Читать книгу: «Легенда о Боге Снов», страница 4

Эос проявился во сне в своём истинном обличии.

– Персик, – Окликнул он.

Но Богиня не могла сказать и слова.

– Персефона! – Крикнул он. – Маленькая Персефона, ты молодец.

На крик она уже отреагировала и перестала выливать свою душу наружу.

– Персефона, ты хорошая правительница.

– Нет, – Она вытирала тыльной стороны ладони слёзы, но её глаза не сохли. – Нет, я ужасна. Мы четвёртое царство. Это ужасно! – Она вновь зарыдала.

– Персефона, хватить рыдать! – Крикнул Эос. – Вот так, – Он уменьшился и стал даже меньше Богини. – Давай я помогу. – Он достал зелёненький платочек и начал тереть ей щёки, но Персефона выбила его из рук и тот коснувшись пола загорелся.

– Ненужно! – Крикнула она. – Не касайся меня, я не хочу и тебя осквернить!

– Персефона, ты не осквернила его. – Он подошёл к кучке пепла и достал с неё новый, красный платочек. – Смотри, он теперь красный. Красный лучше зелёного. Знаешь почему? – Персефона продолжала рыдать, но покачала головой. – Зелёный, не смог бы осушить твоё лицо, а этот, – Он приложил его к лицу Богини, её глаза просохли, щёки нарумянились, кожа вернула здоровый белый цвет, сняв красноту, а отёки от плача пропали. – Он благословлён тобой. Ты не осквернила его, а наоборот, ты сделала его лучше и знаешь что?

– Что? – Она уже внимательно слушала его и не хотела плакать.

– Спасибо тебе, Богиня Персефона. Спасибо тебе величайший правитель Царства Персефоны.

Она покраснела и застеснялась.

– Персефона, Царица Подземного Мира, Вы чего стесняетесь? О своих успехах нужно кричать!

– Нет у меня успехов. Мы четвёртые. Это плохо.

– Нет, Царица Персефона, вы четвёртые и это хорошо, знаешь почему?

– Почему?

– Потому что раньше, вы были пятыми? Когда Аид Правил. Так ведь?

– Нет! Нет! Нет! – Восторженно запрыгала она. – Когда Аид правил, мы были шестыми!

– А ты сейчас на каком?

– На четвёртом! – Она радовалась как только могла. – Быть четвёртым, лучше чем быть шестым!

Дверь открылась. Эос оторопел. Сознание Персефоны настолько нестабильное, что он не смог контролировать его.

– Кто пробрался в мой дом. – Говорил великан Аид.

Эос взял Персефону за плечи и посмотрел ей в глаза.

– Ты, Царица Персефона, сделала Подземное Царство намного лучше, чем твой отец. Но знаешь что главное?

– Что? – Спрашивала маленькая Богиня смотря на Гигантского Отца.

– Аид мёртв.

– Нет, папочка, жив. – Она показала на него пальцем. – Вон он.

– Нет, Персик, он мёртв. – Он отвёл её взгляд от отца. – Кто его убил? Давай, ты можешь вспомнить.

– Он жив. Вон он. – Она снова посмотрела на него.

– Нет, Перси, он мёртв. Помнишь? Его убил Локи. Кого ещё убил Локи?

– Локи? Убил моего папу? – Она рассмеялась. – Моего папу нельзя убить. Он самый сильный Бог.

– Точно? А когда ты его видела в последний раз?

– Я его сейчас вижу. Вон он.

– А до сегодня?

– Не помню.

– А что ты делала, до того как сюда попала?

– Я, Я. Я-я-я. Я не помню.

– Знаешь почему?

– Я во сне. – Осенило Богиню. – Это сон! – Заявила уже не маленькая девочка, а Царица Подземного Мира во всей своей Божественной красе.

Она выросла на глазах, её детское круглое лицо вернуло свои года, а тело формы.

– А он – мёртв, уже сто сорок пять лет.

Она повернулась к вернувшемуся в норму Эосу.

– А ты – пробрался в мой сон!

*

Персефона очнулась на кровати, Эос же на полу.

– Как ты посмел, – Начала Персефона.

– Персик, – Осёк её Эос. – Прости меня. Я обещаю впредь не пробираться в твои сны, без твоего разрешения.

– Как ты посмел меня усыпить!

– Прости, когда ты завопила насчёт меча я понял, что с тобой что-то не так.

– Со мной всё в порядке. – Заявила Богиня.

– Персик, я твой друг. И я не мог оставлять тебя на едине с твоей нездоровой зависимостью от мнения Аида.

– У; нет,

– Персик,

– Хватит меня так называть!

– Я был в твоём кошмаре. Я видел, как ты рыдала от дико глупых слов Аида.

– Этого не было!

– Я Бог Снов и я видел всё, я чувствовал всё, но я не мог повлиять на начало сна. Я просто на это не способен. Аид уничижал тебя за то, что ты не лучшая во всём. Ты знаешь, что ты самая красивая из Богинь. – Она улыбнулась. – Но по меркам Эльфов, ты и близко не в десятке. И знаешь, что – это не значит, что ты должна быть лучше всех в этом мире, ты лучше всех Богинь и это круто. Ты крутая.

– Ты вправду считаешь меня самой красивой Богиней? – Он кивнул. – Ты часто пробираешься в сны Богов?

– Это правда, что Царство Аида теперь четвёртый мир по сбору Амброзии?

– Да. Мы недавно обошли Дуат. И знаешь, что?

– Что?

– Мы крутые.

– Да, Персик. – Он подал ей меч, который держал под кроватью. – Хочешь, я помогу тебе создать собственный артефакт, который будет лучше этого?

– Я не смогу. Аид был Первородным Богом, сыном Титана. А я…

– Что ты? Ты Богиня, второго поколения. Кронос, твой прадед. Я Бог пятого поколения. Во мне от Титана и десятой части нет, а во время драки с Уицилопочтли – он тоже из второго – я своей перчаткой, артефактом, разбил в дребезги его копьё.

– Перчатка?

– Я, слабый Божок, сто веков отроду, разбил артефакт Бога, рождённого от сына Посейдона.

– Что за перчатка?

Он достал с вещевого куба артефакт, накидка на кисть с нижней застёжкой и голой ладонью, с длинными когтями и чёрно-металлическими щитками.

– Почему перчатка?

– С моими силами, не обязательно давить противника мощью. – Он дал тот самый, зелёный платок Персефоне и попросил закрыть рот с носом и выйти далеко за дверь, но не закрывать её. – Достаточно, – Он поднял руку и раздался громкий хлопок, дом охватил сонный песок. – Достаточно усыпить противника. Из всех Богов, не поддался на мои чары только Один. Я как-то Зевса усыпил. Чтобы искупить вину перед ним, мне пришлось украсть яблоко раздора и подарить ему.

Песок уселся и в дом зашла Исида, заведя за собой Персефону.

– Я думала, ты будешь рад нам, а ты свой песок разбросал. – Шутила она, пока обнимала Эоса. – Сними роскошь, хочу видеть реальность, а не этот муляж. – Щелчок. – Вот так-то лучше.

Персефона и Эос не стали, выгонять Исиду или посвящать в их разговор, они поставили на паузу и превратились в прежних Богов. Весь вечер они просидели за хлипким столиком, на неудобных, твёрдых стульях, но пили Элексир-Дверглов. Исида рассказывала, о событиях минувших тысячелетий, но слушал её не один Эос, молодой Персефоне, интересующейся всю жизнь лишь одним – политикой, тоже было интересно слушать истории старой Богини. Со временем и с двумя убитыми бутылками они дошли до тоста.

– За самые лучшие прожитые моменты нашей жизни!

Что и привело Исиду к старой как мир истории.

– А помнишь, Эос, как мы с тобой познакомились?

– Нет, но помню, как мы с тобой сдружились.

Они вдвоём залились хохотом.

– Как? – Интересовалась Персефона, смеющаяся с ними.

– Это было… – Вспоминала Исида.

– Ой, мне тогда было сколько? Тысячи три! Ты тогда и пяти веков не жила. – Напомнил он Исиде.

– Да-да. Меня впервые позвали на ежегодный пир. – Она рассказывала для Персефоны. – Я молодая, бойка, пылкая пошла туда и поцапалась с… как его?

– Стрибог.

– Да он! Мы с ним не поделили место, а мне тогда было важно, отстоять себя и свою честь перед пантеоном. Моя гордыня не позволила сесть на другой стул, хотя разницы было ноль. В итоге нас разнимал сама Фригга и конечно же так как я была моложе в десяток раз этого славянского Божка, Фригга, как самая мудрая из Богов попросила меня поступиться и предложила место рядом с ней и Одином, но я отказалась. Не хотела сидеть среди всего скандинавского семейства, да и с Локи я никогда хорошо не общалась, а он каждый год садился между Тюром и Хёдом, любил шутить над его слепотой.

– Короче, уселась она рядом со мной. Мест было немного свободных, но все тогда только прознали, как я порчу Эльфиек и репутация моя желала лучшего.

– Мы перебросились парой фраз, так тогда было принято и замолкли. Сидели молча час, другой, и во время очередной речи Зевса – Эос подсаживается поближе ко мне и говорит:

– Хочешь проучить этого гада?

– Да. Я тогда не поняла, про что он, но кивнула. Мы спешно ушли с пира и стали подготавливать свой план.

– Все подумали, что я извращу молодою Богиню и попорчу её своими убеждениями,

– Но это случилось позже, на пару десятков веков.

– Думаю ты знаешь, как мы его проучили.

– Мы пробрались в его сон. – С Арлекинской улыбкой сказала Исида.

– Мы его прокатили по самым сокровенным страхам…

– Умертвили всю его семью, пытали его, лишали сил, давали больше внутренней энергии, чем он сможет в себя уместить…

– Апогеем – мы разъединили его сознание с телом и взяли последнее под свой контроль. Он творил ужасные вещи, а в самом конце убил себя.

– После чего проснулся. Он прознал, след Эоса в этой истории и хотел его наказать, но когда они встретились, я встала между ними, закрыв его грудью, – Она положила руку на плечо Нашему Герою. – И сказала: «Если хочешь знать, кто видел, как ты, весь в слезах, вздрагиваешь с постели – это я!», а славянские Боги, такие мужественные и серьёзные. Он не решился биться со мной и эта история канула в лету. Мы не кому о ней до сегодня не рассказывали.

– Один с Зевсом за такое могли и в темницу кинуть.

Вспомнился ещё десяток историй из дружбы Эоса и Исиды, которые лились из них не переставая, пока Элексир не кончился, но покровительница Дуата не растерялась. Исида притащила ещё несколько бутылей со своих запасов и дружеская посиделка продолжилась.

Дошла очередь и до историй про первую любовь, Исида рассказывала с небольшой толикой стыда, уповая на детскую наивность, а Эос гордо голосил о том, как его позорно бросил Ангел.

– Она со мной порвала, перед десятком других Богов, назвав меня: «Жутким и очень бесящим» ещё под конец добавила «Прилипала надоедливый». Ну и молва пошла обо мне, мол я от неё и на шаг не отходил несколько лет,

– Зная тебя – так и было. – Припомнила Исида.

– Да, но это не их дело. А все шептались и шептались… Ну разве так можно.

– Сколько у тебя было девушек? – Спросила Персефона.

– Не одна сотня. – Припоминал Эос. – Наверное даже больше трёх.

– Не суди о нём плохо, – Защищала Исида. – Во-первых: тогда были другие времена. Это сейчас полигамия и моногамия плюс минус на одном уровне – в основном зависит от возраста и расы – а тогда, он был единственным, моногамным Богом.

– Не раз мне за это влетала от Зевса, но он любил меня и не решался идти на конфронтацию и наказания.

– Да и твоя репутация бунтаря и забияки тоже давала своё. Думаю вряд ли ты бы просто сидел в темнице, скорее всего сбежал бы, прихватил с собой кого покрасивее и скитался по мирам, пока вселенная не переродилась.

– В моём стиле.

– Но знаешь, что Эос. Главный твой недостаток в отношения – именно из-за него у нас не сложилось – твоя «Эосовская любовь». Думаю ты знаешь, о чём я. Ты любишь не плотские утехи, любишь не Эльфиек, не Богинь, не Демонов, не Ангелов, не Трикстеров, ты влюблён в любовь. Эос, ты любишь именно то самое, горячее, страстное чувство сырой любви. Ты не знаешь, что за существо перед тобой, не знаешь его изнутри, не ведаешь о его помыслах и идеалах. Всё! Всё, что ты знаешь о объекте вожделения – внешность. Твоя бурная фантазия, растолстевшая на чужих снах, сама дорисовует всё остальное и ты бросаешься, влюбляешься в неё, по уши, но когда это чувство проходит, ты бросаешь бедняжку, заворожённую твоими флюидами, твоим обаянием и влюблённую в твою фишку.

– Фишку?

– Да, твоя фишка. Я общалась с тучей твоих бывших подруг и каждая из них, как одна, твердила одно и тоже: «Он мне показывал такие сны, что хотелось закрыть глаза и больше ни разу не открывать их! Эос может скрасить любой сон, а оказаться с ним в вечном сне – мечта!». Не одно существо не способно справиться с тем фонтаном эмоций который ты даришь им во снах.

– Представь, что с моими жертвами происходит.

– Поэтому я с тобой и дружу.

– Исид, я знаю, что ты говоришь и много над этим думал и знаешь, что? Каждая моя влюблённость искренняя и чистая. Каждую из своих бывших я любил по-настоящему. И мы расставались, как ты и говорила, когда эта любовь проходила. Я не хочу проводить вечность, с той, которая не будет возбуждать меня, радовать, одним своим духом. Ты же знаешь, первые года это просто аттракцион эмоций. Каждая страсть, ссора, любовь, ночь, день, прогулка, поцелуй… всё пронизывают самые сладостные эмоции. Вот, ради чего я живу – ради таких эмоций.

– Но отношения, брак не могут существовать в таком темпе.

– Брак не заключается в любви, брак – высшая форма привязанности существ. Я не смог бы навечно связать свою внутреннюю энергию с кем-либо.

– Почему в тебе ещё так много юношества? Ты далеко не молод.

– Исид, ты моя самая дорогая подруга, давай не будем ссориться и ты перестанешь сносить столбы, на которых строиться моя жизнь. Колыхнёшь один и всё покатиться к Отцу нашему, и тогда, вы и всем Асгардом меня не удержите.

– Ладно, Эос, думаю мы с тобой ещё часто будем видится. Я пошла. Оставлю вас наедине.

Исида хоть и могла переместиться в любой момент, но решила выйти за дверь. Она долго прощалась с Эосом, который напоминал её беззаботные времена и олицетворял подростковые годы. Наконец в норке остались они вдвоём.

– На чём мы закончили? – Спросила Персефона. – Как я помню на моём артефакте.

– Так, у тебя есть идеи? Только не говори, что это будет меч, сильно банально. Давай, что-то экстравагантное и взрывное. Например… – Он задумался. – Давай длинный острый ноготь на мизинец.

– Нет. Как бы это не было банальным, но лучше меч, только не такой, как этот. Поизгибистей и с узорами разными…

– Твоя воля. – Эос усадил Персефону на свою кровать. – Я знал Аида, знал его хорошо. Он не раз меня выручал, особенно выгораживал перед Зевсом, когда я проказничал. Он был отличным Богом.

– Знаю.

– Тот Аид, которого знал я, никогда и не за что не стал бы жаловаться, что ты не самая лучшая, не стал бы тебя ругать, за четвёртое место в списке миров. Аид был бы рад, что ты у трона и что именно ты продолжила его дело. – Он взял Персефону заруку. – Аид, умер. Аид мёртв. Аид – прошлое. Аид должен остаться в истории, как великий правитель, погибший смертью храбрых, но ты – новый правитель и ты не должна оглядываться на прошлое, ты должна чтить историю, но история не должна управлять тобой. Ты новый монарх и ты правишь Царством и это больше не Царство Аида – это Царство Персефоны, новой правительницы Подземного Мира.

– Аид бы не хотел, чтобы я переименовывала его дитя,

– Плевать. Аид назначил тебя своей преемнице, не десяток других детей, внуков, правнуков, а тебя. Думаешь почему?

– Аид меня изначально воспитывал, как Царицу. С самого рождения я знала, что займу его трон.

– Он тебе когда-либо говорил, что из тебя ужасный управленец? Говорил, что ты будешь плохой Царицей?

– Нет.

– Почему?

– Потому что он так не считал.

– Вот именно.

– До того, как ты пролез в мою голову и увидел то, чего я не хотела тебе показывать, мне показалось, что между нами проскочила искра. Это показалось?

– Нет. Я действительно влюбился в тебя и добивался своими методами.

Персефона потянулась к нему губами, они слились в поцелуи. Персефона исчезла и престала перед ним во всей своей нагой Божественной красоте. Но Эос щёлкнул пальцами и одел её.

– Прости, Персик, но я не могу. Я не хочу строить с тобой романтические отношения, я хочу дружить с тобой. Ты слышала Исиду, мы с тобой провстречаемся век, другой, может десять, а потом – я перегорю. Я хочу тебя всей душой, каждой своей каплей, но мой разум не хочет разбивать тебе сердце. Если тебя это оскорбит – я сделаю всё, чтобы загладить вину, я для тебя жало у Михаила украду, если понадобиться.

Но Персефона его не дослушала и просто исчезла.