Этот рассказ – вымышленная история о молодом парне, который приобрел невероятную силу, пройдя сложный путь. Но даже в самых тяжелых ситуациях он оставался человеком.

В общем, не буду все рассказывать, а то читать будет неинтересно.

Читаем, обсуждаем с друзьями, делимся мнением.

ГЛАВА 1 НАЧАЛО

В очередной раз мне позвонил друг. Смотря на телефон, понимаю, что он звонит, чтобы попросить о помощи. Помочь ему хотелось, но как всегда: «дай денег», либо отвезти куда-нибудь и т. д. Мне это не нравилось, потому что когда мне нужна была помощь-находились тысячи отмазок для отказа. Самым неприятным было то, что поступала так большая часть моих знакомых.

После ответа на звонок друг со мной сразу поздоровался. Спросил, что делаю. Наверное, плохо, что не был ничем занят. Друг сразу начал упрашивать увезти своего брата до дома в город. Я спросил: «А что он на автобусе не уедет? Скоро рейсовый автобус поедет.» Друг сразу начал осыпать укорами и недовольным голосом ответил: «Да кто на них ваще ездит?! Да меня просто попросили, а ты вечно морозишься! Тебе сложно что-ли?!». Неохотно встав с дивана, я выключил телевизор. Переодевшись из шорт в штаны, взяв ключи и документы, вышел из дома, завел свою машину, подъехал к дому друга, забрал его брата, увез до города (а это было третий раз на неделе!). Почему-то мне даже в голову не приходила мысль: «Хмм, а позвоню-ка я и попрошу увезти до города. Так как рейсовые ходят. Вроде да. Да ладно, машина же есть, довезет с комфортом.»

Возвращаясь домой в деревню из города, в очередной раз задумался о современной дружбе. Если человек может чем-нибудь помочь – звонят и практически нахально требуют помощи. А если человек ничем не может помочь – забывают и не звонят. Первый тип людей я называю удобными. Задался вопросом: «Когда последний раз кто-то звонил и спрашивал как дела, так просто, позвал попить водочки? Но тут есть одно но: такие друзья встречаются редко. В основном и водки купи, и закуску. Обычно говорят: «Приходи, у нас есть одна, только допиваем, прихвати что-нибудь с собой». Еще есть индивиды: принесет свое, потом достанет калькулятор, начинает подсчитывать, кто сколько должен.

Подъехал домой. Время было около пяти вечера, не успев ничем заняться, в очередной раз разочаровался в современной жизни. Достал из кармана мелочь. Насчитал пятьсот двадцать три рубля с мыслью: «На литр и на закуску хватает, вечер может сложиться неплохо» (так как заняться в деревне у нас нечем было.) На слова «Не пью», мне говорили что-то вроде: «Заболел, что ли?». И начиналось типа того: «Сгоняй до магазина! Ты будешь пить – я тебе так же скатаюсь», – но такого на моей памяти не было. Единственным, кто мог не пить, потому что не хочет, был я. Подумал об этом, что-то пить пропало настроение, и, зайдя домой, лег перед телевизором. Идти сегодня вечером куда-то не было в планах, но не тут-то было.

Около десяти вечера мне позвонил Серёга, уже поддатый, сказав: «Мы пьем, подходи». На что я решил отказаться. Правда получил высказывание: «Какой плохой, кидаешь нас всех, что не можешь посидеть со всеми чуть-чуть и т.п.» Поругавшись, как всегда, через полчаса Серёга позвонил опять с просьбой покатать их по городу, заодно заехать еще за бухлом и поискать девочек. После пятиминутной ругани, взбесившей меня, не знаю почему, но я все-таки согласился на эту затею съездить за бухлом до города. Насчет девочек и не рассчитывал, зная, что это только пьяные разговоры, которые этим и ограничивались. Встав с дивана, взяв ключи, по старой схеме завел машину. Подъехал к дому Серёги, который находился недалеко от меня, в паре домов от моего. Серёга, Ромка и Дима ждали меня возле ворот, покуривая сигареты, разливая на ходу по последней рюмке водки, запивая водой. Сели в машину. Пожал всем руки. Мы тронулись, отъехав пару метров от дома. Серёга, сидя спереди, включал «нашу» – не знаю, какую именно имел в виду. Включил первую попавшуюся песню шансона, на чем все успокоились. Все просили добавить играющую на всю громкость песню, поговаривая, что надо громче музыку. Мы ехали, обсуждая, какая плохая Ирина из восьмого дома. На знаки внимания наших ребят не отвечала, а крутила роман с другим, с соседней деревни. На этой неприятной ноте мы подъехали к магазину в городе, который работал до десяти, но за временем никто не следил, он был уже закрыт. К круглосуточному ларьку не поехали – там было только одно пиво. Парней это не устроило. Мы поехали до знакомого, который торговал паленой водкой. Взяли пару пузырей, при этом заняв на один у меня. Мы все-таки поехали к ларьку взять какой-нибудь закуски. Подъехали к ларьку, пошли Рома и Дима. Набирали всякую фигню, вдруг подошла какая-то девушка в короткой юбочке; тут загорелись глаза у Серёги, и он, прервав беседу со мной, вылез из машины в надежде, что вечер пройдет не только в компании друзей. Наблюдал за ними, видя, как все смеются и улыбаются; минут через пять все направились к машине. Меня это удивило: такую картину вижу в первый раз-парни не только взяли водки, но и умудрились подцепить девчонку. Усевшись в машину с водочкой, закуской и девушкой, ребята решили, пока стоим, выпить. Познакомились с Настей, она не заставила долго себя ждать, и со словами «Крепкое не пью»; ребята налили в стакан водки и добавили в нее газировку, этого оказалась достаточно, чтобы она согласилась пить с нами. Выпили еще по одной. Настя была уже хорошенькая. Дима не растерялся, положил руку на плечи, почти сразу пошел переходить к прощупыванию груди Насти, на что она, посмеиваясь, играючи ее смахнула. После чего у парней начали гореть глаза. Серёга предложил покататься. Раз пять мы проезжали мимо посадок деревьев, Серега попросил остановиться, чтобы облегчиться. Остановились, вышли все, кроме меня. После сделанных дел по одному принялись все закуривать. Видя все это, решил тоже выйти облегчиться да поторопить их. Да не тут-то было. Разговор начал медленно перетекать в уговаривание пойти пройтись в лес, заняться сексом. Тут подумал: «Ну все, она откажется, может даже убежит, и мы поедем домой», – но не тут-то было: Настя не согласилась, но и не отказалась. Серёга, присев ей на ухо, договорился на себя одного, так как со всеми она иначе бы отказалась, сказав, что нас много. В итоге Серёга уговорил ее, что он будет один, и Настя согласилась. Серёга в обнимку с Настей, с натянувшейся улыбкой на лице и со стаканом водки в руке, обернувшись, сказал дать ему резинок. Димон подал пачку с улыбкой на лице. Настя сказала не терять, «скоро будем». И они, пошагав по траве, исчезли за деревьями. Тут Дима с Ромой начали определять, кто следующий, повернувшись ко мне и узнав, пойду ли я. На что отказался, стоя у машины, слушая, кто сколько выпил. Никто не подозревал, чем все это закончится. Из лесу начали доноситься охи-вздохи, тут глаза парней загорелись, посчитали, что все хорошо складывается. Охи-вздохи затихли; на место, откуда доносился звук, пошел Рома. Найдя их одевавшимися, начал приставать к Насте, на что она попыталась сопротивляться, но недолго, сказав, что она «не такая». Рома лишь улыбнулся в ответ. Принялся с ней заниматься сексом. Дима, по приходу Серёги, послушав, какая она горячая девка, «попа в норме, грудь пойдет», дослушав, пошел на охи-вздохи. После пары минут вздохи прекратились, но никто не возвращался, что намекало на то, что они продолжили втроем. Серёга рассказывал, как все прошло, чуть ли не в деталях, затем спросил меня, пойду ли я, на что отказался. Он сказал: «Че как не свой?». Я пытался объяснить, что мне так не нравится. Через некоторое время появились ребята с довольными лицами, хотя с другими и не могли быть. Затем сели в машину, дальнейший интерес к пьянке у парней пропал, и решили ввиду достигнутой цели сегодняшнего вечера ехать домой. Отказавшись ехать с нами, Настя осталась на обочине по непонятной нам причине, пояснив только, что ей отсюда недалеко до дому, и мы поехали в сторону дома.

У парней восторгу не было конца: до самого дома рассказывали, как они ее крутили, вертели, щупали. Развезя парней по домам, я подъехал к своему, зашел, приготовился ко сну. Лег спать. Встал в девять утра, ни о чем не подозревая; зазвонил телефон, это был Серёга. Взял трубку, он сходу начал говорить, что по его голосу вызывало уже подозрение. Рассказал, что на нас поступило заявление по изнасилованию от Насти. Я с удивлением спрашиваю: «Всё же по согласию было, никакого принуждения не было, без насилия?», на что Серега говорил, что все нормально было и парни уверяли, что она не сопротивлялась, сразу согласилась. Тут же проснувшись, начал ходить из угла в угол. В этот же момент услышал звук подъезжающей машины. Выглянув в окно, увидел ничем не приметную машину. Из нее вышел в полицейской форме человек, из-за чего мне стало не по себе, по телу пошел легкий мандраж, что делать, не знал. Пришлось выходить, все-таки зная за себя, что я ничего не делал. По-быстрому одевшись, я вышел из дома. Стоял наш участковый. Он сказал: «Поступило заявление от гражданки по имени Настя, и она указала в заявлении вашу машину. Вас ждут в отделении в час дня с машиной для дачи показаний», – на что сказал, что буду. Зайдя домой, сразу позвонил Серёге, рассказав, что меня вызвали к часу. На что он мне сказал, что ждут меня у дома поговорить. Я сразу же направился к Серёге, подошел к нему в ограду; парни сидели и нервно курили, с ходу мне сказали, что их никто не вызывал. Мне это было непонятно. А откуда все всё знали? Оказалось, позвонил знакомый Серёги из отдела и предупредил. Поговорив с парнями, пришли к решению, что мне говорить у следователя. Придя домой, начал собираться. Сидел в машине, пробежала мысль: «Почему меня одного вызывают, а парней нет?» На этот вопрос ответил тут же сам себе: «Наверное, про них следователь не знал еще, так как меня вычислили по номерам машины. Парней будут искать через меня, после моего разговора со следователем». С непониманием случившегося отправился в город к следователю. Подъехав к отделению полиции, посидел пару минут перед участком в машине, собрался с мыслями и пошел. Подошел к кабинету, никого там не оказалось, дверь была закрыта, но уже через две минуты подошел следователь к двери, спросив моё имя, и пригласил в кабинет. Зашел в кабинет – сердце начало биться еще быстрее. Присев на стул, следователь достал бланк, начал заполнять его, после начал задавать вопросы и записывать с моих слов. Рассказал ему, как мы встретили Настю, что происходило до того, как оставили ее возле леса. На вопрос, где я находился после того, когда остановился возле леса, ответил, приврав, что после того как все вышли я выходил, чтобы спросить, когда все вернутся. Выяснив, что вскоре все покурят, сходят в туалет по нужде в лес и все вернутся, я сел обратно в машину слушать музыку, так, не обращая внимания на них. Следователь, посмотрев на меня исподлобья, спросил, точно ли я не вру. Испугавшись, но не показав этого, подтвердил свои слова, написал номер сотового следователю на бланке. Подписал его. Отпустили меня и сказали никуда не пропадать до суда. Выйдя из отделения, сразу начал звонить парням, рассказав, как все прошло. Приехав домой, тут же опять набрал парней поговорить еще раз. Но их не было – они уехали к следователю, сказав мне, что перезвонят. Дома, не зная чем заняться, долго ходил из угла в угол; так мне никто и не позвонил.

С самого утра раздался звонок, это был следователь. Сказав мне, во сколько надо явиться для уточнения показаний, не дав мне ему задать вопрос, бросил трубку. В недоумении позвонил парням – никто не отвечал. Собравшись, направился в отделение. Зашел в кабинет, там уже ждал меня следователь, а у дверей стояли два полицейских. Следователь с ходу начал задавать вопросы, почему я ему не все рассказал. Я, якобы удивившись, ответил ему, что все так и было, на что он мне предоставил три признания, что было на самом деле в тот вечер. Дожидаться моего ответа он не стал и позвал двух полицейских, стоящих за дверью; ни слова не говоря, мне заломили руки, надели наручники и повели в подвал, подвели к камере, открыли дверь. Дежурный по камерам обшарил все карманы, забрав все вплоть до шнурков; меня подвели к камере. Попытался спросить, в чем дело, – один из сопровождающих влепил леща, с ухмылкой сняв наручники. По их указанию зашел в камеру, там уже было два человека. Сразу с ними познакомился, с Вованом и Витьком. Рассказали друг другу свои истории. Парни сидели здесь до суда, состоялся он у них уже завтра. Парни попали по заявлению тех ребят, кто оказался в больнице, хотя, со слов парней, драку начали обидчики. Их было еще и больше. Я им рассказал, что говорил следователю и что произошло сегодня, чем удивил ребят. Вован сказал, что, может, меня за дачу ложных задержали. Пожав плечами, ничего ему не ответил. Дождались ужина. Мне так никто не принес ни матраца, ни одеяла, ни подушки. На вопрос, когда будет, ничего не сказали. Ребята тоже были без всего. Из разговора с ними понял: чтобы все это получить, надо ходить на «рабочки» с утра: двор мести, мусор таскать. Конечно же, этим заниматься никто не хотел. Ужин оставлял ожидать лучшего: еле теплая кружка чая, непонятная жижа в тарелке, засохший хлеб, – но голод не позволил все это выкинуть; похрустев хлебом, похлебал так и непонятную на вкус, что это за таинственная жижа, все-таки оставил большую часть, вылив все это в унитаз. Провели ночь в полумраке под свет небольших лучей из коридора в маленькое смотровое окошечко, травя байки друг другу. Почти под утро пришлось ложиться на кровать из сетки, поджав ноги для тепла, положив руки под голову, укрывшись курткой. Разбудил нас бряк в дверь, это был завтрак. Не выспавшись, взяв тарелку с содержимым, ничем не отличавшимся от ужина, позавтракав, ребята начали морально готовиться к суду. Открылась дверь, позвали Вована и Витька выйти и тут же мне сказали, чтобы завтра готовился я на это же время. Попрощавшись с парнями, остался один.

Через какое-то время открылась дверь, надзиратель сказал: «Пойдешь двор подметать», на что я ответил отказом. Тут же я получил ответ, что буду оставлен без постельного. И он хлопнул дверью. То, что не выспался, было хорошо: время до обеда пролетело незаметно. На обед принесли то же, что и на завтрак, но как-то это меня не удивило. Сегодня уже доел до дна, голод не заставил себя долго ждать. Время после обеда тянулось ну очень долго, спать не хотелось, но после ужина, попытавшись уснуть, все-таки уснул. Проснулся от бряка тарелки, принесенной на завтрак. После завтрака, схожего с тем, что было вчера, меня вызвали. Выйдя из камеры, встал у стены; надели наручники и повели на выход из здания, где на улице уже ждал «воронок». Сел в машину. Меня повезли на суд. Привезли к зданию, где под команды пришлось быстрым шагом проследовать к двери. Она вела в подвал. В камеру, похожую на ту, которая была в отделении. Примерно через час меня привели в зал суда и закрыли в клетке возле двери примерно посредине зала. Пришел судья со своей свитой. Из моих знакомых в зале никого не было. Начался суд. Прочитав дело, что и как было тем самым вечером, когда мы катались с друзьями, все рассказав до мелочей, мне предъявили обвинения в даче ложных показаний и вынесли приговор: лишение свободы на полтора года общего режима. У меня тут же глаза широко раскрылись, очень широко, и, не дав мне ничего сказать, все встали и ушли. Я был в недоумении. Меня сразу повели на выход к машине. От выхода до машины было около десяти метров, и только я вышел из дверей, услышал свое имя. Посмотрел пару секунд в сторону, чего мне не дали сопровождающие, разом закрыв обзор, но я успел увидеть Вована, с которым мы сидели вчера в камере. Он успел сказать, что это была подстава. Остальные откупились, а посадить им кого-то надо было для звезды. Это все, что я успел услышать, но этого было достаточно. Я понял в чем дело. В машине сопровождающий сказал водителю, что едем в СИЗО. Пока мы ехали, подумал, откуда это узнал Вован. Тут же вспомнил наш ночной разговор. Он как-то упоминал, что у него есть знакомый в отделе, – неужели он ему рассказал мою историю? Мысль не покидала меня до самого СИЗО.

И вот машина заглохла, тут по телу пробежали мурашки в ожидании, что же дальше. Заскрипели замки дверей. Со скрипом открылась дверь, еще сильнее нагоняя на меня ужас. Тут грубым голосом произнесли моё имя, фамилию и статью. Приказали выйти из машины и подойти лицом к стене. Стоял в ожидании. Наручники на руках сильно жали и чесалось под ними, но при всех чесаться не стал, подумав, что это не кончится чем-то хорошим. Подошел к стене. Посмотрел по сторонам не поворачивая головы, увидел примерно человек пять с оружием и собакой. Что-то много они на меня одного их тут собрали. Затем под присмотром конвой повел меня. Как же темно здесь было: еле светили лампы, мрачноватые стены, осыпавшаяся штукатурка. Проходя по этим коридорам, меня подвели к двери, а один из сопровождающих указал мне располагаться в этой камере: до перевода на зону теперь это мой дом, что было понятно по разговорам сопровождающих. И вот поворот ключей открыл дверь с очень жутким скрежетом, и по телу побежали мурашки. Ощущение было такое, что у меня встали волосы везде, где они были; в этот же момент с меня сняли наручники и приказали входить в камеру. Вошел, дверь захлопнулась так, как и открылась, добавив страха во мне. В камере зависла тишина, все присутствующие стали смотреть на меня; посетило чувство растерянности, но тут вспомнил недавний разговор с Вованом и Витьком, что говорить, когда входишь в хату. Первым делом со всеми поздоровался и назвал свою фамилию и статью; со мной поздоровались в ответ, предложив присесть со всеми за стол, и предложили чифирнуть. Первое, чем поинтересовались: какой раз здесь, на что ответил: первый, затем рассказали законы этих стен. Один лысый мужичок представился Вовой, он объяснил понятия, как что говорить, как себя вести. Но его разговор мне показался поверхностным и я решил немного осмотреться и вести себя тихо, хотя я и не был каким-то другим. Попивая чифир, Вова представил всех, кто тут проживает, начиная с верхних рядов. Нары стояли по четыре кровати с двух сторон в два яруса. За мною лежал Игорь, левее Димон, у другой стены сверху Вован, с которым я вел беседу. За спиной Вована была не заправленная койка, на что я и сам догадывался, что это для меня. Затем от окна в обратном порядке: слева снизу, за моей спиной, находился Петр, затем Леха напротив меня, под моей койкой лежал Колян, и самым последним оказался так называемый смотрящий за хатой Серёга по кличке Бугай – по его габаритам он соответствовал прозвищу. Познакомившись со всеми, приступил к приготовлению своей койки для пребывания здесь, как всегда, и бывает; взобравшись на койку, присел на нее. Принесли ужин. По команде вертухая мы все выстроились вдоль стола с двух сторон, все кроме меня со своими чашками и кружками. Вошедший разносчик пищи из числа осужденных, вручил мне теперь уже мои чашку, кружку, ложку. По одному разлил нам по тарелкам баланду. Только после команды через смотровое окошечко все приступили к приему пищи. Эта еда ничем не отличалась от той, что была в отделении полиции, где пришлось сидеть до суда, но голод не давал про себя забывать – эту невкусную пресную жижу, именуемую кашей, я доел всю, похрустывая сухим куском хлеба и запивая еле потемневшим чаем. После ужина Вован попросил рассказать мою историю и как я умудрился попасть за решетку с такой статьей. Послушать мою историю подсел сам Бугай: он был не первоходец и впервые встретил такого, как я. После моего рассказа Бугай насторожился и сказал, что проверит мои слова и отправит маляву на волю убедиться в правоте моих слов. Прозвучала команда «к отбою», и все потихоньку улеглись на свои места; отключили свет. Потихоньку, один за другим, все уснули. Лежа и смотря на лунный свет, я еще долго не мог заснуть, думая о случившемся. Дни были похожи один на другой. Всё начинается с завтрака, затем разговоры, между делом обед, прогулка в небольшой комнате примерно десять на десять по кругу друг за другом, ужин, разговоры перед сном. Сам сон, и все по новой. Весточка с воли не заставила ждать – пришла где-то через день, так бы почта работала наша. В маляве мои слова подтвердились. Беседовал с Бугаем, было заметно, что он даже сочувствовал, что так вышло, но не очень уж от этого мне становилось легче. После завтрака, беседуя с Вованом, поделился впечатлениями, как тут все однообразно и что все это ждет до конца срока. Но Вован сразу подметил, если пойти в баландеры, то интересней станет. Посмеялись с ним. Пришлось сказать, что лучше так как есть. Вован с гордостью заявил, что нас скоро на этап соберут, поедем. А на зоне то совсем другая жизнь, там интересней. После этих слов, я понял, что и здесь живется неплохо. Но было одно большое НО:, чтобы остаться в СИЗО, нужно идти в баландеры. А это занятие не приветствуется ни на воле ни на тюрьме. Только мы поговорили как открылось смотровое окно в камеру и нам сообщили фамилии, кто завтра с утра должен собраться на этап. В этом списке был и я. Весь день чувство тревоги не покидало меня. Никто не знал, куда повезут нас. Всю ночь проворочался до самого утра. Вот уже слышал шаги подходящего к нашей двери вертухая. Открылось окошечко, нам сказали через полчаса быть готовыми к отбыванию, и как всегда бывает, мне захотелось спать, но встали сокамерники, начали собираться, да и все равно ничего не поделать. Собравшись, сидя с ребятами за столом и ожидая отбывания с полусонным лицом, почти не разговаривая, дождались конвоя: в тишине со скрипом открылась дверь. Прозвучала команда выходить, и мы по одному вышли, выстроившись вдоль стены, и друг за другом направились с сопровождением на выход. По выходу нам всем пришлось присесть перед машиной и по одному, называя фамилию и статью, сесть в машину. Город был небольшим, и нас уже через пару минут привезли на железнодорожный вокзал. Еще минут через пять нас всех по одному высадили из машины и под сопровождением, метров через пятьдесят, усадили перед поездом. При заходе в вагон, нас сильно тыкали в спину прикладом автомата со словами «Быстрее». Мы по одному, проговаривая свою статью и фамилию, уселись в вагон на свои места в поезде.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Зверь

ЗВЕРЬ

ГЛАВА 1 НАЧАЛО

С этой книгой читают