Благонов уже два часа ходил по московским улицам и вглядывался в глаза прохожих. На улице было пасмурно. Иногда на лицо и руки писателя попадали еле ощутимые капельки моросящего дождя. Июнь не радовал погодой, и это отражалось на настроении людей, которые хотели купаться в ласковых солнечных лучах и полностью отдаваться летним жизненным благам. Но лето всё чаще не оправдывало их надежд на получение достаточного количества гормона радости.

Время подходило к одиннадцати часам дня. Пров, проходя, настойчиво и даже нагло, с прищуром, заглядывал каждому встречному-поперечному в глаза. И к его удивлению и радости зрачки органов зрения людей были расширены, что свидетельствовало об их нормальной реакции на свет. Благонов прошёл ещё метров сто, взмахнул рукой, как бы приветствуя народ, и подумал: значит общество развивается в нужном направлении и ему не грозит гибель, ведь даже несмотря на расширенные зрачки, люди улыбаются, смеются, чему-то радуясь.

Пров незаметно для себя дошёл до офиса редакции журнала «Тишь да гладь», повертел головой и заглянул в кабинет к жене. Та посмотрела на мужа и хмыкнула:

– Мне бы такую работу, как у тебя. Ходи туда-сюда, не зная куда, а потом ещё с умным лицом лапшу людям на уши вешай. Это же надо умудриться так устроиться в жизни: ничего не делать и не нести никакой ответственности.

– Я тут как-то от нечего делать прикинул, – невозмутимо произнёс мужчина, – что за свою жизнь, наполненную страстями, опасностями, любовью, написал книг весом в несколько тонн.

– Что-что, а пальцы ты передо мной да и перед другими загибать мастер, – сказала Настя, добавив в голос немного теплоты, – и, кстати, другие, очевидно, удивляются, как в такой сложной жизни ты находишь время для написания такого количества книг.

– Кстати, я создаю свои бессмертные творения для людей, чтобы облегчить им путь и показать правильное направление движения, – Пров присел на стул и заглянул в расширенные зрачки бездонных глаз жены, – очевидно, о моей исключительной роли в обществе распорядился сам Всевышний.

– Если ты такой исключительный и умный, то почему тогда сам не избавишься от некоторых своих пороков? – Настя опустила взгляд вниз.

– Писатель должен быть порочным, чтобы писать правду о жизни, – Пров снова заглянул в глаза жене.

– Ты всегда находишь оправдание своим греховным делишкам, – женщина пристально посмотрела на мужа, – что ты потерял в моих глазах? Ты как-то постоянно странно в них заглядываешь.

– Я убеждаюсь, что ты психически здорова: твои зрачки реагируют на свет. Они сужаются и расширяются.

– А я подумала, что ты меня в героиновые наркоманы записал. Это у них зрачки после приёма дозы становятся узкими и не реагируют на раздражители.

– Удивительно, но как раз сегодня я пытался в толпе людей отыскать такие зрачки, но безуспешно, что привело меня к оптимистичному выводу о будущем нашего общества.

– У наркоманов свой мир обитания и по улицам они не ходят толпами.

– Отчасти ты права, но то, что они сегодня не встретились мне на пути, как, кстати, и пьяные, радует.

– Оптимист. Советую прогуляться по подворотням вечером. Тогда, я думаю, оптимизма у тебя поубавится, – Настя, испугавшись своих слов, покачала головой, – я как любящая жена этого не советую делать. Ты мне пока нужен живой. Но если хочешь пообщаться с наркоманом, могу посодействовать. У моей несчастной знакомой сын страдает героиновой зависимостью. Совсем молодой парень предупредил мать, что если она будет каким-то образом вмешиваться в его дела, он сведёт счёты с жизнью. Я с нашим журналом вместе пытались помочь несчастной, но только усугубили положение.

Пров оживился.

– Позвони этой женщине прямо сейчас и узнай, где её сын.

Главный редактор журнала «Тишь да гладь» полистала телефон и отправила вызов, на который сразу ответили. Настя поздоровалась и произнесла:

– Как дела, Светлана? Печально. Мой муж Пров Благонов хочет с ним встретиться. Хорошо. До свидания.

Пров кивнул головой.

– Когда? Где?

– Парень, которого зовут странным именем Пилат, сейчас дома. Он когда уколется, в компьютере сидит и даже какие-то там деньги зарабатывает.

– Себе на смерть. Грустно, печально, трагично, – Пров поднялся со стула, – чиркни адрес, я к нему.

– Кстати, в их доме есть твои книги. Светлана – твоя поклонница. Сейчас она на работе. Пилат никогда не запирает входную дверь, очевидно, думая о своём конце в любой момент, – на глазах женщины появились слезинки, – грустно, печально, трагично.

Благонов, оказавшись по указанному адресу, позвонил в дверь и, не дождавшись реакции, вошёл в квартиру, произнеся:

– Здравствуйте! Есть кто дома? Я хотел бы поговорить с Пилатом.

– Я – Пилат, – худой, высокий парень с землистым лицом, на котором чернели впадины глаз с узкими зрачками, вышел в коридор из боковой комнаты.

– Я – писатель Благонов. Так как я не хочу высасывать проблему из пальца, поэтому пришёл к вам разобраться в сущности бытия наркоманов. О нашей беседе никто не узнает.

– Я вас узнал. Прошу в зал. Любое из двух кресел ваше.

– Спасибо, – Пров уселся в мягкое кожаное кресло и посмотрел на парня лет двадцати пяти.

– В армии не служил по состоянию здоровья, – грустно усмехнулся Пилат, – поэтому чувствовал себя неполноценным. На одной из тусовок по пьяному делу попробовал таблетку, после которой и понеслась моя жизнь как бы вверх, но под откос. Не заметил, как укололся, потом ещё раз и ещё… И всё, конец. Деньги я у матери не беру. Мне её жалко и себя тоже жалко. Но героин не победить. Я в отличии от своих друзей в прострацию не впадаю, мне надо двигаться, с кем-то общаться.

– Ты в одиночку колешься или в компании?

– У нас кооператив. Костяк состоит из пяти человек. В обществе себе подобных уходить из реальности спокойнее. Ты осознаёшь, что не один.

– Кстати, об осознании последствий такого образа жизни, – Пров с удивлением смотрел на сузившиеся до предела зрачки глаз наркома, – что тебе об этом говорят душа, сознание?

– Они, конечно, противятся такому положению организма, который постоянно находится в состоянии тревоги, страха за завтрашний день, за то, что не будет дозы. Мой организм – сплошная раковая опухоль.

– Рак на последней стадии действительно неизлечим, но наркоман, на каком бы уровне не находился, может победить зависимость от наркотиков и стать здоровым человеком. Этому есть много примеров. Ты хотя бы думал об этом?

– Мне скоро надо возвращаться, – Пилат поднялся с кресла, – к друзьям.

– Возьми меня с собой.

– Наше пристанище тайное.

– Даю слово, что ни одна живая душа не узнает о вашем кооперативе, – Пров стукнул кулаком в грудь.

– В нашем обществе словам не верят, – Пилат стрельнул узкими зрачками в глаза писателя, от чего тот поёжился, – но из-за уважения к вам могу доставить туда с завязанными глазами. Согласны?

– У меня нет выбора, – Пров кивнул головой.

Пилат забинтовал голову писателя медицинским бинтом, прихватив и уши, предупредив, что любопытным, если такие объявятся, говорить, что он едет в больницу с сопровождающим.

Дорога заняла около часа времени. «Больной» определил, что ехали они на автобусе с одной пересадкой. В каком-то частном доме Пилат разбинтовал Прова и произнёс:

– Друзья, разрешите вам представить знаменитого писателя Благонова.

Друзей было трое, включая одну женщину неопределённого возраста. На слова Пилата она и ещё один наркоман, находящиеся в прострации, приподняли руки, давая понять, что они где-то там, но и здесь, в реальном мире среди живых. Второй мужчина не пошевелился. Пилат напрягся и перекрестился.

– Мишка, наверное, и не понял, что покинул земную жизнь. Вчера ещё смеялся и радовался, что сегодня будет с дозой. Теперь ему не надо о ней думать. Было Мишке тридцать четыре года.

Пров покачал головой.

– Что ты собираешься делать с трупом?

– Сначала я тебя верну тем же способом на большую землю, а потом Мишку доставлю в ближайший парк, где его смогут найти люди и похоронить по-человечески.

– Всё это печально и трагично, – Пров снова покачал головой, – Пилат, ты же умный парень. Зачем тебе такая жизнь? Возвращайся к людям. Я помогу.

– Я – творец своей судьбы и в помощи не нуждаюсь, – Пилат поднял руку с бинтом, – подставляй голову, писатель.

– Последний вопрос: где пятый член вашей ячейки?

– Эта женщина. Её привели к нам недавно. И тот, кто её сопровождал, попросил Мишку посадить её на иглу капитально. Но она пока обходится малой дозой. А теперь, когда Мишка нас покинул, я постараюсь уберечь её от необратимого процесса.

– На божьем суде это тебе зачтётся, – Пров положил руку на плечо парня, – а кто она?

– Этого я тебе не могу сказать. Сейчас она, очевидно, у мужа, у которого много денег и который постоянно выделяет нам определённые суммы на дозы.

Перед выходом Пров заметил зеркало, висящее на стене, с трещиной посередине.

На следующий день, в первой его половине, Благонов позвонил другу, генералу Казёнкину, и попросил узнать, проходил ли по сводкам труп некоего Мишки, обнаруженного в каком-нибудь парке? Казёнкин угрожающе хмыкнул, но спокойно с вопросительной интонацией в голосе ответил, что за кольцевой дорогой в одном из скверов на берегу реки был действительно обнаружен труп по имени Михаил Подрезов, на что Пров тоже усмехнулся и заметил, что словосочетание «труп по имени» оригинально звучит. На это Казёнкин огрызнулся, что даст соответствующее поручение бойцам поинтересоваться у писателя, откуда тому известно о трупе по имени Мишка, и тогда Благонов попросил извинения и поблагодарил друга за информацию. На этом конфликт между друзьями был исчерпан. Информация Казёнкина заставила Прова задуматься: Пилат доставил труп Мишки в сквер на лодке по реке. Значит притон наркоманов находится в какой-то близлежащей от сквера деревне. Надо обязательно найти тот дом и попытаться спасти хотя бы одного раба божьего.

В середине дня Пров заглянул к своим родителям, которые были профессорами-химиками и преподавали в одном из университетов города. Писатель, имевший в школьные годы твёрдую тройку в области этой науки, был благодарен родителям за то, что они нахимичили субстанцию по имени Пров, и теперь эта субстанция постоянно навещала их, чтобы пополнить запасы мудрости и взять с них пример, как оставаться вечно молодым душой и телом. Пров пообщался с родными людьми, сказав им «спасибо», и укатил в безбрежный океан страстей, любви, смертей, надежд, поражений и побед.

2

Пров Благонов после ужина оказал посильную мужскую помощь жене Насте в перемещении посуды с кухонного стола в раковину, поднялся в свой кабинет, посмотрел в окно, поёжился и подумал: какая погода, такое и вдохновение. На улице поздняя осень издевалась над людьми и другими творениями Вселенной: обнажённые деревья гнулись от атак северного ветра с дождём, грозящего превратиться в град. Земля, потеряв травяную защиту, стала грязной и чавкающей. Люди, не видевшие солнца уже много дней, обрели вид мрачных манекенов с одинаковыми кислыми лицами. «Чем-то срочно надо взбодриться, иначе я потеряю квалификацию писателя», – думал Пров и тёр ладошками макушку головы. Голова напрягалась и кричала:

– Эй, где вы там, путные мысли? А может, ты, уважаемая Смерть, чем-нибудь вдохновишь писателя?

Ответом на отчаянные возгласы мозга мужчины были вспышка молнии и сильный удар дождевого заряда в окно, стекло которого задрожало, но чудом выстояло.

– Прости, – уважаемая Смерть, больше я своими глупыми просьбами не буду тебя отвлекать от праведных дел, – Благонов разжёг камин, уселся в кресло, закрыл глаза, и в его голове появились необычные забавные мысли. Пров улыбнулся и провалился в сон.

Смерть Эс, как она себя однажды назвала, ещё раз взглянула через окно на писателя и опустилась на поляну, расположенную между тремя яблонями в саду. Там её уже поджидали коллеги, представляющие энергии смертей из большинства стран Земли. Они собрались в саду знаменитого писателя на совещание, на повестку дня которого был вынесен один вопрос: «О самоликвидации». Такую повестку инициировала энергия одной из беднейших стран Мира. Ей первой и предоставили слово. Невидимый для человека сгусток энергии в виде маски ужаса ибибио приподнялся метра на полтора над землёй и произнёс:

– В стране, которую я представляю, путь смерти, а следовательно и человека, очень короток. Нищета, болезни, инфекции, войны, пороки, безграмотность – вот удел жителей моей страны. Меня в такой ужасной ситуации больше всего возмущает тот факт, что есть страны, где кучка богатых людей живут на мешках с деньгами, и ей безразличны беды других. Есть страны, в которых правители, мечтая о господстве, тратят миллиарды долларов на развязывание войн, разжигание межнациональной и межрелигиозной ненависти вместо того, чтобы помочь таким странам, как моя, выбраться из нищеты и темноты. Поскольку ситуация не меняется, а напротив, ухудшается, и это становится присуще другим регионам Мира, я предлагаю самоликвидироваться, – маска ибибио опустилась на землю и притихла.

Её место заняла энергия Смерти, выглядевшая перед собравшимися как свиная голова, и заявила:

– Я – за самоликвидацию, поскольку совсем недавно мы были миролюбивой, благополучной, гостеприимной страной. А теперь во что нас превратили силы сатаны? Экономика рушится, в душах людей поселилась ненависть и злоба. Правители безжалостно уничтожают свой народ. Мне стыдно за то, что происходит в нашей стране, и лучше исчезнуть во Вселенной, чем быть свидетелем позора. – свиная голова приземлилась и замерла.

На её место взлетела мужская борода с женскими глазами.

– Я тоже, уважаемые коллеги, за самоликвидацию. Страны, которые я представляю, и так в скором времени по меркам Вселенной прекратят своё существование из-за невозможности продления человеческого рода естественным путём, установленным Богом.

Возле бороды с женскими глазами неожиданно появилась голова зубра.

– С вашего позволения, господа, я выступлю вне очереди, – голова зубра тряхнула гривой, – давайте дадим людям ещё лет сто жизни для осознания своего предназначения на Земле. И если они не осознают и будут усугублять положение, мы снова соберёмся и самоуничтожимся. Однако, хочу заметить, что в моей стране народ давно уже осознал, что богоугодный путь намного лучше сатанинского, а поэтому и через сто лет я буду голосовать против уничтожения доброго и мирного народа и против своей самоликвидации.

– Я тоже хотел бы заметить, – загудела с места голова бизона, сверкая кровавыми глазами, – что моя страна и мой народ будут процветать всегда. Поэтому я никогда не самоликвидируюсь, независимо от результатов голосования и оттого, нравится это кому-то или нет.

После головы бизона выступили другие участники совещания, которые роптали о незавидном положении людей в их странах. Многие высказывали мнение о прекращении жизни на Земле, поскольку человек не оправдал надежды Вселенной по оказанию ей помощи в совершенствовании бесконечного пространства, а напротив, своими бездумными действиями постоянно разрушал его.

Энергия Смерти Эс в форме идеального круга с прекрасными женскими губами, выслушав своих коллег, взметнулась на трёхметровую высоту, заглянула в окно кабинета, где съёжившись в кресле спал писатель Благонов, и произнесла:

– Давайте дадим людям ещё какое-то время на выбор земного пути. Человек ещё сохраняет веру в своё счастливое будущее и что-то делает в этом направлении. Наша задача, как спутниц людей, помочь им преодолеть пороки и не допустить подчинения силам сатаны. Не скрою, мне повезло с попутчиком. Это – умный, талантливый, жизнерадостный человек, обладающий чувством юмора. Его душа переполнена оптимизмом. Так вот, от него я узнала, что жизнь на Земле может закончиться через четыре миллиарда лет вследствие разных причин, одной из которых является и деятельность человека. Уничтожить планету может и ядерная война. В целом же Земля как объект Вселенной исчезнет где-то через семь миллиардов лет. Я тоже, как и мой спутник, являюсь оптимистом и не верю, что человечество сознательно пойдёт на своё уничтожение, – Эс покружилась над поляной, где собрались разнообразные формы энергий смертей, среди которых были и коса, и череп с костями, и скелет, и гроб, и даже могильная яма, и улыбнулась женскими губами, – на правах хозяйки этих мест я ставлю вопрос на голосование: кто за самоликвидацию, прошу взлететь над землёй на один метр.

Смерти встрепенулись, после чего кто-то остался на земле, а кто-то взлетел. Эс стала считать…

В кабинете Благонова давно уже погас камин. За окном прекратился дождь, стих ветер. Вместо них со звёздного неба на землю устремился поток морозного воздуха. Пров открыл глаза, потёр руками холодные уши и нос и шустро спустился в полуподвальное помещение дома, где добавил температуру на отопительном котле. Только после этого мужчина осмелился предстать перед женой, которая укутавшись в толстый плед, сидела на диване с поджатыми под себя ногами и досматривала очередную серию какого-то бесконечного сериала. Увидев посиневшего мужа, Настя сверкнула холодным взглядом.

– У нас есть мужчина в доме или нет? Сколько можно терпеть издевательства? Домашние цветы в вазонах поникли от мороза, мухи и те окочурились. Удивительно, как я ещё не превратилась в ледышку. Очевидно, мой праведный гнев хоть как-то греет мою ледяную умирающую душу.

Пров склонил голову.

– Осознаю, полностью признаю свою вину, раскаиваюсь в содеянном, прошу о снисхождении. Больше такого не повторится. Температура в доме скоро достигнет комфортной кондиции, мухи оживут, цветы поднимут головы, а поэтому пока то да сё, предлагаю согреть тебя своим горячим телом.

– Ты себя-то видел в зеркале, – Настя ядовито хмыкнула, – иди посмотри на свои синие уши и нос и задумайся, в состоянии ли ты воскресить заледеневшую женщину.

Мужчина потёр задубевшие уши.

– Давай не дадим друг другу умереть, окунувшись в горячий омут страстей.

– У тебя есть только один шанс реабилитироваться. За десять минут, что осталось до конца серии, ты должен угадать моё самое сокровенное желание. Если не отгадаешь, то на десять дней и ночей ты лишишься моей ласки, – Настя уставилась в телевизор.

– Жестоко, но справедливо, – Пров похукал ртом, – но прежде чем гадать на кофейной гуще, я хотел бы заметить, а точнее спросить: тебе не кажется, дорогая, что причиной такого холода в доме стало совещание в нашем саду смертей со всего света. Я как-нибудь спрошу об этом свою энергию Эс.

Женщина перекрестилась.

– Тяжело жить с писателем, а с ненормальным ещё труднее. Но я жду ответа о своём желании.

– Я уже побежал греть твоё место в постели, коим является почти вся двуспальная кровать.

– Однако, – Настя оторвала глаза от телевизора и бросила оценивающий взгляд на мужа, – неужели в нашем доме всё-таки есть мужчина с признаками разумного существа.

– Ты меня недооцениваешь. Я способен на многое, – Пров стукнул себя кулаком в грудь и исчез из зала.

На следующий день в субботу 24 ноября было морозно, но солнечно. Пров, к которому за ночь вернулось вдохновение, за полдня успел натворить много дел. Писатель начал сочинять новый детектив, позвонил друзьям, в том числе владельцу издательства «Удовлетворение грёз» Парнасу Пупирскому, независимому и зависимому репортёру, корреспонденту, журналисту Кате Блёскиной, другу генералу полиции Казёнкину. Федот Казёнкин поделился секретной информацией о том, что одна девушка по имени Маня попросила о встрече в здании, где ведёт какой-то кружок «Умелые ручки», пообещав рассказать что-то важное для полиции. Благонов посоветовал генералу встретиться с руководителем кружка в интересах службы.

С двух до трёх часов дня писатель встречался с читателями в одной из библиотек города, после чего вернулся домой и продолжил работу над детективом под треск горящих берёзовых чурок в камине.

В то время, когда Благонов окунулся в жизнь своих героев, Казёнкин вышел из дома, повертел головой по сторонам, сел в вездеход «Патриот» и поехал в здание, где располагались «Умелые ручки». Там он отыскал нужный кабинет и постучал в дверь. Через секунду дверь открылась и перед генералом предстала длинноногая очаровательная Маня на высоких каблуках и в коротком декольтированном платье. Девушка мило улыбнулась ошеломлённому мужчине, который, обладая высоким ростом, смотрел на необыкновенное явление снизу вверх и пытался произнести:

– Я сюда попал?

– Сюда, сюда, проходите, товарищ Казёнкин, – божественное создание закивало ювелирной головкой и защебетало. – Почему я к вам обратилась? Однажды я вас увидела в телевизоре, и вы внушили мне доверие. Я сразу поняла: вот тот человек, который мне нужен, вот тот надёжный мужчина, кто защитит меня в этом опасном мире. Я – девушка одинокая, мне некому довериться. Вот я и решила. Присаживайтесь на диван, а я рядышком. Я веду кружок вязания. Вот, посмотрите, – Маня, садясь возле генерала, сунула тому в руки вязание со спицами, – это будущий носок. Какой узор вы здесь видите?

Генерал хотел было что-то промычать, но девушка продолжила:

– Этот узор называется «Следы шин». Он несложный. С него и начнём обучение. Я понимаю, вы не хотите афишировать своё увлечение, поэтому я по просьбе кое-кого буду с вами проводить персональные занятия. Я даже согласна прихватывать и ночь, – девушка прикоснулась своей длинной ногой к мощной ноге генерала. Казёнкин, находясь под гипнозом, поднял вязание поближе к глазам и стал искать на нём «Следы шин», как в это время входная дверь распахнулась и в кабинет влетела Катя Блёскина с микрофоном и Вася с камерой. Катя затараторила:

– О, какая удача! Дорогие, уважаемые телезрители, мы ведём репортаж из «Умелых ручек». В данный момент мы находимся в кружке по вязанию, которым, как вы видите, руководит очаровательная девушка. Её внешность говорит о том, что она профессионал своего дела. Сегодня руководитель кружка проводит индивидуальное занятие с солидным мужчиной, – Блёскина сунула ученику под нос микрофон, – представьтесь, хотя не надо. Я вас узнала, вы – доблестный генерал Казёнкин – гроза преступного мира. Я смотрю, вы уже связали полноска, в связи с чем нашим телезрителям будет интересно знать, какие узоры спицами вы уже освоили?

Казёнкин, скрипнув спицами и сделав из них козьи ножки, изобразил на лице умиление усердного ученика и произнёс:

Своё увлечение я старался скрыть даже от жены. Но сейчас, я так понимаю, об этом становится известно всей стране, – генерал метнул «дружелюбный» взгляд в камеру и в Катю.

Блёскина удовлетворённо закивала головой.

– Да-да, сейчас души нашего народа заполняются гордостью из-за того, что суровый полицейский начальник находит время по выходным дням предаваться любимому делу в обществе руководителя кружка по вязанию Мани.

– Так вот, коль вы, уважаемая Катя, застали меня в таком виде в «Умелых ручках», то хочу заметить, что я полностью освоил рельефный узор «Следы шин», а сейчас осваиваю узор «Веточки весны» с поперечными протяжками и связал спицами уже не один носок. Я также связал одну верёвку, предназначенную для одного специалиста в области фантазий, которому передаю пламенный привет.

– Я в восторге от вас, товарищ генерал, – Катя пожала Казёнкину руку, – далеко не каждая женщина знает, что такое «Веточки весны». Очевидно, Маня является очень хорошим наставником и специалистом в такого вида рукоделии.

– К Мане у меня нет никаких претензий. Я, пожалуй, продолжу брать у неё уроки вязания.

– На этой оптимистической ноте мы заканчиваем репортаж из очумелых, ой, простите, из кружка «Умелые ручки» и не будем мешать товарищу генералу проводить свой увлекательный досуг в обществе прекрасного руководителя по рукоделию, – Блёскина улыбнулась в камеру, – Ваши Катя и Вася.

Казёнкин не успел повернуться к Мане, как съёмочная группа хлопнула дверью. Маня схватилась за сердце и запричитала:

– Мне плохо, я побежала к врачам на обследование, звоните, если что, а про «Веточки весны» это вы круто ввернули. Я про такой узор не знала. Как-нибудь при случае расскажете мне о нём. Выход отсюда и ещё кое из чего, я надеюсь, вы найдёте сами.

Генерал не успел открыть рот, как длинноногая красавица исчезла за дверью.

Казёнкин с опаской вышел на улицу, сел в «Патриот» и поехал домой с предчувствием восторженной встречи с женой. Однако квартира встретила генерала мёртвой тишиной. Мужчина тихо произнёс:

– Ядвига, ты где?

Женщина не отозвалась. Вместо неё Казёнкин увидел на стене в коридоре прикрепленный лист бумаги с запиской, которая гласила: «Я тобой горжусь, прощай навсегда. Я как-нибудь откоротаю оставшиеся мне годы жизни одна. Меня не ищи, я у мамы. Привет Мане».

Казёнкин позвонил Благонову и спросил:

– Видел?

– Видел и завидую твоей славе. Она затмила мою, – Пров тяжело выдохнул в телефон, – что думаешь делать со славой?

– Мстить врагам.

– Удачи, друг! И хочу заметить, что ты на фоне Мани выглядел достойно. А «Следы шин» и «Веточки весны» – это вообще из области фантастики. Я думаю после такого фантастического события в твоей жизни рейтинг полиции в глазах нашего народа возрастёт в разы.

– Спасибо, друг, за поддержку, я как-нибудь при случае научу тебя вязать спицами, – генерал отключил связь и задумался.

Пров тоже задумался и вздрогнул от вопроса жены:

– Это твои совместные с Блёскиной штучки?

– Я даже под самой страшной пыткой не признаю свою вину, – во взгляде писателя промелькнули следы обречённости.

– С тобой всё ясно, – Настя переключила телевизор на канал со своим любимым сериалом, – бедная Ядвига, бедная я. И с кем мы только связали свою жизнь!

4

В четверг 29 ноября Благонов был приглашён Пупирским в офис издательства «Удовлетворение грёз» для подведения предварительных итогов совместной деятельности за год.

Подъезжая к офису во второй половине дня, Пров заметил у его входа две очень знакомые фигуры женщины и мужчины. Писатель припарковался в метрах пятидесяти от парочки и стал наблюдать за развитием событий. Мужчина поцеловал руку женщине, встал на правое колено и красноречиво показал двумя руками на свою машину. Женщина стала оглядываться по сторонам. Пров не выдержал, выскочил из автомобиля, преодолев за несколько секунд расстояние до парочки, и, представ пред ней в разгневанном виде, воскликнул:

– Всё, Булдановский, на этот раз ты от дуэли не отвертишься! А тебе, жёнушка, отдельное спасибо. Я, как дурак, храню тебе верность, ущемляя свой мужской природный инстинкт, а ты на глазах у всего народа наставляешь мне рога, – Пров сжал кулаки, встал в стойку и запрыгал на месте, пытаясь нанести удар по носу соперника. Соперник тоже принял боевую позу и стал отмахиваться. В какой-то момент удар писателя пришёлся в грудь стапятидесятикилограммового владельца журнала «Вверх ногами». Владелец крякнул и сел мягким местом на тротуар. Пров тоже не удержался на ногах и по инерции, перелетев через соперника, оказался на земле лицом вниз, откуда произнёс:

– Хорошо, что мой позор не видит Блёскина.

– Ошибаешься, товарищ, – Катя с Васей свалились откуда-то с неба, – дорогие, уважаемые, и я бы не побоялась сказать, любимые телезрители, мы продолжаем прямую трансляцию с места события, где двое мужчин сцепились в смертельной схватке за право обладать женщиной. Сейчас мы узнаем, кто есть кто, – Блёскина завертела микрофоном перед участниками драмы, – о, уважаемый народ, да здесь все знакомые лица. Привет, товарищ Булдановский, салют Пров, Настя, рада вас видеть! Это, очевидно, вас мужчины не поделили? Но я в личную жизнь нашего любимого народа не вмешиваюсь. Мне даже неинтересны синяки под глазами Благонова и Булдановского. Надеюсь, дело до убийства не дойдёт. Хотя из-за такой красивой женщины всякое может случится, – Блёскина похлопала рукой по мощным плечам мужчин, которые поднялись с тротуара и твёрдо встали на ноги, – мы тут оказались чисто случайно, проходя мимо за углом, а поэтому не будем вам мешать. На прощание дам лишь один совет: говорят, синякам помогает подсолнечное масло, – Катя с ироничной улыбкой уставилась в камеру, – дорогие телезрители, с вами чисто случайно были я и Вася.

Когда сознание Благонова немного прояснилось, писатель ласково посмотрел на жену и фыркнул:

– Мне, женщина, надо всё это обдумать в тиши в своём кабинете наедине со своей энергией Смерти. До прояснения ситуации постель я тебе пока нагревать не намерен. А тебе, «Вверх ногами», когда-то придётся принять нормальное положение в гробу, – Пров гордо поднял голову и шагнул в заведение Пупирского.

За неплотно закрытой входной дверью писатель уткнулся носом в микрофон Блёскиной. Катя с трагическими нотками в голосе спросила:

– Что вы имели в виду, когда говорили о нормальном положении в гробу?

– Да, Пров, что ты имел в виду? – из-за камеры Васи высунулась голова Пупирского.

– Без комментариев, – Благонов махнул рукой, – хотя я, наверное, хотел сказать «все там будем». И ты, Катя, когда-то состаришься и превратишься в страшную злую бабу Ягу.

– На этой оптимистической ноте мы наконец-то завершаем репортаж с места драмы, куда мы попали чисто случайно. До новых встреч, друзья!

Оказавшись в кабинете Пупирского, Пров почесал за ухом, равнодушно посмотрел на хозяина «Удовлетворения грёз» и произнёс:

– Вчера мне пришло на электронную почту письмо от издательства «Хоть камни с неба» с предложением о сотрудничестве.

– Протестую, – Пупирский подскочил с кресла, – у нас договор на пять лет.

– На старые книги, да. Но у меня на подходе два сногсшибательных детектива, и вот я сейчас задумался, оценивая произошедшие события с твоим участием, когда ты под прикрытием Блёскиной перед всей страной задал мне вопрос о гробе с Булдановским, а стоит ли с тобой, Парнас, иметь дальше дела?

– Протестую, с Блёскиной я не при делах, как и с остальными участниками процесса. Я полностью на твоей стороне.

– Ладно, давай для начала подобьём финансовый результат моей деятельности у тебя, а после я решу, какой ответ дать «Хоть камни с неба».

– Логично, и хочу заметить, что по итогам года у нас предусмотрены для отдельных авторов солидные дивиденды, – Парнас сел в кресло и потёр руки.

– Это несколько меняет моё отношение к тебе, друг Пупирский, – Пров тоже потёр руки, – итак, приступим к математическим действиям.

5

Когда Благонов вернулся домой, Настя сидела на диване, уставившись в телевизор, и эмоционально переживала сцены из сериала. Женщина то и дело восклицала: дура, что за дура, ну разве можно быть такой дурой! Пров, не разобравшись в ситуации, тоже воскликнул:

12 След.

Бунт смерти. Книга вторая

Совещание смертей

С этой книгой читают

Другие книги автора