Василёк. Печальная и поучительная история о любви и ненависти

– В том-то и дело, что пока не проник, но собирается, – начал высказывать своё опасение Самолепов. – Там, внизу, на проходной.

– Этого не может быть, – старший смены отрицательно покачал головой. – Без заранее утверждённого списка даже мышь не проскочит!

– Без списка, говоришь, даже мышь? – уточнил чиновник.

– Так точно! – заверил старший смены. – Даже мышь.

– Это хорошо, – согласился Самолепов. – Вот что, любезный, ты уточни, есть ли на сегодня в списке господин Акатов? И если есть, то из списка вычеркнуть, пропуск не давать ни под каким предлогом! Только быстро, быстро, а то ведь всё может быть, любой казус из-за нашей бюрократии.

– Есть! – снова по-военному молодцевато выкрикнул охранник и исчез за дверями со скоростью болида «Формула 1».

– Тупой, но исполнительный, – подумал Дмитрий Валентинович. – Это хорошо. Такие бараны нужны, особенно сейчас.

Он перевёл взгляд на Ирочку, застывшую возле входной двери в ожидании развязки щекотливой ситуации, возникшей во многом именно из-за неё.

4

Ирочка хорошо помнила тот сентябрьский день, когда на пороге приёмной впервые появился высокий симпатичный мужчина с аккуратно зачёсанными светлыми волосами и голубыми, как безоблачное ясное небо, глазами.

– Добрый день! – поздоровался незнакомец.

– Добрый день! – ответила секретарь и вдруг почувствовала, что её как будто бы ударило током: так ей понравился визитёр.

– Вы не подскажете, Дмитрий Валентинович у себя? – вежливо уточнил прибывший посетитель.

– Какой красавец! – не могла не отметить про себя Ирочка.

– Вы присядьте пока в кресло, – голос секретаря нисколько не выдал появившегося в душе волнения. – Дмитрий Валентинович сейчас занят и просил его не беспокоить минут пятнадцать.

Это была уловка, маленькая женская хитрость, позволившая внимательно рассмотреть нового посетителя, усевшегося в кресло и терпеливо ожидавшего приглашения на аудиенцию. Ирочка, постепенно успокоив разгоревшиеся чувства, украдкой рассматривала понравившегося мужчину с ног до головы, от начисленных до зеркального блеска туфлей до бездонных голубых глаз, и вскоре пришла к выводу, что была бы не против встретиться с ним в более непринужденной обстановке и познакомиться, что говорится, поближе. Сидевший напротив мужчина как раз вписывался в образ идеального партнёра, нарисованный Ирочкиным воображением, и как только реальный персонаж совпал с вымышленным, Ирочка уже ничего не могла поделать с проснувшимся желанием. От рокового шага к непристойному предложению удерживало только нахождение на рабочем месте, открытая дверь из приемной в коридор, где на мягком диване вполголоса вели разговор двое сотрудников, да присутствие за стеной шефа, который мог некстати выйти из своего кабинета в любую минуту. Ирочка от расстройства прикусила губу.

Выждав положенные пятнадцать минут, женщина снова обратилась к посетителю:

– Попробую связаться с Дмитрием Валентиновичем. Быть может, он уже освободился.

Она сняла телефонную трубку и нажала клавишу вызова.

– Дмитрий Валентинович, к Вам посетитель, – доложила она шефу, а затем, аккуратно прикрыв микрофон трубки, обратилась к гостю. – Как вас представить?

Мужчина оживился и, немного смутившись, сказал:

– Моя фамилия Акатов. Я от Власова Сергея Семёновича, фирма «Стройинвестпром».

Секретарь мелодичным голосом передала информацию шефу и, тут же повесив трубку, мило улыбнулась:

– Проходите, пожалуйста. Дмитрий Валентинович Вас ждёт.

– И всё-таки он – очаровашка, – у женщины, провожавшей взглядом нового знакомого, не было в этом даже тени сомнения.

И пока тот был на приёме у Самолепова, она успела придумать целый план, чтобы завязать знакомство и довести его до логического завершения. Весь организм Ирочки буквально надрывался от крика и требовал обязательного развития и продолжения new love story. Поэтому, когда открылась дверь кабинета, и из неё вышел господин Акатов (Ирочка предусмотрительно записала его фамилию в свою записную книжку), секретарь с деловым видом попросила у него контактные телефоны, рабочий и мобильный.

– Так положено. – объяснила она гостю. – Дмитрий Валентинович может запросить эту информацию в любой момент.

Василек безо всякой задней мысли чётко продиктовал тот и другой и ретировался, выйдя из приёмной. Ирочка зафиксировала оба номера, а потом с трудом дождалась окончания рабочего дня, чтобы позвонить Василию на мобильный телефон.

– Алё, это господин Акатов? – по-деловому спросила она, когда абонент снял трубку и ответил. – А это Вас беспокоят из приёмной Самолепова Дмитрия Валентиновича. Проверка связи. Только что вспомнила ваш визит и решила проверить, правильно ли записан ваш номер телефона. Вы так быстро покинули наш офис, что я даже не успела проверить номер сразу.

Ирочка столько страсти и загадочности вложила в свой голос, что, естественно, ожидала немедленного отклика на крик собственной души, и была крайне удивлена, когда такового не последовало. Василёк даже не удивился её звонку, не обрадовался, не разозлился, не сменил официально-вежливый тон на более игривый. Более того, он не прореагировал никак! А это уже говорило только об одном: он оставался равнодушен к ней! Она не оставила и мизерного следа в его сердце, не вызвала даже малейшего трепета в его душе!

– Какое безобразие! Нахал! – воскликнула бы воспитанная дама благопристойного девятнадцатого века, и её щёки успел бы залить румянец стыда и неловкости.

Ирочка же совершенно не относилась к той категории людей, которые краснеют и смущаются из-за подобных пустяков и отступают просто так и без борьбы, особенно за понравившегося мужчину, за его внимание к себе любимой. Для Ирочки это была даже не борьба, а война, священная и беспощадная, война, в которой все средства хороши.

– Ну что же! – решила тогда женщина. – Придёшь ты ко мне ещё раз! А там посмотрим, чья возьмёт.

Её мысли говорили ещё и о том, что сегодня было задето Ирочкино самолюбие. Незнакомец, сам того не ведая, наступил на больную мозоль. А то, что господин Акатов женат вот уже много лет, а у самой Ирочки есть богатый и могущественный любовник, а по совместительству (так уж распорядилась жизнь) и её непосредственный начальник, в данной ситуации не имело никакого значения, хотя этот начальник, её босс, мог запросто раздавить любого, отравить его жизнь, сломать его судьбу, если, конечно же, пожелал бы. Ирина и сама могла бы поплатиться за своё легкомыслие, но любовь бывает слепа и безрассудна. К тому же Ирочка подобной мести не опасалась, потому что надеялась на то, что непосредственно ей ничто не угрожает, во всяком случае, сейчас, когда её шеф без ума от собственного секретаря и чувствует себя, как школьник на первом свидании с одноклассницей.

Ирочка решила действовать, а потому на следующий день снова позвонила Акатову на мобильник:

– Алё! Добрый день, Василий Николаевич! Это Вас снова беспокоят из приёмной Дмитрия Валентиновича.

– Добрый день! – поздоровался Василёк. – Чем обязан?

– Для Вас есть кое-какая информация от самого, и мне поручено её Вам передать. – соврала Ирина.

– Хорошо! – ответил Акатов. – Я могу через час подъехать к Вам в офис.

– Не стоит! – прервала его Ирина. – Это не совсем удобно, потому что я буду занята до самого вечера. А вот в восемнадцать часов мы могли бы встретиться у метро «Маяковская», прямо на входе, у барельефа поэту. Вы знаете это место?

– Конечно же, знаю. – подтвердил Василёк.

– Значит, ровно в восемнадцать. – произнесла Ирина. – До встречи.

Она повесила трубку, а затем, улучшив момент, сообщила шефу, что обстоятельства заставляют её закончить свой рабочий день немного раньше, и если уважаемый Дмитрий Валентинович не возражает, то она хотела бы покинуть сегодня офис всего-навсего на полчаса раньше обычного.

– Мне к врачу, дорогой. – заговорщицки шепнула она Самолепову на ушко, как будто бы именно в эту минуту их прослушивали, как самых настоящих шпионов. – Но не бойся, ничего страшного. Просто плановый визит.

– Так, быть может, машину возьмёшь? – заботливо поинтересовался шеф.

– Да нет, на надо. Не беспокойся. На метро быстрее и удобнее будет, – заверила Ирочка, честно и невинно глядя на босса. – Я всё рассчитала.

Рассчитала, да не всё, потому что на женские уловки, капканы и умело расставленные силки, её новая жертва господин Акатов не клюнул. Более того, как показалось Ирине, он и вовсе не понял смысла встречи. Информацию, которую сообщила секретарь большого начальника, к разделу секретной не относилась, а потому её совершенно спокойно можно было передать по телефону. Она состояла всего из нескольких слов, сбитых в простую фразу:

– Мы ждём ваши документы через неделю.

И из-за этой глупейшей информации, которую Акатов знал и так, и была организована эта встреча? Оставалось только недоумённо пожать плечами и развести руки в стороны.

И всё же эта маленькая нестыковка, этот лёгкий, почти невесомый, хотя и такой заметный, казус, нисколько Ирину не смутил. Она тут же, невзирая на условности, предложила Акатову её проводить «хотя бы немного, совсем чуть-чуть».

– Вы ужинали? – поинтересовалась она у Василька уже на ходу. – Я ужасно голодна, потому что сегодня даже не успела пообедать. Вы не против составить мне компанию? Здесь недалеко есть довольно уютное кафе.

Василёк согласился, и уже через десять минут, оставив в гардеробе верхнюю одежду, они сидели за небольшим прямоугольным столиком в кафе «Rainbow» в ожидании парочки салатов «Оливье», двух порций котлет «По-киевски» и двух бокалов чешского пива.

В кафе тихо звучала музыка, плавно разливаясь во все стороны стройными аккордами и настраивая посетителей на романтический лад, и всё же Ирочке надо было приложить немало стараний, чтобы отвлечь своего хмурого спутника от мыслей о работе и перестроить всё его внимание на интимную составляющую предстоящего вечера. У Ирины было огромное желание довести Василька до нужной кондиции, потому она решила внести некоторую коррекцию в заказ и попросила дополнительно принести двести граммов водочки, потом ещё двести, и в результате до нужной кондиции дошла сама, незаметно для себя переместившись в состояние вязкой речи и глупых улыбок.

Проснулась Ирина на следующее утро в гордом одиночестве в своей постели и долго не могла понять, состоялось ли вчерашнее приключение наяву, или это был просто сон, яркий, цветной, но такой реальный?

«Так значит, это был всего лишь сон! Вещий сон», – решила женщина и стала торопливо собираться на работу.

Завтракать не хотелось, поэтому чашка крепкого кофе вполне удовлетворила скромный аппетит. Наложенный макияж и создание в домашних условиях чудного образа женщины-вампа заняли гораздо больше времени и сил, чем обычно. И если кто-либо говорит, что женщина при любых обстоятельствах может вершить два дела одновременно, не верьте. Этим ранним утром у Ирочки даже одно дело получалось из рук вон плохо, а потому она выскочила из дома несколько расстроенная тем, что идеальный Make up сегодня не удался: глаза не должны так разбегаться!

– Докрашусь потом, – сказала себе женщина, и всю дорогу до офиса спорила сама с собой, наложить ли сегодня больше теней или, наоборот, оставить всё, как есть, и только слегка подвести брови?

Утренний бег с препятствиями в виде бесконечной толпы пассажиров, сопровождавших Ирочку всю дорогу, разрумянил её щёки и вдохнул уверенность в проснувшееся сознание. Сильно краситься не пришлось, и женщина только слегка подретушировала брови, да поправила ресницы тушью «Volume Express», отчего взгляд получился глубоким и проницательным, чего не мог не заметить пришедший на службу Дмитрий Валентинович.

– Доброе утро! – поздоровался он с секретарём, а потом страстно добавил. – Ты очаровательна, моя прелесть! Какие планы на вечер? Быть может, сегодня поедем ко мне?

– Я бы с удовольствием, Димочка, – проворковала барышня, – но мне сегодня надо к врачу. Ты меня не отпустишь на полчасика пораньше?

Тут она заметила странное выражение лица начальника, пришедшее на смену предыдущему.

– О! – воскликнула Ирочка. – Да не волнуйся ты так! Ничего серьёзного. Так, по женской части. Плановый осмотр, так сказать.

– Но он же был вчера! – удивлению и возмущению шефа не было предела. – А вчера тогда ты куда отпрашивалась? Куда ходила, оставив меня скучать до самого утра?

– Вчера? – задумавшись, нараспев произнесла Ирина.

Мысли путались и сбивались в одну огромную кучу так, что отыскать кончик нужной нити, за которую можно было ухватиться и потянуть, чтобы распутать весь клубок, не представлялось возможным. Ирину слегка качнуло и повело вперёд так, что она чуть было не упала, и если бы не вовремя подставленные руки Самолепова, это бы непременно произошло. Зато от дальнейших загадочных расспросов Ирина была избавлена.

– Да что с тобой? – участливо спросил чиновник. – Ты прямо какая-то не своя со вчерашнего дня. Может, специалист, к которому ты собираешься, недостаточно квалифицированный?

Он бережно усадил женщину в кресло и спросил:

– Может быть, водички?

Ирочка кивнула в ответ.

– Сейчас налью, сейчас, – шеф метнулся в кабинет к кулеру.

Двух глотков холодной воды было недостаточно, чтобы воскресить воспоминания о вчерашнем дне: его Ирочка совершенно не помнила, как будто бы неведомый шутник начисто их стёр для каких-то своих, только ему ведомых целей.

– А может, я сплю? – спросила женщина сама себя. – Тогда это не самый удачный сон. И лучше бы я оказалась в объятиях Василия Николаевича, чем в кабинете этого эксцентричного сумасброда.

Ирочка с силой ущипнула себя за ногу.

– Ай! – вырвалось у неё непроизвольно.

– Ириша, девочка моя, точно врач не нужен? – снова участливо поинтересовался Дмитрий Валентинович. – Ты только скажи.

– Не нужен. Точно не нужен. – Ирочка мило улыбнулась и взяла Самолепова за руку, хотя далось ей это действо с превеликим трудом.

Она, наконец, вспомнила, как вчера отпрашивалась у шефа, как торопилась на спонтанно выдуманный приём к врачу, только вот вспомнить, что было потом, никак не удавалось, а точнее, весь вчерашний вечер, как корова языком слизала.

– Ладно, – решила женщина. – Для начала надо усыпить бдительность этого болвана, а потом позвонить Акатову. Боже, как я хочу его видеть!

Ирочка даже немного испугалась своего порыва, тем более что ей показалось, что последняя фраза была произнесена вслух. Но всё было спокойно, и Самолепов никак не прореагировал.

– Мне уже лучше, – проворковала секретарь. – И если ты не против, я приступлю к разбору поступивших писем.

Самолепов кивнул, очевидно, не смея возражать.

А к обеду и вовсе всё успокоилось, и появилась возможность для осуществления задуманного. Женщина дождалась удобного момента и набрала номер Василия.

– Алё! Василий Николаевич? – спросила Ирочка, когда на другом конце далёкого соединения сотовой сети ответил господин Акатов. – А это Вас из приёмной Дмитрия Валентиновича Самолепова беспокоят.

– Добрый день, – поздоровался Василёк. – Чем обязан?

– Дело в том, что у меня для Вас есть кое-какая информация, которую я могу передать только при личной встрече, – отрапортовала Ирочка.

Возникла неловкая пауза, причину которой Ирочка понять не могла. Ожидавшая благодарности и вполне естественных вопросов, секретарь большого чиновника не понимала, почему на том конце далёкого или нет, просто удалённого соединения сотовой сети её долгожданный абонент молчал.

– Алё! – произнесла женщина. – Вы меня слышите?

– Если мы снова на «Вы», тогда извольте: слышу, – подтвердили в трубке.

Ирина не поняла намёка, а потому, неспокойно выдохнув, продолжила:

– Так как насчёт встречи? В шесть вечера на станции «Маяковская» у барельефа поэту Вам будет удобно?

– Удобно, если это не шутка, – ответил Василёк.

– Ну какие тут могут быть шутки, когда дело не терпит отлагательства? – удивилась Ирина.

– Позвольте тогда уточнить, – поинтересовался Василёк, – вы мне хотите сообщить, что ваш шеф будет ждать меня со всеми необходимыми документами в понедельник?

– Откуда он знает? – удивившись, подумала женщина, а вслух заявила. – Да, эта информация и не только.

На самом деле, добавить было нечего, и Ирина делала всё возможное и невозможное, чтобы сегодня ровно в восемнадцать ноль-ноль встретиться с господином Акатовым, с этим полевым васильком с голубыми глазами, как она успела его окрестить, непременно встретиться. Так малые дети хотят получить в подарок понравившуюся игрушку, таращат глазки и тянут ручонки, не в силах совладать со своими чувствами.

Без одной минуты восемнадцать Ирочка вошла в вестибюль станции метро «Маяковская» и к своему удовольствию обнаружила Василия Николаевича прямо у памятника поэту. Мужчина был безупречен, а может быть, Ирочке это только показалось, потому что страстная, пламенная любовь слепит даже искушённых и видавших виды людей, приписывая предмету любви все мыслимые достоинства, рисуя его самыми яркими и сочными красками, оставляя в тени незамеченными даже явные изъяны и недостатки. Наверное, Купидон первую свою стрелу пускает всё-таки не в сердце, а в голову бедняге, заставляя потерять рассудок, а заодно аппетит и сон. Вот и на этот раз маленький, пухлый, розовощёкий лучник метко выстрелил именно в голову Ирины, а потом скрылся из виду и, никак себя не обнаруживая, с неподдельным интересом наблюдал за тем, как развиваются события далее.

– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – рассуждала Ирина и хотя сама есть совершенно не хотела, предложила Василию пройти в ближайшее уютное кафе, где можно было обо всём поговорить.

– У Вас для меня какая-то новая информация? – поинтересовался Василёк, когда они вдвоём расположились за небольшим столиком в томном полумраке и ждали заказанный ужин.

– Да, конечно, – Ирочка согласно кивнула. – Дело в том, что все необходимые документы мы ждём от Вас в понедельник. К понедельнику успеете?

– Успею, если только не буду каждый вечер засиживаться в ресторане допоздна, – ответил Василёк и внимательно посмотрел на собеседницу.

– Каждый вечер? – спросила та в ответ. – И вчера Вы тоже были в кафе?

Ирочка не могла не заметить, что Василий как-то странно на неё посмотрел и усмехнулся, немного скривив губы.

– Это ещё что значит? – удивилась женщина, прекрасно осознавая, что подобными усмешками награждают не вполне здоровых людей.

В иной ситуации обидчику такое поведение не сошло бы с рук, но здесь был тот редчайший случай, именуемый исключением из правил. Именно поэтому Ирина легко совладала с собой и сделала вид, что и вовсе не заметила издевательского выражения и продолжила, как ни в чём не бывало:

– А в каком ресторане Вы вчера были?

– Rainbow, – услышала она в ответ.

– А с кем? – вырвалось у неё помимо воли. – Извините за вопрос. Можете не отвечать.

– Но почему же? – заговорил мужчина. – Я Вам скажу, с кем я был. Не буду делать из этого никакого секрета.

– Только вот скажите мне, пожалуйста, ответьте на мой вопрос, – попросил он, а, получив согласие, спросил. – А у вас не бывает ощущения дежавю?

– В каком смысле? – удивилась женщина.

– Да в самом прямом, – выдохнул Василёк. – Или это у вас игра такая в стёртые воспоминания?

– Начнём по порядку, – продолжил он, в очередной раз поймав недоумённый взгляд женщины. – Я ведь не случайно заговорил про дежавю. Вы мне можете рассказать, что вы делали вчера?

– Вчера? – снова удивилась Ирочка и тут же про себя подумала. – Странное совпадение. Ведь именно вчерашний день интересовал и моего шефа. Он сегодня тоже смотрел на меня, как баран на новые ворота, когда расспрашивал. Они что, сговорились?

– Вчера был обычный день, – медленно начала Ирина, вспоминая суматошное утро, толчею в транспорте и возню до обеда в офисе.

– А ещё я о тебе думала, болван ты этакий. – подумала женщина. – А вот сейчас не пойму, почему ты ко мне прицепился с этим вопросом?

– Да, день был, как день, – кивнула Ирина. – Ничего особенного. Работа, рутина и куча офисной макулатуры, которую надо было перебрать и рассортировать вот этими самыми ручками.

Женщина подняла руки до уровня лица и, повернув ладонями к себе, пошевелила пальчиками. Кольцо с дорогим бриллиантом, надетое на безымянный палец левой руки, переливалось холодным сиянием в мерцающем свете горевшей на столике свечи.

– Ну хорошо, это было до обеда, – согласился Василёк с такими доводами. – А что было потом?

– А потом рабочий день продолжился, – парировала Ирина, внезапно поймав себя на мысли, что вот именно вторую половину она помнит смутно.

У неё даже сложилось впечатление, что Василий Николаевич прав, что именно вторая половина, как он выразился, была начисто стёрта из воспоминаний.

– А что вы делали после работы? – задал свой следующий вопрос Василёк. – Скажем, так это в шесть вечера?

Ни в шесть, ни в семь, ни в восемь часов Ирина себя не помнила.

– Что за чёрт? – не переставала удивляться женщина. – Этого не может быть!

Как ни силилась Ирочка, однако припомнить события вчерашнего вечера так и не смогла. Как говорят актёры в таких случаях: надо делать хорошую мину даже при плохой игре, чем и пришлось заняться секретарю большого чиновника. Она вымученно улыбнулась.

– Вчера вечером, – Ирина не сводила взгляда с Василия, наблюдая за тем, как он реагирует на её повествование, – я плохо себя почувствовала, а потому просто решила пораньше лечь спать.

Неубедительно это всё прозвучало из её уст, да и Василий Николаевич явно в придуманную на ходу сказку не поверил.

– Ну и что с того, что я не помню вчерашний вечер? – подумала Ирина.

– Любезный! – обратилась она к официанту, щёлкнув пальцами, как заправская помещица Салтычиха, явно давая понять, что её приказание должно быть исполнено точно и в срок. – Будьте добры двести граммов водочки. Только холодной.

– Сейчас мы примем по пятьдесят граммов, и я непременно вспомню весь вчерашний вечер, – пообещала женщина. – И если так уж вам угодно, то пытайте меня, сколько хотите, только не до смерти.

К тому времени несколько глотков чешского пива возымели должный эффект, ударив хмелем в голову, заставили зарумяниться щёки и заблестеть глаза. Нахлынувшая волна хорошего настроения развязала женщине язык и сузила рамки приличия, тем более что напротив Ирочки сидел самец, которого она страстно желала.

– Я где-то слышала, что если употреблять спиртное на повышение градуса, как мы сейчас, и пить после пива водку, то всё будет нормально, – Ирина засмеялась.

– Я пью, мне всё мало, уж пьяною стала, – пропела женщина. – А Вы слышали эту песню? Когда-то она мне не нравилась, ну ничуточки! А вот теперь нравится!

– Конечно же, слышал, – утвердительно ответил Василёк. – И раньше, и даже вчера. Вечером. После шести.

– Интересно, где? – Ирочка не переставала улыбаться, настроившись на игривый лад.

– Скажу Вам честно, как на духу, – при начинающемся признании Василия Ирочка буквально превратилась в слух. – В ресторане «Rainbow». В эксклюзивном, так сказать, исполнении и исключительно для меня.

– Не может быть! – удивлению Ирочки не было предела. – Надо же, все ваши женщины поют Вам одну и ту же песню.

– Я и сам этому удивляюсь, – согласился Василёк. – А сейчас не на шутку встревожен тем, что практически со стопроцентной гарантией могу спрогнозировать будущие события.

– Да? Ну надо же! И что же вскоре произойдёт? – Ирочкин вопрос как будто бы застыл, зажатый с двух сторон любопытством и сомнением.

– Совсем скоро в графине закончится водка, и вы закажете ещё. – как по волшебству у столика появился всё тот же услужливый официант с небольшим стеклянным графином округлой формы и аккуратным отточенным движением налил спиртное в приготовленные рюмки.

– Приятного аппетита, – пожелал он клиентам и так же тихо и незаметно удалился.

– Всё может быть, – Ирина подняла свою рюмку. – Предлагаю выпить за наше неожиданное знакомство.

Василий поддержал тост. Они чокнулись, дружно, как по команде, проглотили горячительное и стали закусывать котлетами «По-киевски».

Ровно через полчаса, как и предсказал провидец, понадобился второй графин с прозрачной жидкостью, потому что первый совершенно некстати полностью опустел, оставив о себе лишь лёгкие воспоминания и странные ощущения в виде заплетающегося за зубы языка.

– У-у-у! – тягуче пропела Ирина. – Это Вы меня нарочно спаиваете? А давайте перейдём на «ты». Вы не против?

– Нет, не против, – Василий отрицательно покачал головой. – Вы знаете? Прости. Ты знаешь, а ведь события повторяются с завидной очерёдностью.

Василий посмотрел на часы и хлопнул в ладоши:

– Пора припудрить носик.

– Хорошая мысль, – Ирина поднялась из-за стола и, прихватив свою сумочку, направилась в комнату для дам, слегка покачиваясь, как шлюпка на прибрежных волнах беспокойного моря.

К тому времени хмель основательно ударил в голову, и Ирочка бросила уже на ходу в сторону Василия избитую фразу:

– А ты редкостный шалун. Не уходи никуда. Я скоро вернусь.

Слегка поправив причёску непослушными руками и подкрасив губы густым слоем яркой помады, Ирина вернулась с твёрдым намерением испачкать Василию рубашку.

– Я это сделаю! – молча решила она. – Тогда и посмотрим, что скажет его жена? Жена. Жена. А ведь он женат и, наверное, счастлив в браке. Холёный весь, ухоженный. Интересно, каков он в постели?

– Василий, а ты почему не приглашаешь даму на танец? – спросила Ирина, вернувшись назад к столику.

– Обязательно приглашу, – пообещал Василий. – Вот только выпьем ещё по маленькой и закусим, и тогда уж точно приглашу.

– Тогда не будем затягивать процесс и лишать даму удовольствия, – Ирина подняла свою рюмку. – За что на этот раз? За любовь?

– За любовь, – поддержал Василий. – А за любовь пьют стоя и до дна.

Он поднялся из-за стола и залпом проглотил свою порцию огненной воды.

– Браво! – Ирочка не могла не восхититься таким, как её показалось, мужественным и благородным поступком. – Ты прямо, как настоящий гусар. Стоя. И до дна. А знаешь, я так тоже могу. Вот так вот, залпом.

Женщину сильно качнуло и повело назад, отчего пролитая водка из поднесённой к губам рюмки обильно выплеснулась на лицо, тонкими струйками потекла по подбородку, шее и даже намочила кружевной воротничок белоснежной блузки.

– Держи меня, Василий! – воскликнула женщина и тут же картинно упала на руки партнёра, попутно испачкав губной помадой его рубашку.

Потом они танцевали, и Ирочка так тесно прижималась к Васильку, как будто бы хотела слиться с ним в единое целое. А потом у Ирочки началось прояснение в мозгу. Очевидно, алкоголь вымыл из организма все стопорные пробки, позволив воскресить исчезнувшие в глубинах памяти воспоминания о событиях вчерашнего вечера в мельчайших подробностях.

– Так вот о каком дежавю ты мне твердил совсем недавно, – Ирочка зло посмотрела в глаза Василия, который совсем ничего не подозревал о внезапной перемене настроения своей спутницы.

– Так это ты мне вчера отказал? – возмущению Ирочки не было предела, особенно после того, когда она припомнила бессовестное и ничем не оправданное бегство мужчины из её дома.

– Оставил меня и так равнодушно смылся? – напряжённо думала женщина. – Оставил совсем одну, безутешную? Ну что же, сегодня мы всё исправим! Сегодня ты никуда от меня не денешься.

Притворяться, что она по-прежнему ничего не помнит, Ирина совершенно не хотела, а потому сказала прямо:

– А я всё вспомнила про вчерашний вечер. Да, да, всё. И мне совсем не стыдно! Нисколечко!

Ирина остановила свой танец и, немного отстранившись от Василия, заявила:

– А поехали ко мне. Прямо сейчас. Надеюсь, я могу рассчитывать, что в сопровождении мне не будет отказано?

– Не будет, – Василёк отрицательно покачал головой.

– Вчера ты тоже согласился, – продолжила женщина. – Ах, да! Дежавю, или история повторяется. Ну что же, на выход!

И через пять минут пойманная машина везла их во Фрунзенский район, на улицу Будапештскую, туда, где жила Ирочка. Центр города с его старинными зданиями, рекламными щитами и вечно ремонтируемыми фасадами домов остался позади, и автомобиль въехал в спальный район с чередой выстроенных в одну линию типовых безвкусных зданий.

Дом Ирочки стоял в глубине одного из густонаселённых жилых массивов. Звуки проходящего по улицам транспорта путались и терялись в нехитром лабиринте серых бетонных коробок, а потому в квартире, расположенной на шестом этаже, можно было наслаждаться тишиной и покоем даже с открытым настежь окном. Редко кто осмеливался шуметь по вечерам и ночам в этом спокойном микрорайоне, разве что заблудившаяся стайка заезжих хулиганов, находившихся в постоянном поиске новых приключений, да местные алкаши, путавшие в режиме глубокого полуобморочного наркоза не только день с ночью, но даже лето с зимой.

– Бывали дни весёлые… – горланил под окнами какой-нибудь захмелевший не в меру певец, горланил до тех пор, пока пущенная точно в цель пустая стеклянная бутылка со звоном не разбивалась о его голову, мгновенно выключая сознание исполнителя и переводя его тело в горизонтальное положение.

Было довольно темно, когда машина с пассажирами подъехала к нужному подъезду, выхватив ярким светом зажжённых фар облезлые кусты с голыми ветвями и несколько грязных мусорных баков, источавших жуткий колорит зловония.

– Я приглашаю вас на чашку кофе, – игриво заявила Ирочка, снова перейдя на «Вы».

Василий расплатился с водителем, и машина тут же уехала, сверкнув на прощание габаритными огнями.

– Позвольте, я вам помогу, – Василий предложил свою помощь в поисках ключа от домофона.

– Не стоит, – отказалась Ирочка, а потом встрепенулась, явно обидевшись на фамильярный тон, заменивший желанный и ожидаемый интим. – А почему так официально, да ещё на «Вы»?

– С вас пример беру, – ответил Василий.

Женщине такой ответ явно не понравился, но она и виду не подала.

– А вот и ключи, – Ирина потрясла извлечённой из сумочки звенящей связкой. – Прошу.

Дверь подъезда отворилась, повинуясь прикосновению таблетки к новомодному устройству.

– Поедем на лифте или, как вчера, пешком? – уточнила Ирочка у Василия, явно намекая на вчерашнее путешествие наверх на его руках.

– Пожалуй, предпочту автоматику, – мужчина нажал на кнопку вызова лифта.

– Я тоже не против поездки, – согласилась Ирина. – Да здравствует научно-технический прогресс!

Тем временем лифт опустился на первый этаж и услужливо распахнул двери.

– Поехали! – Ирина засмеялась, и лишь только они с Василием зашли внутрь, нажала кнопку с цифрой шесть.

Лифт загудел, дребезжа пластиковой обивкой стен.

– Мне страшно, – произнесла женщина и тотчас прижалась к груди Василька.

«Началось», – подумал Василий, и решил подыграть попутчице: всё-таки во власти его рук был секретарь высокого начальника.