Сыщики не промах

Глава третья

Расследование начинается

Люська разбудила меня в восемь утра.

– Глеб! – проорала она над самым ухом. – Пора ехать к Вере.

– Не ори, я оглохну. Договорились же, стартанем к Верке часов в одиннадцать.

– Я уже встала и мне нечем заняться.

– А мне есть чем – я спать хочу.

– Я кофе крепкий сварю, – Люська подошла к окну и раздвинула шторы. – Он тебя взбодрит.

– Задвинь штору. И приходи часика через два.

– Так и знала, что на тебя нельзя положиться. Ладно, дрыхни, сама съезжу.

– Люсь, не вредничай, – я зевнул и перевернулся на спину.

Закрыв глаза, начал считать до десяти. Частенько, когда надо вставать с кровати, а организм изо всех сил сопротивляется, я прибегаю к придуманному самим же способу. Лежу и считаю. Досчитав до десяти, откидываю одеяло и встаю. Но сегодня система дала сбой, и едва я досчитал до семи, перед глазами замелькали цветные картинки – я отрубился.

Люська не стала меня будить. Психанув, она поехала к Вере одна.

Вера её появлению не удивилась. Распахнув дверь, заулыбалась.

– На ловца и зверь бежит, – сказала она. – А я планировала тебе позвонить. Люсь, выручи еще раз, мне сегодня на часок отойти надо. Посидишь с Белкой?

– Точно на часок?

– Максимум на полтора. Или два.

– Уговорила, – Люська прошла на кухню и включила чайник.

– Чего так рано встала? – крикнула из ванной Вера.

– Не спалось, – Люська стояла у окна, наблюдая за прохожими во дворе. – Да и время не ждет. Надо ковать железо, пока оно горячо.

– В смысле? – Вера зашла в кухню, держа в руках пластиковый тазик с постиранным бельем. – Чего ковать собралась?

– Сейчас объясню. Сядь.

– Подожди, белье на балкон повешу.

– У тебя же есть сушилка.

– Люблю, когда белье пахнет улицей.

– Везет, – протянула Люська. – У нас белье на балкон не повесишь, через минуту оно будет все в пыли.

– Мы, в отличие от вас, не живем в самом центре, – хохотнула Вера. – Нам ваши проблемы не грозят.

– Не язви, иди уже, вешай. Я пока чай налью.

Минут через десять, когда Вера села за стол, Люська спросила:

– Вер, вчера ты говорила, у Аркадия Михайловича двое детей. Как бы узнать их координаты?

– Зачем тебе?

– Произошло убийство, пропал их отец… и вообще.

– Полиция обязательно им сообщит, не беспокойся.

– Да я не беспокоюсь, но все-таки, не знаешь, кто может подсказать адреса?

Вера задумалась.

– На четвёртом этаже живёт Таня, по-моему, она раньше общалась с младшей дочерью Аркадия Михайловича. Когда я сюда переехала, он уже был женат на Серафиме Серафимовне, а дети жили отдельно.

– Говори номер квартиры, я к ней спущусь.

– Нет смысла. Танька работает каждый день во вторую смену. В такую рань она спит без задних ног.

– Блин, придется подождать.

– Люсь, я не понимаю, почему ты суетишься? Что у тебя на уме, колись?

– Бесследно исчез человек, – тихо проговорила Люська. – Человек старый и больной, можно сказать, немощный. Он не мог уйти из квартиры на собственных ногах, это факт. Но с другой стороны… получается, его практически на руках вынесли, посадили в машину и увезли.

– Ну и?

– Кто мог это сделать?

– А я откуда знаю, понятия не имею.

– Вот! А я хочу иметь понятие, куда делся старичок?

– Прости, но это смешно. Причем здесь ты?

– Вчера ты уходила на полдня, – раздраженно ответила Люська. – Я задавала тебе вопросы, спрашивала, куда ты намылись, с кем встречалась и так далее?

– Нет.

– Сегодня ты тоже отчаливаешь. И я снова не задала тебе ни единого вопроса. Вер, сделай одолжение, тоже не спрашивай меня ни о чем. Договорились?

– Как хочешь, – обиделась Вера, сделав глоток из чашки. – Ты мне сколько сахара положила?

– Две ложки.

– Слишком сладкий, – Вера отодвинула чашку и умолкла. Но спустя минуту вновь заговорила: – Белка сегодня всю ночь спать не давала. Хандрила, капризничала, в общем, по полной программе издевалась над матерью. Когда угомонилась, у меня уже сна ни в одном глазу, и я вот о чём подумала. Конечно, вероятность ничтожна, но вдруг в моих словах есть доля истины. Люсь, представь такую ситуацию: Серафима Серафимовна сильно поругалась с мужем. Аркадий Михайлович впал в ярость и в состоянии аффекта её задушил. Когда одумался и сообразил, что совершил убийство, бросился в бега.

– Вер, ты издеваешься, да?

– А что такое?

– Не ты ли говорила, что дед не может самостоятельно передвигаться?

– Всё так, но я же сказала, он впал в ярость, а в таком состоянии люди на многое способны.

– Нет, нет и нет. Бред сивой кобылы!

– Почему?

– Да потому что парализованный старик, в каком бы состоянии аффекта не находился, не сможет задушить человека и драпануть с места преступления. Я верю в чудеса, но без фанатизма.

– Напрасно. Вот помню один случай…

– Вер, притормози. И давай договоримся, мы сейчас пьем чай и разговариваем на посторонние темы, а потом ты знакомишь меня с соседкой Таней.

– Я…

– И больше ни слова о вчерашнем убийстве.

Вера пожала плечами.

– Пошлет нас Танька куда подальше. И правильно сделает.

Через час, они стояли у двери восемьдесят первой квартиры. Дверь не открывали, Вера занервничала.

– Я же говорила – рано ещё.

– Я слышу шаги, Вер.

Дверь распахнулась, на пороге стояла заспанная Татьяна – высокая брюнетка лет тридцати пяти.

– Вер, у тебя совесть есть? Война, что ли, началась?

– Тань, дело жизни и смерти, – виновато проговорила Вера. – Извини, что разбудила. Познакомься с Люсей, она… она моя хорошая знакомая. Хочет поговорить с тобой о вчерашнем убийстве бабы Симы. Будь другом, расскажи ей всё, что ты знаешь.

Таня округлила глаза.

– Я вообще ничего не знаю.

– Ну всё, девчонки, я вас познакомила, теперь нам с Белкой пора на прогулку. Люсь, не забудь, ты обещала посидеть с Беллой. – Вера покатила коляску к лифту и через пару секунд исчезла в маленькой кабинке.

Таня покрутила пальцем у виска.

– Она не свихнулась?

– Нет. Понимаете, я…

– Заходи, не стой на пороге. И с чего Верка взяла, что я знаю подробности убийства бабы Симы?

– Она неправильно выразилась, мне нужна информация о детях Аркадия Михайловича.

– Пошли в комнату. – Татьяна улыбнулась. – Если ты подруга Верки, значит, говорить будем неофициально.

– Это как?

– А так: я буду лежать в кровати, а ты сиди рядом.

– Настолько сильно хотите спать?

– Не то слово! Я привыкла вставать не раньше двенадцати. Ну сова я, понимаешь? Очень поздно с работы возвращаюсь, если не высплюсь, весь день чувствую себя разбитой.

Проведя Люську в маленькую комнату, Татьяна кивнула на бордовое кресло, а сама легла на разобранный диван.

– Я тебя слушаю, – пробормотала она, борясь с зевотой.

– Вера сказала, вы близко общаетесь с дочерью Аркадия Михайловича.

– Общалась, – поправила Татьяна. – Раньше были со Светкой не разлей вода, потом дружба закончилась.

– Поругались?

– Да нет. У Светки началась новая жизнь, старых друзей она решила оставить в прошлом. С одной стороны я её понимаю, с другой нет. У каждого свои причуды.

– Вы ведь в курсе, что её отец пропал?

– Да. Какая-то мистика. Аркадий Михайлович двух шагов самостоятельно не мог сделать. – Татьяна в очередной раз зевнула. – Я узнала о случившемся в первом часу ночи, когда с работы возвращалась. Мне баба Паша про убийство рассказала. У нее бессонница, ночами она гуляет возле дома с двумя овчарками. Я как услышала, что бабу Симу убили, а Аркадий Михайлович пропал, сразу Светке позвонила. А она не врубается, не верит…

– Подождите, вы сказали, что перестали общаться.

– Я не так выразилась. Между нами прекратились прежние дружеские отношения, но связь иногда поддерживаем.

– Ясно.

Свесив ноги с дивана и придя к мысли, что о сне придётся забыть, Татьяна заговорила:

– Мы со Светкой подружились лет двадцать назад. Семья у них была дружная, обеспеченная, Аркадий Михайлович занимал какой-то руководящий пост, его жена работала завучем в школе. Когда она умерла, Светка сильно переживала, замкнулась в себе. А три месяца спустя, Аркадий Михайлович привёл в дом Серафиму Серафимовну. Прикинь? Через полгода они поженились. И начались военные действия. Сестры были готовы разорвать бабу Симу на части. Римма, она жила отдельно, заявила отцу, что он предатель, а Светка… Светка выскочила замуж и перебралась к мужу. После её замужества наша дружба дала трещину. В гостях у нее я побывала только недавно. Позвонила, поздравила с днем рождения, она вдруг к себе пригласила. И то, только потому, что муж смотался в командировку. Я поехала скорее из любопытства, хотелось увидеть, как она устроилась. Посидели, выпили, поболтали о том о сём, поругались…

– Из-за чего?

– Я сказала, что она к отцу могла бы почаще заглядывать. Светка обиделась, взвилась, просила не вмешиваться в их отношения. Вот в принципе и всё.

– И как она вчера отреагировала на пропажу отца?

– А никак.

– Вообще?

– Представь себе. Я кричу в трубку, что бабу Симу задушили, дядя Аркаша исчез, а Светка ответила: «Надеюсь, с ним ничего страшного не случится». Как тебе такая реакция? Впечатляет, правда?

– Татьяна, а вы не поделитесь со мной адресом Светланы? Очень надо. Я… – Люська отвела взгляд в сторону. – Была знакома с бабой Симой и располагаю кое-какой информацией. Мне необходимо встретиться с кем-нибудь из детей Аркадия Михайловича.

– Что за информация?

– Это никак не связано с убийством, – уклончиво ответила Люська. – Вы дадите мне адрес?

– Какие разговоры. – Татьяна ткнула пальцем в верхний ящик стола. – Там красная записная книжка лежит, подай. А вообще вся эта история довольно загадочная. Наводит на мысли.

– Вы о чем?

– Об убийстве бабы Симы, – Таня начала листать записную книжку. – Кому старуха помешала?

– И неизвестно, жив ли сам Аркадий Михайлович, – проговорила Люська.

– Скорее всего, жив. Посуди сама, если старика планировали убить, его уложили бы рядом с женой. А его нет в квартире. Значит, он кому-то нужен живым, только не пойму для чего? Последние годы они жили скромно, особых богатств не имели. Пенсия, да редкие подачки от детей-эгоистов.

Положив в сумочку бумажку с адресом, Люська, поблагодарив Татьяну, поспешила уйти.

Интересный получается расклад, размышляла Люська, топая к метро. Но Таня права – Аркадий Михайлович жив. Либо старика, по непонятным причинам, похитили, либо он исчез самостоятельно. Вдруг его болезнь всего-навсего хорошо спланированная игра? Может, он давным-давно пришёл в себя после инсульта, а беспомощность разыгрывал специально перед супругой? Но для чего? С какой целью?

– Синяя борода! – пробормотала Люська, спускаясь в подземку.

Реакция Светланы на известие об исчезновении Аркадия Михайловича тоже заставляет задуматься. Неужели можно быть настолько равнодушной к собственному отцу? Или ей известно о местонахождении старика, потому она и спокойна как танк. Хм, это вариант.

Телефон зазвонил, когда Люська зашла в вагон.

– Люсь, – кричала Вера. – Ты долго ещё у Таньки сидеть собираешься?

– Я уже домой еду.

– Как?! Ты же обещала с Белкой посидеть.

– Черт! Вер, я забыла.

– Как всегда.

– Ладно, сейчас вернусь. Не могла раньше мне позвонить?

– Кто ж знал, что у тебя склероз.

Убрав телефон, Люська подошла к двери и сжала поручень.

Глава четвертая

Ароматический беспредел

С недавних пор в нашей квартире стало трудно дышать. Виной всему новое Люськино увлечение. Она же не может жить как живут все нормальные люди, ее больше привлекает образ жизни людей с приветом. Являясь натурой увлекающейся, она постоянно ищет приключения на свою голову. То подсела на фэн-шуй, и доставала всех идиотскими советами, куда и что надо переставить, чтобы обрести долгожданное счастье. Помню, как с пеной у рта доказывала мне, что моя кровать стоит в неправильной зоне. Мол, оттого я и не высыпаюсь, а утром чувствую себя разбитым. Но чтобы это исправить, всего-навсего необходимо найти для кровати подходящее место. И так получилось, что это самое место оказалось на кухне. Прикольно.

А унитаз, по словам Люськи, у нас вообще находился в страшной зоне, чуть ли не в Бермудском треугольнике. Спрашивается, вот кто так строит дома, помещая унитазы в туалете? Им же самое место на балконе. Так заверяла Люська. И ванну надо переместить в коридор, а идеальным место для отдыха в нашей квартире, оказывается, является темная комната. Именно там концентрируется положительная энергия.

Слава Богу, фэн-шуй Люське быстро надоел, и она переключилась на правильное питание. Нашла какую-то сумасшедшую тетку, которая учила ее разжевывать пищу особым способом, отказаться от всего жирного, сладкого, мучного, жареного и вареного. Есть можно только проростки пшеничных зерен, запивая их родниковой водой.

Недолго Люська питалась правильно. Без своего любимого шоколада она протянула две недели. Передохнула чуток и снова впряглась в очередное безумие.

Я уже привык к ее закидонам, но не предполагал, что из-за нового увлечения сестры мне будет трудно дышать. В прямом смысле этого слова.

Месяц назад Диана вернулась со съемок фильма разбитая и подавленная. Требовалось в срочном порядке восстановить силы, и знакомые посоветовали обратиться к некой Розалии Розальевне – специалисту по ароматерапии. Кстати, отчество прикольное. До сих пор не могу понять, как звали ее отца. Розалий? Хм, никогда такого имени не слышал. Так вот, съездив пару раз к Розальевне, Диана расцвела буквально на глазах. Накупила ароматических свечей, зажигала их ежедневно у себя в комнате, вдыхала ароматы и набиралась сил.

Я не имею ничего против ароматерапии, знаю, в некоторых случаях она помогает, но также мне известно, что любым делом надо заниматься без фанатизма. Диане это удалось, пару недель она полечилась и в бодреньком состоянии отчалила на очередные съемки.

И тут о Розалии Розальевне заговорила Люська. Попросила у Дианы ее адрес, поехала на консультацию и сошла с ума. Домой она вернулась со свечами, эфирными маслами, флакончиками, баночками и прочей фигней, которой заполонила всю квартиру. С того дня начался конец света. Ароматические свечи горели с утра до вечера, от их настойчивого запаха меня тошнило, кружилась голова, я перестал ощущать вкус пищи. Просил, а потом требовал перестать портить воздух. Люська ни в какую. Услышав, что меня тошнит, притаранила в комнату красную свечу – для поднятия иммунитета. В ванну посоветовала капать масла: три капли из зеленого флакона, две из синего, четырнадцать из фиолетового.

Однажды я чихнул, с кем не бывает. Что тут началось! Люська помчалась за очередной свечкой. Мою комнату она окуривала, словно намеривалась выжить меня из квартиры.

Никакие уговоры на нее не действуют, начнешь спорить и ругаться, ответ один – ты темный, необразованный человек. А она, светлая и образованная, кучу денег потратила на приобретение своих прибамбасов. Теперь ни шагу не делает без свечей и масел. И советы раздает направо и налево. Специалистка, блин.

Утром вы проснулись в плохом настроении? Какая ерунда. Подышите ароматом светло-голубой свечи, настроение поднимется до уровня двадцать второго этажа. У вас заболела голова? На помощь придет свеча сиреневая. Расслабьтесь и вдыхайте ее аромат. Головная боль пройдет. Правда, заложит нос, но это не проблема. Коричневая свечка вам для чего? Правильно, чтобы нос дышал. Нет аппетита? Лизни оранжевую свечу, поцелуй бордовую, щёлкни пальцем розовую, раздави пурпурную.

И так целыми днями: вдохни, нюхни, лизни, кусни…

Сегодня у нас вечер обсуждений. Люська вернулась с новостями от Веры, Алисе с Димоном тоже было что сообщить. Но прежде чем начать общаться, Люська зажгла в гостиной несколько свечей.

– Я только комнату проветрил. Может, обойдемся без свечей?

– Глеб, аромат лаванды успокаивает и расслабляет. Я хочу, чтобы все чувствовали себя уютно.

– Уютно будешь себя чувствовать только ты. Лично я был полностью расслаблен и спокоен, до того момента, пока ты не зажгла свечи.

– Навязчивый запах, – согласилась со мной Алиса.

– И не обязательно сразу три свечи зажигать, – сказал Димон.

Люська обиделась.

– Думаете, мне это надо? Я для вас стараюсь. Не хотите лаванду, не надо, – она затушила две свечи, а третью вынесла в коридор. – Довольны?

– Почти, – ответил я. – Как съездила к Вере?

Люська рассказала о разговоре с Татьяной.

– В принципе ничего интересного узнать не удалось. Плюсом можно считать адрес Светланы Аркадьевны.

– Мне одна бабка рассказала про Светлану интересную новость, – сообщил Димон.

– Одна? – усмехнулась Алиса. – Видели бы вы Димку. Он умудрился со всеми стариками и старухами во дворе переговорить. Понятия не имею, как ему удавалось их разговорить.

– Просто ты не знакома с психологией пожилых людей. Бабушки-шпионки, как я их называю, зная о соседях кучу нужной и ненужной информации, горят желанием с кем-нибудь ею поделиться. Перетирать друг с другом опостылевшие темы им быстро надоедает, и они ищут новую жертву. И когда жертва появляется, а сегодня роль жертвы исполнял я, бабки рады до беспамятства, что нарисовалась возможность выплеснуть гигабайты информации. Главное, найти правильный подход к тому или иному пенсионеру. Алис, помнишь деда на скамейке?

– Еще бы. Вредный старикан.

– Ошибочное мнение, – засмеялся Димон. – Мы к нему подошли, поздоровались, дед буркнул и отвернулся. Я не отступаю, снова с ним заговорил. Слово за слово, и я понял, что дед интересуется политикой. Сам-то я в ней ни бум-бум, но зато секу в психологии. Старик болтает, я поддакиваю, соглашаюсь с его мнением, тем самым, вхожу в доверие. Через пятнадцать минут он уже считал меня лучшим другом.

– Если бы я Димку не утащила с той скамьи, он бы до вечера с дедом проболтал.

– Продуктивно хоть пообщались?

– Не-а. Выяснилось, он совсем недавно к дочери переехал, соседей толком не знает. Но зато мне повезло с бабой Зиной.

– Старуха – редкостная болтушка, – засмеялась Алиса.

– А болтун – находка для шпиона.

– И много она тайн выболтала?

– Материала на трехтомник хватит.

– А о наших стариках, что интересного сказала?

– Жили тихо-мирно, в конфликты ни с кем не вступали, но и с соседями особо не общались. Здоровались, перебрасывались парой-тройкой фраз. Аркадий Михайлович, даже когда был здоров, на улицу практически не выходил, предпочитал сидеть дома. Серафима Серафимовна была пообщительней мужа, напротив окон квартиры разбила несколько клумб, весной сажала цветы, ухаживала за ними. Иногда ей помогала баба Паша…

– Татьяна её упоминала в разговоре, – сказала Люська. – Еще одна бабуленция-шпионка.

– Вскоре она к нам присоединилась. И вот что удалось узнать о детях Аркадия Михайловича. Римму Аркадьевну старухи охарактеризовали как человека мягкого, добродушного. Она рано вышла замуж, переехала. Спустя время вернулась к родителям. Затем новое замужество, отъезд и очередное возвращение. Как появилась мачеха, Римма Аркадьевна практически перестала заезжать к отцу. Отношения с Аркадием Михайловичем не клеились у неё с подросткового возраста. Римма боготворил мать, а баба Паша намекнула, что между родителями частенько вспыхивало ссоры. Римма всегда занимал сторону матери.

У Люськи зазвонил телефон.

– Да, Ген, – сказала она. – Дома. И Глеб тоже. Сейчас? Хорошо, подваливай.

– Что за Генка? – насторожился Димон.

– Дронов.

– О! Какими судьбами, сто лет о нем ничего слышно не было.

– Просил разрешении приехать.

– Надеюсь, у него все в порядке, – сказала Алиса.

– Алис, когда у Генки Дронова было все в порядке? Он – ходячая катастрофа. Наверняка за то время, что мы не виделись, он нашел у себя десятка полтора несуществующих болезней, прищемил себе все, что можно прищемить, упал в каждую яму и неоднократно боролся с депрессией.

– Ребят, а вдруг Генка неспроста позвонил? Может, это знак? Он частный детектив, имеет лицензию, а мы как раз…

– Димка, даже не продолжай, – запротестовала Люська. – В Генкиной помощи мы не нуждаемся. Вспомни, во что выливались наши расследования, когда в компанию вливался Дронов? Его постоянно приходилось вытаскивать из передряг.

– Люсь, согласись, Генка здорово нам помогал.

– На этот раз его помощь не требуется. Давайте договоримся, при нем не заговаривать о расследовании. Димка, на чем ты остановился?

– Рассказывал о Римме Аркадьевне. Баба Паша…

Телефонный звонок заставил Димона умолкнуть.

– Блин, опять Генка, – Люська поднесла к уху трубку. – Да. Что? Никому звонить не надо, они здесь. Оба! Ген, ну если я говорю оба, значит и Алиска тоже. Хорошо. Давай.

– Чего он хотел?

– Просил позвонить Димке и Алиске, чтобы они тоже пришли.

– Я так понимаю, намечается нечто интересное, – Димон в предвкушении сжал ладони.

– А я думаю, у Гены хорошие новости, – призналась Алиса. – И он хочет поделиться ими с нами. Ребят, как вариант, Генка женится.

– Не смеши.

– А что такого?

– Генка никогда не женится. Нет на свете еще такой женщины, которая добровольно согласится стать его женой. Ты представь на минуту, какая жизнь у них начнется? Ад кромешный!

– Людям свойственно меняться, Люсь.

– Только не Дронову.

– Посмотрим, – загадочно улыбнулась Алиса.

– Мне продолжать? – спросил Димон.

– Да, Димка, извини.

– Младшая дочь старика – Светлана Аркадьевна. В отличие от сестры, она с малых лет росла замкнутой и жестокой девочкой.

– А в чем выражалась жестокость? – не понял я.

– Мучила животных во дворе. Могла кошку избить, в собак камнями кидалась. Баба Паша рассказала, как Света, ей тогда было лет семь, посадила между створками лифта хомяка.

– И? – вздрогнула Люська.

– Створки закрылись, лифт поехал, хомяк…

– Не продолжай, – Люська вскочила с кресла и выбежала из гостиной.

Назад она вернулась, держа в руках Патрика. Довольный хомяк опять что-то жевал. Посадив его себе на плечо, Люська поморщилась.

– Вот из таких маленьких живодерок вырастают моральные уроды. Теперь понятно, почему ей наплевать на отца. Она никогда никого не любила и не любит. Такая и убить может.

– Люсь, не передергивай.

– Я не пере… – договорить помешал телефонный звонок.

– Опять Дронов? – засмеялся я.

– Гена, сколько можно названивать?! – проорала в трубку Люська. – Нет, мы живем на соседней улице. Пора бы уже запомнить, ты сто раз к нам приезжал. Да! Второй подъезд.

– Генка на подходе?

– Минут через пять заявится, он на соседней улице. Дим, договаривай про Светлану, только в темпе.

– Она жила с родителями до смерти матери. Затем вышла замуж.

– Татьяна говорила, – снова закивала Люська.

– Но Татьяна уверена, что Светлана Аркадьевна до сих пор живет с прежним мужем. А это не так. Она вышла замуж второй раз. Об этом Серафима Серафимовна рассказывала бабе Паше. И еще одна деталь. Год назад Светлана Аркадьевна приезжала к отцу и устроила грандиозный скандал, орала так – весь подъезд на уши поставила. Напоследок пожелала Серафиме Серафимовне поскорее умереть и умчалась.

– Фирменная психопатка!

– Да уж!

– Ладно, надо чайник включить, Генка наверняка голодный примчится.

Прошло пятнадцать минут, а Генка так и не появился. Люська позвонила ему сама.

– Ребят, он не приедет. Сказал, возникли срочные дела. Был уже у нашего дома, но пришлось развернуться и умчатся.

– Узнаю Генку. Значит, нагрянет в самое ближайшее время.

– Это-то меня и пугает, – обреченно проговорила Люська.