Нелька. Рассказы о природе

© В. И. Жиглов, 2023

ISBN 978-5-4474-4471-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Хочу рассказать Вам немного о моей новой книге.

Вначале я решил написать всего только один рассказ о маленькой дикой лани Нельке, о которой иногда с грустью вспоминал. Работа продвигалась очень легко потому, что отчетливо помнил каждое описываемое событие так, как будто оно произошло со мной всего лишь только вчера. Закончив первый рассказ, приступил к следующему сюжету и у меня появилось несколько новых рассказов, основанных на моих весёлых и грустных юношеских воспоминаниях.

Я очень надеюсь, что прочитав мою книгу, люди будут более бережно относиться не только друг к другу, но и ко всей живой природе, включая окружающих нас домашних и диких животных.

Буду рад получить от Вас отзывы о моей новой книге.

С наилучшими пожеланиями, В.И.Жиглов

Санкт-Петербург

E-mail: vzhiglov@mail.ru

Нелька

Было это в далекие детские годы. Когда я окончил третий класс школы и мне исполнилось 10 лет отец решил взять меня на все лето в геологическую экспедицию.

Дорога была длинной и мы вместе с несколькими другими сотрудниками геологической экспедиции выехали из города Алма-Аты рано утром в открытом кузове грузовой машины, в котором были установлены прикрепленные к бортам деревянные скамейки. Вдоль дороги стояли телеграфные столбы с бесконечно тянувшимися электрическими проводами. Иногда на этих проводах сидели одинокие птицы, имеющие очень необычную сине-голубую окраску. В небе кружили стаи жаворонков и их мелодичный крик порою доносился до нашего слуха из-за не прекращающего гула машинного мотора. Нас непрерывно обвивали потоки встречного теплого ветра и мы с приподнятым настроением двигались по направлению к намеченной цели.

После того, как мы проехали несколько часов по проселочной дороге, то перед нашим взором открылись необозримые степные просторы. Кругом, куда не глянешь – от края и до края – простиралась однообразная степная равнина плавно исчезающая за горизонтом. Не было ни единого холма и даже ни единого деревца, за которое мог бы зацепиться взгляд путника. Этот однообразный степной пейзаж отдаленно чем-то напоминал безбрежную морскую гладь в часы великого штиля, когда даже малейший ветерок не колыхнет волну.

Ранней весной вся степь преображается после зимней спячки и расцветает невообразимо ярким пятнистым цветным ковром. Вначале, прямо из под снега, а порою даже и на снегу, появляются первые цветы. И хотя снег еще полностью не растаял, но ультрафиолетовые солнечные лучи легко проникают через него, прогревают лежащую под ним землю и пробуждают, спящие всю зиму, цветочные луковицы подснежников.

Затем расцветают мелкие синие ирисы, именуемые в народе «Кукушкины слезки». А уже после того, как вся степь покрывается молодой зеленью, то на ее изумрудном фоне вспыхивают цветочные поляны пламенеюще-красных или оранжево-желтых тюльпанов. Иногда встречаются крупные фиолетовые или сиренево-желтые ирисы, а также дикие пионы, именуемые в народе «Марьи коренья». Но наивысшей кульминации это цветение достигает в конце мая, когда распускаются алые маки!

С приходом знойного лета наступает невообразимая жара без единого дождя, когда ртутный столбик в дневное время редко опускается ниже 35 градусов, при этом под прямыми лучами солнца земля прогревается до 60—70 градусов. Если при этом разбить яйцо на раскаленную под солнцем жесть, то оно очень быстро запекается всмятку! Все буйство степных красок вмиг исчезает до следующей весны и вся степь покрывается однообразным светло коричневым цветом, выгоревшей на солнце травы, а земля высыхает и растрескивается глубокими трещинами.

Но растительность полностью не погибает и ее место занимает засухоустойчивая низкорослая степная полынь. После того, как она зацветает своим невзрачным мелким желтым цветом, то по всей степи разносится очень острый дурманящий полынный аромат. Этот запах настолько сильный и стойкий, что кажется будто он обволакивает все вокруг невидимой пеленой своих сетей, из которых ни одному обитателю этих мест не удается вырваться. И тогда в этой знойной степи живительный глоток свежего воздуха, лишенного дурманящего полынного аромата, становится уже невообразимой мечтой.

В знойный полдень мы доехали до небольшого водного источника и рядом с ним сделали остановку. Вдоволь напившись прохладной воды и взяв ее с собой, мы двинулись дальше и только ближе к вечеру достигли намеченной цели.

Прямо на безбрежных степных просторах располагался небольшой палаточный лагерь, в котором было около 30 человек сотрудников геологической экспедиции. Рядом с лагерем находилась походная кухня, а недалеко от ароматно дымящихся котлов, в которых на открытом огне готовился вечерний ужин, стояла большая деревянная бочка накрытая мешковиной со свежим, еще бродящим и пузырящимся хлебным квасом.

Вдоволь напившись хлебного кваса и наевшись ароматной пищи с непередаваемым запахом полевого костра, я отправился спать в палатку. Улегшись в просторный спальный мешок, лежащий на раскладной кровати, я вскоре крепко заснул.

Рано утром, как только рассвело и еще не было палящего дневного зноя, все сотрудники экспедиции, налегке позавтракав, отправились на полевые маршруты вести геодезическую съемку местности и регистрировать показания геологических приборов. Меня же никто не стал тревожить и я продолжал спать.

Проснулся я от очень необычного шума, похожего на легкий глухой стук. Я открыл глаза и осмотрелся вокруг. В просторной брезентовой палатке стояли еще две кровати со спальными мешками, но никого, кроме меня, в ней не было и вскоре я вновь задремал.

Но вот необычный стук повторился вновь и я, подняв кверху свой взор, увидел на полотнище палатки какие-то странные углубления. Мне было очень интересно узнать об их происхождении и поднявшись с кровати я дотронулся до них. Но как только я прикоснулся к ним своей рукой, произошло что-то невероятное: раздался небольшой хлопок и эти углубления сразу исчезли.

Решив, что разгадку все же надо искать снаружи, я вышел из палатки и увидел рядом с собой очень необычное сказочное существо. Это была молодая дикая лань высотой всего около полуметра с очень необычной расцветкой своего тела. По всему ее туловищу, покрытому искрящимся на солнце светло коричневым ворсом, располагалось множество небольших белых пятнышек, отдаленно напоминающих собой красочное убранство гриба мухомора.

Маленькая лань мирно щипала траву, но увидев меня подняла свою голову с большими влажными глазами, вокруг которых росли пышные бархатистые ресницы. Нас разделяло всего несколько шагов и я боялся даже пошелохнуться, чтобы не спугнуть это очаровательное создание. Я ожидал, что в любой момент она стремглав бросится в сторону и вихрем унесется в бескрайние степные просторы. И я старался не упустить ни одно мгновение, чтобы вдоволь насладиться этим прекрасным зрелищем.

Она также, не отрывая глаз и не шелохнувшись ни одной частью своего тела, продолжала смотреть на меня своим зачаровывающим пристальным взглядом. Но вдруг, расширив свои ноздри и, как бы обнюхивая ими окружающий ее воздух, она вплотную приблизилась ко мне и уткнулась своею теплой влажной мордочкой в мою опущенную руку.

Моему неописуемому восторгу не было предела. Увидев такое ее дружеское отношение ко мне, я осмелился поднять свою свободную руку и слегка дотронутся до ее головы, на которой вздымалось два маленьких бугорка будущих рожек. Она продолжала также смирно стоять рядом со мной и я ее погладил. Лань тут же вырвалась, сделала невообразимый прыжок вверх и оказалась на брезентовом пологе одной из палаток. Затем, оттолкнувшись всеми своими изящными ножками от этого полога, как от батута, она перелетела на другую палатку, стоящую поодаль в 2—3 метрах. Совершив еще несколько таких грациозных прыжков, с палатки на палатку лань спрыгнула на землю и принялась вновь щипать траву, не обращая на меня больше уже ни какого внимания. Я еще несколько минут наблюдал за ней, пока она вдруг не ускакала куда-то вдаль.

Огорчившись ее внезапной пропажей, я отправился к полевой кухне и поведал поварихе, которая была занята приготовлением пищи, о своем столь необычном приключении. Повариха внимательно выслушала меня, а затем улыбнувшись сказала, что это была прирученная дикая лань по прозвищу Нелька.

Оказывается, Нелькину мать убили охотники, а рядом с ее трупом обнаружили двух совсем маленьких ланей-сосунков, которых и привезли в наш геологический лагерь. Этих маленьких ланей забрал себе шофер-водовоз, который был приписан к нашей кухне. В его обязанности входило доставлять в наш палаточный лагерь бесценную в этих краях воду. На его машине вместо кузова была большая железная цистерна и он ежедневно привозил в ней воду.

Одну маленькую дикую лань он отвез на ближайшее животноводческое стойбище и отдал ее пастухам и договорился с ними, чтобы они ежедневно давали ему свежее коровье молоко для его второй маленькой воспитанницы. Вскоре геологический лагерь переехал на новое место и судьба первой маленькой лани осталась не известной.

Так ему удалось выходить маленькую сиротку и спасти ее от неминуемой смерти. Взамен она платила благодарной привязанностью приютившим ее людям и была с ними ласкова, почти как домашняя собака. Но больше всех маленькая лань любила своего хозяина-шофера. Следует также отметить и то, что она была очень смышленой.

Когда я приехал в лагерь, ей было около полутора месяцев и она уже самостоятельно питалась травой и паслась рядом с нашим полевым лагерем. Несмотря на то, что через каждые 2—3 недели геологический лагерь снимался с обжитого места и переезжал за многие километры на новую местность, Нелька оставалась верной людям и путешествуя вместе с ними обживала новое место. Она никуда далеко от палаточного лагеря и от приютивших ее людей самостоятельно не уходила. Стоило только хозяину-шоферу позвать ее громким голосом: «Нелька, Нелька!», как она стремглав неслась к нему и со всего разбега запрыгивала в открытую дверь грузовой машины.

Так она и путешествовала с ним по всему свету, когда он ездил за водой. Если невдалеке была животноводческая ферма, то шофер заезжал на нее и обязательно приобретал для своей подросшей любимицы теплое парное коровье молоко.

Иногда шофер-водовоз брал в дорогу и меня, и мы втроем путешествовали по бескрайним степным просторам, при этом Нелька лежала на коврике, постеленном на полу кабины. Но как только машина останавливалась и открывалась дверь, она стремительно выскакивала на землю и начинала резвиться: то высоко подпрыгивая вверх, то внезапно прыгая в разные стороны, как бы уходя от преследующей ее погони!

Вдоволь напрыгавшись и напившись родниковой воды, Нелька щипала траву, в ожидании пока большая железная цистерна машины полностью наполнится водой. А затем мы вновь садились в кабину и отправлялись в обратную дорогу.

Следует отметить, что водных источников в необозримой знойной степи бывает крайне мало, и порою их разделяет расстояние на многие десятки километров. Однажды шоферу-водовозу пришлось возить к нам в лагерь чистую воду за 150 километров. И на одну такую поездку в оба конца уходил почти весь день! Но тем бесценнее были эти источники для многочисленных обитателей степных просторов.

Знойным днем, подъезжая к водному источнику, можно было увидеть фантастическое зрелище: все берега этого небольшого водоема были покрыты яркими красочными цветами, колыхающимися, как бы от ветра. Время от времени отдельные эти цветы взлетали на воздух и вновь опускались рядом с водой, блистая на солнечном свете невообразимыми разноцветными оттенками. Это огромные стаи степных бабочек слетались в знойный полдень на водопой. Они раскручивали свои длинные хоботки и через них впитывали как цветочный нектар спасительную влагу, периодически обмахиваясь своими крыльями, как красочно раскрашенными веерами. Самые фантастические сказки меркнут по сравнению с невообразимо реальным зрелищем.

Но водный оазис в степи служил убежищем и для множества кровососущих насекомых, поджидающих в зарослях тростника свою, пришедшую на водопой, жертву. Они огромными роями с жужжанием и пронзительным писком набрасывались на нас и мы были уже не рады прохладному источнику, стараясь поскорее убраться отсюда. Среди кровососущих насекомых были и огромные слепни, величиной с большую пчелу. Они не слышно садились на наши обнаженные части тела и мы вскрикивали от внезапной боли, когда их кровососущий хобот, как острый шип терновника, вонзался в нашу кожу.

Были и несметные рои комаров. Но особое неудобство доставляли мелкие мошки гнуса, которые свободно могли проникать даже сквозь москитную сетку. Их места укуса начинали жечь и очень сильно чесаться и вскоре на их месте образовывались плотные горячие воспаленные опухоли, напоминающие по своему внешнему виду лимонную или апельсиновую корку, которая продолжала держаться порою более суток.

Иногда рядом с водным источником встречались и свившиеся в клубок змеи. Они начинали грозно шипеть на потревоживших их людей и устрашающе выбрасывать голову в сторону своей потенциальной жертвы, но затем, ретировавшись, змеи, не спеша исчезали среди окружающей пруд пышной растительности.

На берегу пруда в мягком влажном грунте можно было отчетливо различить многочисленные следы разнообразных диких животных, приходящих, как правило, в ночное время на водопой. Вот две немного раздвоенные выемки заполненные водой – это следы взрослой дикой лани, а рядом с ними следы оставленные от мягких подушечек волчьих лап. Волки тоже целой стаей в ночное время суток приходят к водопою и поджидают здесь свою жертву. Ведь поблизости, за многие десятки километров, это единственный водный источник и дикие животные, чтобы не погибнуть от жажды, не могут обойти его стороной!