– Да, все верно. Для беспилотных кораблей они ведут себя слишком разумно. Для искусственного интеллекта есть нелогичные моменты. Строение внутри кораблей несимметричное. Это разведка боем на нашу провокацию.

– Никогда про такое не слышал, ведь утекли бы слухи. А мы крайняя станция к этому места, можно сказать весь поток идет через нас.

– Слухи есть, их тщательно скрывают. А что о кораблях скажешь, тебе как механику ничего не удивило?

– Знаешь, выглядит так, что их собрали просто похожими. Может было много одинаковых запчастей для обычных кораблей?

– Вот именно. А еще они похоже сделаны из разных кораблей, отсюда и отсутствие симметрии.

– Рейк, так что с сигналом, ты знаешь, о чем там говорится?

– Правда нам не по зубам! Скажу лишь, что расшифрованный конец фразы, – я вернулся. Смотри дальше, заметишь что-то интересное, говори! Я пока проверю данные с интеллектуального модуля.

Дроны нашли уязвимый терминал корабля и подключились к нему, перехватив управление. Потом взломали сеть корабля и, обойдя головной искусственный модуль, стали уничтожать вражеские корабли. Перехватив временное управление, нанесли залп из рельсовой пушки по второму линкору и, выпустив торпеды под ничего не ожидавшие вымпелы, пошли на таран с первым линкором, подорвав его вблизи.

– Вот, Рейк, смотри! Дроны сформировали отчет о внутренних системах и хотели отправить!

– М-да, а взорвали корабль не они!

– Шлак! Я начинаю верить в духов космоса.

– Забей! Там еще осталось тридцать секунд видео.

Хотя крейсеры успели среагировать на изменившуюся ситуацию, их поджали патрульные корветы, почти в упор начав расстреливать.

– А нас не сильно зацепило? А почему мы разгоняемся? – взволновано произнес Элиот.

– Дальше уже не наш бой.

Звонок командующего эскадрой Базонов заставил удивиться Рейка.

– На связи командующий эскадрой!

– Слушаю вас, командующий!

– Вам следует передать нам полученные данные с корабля противника, и мы разойдемся с миром!

– А, ну конечно, командующий. Я обсужу цену за такую информацию и обязательно, когда решу продать информацию, первым вас уведомлю, вы только дайте ваши контакты!

Базон был в ярости. Свирепое лицо выражало все чувства гнева одновременно. Рейк представил, как тот бьёт копытом у себя в командной рубке, и невольно слегка улыбнулся. Базон никак на это не отреагировал, произнес нарочито спокойно:

– Ты прославил своё имя. Прежде чем нам придется убить тебя, мы должны уничтожить твое имя.

– Базон, у нас у людей мое имя ничего не стоит, и уничтожать ничего не надо. Если ты так хочешь выразить благодарность, то я тебя понял.

– Распад «Галактического совета» и жизнь в космосе повлияла на нашу культурную, социальную и политическую организацию: воины должны получить знак отличия и отправиться на родную планету. Покинуть флот и вернуться можно только после создания потомства. Мы не имеем собственных имен, всегда только название корабля и номер, к которому он приписан. Те из нас, что получили знак отличия, могут после возвращения перед названием корабля получить собственное имя. Таков наш кодекс воина. Сегодня я стал чуть ближе к знаку отличия, поэтому я не буду сразу тебя убивать, человек. Мое имя «Андромеда» 8617.

Связь прекратилась. Рейк устало откинулся в кресле и смотрел на бегающие цифры. Элиот, смотревший на него в упор, спросил:

– Капитан, куда путь держим?

– Можешь отдыхать, Элиот. Я все данные уже забил, система нас туда сама довезет. Базоны уже не успеют догнать, да им сейчас не до нас.

– Так ты скажешь, куда мы отправляемся, Рейк?

Рейк устало посмотрел на парня и, махнув рукой, сказал:

– А, все к шлаку. Нашел я тут в модуле интересные координаты, так там по базам пустой космос, одинокая звезда с одной маленькой необитаемой планетой, даже не планетой, а большим астероидом.

– Интересно, а мы можем захватить мой цветочек из дома?

– Нет.

– А сообщить, что мы живы?

– Нет! Нет, и на все следующие вопросы нет!

– Понятно, капитан, подскажи тогда одну вещь, тебе план интеллектуальный модуль просчитал?

– А это разве так очевидно?

– Нет, шлак его знает, как ты это все провернул.

– Интеллектуальный модуль проводил расчеты, я проводил корректировку и поправку на обстоятельства. Чтобы ты не думал, я ему еще не доверяю, просто была безвыходная ситуация.

– Мммм, так ты расскажешь, кто ты Рейк?

– Нет.

– Ладно, я обязательно придумаю, как забрать мой цветок.

– Думаю, это начало прекрасной дружбы, – улыбнувшись, сказал Рейк.

Глава XVII. Засада.

24 мая 2027 года.

Земля. Научно-лабораторный подземный комплекс «Ковчег».

Оружейная комната. Тринадцатый этаж.

Сергей Чирков, позывной «Шрам».

– Тяжесть – это хорошо. Тяжесть – это надежно, – говорил Арес, вытаскивая японский пехотный экзоскелет, модель Кубо прямо в проход, в оружейную.

– Вы должны использовать бесценный дар молчания, – тихо произнес Голиаф сквозь маску Анубиса. На плече устройство, отдаленно напоминающее оружие, бешено вертелось, а луч, заметный лишь по туманным испарениям, говорил о сканировании пространства.

– Арес, мы все нервничаем, заткнулся бы ты, – облачённый в экзо скелет сказал Шрам.

– Тебе повезло, что ты еще дышишь. Не говоря о том, что можешь ходить в этой железяке. Предлагаю тебе немедленно этим воспользоваться и подтащить вон тот еще относительно целый труп.

– Шрам! – прорезался в наушниках шлема голос Голиафа. – Вперед не лезь. У тебя это первый бой в экзоскелете, так что многого от тебя никто не ждет. Все это железо на тебе – иллюзия безопасности. Постарайся не запнуться в самом начале. Ты сам сказал: твоя роль временного щита в этой авантюре в голосе Голиафа, Сергей в первый раз услышал изрядную долю азарта.

– Принято, сенсей! – усмехнувшись, подтвердил Шрам и внимательно всмотрелся в тактическую голограмму, объединяющую возможности экзоскелета и ВИ.

Шрам сделал пару неуклюжих шагов и лёгким движением поднял труп за ногу, рывком бросил его в ноги Ареса.

– Да ты гад! – обиженно произнес Арес.

– Это все Голиаф, сволочь. Свои лекарства вколол, теперь я чересчур смелый!

Экзоскелет был действительно тяжелым и неповоротливым, а движения Шрама походили на движения пингвинов. Из стандартного вооружения полным был дробовик и наплечный ранцевый огнемет. Во второй руке он держал щит, прикрывающий часть тела. Каждое движение отдавалось эхом в пустом коридоре, так что с виду спокойный, Голиаф пристально оглядывался.

На тринадцатом этаже возле оружейной комнаты ничего не изменилось, кроме каши из трупов мутантов. Кашу пришлось растащить и разложить в них заряды направленного действия. А еще каждый труп дополнительно был закреплен в нужное положение, создавая иллюзию баррикад и защитников. Кровавая каша под ногами мешала быстрым движениям. В этом холле из-за стоявшего смрада и едкого дыма от нервного напряжения было жутко. Гора тел, прожженная термическим зарядом в серо-желтом вонючем тумане, была растащена по боевым позициям. Каждому мертвому мутанту был выдан автомат и прикреплен к рукам. Оружие было взведено и готово к бою. Туман уже оседал на стенах и потолке, конденсат образовал посередине холла кровавую лужу. Лицо Голиафа под маской и мускулы напряглись, а фантомы были распределены по трупам и частично расформированы, представляя уже не единый механизм, а части тела марионеток. Возможно, Шрам бы для своей аферы забрал все элементы умной брони, но Голиаф отказался отдавать лицевую маску, сославшись на связь системы с элементами управления. Ручные гранатомёты,зажигательные гранаты, винтовки с разными видами патронов и даже три наблюдательных дрона все было использовано в хитром плане Шрама.

– Ну ты еще долго будешь запихивать труп в экзоскелет? – сказал Шрам, отдирая обшивку от стен. – Мико, дай еще один заряд!

– Держи, Срам. Думай, как твоя жертва… и ты найдешь ее слабое место, – сказала Камико, поднося очередной подготовленный заряд.

– Ну ты сказала, подруга, думать, как жертва? За последний год я твердо усвоил одну вещь: в любой засаде всегда есть охотник и всегда есть жертва. Вся хитрость – вовремя осознать, что ты стал вторым, и сделаться первым! – уложив труп в экзоскелет, сказал Арес.

– Заткнись! – рыкнул Шрам.

– Шрам, сами нас обкололи дрянью, а теперь рот закрываете!

– При маленьком мозге у тебя слишком большой рот! Заткнитесь оба!

Шрама начало отпускать, метаболизм и мутаген делал свое. Организм в ускоренном темпе выводил остатки препаратов Голиафа. Чувство тревоги только усиливалось с каждой секундой, картина засады казалась все безумней и безумней. Камико, показавшись из оружейной комнаты, замерла на пороге и, прислушиваясь к себе, произнесла:

– Знаешь, Гуся, походу мне опять страшино. Колоть ище.

–Нет! –жестко сказал Шрам, пристраивая очередной заряд. – Пользуйся страхом это, ориентир. Доверяй ему –это лучший стимулятор для выживания. Все готовы?

– Готов!

– Сикотно! Гавно вапрос!

Удар… Шрам стукнул с силой по полу. Тяжелый экзоскелет создал небольшие вибрации. На месте его удара образовалась вмятина в бетоне. Все правильно, тварь должна была отреагировать и прибежать на шум. Пастырь с его бойцами закрылись в броневике и были возле входа в бункер, стреляли из главного калибра до тех пор, пока она не пришла к ним, чтобы дать возможность сделать ловушку. Шрам с остальными был на минус тринадцатом этаже возле оружейной комнаты.

Удар…

– Шрам, объект перестал давить на броневик диким страхом, –прорезался в наушниках шлема голос Пастыря. – Продолжайте и берегите себя.

– Как вам пси атака Драмера?

Удар…

– Объект немного удалился, но еще не уходит. Мы уж думали, что тут умрем, мозги кипят. Пришлось ребят вырубить, Маус не выдержал. Мелкая держится на препаратах.

– Понятно, тут тоже было несладко. Ты вроде держишься бодрячком.

– Тренировки. Я умею глушить боль и ни о чем не думать.

– Везет. Мне казалось, я словно в неуправляемый штопор попал.

– Стало вдруг любопытно Сергей, кто ты по нации?

– Русский наполовину, на вторую не знаю.

– В мире считают, что русские – очень опасные в бою, а ты вообще со всех сторон ненормальный, ты это знаешь?

Удар…

– С твоих слов это комплимент и выдает в тебе иностранного агента.

– Может быть, я служил на разные державы, но родина моя здесь. Вот размяк на старости.

– Да, это Драмер мозги тебе подпалил. Лучше что-нибудь прочитал бы. Пастырь. Мы все равно все в одной жопе.

– А, я думал, что ты не попросишь. Включи рацию, я – для всех.

Когда Пастырь говорил, что вырубил ребят, он слукавил, он всех связал. А Мауса пришлось действительно вырубить, или его мозги бы превратились в фарш. Хватило и десятка выстрелов, чтобы привлечь внимание Драмера. Так, все бойцы хоть и были готовы к атаке неизвестным излучением, но нервы сдали у каждого второго. Маус в какой-то момент чуть не пустил себе пулю в голову. Его спас пристальный контроль Пастыря. Одного бойца охватил такой жуткий страх, что тот уполз в конец броневика, залез под скамейку и пытался закрыться коробками, при этом он был связан. Хуже пришлось Бастиону, раненный и одновременно оглушённый пси ударом, он срывал повязки и кричал о немедленном отходе, считая, что они до сих пор лежат там посередине поля.

Хотя «Защитник» был оснащен защитой от электромагнитных импульсов, но и это все равно не спасало. Более сильный страх сковывал сердца бойцов по мере приближения к броневику Драмера, перед которым все трепетали. Лишь мельком в лобовое Пастырь увидел те самые щупальца, и ему хватило вспомнить его собственные детские страхи. Настигнутый новой волной липкого страха, Пастырь закрыл глаза и стал читать молитву.

– Господи, прости нас за то, что мы убиваем комаров и мух, потому что они паразиты. Львов и тигров, потому что они хищники, и это весело. Цыплят и свиней, потому что мы голодны. Фазанов и перепелок, потому что это весело, и мы голодны. Прости нас за то, что мы убиваем бывших людей, потому что они заражены паразитами… Не пусти на наши пороги Дьявола, если даже мы ему задолжали.

Удар…

– Спасибо, Пастырь, как-то легче стало. Готовимся!

Удар…

– Драмер выдвинулся к вам!

В холле повисла гробовая тишина, роли были определены, все стояли на своих позициях. Трупы, собранные из частей с оружием, на изготовку усиленные частями фантомов, ждали своего часа. Окружающее пространство напоминало плохо срежиссированные декорации в театре. Но режиссер и не стремился к тому, чтобы понравиться всем. Хотя генеральной репетиции не было, богатый арсенал дал возможность дублировать заряды, которые синхронизировал ВИ. ВИ управлял не только зарядами, но мёртвыми бойцами и трупом в экзоскелете. А вот дверь, вход в оружейную комнату закрывалась Голиафом после попадания туда трупа в экзоскелете и Драмера. Баррикады, наскоро передвинутые, создавали воронку движения к оружейному входу. Остальные коридоры были заминированы и заблокированы… Ложные цели создавали иллюзию активных бойцов, гарантируя отвлечение внимания. Еще ключевая роль отводилась огненным завесам. По данным ВИ это могло сыграть на животных инстинктах Драмера. Самая важная роль была отведена второму экзоскелету, где труп, усиленный фантомом, должен принять основной удар на себя. Согласно заданного алгоритма он приветственно встречал Драмера не особо точным огнем, заставляя того преследовать его за собой. Заряды были активированы, все ждали молча. Момент, когда вдали коридора появилась человеческая фигура, никто не увидел. Существо аккуратно выглядывало и пригибалось, расположившись возле первого заряда у входа в коридор, что подготовили для первого взрыва. Труп в экзоскелете сделал пару шагов вперёд, обозначив свое присутствие, и, наведя оружие, остановился. Существо заметило движение и замерло оценивающе, а потом сделало пару шагов, остановившись у первого заряда, махнуло рукой трупу в экзоскелете. Шрам колебался, пока существо не пройдет первую заградительную черту, атаковать нельзя. ВИ уведомил, что заряд активирован, ждет сигнала. Немного высунувшись, Шрам при увеличении распознал в существе девушку или то, что было когда-то ею. Лицо было измазано кровью, глаза бегали. Милая, можно сказать, красивая девушка, была сейчас опасней любого хищника на этой планете. Сейчас это существо, пристально держа дистанцию, рассматривало одного из мёртвых бойцов, что был пришпилен к одной из баррикад. Страха не было, был только азарт. Шрам считал, стоит Драмеру почувствовать опасность или жертву, он начнет бить своей пси способностью. Тварь кинулась на бойца и вцепилась ему в руки. Фантазия дорисовала мерзкую картину, и Шрам взорвал снаряд, отсекая путь обратно.

«Бум». Трррр! Застучал автомат. Труп в экзоскелете высекал искры из потолка и стен при попадании. Пахнуло жаром из места подрыва, тут же весь обзор закрыл едкий дым. Затрещал автомат Ареса, что находился ближе всего. Труп в экзоскелете стал медленно сближаться, выходя на новый рубеж. Щелчок и автомат заклинило, но фантом, ставший управляющим инструментом костюма, продолжал нажимать на спусковую скобу. Все напряглись, ожидая удара и броска твари, но ничего не происходило. Сквозь дым виден был силуэт существа, прижавшегося к полу почти у самой стены. «Сволочь», – подумал Шрам, – «выжидает или регенерирует». А вот поползло вперед.» Мерзкие с рывками движения были почти человеческими. «Теперь надо подрывать следующий заряд», – подумал Шрам, чувствуя, как его пронзила легкая паника. Существо застонало, дернувшись невольно, потрогав левый локоть, и скорчилось от боли.

– Не похоже на совпадение, но поведение Драмера странное, но это, конечно, не аргумент …, – прозвучал в Шлеме голос Голиафа.

Шрам хотел ответить, но Арес, держа автомат наготове, вышел из-за укрытия и медленно приближался к существу.

– Назад, сука, оно заманивает нас! – заорал в динамик Шрам.

– Не стреляй, Шрам! Тут девушка! – прокричал Арес, не оборачиваясь.

– Заткнись и обратно, медленно, я взорву этот участок!

– Нет, стой, тут и правда девушка!

Голос Галифа, как гром ударил, оглушив всех на секунду:

– Арес, не глупи! Оно принимает любую форму! Я вас сожгу плазмой там вместе.

– Это девушка. Я вам говорю, там кровь бежит, ранили ее по ходу.

– Ты совсем ебанутый? Назад, я сказал!

Но Арес уже поднял девушку, таща ее прямо по коридору. Шрам наставил огнемет на них и сказал:

– Стой! Положи ее и отойди! Я не шучу!

– Задрал ты, пошел на хер! Хочешь, сожги нас, это просто раненый человек.

Девушка, не открывая глаз, простонала:

– Артем! Принц!

– Дерьмо! Такой херни не бывает! – проорал Шрам. – Я должен сжечь их. Как такое возможно? Пастырь, ты слышал?

– Отчётливо. Оно сказало, Принц, Артем!

Шрам снял палец с пусковой скобы. Поняв, что они ошиблись, потерял самообладание и прорычал:

– Сука, мы подстрелили не того! Еще тут где-то, скорее всего, лежит мой друг! Сука!

– А я вам что говорил? – сказал Арес.

– Мико, окажи первую помощь. Все на позиции.

Мико быстро вынырнула из своего укрытия, положив аптечку на грудь девушке, волоком потащила раненую в безопасную комнату.

Шрам сделал пару шагов к трупу в эксзоскелете, продолжавшего щелкать курком и, вытащив заклинивший патрон, перезарядил автомат. Краем глаза он увидел фигуру в конце коридора. Пламя взрывов трепетно озаряет разрушенный коридор. Но человек даже не обратил внимания на потянувшиеся к нему языки пламени и просто перешагнул их.

– Стой! Не подходи, назовись!

Но человек продолжал идти. Арес, стоявший в шагах тридцати от человека, взвел автомат и продублировал уже остановившемуся человеку. Он стоял и просто смотрел. Шрам увеличил лицо и обомлел, проорав:

– Брат, Артем, быстрее иди сюда! Это я – Сергей Чирков. Тут твоя баба!

Артем стоял и не двигался, Арес, опустив автомат, махнул рукой.

– Не стой там. Иди сюда быстро…

Договорить он не успел, как из-за спины Артема появились белесые щупальца. Всех разом накрыло пси атакой, и прозвучавшие выстрелы ударили в одну цель, как и приказывал ВИ мертвым куклам. Три прямых попадания в расположенного посредине коридора Артема перебили ему одну конечность и уронили на пол. Плеснула кровь, добавив грязи. Следующие выстрелы Шрам уже не отслеживал. Его мозг не мог принять происходящего. Труп в эксзоскелете подключился к обстрелу, поливая коридор из автомата. С запозданием до Сергея дошло, что Арес тоже находится на линии огня. Дергающиеся стволы метались, добавляя хаоса, шума, боли и смерти. Марионетки отстреливали свои обоймы, добавляя неразберихи к происходящему. Артем плотно обвил Ареса своими щупальцами, когда Шрам сделал первый шаг, поднимая щит. Весь план летел к чертям, импровизируя. Шрам швырнул две светошумовые гранаты в ноги Аресу.

«Бум». Вспышка белого света и ударная звуковая волна, была поглощена фильтрами шлема. Дёргающуюся тварь, Драмера или Артема, Шрам нашел на полу, всадил в грудь клинок и поднял, закрываясь щитом. Сквозь забрало увидел искаженное болью лицо Артема и вбил лезвие поглубже. Щупальца обвили и его, стараясь сжать металл до хруста. Шрам, задыхаясь, стал разряжать дробовик. Выстрелы послужили запалом, и из огнемёта вырвалось жидкое пламя, охватившее обоих. Шрам чувствуя, как, экзоскелет начинает нагреваться, пылающим факелом рванул к оружейной комнате. ориентируясь по навигатору. В густых клубах чадящего дыма он ничего не видел, в эти секунды отчетливо чувствуя, как дёргается тварь, сгорая заживо, как хрустит экзоскелет, сминаемый под нечеловеческим давлением. Второй экзоскелет неудачно бил почти в упор в обоих, как Шрам, проскочив возле него, сшиб того. К выстрелам добавился точный плазменный удар, оплавивший часть щита и щупалец. Дробовик замолчал, получив критическое разрушение. В оружейную комнату Шрам влетел на полном ходу, врезавшись в ближайшую стену, и завалился на тварь, что уже рвала экзоскелет на части. Прозвучавший хлопок гранаты дал сигнал подниматься, но перед этим Шрам успел включить на полную огнемет, превращаясь в еще больший факел на земле.

Выстрел почти в упор из плазмы заставил тварь замереть. Дикий вой боли сквозь наружные динамики ворвался в открывающийся экзоскелет. Оплавленная крышка со скрипом еле сдвинулась, отбрасывая искореженные бронещитки. Еще заряд плазмы обжёг Шрама, а следующий рывок выдернул его полностью из экзосклета. Бросок! Голиаф швырнул Шрама в открытую дверь, уже схваченный Драмером. Дверь еще не закрылась, как Шрам, пролетев десять метров, все понял. Голиаф пожертвовал собой и спас его. Дверь должна была закрыться еще в тот момент, когда Шрам влетел туда. А может Голиаф хотел спаси обоих и не успел. Удар в спину был сильный, но Шрам, игнорируя острою боль в спине, соскочил и заковылял к закрытой двери. Подойдя, положил руку и, прислушиваясь, сказал:

– Арес, Мико, Пастырь, все кончено. Тварь в ловушке.

«Бум» – раздалось с той стороны двери.

Мико, уже стоявшая рядом, прикладывала к Шраму кибердоктора, обняла его и почти на ухо сказала:

– Арес плох.

«Бум»

Она помогла доковылять до Ареса. Две аптечки, наложенные на изорванное тело пулями и Драмером, не справлялись. На Ареса было больно смотреть.

– Рука…, – прохрипел Арес, не открывая глаз. – Левая рука. Шрам, я слышу тебя, скажи, что с рукой?

– С руками тебе не повезло, – ответил сиплый голос Шрама.

– Что с ногами?

– Ноги – полное дерьмо, фарш из пуль, – трясясь сказал Шрам. – Но руки еще хуже. Грудь в кашу, голову только не зацепили.

– Совсем паршиво все? – булькая кровью, спросил Арес.

– Не повезло тебе, Арес.

– Больно… мне очень плохо… воды… дай воды…

– Мико, дай. Пол глотка.

– Мы его победили?

«Бум»

– Мы закрыли его. Голиаф погиб.

Арес забулькал кровью, кашляя и громко сопя дырявыми легкими. Тихо стал шептать, чувствуя приближающийся конец. Сергей встал на колени и, ухом почти касаясь губ Ареса, стал слушать последние слова, стараясь не сломаться.

– Я, когда с тобой поехал и пошел с тобой, сразу взял билет до конечной. Мне до мутации был пиздец. Знаешь холестерин, сахар и все такое? Да, тоже, но ещё и рак лёгких, печени, большой такой рак, метастазы. Инопланетное вторжение, мутации дали мне второй шанс, вот хотел дать второй шанс другим. Жалко, что все не успел, ладно не парься на сострадание. Ты должен увидеть жену и дочь. Сука… Сестру Дарья зовут, ее не брос….

Шрам сел, стал пялиться в потолок, забрызганный кровью. На Камико он смотреть не хотел. Та, хоть и держалась до последнего, но в конце разревелась. Аптечка сделала Шраму легче и, чтобы излить гнев, бушевавший внутри, он хотел рявкнуть, но получилось сипло:

– Не расслабляйся! Сожги их всех! Займись раненой. А я посижу пять минут и пойду вниз!

«Бум»

– Да, заткнись уже тварь!

– Гуся, Арес жалко. Похоронить?

– Да, надо. Потом.

Шрам не понял, как отключился, но его трясли, по голосу похоже, что это была Мелкая:

– Просыпайся! Ну же! Тварь бьёт по мозгам, надо уходить подальше!

– Это не тварь, это Артем!

– Вставай! Пошли! Артем?

– Да, Артем! Драмер – Артем! Что с Мико?

– Да, уже вывели и девушку раненую тоже!

Веки послушно приоткрылись, по глазам Сергея ударил нестерпимо яркий свет. Он невольно застонал, зажмурился.

– На держи, боец!

Мелкая, не целясь, воткнула иглу прямо в шею. Тепло разбегалось очень быстро, глаза сами собой отрылись, и Сергей с ее помощью встал. Медленно ковыляя и опираясь на Мелкую, они уходили с места боя.

– Артем точно эта тварь? Он тебя не узнал?

«Бум».

– Нет, я воткнул ему в живот клинок, сжег пару раз, разрядил дробовик. Он меня не узнал.

– Жалко.

– Да, он регенерирует со страшной силой, ему мои выстрелы были, как пощечины. Кровь брызжет, вроде даже плоть рвётся, а через тридцать секунд он как новый. Но есть плюс, пока регенерирует, он пси атаками не бьёт. Так мы и выжили.

–Ясно. Нас он там тоже сильно мучал, пока вы тут городили засаду. Тебе я тоже вижу досталось.

Шрам оглядел красные, покрывшиеся уже обожжённой коркой руки, густо усеянные глубокими порезами. Потрогал лицо, у него был жар, махнул рукой и сказал:

– После боя, когда половина твоего отряда погибла, всё остальное в жизни становится приглушенным. Боль вторична, я ее практически не чувствую. Помоги мне идти.

Шли молча, Сергей постепенно встал на свои ноги и, закинувшись мутагеном, заковылял сам. Впереди взгляду открылось чудовищное зрелище – десятки мёртвых защитников базы лежали на залитом кровью бетоне возле разрушенной баррикады. Перед баррикадой остались лишь завалы из окровавленных тел мутантов и Пастырь, усевшийся на коробки с вооружением, собранные в виде стола и скамьи.

Нелегко ему достались прятки в броневике – это Шрам заметил сразу. Катетер торчал из руки, он прям там с автоматом в руках получал капельницу. Протезированная нога была снята, на бледной шее тату словно стали ярче. Теперь он выглядел на пятьдесят, старый, уставший, без искр в глазах. Аккуратно подстриженная бородка стала седой. Рядом сидела девушка. Красивая, с разбитым носом, небольшие синяки на лбу и подбородке, с огромными зелеными глазами. Перебинтованная рука и напитавшаяся кровью повязка на груди. Один боец из Группы Бастиона переворачивал трупы, собирая данные о убитых.

Мелкая усадила Шрама на пол и поставила ему капельницу.

– Бастион скончался. Бойцы проходят этажи. Сейчас скажем, где собираться живым. Будем перегруппировываться. Твою семью ищут.

– Жалко Бастиона.

– Знакомься, Кристина! Девушка Артема.

При упоминании Артема Кристина изменилась в лице. Девушка с большими от ужаса глазами посмотрела на Шрама. Прошло несколько секунд, прежде чем она сказала:

– Он шел в оружейную комнату, один. Мы должны были помочь тем, кто снизу. Там было все плохо с оружием.

– Дерьмово! Артем, он … там, в оружейной!

Кристина заплакала:

– Он мертв?

– Не знаю, он – Драмер. Тварь, что убила двух моих людей и чуть меня не прикончила!

– Это не он, это существо в нем. Оно так реагирует на смертельную опасность.

Шрам привстал, подошел чуть ближе и рывком подтянул Кристину к себе:

– Сука! Ты в моего друга эту хрень засунула? – в Шраме кипел адреналин.

– Нет!

– Отпусти ее, Сергей. Она не при чем. – сказал Пастырь. – Маус и Артем эту тварь подцепили по дороге обратно. Долгая история. Она не виновата.

Шрам отпустил ее, сел на пол, не обращая внимание на кровавые следы на полу.

– Знаешь, до меня сейчас дошло. Разум с кораблей готовил тут себе огромное тело в Улье, то, что мы взорвали в пещере. А Драмер должен был сделать его неуязвимым. Эта падла с корабля знает, как подчинить Драмера. Голиаф говорил, что он может управлять кораблями, в нем энергии немерено. Да, хватит уже, Кристина, рыдать!

Кристина. перестав хлюпать, сказала:

– Виновата тоже. Артему плохо стало, когда мы извлекли Драмера, старая ведьма пообещала излечить его после повторной подсадки. Но не сдержала слов. Сука старая…

– Львовна?

– Она.

– Доберусь я до них всех!

Пастырь, немного наклонившись и потрогав культю на ноге, сказал:

– Все мы виноваты, надо жить дальше! Там сейчас конвой подходит к одной лаборатории, там пять тысяч людей и два десятка рейдеров. И этого охренеть как мало.

– Плевать мне на них, Пастырь, что с того!

– Злой ты стал, Шрам. Плохо на тебя мутаген действует, мало в тебе человеческого становится. Но и тут ты им был полезен, сюда все внимание мутантов приковали. Так что не все так плохо!

– Насрать, каким вы меня видите, ты почему, Кристина, сюда поперлась, мы же тебя чуть не убили? Артема, я знаю, вряд ли он тебя оставил бы в опасности.

– Не оставил. Он всегда был веселый, смеялся, даже когда ему было плохо. Хотел спасти людей здесь.

– Да, он такой… лучше, чем я.

– Артем, я и Дрон нашли спрятавшихся охранников за хорошей металлической дверью. Меня немного ранили, а Дрон зассал идти за оружием. Меня перевязали, и я вырубилась, а когда пришла в себя… Все открыто, Дрона и охранников нет.

– Прямо любопытно, куда же они делись?

Кристина громко выдохнула, села поудобней и тихо сказала:

– Артем пришел. Стоял возле двери, пока они его не впустили, а в тамбуре он их всех и убил. Дрона тоже убил и проглотил частично.

Пастырь заинтересовался и, хмыкнув, произнёс:

– А тебя он, значит, не тронул?

– Да, там записи ведутся. Он пришел, постоял возле меня и ушел. А я в отрубе была.

– Сука, Артем. Меня так бил пси актами нещадно, чуть сума не свел.

Кристина поправила повязку, робко покраснев, сказала:

– Может, меня спасло, что я спала и не представляла для него угрозу? А еще я верю, что его можно излечить, я видела эту генную связку в другом существе.

– Да плевать. Он будет тут теперь гнить, пока не научится говорить! И то вряд ли. мы его выпустим.

– Хм. Не говори так категорично! – хмуро сказал Пастырь, поглаживая бороду. – Кристина, Вы же не ради эксперимента так переживаете за Артема?

– Нет.

– О каких-то серьезных чувствах рано говорить, я думаю, нужно быть влюблённым настолько, чтобы быть готовым рискнуть всем и полезть к этому существу брать анализы. Вы готовы рискнуть собой ради него?

Шрам, возмущенный, сплеснул руками и, зло посмотрев на Пастыря, прошипел:

– Пастырь, гадалка ты хренова, тебе правда никого не жалко? Готов ради выгоды влюбленную девушку в пасть к монстру бросить в надежде, что монстр передумает?

Кристина подняла брови и, с вызовом посмотрев на Шрама, сказала:

– Я готова сделать больше, чем я могу. И Артема я не боюсь.

Шрам испытующе стал смотреть в ее глаза, ему очень хорошо был знаком этот человеческий взгляд, так смотрят влюблённые люди, готовые на все. Вот только стоит взглянуть на мир глазами чудовища, все их действия обретают смысл, а милую бывшую подружку можно легко перепутать с ужином. Сложность лишь в том, чтобы найти эту разумную грань самопожертвования. Хотя Артем всегда влюблял в себя только одним видом, сам он непонятно что искал. Не выдержав перестрелки глазами, Кристина соскочила и уверено произнесла:

– Я могу сейчас к нему пойти, он меня не тронет!

Шрам успел схватить ее за руку, а Пастырь задумчиво наблюдал за этой картиной и поглаживал голову.

– Стой, глупая девчонка, Артем и мне дорог. Я тебе верю, – почти ласково произнес Сергей. – Это существо ужасно опасно и, если выпустим черта из табакерки, обратно мы его не засунем.

Кристина не стала вырываться, а, подчинившись давлению Шрама, села обратно.