Улыбайся

А собака лежала, положив голову своему хозяину на ногу и что-то сопела себе под нос….

2020г.

УЛЫБАЙСЯ

Через серые жалюзи на, такого же цвета, стол падали оранжевые лучи уходящего солнца, которые заливали кучу различных бумаг, заполнявших почти всю поверхность.

Юрий тоскливо посмотрел в окно и продолжил их перебирать. С каждым листом ему становилось как будто бы хуже. Сплошные печати, росписи, жирный текст и вереницы больших цифр, обозначавших, естественно, цены… Он смотрел на всё это опустевшим взглядом, понимая, что, чтобы получить хотя бы половину из тех денег, указанных на одном из листов, нужно работать пол жизни… такого времени у него, конечно же, не было… да и вообще оно не было на его стороне, а чудес он уже никаких не ждал…

Юрий тяжело вздохнул и опустил голову на руку, откладывая очередную бумагу.

– Па-а-ап! – раздался мягкий детский голос за спиной.

Он посмотрел через плечо назад. На пороге комнаты стояла его шестилетняя дочь, держа за одну лапу плюшевого медвежонка, который волочился по полу. На её маленькой голове был красный берет, что носят французские девушки в кино или же художники, и который она носила вот уже целый месяц, потому как под ним не было её мягких светлых волос, ибо они просто выпали от бесконечных терапий.

– Да, солнышко, – постарался сказать спокойным голосом Юрий, и в горле у него встал ком.

Она своими маленькими шажками подошла к его столу и посмотрела ему в лицо.

– А почему ты грустишь? – нараспев спросила она всё таким же милым голосом.

– Я? – наиграно усмехнулся отец. – Не, я не грущу.

Но, видимо, ребёнок всё понимал несмотря на свой маленький возраст, ибо, приподнявшись на носках, глянул на стол.

– Это из-за меня, да?

Юрий тяжело вздохнул.

– Я ведь скоро выздоровею, правда?

Никогда он не думал, что такое произойдёт в его жизни. С кем угодно… только не с ним… а что теперь? Перед ним стоит его же дочь, задавая слишком серьёзный для её возраста вопрос, а он должен ей врать. Однако альтернативы не было…

– Да-да, конечно…, – в пол голоса ответил Юрий. – Уже совсем скоро.

– Мне не нравится, то что ты грустишь, – надулась дочь. – Пообещай, что ты будешь чаще улыбаться.

Он тяжело вздохнул, глядя на неё. От этих слов ему как будто стало хуже, а в глазах защипало…

– Ну, что же ты? Улыбайся!

Такое простое, невинное действие было как никогда тяжёлым.

Ему пришлось собрать все силы, но он смог изобразить улыбку.

– Вот, видишь! – радостно сказала дочь. – Также лучше!

– Наверное, – усмехнулся отец.

– А теперь обещай, что будешь чаще улыбаться.

Юрий взял её на руки и обнял, посадив к себе на колени. Она обняла его за шею, и он чувствовал её маленькое сердце.

– Обещаю….

***

Машина подъехала к клинике, на которую Юрий посмотрел с грустью, но сдержал тяжёлый вздох, чтобы не выдать волнения дочери, что сидела пристёгнутая на заднем сиденье. Снова ей предстоял курс терапий, вроде как, способный помочь девочке с её болезнью, хотя даже сами врачи в это слабо верили и настоятельно рекомендовали Юрию отправить дочь на лечение в Германию или Израиль. Всё это он прекрасно понимал и очень хотел, однако, извечный вопрос цены чуть ли не доводил его до шока.

– А надолго я сюда? – спросила она.

– На неделю, солнышко, – как можно спокойнее ответил отец. – Но я буду каждый день приезжать, не волнуйся.

Девочка повернула голову в сторону здания и печальными глазами посмотрела на него. Он заметил её взгляд и спросил:

– Тебе страшно, принцесса?

– Пап, – ответила она своим детским голосом, в котором, однако, чувствовались серьёзные ноты, – я, ведь, выздоровею, да?

– Конечно выздоровеешь!

– Я хочу попросить, – начала она и посмотрела своему отцу в глаза, – если я не смогу вылечиться, ты не расстраивайся, ты и так очень грустный. Помни, что ты обещал мне улыбаться!

Уголки её рта поднялись.

– Поэтому просто улыбайся!

– Хорошо!

Они вышли из машины, и девочка взяла руку отца в свою маленькую. Он чувствовал тепло и невинность исходившие от неё, и на душе ему становилось немного легче….

***

На следующий день Юрий с утра приехал клинике. Он выглядел бодро, хотя и сдерживал внутреннее волнение… у него было дурное предчувствие, но непонятно почему.

Небо было затянуто облаками, и солнце едва пробивалось сквозь них.

Он уверенным шагом шёл ко входу в клинику.

И тут, Юрий заметил врача, лечившего его дочь. Тот стоял у стены здания весь взъерошенный, с щетиной, в слегка помятом белом халате, с согнутой в колене одной ногой, которую упёр в стену и курил свои длинные сигареты без фильтра. Юрий обратил внимание, что у ног врача лежало уже с десяток бычков. Тот посмотрел на него хмурым взглядом, выпуская дым изо рта. Отец остановился напротив него. Врач молчал. Юрий молчал. Нависла тяжёлая тишина, так что ему показалось, будто в ушах зазвенело, а воздух стал разряжённым, как высоко в горах.

Доктор нервно бросил бычок себе под ноги, сдавил его и посмотрел в глаза Юрию. Они смотрели друг на друга с минуту. У врача в одном глазу показалась слеза. Он неловко смахнул её пальцем и достал очередную сигарету.

– На меня найдётся? – угрюмо спросил Юрий, подходя к стене.

Доктор молча протянул ему и зажёг своей зажигалкой.

Юрий раньше никогда не курил, но сейчас ему, вдруг, неожиданно захотелось…

Они стояли почти плечом к плечу у стены и дымили… Врач докурил раньше, бросил под ноги бычок и прохрипел прокуренным голосом:

– Простите нас…

Юрий сглотнул и моргнул, пытаясь сдержать накатывавшиеся слёзы.

– Пойдёмте, я вас провожу…, – угрюмо сказал доктор.

***

Юрий стоял перед зеркалом в ванной и смотрел на своё лицо.

«Давай, дружище, – думал он. – Ты сможешь! Ты обещал ей!»

Он шевелил губами, но они не слушались его.

«Давай же! Ну!»

Уголки рта поднялись, и губы наконец образовали дугу, похожую на улыбку.

«Хоть как-то…»

Он вышел из ванной, оделся, взял со стола пару роз и пошёл к выходу из квартиры. У самой двери Юрий почувствовал, как защипало в глазах и носу, а губы задрожали.

«Так! Соберись! Ты сможешь! Ты обещал ей!»

Он закрыл глаза, опустил голову.

Перед ним появилась его дочь, сидящая за столом, на котором стоял торт с шестью свечками.

– Ну, что, – сказал отец, улыбаясь, – задувай! Не забудь желание загадать!

– А я одна не смогу, ты поможешь мне? – ответила девочка.

– Конечно!

Он выключил свет в комнате, так что только огонь от свечей освещал её. Она тут же начала их задувать, но воздуха не хватило, и пара ещё осталась гореть. Отец быстро подошёл к столу и дунул на них. Погасли!

Девочка захлопала в ладоши и, выйдя из-за стола, обняла папу и прижалась к нему головой.

– Как же я люблю тебя, папочка! – сказала она.

– И я тебя, принцесса! – ответил он и улыбнулся. – Что же ты загадала?

Девочка подняла голову и посмотрела на отца.

– Чтобы мама вернулась…

Он поднял её на руки и прижал к себе. Она обняла его за шею.

– И я бы этого хотел…

Ему стало легче, а губы снова стали послушными. Юрий постарался улыбнуться и вышел из дома.

На улице было солнечно, в небе не было облаков, а природа расцветала во всей своей прелести.

Он шёл по асфальту с двумя розами в руке и, как мог, улыбался. Проходящие люди смотрели на него и удивлялись все по-разному.

– Счастливый, – говорили одни.

– Сумасшедший, видать, – шептались другие и переходили на другую сторону дороги.

А он всё шёл и шёл, пока не пришёл, наконец, к чёрному забору, за которым виднелись мраморные плиты и памятники.

Юрий шёл среди них, глядя по сторонам. За два года он так и не привык находить нужную. Наконец, отыскал. Маленькая могила из чёрного обтёсанного мрамора, на которой не было изображения покойника, а лишь имя и годы жизни, по которым нетрудно было понять, что лежит там ребёнок… всего лишь шесть лет…

Он остановился напротив неё и грустными глазами, под которыми всё ещё была улыбка, посмотрел на могилу.

– Здравствуй, солнышко!.. – прошептал он. – Тебя нет два года, и я скучаю по тебе… но я улыбаюсь, как и обещал тебе тогда…

Юрий подошёл ближе, опустился на колени и положил у подножия розы, которые его дочь так любила.

Положил руку на край памятника и упёрся в него лбом, закрыв глаза… из них стали течь слёзы, что катились по щекам и падали на мрамор…

Ему верилось, что где-то там дочь чувствует тепло его ладоней и видит его улыбку, пусть даже сквозь печальные глаза. Отцу было тяжело улыбаться, но он, для себя осознал, что, возможно, ей от этого будет легче Там… а, ведь, он пообещал…

В голове эхом звучал её голос, говоривший:

– Мне не нравится, то что ты грустишь. Пообещай, что ты будешь чаще улыбаться. Улыбайся!

Юрий не знал сколько он так просидел. Однако когда ноги затекли пришлось подняться.

Выходя с кладбища, отец обернулся, но отсюда не было видно могилы.

Ему было тоскливо, но легко на душе, ведь он всё ещё сдерживал своё обещание… последнее, что он дал дочери… он уходил с кладбища и, как мог, улыбался….

2020г.