Читать книгу: «Дактиль», страница 2

«Кровь на руках».

Мысль о том, что все зло в этом мире идет от человека, пронзила ее сердце, как баллиста пробивает стены серого замка. И она уже не могла думать ни о чем другом, кроме как: «Что есть зло?».

«В мире всегда происходят плохие вещи. Убийства. Эпидемии. Голод. Но разве не человек во всем этом виновен? Неужели бы Он создал все это? Не думаю. Быть может, человек ненароком придумал всех этих демонов, монстров и других чудищ ради того, чтобы люди забыли, кто есть истинный творец зла?» – проговоря это в своей голове, Мари встрепенулась. Ей стало так гордо за саму себя, за мысли, которые она посчитала достаточно умными для своих полных восемнадцати лет.

Город словно утопал в тишине.

Ветер, редким гостем, свистел между деревьев и мягким дымом охватывал плечи Мари, от которого ее бросало в дрожь.

Дверь хлопнула, затягивая за собой холодные струи вечернего воздуха, когда Мари зашла в дом.

– Привет всем! – сказала она.

На кухне тихо жужжала стиральная машина, с инновационной системой управления «Фуззи Лоджик».

– Детка, ужин стоит на плите, – сказала Элли, стряхивая пепел с сигареты в пустую баночку из-под кофе.

Когда девочка поднялась в свою комнату, ее ждал неожиданный сюрприз, а именно куча свежевыстиранного белья на кровати. Запах порошка заполнил все пространство вокруг. Это, конечно, приятно, но разбирать все это дело – то еще удовольствие.

Неспешно она переоделась и начала раскладывать одежду. В основном вещи складировались в шкаф, но не все там были ее, поэтому Мари просто откладывала их в сторону, чтобы потом отнести в комнату родителей.

Она взяла в руки красный бюстгальтер матери.

«Кровь на руках» – мелькнуло в голове.

И неожиданно для самой себя ее охватило страшное чувство любопытства. Она подошла к окну и стала всматриваться в темноту улицы. По другую сторону, возле посадок, не было ничего приглядного. Слева, под фонарем, какая-то собака загнала кота на мусорный бак и протяжно, с рыком гавкала, а справа, в доме, был ее сосед, потому что там горел свет.

По рассказам Стеллы, с этой стороны дома, вероятнее всего, находилась кухня. Там было два окна, и оба они были закрыты шторами. Наконец, она увидела за ними движение. Силуэт ходил по комнате.

«Интересно, что он делает? Мне кажется, он сейчас подошел к холодильнику. А сейчас несет продукты к столу. Наверное, он живет один. Во всем доме больше нет света» – подумала Мари.

Шторка немного сдвинулась в сторону, и мужская рука открыла маленькую форточку наружу.

«Боже, Мари, что ты делаешь? Ты подглядываешь за другим человеком. Это же так неправильно. А как же личная жизнь каждого?» – возмутилась она своему поступку.

В этот момент она отвернулась от окна и бросила бюстгальтер на кровать к другим вещам, которые её мама, вероятно, по ошибке положила в ее корзинку лилового цвета для свежего белья.

Внизу все так же жужжала стиральная машина. Под мягким светом торшера сидела Элли. Видимо, она ждала, когда машинка достирает, чтобы разобрать вещи и пойти спать, как обычно и бывало. Мари, спустившись, обошла лестницу и пошла вглубь дома по узенькому коридору. В конце было две двери, слева и справа. Слева была комната родителей. А справа ванная.

В комнате родителей все еще стояли неразобранные коробки. Девушка положила вещи на кровать.

«Папа как всегда задерживается» – подумала Мари.

И в этот момент в дверь постучали. За окном уже давно стемнело, и, как правило, никто не ждет гостей в столь поздний час.

– Детка, открой дверь, посмотри кто там пришел, – крикнула из холла Элли.

«Почему я, мама? Ты же ближе к двери, ты и открой!» – подумала Мари, но все равно, томно вздохнув, выполнила просьбу матери.

Она подошла к двери и, нервно прикусив губу, приоткрыла ее. За второй, сеточной дверью, которая, обычно была во всех домах, стоял высокий мужчина, явно одетый по-домашнему.

– Здравствуйте, – сказал он, – прошу прощения, что я в столь поздний час. Мне очень неловко. Но у вас не будет соли? – Он рассмеялся. – Я понимаю, как это нелепо звучит, прямо как в фильмах, правда?

– Здравствуйте, – тихо сказала Мари.

«Это он. Это наш сосед» – подумала она.

В этот самый момент к двери подошла ее мама.

– Мари, что ты стоишь? Пусти же человека в дом.

Девушка открыла дверь, и сосед шагнул через порожек.

– Проходите. Вы, наверное, наш сосед? Я видела вас сегодня, когда вы были у себя в саду, – говорила Элли, пока искала соль в ящиках.

– Ах, да, я убирал первую листву с газона.

– Меня зовут Элли, это моя дочь – Мари.

– Грэм Нортон. Уже большая, – улыбнулся сосед и посмотрел сначала на Мари, а затем на Элли.

– Да, даже не заметила, как она выросла. – ответила она.

– Да. – протянул Грэм.

Мари стояла немного в стороне и слушала их диалог, который продлился недолго. Через пару минут приехал ее отец. Когда он зашел в дом, то первым делом поздоровался со всеми и приобнял Мари.

– Марк! Это наш сосед Грэм, он пришел за солью, и мы разговорились.

– Очень приятно, – сказал Марк Кроу.

– Знаете, я, наверное, пойду, не хочу занимать лишнее место у семейного очага, – сосед усмехнулся и шагнул к двери.

– Грэм, вы забыли соль на столе! – сказала Элли.

– Да. Точно. Забыл. – скривил Грэм виноватую улыбку и, на миг, бросил беглый взгляд на отца семейства.

Элли протянула соль Марку, и он передал ее Грэму. Они переглянулись.

– До свидания. – Сказал Марк, глядя на Грэма.

– Доброй ночи. – Ответил Грэм.

Когда они все вместе сели на диван в гостиной, и Элли включила телевизор, Марк вдруг сказал:

– Как ты еще раз сказала его зовут?… – спросил Марк.

– Грэм Нортон. – ответила Элли.

– Грэм Нортон, – повторил Марк словно пробуя на вкус эти буквы, – ладно… – и слегка нахмурив брови, одновременно с этим, прибавил звук на телевизоре.

– «В эфире новости».

Глава 2 Новости

3 ОКТЯБРЯ 1989 ГОД

– «Сегодня стало известно об еще одном исчезновении. Мелани Стоун, девятнадцать лет, волосы светлые, пропала вчера. По рассказам очевидцев, девушка вышла с утра в университет, но домой так и не вернулась».

– Мать честная, да когда же это прекратится, и эта хрень происходит везде! В восемьдесят седьмом в штате Массачусетс, скольких там тогда погубили, четверых? Потом Вермонт, в этом году и до нас добрались! – воскликнул мужчина, который сидел за барной стойкой прямо перед телевизором.

– А потом куда? – спросил второй мужик. – В Мэн?

После этой фразы все замолчали, и лишь радио шипело, нарушая тишину.

В заведении «У Марти» в обеденное время всегда было полно народа, но не в этот день. Длинная комната, вдоль которой тянулась барная стойка, была местом постоянных посиделок для рабочих в выходные дни. Тут они могли и попить кофе, или пиво, или чего покрепче.

На дворе был вторник, и все кто сейчас были тут, либо забежали выпить кофе, на перерыве, либо просто проводили время в уютном заведении, где всегда играет тихая музыка, и добрый бармен, всегда поддержит разговор.

– Эй, Марти, есть какие-нибудь новости от поисковой группы? – спросил все тот же мужик.

Дверь открылась, и зазвенели колокольчики. В бар зашел мужчина, на его ногах были коричневые сапоги, все в грязи. Он бегло обтер их о коврик, с пятки оторвался комок земли с размятым дубовым листом, и незнакомец направился к стойке.

– Кофе, кэп, – сказал он бармену.

– Минуту, – ответил Марти.

– Мужик, а ты случайно не с поисков? Видок у тебя потрепанный!

– С них самых.

– Ну и че, какие новости? Нашли что-то?

– Вряд ли…

Он отвечал смело и обрывисто. Дождавшись кофе, незнакомец взял его с собой и вышел на улицу. Подошел к своему авто, после чего уехал, слегка присвистнув шинами о холодный асфальт.

– Это что щас было, Марти? – спросил тот мужик, что сидел ближе всего к выходу.

– Не знаю, первый раз его вижу, – ответил Марти.

– Ты спросил про поиски? – поинтересовался кто-то с дальнего края барной стойки. – Что знаешь об этом?

– Да, что тут знать. Я Мелани не понаслышке знаю, она училась в той же школе, что и моя дочка. Поверить не могу, на ее месте мог быть любой другой подросток, чья-то сестра или даже жена, тьфу ты…

– Ну а как там все, это? Ну, убили что-ли?

–Ну получается так, но чтобы вы понимали, там даже копы не выдерживают, кто плачет, а кто блюет. Лично не видел, но знакомый из полиции, отказался комментировать. Только сказал, что такого врагу не пожелаешь.

Тут в разговор ввязался Марти. Сколько лет он себя знает, столько он и провел в этом баре. Он ему достался еще отца, с которым он с детства, катал пивные кеги в подсобке.

– Ньют правду говорит, – обратился он ко всем сидящим, натирая пивной бокал до блеска. – Оккультизмом даже пахнет. Что-то вроде ритуала. Говорят подозреваемого нашли. Может видели ходит тут один чудной, бормочет под нос себе что-то. Так вот на него сразу указали, потому что не раз слышали, как он говорил, что белые женщины, рожают будущих убийц. А вот мол его раса таким не занимается, тобишь белых не убивает.

– Будь это он, я бы его своими руками придушил!

– Я бы тоже, – спокойно сказал Марти, – но я думаю что он на такое не способен, не его ума дело.

– Да и сколько его знаем, он дальше своей улицы никуда не выезжал, а разговор идет уже о трех штатах, как бы не больше.

– И то верно, – ответил Марти.

***

В полицейском участке был полный переполох. Все бегали с документами, и повсюду звонили телефоны. Возле доски с объявлениями и ориентировками на преступников столпились несколько человек.

– Пропустите, – сказал толстый коп и подошел к доске.

В его руке была листовка и скрепка. Он повесил фоторобот по центру и отошел.

Рядом, на угловом столе, звонил телефон, стоявший возле бумажной таблички, на которой было написано «Джордж К.».

– Алло, Джордж? Можем сегодня встретиться? – прозвучал томный голос из трубки.

Полицейский стоявший рядом, услышав запись на автоответчике, сразу поднял трубку:

– Коул слушает. Привет, старина. Я думаю, сможем увидеться только через неделю. Я сейчас в Нью-Гэмпшире, в офисе. Крупное собрание было с федералами. Да и только вернулись с поисков. – Заключил офицер Коул.

– Я как раз тут уже третий день. Поэтому и звоню.

– Опять лодочники?

– Не совсем…

Прошло уже больше недели, как пропала Лили Нортон, и за это время полиция так и не смогла найти убийцу, более того, появились новые жертвы в соседнем штате Нью-Гэмпшир, где сейчас и находился Коул. Казалось, убийцу не остановить. Он, как призрак, появлялся и вместе с ветром пропадал в пустоту. Все дела велись только на веру.

Убийства происходили только осенью, и позже полиция при составлении портрета убийцы напишет: «обсессивно-компульсивное расстройство». Увы, это было лишь предположением местного полицейского психолога.

Основной проблемой в расследовании было то, что не любой пропавший человек есть дело рук маньяка. По всем штатам пропадали сотни, может даже тысячи девушек. Поэтому утверждать о том, что Лили Нортон стала очередной жертвой орудующего психопата, нельзя. Так же как и нельзя было забывать о том, что время на поиски по горячим следам ограничено – потому что как только наступала зима, маньяк словно впадал в спячку, и полиции оставалось лишь изучать его следы, которые он натоптал во время охоты.

Тела находили сразу на утро следующего дня, причем, по заключению экспертов, маньяк убивал жертв в ночь перед тем, как тело обнаружат. Свидетелями бывали либо прохожие, либо спортсмены, бегающие в лесу, и один раз это были скауты из кружка спортивного ориентирования.

Первое тело нашли в штате Коннектикут в восемьдесят шестом году, и это было ужасное зрелище.

Группа из десяти молодых скаутов вместе со своими двумя учителями, как обычно, устраивали спортивные игры в лесопарке. Ребят поделили на две команды, и целью игры было первыми найти красный флаг и доставить его на базу. Флаг находился на опушке леса, примерно в километре от места старта, туда его заранее отнес Билли Хейс, один из лучших наставников по спортивному ориентированию в ведущей школе Коннектикута. Когда команды начали поиски, то один из мальчишек увидел что-то красное среди деревьев, и не сказав об этом никому, он сначала решил удостовериться, что это флаг, так как по координатам и меткам им нужно было идти совсем в другую сторону, если, конечно, Билли нарочно не сделал координаты кругом, чтобы подольше загонять ребят. Тогда мальчик подошел ближе, но поначалу не понял, что же было перед ним, а увидев что-то похожее на ладони, голову и ноги, с визгом побежал звать на помощь.

Прямо с самого толстого сучка белого дуба, на канатной веревке безжизненно моталось связанное тело, подвешенное через лодыжки и волосы, сложенное пополам так, что пятки были прижаты к макушке, а руки свободно мотались внизу, словно тянулись к траве, пытаясь за нее ухватиться. Голая фигура целиком была залита красной краской, которая еще медленно капала с тонких пальчиков рук, когда на место приезжал дежурный отряд полиции. Как заявляли эксперты, скорее всего, жертву привезли сюда еще живой, затем связали, подвесили, облили краской, а потом задушили и оставили на видном месте.

Так поступают только маньяки, ищущие славы, дурной славы. Они уже ничего не боятся – могут спокойно ходить среди простых людей на поиски своих же жертв, после зайти в кафе и сделать заказ у бармена, у таких психопатов даже глаз не дернется, если их кто-то попытается уличить.

Все убийства, что расследовались по делу «Коннектикутского маньяка», а именно такое ему присвоили имя с момента нахождения первого тела, никак не вязались с пропажей Лили Нортон.

С того самого дня, как Грэм Нортон решил сотрудничать с Джорджем Коулом, а это началось почти сразу после пропажи его дочери, они хорошо сдружились, хотя и до этого были заочно знакомы. Конечно, многих подробностей Грэм не знал, отчего его руки были в каком-то смысле связаны, и он не мог принести пользу следствию в том объеме, в каком ему хотелось бы.

За день до того, как созвониться с Коулом, Грэм, как обычно, возвращался на съёмную квартиру с работы. Он был криминальным детективом, однако ввиду отсутствия дел, и сложного семейного положения, закончил свою карьеру как детектива и ушел в юриспруденцию, которую в свою очередь знал не хуже других людей, двигающихся в этой сфере. Хотя порой правда все равно брался за мелкие криминальные делишки, но в целом занимался бумажными проблемами мелких фирм в родном штате Мэн и соседнем – Нью-Гемпшире. В основном, к нему обращались лодочники, которые вечно делили места на пирсе с судами крупной компании «Фиш Индастриал», на фоне ссор с которой, у местных «случайно» горели лодки, или «пропадали» документы на права собственности.

В зависимости от дела, которым он сейчас занимался, Грэм ездил из одного штата в другой, благо города в которых он работал находились близко друг к другу, в десятке километров от границы штатов каждый. Примерно два с половиной часа умеренной езды на собственной машине.

Нортон припарковался возле бара и взял с собой кофе и пончик. Можно сказать, это уже была его традиция. Данный ритуал имел успокаивающее воздействие, и Грэм точно знал, что как только он молча, спокойно выпьет горячий кофе у себя в автомобиле, значит день прошел не зря. Грэм смотрел в окно на проезжающие машины. Мимо проскочил красный пикап с номерами «912» и нарисованным лососем на рамке. Спустя пять минут этот же пикап снова проехал мимо. Грэм поймал себя на этой мысли, но тут же забыл о ней, когда допил кофе. Он завел свой «Форд» и тронулся с места. Остановившись перед светофором Грэм увидел перед собой красный, старый пикап с теми же номерами в третий раз! И нет, ему не казалось, что за рулем каждого пикапа сидел убийца его дочери, к слову это был самый популярный авто в данных штатах, ровно, как и их цвет, но Грэму показался странным маршрут этого автомобиля. Прикинув немного в голове расположение улиц, Грэм понял, что этот кто-то наворачивал круги. Причем по тем улицам, где находились школы, а их в общей сложности было не меньше трех в городе, если не считать детские кружки.

Грэм Нортон решил проследить за ним. Сначала незнакомец остановился возле строительного магазина, однако прошел мимо по тротуару, и завернул прямо под покосившуюся вывеску на углу переулка, затем, стараясь не привлекать внимание аккуратно выглянул на улицу через пару минут. А еще спустя пятнадцать минут они съехали с центральной улицы, проходящей через весь город и пикап начал уезжать в сторону выезда из города. Грэм не отставал.

Пыль из-под машины летела во все стороны. Незнакомец выехал на дорогу, которая ведет за город, там был старый завод, а за ним находились частные территории. В основном, это были различные гаражи, сараи и прочее.

«Куда же ты меня приведешь?» – подумал Грэм.

И вдруг, авто начало снижать скорость, а затем и вовсе перешло на первую передачу, медленно покатившись мимо гаражей и гор мусора. Колодки с протяжным скрипом сжали тормозной диск, и автомобиль остановился. Грэм же сделал это немного раньше, примерно метрах в пятидесяти от того, за кем он следил. И все же, незнакомец до сих пор оставался в машине.

Вечер настал внезапно. Во всей этой суматохе Грэм и не заметил, как стало темно.

Они были там не одни. Два молодых парня копались в грузовике. Еще один мужик, в зеленой рубашке, катал тележку с мусором от гаража до свалки. Точнее до места, куда все просто свозили весь хлам какой у них только был.

Дверь пикапа приоткрылась. И водитель поставил ногу на землю.

– Ну же, выходи! – сказал вслух Грэм.

Затем дверь машины и вовсе распахнулась, и из нее вылетел окурок. Водитель тут же втоптал его в землю.

Нортон взялся за ручку двери.

И тут появляется вторая нога, рука, которая хватается за крышу, и козырек бейсболки.

«Вставай… вставай…» – бормотал Грэм.

– Во! Ха! Заработало, я же говорил, дело в проводке! – закричал один из тех парней, и фары грузовика осветили перед собой все живое и не живое, чуть ли не на сотни метров.

–Вырубай! – закричал второй.

Как только свет погас, Грэм увидел лишь пыль из-под ног незнакомца и зайчиков в глазах.

«Где он? Какого черта… Ладно, придется сходить и поискать его. Если что, скажу, что обознался», – заранее придумал Нортон.

Он вышел из машины и, немного торопясь, пошел к пикапу. Первым делом отец пропавшей Лили осмотрел машину снаружи, после чего заглянул внутрь. В салоне было много мусора: окурки, пивные бутылки, сырые тряпки, парочка инструментов и пустая банка из-под краски.

Машина оказалась открытой. Убедившись, что за ним никто не смотрит, Грэм открыл дверь и поднял кучку грязных тряпок, чтобы лучше рассмотреть их. Дрожь медленно проступила на его пальцах… В его руках были детская маечка и трусики.

Ветер тоскливо скрипнул. И Грэм услышал разговор.

– Да, я понял, ну, тогда до скорого.

Из гаража по другую сторону вышли два мужика. Один из них был довольно упитанным, мягко говоря. Он вытирал руки о полотенце. А тот, что был водителем пикапа, повернулся к Грэму спиной.

Они еще с минуту о чем-то говорили, как вдруг, из гаража вышел третий. Явно немного отличавшийся от остальных. Он был чистый, в прямом смысле этого слова.

– Микки, че за херня? – толстяк тыкнул пальцем за спину своего товарища, указывая на машину.

Цыкнув, водитель пикапа сказал:

– А, это. Это я неудачно припарковался, вот и зацепил дверью…

Третий же, неодобрительно покрутил головой, и направился к другой машине, битком заполненной вещами и коробками.

– Ты это, не переживай! Все получится! Главное мягко и издалека. – выкрикнул толстяк, заканчивая прерванный разговор с «чистым».

Когда толстяк уже наконец закончил протирать свои руки, незнакомец завел пикап и начал разворачиваться. Грэм сидел у себя в машине и держался за руль, чтобы хоть как-то успокоить дрожь в руках. На секунду их мутные окна поравнялись, и Грэм посмотрел прямо в глаза человеку, которого счел своим единственно верным врагом, и к слову, не ошибся.

***

Офицер Коул вышел из участка. На его плече была небольшая кожаная сумка, из которой торчали бумаги. Он спустился по ступенькам, прошел пару десятков метров по тротуару и, оглядевшись, перебежал через дорогу.

Грэм уже ждал его.

Коул был крайне удивлен, такому повороту событий.

Он сел в машину к Грэму и они поехали к Коулу.

– В чем дело, Грэм? Уже достаточно поздно, дружище. К чему такое рвение для встречи? – спросил Джордж.

Грэм немного помолчал, а после ответил:

– Мне кажется я нашел его… – сказал Грэм, не отрывая глаз от дороги.

– С чего ты это взял?

– Да… – протянул Грэм, – когда я открыл машину там было столько хлама, бутылки, банки с краской, и самое главное тряпки какие-то, на первый взгляд. Но это были не тряпки, там детские вещи были Джордж, все в грязи и пятнах.

Коул поправил галстук.

– Какую машину? Не понимаю, ты за кем-то следил? – спросил Коул.

Грэм начал рассказывать о произошедшем, постоянно повторяя о том, что он точно уверен в том, что незнакомец, которого он всё время называл Микки, и есть тот самый, кого они ищут, тот, кто забрал его маленькую Лили.

– Да, говорю же, всякий хлам, да, но вещи, детские вещи! – повторил Грэм.

Через полчаса они были уже в квартире Коула. Он жил один, временно. Его жена и дети сейчас были во Флориде. Правда сами то они с семьей из пригорода Виллтауна, и квартира, в которую они приехали, не то чтобы прям его. Это рабочая, выдали от местного полицейского департамента, так как специалист он хороший, часто ездит из штата в штат, а ночевать же все-таки надо где-то. Но чтобы не объяснять всю эту муть, Грэму он сказал просто, что это его квартира.

Повесив пиджак на спинку барного стула будучи уже дома, Коул подошел к кофеварке.

– Значит, ты нашел подозрительную машину, – сказал Коул, стоя спиной к Грэму, который сидел за стойкой, – записал его номера?

– Записал, – Грэм вздохнул.

– Завтра надо будет поехать туда и узнать, что это вообще за место, расспросить людей, но сделать это надо аккуратно, вдруг они там все заодно. Естественно, пробьем машину, посмотрим, кто владелец. – рассуждал Джордж.

Коул посмотрел на Грэма. Он был бледный как смерть. Грэм встал из-за стойки и вышел из дома, а вернувшись, в его руках был непрозрачный пакет.

– Это было в его машине.

– Это конечно весомая улика, отдадим на экспертизу, узнаем что за пятна, но вот как объяснить все это по закону, придется подумать…

– Оставь это мне, дружище. – кивнул головой Грэм. – я же адвокат.

Коул молчал, и явно что-то не договаривал, Грэм это сразу понял.

– Джордж? Ты что-то знаешь? – спросил он напрямки.

– Нет, просто думаю, как действовать дальше.

Последующие полтора часа они сидели на кухне и разговаривали о произошедшем. В это время на улице во всю белела луна. А вместе с ней землю освещали и фонари, вокруг которых тучами кружились мотыльки. Лампочка изредка моргала. И в один момент и вовсе потухла.

***

Вдруг в шорохе листвы возник лучик света. Он моргнул среди кустов несколько раз, обнажая голую кору деревьев, и притаился в темноте, подобно зверю, сидевшему в засаде.

В лесу было тихо. Среди белых дубов спокойно гулял ветер, завывая свою унылую песнь. Сквозь темноту, в чаще, пробирался высокий мужчина и что-то волочил у себя на плече.

Он положил фонарик на землю, так чтобы тот освещал растущее перед ним дерево, и сбросил перед собой девушку.

Послышался хруст переломанных суставов. Он связал ее и изогнул в ужасном неестественном положении, после чего повесил на ветке. Она висела горизонтально и слегка раскачивалась, словно пиньята, ее голова была откинута назад, пятки прижаты к макушке, а руки свисали вниз, как плети. Это выглядело как вывернутая наоборот поза эмбриона.

Тогда он взял банку краски, и стал заливать ее полностью красной жидкостью. И тут сквозь краску, которая уже покрыла все лицо девушки, стали появляться пузырьки воздуха, эти пузырьки стали булькать, а потом и вовсе открылся рот, он схватил ее за горло и начал душить, всхлипывая от слез.

14 октября

Грэм Нортон с самого раннего утра не мог спать спокойно. Еще на рассвете он проснулся от кошмара, в котором он видел девочку со светлыми волосами и нежной белой кожей.

Она стояла в маленьком пруду, окруженном высокими елями и соснами. Это больше было похоже на водопой для диких животных в заповеднике. Грэм стоял возле дерева и смотрел на нее. А она медленно зашла в воду по пояс, а когда повернулась и взглянула на него, он подумал:

– Лили…

Во сне было очень свежо, в воздухе словно летали капельки росы, а солнце было в зените и светило ровным лучом вниз, прямо на нее.

Но вот оно на мгновение спряталось за тучкой. Луч пропал, и в те секунды лесного мрака он увидел человека по ту сторону пруда. Он так же стоял возле дерева и смотрел на Лили, в какой-то момент Грэм даже подумал, что это он сам, ведь силуэт в точности копировал его положение тела. И вдруг глаза его ярко сверкнули.

Солнце вновь вышло из-за тучи, и ослепило Грэма. От любопытства во сне, наяву же – от испуга, он побежал на ту сторону. Медленно переставляя ноги, он словно утопая в болоте, хватался за все до чего он только мог дотянуться: ветки, кусты, и даже за землю, лишь бы стать хоть чуточку быстрее. И добравшись до другого берега он не увидел никого.

За тем местом, где стоял человек были следы машины.

– Папа! – услышал из-за спины Грэм.

Он повернулся. Пруд был так далеко от него, что он еле мог разглядеть Лили. В миг она исчезла, и он снова услышал:

– Папа!

Эти слова пронеслись мимо него и со звуком уезжающего авто устремились вдаль.

Грэм проснулся в поту. Сев на диван, он взялся за голову и запустил пальцы себе в коричневые волосы без единого намека на седину.

Часы тикали. Они стояли на полке, прямо над телевизором, который Грэм не выключал последние дни своей тоскливой жизни.

Звук становился все громче, у Грэма заболела голова, и, медленно прикрыв глаза и склонив голову, он зажмурился от резкой боли в области затылка. Даже пошевелить ушами было проблемой.

Когда Грэм был на кухне, часы пробили девять утра.

На столе лежали стопки бумаг, ручка, телефонная книжка и личный блокнот Грэма. Сам же Грэм наводил себе кофе. Спустя полчаса он уже обзвонил больше десяти номеров. Все эти люди как-то были связаны с делом о смерти его дочери.

– Мистер Боуи, может вы вспомнили новые подробности при допросе подозреваемых на прошлой неделе? – с надеждой спросил Нортон.

– Не-е-ет, Грэм. Все было в точности так, как я уже рассказал тебе три дня назад, – он вздохнул. – В мире полно дураков, сынок. И соболезную твоему горю. Я уверен, что ты все делаешь правильно, следуй зову своего сердца, – от безысходности заключил старик.

Мистер Боуи работал охранником в школе, в которой училась его дочь. К слову, он очень помог Грэму, тем что рассказал ему на днях, хотя он этого пока и не осознавал.

А дело в том, что мистер Боуи заметил странную вещь, а именно закрытую подсобку уже какую неделю, казалось бы глупость, но за все это время в городе не изменилось ничего, кроме это гребанной закрытой подсобки, которая до этого всегда была открыта, за исключением времени обеденного перерыва.

Грэм откинулся на спинку диванчика, закинув обе руки за голову. Полнейшая пустота. Он уже столько раз думал, как ему действовать дальше, и, как обычно, он приходил к одной и той же мысли: «Надо приступать к плану Б». Правда, и его он тоже придумать никак не мог.

Через час в дверь постучали. Грэм встал из-за стола и направился в прихожую.

На пороге стоял Коул. Он был в своем излюбленном и изношенном до потертостей пальто, с кожаной сумкой наперевес и табельным оружием в оперативной кобуре.

Когда они сели за стол, Грэм начал что-то рассказывать про подозреваемых, про то, что только вот-вот обзванивал свидетелей, но Коул его не слушал. Он пришел к нему, чтобы кое-что рассказать.

– Грэм, я по поводу экспертизы. На детской одежде нет крови. Это краска.

– Ну так откуда у него эти вещи в машине? Хочешь сказать, это не улика? – спросил Грэм.

– Успокойся, дело вот в чем. Если все так, как считают эксперты, то у меня есть интересные новости. Однако я сейчас расскажу тебе то, о чем другим трепаться не стоит.

Грэм молча уставился на него.

– Эта краска совпадает с той, которой обливал своих жертв один психопат… которого мы ловим уже три года.

–Каких жертв… Какой краской? Почему ты мне раньше ничего не рассказывал? – спросил Грэм.

– Это секретная информация, об этом психе не знают даже журналисты, все для того, чтобы не пугать народ. К тому же это происходит не в одном месте. Каждая новая осень – новые жертвы, новый штат. Твоя дочь первая в нашем городе, а вот последняя пропавшая и, собственно, найденная жертва в Нью-Хэмпшире, как раз на утро после нашего разговора, ну когда ты приезжал ко мне. Бедная Мелани. – опустил глаза Коул.

– Получается, это он убил мою дочь… – хмурясь сказал Грэм, смотря то на Джорджа то себе под ноги.

– А вот тут остановимся, проблема в том, что тех несчастных мы находили сразу после пропажи, не в самом приятном обличии, но у тебя все иначе. Мы так и не нашли ее тело. Поэтому смею предполагать, что она жива, либо он стал прятать тела, так как боится, что мы сядем ему на хвост. Но тут есть еще один момент. За эти годы, что мы гоняемся за ним, он никогда не менял штат среди сезона. А тут три жертвы, два штата. Я думаю, твоя дочь к этому никак не относится, но я обещаю, что приложу все силы, чтобы найти ее, и слава богу, если я не ошибаюсь со своими выводами.

– Ну, а имя у вашего психа есть? – спросил Грэм.

– В деле написали «Коннектикутский маньяк», но по неофициальным данным, его могут звать Микки… – вырвалось у Джорджа, и, осознав это, он вмиг испугался.

– Так почему вы все еще не задержали того придурка! – повысил голос Грэм. – Тот толстяк назвал его Микки, а как выясняется, вашего психа тоже зовут Микки! – и если в тот раз Грэм просто ошибся, назвав его этим именем, сейчас он сделал это специально.

Сам того не осознавая, его «план Б» уже вступил в силу.

– Остынь Грэм. Я не хуже тебя хочу найти его. Но я все же считаю, что твоя дочь тут не причем. Поэтому…

– Поэтому?

– Тебе стоит прекратить лезть в это дело, так как это совсем другой уровень. Я понимаю, что ты хочешь помочь, но это разные дела, а допускать тебя просто так я не могу. И так уже пару раз слышал за спиной недовольные речи о том, что бывшему детективу не место в полицейском офисе.

***

Ночью Грэм не мог уснуть. Все думал о Микки.

"Микки… Микки…" – повторял он себе.

Единственный способ избавиться от мыслей и уснуть, который для себя нашел Грэм за последние две с половиной недели бесконечных бессониц, был дневник. Выплеснуть на его шершавые страницы всю грязь, кипящую в черепной коробке, забыться в оставшейся пустоте, и, быть может, если, конечно, достаточно четко изложишь мысли, посмотришь сон, не плохой и не хороший, пустышку. Но и та лучше реальности.