Читать книгу: «Обитель Короля кошмаров. Царство Ночи. Книга Вторая», страница 3

Глава 4

Его близость породила новые проблемы. Он был чертовски красив. Бог во плоти, как его брат. Желудок скрутило от мысли, что я могу находить такое чудовище привлекательным, но это было так. Внутри бушевал вихрь эмоций. Как можно так сильно ненавидеть и одновременно желать? Потому что его лицо – точная копия самого прекрасного лица, которое я знала, а значит, этот чудовище тоже был прекрасен. Загадка, о которой я не хотела даже думать, поэтому сосредоточилась на отличиях, а не на сходстве. Вблизи я заметила сеть едва видимых старых шрамов, переплетающихся на его груди там, где у Грезара были татуировки. Легче было смотреть на эти рубцы, свидетельства его жестокости, чем в лицо, напоминающее об ангелах.

Он схватил мою футболку и рванул, разорвав её в клочья. Я вскрикнула, забыв о плане не показывать эмоций.

– Первое правило, человек. Никто, кроме меня, не носит чёрное.

Я стояла, дрожа от злости, а не от страха или холода, в лифчике и джинсах – оба, как назло, тоже чёрные. По крайней мере, джинсы он не сможет так просто сорвать. Интересно, что нынче в моде у изысканных рабынь? Кандалы и цепи, поди?

– Снимай, – приказал он, указав на джинсы.

Я уставилась на него, надеясь, что он шутит, но его взгляд говорил обратное.

– Зачем?

Он сжал моё предплечье, выкручивая, пока я не закричала от боли.

– Я сказал тебе первое правило. Ты должна подчиняться. Поняла?

Боль растекалась по руке, когда он выкрутил её ещё сильнее. Я слабо кивнула. Он отпустил, и рука безвольно повисла. Не сломана, но мышцы так растянуты, что малейшее движение отдавалось болью. Снимать джинсы одной рукой было трудно и унизительно. Пестротени стояли, глядя прямо перед собой, не рискуя коситься на меня, но это не отменяло того, что они могли видеть. Я возилась с пуговицей, наконец протолкнув её через петлю, и спустила джинсы, переступив через них. Я стояла перед ним в одном белье. Лифчик был чёрным, а трусы – старые, с белками, купленные когда-то в шутку. Мурашки покрыли кожу, пока я стояла почти голая перед ним. Этот гад не только хотел причинить мне боль, он хотел меня унизить.

Я видела, как его взгляд скользил по моему телу, изучая. В глазах вспыхнуло отвращение, но мелькнул и интерес.

– Человеческая грязь, – выплюнул он.

Я снова задрожала, когда он провёл пальцем по моему боку, остановившись на резинке трусов с белками.

– Снимай, – прорычал он хрипло мне в ухо.

Я втянула воздух.

– Нет.

– Нет? После всего, что я тебе сказал, ты смеешь ослушаться? Ты испытываешь моё терпение. Я сказал, снимай.

– А я сказала нет. – Я сжала губы в линию и выдержала его взгляд. – Хочешь поиграть в гляделки? Пожалуйста!

Рука ныла от боли, и я знала, что за неповиновение будет хуже, но я не собиралась раздеваться добровольно. Если хочет снять с меня бельё, пусть сам попробует, гад.

Он занёс руку, будто собираясь ударить, и я невольно зажмурилась.

Я ждала жгучей боли от пощёчины, но её не последовало. Вместо этого он снова схватил мою руку, посылая новую волну боли через локоть к плечу.

– Смотри на меня.

Меньше всего я хотела открывать глаза и видеть его, но, когда он сжал сильнее, я приоткрыла их. Его взгляд, проникающий в душу, поджёг всё моё тело.

– Не. Смей. Мне. Перечить. – Его дыхание обжигало щёку, я чувствовала его ярость. – Вас обеих надо проучить, человеческая грязь.

Он потащил меня из зала, едва давая время переставлять ноги.

– Только не Лилю! – закричала я, поняв, что «проучить» может означать угрозу ей.

Это был его главный рычаг против меня, и я всё испортила. Я дерзила, ослушалась. Если он тронет её из-за меня, я себе не прощу.

Я упиралась, но он был намного сильнее. Не поспевая, я споткнулась и упала, но он не замедлился. Он тащил меня по коридорам, оставляя ожоги от трения на ногах и растягивая и без того повреждённую руку.

Я прикусила губу, чтобы не кричать от боли. Это ничто по сравнению с тем, что я почувствую, если он тронет Лилю.

Но он не повёл меня к ней. Он притащил меня обратно в ту же спальню. Без усилий он поднял меня и швырнул на кровать.

Кандалы, которые я видела раньше, тут же поползли ко мне, как змеи, сковав запястья и лодыжки, растянув меня словно морскую звезду. Я дёргалась, но была слишком слаба. Да и в полную силу как бороться с магией? Никак, и Даемос это знал. Это и был его план. Я никогда не должна была стать служанкой. Желудок скрутило, когда я поняла, что он задумал.

Он облизнул губы и посмотрел на меня.

– Скажи, как мой брат тебя брал? Так прикасался?

Я стиснула зубы, когда он провёл пальцем по внутренней стороне бедра. Это было так приятно, и я ненавидела себя за это. Он был пугающе красив, как его брат. Так похож, что мог бы быть им. Я уставилась в потолок, чтобы не видеть его.

– Смотри на меня, человек. – Он ущипнул меня за бедро, заставив взвизгнуть от боли. Я повернула взгляд к нему и не отводила.

– Так лучше, – сказал он низким, угрожающим голосом. – Не отводи глаз, пока я не разрешу, или я сделаю это с твоей сестрой. Поняла?

Я медленно кивнула.

– Он целовал тебя тут? – прорычал Даемос, опуская губы к моему животу, чуть ниже пупка.

Его губы были тёплыми, и мой живот сжался при виде него. Он извращал мои сны, превращая их в нечто зловещее. Потому что я мечтала об этом много раз.

– Если хотел сделать меня своей шлюхой, мог бы сразу сказать, – выдавила я. – Можешь взять моё тело, но душу – никогда.

Он резко отстранился и вытер рот тыльной стороной руки, будто коснулся яда, а не моей кожи.

– С сожалением сообщаю, что мне ни то, ни другое не нужно. Я не опущусь до того, чтобы возиться с твоим мерзким человеческим телом, каким бы вкусным оно ни было. А твоя душа? Ты потеряла её, пока спала с моим братом. Без неё тебе будет легче вынести то, что я для тебя приготовил.

Его слова вызвали тошноту.

– Если я тебе не нужна, почему я полуголая и прикована к кровати?

Его губы искривились в зловещей ухмылке.

– О, не сомневайся, у меня есть на тебя планы, но нам нужно дождаться гостя, чтобы начать веселье.

Веселье? Чёрт, это звучало жутко из его уст. Кто этот гость? Только не Лиля. Пожалуйста, не Лиля.

Но это была не Лиля. Молодая девушка, намного младше меня, лет восемнадцать-девятнадцать. Сложно сказать из-за тонны макияжа. Чёрт знает, откуда она взялась, ведь Даемос никого не звал. На ней было длинное прозрачное белое платье, под которым угадывались очертания тела. Никаких дурацких трусов с белками. Длинные тёмно-русые волосы аккуратно лежали на плечах. Она вскинула брови, увидев меня.

– Ваше Величество? У нас сегодня компания? – В её голосе сквозило разочарование.

Ну и пошла она! Я хотела здесь быть не больше, чем она хотела меня видеть.

– В некотором роде, но не волнуйся, Равенна, тебе не придётся касаться её грязной человеческой плоти.

Немного лицемерно от того, кто только что целовал мой живот.

– Человек? – Её рот приоткрылся, и она вдруг заинтересовалась. – Она связана с той другой девушкой-человеком?

Лиля? Эта девица знает её?

Даемос взял её за руку и подвёл к изножью кровати, откуда открывался шикарный вид на мои разведённые ноги.

– Её сестра, – ухмыльнулся он, – но пусть это тебя не тревожит. Она здесь не гостья, а для нашего удовольствия.

Равенна хихикнула, и меня затошнило. Для их удовольствия? Что, чёрт возьми, это значит?

Ответ не заставил ждать. Он задрал её платье сзади и наклонил вперёд. Она вцепилась в золотую спинку кровати и облизнула губы. Даемос впился в меня взглядом, одной рукой расстёгивая ремень, другой придерживая Равенну за спину. Это моё наказание? Заставить меня смотреть, как он трахает эту девку, выглядя как Грезар? Больной ублюдок!

Я зажмурилась, не желая видеть, что будет дальше, но через секунду глаза распахнулись от жгучей боли в ноге.

Я посмотрела вниз и увидела лезвие у большого пальца и кровь, капающую на золотое покрывало.

– Закроешь глаза ещё раз – лишишься пальца. Поняла? – Я тупо кивнула.

Равенна застонала, когда он вошёл в неё. Её глаза закатились, но Даемос не отводил взгляд от меня.

Её стоны были нелепыми, чересчур театральными.

– Какова моя роль здесь? – спросила я, не позволяя эмоциям просочиться в голос. – Ни за что не дам этому гаду думать, что он меня пугает своей демонстрацией. – Написать рецензию? Потому что я видела и получше.

Это его разозлило. Она тоже открыла глаза и бросила на меня злобный взгляд, прежде чем запрокинуть голову и застонать громче.

Даемос схватил её за волосы и резко дёрнул. Она вскрикнула – первый искренний звук за всё это время.

– Неплохой ход, – похвалила я. – Кажется, видела такое в японском мультфильме «Сексорцист» или, может, в «Ночи напролёт», фильм третий. Хотя второй фильм был лучше.

– Заткни свой рот, человек, пока я не заткнул его навсегда.

Я выводила его из себя, и это приносило мне бесконечное удовольствие. Похоже, у меня был смертный приговор, но я слишком наслаждалась. С меня хватило тех, кто пытался меня сломать, и мне было плевать.

– Простите. Тишина нужна для концентрации? – Я изобразила, что застёгиваю губы, и ухмыльнулась.

– Не обращайте на неё внимания, Ваше Величество, – промурлыкала Равенна. – Она ничтожество.

Впечатляюще, что она вообще могла говорить с запрокинутой головой.

Он вошёл в неё в последний раз, наконец закрыв глаза, после того как всё время пялился на меня, и затем, так быстро, что я едва успела среагировать, поднял нож и перерезал ей горло, толкнув её голову вперёд.

– Какого чёрта! – заорала я, отшатнувшись, насколько позволяли цепи, а это было недалеко.

Кровь хлынула на кровать, заливая мои ноги. Даемос спокойно застегнулся, пока девушка оседала на пол.

С видом полного пофигизма он заговорил:

– Ещё раз такое выкинешь, и в следующий раз это будет твоя сестра, которую ты будешь смотреть, как я трахаю. Не испытывай меня, человек. Я король, и ты будешь меня уважать.

Сердце колотилось как бешеное, но, прикованная к кровати, я могла только извиваться. Он повернулся уходить.

– Серьёзно оставишь меня с ней? – выдохнула я, когда он открыл дверь.

– Я всегда серьёзен, – ответил он, не обернувшись, и закрыл дверь за собой.

***

Сердце колотилось ещё долго после ухода Даемоса. Несмотря на кровь, залившую кровать и мои ноги, он не перерезал ей горло достаточно глубоко, чтобы убить мгновенно. Почти минуту я слушала хрипы, пока она тщетно боролась за жизнь. Я зажмурилась, отчаянно желая тишины, но, когда она наступила, я оказалась не готова и к ней.

Гул в ушах заглушал всё, пока я пыталась осознать увиденное. Рыдание застряло в горле.

Чёрт возьми, он убил её. Убил из-за меня. Чтобы наказать за грех моего отца или за мой – за то, что не умела держать язык за зубами. Если бы я молчала, а не язвила про его «выступление», может, девушка была бы жива. Может, мне не стоило идти за Грезаром, когда я впервые его увидела, и всего этого дерьма не случилось бы.

Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от ужаса передо мной: кровь на кровати, её безжизненное тело на полу. Слава богу, из-за цепей я видела только её ноги. Я ничего не добилась. Не спасла Лилю. Не знала, жива ли она – у меня было только слово Даемоса. Не спасла мир. Маму – да, но больше никого, и даже себя не спасла. Я была по уши в дерьме, и выхода не было.

Даемос, как и ожидалось, не вернулся. Ни на следующую ночь, ни через одну, но, как и прежде, кувшин воды и немного еды появлялись у кровати, пока я спала.

С руками, прикованными к кровати, пить было невозможно, и мне приходилось наклонять кувшин, стараясь не пролить слишком много на кровать.

Горшок, в который я раньше ходила в туалет, стоял в углу, насмехаясь надо мной – я не могла встать с кровати.

Мой запах смешался с вонью разлагающейся девушки, и с каждым днём становилось хуже. Всё, что отвлекало от вони, – мои мысли, которые с каждым днём становились мрачнее.

Смерть не выходила из головы, и я металась между страхом перед ней и мольбой о ней.

Но я не могла умереть. Отказывалась сдаваться, пока не узнаю, что с Лилей. Чистая злость и упрямство удерживали меня от прыжка в небытие, потому что я должна была не только спасти Лилю от этого психопата, но и отомстить.

Спустя пять или шесть дней дверь открылась. Я была так слаба, что едва заметила ту же призрачную фигуру, что приходила раньше.

Она оставила что-то на полу и магией сняла цепи. Кандалы с лязгом отползли к изголовью и изножью кровати.

Я потёрла красный след на запястье, стиснув зубы от боли. Женщина издала звук, не похожий на человеческий. Я медленно подняла голову, каждое движение пронзало кожу тысячей игл. Она указала на предметы у двери: большой ящик, швабру и ведро с водой. Потом на тело и снова на предметы. Смысл был ясен. Моя первая работа – убрать бардак, оставленный Даемосом.

Призрачная служанка повернулась уходить.

– Стой! – прохрипела я. – Я не могу её перенести. Я сама еле двигаюсь.

Она снова указала на тело и ушла.

Я пошевелила пальцами рук и ног, пытаясь вернуть их к жизни. Онемение сменилось острой болью, как от иголок. Я тёрла ноги, отчаянно пытаясь восстановить кровоток и избавиться от боли. Когда сил хватило, чтобы встать, я потянулась к кувшину, оставленному утром. Выпила всё, медленно, в основном чтобы оттянуть момент, когда придётся взглянуть на девушку у кровати. Наконец, собравшись с духом, я посмотрела на неё. Желудок взбунтовался. Несмотря на то что я видела её смерть, прикованная к кровати, я могла разглядеть только одну ногу. Теперь я видела её во всей жуткой красе. Мёртвые глаза смотрели в пустоту, кровь на шее высохла тёмно-коричневой коркой, как и кровь на кровати и моих ногах. Меня вырвало водой, которую я только что выпила, добавив к месиву, которое мне предстояло убрать. Перетащить её тело отняло все силы, не только физические. Тело окоченело, и складывать конечности, чтобы уместить в ящик, было отвратительно. В итоге я справилась и закрыла ящик.

Вода в ведре была чистой, так что вместо мытья пола я использовала её для себя. Я лежала в собственной грязи и крови той девушки днями. Стянула лифчик и трусы, отбросив их, и щедро поливалась водой, желая смыть с себя её кровь больше, чем заботясь о поле. Если Даемоса так волнует пол, пришлёт ещё воды. Оставшейся водой я вымыла пол. Вода в ведре стала мутно-коричневой, густея с каждым выжиманием швабры. Идеально не получилось – кровь въелась, и никакая швабра не помогла бы, но я сделала что могла. С последними силами сорвала окровавленные простыни и бросила на пол к белью.

Едва я закончила, призрачная женщина появилась снова. Увидев, что я выполнила задание, она взмахнула рукой, и чистые простыни материализовались из ниоткуда. Ещё взмах – и ящик, грязные простыни, бельё и пятно на полу исчезли вместе с вонью. Третий взмах – и на кровати появился поднос с фруктами.

Она могла сделать всё одним взмахом, но заставила меня! Это никогда не было про нужду в служанке. Это была месть и наказание за то, что сделал мой отец.

Я рухнула на кровать и схватила яблоко, проглотив его вмиг. За ним последовал апельсин и ещё один фрукт, которого я не знала, но он, похоже, был местным и оказался вкусным. С едой в желудке силы начали возвращаться, и как раз вовремя – призрачная служанка снова поманила меня за собой.

– Король…

– Не говори. Король требует моего присутствия.

Она кивнула и повернулась.

– Мне нужна одежда… мне нужен чёртов душ! Посмотри на меня! – запротестовала я.

Но она уже вышла, её волосы заколыхались магически, и я снова оказалась вынуждена следовать за ней, голая или нет.

Вонь мочи, дерьма и смерти всё ещё липла ко мне, несмотря на «ванну» из ведра.

Даемос сидел на троне, когда я вошла в бальный зал, ворон снова был на его плече. Призрачная служанка подвела меня прямо к нему и испарилась.

Он сморщился, глядя на меня, и скривил губы в презрительной усмешке. Даже на расстоянии он явно чувствовал мой запах. Я задрожала от холода. Клянусь, этот гад специально убавил отопление, чтобы я корчилась. Мурашки покрыли кожу, соски затвердели, будто их облили льдом.

– Ты всё ещё не усвоила урок, грязная девчонка. Поклонись мне.

Я провела последние дни голой, прикованной к кровати. Служанка магией заставила меня идти через замок без нитки на теле, а теперь он хочет, чтобы я кланялась?

– Я стою перед тобой голая и воняю той женщиной, которую ты убил на моих глазах. Разве этих унижений не достаточно?

Очевидно, нет, потому что та же холодная рука, что толкала меня раньше, снова согнула меня в поклоне. Пестротени, небось, в восторге, или, может, для стражей, чей король убивает во время секса, это обычное зрелище.

Он смотрел на меня с почти скукой, будто я – мелкое неудобство в его идеальном дне.

– Назови хоть одну причину, почему мне не убить тебя прямо сейчас. Ты явно не дорожишь своей жизнью.

– Потому что некому будет отмывать мою кровь, а мой труп провоняет твой зал? – ответила я.

Он прищурился, губы искривились в оскале.

– Убей, если хочешь, – устало добавила я.

Я сдалась, несмотря на мысли о мести час назад. Уборка изувеченного тела девушки способна сломить кого угодно.

Он откинулся на троне и выдохнул.

– Разве мы уже не говорили об этом? Начинает надоедать. Ты будешь умолять не за свою жизнь, забыла? Проси меня спасти сестру.

– Нет! – выкрикнула я. – Ты сказал, что отпустишь её, если я буду работать. Я сделала, что ты просил. Смотрела, как ты трахаешь ту девку, как ты её убил, и убрала твой бардак. Сделка выполнена. Отпусти её. – Я понизила голос. – Потом делай со мной что хочешь. Мне плевать.

Даемос потёр большие пальцы друг о друга.

– Ты и правда странная. Все люди так глупы, как ты?

Я стиснула зубы, но промолчала.

– Ты и близко не выполнила свои обязательства. Я сказал, что это закончится, когда я наиграюсь, и я ещё далеко не научил тебя уважению. Я решаю, когда твоя работа окончена, не ты. Поняла?

Поняла ли я? Не особо. Это уже третий раз, когда он спрашивает, поняла ли я. Даже проживи я тысячу лет – не поняла бы его никогда. Я молчала, слишком оцепенев, чтобы говорить. Как и следовало ожидать, он использовал боль, чтобы подчинить. Вскочил, в секунду преодолел расстояние между нами и сжал моё горло – достаточно сильно, чтобы было больно, угрожающе, но не до удушья.

– Я сказал: поняла?

Я слабо кивнула, и он отпустил, проведя большим пальцем по синяку, который, без сомнения, оставил на моей шее. Тому самому синяку, что появился, когда я впервые попала в этот проклятый ад.

– В прошлый раз я сказал тебе первое правило. В моём замке никто не носит чёрное.

Я посмотрела вниз. Была голая, так что это правило не нарушила.

– У меня есть другие правила, которые ты будешь выполнять беспрекословно, если не хочешь, чтобы твоя сестра прошла через то же, что и ты. Второе правило: никому не говори, что работаешь на меня. Если узнаю, что нарушила, – убью и тебя, и твою сестру, а потом найду твою мать и убью её тоже.

Сердце чуть не остановилось. Он знал о маме и где она живёт. Он был в её доме, когда смотрел, как меня рвёт после снотворного. Я быстро кивнула, несмотря на боль в шее.

– Хорошо.

– Третье правило. Хватит дерзить. Я – твой король, и ты будешь обращаться ко мне соответственно. Называй меня «Ваше Величество». Если услышу неуважение – твои слова станут последними.

– Ладно… Ваше Величество.

Он кивнул, довольный. Придурок.

– Четвёртое правило. Всегда кланяйся, приветствуя меня. Надоело заставлять тебя магией. Пятое правило. Самое важное. Если нарушишь – не только пожалеешь о смерти, но будешь её умолять. – Его голос был низким и жёстким, глаза впились в мои. Я затаила дыхание, ожидая, что ещё навлекла на себя.

– Не пытайся связаться с моим братом.

Я открыла рот. Связаться с Грезаром? Если бы я думала, что это возможно, уже попробовала бы. Это вообще реально?

Самое нелепое правило, но и то, которое я скорее всего нарушу. Если найду способ поговорить с Грезаром, никто, особенно Даемос с его дурацкими правилами, меня не остановит.

– У меня есть для тебя следующая работа, и я жду, что ты выполнишь её хорошо.

Горло сжалось, пока я гадала, что этот гад задумал.

– Хочу, чтобы ты шпионила для меня.

Какого чёрта? Я удивлённо открыла рот.

– Шпионить? Где?

– Подозреваю, что кто-то в замке тайком общается с моей матерью. Узнай, кто это. Назови имя – и твоя работа будет окончена. Я отпущу твою сестру.

Из всего, что он мог попросить, слежка за тем, кто говорит с его матерью, мне и в голову не приходила. Зачем ему это? Она, по слухам, была той ещё стервой, но и он не лучше. Яблоко от яблони недалеко падает, а Грезар говорил, что Даемос всё ещё общается с ней, в отличие от него самого.

Он вернулся к трону и сел.

– И последнее – это не правило. Твоё тело радует глаз, хоть и омерзительно на вкус, так что вот платье. Носи или нет – твоё дело. А теперь убирайся с глаз, пока я ещё милостив.

***

После того как меня отпустили, вручив платье, которое я поспешно одела, меня вывела другая призрачная служанка. Она была похожа на первую – тонкая, парящая фигура в платье, но вместо бледно-голубых волос у этой были волосы, как у меня, с переливами розового и фиолетового. Их гипнотическое колыхание заполнило всё моё зрение, не давая запомнить путь через замок. Но я отметила ощущения под ногами: холодный камень, ковёр, спиральная лестница, ведущая в недра замка. Порыв воздуха ударил в меня, заставив тонкое белое платье затрепетать. Порыв ветра, как начался, так и стих, но воздух здесь был другим – затхлым, старым. Звуки тоже изменились: из почти полной тишины мы попали в гул шагов и разговоров. Под ногами снова смена – гладкая брусчатка. Волосы служанки распались прямыми волнами по спине, и чары рассеялись. Я огляделась. Ожидала увидеть камеры, как в сериалах, с измождёнными людьми, безнадёжно сидящими на лавках. Но передо мной предстало совсем не это.

Улица. Настоящая, чёрт возьми, мощёная улица с домами, лавками и переулками! Я моргнула, проверяя, не вышли ли мы из замка, но нет – над головой был потолок. Люди проходили мимо, занимаясь своими делами, будто жить в подземном городе было совершенно нормально.

Я обернулась, чтобы найти лестницу, по которой спустилась, но её не было – только улицы и дома. Служанка повела меня по главной, как я решила, улице и свернула в переулок. Остановилась у двери, постучала и испарилась.

Дверь открылась. На пороге стояла женщина, высокая, как Тиана, с такой же меловой кожей и сиреневыми волосами, но не прямыми, а вьющимися вокруг плеч. Её глаза искрились озорством, а улыбка подсказала, что не все в этом проклятом аду – враги. По крайней мере, она не выглядела угрожающе.

– Новая соседка! – ахнула она, всплеснув руками. – Как здорово! Заходи.

– Я ищу сестру! – растерянно сказала я.

– Маша! – Лиля бросилась мимо женщины и обняла меня. Слёзы текли по её лицу, сердце заколотилось, пока она прижималась ко мне. Я никогда не видела Лилю напуганной. Ни в детстве, ни взрослой. Она не стала бы главврачом в больнице без стального характера. Она видела всё: кровь, переломы, смерть.

Раньше сказала бы, что ничто не сможет оказать на неё влияние, но до этого она не встречала Даемоса. Человека, ответственного за самые тёмные мысли человечества. Человека, лишённого человечности. Непрошеная мысль мелькнула: он не отвечает за кошмары. Грезар говорил, что не создаёт сны, лишь наблюдает, значит, то же самое верно и для его брата. Я отмахнулась от этой мысли. Даемос не заслуживал добрых мыслей. Этот гад их не заслуживал.

Женщина улыбнулась, глаза засияли.

– Наша новая соседка – твоя сестра?

Я вскинула брови. Соседка? Серьёзно?

– Нет, я забираю Лилю домой.

Когда Даемос велел шпионить, меня зацепила не суть задания. Мне было плевать, кто говорит с его матерью. Главное – кто-то выбирается из замка. Если один может, значит, есть путь и для нас с Лилей. Может, смогу найти Грезара. Может, вернусь домой.

Глаза женщины расширились, но она не остановила нас. Лиля же застыла, на лице мелькнула нерешительность.

– Лиля, идём.

Она не двинулась.

– Нельзя уйти, – пропела незнакомка. – Можно покинуть этот дом, но не Город. Выхода нет. Лучше зайди на чай.

Я заколебалась, решая, что делать. Не верила, что из этого подземелья нет выхода. Я же вошла сюда! Но Лиля была не в состоянии, и тащить её по этим улицам в таком виде не хотела.

– Ладно, спасибо. Выпью чаю. – И вдолблю Лиле хоть немного здравого смысла.

Внутри дом был уютным, напоминая дом Тианы, но без картин со звёздами. Тот же фиолетовый магический свет заливал комнату, окрашивая Лилю в сиреневые тона с глубокими тенями.

Едва я переступила порог, незнакомка сморщилась.

Лиля тоже.

– Боже, Маша, ты воняешь.

– Наверху есть душ, – добавила женщина. – И шкаф с чистой одеждой.

У меня не было времени на чай или душ. Хотела увести Лилю, но на ногах всё ещё были пятна крови той девушки.

– Спасибо, – искренне сказала я и поднялась наверх. Ванная оказалась неожиданно современной, с водопроводом. Душа как такового не было, но по нажатию кнопки вода лилась с потолка, как водопад, и уходила в слив. Я смыла вонь и смерть последних дней, вытерлась полотенцем с крючка. Шкаф был один. В нём висел ряд одинаковых платьев: длинных, до щиколоток, белых, с воланами на бретелях. Точно такое же я скинула, такие же были на Лиле и женщине внизу. Похоже, белые платья – униформа рабынь. Взяла одно по размеру, надела, отметив отсутствие белья. Неудивительно, учитывая, что здесь правит психопат-убийца. Высушив и заплетя волосы, спустилась.

– Присаживайся, устраивайся, – сказала женщина, выглянув из другой комнаты. Она кивнула на Лилю. – Она молчала с самого прихода. Сидела в комнате, не говорила ни с кем. Я носила ей еду. Надеюсь, с тобой она оживится. Ты ведь её сестра? Она упомянула твои фиолетовые волосы.

Я села на диван рядом с Лилей. В комнате был камин с почерневшими поленьями, но не горел. Над ним – полка, но пустая. Фиолетовый свет от масляной лампы был единственным украшением.

– Лиля, ты в порядке? – спросила я, хотя ясно, что нет. Я никогда не видела её такой. Скованной страхом, глядящей в пустоту. Это пробирало до дрожи.

Лиля медленно кивнула, затем чуть покачала головой и наконец посмотрела на меня. Стеклянность в глазах рассеялась.

– Наркотики. Точно тебе говорю!

Гнев захлестнул меня.

– Тебя накачали? – Гад! – Если этот Даемос дал тебе что-то, я оторву ему башку.

– Следи за языком! – одёрнула она, показывая, что всё ещё Лиля, несмотря ни на что.

Незнакомка вошла с подносом и тремя чашками чая.

– Простите, пирогов нет.

– Спасибо, но нам пора, – сказала я, поднимаясь. – Не собираюсь сидеть тут, пока Даемос и меня не накачал. Мы уходим.

Незнакомка нахмурилась, будто не понимая, зачем мне уходить.

– Простите, что? Король никого не травит. Зачем ему?

Я вскочила, злясь всё сильнее.

– Откуда мне знать, что он делает и зачем? Он больной ублюдок.

Незнакомка прижала руку к груди, глаза расширились.

– Не дай Селене услышать, как ты говоришь о короле. Она разозлится.

Я закатила глаза и постучала ногой по ковру. Чёрт, тут ковёр? Тюрьма со всеми удобствами!

– Без обид, но мне плевать, что думает эта Селена, кто бы она ни была. Он похитил нас, накачал сестру и…

– Не король, Маша, – перебила Лиля. – Короля нет. Это какой-то наркотический бред, в котором я… или мы. Уверена, это связано с твоим дружком.

– Костя? – опешила я. – Ты думаешь, Костя нас накачал и притащил сюда… в подземный город… которым правит придурок, наслаждающийся кошмарами?

Она пожала плечами, чуть оживившись, найдя слушателя.

– Конечно. Серьёзно, Маша, ты себя слышишь? Честно, я всё ещё чувствую отходняк. Свет до сих пор с фиолетовым оттенком.

Я выдохнула сквозь зубы.

– Чёрт, Лиля. Сам Король Кошмаров похитил тебя и притащил в странный город под замком, а ты думаешь, что мы обдолбались чем-то от Кости?

Она прищурилась.

– Следи за языком, Маша! И да, считаю, что наркотики от твоего друга вероятнее, чем какой-то средневековый маг, похитивший нас и поселивший в подземном доме с серо-фиолетовой женщиной, которая заваривает паршивый чай.

Я бросила взгляд на незнакомку, которая удручённо посмотрела на свой чай. Лиля не была грубой с чужими. Прямолинейной – да, занудой – постоянно, но грубость приберегала только для Кости.

– Простите, – одними губами сказала я женщине. Не её вина, что мы здесь.

Я повернулась к Лиле.

– Лиля, Костя тут ни при чём. Он сейчас дома, смотрит за мамой. Мы правда в подземном городе под властью Короля Кошмаров, но ненадолго. Я вытащу нас отсюда. – Надо было рассказать ей о Грезаре и где я была до возвращения в наше село, но она не поверила бы. Чёрт, она здесь, в Царстве Кошмаров, и всё равно не верит. Я схватила её за руку и вывела из дома. Незнакомка не остановила нас.

– Сюда, – сказала я, вспоминая переулок, по которому пришла. Если вошла, значит, есть и выход, но, сворачивая из переулка в переулок, я запуталась. Все они были одинаковыми, с рядами аккуратных домов вдоль мощёных улиц. Остановилась, чтобы сориентироваться, и тут заметила, что в цветочных ящиках у домов не только цветы. В клумбах лежали черепа.

Человеческие черепа!

Сначала не разглядела, потому что растения прорастали через глазницы и носовые отверстия. Приглядевшись, увидела, что в ближайшем черепе – трещина, из которой торчал фиолетовый цветок.

– Что это за место? – взвизгнула Лиля, сильнее сжав мою руку. Наконец она поняла, что это не наркотический бред, или хотя бы приняла это.

– Потом всё объясню, но чем скорее мы выберемся, тем лучше.

Я тащила Лилю по странным подземным улицам часами, пока ноги не заныли. Чем больше смотрела, тем мрачнее всё казалось. Красивая оболочка была лишь фасадом. Черепа – не единственные человеческие останки в декоре. Кости торчали в горшках, окружённые цветами, а вонь крови и гниющей плоти забивала нос. Как я не заметила раньше? Цветы маскировали запах смерти. Мой взгляд скользил по улице, одной из многих, что мы прошли. Смерть была повсюду, прикрытая цветами. Цветами, которые не должны расти без солнца и дождя. Это место нагоняло жуть, и чем внимательнее смотрела, тем страннее оно было. Красота и смерть переплетались на каждом углу.

Мимо проходили странные люди, большинство не обращали на нас внимания, потому что я старалась держаться в тенях. С моими фиолетовыми волосами и под этим светом я могла сойти за местную, но знала, что наши серебристо-русые волосы кажутся им странными. Некоторые бросали тревожные или любопытные взгляды, и тогда я ускоряла шаг, утягивая Лилю, пока мы не проходили мимо.

Наконец мы вышли на площадь – круглую платформу с лавками и домами под огромным куполом. Я была уверена, что мы проходили её несколько раз. Посмотрела на табличку с названием улицы – «Сонная дорога» – и вздохнула.