Когда подрос твой отец, мы стали замечать, что ему отчасти передалась удачливость твоего деда. Ему везло в мелочах. Ребёнком он заметно чаще других находил на улице потерянные украшения и монеты. Твой дед заставлял его относить эти монеты в церковь – не разрешал брать себе. А украшения он сдавал в полицию, если не удавалось найти их хозяина.

Потом, твой отец вырос и женился на твоей маме. Молодые стали жить отдельно. Но мы виделись часто. Йозеф никогда не рассказывал сыну историю про лотерею. Об этом знала только я.

Как-то, уже после твоего рождения, Йозеф старший узнал, что твой отец частенько наведывается на ипподром. Делает там ставки и практически неизменно выигрывает. Он пытался отговорить Александра от этого занятия. И они поругались. Твой папа, Йози, был уверен, что выигрывать – это его дар, а дед просто завидует ему. Тем более что на ипподроме он свёл знакомство с очень важными людьми. И они, восхищённые его удачливостью, пообещали устроить Александра на хорошую должность. Так и произошло.

Мы стали видеться гораздо реже. За несколько лет твой отец выиграл целое состояние на скачках. Его карьера также удалась, как ты знаешь. Йозеф старший, тоже раз ходил на ипподром. Он хотел помириться с сыном и ещё раз уговорить его не тратить свою Удачу с таким размахом. Они вместе, не сговариваясь, сделали ставки. Лошадь Йозефа пришла первой. А твой отец проиграл в том заезде. И тогда Йозеф на глазах у сына порвал купон с сыгравшей ставкой. Он пытался, Йози, пытался объяснить Александру, что не в деньгах счастье и Удача не вечна. Что она легко может уйти – гораздо легче, чем прийти. Но твой отец был слишком раздосадован собственным проигрышем. Они так и не нашли общего языка. Рассорились окончательно.

Ты внук Йозефа Кампински. И тебе достались от деда не только имя, высокий рост и огненная шевелюра. Ты удачлив, Йози. Не так, как твой дед. Но Удача всё ещё любит тебя. Не обижай её. Не трать понапрасну.

Мой друг смотрел на меня спокойным светлым взглядом.

– Я, как и мой дед, начал покупать лотерейные билеты – начал свою коллекцию. И не только билетов. Сейчас, в век агрессивной рекламы, проводится уйма всяческих акций, в которых разыгрываются всевозможные призы. Я участвую и в них. И выигрываю очень часто. Теперь уже почти всегда.

Он придвинул к нашему «столику» большую коробку, на которую опирался всё это время, и открыл её. Запустив туда руку, Йозеф извлек на свет продолговатый деревянный пенал. На выдвигающейся крышке этого пенала было выжжено изображение юной черноволосой девушки, и готические буквы рядом с изображением складывались в короткое слово – Ильзе.

– Это игральные кости моего деда, – пояснил Йозеф, выдвигая крышку коробочки.

На его широкую ладонь упали пять небольших кубиков, сделанных из слоновой кости. Пожелтевшие от времени, местами поцарапанные, они навевали мысли о старых временах, когда в дыму придорожного трактира, под несмолкаемый гомон многочисленных посетителей, между блюдами с нехитрой снедью и глиняными кружками кислого пива, кидали такие кости азартные завсегдатаи, играя на мелкую медную монету. Проводя за этим занятием целые вечера.

– Как ты думаешь, Иржи, какова вероятность того, что при броске, на верхних сторонках всех пяти костей будут шестерки? – медленно перебирая пальцами, Йозеф катал кубики по ладони.

– Я не математик, ты знаешь, – улыбнулся я. – Но думаю, что вероятность такого расклада очень мала.

Йозеф кивнул, положил все пять кубиков в пустой стакан из-под виски, накрыл его ладонью и резкими движениями стал взбалтывать коктейль из игральных костей.

– Это лишь обработанные кусочки кости. У них нет души и разума. Но они подчиняются высшей силе – Удаче, – Йозеф убрал ладонь и выпустил стайку кубиков на свободу.

Кости весело запрыгали по картонной поверхности большой коробки.

Они едва успели остановиться, а у меня зарябило в глазах от количества маленьких черных точек – 6, 6, 6, 6.. Один кубик покачивался на самом краю. На его сторонке, обращенной к потолку виднелись только два полустертых глазка. Несколько мгновений кубик балансировал на краю, гладя на меня этими «точками-глазками», а потом, повинуясь остаткам инерции и силе притяжения, нырнул вниз, на ковёр.

В неукротимом азарте вскочил я с места, чтобы посмотреть, какое выпало число.

Йозеф спокойно раскуривал потухшую сигару.

– Что там? – без особого интереса спросил он.

– Ты знаешь, – потрясенно ответил я.

– Тогда теперь бросай ты, – мой друг благодушно пускал кольца дыма, и они медленно плыли, постепенно увеличиваясь в размере, а под конец, принимая замысловатые формы, таяли.

– Зачем? – едва выдавил я из себя, не решаясь притронуться к волшебным игральным костям.

– Ну, хотя бы затем, чтобы ты не думал, что это какие-то особые шулерские кости. А ведь бывают и такие.

Я аккуратно собрал кубики в кулак, отпил остатки виски из своего стакана, протер его на всякий случай краем рубашки и опустил туда кости. Они отозвались радостным постукиванием друг о друга и о толстое стекло.

Несколько раз взболтав их в стакане, я высыпал кубики на коробку.

Двойка. Две четверки. Пятерка и шестерка. Таков был мой результат.

– Это что-то значит? – спросил я, убедившись, что чуда не произошло.

– Ровным счётом ничего, – морщась от дыма, ответил Йозеф. – Ты просто кинул кости. Мы не играем на деньги или на что-то ещё. Тебе не важен был результат, и твоей Удаче тоже. Когда их бросал я, мне было очень важно, понимаешь, очень, чтобы они выпали так, как выпали. Потому что я хочу, чтобы ты поверил всему, что я тебе рассказал. Вот смотри.

Он смёл кубики обратно в пенал, раскрыл створки коробки и жестом пригласил меня взглянуть на её содержимое.

Я придвинулся ближе и заглянул. Казалось, что внутри лежит какой-то пёстрый мусор – столько всего тут было. Только после того, как я сосредоточил внимание и начал более детально изучать увиденное, мне стало понятно, что именно хранилось в этой сокровищнице. И получив молчаливое согласие друга, я начал доставать оттуда удивительные экспонаты.

Тут были кипы всевозможных лотерейных билетов.

Те, на которых надо стирать защитное поле, чтобы увидеть – есть там выигрыш или нет. Билеты, похожие на деньги, на которых на фоне государственной символики, тонких волнистых линий и водяных знаков были продавлены многосложные номера. Попадались такие, которые надо заполнять самому, зачёркивая несколько цифр из общего числа предложенных. Были самодельные картонные квадратики, из тех, что раздают на корпоративных вечерах, когда устраивается праздничная лотерея. И уйма других разномастных билетов.

Я вопросительно посмотрел на друга, и он кивнул, подтверждая мою догадку – все эти билеты были выигрышными.

Тут же лежали в отдельных коробочках, подобно экзотическим монетам, жетоны из всевозможных игровых автоматов, так и не поменянные обратно на деньги. Разноцветные денежные фишки из казино с красиво выведенными рельефными цифрами номиналов. Пачки этикеток от разных напитков, проводивших в своё время рекламные акции-розыгрыши. Груды бутылочных пробок, внутри которых прятались изображения выигранных призов или были проставлены денежные суммы. Какие-то пластиковые карточки, о назначении которых я даже не подозревал.

Йозеф тихонько трясся от сдержанного смеха, довольный произведенным эффектом.

– Мне было гораздо проще, чем моему деду, – нарушил он тишину комнаты. – Сейчас и разных лотерей проводится больше. Да и благодаря наследственности я был заряжен Удачей несколько больше многих остальных. Йозеф старший оказался прав – Удачу можно копить и пользоваться ей рационально. Любой может это сделать, если сможет удержаться от того, чтобы не начать рвать её плоды сразу. А можно растратить и её уже будет трудно вернуть. Сейчас я тоже могу позволить что-то забирать себе. И мне этого хватает.