Лучник. Лабиринт. Книга вторая

10. Компаньоны

Агир Валакх, подумать только, заранее знал, чем окончится погоня Гира Анда.

Странно, Но именно это слово стало основой последних лет жизни Валакха. Никогда в своей прежней жизни он и не слыхивал такого слова, как «агир», а владеющие степью гиры были для Валакха своеобразной экзотикой в его, честно говоря, пресной жизни.

Валакх совсем не помнит своего детства, и не знает, кто его родители, и откуда он пришел. Но, зато, он помнит, как жесток этот мир, – этот урок его заставили выучить прежние учителя. Нет, он не обошелся с ними так же, как они с ним. Но он постарался забыть, как он с ними обошелся. Наверное, плохо, потому что больше их на своем пути не встречал.

Валакх стал преуспевающим торговцем. Был, пока не пришел в лавку тот незнакомец.

– Как идет торговля? – Обычный вопрос для делового покупателя.

– Вашими молитвами. – Валакх, конечно, знал стандартный ответ.

Но посетитель ответом, похоже, не удовлетворился.

– А не надоела пресная жизнь. – Он так и сказал: «Пресная жизнь».

– Я – нормальный торговец. – Именно так ответил Валакх.

– Мир идет ко дну. – Пробормотал, как бы про себя, этот подозрительный посетитель. – Нормальный торговец – нормальный покупатель. Нормальный рабовладелец – нормальный раб. Нормальный убийца. Увы, жертвы не бывают нормальными. Вы с этим согласны?

– С чем? – Опешил Валакх.

– С чем хотите. – Никак, незнакомец был умалишенным?

– Ни с чем я не хочу. – Валакх заученным движением пододвинулся к своему оружию. – Что вам угодно?

– На улице довольно паршиво, Вот, и решил, давай, зайду к нормальному человеку.

– Что вам угодно? – Валакх, вопреки своим воззрениям, повысил голос.

– Многого. – Ответил посетитель, наоборот, понизив голос до шепота. – Например, поговорить.

– За разговоры деньги не платятся.

– А, если я заплачу?

Валакх не ответил. «Точно, умалишенный», – решил он.

– Вы не ответили на мой вопрос. – Голос посетителя был тускл, или бесцветен. А Валакх и не знал, что отвечать. – Или вам не приходилось получать деньги за разговоры? Говорят, за это порой неплохо платят?

– Я не беру денег за разговоры. Извините, мне пора закрываться.

– Разве? – Ухмыльнулся посетитель. – Мне казалось, вы – успешный торговец.

«Точно, умалишенный». – Тоскливо оценил посетителя Валакх.

– Это и не мудрено. – Никак, посетитель прочел его мысли? – Ум – непростительная роскошь.

Валакх совсем растерялся. До прихода стражи остается еще много времени.

– Стража сегодня, пожалуй, не придет. – Это уже был перебор. – Я же сказал, на улице довольно паршиво. Не угостите меня чашечкой вашего любимого чая? Я заплачу.

– Кто вы? – Валакх уже еле-еле мог совладать с собой.

– Нормальный покупатель. – Пожал плечами посетитель. – Извините, если я потратил ваше время. Если это так, то я заплачу. В самом деле, единственное, что имеет цену, – это Время. Увы, его, часто бывает, нельзя купить.

У Валакха затряслись руки. Не похоже, что посетитель пришел его убить, но и его поведение было выше любого понимания.

Позже он не мог объяснить себе своего поведения. Но он вышел из-за стойки, зажег огонь и поставил кипятиться воду.

– Кто вы? – Снова спросил он.

– Скажем, родственная душа. – Посетитель, похоже, любил отвечать загадками, но, не дожидаясь назревающего вопроса, пояснил. – Торговец, как и вы.

– И чем торгуете?

– Какой ныне самый ходовой товар? – (Снова загадка?). – Оружием, разумеется.

Валакх знал всех торговцев оружием, но этого посетителя прежде не встречал.

– Позвольте объяснить. – Не унимался посетитель. – Оружие оружию рознь. Я не торгую бросовым товаром. Не люблю, понимаете ли, нечестной работы. И оружие этого не любит. – После этих слов посетитель надолго замолчал.

А, как только они вдвоем выпили по чашке чая, гость вежливо раскланялся и ушел.

Второй раз он пришел дней через десять и попросил продать ему рецепт чая.

Как только он получил желанный рецепт, посетитель ушел. Невероятно, но Валакх обнаружил в кассе приличную неучтенную сумму денег.

Третий визит произошел дней через двадцать-тридцать. Валакх еще удивился тому, что все это время нетерпеливо ждал этого странного посетителя, и, при этом, сбился при счете времени.

– Не судите себя строго. – От самого порога воскликнул гость. – Время сейчас творит, черт те знает, что.

А Валакх кое-как удержался от нелестного комментария.

– А у меня к вам деловое предложение. Дела ваши, похоже, пошли хуже?

И снова Валакх еле сдержал себя.

– Ничего подобного. Я здесь не причем. – Возразил гость. – Дела у всех теперь пошли хуже.

– И каково предложение? – Впервые раскрыл рот Валакх.

– Предлагаю вам стать моим компаньоном.

– То есть?

– Мне нужен напарник, но не здесь, а там, где оружие, хорошее оружие, заметьте, нужнее всего. Речь идет о землях, откуда вы родом.

– Я не знаю, откуда я родом. – Сухо сказал Валакх.

– Степи. Бескрайние просторы, где живут вольные суровые люди. Вы, – уж поверьте, -не житель пропахших ложью и деньгами городов. Вы гораздо выше этого.

– Ответ нужен сейчас? – Валакх был уже готов с этим поспорить и отказаться от заманчивого предложения.

– Что вы? Что вы? Такая спешка совсем ни к чему. – По лицу посетителя, как всегда, невозможно ничего прочесть. – Более того, если бы вы поспешили с ответом, я бы счел вправе изменить мнение о вас. Подумайте, взвесьте. Время терпит.

Удивительно, но к Валакху стали наведываться люди с предложением продать Дело. И это притом, что торговля стала угасать.

В следующий визит Валакх дал свое согласие.

Степь совсем не манила его, Наверное, он все-таки был городским жителем. Судьбе было угодно, чтобы он остановился все же в городке Канн, за восточной окраиной которого сразу же начиналась бескрайняя степь. И Дело сразу пошло в гору. Хорошее оружие, действительно, имело цену, – и отбою от покупателей не было от темна до темна.

Но вскоре его промыслом заинтересовались не только правители Канна, от коих еще можно откупиться, но и тайная стража самого государства. Первое время он еще кое-как выкручивался, но интерес к нему стал все назойливей и назойливей. Вот, потому Валакх в одну из ночей погрузил все свое имущество на четыре воза и отправился в ту часть степи, куда государственные стражники появляться всерьез опасались. Опасался и сам Валакх, но оставаться в Канне стало еще опаснее.

Всю дорогу он не снимал палец с курка огнестрельного ружья, опасаясь не только налета степняков, но и сопровождающих его всадников, таких же отчаянных степняков, но все-таки умеющих держать слово. Впрочем, как позже выяснилось, такова главная черта вольного народа.

И на новом месте спрос на его товар превышал предложение. Степняки не любят огнестрельное оружие, не без основания считая его подлым. Но времена меняются. Еще не так давно и лук считался подлым оружием, годным, разве что, для охоты. Сейчас луки нашли свое место в военных рядах, вызывая протест, пожалуй, только верховых клоков. Да, и то только потому, что их короткие щиты не защищали от меткой стрелы.

– Но времена меняются. – Повторился в своих размышлениях агир.– Теперь уже и копейщики стали вооружаться луками, чем сразу же укоротили преимущество сабельников на быстрых скакунах. И, все равно, за хорошую саблю готовы заплатить большую цену, тем более что золото и драгоценные камни валялись, буквально, под ногами. Конечно, чаще всего в лавку приезжали гиры и скупали сабли оптом, поскольку не каждому степняку доступны скакун и сабля, но большинство из них готово пожертвовать личной свободой ради вольной жизни степняка. И уже потом, когда у многих скопилось достаточно, чтобы выкупить свободу, они не могли уже жить без кочевой отрядной жизни, ведь деньги лучше потратить на доступных женщин и разгульную жизнь.

Степная неустроенность быстро перестала для Валакха быть такой уж бесцветной, как вначале. Новое его место давно уже, задолго до появления в нем Валакха, переросло сначала размеры прежнего кочевого стана, а потом и становья. Рядом с юртами, которые, все же, преобладали в Самарде, здесь тесно лепились друг к другу жилища из глины, замешенной на соломе. А последнее время начали появляться и строения из камня, особенно, там, где жили кузнецы. Помимо степняков, гордых и не очень, здесь нашли свое место и беглые люди, и простые мастеровые, и не только кузнецы, но и ткачи, хлебопеки, торговцы разных мастей.

Сосед Валакха, владеющий большой ткацкой мастерской, не без гордости поведал, что степь с радостью переходит от звериных шкур к его одеждам. Пожалуй, так оно и есть. Это же подтвердил и Компаньон, вместе с Валакхом осматривая войско гира Анда.

– Сильный гир. Войско свое в кулаке держит, и на клоков своих денег не жалеет. – Проговорил Компаньон, когда возвращились в лавку к Валакху. – Жаль, не хочет стать агиром, Степь возглавить. Говорит, не хватит средств снабдить всю Степь оружием.

– Наверное, он прав. Оружия все еще мало. Да и не с кем сейчас воевать. Север, несколько раз получив отпор, на Степь больше не покушается. Чужие земли степнякам тоже не нужны. А Степи сейчас не клоки требуются, а земледельцы.

– Это пока. – Этим на тот раз Компаньон, – имени своего он так и не назвал, – оборвал разговор, а, уезжая, пообещал увеличить поставки оружия.

Он приехал через четыре дня и прямо с порога предложил Валакху самому стать агиром:

– Тут я проехался по гиратам. Упираются гиры: не нашлось ни одного желающего Степь возглавить, – все боятся с другими гирами рассориться.

Оно и понятно. Степь широка, но не всякая прокормить может, – вот, нередко и пытаются гиры отнять плодородные земли соседей, а разбираться во всем должен агир. Валакх это хорошо знал, – и потому – как гром среди ясного неба:

– Предлагаю тебе стать агиром.

И не успел Валакх осмыслить сказанное, а Компаньон уже развивал мысль:

– Гиры почти все с этим согласны. Учти, у тебя мгого оружия, что немаловажно. Потом же и гир Анд тебе поможет.

– У меня нет своего войска. – Неуверенно возразил Валакх. – Чем же гираты разводить?

– Сначала начни объединять, а разводить потом будешь ….

В тот раз не договорились, но вода камень точит. К весне, когда гиры, обычно, съезжаются на кагиртай, Валакх уже созрел стать агиром, – третейским судьей при разрешении нередких конфликтов. Должность эта уже много лет была вакантна, после того, как несколько агиров один за другим погибли при невыясненных обстоятельствах.

А вышло все совсем иначе. Воспользовавшись тем, что кагиртай затянулся, гир Музурлун занял четверть гирата своего сеседа, гира Лава.

С этого и началась служба агира Валакха. И кто знает, может быть, если бы не Компаньон, на этом бы она и закончилась.

Музурлун встретил нового агира вовсеоружии:

– А ты кто таков, чтобы диктовать мне свои условия? Ах, агир??? Я тебя не выбирал, – и ты мне – не указ. А, если что, то скоро нового агира придется выбирать. – И Музурлун недобро усмехнулся.

– И это правильно. – Послышался из-за спины Валакха знакомый голос. – Дело-то привычное. Двух, или трех агиров подобная участь постигла? А?

Музурлун нервно вздрогнул и мгновенно выхватил саблю. – Ты еще кто таков?

– Агир зовет меня Компаньоном, и по сути он прав.

А затем последовало совсем неожиданное. Валакх все еще приходил в себя после невероятного: не любит Степь бездоказательных обвинений, а сабля Музурлуна уже перекочевала в руку Компаньона, а ее конец замер у горла гира.

– У тебя нет доказательств. – Музурлун знал, что говорил, но незнакомец только усмехнулся:

– Назвать их?

А Музурлун слишком долго медлил с ответом, высчитывая, что же все-таки известно этому чужаку.

Ответа не нашел, и, нехотя, сдался:

– Чего от меня хотите?

– Поскольку ущерба не было, подаришь гиру Лаву тройку скакунов, и уйдешь с его земель.

Тройка коней стоила целое состояние, – и Музурлун рассвирепел:

– Мне, может быть, ему и весь мой гират подарить?

– Еще раз повторится подобное, подаришь. – Говор Компаньона был негромок и медлителен, – и Музурлун ….

Музурлун, ошарашенно вращая глазами, упал на колени пред Компаньоном, – не сам, понятно.

– Еще одно неверное движение, то вопрос с гиратом решится весьма скоро.

Да, это было великолепным уроком не только для Музурлуна, но и для Валакха.

Валакху, конечно, именно так ни разу поступать не пришлось, но решимость применять приходилось часто. Понятно, что без мелких стычек не обошлось, но Валакх судил строго и справедливо, – так что его слава распространилась далеко за пределы его агирата.

А о появлении чужого Компаньон сообщил нынешним утром.

– Чужого? – Переспросил Валакх, усердно пряча гимасу удивления на лице. Ровно так же, как тогда, у Музурлуна, – имеет ли пределы осведомленность Компаньона?

– Чужого. – Подтвердил Компаньон. – К сожалению, не простого чужого. Это, я бы сказал, хитрый и опасный враг.

– Разве один человек способен противостоять хотя бы маленькому отряду? – Наивно спросил агир.

– Не удивлюсь, если и целому кочевому войску.

– Такого не может быть. – Невольно вскричал Валакх. – Один человек? Тогда, кто же он?

– В это тебе трудно поверить, но он из другого времени. – К сожалению, компаньон, похоже, не шутил. И не обманывал. Или обманывал, но так, чтобы Валакх этого не понял?

– То есть?

– То есть, его как бы здесь нет. А поскольку его нет, то его нельзя убить. – Нет, все-таки шутит?

– Подождите, не морочьте мне голову. То он есть, то его нет. Если его нет, то, что он такое может сделать, чтобы считать его врагом.

– Он может стать новым агиром, если мы не помешает ему это сделать. – Компаньон знает, куда уколоть.

– Если степняки его примут, то. – Валакх хорошо знал, что степняки никогда не примут чужака.

– Его примут. Но это будет уже другой агират. И кончится степная вольница.

– Что я должен сделать? – Сдался Валакх.

– Ты должен убедить гира Анда вытеснить чужака из его владений в гират, скажем, Зора, или Лекрата.

– Так, значит, он, все же, есть.

– Есть, есть. – Компаньон устало уперся переносицей на пальцы вертикально поставленной правой руки. – Видимо, придется браться за это дело самому.

– Почему? – Удивился Валакх.

– Боюсь, без меня все испортят. А мне пока нельзя соваться в открытую степь. – Компаньон так и не поднял головы с пальцев.

– Скажите, что и как сделать. Анд – мудрый гир. Я уверен, он выполнит все, что требуется

11. На грани разума

Анд хорошо запомнил, что от него требуется. Дело слишком простое: посадить чужака на воз, и отвезти его в земли Зора.

Если бы не трусость некоторых его клоков, он мог бы уже сделать это. Но, видать, слаб стал духом степняк, если готов бежать от всякого фокусника. Конечно, не каждый фокусник может сотворить из тумана кумпа. Да еще такого, какой привиделся этим трусам. Анд сам, было, отправился туда, но прямо на него выскочил этот чумазый «звереныш», которого раньше видели с чужаком.

Анд резко занес короткую плеть, и нанес первый, не такой и сильный удар. И с удивлением увидел, как некоторые его клоки с лицами, искаженными неподдельным ужасом, начали вскакивать на своих скакунов, другие же просто побежали. Анд оглянулся, выпустив плечо мальчика. Испугали его не те два огненных шара, а готовящийся к прыжку кумп. Этот кумп не мог быть туманом, – ни один фокусник не смог бы создать это. Кумп был самый настоящий – полная ярости громадная плоть, готовая закончить грешный путь Анда.

Он не понял, как оказался в седле, как его верный Кой вынес его вперед его удирающей армии. Он слышал жалкие крики погибающих позади клоков, но ничего не мог с собой поделать.

Из трех десятков до реки доскакали только семеро. Остальные либо погибли, либо потерялись в пути.

– Что это было, гир? – Подступил к Анду сотник Рой, едва они спешились перед рекой. – Почему мы бежали, гир, словно трусливые убусы? Почему? Скажи, гир.

Анд увидел настоящий укор в глазах сотника, и догадался, что сотник обвиняет его в трусости, в том, что он бросил своих клоков на произвол судьбы. И у него окончательно помутился рассудок. Все шестеро не успели оказать сопротивление, точнее, не успели и понять. Только, когда было все закончено, Анд осознал весь ужас содеянного им. И он взревел люто и безнадежно. Так ревет только зверь, загнанный в западню.

Безучастно он смотрел, как уносится вдаль испуганная его ревом шестерка скакунов.

А когда стих цокот копыт, наступило полное опустошение. Анд упал на землю рядом с его невинными жертвами. Он совсем не тотчас понял, что воет на одной бесконечной ноте. Память периодически выхватывала все позорные моменты этого безумного рейда, отчего стон-вой становился все явственней и явственней.

Все началось, – (или закончилось?), – когда он ударил плетью этого заморыша.

Он же не сильно ударил? – Под плетью, сплетенною из волоса скакунов, слишком легко лопнула плохо выделанная шкура нехитрого одеяния, и яркий рубец выступил на оголившейся спине. Этого не могло быть, – удар-то был слабый, для острастки? Или он ударил саблей? Этого не может быть, но у Анда хорошее зрение, а шкура расползлась, как от удара сабли. Так на две части распадается слабое тело. Тело всегда слабо перед ударом такой сабли. Не зря Анд тратил свои богатства на покупку такого оружия у агира. Сабле с таким узором не страшны ни другая сталь, ни, тем более, тела. Вот, почему распалось тело заморыша. Нет же, это тело сотника Роя. А тело мальчика? Анд не перестает видеть, как оно падает под ноги скакунов, испуганных незнакомым криком. Анд не понимает его смысла. Конечно, это же язык другого времени. Так сказал агир. Какого, другого времени? Времени кумпов? Нет, клоков испугал не рев кумпа. Рев спугнул скакунов, всосавших страх перед кумпами с молоком матери. Что же означал тот крик. «Н-Е-Е=Т! Н-Е-Е-Т!». Пустой звук. Пустой?

Анд вскочил, словно ужаленный орном. Он только сейчас вспомнил то, что заслонил вид огромного ужасного кумпа. Рядом с кумпом стоял человек, и с его рук стекал огонь.

Гир зажмурил глаза, но видение не отпускало. Рядом с кумпом стоял человек. Чужак. Конечно, таких кумпов не бывает. Это же простой фокус. А он, гир Анд, не понял, – и испугался простого фокуса.

Нет, с рук человека не просто стекал огонь, – такого степняки не могли испугаться. Несмотря на потуги Анда, число фокусников, желающих заработать на любопытстве зевак, постоянно растет. И каждый второй из них играет с огнем.

Да, нет же, огонь, стекающий с рук, нес в себе силу и ужас. Может быть, он это придумал себе в оправдание, но память услужливо подсовывала, как этот огонь поднимал в воздух и опрокидывал всадников вместе с их скакунами.

И кумп был настоящим. Конечно! Рык кумпа догнал Анда уже во время позорного бегства. А сначала был тот ужасный бросок кумпа, переломивший хребет зазевавшегося скакуна. И были еще такие же броски.

Анда, пребывающего в полубезумном состоянии, нашла все на том же берегу еще одна группа спасшихся клоков. Они же и привезли его в становище. Привезли, и спрятали на самое дно душ своих крамольную мысль о том, что могло произойти на берегу. Спрятали туда же и свой суеверный страх, подгонявший всю дорогу, и застилающее глаза совсем неправильное видение: почему-то не было у изрубленной шестерки оружия: ни сабель, ни ножен ….

Агир встретил возвращающихся клоков неподалеку от становища. Их малая численность и внутреннее состояние каждого подсказало, что произошло нечто, из рук вон выходящее. Но Агир не сразу узнал Анда, аккуратно удерживаемого в седле двумя клоками.

Анд невидящим взглядом посмотрел на агира и проследовал мимо.

– Что с ним? – Агир остановил одного из клоков, но тот только неопределенно пожал плечами и тоже проехал мимо. И агиру не оставалось ничего иного, как направиться следом.

Возле юрты Анда клоки бережно опустили своего гира на землю. Взгляд Анда на мгновение прояснился. Увидев пробегающую мимо девочку, он затребовал, было, ее к себе, но тут же забыл об этом. Агир знал о пристрастии Анда к молодым девочкам, но он знал, что не всякая могла удовлетворить его похоть. Ходят слухи о некоторых, зарубленных разъярившимся гиром. Поэтому агир и обрадовался, когда угасло желание Анда, потому и крикнул ей, чтобы убегала она, пока не случилось непоправимое.

Анд скрылся в юрте, а вскоре оттуда донесся «звериный» вой гира.

По мере того, как шел допрос клоков, все больше мрачнело лицо агира. Клоков сразу развели по разным местам, чтобы они не могли договориться. Но, либо они сговорились перед этим, либо гир, действительно, первым покинул своих клоков. Такого за ним прежде не водилось, поэтому случившееся не могло не наводить на тяжелые размышления. Что могло произойти такое, что гир забыл про честь, которой, по праву, гордятся степняки?

А еще все говорят о кумпе огромного размера. Размер, конечно, сильно преувеличен, – и это не в укор клокам. Настораживает то, что рядом с кумпом был чужак, поскольку, ни один кумп не потерпит рядом с собой человека. Ни один кумп не допустит в свои владения даже себе подобного, если это не самка в очень короткий период начала пробуждения Степи, либо не его прайд.

Но не верить клокам агир не мог, не имел права. Если клоки не лгут, то дело обретает совсем другой оборот. В Валакхе, несмотря на то, что он сжился со степью, вернул в себя степняка, остались некоторые познания о том, что мир не такой плоский, как степь, намного загадочней, чем могут понять и принять степняки. Наконец, Валакх, – не агир, а именно Валакх, – знал, что существует совсем другой мир, который именуется магией, – и не каждый смертный может устоять перед его напором. Вероятно, нечто подобное и произошло сегодня.

Так, или иначе, но Анд сегодня проиграл. Мало того, что он потерял несколько десятков своих клоков, оружие и скакунов, – в конце концов, это дело наживное, – мало того, что он непременно потеряет свою славу, постепенно и эта рана зарубцуется, но он обрел страх, по сути, начало конца степняка, тем более, гира.

***

«Звериный» вой гира продолжался уже третий день, и никто за все это время не решился войти в его юрту. Но к исходу этого дня вой неожиданно прекратился. Мальчик, услышав слабый хлопок в ладоши, боязливо оглянулся и, не увидев поддержки, откинул полог юрты. Гир сидел в подушках, силясь дотянуться до кувшина с вином.

– Принеси что-нибудь поесть. – И голос гира удивил и испугал мальчика. Перед ним сидел не гир, не тот грозный гир, которого он привык видеть. Этот гир не приказал, по обыкновению, грозно, он просил.

Мальчик, не переставая бояться перемены в гире, выскользнул из юрты и метнулся на кухню.

Анд никого не позвал, но питаться в одиночестве он не привык, – не потому ли и ел слишком вяло.

Агир не стал дожидаться приглашения. Едва заслышав, что Анд пришел в себя, он поспешил к нему.

– А. Агир? Пришел пожалеть, или добить? Садись, раздели трапезу с бывшим гиром. – Не скрывая неприязни, бросил Анд, заметив входящего агира.

Валакх неторопливо уселся напротив и потянулся за куском мяса, говоря при этом:

– Ни то и ни другое. То, что произошло, того уже не вернуть.

– Это точно. – Согласился Анд. – Позор мне уже не смыть. Умер гир.

– Если гир умер, то я напрасно сюда пришел. – Проговорил агир, пытливо вглядываясь в глаза Анда, и снова занялся жирным куском хорошо прожаренного на костре торкана.

Слегка озадаченный Анд промолчал, и агир пошел в наступление:

– Так, как? Мне уйти, или гир Анд еще жив?

– Жив. – Неохотно отозвался Анд.

– Вот и хорошо. – Агир снова оторвал небольшой кусок и отправил его в рот. – То, что произошло на днях, конечно, сильно ударило по тебе. Но в этом не твоя вина. Твоя вина, и беда, конечно, состоит в том, что ты привык не считаться с тем, что не угодно тебе. Столкнувшись с тем, что оказалось выше твоего понимания, ты, как всегда, пошел напролом. – Агир не стал щадить самолюбие гира. – Ты даже сейчас не хочешь себе в этом признаться.

– Да, признаюсь я, признаюсь. – Чуть не закричал в отчаянии Анд. – Но легче от этого не стало. Я же…

– Этого никто не видел. – Перебил его агир. – А от морока никто не защищен.

– Так это, все же, был морок? – И крик Анда услышали далеко за пределами юрты.

– Все не так просто, гир, все не так просто. – Попытался успокоить Анда Валакх. – Полагаю, и кумп, и пламя были самыми, как ни есть, настоящими. А то, что сознание большинства помутилось, – это и есть воздействие морока. Боюсь, нам еще не однократно придется с этим столкнуться.

– Скажи, лучше, как от него защититься? – Недоверчиво спросил Анд.

– Ты должен уяснить, что мир намного сложнее, чем ты его представляешь, что существует то, что ….

– Как от него защититься? – Упрямо повторил Анд.

А к агиру в этот момент пришла простейшая, по своей сути, мысль: «Если нельзя одолеть силой, то надо побеждать врага его же оружием. Или тем, что похоже на него. Ложь – это тоже, по сути, морок. Найти таких, которые врут убедительней, чем говорят правду, – не велика проблема. Тем более, если посулить большие деньги». Но, вот, кумп? Это уже все значительно осложняет. Разве что, убить его молниеносной атакой, не обращая внимания на морок. А, уж, после этого исполнить план Валакха.