Маска Гермеса

– Вы что, всерьёз? Хотя, может быть вы и правы. Но она, власть, настроена жёстко, и никакие очередные скандалы, потрясающие весь оставшийся мир её не пугают. Ведь прошлые скандалы она выдержала, и от них только окрепла. А что касается гордыни, то в Кремле аналогичным образом думают и про вас. Только они то думают от имени державы, страх перед распадом которой, сильнее, чем перед отсутствием демократии.

– Да, да, расхожая мысль, – ядовито парировал Лаврецкий.

– А нахрапистые попытки либерального прогресса обернулись в ущерб самому прогрессу. Не думайте, что власть позволит кому-то играть самостоятельную роль.

– Я на это и не надеюсь, но идеалы либерализма очень живучи. Не грех их отстаивать, – заметил собеседник сдержанно и твёрдо.

Рита смерила его сожалеющим взглядом, но промолчала, не собираясь так сразу уйти.

– Наша беседа приняла слишком жёсткий тон, – вдруг благожелательно прервал паузу Лаврецкий. – Не мешало бы чем-нибудь её смягчить. Воды, соку, кофе, чаю. Может быть, вина?

– В другой раз, – холодно отказалась Рита. – У вас ведь есть серьезные недруги, которые не прочь выгнать вас из страны, а то и похуже. Не мне вам объяснять, как это делается. Стоит только пустить кровь, и на её запах приплывут акулы. И не потому, что именно вас недолюбливают в Кремле. А просто потому, что у него нет других исполнителей.

– А вы беспощадная женщина. Ваши метафоры и аллегории меня поражают. Хотя, это тоже старая сказка – про хорошего царя и плохих бояр. Может, намекнёте ещё на кого-нибудь.

– Если бы даже я и знала, я бы не сделала и намёка здесь, где стены имеют уши. Моя служба не любит огласки. По моему, я достаточно вам наговорила, – как-то неожиданно равнодушно произнесла она.

– Вашей службой не запрещено отобедать со мной в каком-нибудь уютном ресторане, – подхватил её намёк Лаврецкий на то, что официально предупредительный тон встречи закончен.

– Тогда я буду выбирать сама, наугад, по ресторанному справочнику, – отвечала она, прямо смотря своим обворожительным взглядом на него.

Рита не имела указаний от босса опасаться записи разговора. Она сама приняла решение относительно самой пикантной части этой встречи. Попади запись в прессу, и отвечать пришлось бы ей, а не Спирину. Так, видимо и было им задумано – подбросить Лаврецкому информацию или, скорее, дезинформацию, которую сам же Спирин не прочь слить в прессу, а потом откреститься от причастности к этой утечке. Спецслужба пускала дымовую завесу, а затем наносила удар.

В пустующем в эти дневные часы ресторане, они продолжили разговор в отдельном кабинете, охрана дежурила снаружи, в зале.

– У президентской семьи есть преданное окружение, а ещё и те, кто набивается в таком качестве, – продолжила высказываться Рита, когда они сделали заказ. – Некоторые делают это через интимные отношения. Например, ваш визави, алюминиевый магнат Оспин, сорока однолетний холостяк, подбирается к дочери, которой уже двадцать шестой год. Она закончила МГУ, мечтает о публичной карьере. Известность стоит не дёшево, тем более быстрая известность. А томиться, полной юных мечтаний, барышне, из самой высокой семьи страны, в неизвестности, просто нелепо. Президент же наложил запрет на всякую гласность относительно своей семьи. Можно только представить отчаяние дочери. Тут или с ума сойдёшь, или взбунтуешься.

Рита изъяснялась без злорадства, не избегая взгляда собеседника, её сияющие глаза не выдавали ревности к персоне из числа политической элиты. Но в них присутствовало лукавство и сопереживание, она будто отстранялась от чужих приоткрытых тайн, и в тоже время ощущала в них себя.

– Не думаю, что эти сведения мне понадобятся, – пренебрежительно заметил на это Лаврецкий, маска вежливости и иронии сошла с него.

– Родственность между сильными мира сего не теряет актуальности.

– Логично.

– У президентской семьи, а также у ближнего окружения много дочерей на выданье, – Рита гнула свою линию, смотря собеседнику в глаза. – Родственность с ними даёт гарантию безопасности.

– Вы упрямо хотите меня сосватать?

– Если вы этого сами захотите, – пожала плечами Рита.

– Вообще то, я могу позволить себе свободу, в том числе и в интимных связях.

Подали заказанное блюдо из фаршированной форели, испробовав его, Рита поощрила собеседника восторженным взглядом.

– Что вас удерживает в этой организации? – контратаковал Лаврецкий.

– Я удовлетворена своим нынешним положением, – сдержанно ответила Рита, но её голос выдавал то, что она готовилась к такому вопросу.

Лаврецкий лишь посмотрел на неё с наигранным сожалением. Его несговорчивость, и этот мягкий намёк на предложение, которое давало бы ей невообразимый взлёт в карьере, что-то перевернуло в её душе. Уверенность Лаврецкого сочеталась с отчаянием того, кто слишком много ставит на кон, такой человек нуждается в союзниках, и Рита вдруг остро ощутила, что она упускает шанс.

– Я выскажу вам то, что мне не велено было передавать. Высшая власть, возможно, здесь не причём. Это всё интриги Спирина, и тех, кто за ним может стоять. Мои слова – это его слова. Но на что именно вас провоцируют, я не знаю.

Рита высказывалась взволнованным голосом, глаза её блестели искренностью, – то редкостное очарование, которое она не смогла бы сыграть или скрыть.

– Спасибо за то, что предупредили, – с сардонической ухмылкой поблагодарил её Лаврецкий, превратив её озабоченность в шутку, вероятно из-за того, что слова эти не являлись для него открытием, но сама её попытка ослушаться своего влиятельного опекуна ради него, что, по крайней мере, выглядело так, оставила сильное впечатление.

Глава 6
Заграничный след

Артур Воленталь, возвратившись в пятничный вечер в свою лондонскую квартиру, обнаружил зашифрованную электронную депешу, где предлагалось провести сеанс связи в одном из Интернет кафе. Будучи агентом ЦРУ, не особо секретные сведения он получал в офисе адвокатской фирмы, вывеске одной из штаб-квартир разведки в Великобритании. Сейчас на связь выходила агентура, о которой не знало его местное начальство. На завтра же, у него было запланировано свидание с Мари, которое следовало бы перенести на пару часов позже, или того хуже – совсем отложить. Подобные засекреченные новости, как правило, надолго изменяли все личные планы.

И всё же, этот сигнал Воленталь воспринял с воодушевлением, надеясь на некоторую тайную и рискованную миссию. За последний год кровь застоялась в его жилах без острых ощущений.

Потомок русских эмигрантов во втором колене, американец по гражданству, здесь, в Королевстве, где проживал последние пять лет, он испытывал некую тоску по привязанности, в том понимании, в котором она существовала у его предков, ревностно хранивших атмосферу традиций, и передавшихся ему с молодых ногтей. Хотя Воленталь только по этим семейным признакам и ощущал свою историческую родину, морально никак не единился с её современностью. Британская же деликатность к частной жизни, их холодная привязанность, изобилующая поверхностной колкостью, являлись для него вакуумной оболочкой, в которой он нёсся в таком же пустынном пространстве, пусть оно и было расцвечено, отполировано и вычурно. Ему нужна была страсть, выходившая за рамки индивидуальной меркантильности, по приятельской откровенности, которой здесь так остерегаются.

Чтобы встряхнуть себя от вяло размеренного отсутствия событий, он заводил любовные романы. Последний из них – француженка, приехавшая из страны законодательницы моды в страну зарождения идей этой моды. Идею, как известно легче предложить, чем реализовать. Там, в Париже она имела бутик и почти не имела известности, и посчитала, что ей необходим свежий глоток воздуха, другие впечатления, в надежде, что здесь откроются долгожданные перспективы. Возможно, именно жажда новизны их и свела.

Мари близилось к тридцати, миловидная, но ещё более экстравагантная, неприступная и темпераментная. Познакомился с ней в одном из клубов. До этого уже знал кто она и откуда, и выбор его был не случаен. Угадав в ней тягу к привязанности и свободе, определённую тоску на чужбине, Артур плавно вписался в её круг знакомых. Представился адвокатом, однако квартира в престижном районе, и наличие достаточно свободного времени, что не свойственно преуспевающим клеркам, наводили на него таинственный флёр. Она подозревала в нём собственника, с неплохой рентой.

К тому же Воленталь был галантен, остр на язык, но без обиняков, что совсем не соответствовало её представлению об американцах, кем он представился. Сказалась долгая жизнь в Европе, считала она, находя в таком превращении приятное ощущение.

Одетый в куртку и джинсы, чтобы не очень выделяться среди аудитории, наполнявшей в выходные дни Интернет кафе, он вышел в назначенное время на связь. Зашифрованное послание указывало ему следующее место встречи.

Через полчаса Артур узнал на скамейке в Гайд-парке плотного мужчину в сером плаще и шляпе, лет пятидесяти, с «Таймс» лежавшем рядом, как бы стерегущей место для визитёра. Воленталь присел и развернул туже газету, что являлось паролем. Через пару секунд, связной назвался Биллом, обменявшись парой слов, они решили пройтись.

– Дело серьёзное, – продолжил незнакомец на классическом английском. – Мы будем оплачивать вам некий частный заказ. Придётся ездить по Европе. Подошлём вам пару сотрудников. Изучите их досье, не удовлетворят – пришлём других. Хотя подходящих людей для будущей миссии, раз два, и обчёлся. В дело будет посвящено ограниченное число лиц. Операция будет проводиться под совместным началом русских, и нами. Не будет хватать людей для сопутствующих заданий, можете нанять кого то из местных пинкертонов. Легенда у вас та же – адвокат, частный сыщик, или коммерсант, это уж как вам будет угодно. Словом, свободный художник.

Связной на секунду прервался.

– Русских, в первую очередь, хотя и нас тоже, интересуют финансовые каналы, через которые их опальная диаспора подпитывает подрывную деятельность против их правительства, как они считают.

Артур косо посмотрел на собеседника. Слово «подрывная» прозвучало несколько насмешливо. Связной ощутил немой вопрос.

– Русские магнаты могут финансировать кавказских мятежников, которые здесь сбились в различные организации, чувствуя себя в безопасности. России всё еще опасаются больше, чем осевших здесь экстремистов. И, тем не менее, мы должны выявлять источники финансирования.

Воленталь отметил про себя очевидное сомнение – ему, с небольшой группой помощников, вряд ли взять даже след в таком деле. Значит, он просто часть некоего разветвлённого шпионского холдинга, цель которого гораздо шире скрытых счетов экстремистов. И дело даже не в остаточном предубеждении против России, как к стране далёкой от реальной демократии, но с имперскими притязаниями. Борьбу за влияние в мире никто не отменял. Российской стороне, вопреки соглашению бороться общими усилиями с терроризмом, не предоставляли соответствующих данных в полной мере. Их подбрасывали отрывочно, чтобы оставлять пространство для манёвра. Возможно, из-за этого российские спецслужбы решили создать некое крупнейшее информационное агентство, но тайное. Западные же власти не собирались мешать, и даже намеревались содействовать, а, следовательно – и контролировать.

– Нам нужны любые сведения об их экономической диаспоре. Какие политические силы и издания финансируются здесь и в России, и так далее. Сведения о счетах, на которых чиновники копят незаконные доходы. Последнее, нам особенно важно.

– Не слишком ли много возлагается на мои скромные возможности? – усомнился Воленталь, пока собеседник переключался на другую мысль.

– Мы и не требуем доставать звёзд с небес. Иногда вы будете действовать по наводке, – признал агент то, что у них у обоих было на уме. – Способ связи пока всё тот же.

Связной закончил разговор на сухой начальственной ноте. Воленталь же не успевал на встречу с Мари, хотя мог её просто перенести на час, пока ещё не поздно, и пока её терпение не исчерпалось. Кавалеру на свидание нельзя опаздывать. Он созвонился с ней и сослался на задержку в неожиданной встрече с клиентом. Чтобы уладить эту заминку, и не выглядеть пренебрежительным или глупым, он купил букет из разных цветов. Дабы выглядеть ещё более экстравагантно в попытке реабилитироваться за оскорбительную оплошность, отправил букет с посыльным. Вернулся домой, сменил одеяние спортивного стиля на костюм и пальто.

Воленталь отделался снисходительным упрёком, в котором скорее скрывалось восхищение.

– У меня сегодня знаменательный день, – восторженно заявила Мари, позабыв о его опоздании, когда ей принесли цветы в ресторан. – Я получила заказ от одной известной актрисы.

– Поздравляю, – восторженно произнёс Артур. – И кто же эта актриса?

– Аманда Фоксвилл, – Мари не могла сдержать эмоций. – Да, да, именно она.

– Как тебе это удалось? – Воленталь вопросительно вскинул руку.

– Разве ты забыл, что именно ты предоставил мне список знаменитостей, которым бы следовало отослать образцы?

– Нет, конечно, не забыл, – Артур искренне смутился тем, что она приписывала ему свой успех.

– Ты не ошибся. У тебя прозорливый взгляд, или связи, – вскинув брови, как бы отчитывала она его за лукавство. – Или то и другое.

– Ну, возможно, кое какая информация помогла мне. Я ведь адвокат, и быть осведомлённым – не в последнюю очередь входит в мои обязанности.

Артур дал совет Мари не случайно, хотя и получил неожиданный и не исключено, далеко идущий результат. Известная британская актриса недолюбливала его историческую родину, чьи чувства подогревались тлеющей войной на Кавказе, жертвовала беженцам, но главное, была идеологическим защитником тех, кто искал убежища в Королевстве от несправедливого российского правосудия. Обнаружив, что его новая честолюбивая знакомая также не лишена русофобии, в тайне решил подыграть ей и подал идею на счёт известной актрисы. Но загодя устроил протекцию через своих знакомых.

Это не мешало ему оставаться поклонником их обоих, и помогло бы собирать сведения о существе связей Аманды с сепаратистами. Впрочем, до сих пор, никакого сговора её с ними выявить не удалось. Яркая и преуспевающая личность с резким отрицанием ко всему деспотичному, не более того. Однако теперь она могла бы стать мостом к кавказской диаспоре, на что у Воленталя с сегодняшнего дня были чёткие служебные предписания. Богатая, навсегда закрепившаяся на артистическом Олимпе, она могла себе позволить свободу в выборе знакомств. Одним словом, Артур, имея некоторое представление о её характере, знал, что к ней мог набиться в друзья тот, кто ей был просто симпатичен. Она коллекционировала людей, и это увлечение становилось приоткрытой дверью для него, никакого отношения к искусству не имеющего.

Ему не терпелось ринуться на поле боя светской жизни.

– Она одна из моих любимых актрис, – вставил Воленталь, рассеянно держа перед собой меню.

– Между прочим, она пригласила меня на раут. Не возражаешь быть моим спутником? – в унисон его мыслям предложила Мари, не подозревая какую удачу передавала ему в руки.

– Если не возражаешь ты, – со сдержанной радостью ответил он.

***

В её особняке в районе Челси набралось с полсотни гостей. Когда высокая, элегантная Аманда, в лиловом длинном платье с бриллиантовой брошью, царственно приблизилась к ним, Воленталь представился адвокатом. Она не преминула поинтересоваться, в какой именно фирме он служит, но название пропустила мимо ушей. Тогда она спросила, какие дела он ведёт.

– Дела любого рода, – живо ответил Артур, возбудив в ней любопытство, которое бы вскоре, наверное, перешло в равнодушие из-за такой грубоватой уклончивости, если бы ни его независимая, полная уверенности манера держаться.

– Вот так новость. Насколько мне известно, адвокаты обычно ведут конкретные дела. Я наняла своего первого адвоката, который вёл дело о разводе, – подозрительно и насмешливо произнесла очаровательная Аманда.

– Совершенно верно, мэм. Но я не веду дело в судах, я вхожу в адвокатскую группу. А адвокаты, те же ищейки.

– Вот теперь понимаю, – более благосклонно воскликнула она, подразумевая в собеседнике хитрость. – Вы частный детектив, должно быть. Забыла, как называется ваша фирма?

– Не будете ли так любезны, – Артур протянул ей визитную карточку.

– Хорошо, я наведу справки у своих знакомых. Дела любого рода, говорите? – Аманда, похоже, ещё сильнее заинтересовалась ничем не выдающимся типом, кроме дерзости, загадочности и совсем не адвокатской наружности.

Артур был выше среднего роста, хорошо сложен, осанист, с поседевшими висками, с карими спокойными глазами и вытянутым лицом, мужественным и в то же время располагающим. Скорее он похож был на военного, которого гражданский костюм делал не менее галантным, чем мундир.

– И тайны королевского двора вам подвластны? – играя взглядом, но, оставаясь при этом чуть высокомерной, спросила она.

– Это было бы слишком трудно. Но кое-что, мы всё же умеем, – уверенно и с иронией парировал Воленталь, что не всем удавалось перед этой властной и проницательной женщиной.

– У меня есть друг из России. Вернее с Кавказа. По-моему, у него есть какие-то проблемы. Я могу вам его представить, – предложила она серьёзным тоном, подловив его на обещающем намёке.

– Не тот ли, которого оправдал суд? – спросил Воленталь, задумчиво насупив брови.

– Именно.

– Что же, не откажусь, – ответил он с той готовностью, которую проявляют, когда не могут отказать.

Артур взглянул на Мари, прежде чем последовать за королевой бала. Её лицо выражало удивление и борьбу с досадой из-за каких-то проблем в русской эмиграции.

– Я ненадолго, – мягко проговорил Артур.

Сейчас только Мари узнала, какого рода адвокат, её друг. В утешение она могла тщеславиться тем, что на него обратила особое внимание знаменитость.

Аманда, тем временем, представила Воленталя человеку кавказской внешности, которого в России считали экстремистом, а здесь борцом за свободу, опубликовавшего на Западе книгу о своей борьбе против российского господства на Кавказе. Но на балу он чувствовал себя не в своей тарелке. Стакан апельсинового сока, окладистая борода и незнание языка – всё не вписывалось в светскую тональность приёма. Похоже, Фоксвилл, выжав все, что нужно от громкого процесса, где она вышла победителем, заступником угнетённого народа, потеряла интерес к своему жертвенному подопечному, и теперь лишь искала возможности оплатить как-то его уход из своей жизни.

Воленталь как бы играл роль того самого случайного шанса, которым нельзя было не воспользоваться. Командиру мятежников его представили через переводчика, Аманда ввела его в курс дела и оставила их.

– За мной здесь следят, – начал свою растянутую речь бородач по зловеще причудливому имени Зелимхан. – Не уверен, что это местные власти. Я подозреваю русские спецслужбы. Скотленд-ярд не выразил по этому поводу беспокойства. Думаю, им даже выгодно, если меня здесь шлёпнут. Лишний повод ткнуть в Россию пальцем. Моя охрана засекла одного и сделала снимки. Но кто они – выяснить не удалось. Может, вы мне поможете?

Артур выслушал перевод, хотя отлично понял оригинал, но не шевельнул даже и бровью, напоминая совершенно глухого, затем уверенно ответил, после многозначительной секундной паузы:

– Передайте мне снимки, и я постараюсь определить, что за люди вас беспокоят.

Скорее всего, один из людей Воленталя засветился при наблюдении за этим главарём чеченских повстанцев, которое было установлено с пару дней назад. Правда, если бы этого Мерзоева выслеживал ещё кто-то, то задача усложнялась.

Вечер же на редкость удался, особенно для Мари. Аманда кроме всего прочего, представила её британскому продюсеру, и тот изъявил интерес к её коллекции. Прижимистый британец соблазнился отменным качеством при сносной цене, оценив тёмно синий костюм на Артуре, в сочетании с бежевой рубашкой и лиловым галстуком. К слову сказать, Артур, имевший ещё и жилку коммерсанта, помогал Мари находить выгодных поставщиков текстиля.

***

На снимках, полученных от Мерзоева, Воленталь узнал своего человека. Теперь нужно было придумать легенду для агентов, не снимая наблюдения. Мятежник был напуган тем, что за ним не просто следят, а преследуют. Логично было бы подыграть его опасениям.

Воленталь послал зашифрованное сообщение неофициальному боссу Биллу, и через час они уже колесили по Лондону.

– И какую игру ты с ним предлагаешь? – спросил Билл, ведя «Мазду» и не отрывая взгляда от дороги.

– Не плохо бы наладить с ним отношения. Он будет оплачивать мне услуги, можно тогда выяснить с каких счетов. Главное что его интересует – кто заказчик наблюдения и какова цель. Не подбросить ли ему липу, что его и впрямь хотят убрать, пусть даже здесь, в старой доброй Англии?

– И что? Ищи его как ветра в поле, как говорят русские? – поторопился с выводом собеседник.

– Именно оттуда и трудно управлять фондами, через которые финансируются экстремисты. К тому же здесь осели опальные и лояльные русские магнаты. Они не плохо адаптировались, создают хитроумные схемы по отмыванию денег. Мерзоев, финансовый эмиссар терроризма, который ссужается с нелегальных источников. Кто знает, может, они все пользуются одними схемами. Мы убедим его, что на него готовят покушение, он занервничает, а мы загоним его в западню. Он ведь от русских бежит, а у нас будет искать защиты.

– Не плохая идея. Может и надо рискнуть, – ответил босс и обычно его колючий взгляд насмешливо вспыхнул, прикрывая то, что эта мысль не пришла в его голову.

***

Однако же, представитель Мерзоева не удовлетворился предоставленной ему информацией.

– Это британцы, из сыскного агентства, – заявил Артур.

– Зачем мы частной фирме? – спросил чеченец на внятном английском, хотя и со странным акцентом.

– Может они из спецслужб, а прикрываются частным сыском.

– А вы это определить не сможете?

– Мы многое можем. Но эта задача другой степени сложности, и стоить должна соответственно, – уверенно ответил Воленталь, убедительно выдавая себя за холодного дельца.

– У нас есть сведения, что ваша адвокатская фирма, а, по сути, сыскное агентство, сотрудничает с британской разведкой, – связной повернулся в его сторону, вперив свой недобрый взгляд.

– Ничего не могу сказать по этому поводу, – парировал Воленталь, не пряча своего непроницаемого взгляда. – Я работаю на конкретную фирму, выполняю определённые поручения. В основном, тайные.

– Если вы выполните для нас работу, как нам проверить её качество? – воскликнул нетерпеливый кавказец.

– Мы подскажем, как её проверить, – хладнокровно ответил Артур.

– Я переговорю с боссом. Нужно ещё сойтись в цене, – представитель Мерзоева попросил своего водителя где-нибудь притормозить, чтобы высадить из новенького «Ауди» визитёра.

Цена вряд ли бы их остановила, они осторожничали. То, что они клюнули на наживку, или сделали только вид, даже не означало, что игра стартовала. Но заинтригованный Артур хотел бы поквитаться с теми, на кого потратил определённые усилия. К тому же, из-за этих экстремистов, следы от которых могли бы привести к чёрту на кулички, ему предстояла, возможно, долгая разлука с Мари, от чего он уже предчувствовал досаду.

Он с самого начала не думал, что их отношения надолго. Артур был эпизодом в её жизни, как и она – в его. Он всегда легко сходился и расходился с женщинами, считая, что и связь с Мари из того же разряда. Но ему уже было за тридцать, он ощутил потребность в постоянстве. Судьба до сих пор была милостива к нему, хотя часто доводилось ходить по острию лезвия. Теперь у него появлялось беспокойство, что судьба рано или поздно потребует расплаты. Не уйти ли ему на покой. Открыть своё сыскное агентство, которое бы собирало улики супружеской измены. Или стать партнёром Мари по бизнесу, поскольку свою хватку он уже с успехом проявил.

Пока же он был связан обязательствами своей нынешней службы, а мечты о будущем пагубно расслабляли.

В ближайший выходной он как обычно встретился с Мари.

– Продюсер решил заключить со мной сделку на пошив одежды для телесериала, – делилась своими нарастающими успехами Мари, поглощая Артура пытливым взглядом, будто спрашивая, когда же он по настоящему ответит ей взаимностью.

– У меня просто нет слов, – Артур хотел выразить восторг, но он повис в воздухе из-за этой дурацкой английской привычки к хладнокровию.

А главное, его тяготило предощущение разлуки, из-за чего он выглядел принуждённо, понуро и лживо, поскольку не мог выразить своих чувств.

– Как дела с этим кавказским изгнанником? – спросила Мари, скрывая своё разочарование.

– Мари, я не могу этого сказать. Это профессиональная тайна…

– Ты скрывал от меня свою настоящую работу. Ты совсем даже не адвокат, а частный детектив. Какие ещё, у тебя откроются секреты, на каком-нибудь очередном светском рауте? – язвительно спросила Мари.

– Больше никаких, уверяю тебя, – Воленталю вернулся шутливый тон.

– Ты ведь умеешь заниматься бизнесом. Редкий дар. Неужели частный сыск интереснее? Или просто прибыльнее?

– Интереснее – возможно. Но не прибыльнее, это уж точно.

– Если мои дела пойдут в гору, мне не обойтись без хорошего менеджера…

На лице Артура мелькнула дежурная улыбка. Мари тут же сделала вид, будто и не было ни упрёка, ни предложения. Она будет продолжать свои вкрадчивые атаки, рассчитывая, что вода камень точит. Надолго ли у неё хватит терпения, думал Артур, перегорит, возненавидит, затем невзлюбит эту ненависть, которая мешает ей жить, да и бросит его. Ну и поделом.

***

Уже на следующей встрече с подручным Мерзоева, Воленталь передавал свежие сведения, в числе которых имелись снимки новых фигурантов следивших за главарём сепаратистов. Их подослала российская разведка по согласованию с британской спецслужбой, дабы убедить Мерзоева, что на него действительно открыли охоту.

– Те двое британцев исчезли, видимо, поняв, что их обнаружили. В посольствах отказались дать справки об этих двоих русских. Отговорились тем, что подобные данные дают по запросу органов, и то, когда есть основания. Мы имеем связи в полиции, но не оказалось достаточных оснований. Эти люди также растворились после нашего запроса. Мы использовали другие каналы. Выяснилось, что один из них, тот, который помечен красным крестиком, офицер войск особого назначения, ГРУ называется. Снайпер. Послужной список солидный. В последнее время, работает в какой то спортивной организации, учит пользоваться оружием, – расплетал свою ложную версию Артур со знанием дела. – Работают профессионально, раз группа засветилась, тут же её и отозвали, – добавил он, ощущая волнение соседа.

Ещё раз, всмотревшись в снимок, посыльный Мерзоева впал в уныние, затем заметил:

– Неужели они пошли бы на убийство, здесь в Англии? Это ведь международный скандал. Кто бы поверил, что это дело рук бандитов, а не спецслужб?

– Трудно сказать. Из Лубянки подсунули бы стряпню о клановых разборках.

Кавказцу не понравилась речь собеседника, он принял оскорблённый вид.

– И как же нам проверить эту информацию? – неприязненно произнёс он.

– У нас есть адрес и место работы этого человека. По крайней мере, бывшие. А ваш босс наверняка имеет связи с Россией и может это проверить.

Связной выглядел раздосадовано. Вряд ли Мерзоев усомнится, что за ним следят российские спецслужбы, он изначально в это верил и инсценированное наблюдение за ним некоего снайпера из России оправдает самые жуткие опасения.

– Будут ли у вас, ещё какие пожелания? – спросил Артур, интонацией напоминая ему о вознаграждении.

– Пока нет. По уговору, мы оплачиваем задаток, а всю сумму после того, как проверим информацию, – оживился собеседник и передал тонкий кейс с банкнотами.

Артур поставил подпись на платёжном документе. Экстремисты не всегда действовали тайно, по возможности, вели дела официально, что их и выдавало. Агенты выследили, в какой банк наведывались люди Мерзоева накануне, поскольку нужная сумма была достаточно большой, чтобы хранить её дома. Это уже было кое-что. Осведомители и хакеры могли бы войти в архивы банка и выяснить, с какого счёта была снята соответствующая сумма.

***

Директор адвокатской фирмы Дэнис Хаксли, официальный начальник Воленталя, согласился на активную игру с Мерзоевым и тут же обещал найти необходимые для этого средства и дополнительный персонал. Даже Воленталь не ожидал такой скорости и масштабности в данном случае, тогда как по другим делам начальство не спешило с затратами. Это лишний раз подтверждало, что Хаксли не просто связан с британской и американской разведками, но и выполняет услуги за их счёт.

Вскоре Мерзоева обложили как зверя в его логове, самыми современными средствами наблюдения. На окна дома направили лазерные микрофоны и видеокамеры с дистанционным управлением, подключились к телефонной и электронной связи.

Сотрудники вышли на служащих банка, которым пользовались экстремисты, и, пугнув их преследованием спецслужб, получили все нужные данные. Компьютерные спецы, нанятые агентством, отследили дальнейшую денежную цепочку. Объявился целый ряд фирм, подставных, и вероятно, используемых для отмывания средств и спонсирования экстремизма. Впрочем, сам их перечень, ещё ничего не доказывал, система была запутана, и уличить можно было при широком и тщательном расследовании. Такие мероприятия, не под силу, иногда, даже спецслужбе целой страны.

Воленталь снова встретился с Биллом, который с каждым разом, всё меньше походил на обычного секретаря, напоминая начальника средней руки, но с присущей напыщенностью соотечественника.

– Концы ведут в арабские страны, и в Турцию, – делился свежими новостями Билл. – Но обнаружено то, что нас особо заинтересовало. Связь с Россией. И не с мятежниками, что не слишком бы нас удивило. В виде подставных фирм новой волны, за которыми стоят коррумпированные чиновники, как мы подозреваем. Все это, насколько возможно, начальство и хочет выяснить. В ближайшее время, вам предстоят поездки по Европе. Но, сперва, вам нужно подобрать помощников. Здесь биографии и характеристики кандидатов. Русские. Нам нужны их резиденты. Когда сделаете выбор, файлы уничтожьте.

Демонстративным жестом, он передал тонкую папку с флэшкой.