Четыре дня в дороге. Уже до чёртиков надоело. Я ещё не добрался, а уже хочу назад, домой. Тоска невыносимая от шума поезда. Дважды уже меня пересаживали. Дорожные припасы заканчиваются, в вагоне – ресторане всё очень дорого. Стараюсь есть поменьше. Вчера на одной из остановок я выходил размять ноги, думал купить пирожков у торговок, но они почему-то торговали только канцелярскими принадлежностями. Купил себе пару общих тетрадей в клеточку и набор ручек. От скуки начал вести дневник. Разрисовал парочку листов. Всё равно скучно.

Запись 2

Меня высадили ранним утром на ободранном вокзале. Всё. Конечная. Вали отсюда. С сумками и чемоданом я, зевая, поозирался. Вокруг вокзала ничего, только рельсы и уходящий поезд прогудел мне на прощанье. Пошёл к билетным кассам. Хмурая кассирша долго читала моё направление, потом сбегала за начальником вокзала. Начальник, высокий седой мужчина, вернул мне мое направление.

– Спецпоезд на Солнечногорск будет только в понедельник, юноша. – сообщил он мне.

Какой я ему юноша, мне девятнадцать уже. Стало очень грустно. Сегодня был только четверг. Денег у меня мало. Где же мне три дня обретаться теперь?

– Они так редко ходят. Может быть, есть попутные? – с надеждой спросил я.

– Ваше направление разрешает вам бесплатно доехать до места назначения. Это закон. Но нашей вины в том, что в Солнечногорск едут поезда только по своим расписаниям, нет. Это бывший закрытый город с пережитками прошлого. Расписания меняются постоянно. Мы только получаем указания. Если что-то изменится, я вам сообщу.

Я разместился в зале ожидания на жестких пластмассовых сиденьях. Дико и одиноко. Погулял по залу, посмотрел расписания поездов и электричек. Складывалось ощущение, что вокзал существует где-то на отшибе цивилизации. Прошёл к выходу. На площадке возле вокзала было пусто. Автобусов не было. Только несколько хозяйственных построек для железнодорожников. И дорога уходящая в сторону леса. И как тут люди живут? Непонятно. Сходил в буфет. Познакомился с продавщицей. Порасспрашивал ее. Она сочувственно покачала головой, и предложила чай с бутербродами. Я отказался. Вернулся в зал ожидания, где на меня напала уборщица – здоровенных размеров тётка без возраста. Не знаю откуда такие берутся, мне кажется они все одинаковые. Я нарушил мир чистоты в её царстве. Спрятался от неё на сиденьях. Она и туда добралась со своей шваброй. Познакомились. Узнав откуда я приехал, она смягчилась, даже припомнила родственников и знакомых. Не знаю ли я их? Нет, не знаю, честно признался я. Уборщица ушла. Я задремал. Временами просыпался, поглядеть на часы, висевшие над входом. Три дня. Они покажутся мне вечностью. Меня разбудили. Я посмотрел на часы. Было 13:00.

– Пошли обедать! – потребовала уборщица.

Я попытался отказаться, но мне пригрозили шваброй. Валькирия отвела меня в буфет, где продавщица поставила на стол передо мной тарелку супа, макароны с котлетой и чай. Сюда же пришла кассир. Женщины кормили меня, не спрашивая денег, сочувственно качали головами. Из такой дали приехал. Я им был интересен. Пришлось рассказать свою историю – почему я решил отправиться в Солнечногорск.

История моя простая и грустная. Мне очень были нужны деньги. Я всё понимаю. Деньги всем нужны. Но, мне нужно было их срочно где-то заработать, причем в большом количестве. Моя мать была серьезно больна. Она растила нас со старшим братом одна. Отец бросил семью, ещё когда мне года не было. И больше мы с ним не общались. Пропал он совсем, и мать тянула нас на пару с бабушкой. Но, пришло время и бабушки не стало. Мать отказывала себе во всём ради нас. Когда она заболела, и мы с братом узнали что лечение будет стоить огромных денег, решили приложить все усилия, но спасти её. На первое время нашли средства. Брат остался ухаживать за матерью. А мне в техникуме, старый учитель, узнав о беде, предложил поехать по направлению в Солнечногорск. Заработать.

– Это бывший закрытый город, – сказал он мне, – раньше туда принимали людей только по назначению. Но сейчас времена меняются. СССР уже нет. Но направление туда мы тебе соорудить можем. Остались кое-какие возможности. Старые связи, так сказать. Там очень высокие зарплаты. Секретность, опять же. Получишь комнату в общежитии как иногородний. Попробовать стоит.

И вот я, получив направление от техникума, поехал. Удивительная эта бумажка. С ней мне всё время находили место, стоило только её показать. Пока не оказался тут. На странном вокзале посреди леса.

Женщины загомонили. Про Солнечногорск они все знали. Но, конечно, там никто из них не бывал. Он находился в 150 километрах отсюда. И составы туда часто ходят. Но что в них, неизвестно. Кто говорит – радиоактивные отходы, кто химические. В Солнечногорске, говорят, центр переработки есть. И японцы туда технику отправляют, и американцы.

Богатый город, но странный. Оттуда мало народа приезжает. Только туда едут. Там говорят, даже метро есть и аэропорт. Военные охраняют его со всех сторон и минные поля остались неубранные до сих пор. Никакой внятной информации, только слухи. Путейцы дальше 30 километра к городу не приближаются. Нельзя. Там болота разлились. Местами рельсы под воду уходят. Местные чинят их постоянно. А вода там поганая. Ядовитая, что ли? Наверное, это из-за отходов, сходились в одном мнении женщины. Сидел в буфете с ними до вечера. Они про своё разговаривали, я слушал. Вечером разместился на сиденьях спать. Ночью меня разбудил начальник вокзала.

– Вставай. Бери вещи и дуй за мной.

– Куда? – я потер заспанные глаза.

– Попробую тебя на поезд посадить. Давай быстрее! У них остановка две минуты!

Запись 3

Начальник вокзала сдержал своё слово. Была короткая перепалка между ним и проводником. Проводник сдался. Хотя обозвал начальника “сукой”.

Помог мне с вещами влезть в удивительный поезд с серебристыми вагонами. В тамбуре проводник строго предупредил, что пустит меня в пустое купе, но нос в другие вагоны не совать! В туалет и курить ходить только когда он разрешит. Сидеть тихо. Иначе выбросит нахер из поезда! Я только кивал. Какая разница. Мне бы только доехать.

– Спасибо! – крикнул я. Двери уже закрывались,начальник вокзала устало махнул рукой. Проводник зашипел на меня кошкой: “Сказал же, тихо!”

Я разместился в купе, убрал свои вещи на верхнюю полку. Спать уже совершенно не хотелось. Поезд медленно, но верно, вёз меня к конечной цели. Через час поезд шипя остановился. Я смотрел в окна, но в темноте было не разобрать что там. Какие-то огни. Мельтешение. Кто-то прошёл мимо, постукивая по колесам. Поезд стоял так долго. Начало светать.

Через дверь в купе протиснулся пожилой толстый дядька со злыми глазами. Молча разместился на нижней полке напротив меня, и поставил на столик большой кожаный портфель с пряжкой. Открыл его, начал копаться, недовольно посматривая на меня. Заглянул бледный проводник.

– Чайку не хотите? – пискнул он.

– Туалет, курить – можно. Санитарную зону проехали.

Дядька что-то пробормотал, и проводник испарился. Курить можно? Ну ладно. Я пошёл в тамбур. Стоял, курил. Следом за мной зашёл тот дядька, начал хлопать себя по карманам. Я всё понял,предложил ему свои. Он благодарно кашлянул и принял мои сигареты. Затянулся. Взгляд его смягчился.

– Забыл сигареты, понимаешь? – сказал он мне.

– Бывает. – философски ответил я. Потом мы молча курили. Выкидывая окурок в пепельницу он спросил:

– А ты чего, к родне едешь?

– Нет. по направлению. На работу.

– По направлению? А как ты тут оказался? – он был очень удивлён.

– Могу показать направление. – предложил я.

Мы вернулись в купе. Там, на столике, уже стояли два стакана чая в узорных подстаканниках. И печенье. И бутерброды с кружками копчёной колбасы. Невиданная щедрость от проводника. Мужчина внимательно прочитал мою бумагу, покривил губы. Вернул ее мне.

– На Моховой тебя высадили. А Михей, старый чёрт, помочь захотел. Твой поезд только в понедельник. – сказал он мне. Будто всё знал с самого начала.

– И что думаешь? Куда хочешь пойти работать? Только учти, вакансий на твою специальность нет. А в кадрах смотреть не будут, отправят в третий корпус. Если не повезет, во второй.

– А что там, в этих корпусах? – я помешал ложкой в стакане.

– Военная тайна. – сурово ответил мужчина.

Мне стало не по себе. Действительно. Куда я еду? Столько проехал, и всё в пустую? Неужели придётся возвращаться назад, с пустыми руками? Что я брату скажу? Извини, не получилось?

– Раз уж столько проехал, назад пути нет. – сказал толстяк, и протянул руку. – Иван Сергеевич. Вижу, нужда тебя сюда гонит. Что за нужда мне, собственно, не интересно. Но если хочешь поработать и заработать денег, я тебе скажу, что надо делать, когда в Солнечногорске окажешься. А пока пей чай.

Мы выпили чаю. Он всё занимался бумагами. Потом снова пошли покурить.

В тамбуре он стал меня расспрашивать.

– Ты в компьютерах разбираешься?

– Смотря в чём. Курсы информатики у нас были. – начал было я.

– В кадрах скажешь, что хорошо разбираешься. И что хочешь работать с Павлом Большаковым. У него сейчас недобор людей. Если кадровики будут фыркать, назовёшь моё имя, этого будет достаточно, чтобы они вокруг тебя зайчиками запрыгали. Запомнил, как меня зовут?

– Да.

– Вот и прекрасно. Пошли свои места занимать. Сейчас проверка будет.

Поезд снова остановился. В коридоре затопали. Я начал нервничать. Что теперь будет? Иван Сергеевич уставился в свои бумаги, и не обращал внимания. Я приготовил паспорт, вложил туда свое направление. Руки задрожали. Открылась дверь в купе, зашли двое людей в форме.

– Ваши документы? – строго спросил один.

Я протянул ему свои. Он изучил их. Лицо его изменилось, он открыл рот.

– Этот со мной. – сказал, не отрываясь от бумаг, Иван Сергеевич.

Военный посмотрел на него. И, видимо, узнав, козырнул и извинившись, вернул мне документы. Военные торопливо вышли. Эге, а Иван Сергеевич, похоже большая шишка, подумал я. Через некоторое время поезд тронулся.

Запись 4

Вокзал Солнечногорска встретил меня туманом. Туман был повсюду. И какой-то нехороший. Желтоватый, что ли? Когда пассажиры начали выходить из поезда на перрон, заиграл гимн, и густой бас, скрытый туманом, запел. Я сначала не мог разобрать слов текста, но припев расслышал отчетливо.

Солнечногорск – жемчужина Урала!

Солнечногорск – тобою я пленён.

Солнечногорск – здесь всё начну с начала.

Ты самый лучший! Город – сказка, город – сон.

Точно, это какой-то сон. Куда теперь мне идти?

– Не стой столбом! Тебе направо, в комендатуру. На улице я тебя подожду. – резко сказал сзади меня Иван Сергеевич. Я посторонился, пропуская его. Здание вокзала виделось размытым силуэтом.

Я подхватил свои вещи, и пошёл искать.Одна дверь закрыта. Вторая. Третья. У военных, стоявших возле четвертой двери, я спросил где комендатура.

Меня загнали в тесное помещение. Заставили открыть сумки и чемодан. Пока двухметровый амбал копался в моих пожитках, другой снял мои отпечатки пальцев. Потом завели в другую комнату, где меня сфотографировали. Сделали копии моих документов на хитром иностранном аппарате. Заставили подписать кучу бумаг и наставили везде штампов. Это всё длилось около часа. Когда я вернулся в первую комнату, тот, кто проверял мои вещи, грубо пнул чемодан в мою сторону. Забирай и выметайся. И возьми вот этот документ с собой.

Выйдя оттуда на улицу, я чувствовал себя изнасилованным. Гадкое чувство. Иван Сергеевич как ни странно, ждал меня. У него своих дел нет?

– Давай еще сигарету! – потребовал он. Я судорожно обыскал себя. Уф. Не отобрали. Постояли, покурили. Мимо со звоном проехал трамвай.

– Ага. Вон там остановка. Сейчас садишься на номер второй, и пилишь до конечной. Там центральное отделение градообразующего предприятия. Время сейчас 8:45. Через 15 минут начнет работу отдел кадров. На проходной покажешь всё, что у тебя есть. И на третий этаж на лифте. Кабинет 315. И не забудь, всё что я тебе говорил. – проинструктировал он, глядя на удаляющийся трамвай.

На площади перед вокзалом было пустынно. Людей почти не было. Не стояли автомобили такси. Отсутствовали ларьки и торговки, обычные для любого вокзала. Только площадь, асфальтовые дороги, пересекаемые трамвайными путями и длинные бетонные заборы, закрывающие повсеместно обзор. Даже деревьев тут не было. Я увидел, как к воротам в левой стороне площади, замыкающими бетонный забор, подъехал грузовик – рефрижератор. Ворота открылись. Грузовик начал заезжать задним ходом, и неожиданно фыркнув выпуская клубы черного дыма, заглох. В воротах тут же засуетились люди. Открыли задние двери фургона и оттуда начали вылезать люди, замотанные в какое-то тряпье. Ближе мне не было видно. Их вели под руки, заводили внутрь территории. Мне показалось или что-то разлили? Как будто с хлюпаньем лопнул полиэтиленовый мешок с водой. Тут же набежали люди с лопатами для уборки снега и начали с противным скрежетом чистить асфальт. Водителя громко и матерно ругали.

– Не обращай внимания, и иди на остановку. – посоветовал Иван Сергеевич.

– А что это за люди? – спросил я.

Иван Сергеевич поморщился:

– Это больные Аркатом. В санаторий их везут. И не парься по этому поводу. Аркатом болеют только местные.

Я распрощался с ним. И под мерзкий, нервирующий скрежет лопат пошел на остановку ждать трамвай.

Запись 5.

Это всё действительно сон. Удивительный и непонятный. Думал, этот день для меня никогда не закончится.

И так, обо всём по порядку.

В Солнечногорске, кажется, главный городской транспорт – это трамваи. Они все бесплатные. Там нет кондукторов. Весь город, это сплошные промзоны, огороженные стенами и заборами. Люди заходят в трамваи и выходят на своих остановках. Когда трамвай привез меня к большим стальным воротам, и они начали раздвигаться, я испытал настоящий шок. Что это за город вообще? Миновав ворота, трамвай тренькнул и остановился.

“Остановка “Конечная.” – объявили по радио.

Я, и несколько пассажиров вышли из трамвая. Трамвай отправился на разворот. Огромное мрачное здание нависло надо мной. Сколько там этажей? Я задрал голову и насчитав тридцать, сбился со счёта, только шея хрустнула.

Отправился вслед за другими. На проходной снова были военные. Вещи забрали в камеру хранения. Меня заставили пройти через рентгеновский аппарат и зачем-то сделали снимок скелета. Маразм. Потом сидел на скамейке у кабинета номер 315, ждал, когда пригласят в отдел кадров. Там какие-то полупьяные бабы, недовольно опрашивали меня.

Говорили сначала, что я могу направлением своим подтереться. Что вакансии сейчас только на работу по уборке третьего корпуса. Учитывая отсутствие у меня профильного образования и опыта работы. Пока я не сказал, что я от Ивана Сергеевича. Ого, как сразу всё отношение поменялось! К Большакову хотите? Пожалуйста! Сейчас мы всё для вас оформим. Два комплекта спецодежды. Распишитесь, пожалуйста. Направление на прохождение медосмотра – это здесь в этом же здании, мы проводим. В общежитии нуждаетесь? Ой простите, отдельные комнаты, только для семейных , у нас прекрасные четырехместные комнаты. Плитка, два комплекта белья, кухонные принадлежности, распишитесь, вот тут и тут. А это ещё книжка с талонами на паек суточный и подъемные. Где отовариваться покажем. Кроме того, на вашем участке есть прекрасная столовая. Всё бесплатно.

Это был фейерверк из услуг и предложений. Я не успевал расписываться. Вопрос работаю я или нет, был уже решен! После всех документов, меня чуть ли не за руку, провели по всему зданию на медосмотр. Несколько этажей было отведено под медицинский комплекс. Или как это место можно было назвать? Тётка передала меня какой-то женщине в белом халате и что-то прошептав ей на ухо, удалилась. Та сразу взяла меня в оборот и погнала по кабинетам. Я вздохнуть не успевал. То рентген, то УЗИ, то чего-то непонятное. Крови выкачали не меньше литра. Прививок наделали и под лопатку, и в предплечье. Я весь чесался. Наконец отпустили со словами, что справку уже отдали в отдел кадров. В коридоре, ко мне снова подскочила женщина из кадров. Она проводила меня к выходу, помогла забрать вещи и усадила на трамвай.

– Ваша остановка – “Общежитие номер один”. Вот этот бланк передадите завхозу общежития. Он снабдит вас всем необходимым. Не потеряйтесь, пожалуйста. – попросила она.

– А как мне попасть, к месту работы? – я убрал в карман документы.

– Завтра в 7.30, за вами зайдут. Мы уже сообщили в отдел Большакова, о вашем назначении. Так что он про вас знает, и не забудет.

Я сидел в трамвае, хлопал глазами и пытался переварить всю информацию, свалившуюся на меня. Зайдут за мной? А если нет? Как мне тут бегать, искать рабочее место? Очень хотелось есть. Я грустно оглядел свои сумки. Кажется, ничего нет. Хорошо. Попрошу в общежитии немного еды, не откажут же?

“Общежитие номер один. Следующая остановка “Юбилейная”. – прохрипел голос.

А-я-яй. Я схватил сумки, и кинулся к выходу. Общежитие было обычной панельной пятиэтажкой, только с входом – пристройкой снаружи. У входа курило несколько человек в спецодежде. Все мужчины. Я зашёл внутрь, предъявил сидевшему в коридоре за столом пожилому завхозу в очках, документы из отдела кадров.

Он их прочитал и сообщил следующее.

– Плитку не дам, одна на четверых она. Ты четвертый. В комнату заселю. Комплект белья выдам один. Второй – когда первый в стирку принесешь. А то знаю я вас, пропьёте всё. Тарелок, ложек, кружку – дам. А кастрюлю сам покупай. Нет сейчас их.

Показал мне место в комнате. Две двухъярусные кровати, четыре тумбочки и один шкаф. Стол, четыре стула. И одно окно без занавески. Вот и всё убранство. Бросил вещи и пошел с ним на склад, где он долго и привередливо отбирал для меня бельё. Назад шёл один груженый по самую маковку. Разложил бельё на постели. Моя верхняя. Всегда мечтал на двухъярусной спать. Жаль, у нас с братом, такой в детстве не было. Только закончил с кроватью, припёрся этот завхоз

– Я за тобой бегать должен? Забери пайку свою и талон давай. –произнес он с недовольным видом.

Пайка. Пайка была бумажным пакетом, перевязанным бечевкой. Тяжёлая. Я вскрыл его ножом со стола. Внутри лежали консервы. Печенье. Сахар- рафинад. Упаковка чая со слоником и какие-то древние пакетики. Суп- звёздочка. Конфеты “кофейные подушечки” и еще две шоколадки. Обалдеть.

– 500 грамм спирта ещё. – добавил завхоз. – Тара есть?

– Это чего, на неделю? – спросил я, проглотив слюну.

– На три дня. Потом следующий талон.

– Откуда такие богатства?

– Твоё какое дело? Положено – ешь!

– Так, а спирт мне куда девать?

Завхоз усмехнулся и снисходительно начал рассказ.

– Ты ещё молодой, и не сечёшь в местных порядках. Спирт тут товар ходовой. Мыло еще. Зубная паста. Батарейки для радио. Журнал с девочками. Предметы первой необходимости меняются только на спирт. Деньги цены тут не имеют. Потому что все тут пьют. И ты начнёшь.

Я предоставил ему фляжку. Брат из армии привез. Завхоз налил спирта до краёв. Тоже мне, щедрость. Всё равно я не пью. Но раз уж тут это валюта, буду копить.

Помылся в душе. Какое это облегчение, после пяти дней в дороге, помыться как следует. Снова сходил к завхозу и узнал, что в подвале есть стиральные машины. Можно спокойно стирать свои вещи. Только спецовку отдельно, иначе казнит. Разжился стиральным порошком. На радостях, постирал свои вещи, развесил их в подвале веревках, и решил закусить чем бог послал. В комнате уже сидели двое и пили чай. Я поздоровался, и мы познакомились.

Один назвался Юрием, на год старше меня, приехал из Краснодара на заработки и уже два месяца работал в третьем корпусе.

– Деньги хорошо платят и главное вовремя. Дома-то я по полгода зарплаты не видел. – рассказывал он мне.

Второй – высокий сутулый мужчина лет 45, откуда-то из Костромы. Сказал, что его зовут Андрей и работает он в охране. Он в основном молчал, и пил чай. Зато Юрий говорил без умолку. От него я узнал про таинственный Провал, и что сейчас вся каша вокруг него крутится.

– Представляешь, там, в центре этого секретного города, глубокая яма. Вокруг ямы построен первый корпус. Он называется Первый Исследовательский. Вокруг него второй- Второй Контрольный. А уже вокруг второго третий.

– А чем тут всё-таки занимаются? – спросил я.

– Ну, много чем. И робототехникой. И приборостроением. И машины какие-то делают. Отходы перерабатывают. Так просто и не скажешь. – задумался Юрий.

Складывалось впечатление, что он сам не очень-то знал. Но они оказались неплохими соседями, накормили меня. Отказались от моих консервов. От избытка всего случившегося, я забрался на свою койку, и сразу заснул.