Двойняшки по ошибке. Случайная встреча

Глава 8

Месяц спустя

Марк

Устало массирую пальцами переносицу и, не дослушав очередной доклад одного из начальников, прерываю обсуждение жестом – и распускаю совещание. Я и так в курсе всего, что происходит в моем медиахолдинге, а у сотрудников куча заданий, которые им надо выполнять, а не штаны в моем кабинете протирать. Сегодня я не в том настроении, чтобы поддерживать бесполезный официоз.

– Марк? – тихо зовет меня Ира, дождавшись, когда подчиненные разбредутся по рабочим местам.

Плотно дверь прикрывает, откашливается и грациозно направляется ко мне, отчего мгновенно напрягаюсь. В офисе мы не допускаем никаких личных отношений и проявлений чувств, поэтому в этом направлении мой мозг даже не работает. А вот серьезные разговоры зачастую происходят именно здесь. Видимо, деловая обстановка располагает. И судя по поведению Иры, она как раз на такую беседу и настроена сейчас.

Как не вовремя, а! Голова и без нее раскалывается.

– Да, Ирина? – намеренно выдерживаю строгий тон.

– Ты спрашивал у Давида название клуба, в котором у меня девичник был, – бесстрастно выдает, опускаясь в кресло напротив. – Зачем? Ты сам мне тогда сказал, что доверяешь и ничего даже уточнять не собираешься. Пожелал мне погулять хорошо. В итоге, я оказалась в твоей постели, – напоминает мне. – И вот спустя несколько месяцев ты какое-то странное расследование развернул, – сжимает губы недовольно. – Зачем? – повторяет с нотками обвинения.

Такая милая и хрупкая, а одним словом-ударом валит наповал.

Зачем? Да откуда мне знать, зачем! Потому что чувство странное не покидает, будто обманули меня. Но все ниточки упорно ведут к Ире. И даже название чертового клуба совпало с тем, которое в чеке от таксиста было указано. Как назло на днях смятый листок за тумбочкой нашел. Дернуло меня в служебную квартиру зайти. Впервые после той ночи. Я и не помню, что мне понадобилось там. Просто поднялся в разгар рабочего дня наверх – и завис в будоражащей кровь обстановке. Залип на воспоминаниях о рыжуле, образ которой в моем сломанном сознании почему-то никак не вяжется с женой.

Ира все это время вообще в квартиру носа не показывала, будто вспоминать о том, что случилось между нами ТАМ, не хотела. Предлагала избавиться от «ненужного» жилья, подчиненным выделить, ведь у нас свой дом теперь. Однако этой настойчивостью только больше подозрений пробудила. Беспочвенных, как показали факты.

Зачем… Нет ответа.

– Сюрприз тебе хотел сделать, – лгу невозмутимо. – Мы давно никуда не ходили вместе.

– И ты решил в какой-то затрёпанный клуб меня отвести, Марк? – возмущенно выдыхает Ира.

Признаться, меня ее выбор тоже поначалу удивил – слишком бюджетно для нашего уровня. Но Давид подтвердил, а еще добавил, что Ира таким образом деньги мои экономила. И я даже уважением к ней проникся. Вот только от той бережливой, наивной девчонки в моей жене с каждым днем остается все меньше качеств.

– Может, ты хотел еще и вечер в служебной квартире закончить? – закатывает она глаза.

– Интересное у тебя мнение о клубе, который сама же для девичника выбрала, – грубо подсекаю ее речь. – И так резко впечатление поменялось о нашей первой ночи, где бы она не состоялась…

Ира ресницы опускает, растерявшись. Но я не свожу с нее внимательного взгляда: быстро же она к богатой жизни привыкла и пафоса набралась. Терпеть не могу подобные выбрыконы. Верните мне девушку, которая когда-то ценила каждую копейку, умела усмирять свои «хотелки», а еще стеснялась так искренне. И чувствовала меня лучше…

Словно услышав мои мысли, жена меняется в лице, смягчается и даже легким румянцем покрывается. Подвигается ближе к столу, протягивает свою руку к моей расслабленной – и пальчиками по тыльной стороне ладони проводит.

– Все так странно произошло… – сглатывает, но в глаза мне не смотрит. Цепляется за обручальное кольцо на моем пальце, поглаживает его. – Ты же знаешь, мне неловко вспоминать об этом, – взмахивает ресницами. – Но ты прав. Нам не мешает развеяться вместе. И я приму любой твой сюрприз. Извини, что испортила этот, – вздергивает одно плечико.

– Выберешь сама, куда сходить хочешь, – сдаюсь я, но руку убираю, а сам на спинку кресла откидываюсь. Ни к чему эти нежности на работе. Поэтому резко перевожу тему: – Как дела с рекламой для Мейера?

– Он все проекты вернул на доработку, – тяжело вздыхает Ира.

– Плохо, – нервно потираю подбородок. – Дорабатывайте, – общаюсь с ней как с подчиненной, коей она в данной ситуации и является.

– Мой отдел и так в мыле весь. А этот австриец совершенно ничего не понимает в российских реалиях, вот и отвергает любые идеи! – недовольно бубнит. – Ему не угодить…

– «Этот австриец», – передразниваю ее, – планирует реализовать крупный проект на берегу моря. И именно нас Мейеру рекомендовали, как «лучших рекламщиков страны». Сейчас наша цель – подписать долгосрочный контракт с ним. И все зависит от твоего отдела.

– Мы очень стараемся, Марк. Я Мейером лично занимаюсь, – расстроенно тянет Ира. – У нас дефицит кадров, ко всему прочему. Ты ни одного кандидата не одобрил мне в помощь.

– Да потому что сплошные шаблонщики! – злюсь я. – Ничего нового. Смотришь их примеры – и не видишь разницы. Одинаковые стили и решения. Ерунда!

– Кстати, у меня еще один вариант появился, – спохватывается она. – Ты же хочешь незашоренный свежий взгляд, новые идеи. Так вот… Студент, сын декана, претендент на красный диплом… – перечисляет воодушевленно, а мне скучно становится.

– Ты же знаешь, что мне плевать на регалии. Он может быть хоть сыном премьер-министра, но при этом оставаться бездарем. Работы мне его покажи, – чеканю раздраженно.

– Хорошо, завтра будут, – улыбается Ира. – Я пойду? Дальше «Мейера» мучить…

– Да, конечно, – отмахиваюсь я.

Задумчиво постукиваю пальцами по крышке ноутбука, гипнотизирую его взглядом – и запускаю систему в тот момент, когда слышится хлопок двери. Собираюсь погрузиться в работу, проверить проекты подчиненных, но взгляд цепляется за иконку электронной почты. Я создавал этот подставной ящик больше месяца назад, когда заявку на сайт вакансий подавал. Благо, додумался анонимно это сделать. Ведь откликнулись все кому не лень. Буквально в первые же дни мою почту завалили бездарщиной. И после я не открывал ее. Пора и вовсе снести.

Заношу курсор мыши над кнопкой «Удалить».

– Марк Альбертович, я принес записи с камер видеонаблюдения, как вы просили, – после короткого стука врывается в кабинет начальник службы безопасности. – С сервера все снес! Именно за ту дату, когда…

– Да тише ты, Захар, – от неожиданности вскидываю голову, при этом машинально клацаю мышкой и не вижу, куда. – Иначе моя жена себя вдовой сделает собственными руками, – хохочу, когда безопасник напрягается, восприняв мои слова всерьез. – Шучу, расслабься.

Однако дверь прошу прикрыть. Буквально минуту назад я разгорающуюся ссору едва потушил, а безопасник дровишек поднес. Не хочу Иру обижать – не заслужила она моего тотального недоверия. Благо, в отделе своем скрылась. И не узнает, что я не только название клуба уточнял, но и собираюсь пересмотреть видео той ночи, когда ее полусонную в холдинг привезли. В конце концов, это поможет мне «починить» мозг и прекратить игры разума. Раз и навсегда закрыть вопрос с рыжулей. Не мечтать об иллюзорной другой девушке, когда в моей постели любимая жена.

– Да, давай сюда флешку, – взглянув на вросшего в пол охранника, подзываю его жестом. – Спасибо. И не распространяйся об этом.

Возвращаюсь к ноутбуку. Вставляю флешку в разъем. И устремляю взгляд в экран.

Посередине зависло небольшое окошко. «Удалить?» – спрашивает система. Какая нерешительная и надоедливая, однако. Отодвинув мышку, тянусь к тачпаду. Отменяю команду, чтобы не мешалась. Хочу быстрее материалы с флешки посмотреть.

– Обижаете, Марк Альбертович, – разводит охранник руками. – Именно я ведь на смене был тогда. И, заметьте, ни одна живая душа не знает до сих пор об инциденте с Ириной Игоревной. Я унесу эту тайну в могилу, – добавляет пафосно.

От его «клятв» каждый раз мороз по коже. Будто я барин, а он крепостной, готовый жизнью ради меня пожертвовать. И имя соответствующее. Нельзя со мной так – у меня фантазия больная. Издержки творческой профессии.

– Тьху ты, Захар, не переигрывай, – отмахиваюсь небрежно. – Ничего такого не произошло. Ты уверен, что видел именно Ирину Игоревну? – все-таки не выдерживаю.

– Конечно! – отзывается незамедлительно. – То есть нет! Совсем никого не видел, – спотыкается о мой грозный взгляд. – А какой ответ вы хотите услышать? – сводит брови.

– Правду, Захар, правду, – вздыхаю я.

Я с ним точно чокнусь. Нет, работу он выполняет отлично, команду свою муштрует, как в армии, – никаких претензий. Но в личном общении ужасен.

– Темно было – на ночь я же только подсветку оставляю в холле. Экономия, – поднимает палец вверх, а я глаза закатываю. – Но вашу жену сложно с кем-то перепутать. Да и сама Ирина Игоревна потом меня просила молчать, никому не выдавать ее. А я могила, Марк Альбертович, – опять повторяет.

– Да хорош себя закапывать! – нервничаю я. – Свободен, – указываю рукой на выход. И Захар молниеносно исчезает за дверью.

Я же нетерпеливо запускаю видео. Ну, рыжуля, посмотрим на тебя…

***

Или нет…

Таксист на руках вносит в холл безвольное тело. Иначе и не скажешь. Рыжуля даже не шелохнется. А еще приличную из себя строила. Вспоминаю, какие глупости она лепетала в ту ночь, и опять ничего не сходится…

Поравнявшись с Захаром, таксист что-то говорит ему, плечами пожимает, визитку какую-то одной рукой передает – и ставит рыжулю на ноги, на которых держится она, конечно, слабо. Пытаюсь рассмотреть ее, но мало того, что в холле полумрак, камеры высоко и под неудобным углом, так еще и лицо скрыто огненной копной волос. Которую безопасник приподнимает буквально на доли секунду, за что молниеносно получает хлесткий удар по руке. Ого! Боевая рыжуля. Даже на автопилоте честь свою защищает. Только не от меня…

Взглянув на нее, Захар вытягивается по струнке, как если бы перед ним Ирина появилась. С подчиненными она ведет себя как та еще с… серьезная дама. Судя по всему, охранник ее тут же узнает – и хватается за телефон. Не дождавшись ответа, потому что в ту ночь до меня дозвониться было практически нереально, он направляется к лифтам. Жестом зовет за собой возмущенного таксиста. Тот, явно выругавшись, пытается взять рыжулю за талию, чтобы дотащить до «пункта назначения» и избавиться от проблемной клиентки, но ему тоже достается от бестии: каблуком в ботинок.

Сжимаю зубы до скрежета и, кажется, боль того мужика чувствую. Захар оборачивается, запрещая на рыжулю нападать, хотя таксист на грани. Сам безопасник тоже не рискует приближаться. Распугала мужиков даже в тумане – очень на Ирину похоже такое поведение.

Довольно усмехаюсь, победно проведя рукой по подбородку. Меня-то рыжуля не избила. Наоборот, расплавилась в объятиях. Даже в таком состоянии чувствует, кто ее мужчина.

Потому что… это точно Ира. Похожа ведь. Волосы, фигура… Даже пальто ее, хотя я не разбираюсь в шмотках. Меня больше интересует, что под ними.

Глупо вообще было сомневаться.

Ира, моя жена. Все нормально…

Но что-то продолжает грызть внутри. Гадко шкрябается, будто пытаясь предупредить. Вот бред!

С горем пополам, аккуратно придерживая рыжулю за локоть, мужчинам удается все-таки запихнуть ее в лифт.

На моем этаже камер нет. Я лично запретил их ставить, потому что раньше много времени проводил в служебной квартире. Это удобно, когда горишь работой и допоздна задерживаешься в холдинге. А лишние глаза, тем более электронные и записывающие, мне не нужны. Мало ли, какие у меня «переговоры» могли наметиться в столь ценное свободное время, которого было в обрез, с «партнерами» женского пола. До знакомства с Ирой, разумеется.

А после… Как-то не подумал видеонаблюдение установить. И правильно сделал. Обезопасил себя и Иру от таких вот… казусов.

Вздохнув, проматываю ролик еще раз – и форматирую флешку к чертям. Компромат на жену хранить глупо.

Все. Тема закрыта.

Как и планировал, я во всем убедился. Теперь со спокойной душой могу возвращаться к семье.

Вот только мне ни черта не спокойно. Наоборот, еще хуже стало. Будто подсознательно я ожидал увидеть на записи другую женщину. Найти ее и… И что?

Сказать: «Знаешь, мне понравилось. Будешь моей любовницей? Жену-то я точно не брошу. У нас в семье это не принято. Строгие нравы, да. И традиции. Так что ты для души»…

Бред же!

Хотя незнакомка могла и согласиться, если уж провела ночь со мной так легко…

Так, стоп! Куда опять меня понесло. Со мной была Ира – и я это выяснил. А я был у нее первым. Какие, к чертям собачьим, незнакомки?

Есть только моя жена. Осталось вернуть тот огонек, который пылал в ней тогда. Напоить ее, что ли?

Ругаю себя за идиотские мысли. Но этот бред мешает мне сосредоточиться на работе. Чтобы хоть как-то отвлечься, открываю почту. Ту самую, которую снести не успел.

Ох, зря рука дрогнула – и не позволила завершить начатое. Какой только ерунды мне опять не понаприсылали. Один шутник даже умудрился «части тела» отправить. Я точно на бирже заявку оставлял, а не на сайте знакомств, причем не очень адекватном?

Не интернет, а помойка…

Теперь точно удалю к черту все! Но взгляд цепляется за шапку одного из писем.

«Добрый день, меня зовут Злата. И я…»

Какая вежливая дамочка. В чем подвох?

Злата… Перекатываю это имя на языке.

Мельком пробегаю текст. Замечаю, что она студентка. Дальше перечисляются какие-то конкурсы, тренинги. Скучновато. Поэтому обращаю внимание на адрес почты и цифры после имени. Часто там год рождения указывают. Подсчитываю в уме возраст.

Мда… Малолетка совсем. Даже сын декана, которого Ира предлагала, и тот старше. Какой из нее работник. Одна вон похожая пигалица прогуляла собеседование. К самому генеральному, то есть ко мне, не явилась – это как вообще воспринимать?

Однако портфолио скачиваю. Просто чтобы в очередной раз поржать над бездарщиной.

Позу удобнее выбираю, развалившись в кресле. Хоть настроение себе подниму. Надеюсь, там не «части тела». Ну, или хотя бы не мужские…

Злата… А имя-то красивое. Необычное…

Выбираю случайный файл, жду, пока эскиз откроется на весь экран. И резко подаюсь вперед, уперевшись локтями в стол.

– Ого!

Залипаю на изображении, всматриваюсь в детали – и мне все нравится, что бывает крайне редко. Конечно, и здесь замечаю мелкие погрешности, но они исправимы. Инстинктивно выбрасываю руку, чтобы нащупать планшет и стилус. И довести эскиз до совершенства. Одергиваю себя мысленно, а в голове ехидный женский голосочек тянет что-то вроде: «Марк Альбертович, но нет же. Я намеренно так сделала, ведь…»

Усмехаюсь. Почему-то мне кажется, что Злата будет бороться за каждый штрих. Или мне хочется так думать, ведь я предпочитаю, когда подчиненные отстаивают свою точку зрения, а не стелются передо мной.

– Да-да! То, что нужно, – не выдержав, произношу вслух, дальше листая файлы.

Настороженно останавливаюсь на нескольких. Слишком они мне напоминают пару работ из портфолио той самой «прогульщицы». Но не точь-в-точь. Эти выполнены более точно, дотошно, почти профессионально, будто исполнитель опыта набралась…

Вот я и нашел замену. Даже лучше!

– Малолетка, беру свои слова назад, – довольно хмыкаю я, возвращаясь к самому письму, чтобы контакты найти. – Хм, частично… – хмурюсь, вчитываясь в текст.

Бестолковая, номер телефона не оставила. Смотрю на дату отправки – и теряю последнюю надежду. Месяц назад… Такой графический дизайнер долго без должности не будет куковать. С руками оторвут.

Блин! Но все же оставляю ей письмо с просьбой связаться. Чем черт не шутит. Вдруг за месяц с бывшим руководителем характерами не сошлись. Или переманить удастся…

Жду ответа, как пацан первого свидания. Страницу обновляю лихорадочно. Настраиваю оповещение на телефон, чтобы не пропустить. Дергаюсь на каждое пиликанье и злюсь, если там очередная ерунда от бездаря.

Чувствую себя как на иголках – и продолжается мучение до глубокой ночи. Когда уже дома, в полной тишине раздается звук входящего сообщения, а полумрак прорезает свечением дисплея, я резко подскакиваю и, не задумываясь, меняю супружеское ложе с молодой женой на рабочий кабинет с желанным дизайнером.

Проглатываю текст письма, сохраняю номер телефона. Готов позвонить Злате немедленно, но осознаю: в два часа ночи это будет выглядеть неприлично. Поэтому быстро набиваю сообщение. Плевать, что не выдерживаю паузу, как подобает важному боссу. Но я слишком хочу именно Злату. В качестве будущего сотрудника, разумеется.

Не могу ее упустить. Поэтому сразу указываю условия и обещаю высокую зарплату. Правда, не спешу рассекречивать свое имя и название фирмы. Мало ли. Вдруг происки конкурентов.

«Дело в том, что я могу работать лишь удаленно. Возможно, я неправильно прочитала вашу заявку…», – режет меня без ножа прямо через дисплей.

«Почему удаленно?» – откликаюсь незамедлительно.

Пауза. Довольно долгая… Надеюсь, Злата там не уснула? Я теперь точно не лягу, пока согласия ее не добьюсь.

«Живу в другом городе. Далеко от столицы» – наконец-то выдает.

Значит, не та пигалица, которая проигнорировала собеседование. А сходства в их работах – чистая случайность. Выдыхаю с облегчением. Прекрасно!

«Посмотрим, получится ли сработаться в таких условиях. Вот ваш первый заказ», – отсылаю ей на почту техническое задание на рекламу для Мейера. Почему-то уверен, что именно молоденькая незнакомка Злата сумеет угодить привередливому австрийцу.

Даю ей время изучить материалы, но сам нервничаю. И едва не смахиваю со стола мышь, когда клацаю на иконку входящего.

«Думаю, я справлюсь, но мне нужны гарантии», – намекает на предоплату.

«Знаете себе цену?» – неосознанно печатаю. И по лбу себя бью. Заигрываю с подчиненной? Нашел время!

«Я знаю цену деньгам…»

Прыскаю смехом. Деньги не проблема. В подтверждение этому перевожу адекватную сумму на ее счет по номеру телефона.

«Это аванс. Остальное получите, когда работа будет выполнена», – вдогонку посылаю.

Жду расшаркиваний и благодарности. Но эта мучительница молчит!

Минуту. Две. Пять.

Мало ей денег?

Ну, охамела совсем! Не выдерживаю и…

Отправляю еще. Половину предыдущей суммы.

Слабак, да, но мне нужна Злата.

«Нет, что вы. Хватит, пожалуйста. Прекратите переводить мне деньги. За мою работу этого будет достаточно», – прилетает мне. Погружаюсь в состояние шока: всякое бывало на моем веку, но чтобы от больших денег отказывались… Такое впервые. Честный дизайнер мне попался, чересчур даже.

И следом: «Я вижу здесь три варианта. Сделаю все, а заказчик пусть выберет. Думаю, мне вполне хватит недели. Какой крайний срок?»

Три варианта? Всего за неделю? Нет, это реально, конечно, но… сложно. Тем более, в одиночку. Даже интересно, как Злата справится. Настолько, что…

«РОВНО через неделю жду ваши эскизы», – отправляю строгое сообщение. На самом деле, я готов простить ей просрочку. Но это не мешает мне строить из себя сурового босса. Пусть она не расслабляется.

Ликую, когда получаю согласие.

А через пять дней, раньше оговоренного срока, приходят готовые эскизы. Еще через сутки – Мейер одобряет все три. Подписывает со мной контракт, который невозможен без Златы. И в моем медиахолдинге пусть неофициально, а на условиях фрилансерства – становится на одну «светлую голову» больше.

Кстати, интересно, какого цвета на самом деле у Златы волосы? Впрочем, неважно…

Глава 9

Время спустя

Злата

Неуклюже провожу тыльной стороной ладони по лицу, убирая прилипшие к холодным щекам, влажные после дождя темно-рыжие пряди, и переступаю порог больницы. Оглядываюсь с тяжелым вздохом: каждую деталь в приемной помню, всех дежурных в лицо знаю. Бываю здесь чаще, чем дома. Впрочем, обстановка в городском роддоме и в моем общежитии примерно одинаковая. Вот только посторонних глаз и злых языков здесь больше. Впрочем, мне не привыкать.

Придерживаю рукой внушительных размеров живот, внутри которого разгорается утренняя революция. В это время рыжики всегда «танцевать» во мне начинают и требуют чего-нибудь сладенького… или кисленького – сами между собой договориться не могут! Веду ладонью от одного бока к другому, чувствую толчки и перевороты. Улыбаюсь, но тут же губы сжимаю в прямую линию.

«Не привязывайся. Они не твои», – ехидно напоминает внутренний голос. И я… соглашаюсь.

Ускоряю шаг, направляясь к стойке приемной. Опираюсь локтями о ее край, потому что долго стоять неудобно и больно – малыши вниз начинают стучать.

– Пылаева, – представляюсь машинально, хотя акушерка и так меня узнает. – Срок тридцать семь недель. Я на снятие пессария, – сообщаю, заранее предугадывая вопросы.

Тридцать семь… Еще три недели – и я вернусь в привычную жизнь. Перестану лгать маме, избегать встреч со сводной сестрой Асей, которой квартиру сняли в одном из недорогих районов города, не буду сбрасывать вызовы отчима, что вдруг узрел во мне няньку для своей дочери… Впрочем, с навязанной родственницей все равно не хочу контакт устанавливать. Даже после того, как…

Все сложнее озвучивать ЭТО…

– Повезло тебе, Пылаева, – вдруг заявляет девушка в белоснежном халате. – Сегодня Береснева на дежурстве, – подмигивает многозначительно.

Та самая врач-гинеколог, которая когда-то отговорила меня от аборта. Одна из немногих, кто вошел в мое положение и воспринимает меня адекватно. Более того, она хорошо ко мне относится. И я действительно рада, что попала в ее смену.

Но все равно боюсь процедуры до дрожи в коленях, стоит лишь вспомнить грузного доктора, которая мне ставила пессарий. Грубоватая, неосторожная, она ни капли меня не жалела. «А ну, быстро расслабься. Мешаешь мне. С мужчиной своим так же зажималась?», – до сих пор краснею от ее хамских слов, которые всплывают в сознании.

Тоже мне, сравнила! С мужчиной я… плавилась, растворялась в ощущениях, хотя нельзя было.

Отгоняю от себя смутный образ незнакомца, который по-прежнему вторгается в мои сны и фантазии. Удивительно, что я не смогла его забыть. Между нами – всего одна случайная ночь. Наверное, это беременность и гормоны на меня так влияют.

Скоро все закончится…

Осталось три недели…

В груди противно щемит. Не замечаю, в какой момент мои щеки становятся мокрыми не только от капель дождя, но и от слез. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей я устраиваюсь на неудобном стуле у стены и, пока акушерка заполняет кучу стандартных документов, достаю и запускаю планшет.

Мне нужно успеть до родов закончить и сдать крупный заказ, поэтому каждую свободную минуту я трачу на его исполнение. Мой строгий работодатель, как обычно, ждет его «еще вчера».

Поначалу мне было нелегко, но со временем я привыкла к этой гонке – и благодарна ему за все. Он… хороший. Надо бы имя хотя бы узнать или название компании, на которую я тружусь. Но я стесняюсь: неудобно такое по почте писать, а иначе мы не общаемся. Да и не все ли равно? Официально я не трудоустроена. Да и куда мне без диплома… Главное, оплата достойная и своевременная.

Правда, абсолютно все деньги ушли на малышей. Но я не жалею об этом! Пусть я – непутевая мама, но хотя бы позаботилась о них, пока они в утробе. А дальше…

Все по старому плану… Вернусь в институт, который я все-таки забросила из-за постоянных госпитализаций. Пришлось перевести на заочное отделение. Временно!

Я получу образование, когда вновь стану независимой. А рыжики… Всхлипываю… Сама не понимаю, почему зову их именно так. Видимо, хочу себя в них видеть… Но зачем, если они будут жить в другой семье? И с такой необычной внешностью им только сложнее будет найти себе подходящих родителей.

Задумываюсь на секунду, но вздрагиваю, когда крупные соленые капли падают на планшет. Опомнившись, хочу смахнуть их и продолжить работу, но гаджет вдруг вылетает из рук, шлепаясь на пол. Огромный живот мешает наклониться, и я едва не хнычу от собственной беспомощности. Вот и куда мне двоих младенцев? Я несчастный планшет уберечь не смогла.

Пока жалею себя, кто-то вдруг подходит ближе, поднимает главное «орудие» моего труда – и мне протягивает. С благодарностью смотрю на женщину-врача, в которой узнаю Бересневу.

– Привет, Злата, – улыбается искренне, по-доброму. – Не передумала? Идем! – и разворачивается, жестом приказывая следовать за ней.

– Ой, нет, – спохватываюсь я и встаю со стула, кряхтя. – Я не… Ой! – морщусь, получив хук в желудок. И теряюсь, поймав на себе заинтересованный взгляд Бересневой.

– Что «ты не…»? – уточняет она.

– Не готова я. Мне переодеться нужно, вещи в палате оставить. Вот, – указываю на пакет. – Можно? Я постараюсь очень быстро…

Стараюсь быть вежливой, но врач почему-то хмурится.

– Нет, я не о процедуре. Ее чуть позже проведем, не волнуйся, – говорит внезапно охладевшим тоном. И отворачивается. – Я же обещала тебе помочь найти семью для твоих двойняшек, – напоминает тише. – Так вот. Потенциальные родители как раз сейчас у меня в кабинете. И раз уж ты тоже здесь, то они хотели бы с тобой пообщаться, – вновь испытывающий взгляд стреляет в меня, сражая наповал. – Ты же не против?

Внутри что-то рвется, ломается и разлетается на мельчайшие частицы. Рыжики внутри затихают будто в ожидании приговора, который я вынесла им много месяцев назад. Внезапно пересохшие губы с трудом размыкаются и выдают жестокое: «Не против». После этого врач ускоряет шаг настолько, что я едва успеваю за ней. Ощущение, что Береснева злится, хотя с чего бы? Ей плевать на меня и на рыжиков.

Плевать, как всем в этом мире.

Мы одни – и сами должны решать, как выжить дальше.

Я сделала выбор за нас троих. Пусть таким странным способом, но обеспечу детям нормальную жизнь. В полноценной семье, а не в тесной комнате общежития с матерью-одиночкой, которая концы с концами свести не может. У них будет отец, а может, даже бабушки с дедушками. Меня же отчим с грязью смешает вместе с малышами, если узнает о беременности и родах, а маме запретит даже приближаться к нам. Еще и перед всеми знакомыми унизит, в красках расписав, чем я на самом деле в столице занималась…

Об образовании можно будет забыть навсегда. Подработка временная. А пособия хватит только на подгузники.

Без меня рыжикам будет лучше.

Вот только руки отказываются подчиниться – так и обнимают живот, бережно, с любовью, по-матерински. На протяжении всего пути, что я иду к кабинету. Короткий участок коридора кажется мне дорогой на эшафот.

– Благополучная семья педагогов, – зачем-то сообщает мне доктор, хотя утверждала, что я ничего не буду знать об усыновителях. – Так уж вышло, что оба бесплодны, так что это их единственный шанс обзавестись детьми, – говорит, не оборачиваясь, будто ей смотреть на меня противно.

– Ясно, – сипло выдыхаю, не вдумываясь в смысл. – Я не смогу обеспечить малышей, не смогу, – не замечаю, как произношу это вслух, а Береснева замедляется. – Они всегда будут чувствовать себя хуже других. Будут комплексовать, что плохо одеты, что у них нет всяких гаджетов, которые есть у сверстников. В конце концов, у них даже отца нет. А я знаю, каково это – расти без папы и без денег, – всхлипываю, вспоминая свое детство.

Именно поэтому я рванула в столицу. Хотела выучиться, получить престижную работу, а потом обзавестись семьей. Сделать все, чтобы мои дети росли в достатке.

А в итоге… Залетела и осталась одна… Повторила мамину судьбу.

– Матери-одиночке, а тем более с двойней полагается ряд льгот, – неожиданно информирует Береснева. – Могу помочь с оформлением. Узнать, что и как, ведь ты будешь постоянно к детям привязана, – говорит так, будто я оставлю двойняшек себе. – У меня дочь год назад тройняшек родила, а по всем инстанциям я бегала, так что знаю, что к чему. И чего можно от государства добиться, если хорошенько его потрясти, – многозначительно бровь изгибает.

Острая боль пронзает сердце насквозь. Вот если бы моя мама была рядом сейчас. На месте Бересневой… Так же подсказала бы, что делать, предложила бы свою поддержку, заверила бы, что все будет хорошо. Но… После того, как я отказалась помочь Асе, мы вообще не общаемся…

– У вас дочь тоже… – сглатываю, не в силах подобрать слова. Краснею смущенно.

– Никто не застрахован от любви и предательства, милая. Не стыдись этого. Пусть ЕМУ будет стыдно, – ласково проговаривает Береснева, а я головой машу отрицательно. В моем случае сама виновата. Незнакомец и не в курсе даже… – Но у моей дочери некоторые проблемы. В общем, она осознанно решила растить детей без мужчины. Для себя. У нее было ЭКО.

Задумываюсь над ее словами: как можно остаться одинокой осознанно? Но ответа найти не могу. А сама не знаю, как реагировать на предложение Бересневой помочь. Мне не хватает времени поразмыслить. Вместо этого дверь передо мной распахивается, а врач подталкивает меня в кабинет, будто в клетку с тигром бросает, предварительно усыпив мою бдительность.

– Добрый день, – скрипучий, властный женский голос режет мой слух раньше, чем я переступаю порог.

Мне стоит невероятных усилий заставить себя поднять взгляд на потенциальную мать моих детей. Одно дело все эти месяцы убеждать себя, что поступаешь правильно, но при этом продолжать вынашивать малышей, чувствовать их присутствие, разговаривать с ними тайком, покупать «вкусняшки», что они «требуют»… А совершенно другое – встретиться лицом к лицу с их будущими родителями.

Особенно с той, кого МОИ рыжики будут называть «мамой»…

Делаю шаг назад. И еще. Перестаю контролировать свое тело, которое рвется позорно сбежать отсюда. А душа… давно не на месте.

Утыкаюсь спиной в плечо Бересневой, которая успевает закрыть за нами дверь. Зыркаю на врача, как на предателя, но она никак не реагирует. Будто я вдруг превратилась в пустое место.

Встречаюсь лицом к лицу с претенденткой на моих детей. Прикрываю живот и едва сдерживаю эмоции, когда она изучает его пристально, с прищуром. Так, будто внутрь заглянуть пытается и прикинуть, подойдут ли ей ЭТИ малыши. Внутри как назло разливается неприятный дискомфорт, все сводит в тонусе, напрягается. Опять тренировочные схватки?

– Меня зовут Инна Григорьевна, – представляется женщина, пытаясь быть любезной. – А это Аркадий Дмитриевич, – указывает на своего мужа, настолько тихого и щуплого, что я не сразу его замечаю. Он поднимается со стула, приветствует меня кивком головы – и я обращаю внимание, что у него рыжие волосы. Значит, к внешности малышей претензий не будет. – Мы кандидаты наук, доценты. А вы учитесь? Специальность? – переходит на допрос будущая «мама».

Не могу побороть жар, который охватывает тело. Дышу часто и мелко, но не помогает. Капелька пота стекает по виску. Общее состояние усугубляется тем, что я невероятно нервничаю сейчас. Будто малышей своих продаю! Только без денег…