Читать книгу: «Дети Ишима. Книга 2. Возвращение, или Легенда о любви», страница 3

Теплый лед

Niccolo Jommelli – Requiem

В студенческие годы, в возрасте примерно двадцати четырех лет, я познакомился с девчонкой лет шестнадцати-семнадцати с необыкновенно правильными чертами лица. Она чем-то напоминала мне собирательный образ Марии Магдалины из многочисленных известных картин встречи Иисуса с Марией, где Иисус, «плетет» ей басни, а она внимательно его слушает. Такое же, как на фото незнакомки, у Марии было безупречное по очертаниям лицо, темные волосы, красивый носик ну и все остальное. Само собой мне, как и Иисусу, тоже захотелось с ней побеседовать наедине без Марфы или других посторонних. И я решил пригласить ее тоже на тайную «вечерю» в свою студенческую «келью».

Мало кто из нормальных людей не попадает под магическое влияние красоты. Попал под ее воздействие, причем достаточно быстро, и я. Мы склонны приписывать красоте такие достоинства как благородство, доброту, ум, ну и все остальное, что лучшего можно найти у людей. Прошли полчаса или час нашей «тайной» вечери, но беседа с «Марией» почему-то не клеилась. Никаких общих интересных тем не находилось, хотя к тому времени я уже заканчивал лингвистический «Университет» и кафедру Всеобщего языка, где стяжал неплохие отметки по этому предмету и имел определенные навыки ведения бесед с «девами» почти что неземной красоты.

Прошло еще некоторое время и когда слова закончились окончательно, я подумал, что может другой диалект Всеобщего, под названием «прикосновение», позволит нам обрести хоть какую-нибудь общность взглядов и интересов. Но не тут то было. … Хоть я и не предпринимал сколь-нибудь активных действий, способных вызвать подобную реакцию, эта девушка, шарахнулась, как от захворавшего проказой.

Странно, – подумал я, – именно в таком возрасте подобный диалект «Всеобщего» и представляет наибольший интерес для двух сторон. Не тогда же, когда «собеседникам» стукнет лет по сто! А может в том молодом возрасте, все же из-за недостаточного образования и практического опыта, мной часто допускались серьезные ошибки? Находясь даже уже в более зрелом возрасте и накопив приличный практический опыт, я так и не сумел для себя однозначно ответить на этот вопрос. Хотя сейчас мой интерес к этой проблеме носит чисто умозрительный характер.

Во Львове, который мне приходилось посещать многократно, есть знаменитое старинное польское Лычаковское кладбище. Как и все католические кладбища, оно интересно своими надмогильными памятниками-склепами. Так вот там, на могильных склепах в изобилии установлены статуи скорбящих дев и тоже неземной красоты. Примерно нескольких часов неторопливой прогулки между рядами склепов и статуй, позволяют надежно выбрать любую из них по своему вкусу. Внешне образ моей девы «Марии» порождал умиротворение и спокойствие, и от него веяло материнским теплом и блаженством.

Однако первое прикосновение к богообразной «Марии» повергло меня в состояние, близкое к шоковому. Мне показалось, будто я оказался в могильном холоде гранитного склепа или прикоснулся к мраморной статуе. С той поры я и к красоте подхожу с опаской. Может быть, по этой причине я столь тщательно рассматривал этот фотопортрет незнакомки.

7. апр. – Люда, к сказанному хочу добавить, что именно этот образ «незнакомки» с фото, породил еще несколько своеобразных полумистических видений и ассоциаций.

Одно из них реалистично, но связано с впечатлениями автора еще из периода его студенчества и перекликается с сюжетом романа Фейхтвангера «Гойя, или тяжкий путь познания», который оказал на него сильное впечатление в юности. Относительно ассоциаций, возникших в связи фотопортретом незнакомки, приведу их чуть ниже, в виде коротких рассказов на сон грядущий.

Иногда подумываю, не податься ли мне в ополчение на Донбасс, где сейчас происходят драматические события. Романтики там точно нет, но там есть дух борьбы и товарищества, а это чувства хорошие, и мне последнее время их явно недостает.

8 апр. – Придумаешь такое! Никакого Донбасса. А может еще, какое-нибудь занятие себе найдешь, – может, огород на даче перекопаешь? Толик твой друг, наверное, уже работает на даче. Разговаривала с ним по скайпу, оброс как Циолковский.

А память это такая штука, в любой момент может вытащить из «ниоткуда» то, чего не надо, а что необходимо спрячет глубоко. Так что, посмотрим, что будет происходить, остается ждать!

– Толик не только работает на даче, он там постоянно живет, как отшельник. Особенно там «интересно» в морозы. Из-за отсутствия отопления вода в доме замерзает. Мы спасались вкусными и полезными напитками. И еще возле его дачи зимой собираются все брошенные дачниками коты. Их там великое множество. Был один по имени Степан, очень интеллигентный субъект. Я ему потом все время привет передавал. А сейчас он мне почти не пишет, – совсем одичал. (Нет, не кот Степан, а Толя, конечно).

– На даче хорошо в любую погоду, даже в осенний дождь, а если еще и тепло, то супер! Я очень люблю землю, и работать на ней люблю. Просто сейчас у меня этого нет.

10 апр. – Ну вот! И ты уже чаще начала употреблять главные слова из словаря Всеобщего. У меня тут появился какой-то призрачный образ «незнакомки». Припомни, в то время когда мы познакомились, ты в образе рыжей, энергичной девчонки не была? Что-то у меня мерещится, а может это из моих сновидений, или из параллельной реальности.

Рассматривал ваше семейное фото. Ты там маленькая, но узнаваема, и такая симпатичная, глаза не поддаются описанию. Сейчас глаза, как подменили. На маму не походишь совсем. Но я и мамы твоей не припоминаю, хотя ты говоришь, что мы жили рядом. По фото, мне кажется, что ты, брюнетка, а не рыжая. Рыжих я всегда опасался, они коварные «бестии». Хотя Светлана из соседнего селения Лозового утверждает, что я мог, был быть знаком с Верой Р., у которой были бесподобно-красивые вьющиеся рыжие волосы.

11 апр. – Я от рождения брюнетка. Глаза у меня зеленые, говорят – с поволокой. Со стороны виднее. Рыжей никогда не была.

Я вот все думаю о твоей памяти, а моя мне словно выбросила из глубин. Ты ведь был первый мальчуган, с кем я вот так просто, вечером, гуляла в свои четырнадцать лет. На Украине мы, обычно гуляли всей улицей. Вечерами лазили по садам, на спор ходили вечером в разрушенный старый замок, потом от страха убегали оттуда, так что пятки прилипали к одному месту. А вот так просто, чтобы гулять вдвоем, – не гуляли. Вот такое открытие. А глаза, с возрастом слегка меняют свой цвет.

12 апр. – Я шатенка. Извини, ошибка вышла. Вот ведь повелась на брюнетку!

12 апр. – Люда! С праздником Пасхи. Пусть тебя и твой дом обходят стороной печали и всякие другие напасти. А шатенка и зеленые глаза, это то, что надо! Как говорил один из героев мультфильма о лопнувшем шарике:

– А какой у него был цвет?

– Зеленый.

– Самый мой любимый цвет!…

Хотя глаза у маленькой девочки с фото, кажутся темными.

13 апр. – Христос Воскрес! Витя. Спасибо за пожелания. Тебе всех благ и всем твоим родным и близким.

Если присмотреться внимательнее, то на фото с заставки цвет глаз просматривается, но и то искажен цвет. А детская фотография черно-белая и, наверно, поэтому глаза кажутся черными. – Ты какой напиток предпочитаешь?

– Покрепче! Малютка напоминающую тебя в детстве непередаваемо хороша, – на атамана «сорви голову» похожа.

– Давай налью, – коньяк подойдет?

– Еще как подойдет, тем более со «звездной» девчонкой. Скайп не люблю, как и многие другие новшества. Поэтому, – «отрубил» его. Пойду на кухню налью, и как по христианскому обычаю, чтобы без современной «показухи».

– Правильное решение! Коньяк «звездный», девчонка «звездная», ночи «звездные» – мечта! Так что, давай без «показухи скайпа» я с тобой, Христос Воскрес!

– Христос Воскрес! Отдохни. Всплывет из памяти что-нибудь, дай знать, – интересно, что же с памятью моей стало? Вчера ездил на дом занимался прививкой деревьев. Вскоре чуть потеплеет, переберусь туда.

– Что прививал, – мичуринец юный? Надеюсь не баобаб? А вообще здорово, что у тебя есть дом. Обожаю дом на земле.

– Из глубинки России передали привои с какой-то яблони, и еще у соседа веточку привоя яблони спер, – говорят, – если сопрешь, так лучше приживаются! Осталось совсем ничего, – подождать до осени.

Послушай! – Пришла интересная мысль – скрестить борщевик со свеклой, – может борщ украинский выйдет? Был один биолог, который скрещивал помидоры с картошкой. – Должен был появиться новый сорт с картошкой внизу и помидорами наверху, под названием «Пукс». Но почему-то всегда выходило так, что внизу не было картошки, а наверху помидоров?

Прости, пытаюсь, как и раньше в молодости нести околесицу, тем, кто мне, чем-нибудь симпатичен.

– Спасибо, очень тронута – «околесицей». У меня, на меня никто не похож. У младшей немного глаза похожи, но таких глаз как у меня ни у кого из них нет.

– Это точно. И внучек похожих на тебя тоже нет.

– Значит я одна у них такая! Отработала свои 2 дня, дни выдались очень суматошные, даже подустала. С утра прошлась по делам, и наконец, дома! Витя, у тебя что нового? Расскажи немного о себе, хотя бы отрывками.

13 апр. – На сон грядущий расскажу «брюнетке» одну историю из моих студенческих лет, связанную с твоим фотопортретом. Фото и запечатленный образ «незнакомки» действительно интересны, и я пытаюсь представить себе, что за человек скрывается за ним. Хоть эта история касается в основном меня, но на ее примере мне бы хотелось продемонстрировать, чтобы твои рассказы о себе самой напоминали этот. Меня больше всего интересует отношение человека к другим людям или событиям, а не описание себя самого, как такового. Из такого описания лучше представляешь человека, чем по тем анкетным сведениям, которые он сообщит о себе сам. Тем самым буду удовлетворять твой интерес к моей жизни в разные периоды времени.

Фотопортрет

J. Chr. Bach Harpsichord Con. 3 in D minor

На пятом курсе, тоже на одной из студенческих вечеринок, я познакомился с одной барышней. Обучалась она в то время в институте иностранных языков им. Мориса Тереза на предпоследнем курсе и представилась Еленой. Прямо скажу, до Елены Прекрасной она не дотягивала, так как ничего интересного и примечательного в ней не было, разве что слегка картавила. Внешне была невысокого росточка, худенькая, но с неплохой фигуркой, ну может еще с хорошеньким носиком. Носила она короткую прическу, которая как-то бестолково сидела на ее голове, и которая, как мне казалось, была размером больше чем необходимо для гармонии со всем остальным. Поскольку я с ней никогда не ходил в гости к своим друзьям, мне это было почти безразлично, и я даже успокаивал себя словами, что если в мире есть «зоопарки» то в нем должны быть разные «звери».

К ее достоинствам можно было также отнести манеру ведения беседы, она никогда не перебивала собеседника, и на любые вопросы спокойно давала исчерпывающие и разумные ответы. Беседовать с ней было интересно, но сейчас абсолютно не помню, о чем мы там говорили.

Иногда я приглашал ее на репетиции группы, с которой раньше пополнял свой скромный студенческий бюджет, гастролируя с ними по злачным столичным местам. Музыканты, которым, в свое время, я приносил доброе и вечное, всегда были рады меня видеть и рассчитывали на мое возвращение своего «заблудшего с точными науками» побратима в мир прекрасного. Иногда забредали в кинотеатры на фильмы.

К особенностям этих встреч я бы отнес то, что я никогда к ней не прикасался, даже не брал за руку, хотя к тому времени я уже неплохо усвоил важность диалекта Всеобщего языка, именуемого «Прикосновение». Страшной эту барышню назвать было нельзя, а вот «серой мышкой» – это как раз те слова и впечатление, которые она вызывала у меня с первого взгляда. В начале зимы я перебрался из столицы в НИИ подмосковного городка для работы над дипломом и возможно последующего распределения, после чего редкие встречи стали еще более редкими.

Следует сказать, что в те давние времена социального равенства, деление людей на противоборствующие классы отступило на второй план, все классы, смешались друг с другом, – одинаково трудились, одинаково отдыхали и примерно одинаково пьянствовали, не исключая интеллигенцию и студенческую прослойку. Существующая социалистическая действительность породила в основном две группы населения, – столичных и нестоличных жителей со значительной разницей в конституционных правах и возможностью доступа к земным благам.

Создавалось впечатление, что столичные и нестоличные жители превратились в людей белой и темной расы. Особенно это социальное неравенство, бросалось в глаза студенчеству, завершающему образовательный процесс. Бросилось оно в глаза и мне. Мои приятели, чтобы удачно распределиться после окончания учебы, женились на столичных жительницах и становились людьми с белым оттенком кожи. Легкомысленные – вынужденно мигрировали за пределы столицы и просто превращались в потомков ацтеков или индейцев, которых вытеснили в резервацию.

Что касалось меня, то по легкомыслию, заблаговременно не обзаведясь столичной спутницей по жизни, я автоматически был причислен к «краснокожим», обитающим за пределами кольцевой дороги, опоясывающей столицу. Грязноватый промышленный город Подольск, где располагался мой НИИ в отличие от дачного Долгопрудного с зелеными полями, березовыми лесочками и озерами, поначалу поверг меня в полное уныние. Видя это, одним днем моя сестренка, которая в то время трудилась в столичной строительной организации, озадачилась моей проблемой реинкарнации в лицо с другим оттенком кожи, и вскоре предложила ее решение. Нужен был лишь пустяк, – фиктивный брак со столичной аборигенкой.

Вскоре был найден подходящий вариант, так как ее подружка, тоже строитель, могла получить отдельное жилье от своей организации, для этого было необходимо создать некоторое перенаселение в существующем жилье ее родителей. Согласно договоренностям, каждый из нас получал свое, – я столичную прописку и статус «бледнолицего», мой компаньон отдельную от родителей квартиру.

Был погожий солнечный, мартовский денек, когда уже всем стало ясно, что весна не за горами, наш «темнокожий» студент, утомившись от явлений в низкотемпературной плазме, решил совершить прогулку по ненавидимому им городу. У него был слабый расчет на то, что прогулка в солнечный день по Революционному проспекту, разгонит сгустившийся в его душе мрак, навеянный городом со славным революционным прошлым. Нужно сказать, что каких-нибудь музеев в этом городке не было. Исключением из правила был деревянный домишко на берегу реки Пахры, протекавшей через этот город, и в котором по преданиям, некогда останавливался творец Российской революции – В. И. Ленин. В этом домике местными властями со временем был открыт единственный городской музей, носивший имя главного революционера.

Вместо посещения музея и знакомства с его экспонатами, студент забредал в подряд расположенные магазины, – посуды, мебели, садового инвентаря и все другие, какие попадались ему по дороге. Примерно так же, как и в музеях, он рассматривал выставленные на всеобщее обозрение экспонаты, чем вызывал неподдельное удивление молоденьких продавщиц, особенно в лавках по продаже нижнего женского белья.

И вот после обстоятельного знакомства с экспонатами «музея» «1000 мелочей», я был остановлен незнакомой барышней, которая голосом меццо-сопрано, поинтересовалась, как ей пройти к станции пригородных электричек. Барышня в белом, накинутым на голову пуховым платком, сильно напоминала известную героиню фильма «Приходите завтра», – Фросю Бурлакову.

Поскольку осмотр экспонатов местных «музеев» мной был уже завершен, и я повернул обратно в направлении станции пригородных электричек, то и сообщил незнакомке, что направляюсь в нужную ей сторону. Мы, не спеша, двигались по проспекту и о чем то беседовали. У моей попутчицы помимо красивого голоса, был явный артистический талант и вскоре от рассказанных друг другу каких-то смешных эпизодов и анекдотов мы оба покатывались со смеху, чем даже вызывали зависть у встречных прохожих, озабоченных серыми буднями промышленного города.

Пройдя, однако, половину пути, неожиданно выяснилось, что моя спутница живет неподалеку от церковного храма этого же города с революционным прошлым, и на электропоезд не опаздывает. Она недавно окончила институт иностранных языков Мориса Тереза, была влюблена и собралась замуж за англичанина, а в настоящий момент времени живет с родителями и является безработным переводчиком англосаксонского направления. Ее желание познакомиться с молодым человеком, было вызвано простительной слабостью молодой женщины и тем, что мой образ чем-то напомнил ей о далеком возлюбленном из туманного Альбиона, с которым тайные службы не позволили сочетаться законным браком.

Все это было доведено до моего сведения с прямотой и детской непринужденностью, что не могло не вызвать у меня симпатии и определенного сочувствия к судьбе дублера «Фроси». Когда мы уперлись в станционную площадь, «Фрося» предложила прогуляться в обратном направлении, и к тому времени, когда солнце уже начало заходить за горизонт, мы уже уютно расположились внутри церковного дворика, между сугробов на скамейке. Беседа с «двойником» о понятных для всех событиях жизни, мне явно нравилась больше таинственных явлений, происходящих в плазменных устройствах, и я не спешил возвращаться к ним снова. Поэтому приглашение «Фроси» на чашку кофе, было мной воспринято позитивно, тем более что ее жилище находилось поблизости.

В этом невероятно скучном городке «Фрося» была явно подослана или подброшена мне потусторонними силами, чтобы отвлечь меня от унылых трудовых будней, а может быть и предотвратить меня от более тяжелых и неприятных явлений нашей жизни в будущем. Она была забавна, умна, энергична, с белокурой короткой прической, но слегка полновата. Ее внешность совершенно не соответствовала моим представлениям о красоте, правда, у нее были темные глаза, что слегка смягчало мое критическое отношение к ее облику. «Фрося» была идеальным товарищем для того, чтобы мне на час другой отвлечься от будничных забот, прогуляться по городу, и при этом не вляпаться с ней в какую-нибудь «романтическую» историю.

Несмотря на кратковременное знакомство, вскоре ее я воспринимал, как своего старинного друга-приятеля, с которым можно обсудить любые вопросы из окружающей действительности и даже в случае необходимости получить совет. Такое положение дел меня устраивало, однако «Фрося» из-за своего энергичного характера, периодически пыталась передвигать границу между нами в моем направлении, я же, понимая возможное направление главного удара, предусмотрительно возвращал все в исходное, нейтральное состояние.

Так в плановом порядке близились даты защиты дипломной работы, и реинкарнации «темнокожего» студента в «бледнолицего». Время текло по своим вечным законам, и ничего не предвещало серьезных бурь и потрясений в будущем. Однажды я был приглашен на студенческую вечеринку своего товарища, где так же предполагалось проведение неофициальной части его посвящения в столичного жителя.

Наш студент, удалившись от столицы в город с революционным прошлым, к тому времени, изрядно подрастерял свою столичную группу поддержки и решил пригласить с собой «Серого мышонка», считая, что ее умение вести светскую беседу, никак не сможет испортить дружескую вечеринку. Мы достойно отметили это событие, после которого студент, играя роль джентльмена, заказал такси с намерением вернуть «мышонка» к своим родителям. Поскольку встреча друзей происходила под светлым знаком реинкарнации, а студент находился в хорошем расположении духа, т.е. изрядно выпивши, то до него не сразу дошел смысл вопроса спутницы, возвращавший его на столичную землю.

– Виктор, – слегка картавя имя студента и делая акцент на последнем слоге, обратилась к нему Лена, – скоро тебя ждет завершение учебы и распределение, и как ты намерен решить эту задачу?

– Я уже на пути к ее решению, в крайнем случае, у меня есть страховочный вариант с одним подмосковным НИИ, куда и распределюсь, – ответил я как на духу у своего исповедника.

– И что, тебя устраивает это решение? – не унималась спутница.

– Нет, не устраивает. Более пакостного места в Подмосковье, на мой взгляд, сложно сыскать. Но умные люди меня недавно надоумили, как преодолеть эти сложности. В одном из столичных учреждений уже месяц, как валяются заявления двух молодых людей с просьбой сочетать их незаконным, то есть «чернокнижным» браком, – ответил я.

Возникла продолжительная пауза, по завершения которой, спутница по имени Елена продолжила.

– У меня есть другое предложение. Ты на днях расторгнешь существующее соглашение, а мы с тобой после этого заключим похожее, и оформим его в другом районе столицы.

– И зачем мне это нужно? – на удивление трезво, полюбопытствовал студент. – К тому же я не любитель нарушать договоренности между двумя порядочными людьми, хоть один из них имеет «темноватый» оттенок кожи, имея в виду себя.

– Давай встретимся завтра и обсудим все спокойно. Если говорить кратко то, если тебя что-нибудь не устроит в моем предложении, – ты получишь все то же самое. А если устроит, то и «все остальное». – Довольно туманно сформулировала повестку дня на завтра Лена.

Что скрывалось за словами «Все остальное», студенту оставалось только догадываться. Он покосился на «мышонка» и подумал про себя, если только это то о чем он подумал своей нетрезвой головой, то, скорее всего его это точно не устроит, так как никаких притягательных для него флюидов от Елены не исходило. И даже почувствовал в этом предложении какой-то неприличный привкус. Вместе с тем оно вызвало его интерес, и они договорились встретиться назавтра у метро Парка Культуры.

В условленный час, с пунктуальностью свойственной представителям королевской фамилии, Елена выпрыгнула из дверей трамвайчика, и они вместе отправились в неподалеку расположенное кафе. В дневные часы кафе было почти полупустым.

– Виктор, ты иди в зал, займи столик, а я заскочу на минутку в туалет, приведу себя в порядок и вскоре приду, – распорядилась Лена, как к своему верноподданному.

– Слушаю и повинуюсь, Ваша светлость, – ответил студент с признаками иронии в голосе.

До этого момента все шло, как обычно; студент выбрал расположенный в полутьме уютный столик на двоих и от нечего делать листал меню, а когда поднял от него глаза, отметил, как в его сторону направляется довольно симпатичная, но незнакомая ему девушка. Невысокого росточка, стройная с хорошей фигуркой: – темные, как смоль локоны, обрамляли ее матовой белизны лицо. Маленький аккуратный носик, слегка пухлые, но четко очерченные губы, красивый лоб, темные дуги бровей сразу привлекали к себе повышенное внимание окружающих. Она остановилась поблизости и с выражением, исполненным достоинства, поинтересовалась, – не позволит ли «кабальеро» присесть незнакомой даме?

Сложно описать возникшее у студента состояние доступными ему средствами. Тем, кто получал нокаут с одного удара, поймут рассказчика и без объяснений. Он мгновенно потерял дар речи, а через некоторое время, когда поднялся на ноги и этот дар начал медленно возвращаться, он еще некоторое время бессвязно что-то бормотал про себя. Превращение лягушки или самой что ни есть обычной Елены в Елену Прекрасную вряд ли могло вызвать у студента подобный шок. Если бы он был ярым верующим и устоял после внезапного удара на ногах, то осенил это видение крестным знамением, – перед ним находился материализованный образ духа доньи Каэтаны герцогини Альбы, согласно историческим сведениям, жившей более двух сотен лет назад. Современники считали ее красивейшей женщиной Испании, и любовницей художника Франциско Гоя. Может быть, это были злые языки сплетниц и завистниц, но относительно красоты, наш студент все-таки был склонен верить художнику Франциско, – уж он-то должен был понимать в этом толк!

Этот образ сформировался у него после прочтения романа и, несмотря на некоторую предвзятость к надменности высокородных испанцев, и некоторое время являлся его внутренним эталоном женской красоты. Значительно позднее видел он и картину Гои «Обнаженная маха», написанную с натуры герцогини Альбы, но кроме фигуры, ничего образцового в лице в ней не обнаружил. Образ, существующий в его больном воображении, был намного лучше и скорее приближался к облику «неизвестной» с черно белого фото, подобных изображений лиц ему не приходилось видеть никогда.

Вот, как описывает Фейхтвангер образ герцогини Альбы при встрече с художником Франциско: «… Обомлев, не находя слов, стоял он в дверях и, не отрывая глаз, смотрел на герцогиню Альба. Продолговатое смуглое, без румян лицо, обрамленное густыми черными кудрями, с воткнутым в них высоким гребнем, мерцало теплой матовой бледностью. Из-под складок юбки выглядывали маленькие изящные ножки.…

– Вам нравится мое кружево? – спросила она. – Это трофеи фельдмаршала Альба, взятые им триста лет назад не то во Фландрии, не то в Португалии.

Он не знал, ответил он, в конце концов, или нет. Не знал, говорил ли кто из окружающих. И вот снова зазвучал глубоко волнующий его голос, ее высокомерное лицо было обращено к нему.

– Так что же нашли вы во мне нового? – опять спросила она…»

Описание образа доньи Каэтаны писателем, показалось мне скудноватым, поэтому, когда я прочитал роман, мне пришлось мысленно дорисовать этот образ по своему вкусу. Вероятно, представший в кафе образ двойника Каэтаны, за исключением мелких деталей, соответствовал тому воображаемому, что и вызвало мою подобную реакцию.

Придя в себя, я начал кружить вокруг «доньи», задавая дурацкие вопросы и восклицая: «Лена, это и правда, ты?… Не может быть!… Не понимаю, зачем тебе нужен был этот маскарад?… Что он доказывает?.. Нет! Ничего не понимаю!… Зачем?!»

Вероятно удовлетворившись произведенным эффектом, с видом, – ну и что?! Ну и как «все остальное»? «Донья» Елена, наконец, предложила студенту-кабальеро успокоиться, и перейди к обсуждению актуальных вопросов. Он чувствовал себя полным дуралеем и, кажется, объявил ей, что переговоры и обсуждение «всего остального» отменяются из-за полной победы одной из высоких договаривающихся сторон. Тут, к своему удивлению, у него начали пробиваться ростки здравости, и он начал рассуждать и задавать осмысленные вопросы:

– Лен, что касается меня, то действительно вопрос «цвета» кожи в настоящее время меня волнует, поскольку в столице реально можно подыскать подходящее мне место дальнейшей деятельности, например, это мог бы быть институт Океанологии и другие на него похожие, куда берут только «бледнолицых». Однако, сейчас я почти в безвыходной ситуации, так как у меня безальтернативный выбор организации типа «ящика», с колючей проволокой и высоким напряжением на ней, и ядерной энергетикой в космосе на многие годы в придачу, а я предпочитаю, все-таки свободу и хочу вдоволь покуролесить по свету. За исключением этих мелочей, НИИ, куда меня берут, меня устраивает, там интересное направление работ.

– Но мне не понятно, зачем это нужно тебе? А потом я о тебе знаю не больше того, что узнал в первые минуты нашего знакомства почти год назад? Тем более, за это время я и сам не очень понимал, зачем мы вообще встречаемся, так как за это время я даже не предпринял попытки взять тебя даже за руку, не говоря уже обо «всем остальном». То, что произошло сегодня, я и сам осознал не совсем до конца, по природе я тугодум и мне на все нужно время, хотя не могу не отметить удачность выбора тобой времени и способа нанесения апперкота. Но глубоко убежден, что большего результата можно было добиться уже давно, не прибегая к маскараду и таким сильнодействующим средствам.

– Это необычная история, – продолжила «донья» Елена – и запасись терпением, если хочешь меня правильно понять. Много лет тому назад, еще в военные годы служили вместе два друга, причем однажды они попали в серьезную передрягу, да так, что едва из нее выпутались. Ну и на радостях, что остались живы, договорились, что если когда-нибудь у них будут дети, в частности девочка и мальчик, то они навеки породнятся, заключив между ними союз!

Прошло много лет и как ты сам понимаешь, у одного друга появилась я, а у другого мальчуган, и нас обручили прямо с детства. Наши родители были люди серьезные, в частности мой папа и его друг еще в молодости входили в окружение командующего генштабом, и уже тогда занимали высокие посты и, соответственно, ни о каких изменениях в их планах и намерениях, даже относительно детей не помышляли.

Наши семьи продолжали дружить, несмотря на время и перемены, дети взрослели и понемногу до них начало доходить то, что без их ведома и желания втянули в какую-то непонятную, и не совсем детскую игру. И чем ближе приближались дни осуществления неизбежных планов родителей, тем сильнее возрастало противодействие, взрослеющих детей, этим планам. Незадолго до нашего с тобой знакомства, у меня с моим «суженным» состоялся серьезный разговор, тогда и выяснилось, что и я, и он одинаково отрицательно относимся к осуществлению планов родителей. Но не знаем, как нам выпутаться из этой ситуации, так как понимаем, что это вызовет серьезное недовольство и противодействие с их стороны. У моего «суженного» есть девушка, которая ему нравится, а после знакомства с тобой, и у меня возникли определенные ощущения; и я хотела бы узнать твое мнение относительно себя, отсюда и происходил весь этот маскарад.

– Лен, прости меня, но мне сложно тебя понять, так как все решения о себе самом я, сколько себя помню, всегда принимал самостоятельно. Однако положение у вас действительно сложное. Выражаясь языком военных, вы окружены и если не предпримите попытки прорвать окружение, вам крышка. К сожалению, на сегодня, у меня нет резервной армии, а главные мои силы отвлечены на борьбу с дипломной работой, а так же подготовке моего превращения в «бледнолицего». Но я на вашей стороне, поскольку не понимаю, как приказом даже верховного командования, можно обязать людей любить друг друга. Здесь генералитетом явно был допущен серьезный стратегический просчет…

– Вить, не юродствуй, пожалуйста, – прервал меня улучшенный мной образ доньи «Каэтаны», тринадцатой герцогини своего великого предка фельдмаршала Альба. – У меня конкретное предложение: мы с тобой заключаем «союз» на бумаге, а если ты не будешь иметь ничего против, то он со временем может перерасти и в настоящий союз.

– Лен, – говорю я ей. – Если бы сегодня своей выходкой, ты не отправила меня в нокаут, и я при этом не растерял на полу остатки того чем думают, то я бы отказался от этой авантюры. Во-первых, потому что не в моих правилах, нарушать какие либо договоренности даже с малознакомым мне человеком, а во вторых, по моему слабому разумению, настоящие союзы так не заключаются. Как они заключаются, я и сам еще пока толком не знаю, но внутреннее ощущение подсказывает мне, что здесь много подводных камней, о которых легко можно расшибить голову.