крышку.

Такое началось! Рванулись пузырьки-воздухолазы к свободе. Газировка бурлит, пена в бокалы хлещет. Пузырьки тосты сочиняют, аж лопаются от гордости.

Но глядь: газировки-то всюду – на донышке! И куда только пузырьковый народец делся?

Киндер-курица

Объявилась в глухой деревеньке курица, которая несла шоколадные яйца в фольге и с коробочкой внутри. А в коробочке – складные игрушки. Такие, что нигде таких нет.

Привезли Киндер-курицу (так её прозвали) в столицу, наградили всякими медалями, а каждое яйцо – сразу на выставку. Все несушки ей завидуют.

А она только об одном мечтает: снести как-нибудь настоящее яичко. И высидеть цыплёночка. Куриного киндера.

Линги

В стране лингов каждый говорил на своём языке. Ребёнок поначалу пользовался маминым и папиным языком, пока не придумывал свой.

Приехал туда один учитель, которые хотел всех научить одному языку.

Много лингов к нему ходило, все его язык выучили, а говорили всё равно каждый на своём.

– Так ведь труднее!.. – удивлялся учитель.

– Зато легче узнать, кто кого любит, – объясняли ему. – Кто тебя любит, всегда твой язык выучит.

Камни с мудростями

Крат высекал на камнях мудрости, до которых додумался, и опрокидывал камни надписью вниз.

Камни он брал всё крупнее, а буквы делал всё меньше.– Как же их людям читать? – спрашивали ученики.

– Пусть попотеют, – хмыкал Крат. – Чем важнее мудрость, тем тяжелее она должна доставаться.

И выбирал следующий камень ещё крупнее.

Хорошо, что учеников у него становилось всё больше. Они-то и помогали ему камни ворочать.

Голова, которая не думала

У Трау-Вяу голова не думала.

Уж он и чесал её, и причёсывал по-разному, и стоял на ней, как йог, а она всё не думала. Лысеть стала, а всё не думала. Трау-Вяу и заставлял её, и улещивал. Шляпы красивые ей покупал, шампунями душистыми мыл. Нет, всё равно не думала.

Ещё много лет прошло, пока Трау-Вяу не уговорил её подумать. Запыхтела она изо всех сил, напряглась и придумала мысль: «Думать-то начать давным-давно надо было!»

Изучатели изучателей

Жили такие существа: логи. Они любили всё исследовать.

Заметили они однажды, что на них направлен прибор и кто-то в него их жизнь наблюдает. Это были веды. Они тоже любили всё исследовать. Вот и стали изучать логов.

Ах, так? Изобрели логи свой прибор и стали изучать ведов.

А веды стали изучать, как логи изучают их, ведов.

А логи…

Скоро и логи и веды только и делали, что изучали друг друга. Интересно же!

Хлопок по макушке

Встретил Люп волшебника и скорее просит его:

– Хочу туда, где люди интересные, погода хорошая и жить легко.

А волшебник хлоп ему по макушке!..

Очухался Люп, смотрит на людей вокруг: один другого интереснее. Погода замечательная – не соскучишься. И чувствует, что жить ему от волшебного хлопка легко стало, как в праздник. А что он на том же месте остался, так даже лучше.

Потёр Люп макушку – и пошёл дальше.

Изоконное правление

В одной стране правитель должен был править, сидя у открытого окна на первом этаже. Если люди были им недовольны, то приходили и выкидывали его из окна.

Если ему снова удавалось стать правителем, он должен был сидеть у окна на втором этаже. А если его и оттуда выбрасывали – то потом на третьем.

Но до третьего этажа никто не добирался. Или править отказывались, или уж правили просто замечательно.

Капитан плоского плавания

Капитан Вим не любил воду. Он плавал только по картам, на особом плоском кораблике. Да и сам Вим был плосковат.

Однажды карту, по которой плыл Вим, сдуло ветром в море. Пришлось Виму прямо на плаву делать из плоского корабля – объёмный.

Когда ему удалось пристать к берегу, Вим вздохнул:

– Интересно в море, но чересчур глубоко и мокро. На бумаге всё-таки суше.

И стал снова уплощать свой корабль.

Мальчик и мячик

Дима гонял во дворе мяч. Устал мяч от этого.

Надулся он на Диму и стал сам его гонять. Лупит мяч по Диме изо всех сил. А Дима-то не резиновый!

Хотел он уже заплакать, а мяч вдруг остановился и смеётся.

– Теперь снова ты меня гоняй, – говорит. – Главное, чтобы по очереди.

Облучшение

Изя изобрёл фонарь: светишь на человека и тот сразу становится лучше.

Бегал Изя за людьми и светил на них своим облучшателем. Но все от него шарахались: кто знает, что это за облучшение.

Тогда Изя направил фонарь на себя и лёг спать. А когда проснулся, то уже за людьми не гонялся.

Получшал, наверно. Стал ждать, кто сам к нему придёт.

Великанчик

Шёл-брёл гном. Большой и ленивый. Устал. Сел и стонет.

Бежал мимо великанчик. Крохотный такой.

– Чем помочь? – спрашивает.

Показал гном на спину: больно. Великанчик стал гному массаж делать.

Боль унял, а гнома умял. Стал гном небольшим и усердным. Смотрит, чем бы заняться.

А великанчик другим помогать побежал. И чем дальше убегал, тем он гному больше казался.

Личное течение

Стоял среди океана остров. Трудно было там рыбакам с океанскими течениями справляться.

Один старый Ишь горя не знал. Спустит лодку на воду, оттолкнётся от берега, уплывёт один на целый день и всегда с уловом вернётся.

Как-то завистники у него вёсла утащили, так он без вёсел стал плавать.

Только усмехнулся:

– Не зря жил. Вот нашёл среди течений своё личное – и плыву с ним куда хочу.

Лягушачье счастье

Лягушон скакал, счастье искал. Лес, река, поле, болото – нет, всюду не хватает чего-то.

Думает: куда бы ещё отправиться? Вдруг навстречу красавица. Стали вместе скакать, счастья искать. Лес, река, поле, болото – всюду есть чудесное что-то.

На лучшей кочке они поселились, после того как поженились. Запрыгали скоро и лягушата – симпатичнейшие ребята.

И даже если случалось ненастье, оно лишь усиливало их счастье.

Дом диких

В одном доме жили дикие люди. Рычали друг на друга, дышали вредным дымом, напивались пьяными, смотрели по телевизору, как дерутся другие дикари, и допоздна ругались дурными голосами.

А утром они умывались, наряжались и разъезжались по своим делам.

И никто не мог отличить их от обычных людей, так хорошо они прятали свою дикость.

Волшебная скамья

В далёкой деревушке, в крохотной избушке жили Вэк и его жена Эмэр.

Сделал Вэк для Эмэр волшебную скамью. Кого захочешь, он с тобой тут же рядом на скамье окажется.

Эмэр сразу скамью заполнила: и Вэк на ней очутился, и дети их, где бы они ни находились. Порадовались все, только дети заторопились по своим делам, из которых скамья их вырвала.

Потом Эмэр научилась: получит телеграмму от сына или дочки – хлоп! и на скамью.

А уж Вэк сто раз в день на скамью попадал. И не жаловался.