Послание госпоже моей левой руке

Человека тянет к морю, ибо ему хочется растворится в чем-то большем человека, в чем-то, быть может, бесформенно-идеальном.

Оказавшись лицом к лицу с морем, вскоре перестаешь понимать, кто на кого смотрит.

Самый жуткий из лабиринтов - даже не круг, а бесконечная прямая, из ниоткуда в никуда.

Недаром Мевилл однажды заметил, что если гегелевская мировая душа существует, то море - её больная совесть.

Лучше бунт, чем будни.

Быть может, драма нашего времени только в том и заключается, что отныне «высшее начало» - не ангел, даже не Бог, но сам человек, впервые оставшийся наедине со своим отражением.

Безумие всегда было частью нормальной русской жизни.

Великое деяние почти всегда драма или даже трагедия.

Трудно, очень трудно создать нечто подлинно новое, оригинальное внутри традиции, которая безжалостна к слабой индивидуальности.

Человек - перекресток времени и вечности, - говорил он, - и, как на всяком перекрестке, он может заблудиться, ошибаться путем.