Пятидесятники Приенисейской Сибири. Специальное издание

– Баптисты и пятидесятники Абанского района. Еще в царский период в д. Ношино, входящей в состав Березовского сельсовета, проживали баптисты⁷⁴.

В д. Капкара Капкаринского сельсовета проживал Андрианов Емельян Петрович вместе с семьей своего сына Павла. Он был лишен избирательных прав в 1930 году как начетчик-баптист⁷⁵.

В д. Преображенка Березовского сельсовета проживал Артюшенко Алексей (Моисей) Дмитриевич вместе с родней. В 1928 году он, уроженец Курской губернии, был лишен избирательных прав как руководитель баптистской церкви. В 1931 году его арестовали по обвинению в КРПО, бандитизме, в 1932 году – приговорили к 3 годам лагерей⁷⁶.

История пятидесятничества в Почете связана с делом баптиста С. И. Сморыги (дело №П-10066) и последующими жертвами сталинских репрессий. Дело Сморыги С. И. хранится в АРУ ФСБ Красноярского края. По нему проходило 12 человек, проживавших в окрестностях Покатеевского сельсовета. Их обвиняли во вредительстве (сопротивлении коллективизации), КРО и АСА:

Блажинский (Блаженский) Семен Лукич

Блажинский (Блаженский) Илья Семенович

Брюханов Тимофей Иванович

Воронов Иван Андреевич

Дмитриев (Дмитров) Александр Дмитриевич (Демидович)

Зеленков Михаил Адамович

Рукосоев Артем Александрович

Рукосуев Корнил Александрович

Сморыга Сергей Иосифович

Шкоргунов Захар Семенович

Якимов (Екимов) Николай Николаевич⁷⁷.

Многие работали в леспромхозе уже несуществующего поселка Маркелово / деревни Маркелова. Больше половины проходивших по делу были уроженцами Сибири (из села Хандальское, деревень Еремино, Малый Чик, Панакачет, Покатеево, Почет) и получили по 8 или 10 лет лагерей⁷⁸.

Сморыга Сергей Иосифович (1888—1937) был выходцем из д. Уричи Невельского уезда Витебской губернии. В 1925—1935 годах был баптистом. В 1931 году был раскулачен, приговорен к пяти годам ссылки. Из ссылки сбежал. Жил в д. Маркелово Абанского района, устроился на работу плотником в леспромхозе. Был арестован 30 ноября 1937 года и отправлен в Канскую тюрьму. Сморыга С. И. и другие приезжие, проходившие по его делу, были приговорены к высшей мере наказания: у них уже были сроки по другим делам. Их в том же году, в Канске, а реабилитировали – в 1958 году в Красноярске⁷⁹.

Особого внимания заслуживает одна из упомянутых ранее деревень – Почет. В 1930-е годы в Почете проживал упомянутый чуть выше Якимов (Екимов) Н. Н. с женой и много местных жителей, лишенных избирательных прав. Якимов Николай Николаевич был сибиряком: он родился в д. Еремино Черемховской волости Иркутской губернии. В 1929 году был раскулачен. Работал кузнецом в Абанском районе. После ареста в 1937 году содержался в Канской тюрьме. Был обвинен в участии в контрреволюционной организации, антисоветской агитации и вредительстве. Осужден на 10 лет лагерей. Реабилитирован 11.10.1958 года Красноярским краевым судом⁸⁰.

Во время Великой Отечественной войны в Почет ссылали репрессированных, здесь была комендатура. В хрущевский период в Почете молились пятидесятники, и их число выросло за счет приезжих на заработки советских немцев-баптистов: один из них (Эвальд Франк) перешел в пятидесяничество⁸¹.

Предстоит немало потрудиться, чтобы распутать историю абанских пятидесятников и докопаться до истины: когда и как там появилась группа пятидесятников. Однако известно, что в числе первых пятидесятников Почета были Порфирий и Александра (Шура) Строковы, брат и сестра. В мартирологе красноярского общества «Мемориал» единственные репрессированные Строковы (Страховы, Стриковы, Страковы) – это члены клана сибиряков из Ермаковского района Минусинского округа, проживавшие в с. Разъезжее. Особняком от них жил в с. Мигна служитель культа Яков Васильевич Строков (Страхов), примерно 1870 г. р.⁸² Также среди первых пятидесятников Почета были субботники, пережившие духовное крещение: Наталья Газина и ее мать Мария.

В деревне Сенной Петропавловского сельсовета Абанского района в начале 1930-х годов появилась группа баптистов-белорусов. Их руководителем с 1930 года был Василий Баранчик⁸³. В 1930 году несколько семей местных баптистов выслали за пределы Абанского района, в поселок Иланский. А в 1937 году их глав подвели под расстрел. В 1932 году арестовали и отправили в лагерь Василия Баранчика. В 1933 году арестовали его брата, а затем – и других служителей⁸⁴:

БАРАНЧИК (Баранчук) Василий Никитович. Род. в 1901. Белорус, малограмотный. Руководитель секты баптистов. Проживал в д. Сенная Петропавловского с/с Абанского района Канского округа. В 1929 лишен избирательных прав как служитель религиозного культа (руководитель религиозной общины). Арестован 29.04.1932. Обвинение по ст. 58—10 УК РСФСР. Осужден 28.07.1932 тройкой ПП ОГПУ ВСК на 5 лет концлагерей. Реабилитирован 06.06.1989 прокуратурой КК.

Его брат БАРАНЧИК Дмитрий Никитич. Род. в 1909. Белорус. Служитель религиозного культа. Хлебопашец в д. Сенная Абанского р-на ВСК. Арестован 10.01.1933. Обвинение по ст. 58—10, 58—11 УК РСФСР. Реабилитирован 20.04.1993 УМБРФ КК. (АРУ ФСБ России по Красноярскому краю, д. П-16424, П-20703; ГАКК. ф. 1747 оп. 1. дело 627а, 735).

ЛОЙКО Елисей Кузьмич. Род. в 1889 в д. Косино Юрьевской вол. Борисовского уезда Могилевской губ. Белорус. Из крестьян. Баптист. Проживал в д. Сенная Петропавловского с/с Абанского района Канского округа. В 1927 лишен избирательных прав как служитель религиозного культа, семья выслана за пределы района. Арестован 31.12.1930. Обвинение по ст. 58—8, 58—10, 58—11 УК РСФСР. Проживал в пос. Иланский КК. Плотник в конторе «Заготзерно». Арестован 11.02.1938. Обвинение в КРА. Приговорен 21.02.1938 тройкой УНКВД КК к ВМН. Расстрелян 02.03.1938 в г. Канске. Реабилитирован 24.12.2003 прокуратурой КК и 11.04.1959 Красноярским крайсудом (АРУ ФСБ России по Красноярскому краю д. П-10751, д. П-1514; ГАКК. ф. 1747 оп. 1. дело 627а, 734, 735, 731, 736, 737).

ЛОЙКО Иван Кузьмич. Род. в 1892 в с. Косино Юрьевской вол. Борисовского уезда Минской губ. Русский. Из крестьян-кулаков. Баптист. Проживал в д. Сенная Абанского района ВСК. Занимался хлебопашеством. Арестован 15.04.1931. Обвинение по ст. 58—8, 58—10, 58—11 УК РСФСР. Проживал в с. Иланский КК. Арестован 16.12.1937, по делу проходило 3 чел. Обвинение в АСА. Приговорен 30.12.1937 тройкой УНКВД КК к ВМН. Расстрелян 09.01.1938 в г. Канске. Реабилитирован 24.12.2003 прокуратурой КК и 30.12.1958 Красноярским крайсудом (АРУ ФСБ России по Красноярскому краю д. П-1514, д. П-10351).

 

ЛОЙКО Михаил Кузьмич. Род. в 1866 (1862) в д. Косино Юрьевской вол. Борисовского уезда Минской губ. Из крестьян. Баптист. Проживал в д. Сенная Петропавловского с/с Абанского района Канского округа. Состав семьи: жена Прасковья Алексеевна 1870 г.р., дети Василий 1899 г.р., его жена Вера Тимофеевна 1906 г.р., их дети Константин 1907 г.р., Дарья 1909 г.р., Мария, 1927 г.р., Николай, 1930 г. р. Дочь Анна, 1933 г.р., родилась в ссылке. В 1930 лишены избирательных прав, семья выслана за пределы района. Михаил Кузьмич арестован 31.12.1930. Обвинение по ст. 58—8, 58—10, 58—11 УК РСФСР. Реабилитирован 24.12.2003 прокуратурой КК.

КОВАЛЕВ Петр Платонович. Род. в 1895 в с. Тумаловское Минской губ. Сын кулака. Проживал в пос. Иланский КК. Проводник восстановительного поезда на станции Иланская КЖД. Арестован 16.12.1937 по делу Лойко И. К. (3 чел.). Обвинение в АСА. Осужден 30.12.1937 тройкой УНКВД КК к ВМН. Расстрелян 09.01.1938 в г. Канске. Реабилитирован 30.12.1958 Красноярским крайсудом (П-10351).

– Краслаг. В 1938 году был создан Краслаг (система исправительно-трудовых лагерей) с центром в Канске. В 1946—1948 годах Управление Краслага было перенесено на станции Решоты (поселок Нижняя Пойма). Именно там сейчас находится его архив. А само лагерное поселение рядом со станцией называлось Решёты.

«Краслаг (Красноярский ИТЛ, его не следует путать с Краслагом Енисейстроя) – типичный лесоповальный лагерь, образованный в начале 1938 г., одновременно с такими аналогичными лагерями, как Унжлаг, Вятлаг, Усольлаг, Севураллаг…

Территориально лагерные пункты Краслага были разбросаны по нескольким районам в юго-восточной части Красноярского края.

Как и во всех лесоповальных лагерях, лагпункты Краслага были невелики: по 600—800, редко более 1000 заключённых. Как и во всех лесоповальных лагерях, в 1938—1939 гг. и 1941—1945 гг. узников косили голод, пеллагра и дизентерия. В эти периоды среднегодовая смертность, видимо, могла достигать 7—8%.

Первые этапы пришли в Краслаг из тюрем Приморья, Хабаровска, Читы и с Украины (из Донбасса, из Днепропетровска, Харькова, Киева, а также, видимо, из Крыма), затем из тюрем Казахстана (в частности, из Алма-Аты и Семипалатинска). Позднее, в 1939 и 1940 годах, в Краслаг пришли этапы из Ленинграда и средней России. Во всех этих этапах преобладали политзэки.

Летом 1941 года в Краслаг пригнали многотысячный этап литовских граждан, в основном арестованных 13—19 июня 1941 года. Немалая их часть погибла в 1941—1942 годах. Только в конце 1942 г. и начале 1943 г. их «оформили» особым совещанием, поэтому многие из литовских граждан оказались осуждены посмертно. Большинство получило сроки от 5 до 10 лет, а часть была осуждена к «ВМН» и расстреляна в Канской тюрьме.

В январе 1942 г. в Краслаг загнали несколько тысяч поволжских немцев, из числа попавших в ссылку в Красноярский край. У них, естественно, не было ни статей, ни сроков. Всё это называлось «трудармия». Немцев посадили в отдельные зоны, так называемые «отряды». Там была та же колючка, те же вышки, тот же конвой, те же бараки, те же пайки, те же нормы, та же пеллагра и дистрофия. Но зато в этих «трудармейских» зонах действовали партийные и комсомольские организации, – правда, без права приёма. Немцев выпустили из Краслага в 1946 г., – разумеется, обратно в ссылку.

Во 2-й половине 40-х гг. в Краслаг приходили этапы из Львова и других тюрем Западной Украины, в том числе большие женские этапы. Были также большие этапы из тюрем Минска и Орши. В них также преобладали политзаключённые.

В 1949—1950 годах основную часть политзаключённых отправили из Краслага в «особлаги»: Песчанлаг и Степлаг (в Казахстане). Однако и после этого в Краслаг попадали новые политзэки. Даже после 1956 года там оставались политзаключённые (но, видимо, их было немного).

К 1950 году через Краслаг прошло свыше 100 тысяч заключённых. Видимо, не менее половины из них составляли политзаключённые» (Бабий).

Из-за репрессий судьба пятидесятников складывалась порой очень причудливо. Так, например, уроженка деревни Нижний Агашуль Агинской волости Канского уезда, дочь православного священника Павлова Валентина Васильевна была дочерью православного священника. Ее родню репрессировали дважды: сначала всех раскулачили в 1933 году и отправили в Игарку, а затем, в 1937 году, расстреляли двух ее братьев в Красноярске. Сама она в сталинский период уверовала в больнице и в период хрущевской антирелигиозной кампании собрала вторую норильскую церковь.

Дочери Валентины Васильевны Павловой, родившиеся на севере, потом уехали в другие места региона. Один из ее внуков – епископ ХВЕ Александр Утяков. Таким образом, она и ее потомки сыграли значимую роль в пятидесятничестве и на севере региона (в Норильске), и на юге (в Минусинске). Но деревни, в которой она родилась (Нижний Агашуль), к сожалению, давно уже нет на карте.

Репрессии на территории Хакасской автономной области Красноярского края.

О пятидесятничестве в Хакасии в обозначенный период достоверной, проверенной информации мало. Больше данных о баптистах и евангельских христианах.

В регионе проживало немало бывших казаков, пребывавших ранее в рядах белой армии. С начала 1920-х годов против казаков фабриковали уголовные дела: их обвиняли в попытке организации вооруженного восстания, диверсиях, подвергали раскулачиванию и выселению. В результате енисейское казачество понесло невосполнимый урон, а обстановка в Хакасии много лет была неспокойной: люди бежали от разорения и преследований в Горную Шорию, Маньчжоу-Го, объединялись в вооруженные отряды⁸⁵. Много пострадавших в результате действий властей было в Минусинском, Ширинском и Таштыпском районах.

«К марту 1938 года карательные органы подготовили к рассмотрению в судах, «особых двойках» и «тройках» материалы еще на более чем 300 казаков. Большое их число было сослано в ссылку, в глухие, неприспособленные для жизни местности суровых районов Красноярского, Туруханского и Колымского краев. По свидетельству очевидцев – братьев И.А. и В. А. Байкаловых, высланных в ссылку с родителями, малолетними детьми, в первую же зиму примерно третья часть ссыльнопоселенцев, главным образом старики, женщины и малолетние дети, умерли от голода, холода и болезней. Другая часть была выслана на север Кемеровской и Томской областей, где они затем были задействованы на тяжелых лесозаготовительных работах.

Аналогично дело обстояло и с теми из наших земляков, местом отбытия ссылки которых были назначены районы слюдяных разработок в Иркутской области, где они трудились на наиболее вредных для здоровья работах. Из-за репрессий пострадали представители многих енисейских казачьих родов: Александровы, Аномаловы, Байкаловы, Бедаревы, Бузуновы, Воротниковы, Ермолаевы, Дорофеевы, Зеленовы, Зыряновы, Сипкины, Солдатовы, Медведевы, Мосины, Потылицыны, Псаревы, Пцаревы, Терских, Терсковы, Каргополовы, Саломатовы, Худоноговы, Черкасовы, Черкашины, Чердоковы, Шахматовы, Широковы, Шуваевы, Юдановы, Юшковы, Южаковы и многие-многие другие» (Байкалов).

Среди евангельских христиан и баптистов были и казаки, и бывшие участники белого движения: спустя почти двадцать лет власти напомнили им об этом. В октябре 1937 года расстреляли пресвитера Абаканской общины евангелистов (Курдюкова Н. И.), пресвитера Абаканской общины баптистов (Бояркина А. С.), ее председателя (Дрянных П. Е.), проповедников (Ткаченко К. Я., Шамова Я. А.). Они проходили по делу Каргополова Ф. К. (45 чел.).

«В Абакане в областном центре, как и в других местах, не осталось организации, где не нашлись бы «враги народа».

В июне 1937 года следователи «раскрыли» контрреволюционную организацию в Абаканской артели инвалидов. 23 июня 1837 г. были арестованы: Дрянных Петр Егорович – помощник механика артели инвалидов, как руководитель к/р Шамов Я. А. – механик артели организации, Курдюков Н. И. – служитель церковной общины, Бояркин А. С., Новоселов А. П., Сычев В. П., Ткаченко К. Я. – рабочие артели. 25 октября 1937 года тройка УНКВД приговорила всех к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тот же день 25⁸⁶ октября 37 года в Минусинском бору. Все реабилитированы постановлением Президиума областного суда от 17.03.1959 года за отсутствием состава преступления» (Абдин).

Курдюков Никанор Иванович (1898 г.р.) был русским, уроженцем Рыльского уезда Курской губернии. В Гражданскую войну он служил в белой армии, у деникинцев, но в 1920 году был осужден за отказ держать в руках оружие, то есть стал пацифистом. В 1925 году Курдюков Н. И. окончил шестимесячные библейские курсы в Ленинграде, в 1926 году был лишен избирательных прав как служитель культа, в 1935 году – осужден на 8 лет лагерей по статье 58/10. В Абакане он работал столяром на шпалозаводе. Был арестован летом 1937 года⁸⁷.

Репрессии на территории Минусинского округа.

– Старо-Свинино. В 1931 году из деревни Старо-Свинино Абаканского (Краснотуранского) района выслали ряд евангельских верующих. Одним из них был евангелист Погонушев (Погодышев) Иван Анисимович (1871 г.р.), уроженец деревни Теребушиха Трубчевского уезда Орловской губернии⁸⁸.

Территория Трубчевского уезда в советский период переходила из одного региона в другой: до 1920 года был в Орловской области, в 1920—1928 годах – в Брянской губернии, в 1929—1936 годах – в Западной области (с центром в Смоленске), в 1937—1944 годах – в Орловской области, с 1944 года – в Брянской (причем в 1963 году вошла в Почепский район). Так или иначе, но среди других уроженцев этого района в разных уголках Приенисейской Сибири попадались евангелисты (прохановцы, ВСЕХ).

Об Иване Анисимовиче из мартиролога красноярского общества «Мемориал» известно, что он был грамотным русским крестьянином, проживал в деревне с женой Акулиной 55 лет, тремя дочерьми, взрослым сыном, невесткой и годовалым внуком. В 1929 году его большую семью лишили избирательных прав. 9 марта 1930 года главу семьи арестовали за то, что собирал людей для чтения Евангелия и призывал невступать в колхоз, проводил антисоветскую агитацию. Через три дня было принято решение о его судьбе 10 лет лагерей с конфискацией всего имущества и пять лет ссылки в Туруханском крае. Однако через полтора месяца решение было пересмотрено краевым судом в пользу пятилетней ссылки и конфискации всего имущества. Семья была выслана за пределы района⁸⁹. В середине 1960-х годов деревня Старо-Свинино была затоплена из-за строительства Красноярской ГЭС.

– Усть-Можарская трудовая колония. В 1930-е годы многие жители Курагинского и близлежащих районов подверглись лишению избирательных прав, раскулачиванию и высылке на Артемовский рудник. Неподалеку от него была в 1933 году была организована Усть-Можарская трудовая колония:

«При образовании трудовой колонии решались сразу две проблемы: рудник освобождался от инвалидов, многосемейных и несовершеннолетних, а леспромхоз приобретал практически бесплатную рабочую силу, которая помогала заготавливать древесину.

Колонию решили разместить в медвежьем углу в устье Можарки. На это были свои причины: до ближайшей железнодорожной станции – Абакана не одна сотня километров, чтобы до нее добраться, надо было переплыть пять рек, что сводило на нет попытки побегов.

Для колонии было отведено 350 га земли селения Тюхтяты и 20 000 га из Казырской лесной дачи. Из этого количества пригодными для земледелия оказались лишь 50 га. Все удобные земли в то время были заняты колхозами «Тайга», «Тайга за пятилетку» и единоличниками. Поэтому спецпоселенцам досталась территория, изрезанная оврагами, заболоченная, заросшая лесом» (Судьба…).

«По воспоминаниям первых поселенцев, при переезде и устройстве деревни они пережили настоящий ад. Везли всех зимой, без продуктов, небольшими партиями. Одежды и обуви тоже почти не было. Обувь шили из самодельных шкур, а на платья использовали иногда мешки, которые давались под зерно. Сначала выбирали людей покрепче, чтобы они смогли построить бараки. Когда привезли сосланных на место, то здесь не было ни одного домика, они делали шалаши, рыли землянки в мерзлой земле, рубили мерзлые деревья, чтобы хоть что-нибудь соорудить для жилья…

Люди жили в холодных бараках по восемь семей, вдоль стен стояли нары, была одна печка и рамы в один ряд. На каждую семью в 6—8 человек полагалось 4 кв. м нар. Позже бараки достраивали и жили по четыре семьи, а когда заняли общую площадь, то стали в бараке жить по две семьи. Взрослые и дети умирали от голода, холода и непосильных работ беспощадно, каждый день увозили по 8 -10 гробов.

Трудколония в основном трудилась на лесозаготовках. Работая не покладая рук, люди получали минимум продуктов и оплаты, если она была. Кто впоследствии заводил хозяйство, должен был отдавать за него большие налоги. Люди жили в основном тем, что выращивали на своих огородах: картошкой и овощами. В то время на рабочего выдавали в месяц по 16 кг, на иждивенца – 8 кг муки, в основном жили на драниках и паренках из овощей.

До двенадцати лет дети могли на месте закончить четыре класса образования, а дальше шли работать. Редко, тех, кто был слабее здоровьем, и не мог пригодиться в работах, отпускали учиться дальше…

Спецпоселение почти не охранялось. Только в конце деревни, где можно было уплыть по Кизиру, стояли охранники, но без оружия. Люди пытались бежать, покупали документы. За попытки побега сильно строго не наказывали, тех, кого ловили, садили в каталажку на трое суток, кто сдавался сам – на сутки. В 35-ом году Усть-Можарская трудовая колония была реорганизована в неуставную сельхозартель. В военные годы ссыльных, как преступников забирали в трудовую армию, некоторые были оправданы в 42-ом году. Спецкомендатуры упразднили и организовали колхоз имени «Чкалова», люди вздохнули свободно, стали работать за трудодни и получать заработную плату. Но до 1954 года местные власти не давали хорошим работникам уезжать из мест ссылки» (Никулкина).

Всвязи с этим рудником в мартирологе красноярского общества «Мемориал» упоминается Балуев Егор Зиновьевич (1857 г.р.), мельник села Каратуз, лишенный избирательных прав и в 1931 году приговоренный с семьей к ссылке Нарымский край. Он успел распродать хозяйство и скрыться до высылки. Все члены его семьи по одиночке бежали из ссылки: сначала – на Артемовский рудник, а затем перебрались в Красноярск⁹⁰.

Непосредственно в Усть-Можарской трудовой колонии отбывали 10-летний срок баптисты: Козлов Трофим Корнилович (Корнеевич), Сторожев Тимофей Георгиевич, Мотовилов Иван Иванович, Сорочинский Сергей Васильевич, Охотников Терентий Васильевич, Герасимов Иван Васильевич⁹¹.

На примере репрессированных Усть-Можарки можно наблюдать как одни и те же люди после первого осуждения становились фигурантами новых уголовных дел, нередко – с более широким кругом фигурантов.

По делу Герасимова И. В. в 1933 году проходило 10 проповедников, сам он получил 10 лет ссылки, был расстрелян 5 апреля 1938 года в Минусинске. Вместе с ним в 1930-е годы были репрессированы и находились в колонии: Коровкин Дмитрий Федорович (5 лет лагерей), Марикуца Иван Семенович (5 лет лагерей), Мешаковы Иван и Степан Ивановичи (по 5 лет лагерей), Сафроненко Михаил Титович (10 лет), Филоненко Иван Иванович (10 лет лагерей)⁹².

В 1960-е годы в Курагинском районе находился в ссылке один из саратовских пятидесятников. Наличие евагельских верующих могло облегчить основание пятидесятнической общины, так как пятидесятники в ссылке в поисках духовного общения посещали родственные группы за неимением собственных. Сейчас в Курагино у ОЦХВЕ имеется своя религиозная группа.

– Томиловка. Во второй половине 1920-х годов в Каратузском районе пятидесятничество приняли жители Томиловки. В Томиловке Каратузского района жили добровольные переселенцы. В 1920-е годы здесь жила группа баптистов, которой руководил Егор (Григорий) Морозов. Однако через некоторое время сюда из Казанской губернии приехала какая-то женщина, под влиянием которой вся община стала пятидесятнической. Только Егор Морозов остался баптистом и вынужден был теперь проповедовать в другой деревне, Листвянке. А женщина в 1929 году выехала из региона⁹³.

Происходило это на фоне усиления коллективизации и идеологизации школы и закончилось для еванегльских верующих Каратузского района групповыми делами в 1933—1934 годах: делом Морозова Е. И. (№ П-7116) и делом Санникова Ф. М. (№П-15827).

Первое дело было связано с баптистами, его подробности описаны в книге В. Гиндер «Подвижники земли русской: Приенисейская Сибирь» (Книга 1, Издательские решения, 2019).

Непосредственно в Томиловке жил проповедник, проходивший по второму делу. Это был Романов Василий Васильевич, 1873 г.р., уроженец Пензенской губернии (с. Выселки, Городищенский уезд). В 1933 году он был осужден на 10 лет ИТЛ как член «контреволюционной группы баптистов» за контрреволюционную агитацию. В один день с ним арестовали и другого проповедника-пензяка, Романова Ивана Васильевича, 1906 г. р. Он тоже получил 10 лет лагерей, но на него было заведено отдельное дело (дело №08665)⁹⁴.

Томиловка Каратузского района со временем была признана властями неперспективной деревней, то есть подлежащей ликвидации. Сейчас на ее месте чистое поле. А Листвянка существует и сейчас, несмотря на репрессии ее жителей в последующие годы.

В 1938 году по делу Г. В. Болотникова (1877 г.р.) была арестована группа «хлыстов» и «баптистов» Каратузского района и города Красноярска (дело №П-6106). Всех семерых проходивших по делу обвинили в создании контрреволюционной организации. Были ли названные «хлыстами» таковыми на самом деле или же этот термин по своему обыкновению использовали баптисты для обозначения пятидесятников нам неизвестно. Вероятно, эти люди собирались вместе для чтения Евангелия и укрепления веры в условиях репрессий. Их расстреляли в Красноярске⁹⁵.

– Минусинск. Минусинские евангелисты и баптисты проходили по делам Галицкого И. И. (15 чел., П-6845) и Казаринова Д. В. (3 чел., П-8728). Эти дела были расстрельными. 30—31 октября 1937 года расстреливали осужденных по первому делу, 4 августа 1938 года – по второму. О биографии И. И. Галицкого рассказывалось выше.

Дмитрий Васильевич Казаринов был механиком теплохода «Максим Горький» Енисейского речного пароходства. Он был русским и родился в 1888 году в деревне Каратено Оричевского уезда⁹⁶ Вятской губернии, в 1918 году стал евангелистом. Жил, как и его сын, в Минусинске⁹⁷.

8 декабря 1937 года в Минусинске к 8 и 10 годам лагерей приговорили двух братьев-евангелистов – Тимофея и Петра Стариковых (дело П-11709)⁹⁸.

Репрессии в Туве.

В 1930-е годы преследованиям подверглись баптисты в Туве, к примеру, Охотниковы и Сухановы, занимавшиеся кожевенным делом.

Охотников Терентий Васильевич был грамотным русским крестьянином, уверовал в 1917 году. Жил в с. Усинск, был раскулачен. Несколько раз бывал в ссылке, между ссылками пытался с семьей спастись: за незаконный переход границы отсидел 2 года в Кызыле. В 1936 году был депортирован в СССР, попал в поселок Усть-Можарка Артемовского района, стал членом «неуставной сельхозартели» (лагерного производства). В октябре 1937 года был арестован по обвинению в контреволюционной организации (дело Стешенко К. К., П-5094, 26 чел.). Расстрелян 16 ноября 1937 года в Минусинске. Его сын, Иван Терентьевич Охотников, родился в тувинском поселке, был шофером полпреда русского посольства в Туве, в 1937 году был осужден на 10 лет лагерей. Погиб в лагере. Дело хранится в АРУ ФСБ России по Красноярскому краю (дело П-5094). Были и другие Охотниковы, пострадавшие за религиозные убеждения – они проживали в селе Верхне-Усинское⁹⁹.

Сухановы были уроженцами села Нижнеусинского (Усинский/Ермаковский район), бывшими старообрядцами. Уже в 1916 году один из представителей этого рода был баптистом и участвовал в публичной религиозной беседе с православным священником в с. Верхне-Усинском. Эту беседу посетило более 500 чел.¹⁰⁰ А годом ранее на М. Суханова и Н. Зелинского завели дело об оскорблении Бога и обрядов православной церкви¹⁰¹.

В 1920-1930-е годы баптисты Сухановы подверглись преследованиям. Мирон Григорьевич Суханов, 1891 (1900) г.р., был раскулачен, отправлен на 3 года в Сиблаг. Потом жил в Абакане, работал фотографом на дому. В 1937 году арестован, приговорен к расстрелу за АСА. Расстрелян в Минусинске. Ефим Григорьевич Суханов (1875 г.р.) проживал в Туве до 1932 года, был сослан, бежал, проживал на судоверфи №2 Большемуртинского района. Был арестован за религиозные убеждения и КРА в 1937 году, приговорен к 8 годам лагерей¹⁰². Дела на них доступны в архивах: АРУ ФСБ России по Красноярскому краю, дела П-2082, П-9495, П-15375; Архив Ермаковского района, ф. 13, оп. 3, д. 2, 4, 7, 10, 11, 22, 29, 291, 292; ф. 31, оп.1а, д. 72¹⁰³.

Репрессии на территории Ачинского округа.

– Назаровский район. Много осужденных евангельских христиан, баптистов и «сектантов-баптистов» было в 1937 году в Назаровском районе. При этом «сектантами-баптистами» могли именовать и пятидесятников, и баптистов, и евангельских христиан. Поэтому по каждому такому делу требуется проверка. Некоторые из осужденных были расстреляны, другие – отправлены в лагеря на 5 лет или 10 лет.

Одни из самых интересных в мартирологе красноярского общества «Мемориал» является дело Сорочинского С. В. По нему проходило 10 человек (дело №П-12687). Трое были указаны как «сектанты-баптисты»: Арефьев Николай Григорьевич, Гниденко Андрей Трифонович и сам Сорочинский Сергей Васильевич. Что касается остальных, то они упомянуты как евангельские христиане или баптисты¹⁰⁴.

Некоторые из них были ссыльными (раскулаченными), как баптисты Приходько. Их с Полтавщины (с. Липовое) отправили через полстраны в одну из деревнь Ачинского округа. По окрестным деревням отец и сыновья вели активную миссионерскую деятельность, но в 1936 году арестовали только одного из сыновей – Романа Никодимовича Приходько¹⁰⁵.

После дела Сорочинского С. В. пришли за родственниками и земляками молодого баптистского проповедника. Сам он проживал в деревушке Кибитень, семья и часть земляков – в деревне Новоалтатка Глинского сельсовета Березовского (ныне Шарыповского) района Ачинского округа. Были еще земляки (братья Невердовские) в селе Скрипачи Скрипачниковского сельсовета¹⁰⁶.

Летом и поздней осенью 1937 года по Новоалтатке прокатились аресты среди сосланных с Полтавщины. В антисоветской агитации обвиняли глав семей и их сыновей в семьях Грешных, Приходько, Проскурни. Глав семей расстреляли в Ачинске, а их сыновьям «выписывали» по 10 лет исправительно-трудовых работ в Усольлаге и других лагерях¹⁰⁷.

Одним из осужденных по делу Сорочинского С. В. был баптист Плевский Иван Васильевич (1896 г.р.), пожарный на Гляденьской МТС. Его арестовали 22.09.1936 года, осудили 31.01. 1937 года на 5 лет лагерей. Через полгода, когда уже бушевал «большой террор», в Красноярске арестовали его брата, Плевского Семена Васильевича, бухгалтера на ПВРЗ. Он проходил по расстрельному делу Карпенко А. М. (дело № П-9501, 14 чел.). Оба брата родились на территории БССР (с. Терешковичи Гомельского уезда)¹⁰⁸.

В 1960-е годы часть местных баптистов перешла в пятидесятничество под влиянием ссыльного пресвитера Николая Егорова.

Репрессии на территории Красноярска и Красноярского округа.

– Манский район и окрестности Красноярска. Группы евангельских христиан (ВСЕХ) Манского района поддерживали тесную связь с Красноярском. Крупнейшая евангельская община в 1920-е годы находилась в с. Шалинском. Сплошная коллективизация в начале 1930-х годов вынуждала евангельских христиан Манского района перебираться в город Красноярск, искать заработок не связанный с хлебопашеством.

Руководителем и рукоположенным служителем ВСЕХ Манского района был И. В. Павлов. Председателем совета группы шалинских евангельских христиан в 1929 году был Андрей Васильевич Жоголев¹⁰⁹, казначеем и секретарем евангельских христиан в село Шало был Иван Алексеевич Белкин. Деятельным евангелистом в Красноярске был студент музыкального техникума Петр Васильевич Жоголев (1911 г.р.), родившийся в с. Шало.