Читать книгу: «Барон котов 2», страница 2

– В некотором смысле да, – не стал я возражать на домыслы его сиятельства.

С таким же успехом он мог указать и на двуглавого орла красующегося у меня на зажиме, но вероятно его смутили шевроны украшавшие рукава кителя на которых вместе с флагом России красовались такие же орлы. Вероятно, он их принял за штандарт и герб правителя которому я служил в своем мире.

Мои размышления прервал слуга принесший мне стул, который незамедлительно поставил рядом с герцогским креслом.

Я не стал ожидать приглашения и тут же уселся на него. Сидение и спинка были мягкими и удобными, и лишь не в многом уступали креслам хозяина кабинета.

– Ну, как дорогой друг, – обратился ко мне уже более мягким и просящим голосом герцог. – Вы поможете мне в моем деле, а я в награду дам вам титул барона, а так же город Брам с прилегающими к нему землями вместе с деревнями на них.

Прежде чем дать согласие, я задумался, городок и деревни иметь в своем владении это конечно хорошо, но все же – может быть стоит поторговаться. Тут эти двоя, приняли меня за богача из другого мира, владетельного сеньора, а не простого полицейского, чиновника средней руки, пускай так и думают.

– Десять, – сказал я, смотря как вновь появившийся в кабинете слуга, откупорив пузатую бутылку, разливает её содержимое по бокалам.

– Что десять? – не понял сказанного мною герцог.

– Десять процентов от вашей пропавшей казны, – ответил я.

Услышав это герцог чуть не поперхнулся, расплескав при этом чуть не половину содержимого из своего кубка при чем на свой великолепный камзол.

– Но это невозможно! – Вы представляете, сколько это будет денег, – возмутился его светлость.

– Не представляю, – тут же ответил я и добавил. – Я до сих пор не знаю, сколько и чего у вас было похищено.

Когда я узнал количество похищенного золота и серебра то чуть не присвистнул, действительно десять процентов это будет довольно большая сумма, но я еще не знал цены на их рынке, вдруг здесь буханка хлеба стоит один золотой. Оказалось нет, не стоит, для покупки такой мелочи в герцогстве ходили медные деньги, естественно у герцога они имелись, но хранились в простом хранилище на монетном дворе, на них как раз никто и не покусился. Наш торг продолжился и в конце концов, мы сошлись на пяти процентах, еще два выторговал себе местный маг, как посредник. Пока мы шли к месту преступления меня вводили в курс дела. Сутки тому назад сам герцог, казначей, два его помощника и капитан замковой стражи спустились в подвал, в котором располагалась герцогская казна. Ничто не предвещало беды, двое стражников стояли как всегда у массивных дверей в сокровищницу. Казначей, сняв с пояса кольцо с ключами отпер по очереди три замка и оба его помощника не без усилия открыли железную дверь. Герцог шагнул первым в помещение, которое постоянно было освещено магическими кристаллами равномерно расположенным по стенам и замер как вкопанный и было от чего, все стоящие в ряд сундуки были раскрыты. Герцог, еще не веря своим глазам, кинулся к сундукам, но надежды, что казначей попросту из – за лени не прикрыл крышки сундуков, не оправдались. Все сундуки были девственно пусты, лишь в одном из них завалялась потертая серебряная монета. Сразу поднята была тревога, закрыты ворота замка, стражники рыскали по всем помещениям и закоулкам в поисках пропажи, но все было тщетно. Казначея и двух стражников дежуривших ночью возле дверей в сокровищницу по приказу герцога взяли под арест и почти сразу отправили в пыточную. Заплечных дел мастера знали свое дело и вскоре трое задержанных признались в сговоре между собой и что именно они обчистили казну, вот только куда делось золото и серебро почему то сказать не могли, даже после того, как им стали вырывать ногти и прижигать бока раскаленными прутьями.

Все это выслушивая, я обходил помещение, осматривая каждый сундук. Сундуки были почти одинаковые по размеру массивные, сделанные из маренного дуба и обитые медными листами.

– Обстучали каждую стену и пол, каждый стык между камнями обследовали и не чего, не какого подкопа, не потайного хода не было найдено, – продолжал мне жаловаться герцог.

– Так что остается только одно все деньги вынесли через двери, а значит, не обошлось без участия стражи и казначея, ведь замки не были взломаны, но задержанные не признаются куда золото и серебро дели.

– Значит, только через двери могли вынести говорите ваша светлость.

– Ни каким другим способом не могли, – подтвердил мой вопрос герцог.

Я нагнулся над одним из сундуков и приложил большой палец к окованной медью крышки, потом наклонив голову, дунул на то место. Четкий отпечаток моего большого пальца выделился на медной полосе. Я пригляделся и вздохнул с облегчением, кроме моего отпечатка выделялись еще несколько, причем некоторые из них особенно четко, поскольку оставил их человек, чьи руки были в чем – то жирном.

Я обернулся, и посмотрев на стоявшего в сторонке мага спросил у него.

– Любезный, как вас там, ах да Класиус. – У вас не найдется угольного порошка, кисточки и листки бумаги?

Маг с удивлением посмотрел на меня, потом вопрошающе на герцога, после чего все же кивнул головой и не спеша пошагал из сокровищницы.

– Что – то нашли? – с надеждой спросил у меня герцог, внимательно наблюдавший за моими действиями.

– Кое – что нашел, – ответил я и прошелся вдоль стен, выложенных из обтесанных камней, потом бросил взгляд на раскрытые двери, и посмотрел вверх на потолок.

– Скажите ваша светлость, а что расположено над вашей сокровищницей? – спросил я разглядывая деревянные перекрытия.

Герцог, тоже поднял голову вверх и тут же смачно выругался. Вероятно, ему пришла в голову та же мысль, что и мне.

Потолок подвала был сделан из массивных балок и деревянных досок. Нет, герцог не знал, что за помещение было над нами, но это можно было сделать без всяких проблем, просто уточнить у слуг.

На снятия отпечатков пальцев я потратил примерно около часа. Мне помогал все такой же молчаливый слуга мага Шимон, таскавший за мною листки бумаги и мешочек с угольным порошком. Закончив с отпечатками я уже собирался покинуть подвал, как над головой у меня послышался шум, посыпалась пыль и раздались голоса.

Я посмотрел вверх и увидел, что в потолке появилась дыра и в ней показалась голова, глаза которой уставились на меня, как и мой взгляд на неё.

– Все как я и думал, – сказал я сам себе и посмотрел на Шимона.

– Пошли дружища, нам здесь больше делать нечего, – обратился я к слуге и зашагал к выходу, вот дел как раз у меня было полно, снимать отпечатки пальцев у всего населения замка, та еще морока.

Провозился я до самого вечера, и нечего удивительного, снять отпечатки пальцев примитивными приспособлениями у более сотни человек с небольшим перерывом на обед, бррр.

Работать пришлось и ночью, хорошо еще, что маг предоставил в моё распоряжение свой кабинет и своё удобное кресло. В полусонном состоянии я сидел вглядываясь в листки бумаги с отпечатками пальцев слуг, стражников, придворных в общем всех тех, кто находился в ту злополучную ночь в замке. Хорошо еще то, что большая часть обслуживающего персонала замка были приходящими, и на ночь отправлялись к себе домой, иначе бы пришлось бы брать отпечатки еще и у них. На данный момент после обнаружения пропажи казны из замка никого не выпускали, как и не впускали. Делалось это по двум причинам, не допускали выноса, вывоза даже малейшей части казны, а также распространение слухов о пропажи денег. То, что казна еще в замке была большая надежда. В день перед кражей её пополнили деньгами от сбора налогов, а на следующий день должна была быть выплата стражникам замка, поэтому так скоро и обнаружили пропажу. Ночью ворота замка были закрыты, а с утра только подошли несколько слуг и прискакал гонец от одного из вассалов, при этом никто не выходил за пределы ворот, так что золото и серебро должно было быть, где то спрятано и именно в замке. Ведь что бы вывести такую кучу денег понадобился бы не один воз.

Почему я остался работать и ночью, да все из – за герцогского нытья, уж очень нужны ему эти деньги. Предстояла выплата денег постоянному войску, что и так задержалась, но самое главное, если о пропаже денег узнает король Сольверы, то незамедлительно начнет войну, а у него войско было побольше чем у герцога, да и наемников тот может привлечь к этому делу. Герцог же Ломберский не сможет нанять дополнительное войско, не на что, уже не говоря о том, что войску нужно продовольствие и фураж, а на это тоже нужны деньги.

Побывал я и в том помещении, что было над казною, заброшенный угол замка, в котором хранилась старая мебель и прочая утварь, что пришла в негодность. Злоумышленники, отодрали пару досок от пола и через образовавшеюся в нем дыру, вытащили все золото и серебро потратив на это дело всю ночь, было ясно, что их было несколько человек и вот кто это, мне и предстояло выяснить. После половины просмотренных листков с отпечатками пальцев, когда уже от этих завитков папиллярных линий рассматриваемых через лупу одолженную все у того же Класиуса начало рябить в глазах мне наконец то улыбнулась удача. Вот они пальчики, которые не совпадали не с отпечатками казначея не с его двумя помощниками, а уж тем более с отпечатками самого герцога. Да, да в первую очередь мне пришлось снять отпечатки у самого хозяина замка, которые естественно тот оставил почти на каждом сундуке, ища в них свои пропавшие сокровища. Не снял я разве что отпечатки пальцев у жены герцога и её фрейлин. Те по заверению герцога, редко покидали дворец стоявшим во дворе замка, а по ночам вообще не покидали его. Меня наконец то привлеки отпечатки схожие с теми, что сразу привлекли мое внимание в сокровищнице. На листке с отпечатками пальцев с надписями на русском языке значились имя и должность их владельца, Бари мясник. Что делать мяснику в герцогском хранилище денег, а тем более оставлять свои отпечатки на каждом из сундуков, естественно нечего. Я разбудил десятника из герцогской стражи оставленного мне в помощь и тихо посапывающего в кресле напротив, и приказал задержать этого Бари причем постараться это сделать без всякого шума и суеты. Парень оказался сообразительным и поэтому бес всяких вопросов и уточнений покинул кабинет. Я же продолжал досматривать остальные листки с отпечатками пальцев, причем один из них чуть было не отложил в кипу где значились люди оставившие свои пальчики на сундуках по служебным надобностям. Спохватившись, я еще раз прочитал надпись на отложенном было листке. «Шмыга золотарь». Золотарь это, что значит человек связанный с золотом, может он нечто вроде ювелира, изделия из золота и серебра кстати тоже хранились в одном из сундуков и тоже были похищены. Я задумался, тогда почему этот золотарь не значился в списке лиц допускающихся в сокровищницу, может о нем просто забыли. Я постарался вспомнить лицо этого золотаря, но задень через мои руки прошло больше сотни людей и лишь несколько лиц запомнились мне благодаря их особенностям, да хоть тот же Бари мясник, такого забудешь. Мясник был здоровенным детиной – лет тридцати с совершено круглой лысой головой и огромными ручищами. Это его жирные пальчики отметились почти на каждом сундуке. Что же делал этот Шмыга в сокровищнице у герцога, занимался своими профессиональными делами, или помогал Бари обчищать казну. Тут я подумал о помощниках казначея, почему я должен снимать с них подозрения, если и золотарь подпадает под них. Одного из помощников я все – же решил взять на карандаш, ну не понравился мне этот мужик с блеклыми бегающими туда – сюда глазками, сразу видно, что человек чем – то обеспокоен. Да и профессиональное чутьё подсказывало, что в чем – то нехорошем, этот помощник замешен.

Тут постучались и получив мой ответ на стук.

– Войдите.

Дверь в кабинет наконец открылась и в неё вошел десятник, посланный задержать Бари мясника. По растрепанному виду десятника, стало понятно, что по тихому Бари мясника задержать не удалось. Достаточно было взглянуть на лицо стражника, под правым глазом у которого образовался внушительный синяк. Рассматривая этого красавца.

Я все – же решил уточнить у десятника, что же произошло при задержании, может мясник умудрился сбежать, или того вообще прибили во время возникшей драки. В конце концов я просто спросил.

– Задержали?

Стражник кивнул, тем самым давая положительный ответ, при этом непроизвольно пощупывая рукой расплывающийся уже на пол лица синяк.

– Кто нибуть видел, как вы его брали?

Десятник отрицательно помотал головой.

– Никто не видел господин…, – стражник при ответе замялся, и было ясно почему, он просто не знал, как ко мне обращаться поскольку так и не понял кто я такой и откуда взялся.

Десятнику просто приказали, выполнять все мои распоряжения и все. Сейчас же он начал рассказ, о том, как прошло задержание.

– Мясник, как обычно спал в своей каморке у скотобойни, а там такой запах стоит, что непривычному человеку не по себе становится. – В общем взяли мы его, и в отдельную камеру определили, путы конечно решили не снимать, уж больно силен разбойник, я двоих своих ребят оставил за ним приглядывать, как вы велели, – добавил стражник и замер в ожидании следующих указаний.

Я еще раз взглянул на его разукрашенное лицо, про себя хмыкнул, хотел было отпустить, что бы тот привел себя в порядок, ну там приложил, что нибуть холодное к глазу, или мазью намазал, а то к утру глаз совсем заплывет, но все же подумав решил спросить.

– А что ты можешь сказать о золотаре?

– Лицо стражника при упоминании этого человека исказило гримасой отвращения, но тут – же вновь приняло, страдальческий вид, от боли.

– Золотарь он и есть золотарь, что еще можно о нем сказать, разве, что кличут его Шмыга.

Исчерпывающая информация, подумал я, но все – же задал еще один вопрос.

– А с Бари мясником, его вместе не видел?

– С Бари то, – десятник усмехнулся. – Вот с ним Шмыга как раз только и водится, другие то людишки его сторонятся, уж больно запах от золотаря духовистый, а мяснику то что, от него тоже не фиалками пахнет, тем более после каждого забоя скотины Шмыге прибираться приходится.

Прибираться? – удивился я.

– Ну да вам господам, кажется, что там бычок или барашек из одного мяса, да костей состоит, а в них и кишок с дерьмом хватает.

– Дерьмом?

Тут только до меня дошло, кто такой золотарь, ведь читал в какой то книге, да и то в ней мельком упоминалась эта профессия, я еще тогда так и не понял, почему людей вывозящих из выгребных ям дерьмо золотарями называют.

– Вот, что любезный задержите еще и Шмыгу этого и в пустую камеру его определите, что бы значит сговору между задержанными никакого не было.

Десятник кивнул головой, но потом сняв с головы шлем, задумчиво почесал затылок и сообщил.

– А ведь камер то больше свободных в замке нет, их у нас всего четыре. – В одной казначей сидит, в другой наши ребята из стражи, в третью Бари поместили, все вроде, – ответил десятник водружая шлем обратно на голову.

– Ты что считать не умеешь? – возмутился я. – Четвертая то значит пустая.

– Никак нет, не пустая господин! – стражник при ответе замялся, но все – же продолжил.

– Только о том человеке, что в той камере сидит говорить не кому нельзя, запрещено, – при этих словах стражник умоляюще посмотрел на меня.

– Запрещено, так запрещено, – согласился я, вспомнив поговорку «Меньше знаешь, крепче спишь».

– Вот, что как тебя там зовут?

Гутом, господин, – подсказал стражник.

– Вот, что Гут переведите тех двоих стражников в камеру казначея, а в их засуньте этого Шмыгу, да за ним тоже пригляд нужен.

– Слушаюсь! – воскликнул десятник и тут же скрылся в дверях.

Я посмотрел на не просмотренную мною кипу листов с отпечатками и вздохнул с облегчением, изучать их дальше не имело смысла, поскольку других отпечатков, кроме выявленных мною при просмотре на сундуках не было.

Оставался только одно, один вопрос будить ли герцога, ведь тот вроде просил сообщать ему о том, что как только будет, что известно о его пропавших деньгах немедленно сообщать ему.

Я зевнул, и хотел было уже послать все ко всем чертям до утра, а самому расположившись в мягком кресле и хоть немножко поспать, но что – то остановило меня. Навязчивая мысль, а что если за остаток ночи что – то случится, ведь не вдвоем золотарь и мясник похищали столько денег из казны. Тут как пить дать, еще несколько человек замешаны в этом деле. Подумав об этом я все же уселся поудобней в кресле мага и задремал, в ожидании появления десятника, ведь тот должен доложить мне о задержании Шмыги. Но тут дверь в кабинет открылась, но вместо ожидаемого десятника в ней появился сам хозяин кабинета, а вслед за ним и его слуга Шимон держа в руках серебряный поднос на котором стояла бутылка с вином, пара кубков и какое то блюдо очевидно с закускою. По лицу мага я понял, что тот так и не смог заснуть терзаемый любопытством, как же я буду искать казнокрадов и для чего мне понадобилось измазывать руки всех жителей замка в чернилах и прикладывать их потом к листкам бумаги, тем самым портя её, а ведь она денег стоит. Тогда я сказал, что мол надо и все и герцог меня поддержал, сам первый позволив запачкать ему ладони.

– Ну как ваши успехи в этой непонятной ворожбе? – задал мне естественный вопрос маг, усаживаясь в кресле напротив.

Я не стал скрывать от Класиуса о моем успехе в расследование дела и рассказал о том, что двое преступников уже выявлено и скорей всего уже сидят в тюрьме герцога.

– Так, так, – возбудился при этом известии маг.

– Нужно немедленно их допросить! – воскликнул он, размахивая руками, чуть не опрокинув при этом свой кубок в который молчаливый Шимон наливал в это время вино.

Ловкий слуга не дал произойти этому, подхватив кубок свободной рукой.

– Да, да давайте сперва выпьем, а потом отправимся в пыточную! – воскликнул старик, выхватив кубок из руки Шимона.

– Мы выпили и в сопровождении подошедшего десятника Гута отправились в тюремный подвал.

Я конечно спросил у мага нужно ли будить герцога, но тот лишь махнул рукой, мол не надо, его сиятельство и так за последние сутки устал, изнервничался, так, что бедолаге пришлось дать сонных капель, что бы тот выспался наконец.

Я понял, что действовать придется самим, еще я понял, что пронырливый старик хочет примазаться к моим успехам, вот мол благодаря его помощи было раскрыто дело. Я не стал возражать тем более, что Класиус не последнее лицо в герцогстве и мне надо с ним если не подружиться, то по крайней мере стать приятелями.

Пыточная, она же допросная встретила нас полумраком, с тускло светящимися магическими фонарями. Я ожидал увидеть, что то зловещее, ну там свисающие цепи с крюками, столы на которых растягивают несчастных узников, выворачивая их конечности из суставов и прочее, прочее, все то что видел в фильмах, про средневековье. Но нет, в помещении царила идеальная чистота, орудия пыток, если были таковые, лежали на столе прикрытые, нечто типа рогожи. А вот запах, да именно он, заставлял морщить нос и не делать глубоких вдохов. Да запах крови, мочи и человеческих испражнений не мог просто выветрится из подвала, хотя в нем и были вытяжки. Но с неприятными запахами, маг справился одним движением руки. Воздух сразу посвежел, запахло полевыми цветами, в общем если бы мы были не в пыточной, то бы можно было бы закрыв глаза представить, что мы находимся на цветочной лужайке, и вокруг порхают бабочки перелетая с цветка на цветок. Но нет, все таки мы были в пыточной. Я, наконец то разглядел то, что было основным предметом в этом зловещем месте. Стул стоял посредине пыточной и он был необычным. Сделан он был из кованого железа и имел все сиденье, спинку, подлокотники, но все это было со своими необычными причиндалами. Спинка была прямой и заканчивалась формой в виде головы, с которой свисали кожаные ремни, на подлокотниках, были металлические захваты для рук, а в сиденье, был вырез под задницу, как у стульчака. Под стулом стояло ведро, я поморщился, поняв, для чего оно там нужно, ну правильно, куда – то должна была литься моча и падать прочие испражнения при так называемых допросах, но не на пол же. Находиться в пыточной мне почему то перехотелось, но придется, ведь надо же кому то задавать нужные вопросы.

Я посмотрел на мага, старик и тут нашел кресло для своего седалища, он с безразличным видом развалился в нем ожидая начала действия. Нашлось что то в виде табуретки и для меня, и лишь только Гут молча стоял в ожидание приказов.

Первыми появились так называемые дознаватели, а именно палач со своими подмастерьями. Первый, откинув рогожу стал рассматривать свои инструменты, что – то шепча про себя и время от времени беря в руки какие то щипчики, ножички и проверял их работоспособность. Двое же его помощников торопливо растапливали нечто вроде камина, положив в него дрова.

Потом появился заспанный парнишка по виду писарь, с кипой бумаг и с нечто в виде чернильницей висевшей на поясе, усевшись за один из столов и не обращая внимания на нас он снял с пояса чернильницу, достал из сумки кучу гусиных перьев, после чего положив голову на столешницу, тут же заснул, видно прошлую ночь ему тоже было не до сна.

– Ну, с кого начнем? – вопрос задал маг обратившись именно ко мне.

А ведь именно с кого с мясника, или с золотаря. Вот же попал я в эти древние века, теперь от меня зависит, кого из людей первого будут пытать, а что поделаешь иначе тут нельзя. Вряд ли мясник или золотарь поддавшись уговорам, признаются в содеянном и укажут куда спрятали золото, ведь за такое преступление их ждет плаха, или петля, а вот пытки другое дело, не каждый человек выдержит их. Ведь признались казначей вместе с стражниками в том чего не совершали.

– Давайте золотаря, – наконец сказал я десятнику Гуту, и тот кивнув, вышел из пыточной.

У меня оставалась надежда, что Шмыга очутившись здесь и поняв, что его ожидает, тут же расколется и расскажет обо всем.

И не нужно будет кого то пытать, тешил я себя надеждой, стараясь не думать о том, что золотарь решит молчать. Тут в пыточную вошел десятник, а за ним два стражника, которые волокли тощего мужичка и не потому, что у того не было сил, или он был так избит при задержании, что не мог переставлять ноги сам, просто мужик не хотел идти туда где его ждали боль и страдания.

Двое помощников палача перехватили узника у стражников и поволокли того к железному стулу на ходу освободив ему руки которые туго были связаны сзади веревкой. Почувствовав свободу рук, Шмыга тотчас попробовал этим воспользоваться. Он с силой выдернул правую руку из рук державшего его ученика палача и нанес ему удар по лицу, но тот даже не дернулся, а перехватив руку золотаря, который попробовал нанести повторный удар, попросту крутанул её так, что похоже выдернул из сустава. Шмыга заверещал как смертельно раненый кролик, боль которую он испытал очевидно была такая, что бедняга даже чуть не лишился чувств. Зато больше не было не каких попыток вырваться. С золотаря сорвали одежду и нагишом усадили на стул, сноровисто закрепили его на нем, и отошли в сторонку, уступая место своему метру. Палач вопросительно посмотрел на мага, ожидая его распоряжений. Золотарь же сидя привязанным на жестком стуле, плакал и подвывал от невыносимой боли. Класиус посмотрел на узника и сказал.

– Да сделайте, в конце концов что нибуть, чтобы он не выл, нам его еще опрашивать надо.

Помощник палача, тот самый, что вывихнул руку Шмыге подошел к нему, освободил правую руку, от железного захвата и рывком, поставил её на место. Снова прозвучал дикий вскрик и золотарь обмяк, потеряв сознание.

– Класиус с недовольством посмотрел на палача.

– Ну что вы сделали Бут, теперь он вовсе не пригоден к допросам.

– Будьте спокойны ваше могущество, сейчас мы приведем его в норму, – успокоил палач мага, и по его сигналу второй его помощник, взял ведро с водой и окатил ею Шмыгу.

Тот почти сразу пришел в себя задергался, но все было бесполезно ноги, руки и даже голова были накрепко прикреплены к мурованному в пол стулу.

– Вот видите господин Класиус, все с ним в порядке, задавайте ему ваши вопросы. – А если он не будет отвечать на них, или будет врать, тут уж я им займусь, – сказав это палач взял со своего стола какие то щипчики и грозно поклацал ими перед глазами узника, тем самым нагоняя на него ужас.

– Выдергивание ногтей один за другим мало кто выдержит, как то для опыта на себе испробовал, честное слово больше не хочется, – просветил нас Бут и подмигнул Шмыге. – Ну, а ты дружек вижу – хочешь попробовать, не переживай, я буду дергать потихоньку, чтобы ты успел полностью прочувствовать не передаваемые ощущенья боли.

– Честное слова на месте Шмыги я уже бы во всем признался, что делал и что не делал, причем еще до начала пыток.

– Начинайте допрос, господин Котов, перепоручил Класиус мне это непростое дело, как специалисту.

Я вздохнул и начал задавать интересующие нас вопросы.

– Золотарь Шмыга, у нас есть неопровержимые улики, что именно вы прошлой ночью проникли в сокровищницу герцога и похитили оттуда все золото и серебро, отвечайте куда вы его спрятали?

– Какое еще золото господа хорошие, я конечно золотарь и вожусь я со всяким дерьмом, оно конечно бывает того же цвета, что и благородный металл, но на этом все их сходство и заканчивается, так что прямо говорю не о каком золоте я и слыхать не слыхивал. – У меня и серебрушки отродясь не водилось, одни медяки только и бывали в руках, а вы про какое – то золото мне толдычате, не виноват я не в чем, – под конец выкрикнул золотарь и замолк.

Да похоже сознаваться Шмыга не хотел, поскольку знал, что преступление в котором его обвиняют, приведет его к виселице все ровно признает он себя виновным и укажет где спрятано золото или не сделает этого. А ведь так хотелось обойтись без пыток, я сделал отмашку дознавателю местного пошиба и опустил голову, чтобы не видеть того, что сейчас начнется.

Я мог закрыть глаза и не смотреть на происходящее, но вот резанувший уши крик от причиненной боли я все – же услышал.

От этого крика мне захотелось вскочить и убежать куда подальше, или вовсе приказать, остановить пытку, но что это изменит. Пытать Шмыгу продолжат и без меня, тут есть – кому отдавать приказы тот же самый Класиус продолжит допрос, ему же надо, выслужится перед герцогом, впрочем, так же как и мне.

Если я найду золото то мне отдадут все то что обещали, а нет выставят из замка и что делать, быть нищим в царящем здесь средневековье, что может быть хуже и работу по специальности тут не найдешь, а другого я делать и не умею. Поэтому надо взять себя в руки, и постараться найти, это чертово золото.

– Ну что ты орешь, я ведь только начал и ноготок лишь слегка крутанул, разве это боль, вот сейчас, когда вырву ноготь полностью, вот тогда будет больно по настоящему, – услышал я спокойный, почти добродушный голос палача.

Вновь раздался душераздирающий крик, на этот раз еще громче и протяжней, чем раньше. Я поднял голову и от увиденного меня даже слегка замутило. Палач Бут стоял над Шмыгой, держа перед его носом щипцы, в которых был зажат окровавленный человеческий ноготь.

– Вот видишь к чему это приводит, твое молчание Шмыга, но не переживай, у тебя их еще девять осталось, а ведь есть еще ногти на ногах, ими я тоже займусь. – Ну, так что будешь отвечать на вопросы – которые тебе задают господа или продолжим, – мягким голосом произнес Бут и сбросил ноготь в подставленный помощником медный таз, комментируя эти действия словами.

– Не люблю мусорить, там где живу и работаю.

Да Бут был специалистом своего дела, и мог заставить пытаемого расколоться в самом начале дознания, не прибегая к дальнейшим экзекуциям, но судя по всему, и Шмыга оказался тем еще крепким орешком и потому молчал. И палач вновь продолжил свою работу. Вновь раздался крик, и я услышал как что – то зажурчало, и до моего носа донесся непередаваемый запах испражнений. Кишечник золотаря не выдержал боли и расслабился. Палач же кинул в таз второй ноготь. Я повернулся к магу и увидел, что тот почти не реагирует на происходящее, а спокойно попивает прямо из бутылки, откуда – то взявшееся вино. Ну да конечно Класиус житель своей эпохи и для него все эти пытки, казни – привычны, а вот мне нет.

Палач вновь стал увещевать скулящего Шмыгу, признаться во всем. Я же задумался, будь я золотарь куда бы я спрятал украденное, так чтобы его не нашли и почти сразу дал себе ответ на это.

– Постой Бут, – остановил я палача, когда тот склонился над Шмыгой, чтобы оторвать тому третий ноготь.

Я вновь обернулся к магу и сказал.

– Вы говорили, что обыскали весь замок, но так и не нашли пропавшие деньги.

– Точно так, – подтвердил маг. – Каждый камешек обследовали в поисках потайных ходов и комнат.

– А в выгребной яме смотрели?

– Вот дерьмо! – выругался маг, поняв к чему я клоню.

– Пошли старик вскочил со стула и направился к выходу из пыточной.

Я последовал за ним, радуясь, что покидаю столь неприятное для меня помещение.

Но для Шмыги оказывается, все только начиналось. На самом выходе маг обернулся и обратился к остающимся в пыточной людям.

– А вы продолжайте допрос, нужно еще узнать имена подельников всей этой шайки ведь не вдвоем они провернули это дело.

По пути мы прихватили с собой Гута с двумя его подчиненными, которые с интересом наблюдали, как допрашивают Шмыгу. Поднявшись по ступенькам, мы вышли из подвала во двор замка, и я с удовольствием вдохнул всей грудью свежий утренний воздух, только наслаждаться им мне пришлось не долго. Мы протопали к воротам замка и десятник отдал команду стражникам, стоящим у них выпустить нас. Так я узнал что, выгребная яма была вне замка и располагалась, возле самой высокой башни снаружи. Я быстро понял, как расположены отхожие места в замке, на каждом этаже, а их было не меньше четырех, как минимум по одному, и были связанные между собой нечто вроде канализации, довольно широкой, которая и заканчивалась самой ямой.

Стражники по приказу Гута откинули деревянную крышку, и мы чуть не задохнулись от вони ударившую нам по носам.

– Нука пошуруйте в ней ребята, – приказал маг стражникам те переглянулись меж собой и стали искать, чем бы пошуровать. Нашлась только дермочерпалка торчащая из большущей бочки стоявшей на старенькой телеге тут же возле ямы, это были рабочие атрибуты золотаря.

Тыкать этим ковшиком на длиной ручке было бесполезно и Гут отправил одного из стражников обратно в замок за багром.

Мы с Класиусом отошли в сторонку от ямы, поскольку смердело от неё неимоверно.

– Это надо же додуматься до такого, высказался Класиус зажимая нос платком, на который перед этим побрызгал из какого – то флакончика выуженного не известно от куда, и до меня снова донесся запах полевых цветов. – Спрятать золото в выгребной яме, это же надо додуматься, – маг похоже уже не сомневался, что в ней мы его и найдем.