Богиня на замену

Я сосредоточилась, глядя на область сердца у жениха. В голову постоянно лезли совершенно идиотские и неуместные мысли, я отвлекалась и сбивалась. Чертова Элланиэль, исчезла, ничего толком не объяснив, а я теперь мучайся. Так, не отвлекаться! Область сердца… ага… хочу увидеть… хочу! Ура! Наконец-то из груди со стороны сердца начали проступать те самые “нити”, про которые говорил Дончик! Белые и золотистые, от бледных до самых ярких!

– Есть! Получилось!

– Ну наконец-то, а то я начал волноваться, что богиня – бракованная.

Я бы может и подправила характер этого наглеца, но мне казалось кощунственным вмешиваться в уже вроде как живое существо. Раньше надо было думать, не затягивать. А сейчас уже все – придется иметь дело с тем, что сама сотворила.

– Белые нити показывают подходящего по судьбе партнера. Это не значит, что только с ним можно построить отношения. Ведь может такое быть, что нить связывает тех, кто находится на разных континентах. По крайней мере, есть несколько сказок, связанных именно с этим. Но все же это вопрос судьбы, не может быть такого, что по судьбе дан тот, с кем никогда не пересечешься. Так вот. Вполне спокойно можно всю жизнь прожить в любви, даже если вас не связывает белая нить, хоть самая бледная. Просто именно такой партнер даст… хм… больше счастья, больше развития, лучшую судьбу, большее взаимопонимание и все такое. Чем ярче нить, тем больше подходит по судьбе. Золотые нити – это чувства. Самые бледные говорят о легком интересе, симпатии и так далее. Соответственно, чем ярче – тем сильнее чувства.

Я присмотрелась к брачующимся. От их сердец шли яркие золотые нити и бледные белые. Хороший союз. Правда, у обоих ярко-белые нити шли в сторону. Но с другой стороны, золотые нити не менее важны. Да и пусть бледные, но белые тоже присутствовали. Кроме того, благословение богини любви – это не просто красивые слова, а реальная сила, как я поняла из сбивчивых пояснений Дончика. Просто если легенды вполне дружно говорят про нити, то в вопросе благословения “показания” довольно сильно расходятся. Поэтому я не до конца поняла, какой именно эффект оно дает.

– Будешь благословлять?

Я кивнула. Молодые традиционно поцеловались. Да, демиург наших миров не стал сильно заморачиваться с ритуалами. Такое ощущение, что многое сделал знаменитым студенческим методом копипасты. Я не знала, как создавать благословение, но надеялась, что все сработает как-то само. По крайней мере, до сих пор метод “авось” был весьма результативен. Поэтому внутренне благословила молодоженов, постаравшись вложить в это все свое сердце и желание. В этот же момент на них сверху посыпались золотистые искорки, которые таяли, стоило им опуститься на молодоженов.

По залу промчалось дружное “ах”, после чего гости яростно зашептались “богиня любви”, “благословила”, “а я говорил, что они – идеальная пара”, “и все равно она ему не подходит”. Впрочем, стоящим перед алтарем было все равно, о чем там шушукаются остальные. Они смотрели друг на друга счастливыми влюбленными глазами и улыбались.

Шаг пятый. Ваши молитвы услышаны.

Мы сидели в храме маленького приграничного городка в Лиолии. Это была первая страна с избираемым правителем, но тут он обладал властью короля, а не как президент на Земле. Напротив моей статуи в общем храме стояла темноволосая девушка и молилась, ее букет мелких желтых цветов уже лежал на алтаре. Брюнетка просила о любви. Она была в том возрасте, когда еще молода, но у людей уже возникает вопрос “а почему не замужем?” Чейркон был не таких жестких нравов как средневековье на Земле, но все же не такой демократичный, как мой двадцать первый век. А молящаяся не хотела выходить замуж просто за хорошего парня, судя по словам ее молитвы, ей было важно сделать это по любви.

Я взяла с алтаря букет – и он тут же стал невидимым для смертных. Девушка невольно вздрогнула и с опаской посмотрела на то место, где он еще недавно лежал. Хоть криты и молятся мне в надежде, что будут услышаны, божественное внимание их все же пугает.

Пока брюнетка спешно покидала храм, мы с Дончиком незаметно последовали за ней, а потом двинулись в сторону, куда уводила ее самая яркая белая нить. Увы, на том конце “провода” оказался женатый мужчина. На всякий случай я пригляделась к нему, но нет – он искренне любил свою жену, и это было взаимно. Жаль. Вернувшись к девушке, я выбрала вторую по яркости нить – и тут мне повезло. Во-первых, молодой человек, как и первый, жил в том же городе. Во-вторых, не был женат.

– И как мне выполнить молитву?

Я посмотрела на Дончика.

– Полагаю, надо их как-то столкнуть.

Я выразительно посмотрела на напарника, намекая, что мне бы не помешала помощь с идеями. Он лишь пожал плечами.

– Это ты богиня любви, вот и думай.

Я присмотрелась к такому же как девушка жгучему брюнету. В большинстве стран Чейркона был похожий стиль в одежде, чем-то напоминающий стимпанк из моего. Поэтому на моей невольной жертве было надето пальто, шейный платок и котелок. Кроме, конечно же, брюк, туфель и чего-то, что не видно под верхней одеждой. Если на Земле уже вовсю царствовало лето, то тут только-только расходилась весна. А Лиолия еще и была северной страной, так что погода не шептала. В голове забрезжила мысль, но уверенности, что все получится, не было. Вне храмов моя сила довольно ограничена.

Я соткала из воздуха иллюзию местного аналога голубя. Этакую птичку-паразита, которая стайками собиралась на местных рынках и таскала хлеб у зазевавшихся лавочников. Убедившись, что чейрконский “голубь” мне подчиняется, я направила его на брюнета. Мой буквальный полет фантазии стянул с мужчины шарф и полетел в сторону нужной девушки. Получилось! Я не была уверена, что иллюзия сможет взаимодействовать с реальным миром. Только бы мужчина за ним погнался. Только бы успеть, пока девушка не зашла в какое-нибудь здание. Только бы они заметили друг друга. Только бы все получилось!

Вопреки моим опасениям, мужчина и правда побежал за птицей. А я старалась держать ее на достаточном расстоянии, чтобы не упустить платок, но и не слишком опередить погоню. Путь определяла по тонкой белой нити, которая связывала предназначенных друг другу судьбой. Это было очень непросто. В принципе сложно удерживать внимание на эфемерных нитях, а тут еще приходилось параллельно управлять птицей. Через несколько минут начало казаться, что я свихнусь от перенапряжения. Но мне повезло – девушка как раз шла в нашу сторону, что сильно сократило расстояние и не дало мужчине потерять желание догнать пернатую воровку. Повинуясь моему приказу, птица случайно (и не сильно, не надо никого калечить) врезалась в брюнетку, от чего выронила платок и улетела ни с чем, вскоре растворившись в воздухе.

– Вы не ушиблись? – мужчина придержал девушку за локоть, забыв о платке… а дальше все как в лучшем романтическом фильме. Их глаза встретились, пробежала искра, а я увидела очень тоненькую золотистую нить, протянувшуюся между ними параллельно белой.

– Знаешь, а это приятно, – я смотрела на пару, но обращалась к купидону.

– И правда… – голос напарника был задумчивым и каким-то мечтательным. – Будешь их благословлять на свадьбе?

– Конечно!

А на следующий день на моем алтаре в том же храме появился второй букет из желтых цветочков.

Глава 2. Непросто быть богиней

Я сидела в кофейне в центре Штолле, Доничик расположился в кресле напротив. Специально для выхода “в свет” я превратила его в семилетнего парнишку, а сама приняла свой обычный вид. В кошельке было достаточно денег, чтобы скупить все меню, но мы ограничились напитком и десертом каждый. Да, в храме я могу создать все, что угодно. Но он никогда не заменит обычное кафе с посетителями, своей особой атмосферой и видом из окна. Плюс, мое воображение все же ограничено. Я бы в жизни не додумалась до шоколадного пирожного с сыром, которое сейчас вяло размазывала по тарелке.

– Мне кажется, или ты не в настроении?

– Тебе не кажется.

– И что же повергло тебя в уныние?

Я не посчитала нужным отвечать. Да, Дончик был самым близким мне существом в этом мире. Но в этом-то и заключалась проблема. Во-первых, как выяснилось, я бессмертная до тех пор, пока не решу обратное. Во-вторых, я богиня. Как мне дружить с местным населением? Все время скрывать, чем я занимаюсь. Следить за равномерно появляющимися морщинами. Видеть, как самые близкие умирают. Умирать самой, чтобы не вызывать подозрений, а потом появляться в новом месте.

Моя так называемая мать объяснила мне, что до двадцати пяти, когда богиня будет инициирована, у нее ничто не будет складываться. Это что-то вроде природного защитного механизма, чтобы она могла спокойно покинуть мир, в котором родилась и выросла, чтобы обосноваться в любом другом. И уже после двадцати пяти все будет происходить примерно как у обычных смертных. За исключением ее долголетия и более высокого ранга. И вот тут начинались проблемы, которые я перечислила. Ну и плюсом – мои слабые социальные навыки. Да, я общалась с людьми, даже гуляла и проводила совместный досуг. Но у меня не было ни друзей, ни длительных отношений. Я просто не умела этого делать, не научилась. К сожалению, Дончик понял меня без слов и устроил целую отповедь.

– Посмотрите на нее, бедная несчастная богиня! Критам дана одна жизнь в двести лет, а ей – сколько захочет. Слушай, ты думаешь, все влюбленные встречаются, женятся и умирают в один день? А друзья – лучшие и до конца своих дней? Все в любом из миров встречаются, вступают в отношения, остаются в них или наоборот – расходятся в стороны. Какой на Земле процент разводов? А друзья – неужели ты ни разу не видела, чтобы подружки переставали общаться? У тебя все так же как и у других людей. Было бы желание. И что лучше – прожить лет сто пятьдесят с любимым мужчиной или вообще не любить?

Последний вопрос был особенно ироничен, при условии моей “специализации”. Но одного Дончик точно смог добиться – на проблему я посмотрела под иным углом и задумалась. А почему бы и не попробовать? Хотя понятия не имею, как завести друзей или где встретить мужчину.

– Притворись аристократкой из захолустья, сходи на пару приемов, пойди в салон к какой-нибудь баронессе или графине. Или наоборот – побудь обычной горожанкой, пойди на курсы машинистки или наведайся в выходные в клуб. А можно вообще совместить две роли. С твоими-то возможностями.

Настроение поползло вверх. И правда, чего это я?! Мне доступен весь мир, работа отнимает не так уж много времени. Да и если говорить откровенно – я сама себе хозяйка, захочу – и не выполню просьбу молящегося. Хотя нет, тут у меня совесть начинает чесаться. Мне понравилось помогать обрести пару или благословлять истинно влюбленных. В общем, с моими возможностями грех раскисать. А это значит, что мне нужно…

Толкнув дверь магазинчика, я прошла внутрь, а Дончик – следом.

– Добро пожаловать! Желаете приобрести связничок или чехол к нему?

– И то, и то, – я улыбнулась очаровательной рыженькой продавщице. Та встрепенулась и достала с полки за спиной коробочку.

– Это последняя модель связничка со встроенным определителем связывающегося.

Девушка достала из коробочки устройство, заменяющее в этом мире мобильный телефон. Появилось оно совсем недавно, года три назад, изобретателем был некто Максимиллиан лон Раткон – молодой гений-артефактор из аристократических кругов. Теперь он был одним из богатейших критов даже не империи, а мира. Но, по слухам, продолжает сам совершенствовать свое изобретение, хотя теперь на него работает куча талантливых артефакторов, которые создают связнички. Увы, магические конвейеры в этом мире не изобретены, поэтому каждое устройство делается вручную. Так что цены кусались, но спрос все равно рос и грозил превысить предложение. Это все я знала, естественно, от Дончика.

Сам связничок был небольшой деревянной шкатулкой размером с пудреницу, только чуть глубже. На верхней крышке выгравировывались символы, которые становились “номером мобильного”. Открывался он так же, как пудреница, и даже внутри напоминал ее. Никак лон Раткон вдохновлялся женской косметичкой. На верхней крышке с обратной от символов стороны было зеркало, заменявшее видеосвязь. Нужно было взять стилус, прикрепленный с наружной стороны связничка, вывести им на зеркале символы “абонента” и ждать ответа. Соответственно, в своем зеркале ты видишь того, с кем разговариваешь, а он – тебя.

Вторая половинка связничка была как полая коробочка – это для передачи записок. Вычерчиваешь на дне тем же стилусом символы “абонента”, кладешь бумажку, закрываешь коробочку – и она перемещается в нужный связничок.

А о том, что пришло сообщение или звонок, можно было понять по вибрации. Короткая – записка, длинная – вас хотят видеть. Все как на Земле.

Чехлы появились чуть позже. Чтобы связничок “откликался” на символы, их наносили прямо на крышку. В итоге “номер телефона” мог узнать любой, кто увидит. Из-за этого девушкам начали докучать поклонники, а мужчинам, соответственно, прекрасные и не очень воздыхательницы. Тогда-то компания лон Раткона (монополист по производству связничков) начала выпускать чехлы. И это стало настоящим бумом! В народе шептались, что чехлы приносят даже больший доход, чем сами связнички. Во-первых, какая аристократка выйдет в свет со связничком, который оформлен не в тон платью? Во-вторых, это стало хорошим поводом перещеголять соперницу или даже близкую подругу. А шились чехлы из шелка, бархата, оформлялись драгоценными камнями, мехом и прочими не дешевыми материалами. Одним словом, лон Раткон открыл золотую жилу. И поскольку в этом мире уже существовала такая вещь, как “патент”, права на связнички и чехлы для них были полностью за ним.

Конечно, на рынок пытались вырваться конкуренты. Но, во-первых, лон Раткон и правда был гениальным артефактором. Во-вторых, умел беречь свои секреты. А в-третьих, его связнички уже стали брендом.

Да и кто угонится за теми усовершенствованиями, которые появлялись по несколько раз в год?

Конечно, я взяла последнюю модель, а в качестве символов выбрала известное в моем мире, но не здесь, “I-сердечко-U”. Ну а что, богиня любви я или кто? Из чехлов мне приглянулся один из плотного вишневого шелка.

– А вашему сыну? – девушка перевела взгляд на Дончика, и только поэтому не увидела, как перекосило мое лицо. Конечно, мне двадцать пять, и чисто визуально купидон вполне мог сойти за моего сына. Но все же немного покоробило. Словно меня старой назвали. А я же вроде разгладила первые мимические морщинки! Каюсь, грешна…

– Это младший брат. Ему пока рано.

Дончик попытался было скукситься. Не потому, что реально хотел связничок, а из врожденной вредности. Но, увидев мой кулак у своего носа, капризничать передумал. Люблю умных и понимающих людей. Критов. Существ. Блин!

В этот момент звякнул колокольчик, и в магазинчик вошел Лиам Хемсворт, только с темными волосами. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить – это не наш голливудский актер, а местный житель. Мужчина был мрачен и задумчив, на меня с Дончиком даже не взглянул.

– Лорд лон Раткон, добрый день!

Вот как! Сам изобретатель посетил один из своих магазинов.

– Эмилия, – мужчина снял котелок и поприветствовал продавщицу.

Так как я уже расплатилась, то не стала больше задерживаться, и пошла на выход. Но в последний момент все же не удержалась и бросила взгляд на артефактора. Несколько тонких белых линий и ни одной золотой.

Мы шли по центральной улице города в сторону сдающегося в аренду особняка. Если уж я собралась изображать аристократку (каюсь, не устояла перед соблазном), мне надо где-то жить. А то куда присылать приглашения на бал? Не записочкой же через связничок! И надо куда-то гостей приглашать. И называть адрес, где я живу. В общем, дом – это обязательная часть плана.

– Дон, слушай… – я не знала, как подступиться к разговору. С одной стороны, в моем любопытстве не был ничего такого. Но внутри жило опасение, что купидон сразу поймет, почему я интересуюсь.

– Ммм? – он облизывал третье за сегодняшний день мороженое. Я бы забеспокоилась, не будь крылатый созданием божественной силы. А так, что ему сделается, он же в какой-то мере нереальный.

– Почему у некоторых критов белых нитей десятки, а у других – парочка?

– Вопрос сложный, однозначного ответа в инфополе нет. Но более вероятный… – малыш задумался. – Смотри, есть мужчина. Он днем работает клерком в банке, вечером отдыхает, иногда встречается с друзьями, раз в месяц ходит на городские танцы. У него невысокие требования к женщине. Он просто хочет, чтобы дома было чисто, уютно, вкусный ужин и здоровые детишки. Ему легко найти пару, легко с ней ужиться и легко быть счастливым. А возьмем лон Раткона, – мое сердце вздрогнуло. Неужели догадался? – Не знаю уж, сколько у него нитей, я лишь для примера, – нет, кажется, не догадался. – Вот он умный, талантливый, успешный. Наверное, интересуется большим количеством вещей – театром, философией и что там модно в высшем свете? Представляешь, какие у него запросы к женщине?

Представляю. Я скисла.

– Но мы же говорим про судьбу, а не про требования.

– Так они ходят рука об руку, – купидон совсем не впечатлился моим возражением. – Даже если он не будет ходить с чек-листом, вряд ли будет сильно счастлив с той, которая не соответствует его уровню.

Я закусила губу. Может, зря суюсь в местное высшее общество? Наверное, стоило затеряться среди простых городских жителей. А то захотелось как в книжках: пышное платье, бал и какой-нибудь очаровательный граф. Стоп, о чем это я?! Я же богиня! Это круче какой-нибудь графини! Не раскисать! Будет у меня и бал, и платье, и граф!

Вот уже неделю как мы с купидоном с помпой въехали в съемный дом. Чтобы он мог сопровождать меня на приемах, пришлось “дорастить” его до юноши лет двадцати и выдать за кузена Эдмонда. Сама я представилась Элеонорой лон Тьеми. Также я вынуждена была нанять слуг и достаточно много времени проводить во временном обиталище. И все эти усилия только для того, чтобы поддерживать легенду. Зато я уже приняла несколько посетителей и получила два приглашения. Одно в салон к леди Инессе, достаточно молодой вдове графа лон Гийре, а второе – на званый ужин к супругам лон Вьеми. Меня несколько раздражала обязательная приставка к фамилии тех, кто относился к аристократии, но радовало, что она одна для всех. А то я бы обязательно запуталась, если бы у графов было “лон”, у баронов какое-нибудь “кон”, у герцогов “тон”.

Мы с Дончиком как раз сидели в библиотеке, когда я почувствовала молитву в малом храме Штолле. Столица Имерской империи была настолько большой, что было установлено два моих индивидуальных храма (так называемые “главный” и, собственно, “малый”), не считая алтари в нескольких общих. Заперев библиотеку на ключ изнутри, я перенесла нас с напарником прямо на алтарь. В истинной форме, невидимыми и неслышимыми.

– Когда-нибудь ты точно приземлишься на подношение, – Дончик кивнул на цветы, рядом с которыми я материализовалась. – Какие слухи тогда пойдут? Богиня сминает задницей подаренные ей букеты. Если не смяла – ваша молитва не услышана.

– Почему именно задницей? Они же не видят меня.

Я слушала болтовню купидона вполуха. Потому что прямо напротив, заглядывая мне в глаза… точнее, в глаза моей статуи… стоял Максимиллиан. Дончик как раз приводил аргументы в пользу своего высказывания, когда “звездный” артефактор заговорил.

– Ходит слух, что ты снова вернулась на Чейркон, – так вот какая версия распространена в народе, а то я даже не озаботилась поинтересоваться. – И даже помогаешь молящимся.

Мужчина замолк, как и купидон – до последнего дошло, что я его не слушаю. Надеюсь, он решил, что я просто погрузилась в работу, ни к чему ему знать истинные мотивы моей повышенной внимательности.

– Просто пусть она будет счастлива. Пожалуйста, благослови ее брак.

Максимиллиан оторвал взгляд от статуи и перевел его на букет. Ну да, если слова будут услышаны богиней, он исчезнет. Только вот я не могла обещать, что благословлю. И не потому, что… не важно. Я просто не была уверена, что ее брак окажется стоящим того.

Не дождавшись “божественного ответа”, артефактор хмыкнул “ну конечно”, развернулся и пошел прочь из храма. А мне так обидно стало! Почувствовала себя одновременно обманщицей и невинно оболганной. Черт с ним! Я взяла букет ровно за секунду до того, как Максимиллиан обернулся на пороге, бросил короткий взгляд на алтарь и вышел на улицу. Я даже не успела понять, увидел он исчезновение цветов или нет.

Белые пионы… красивые, роскошные и невероятно нежные! Поистине королевские цветы. Я обняла букет и зарылась носом в упругие бутоны, вдыхая нежный сладковатый аромат. Стало совсем погано. Цветы – богине, молитва – о другой женщине.

– Ну так что, будешь благословлять?

– Не знаю, для начала надо выяснить, о ком он говорит.

Я сползла с алтаря, купидон как висел в воздухе над моим левым плечом, так там и продолжал оставаться. Дружной невидимой компанией мы покинули храм вслед за… какое же у него длинное имя!.. Максом и быстро догнали его. Мужчина шел, не оглядываясь, в сторону реки, которая делила Штолле на две части. Включив “божественное зрение”, я присмотрелась к нитям, которые вели от сердца Макса в разные стороны. Я точно помню, что в прошлый раз не было ни одной золотой нити. В кого он успел влюбиться за неделю?! Как показала практика, ситуация не изменилась. По-прежнему пять белых нитей и все. Хм, может, он просит не за любимую, а, к примеру, за сестру? С чего я вообще взяла, что речь идет о романтических чувствах?

– Ну что там?

– Ничего, только белые. Так что я даже не знаю, кого нужно благословлять.

Я бросила еще один взгляд на мужчину и чуть не запнулась о выбоинку в брусчатке.

– Что, что случилось? – легкой рукой я нечаянно отсыпала купидону увесистую порцию любопытства в характере, а тяжелой – оплеуху, когда пыталась ужержать равновесие. Не целенаправленно, конечно, но ответственность за оба пункта целиком на моих плечах. Мда, а он ведь, теоретически, бессмертный… Фу, Эля, о чем ты думаешь?! Но малыш, кажется, не заметил на оплеухи, ни моих сомнительных размышлений.

– Слушай… а что значат лиловые нити?

– Какие? – Дончик явно был удивлен.

– Лиловые.

– Я с первого раза расслышал. Что за цвет такой – лиловый?

– Ты же знаешь все, что знаю я.

Мы препирались, пока я пыталась успеть за размашистым шагом мужчины. За полгода на Чейрконе ни разу не сталкивалась с такими нитями, и хотела быть уверенной, что мне не мерещится. Тем более что и увидела я ее не с первого раза. Поэтому сейчас старалась идти, не отводя взгляд от ведущей из области сердца лиловой нити.

– Да знаю я его, знаю! Как выглядит, что за цвет такой, – Дончик начал раздражаться. На этом месте я невольно задумалась, а не наградила ли купидона своим характером. Больно похоже он реагировал. – Просто это надо был так сказать – лиловый! Почему не просто сиреневый?

– Лучше ответь мне, что это значит, – теперь раздражаться начала я, а уверенность в выводах относительно напарника только окрепла.

– Понятия не имею, – крылатый младенец как-то резко сдулся и затих, только крылышки трепетали, разгоняя воздух и заставляя мои волосы немного развеваться.

– Как это? – я настолько привыкла, что Дончик знает чуть ли не все, что от этой новости запнулась во второй раз за последние пять минут. Только теперь на относительно ровном месте – насколько это можно сказать про брусчатку. – Ты же знаешь про белые, и золотые.

– Я миллион раз говорил тебе, что черпаю свои знания из общего инфополя. Если белые и золотые нити знаю все, о них говорится в сказках и легендах, то про сиреневые…

– Лиловые, – поправила я.

– Сиреневые! – упорствовал купидон. – Слышу впервые. Наверное, твоя мать знает про них, ну или любая другая опытная богиня. А смертным о них ничего не известно.

Блин, и не загуглишь ведь! Ладно, разберусь. Удерживая внимание на лиловой нити, я пошла по ней, чтобы выяснить, за кого же просил Макс. Почему-то у меня и тени сомнений не было, что на том конце “провода” я встречу нужную девушку.

Нить вела в один из самых престижных районов города, где жили только самые именитые и самые обеспеченные. Вторые, кстати, могли быть и не “голубых” кровей. Аристократы, особенно старой закалки, морщили носы, но все же мирились с тем, что делят власть с выходцами из простого народа, обладающими недюжинной деловой хваткой. Без нее невозможно было бы разбогатеть до уровня Лилейного (какая ирония!) района. Назван он был так за большое количество клумб с этими цветами (а не потому, что туда вели соответствующие нити).

Чем дальше мы отходили от мужчины, тем сложнее мне было удерживать внимание на нити. Это в принципе было справедливо и для золотых, и для белых. Но эта чертовка была особенно верткой. Ведь не зря я рассмотрела ее только с третьего раза. Да и то может быть, что совершенно случайно.

Спустя долгих минут двадцать, когда я уже была вся вспотевшая от напряжения, мы дошли до шикарного особняка. Нить вела к окну на первом этаже, и все так же невидимые, мы прошли на частную территорию и подкрались к нужному месту.

Моему взору предстала помпезная гостиная, в которой расположились две девушки, попивая чай. Нить уходила не в сердце, как положено, а была привязана к запястью потрясающе красивой брюнетки. Она была одета в соответствии с модой, но более официально, а не просто и повседневно. Синее платье-русалка без рукавов, с плотным корсетом и расширяющимся от колена подолом. Поверх атласного футляра шла тонкая сетка, усыпанная сверкающими камушками. Мне сложно было думать, что это бриллианты, но особняк и обстановка заставляли склониться именно к этому варианту. Напротив брюнетки расположилась довольно привлекательная русоволосая девушка, но видно было, что она попроще статусом, характером, да и вообще всем.

– И цветы только натуральные! Никаких искусственных. Моя свадьба должна стать событием не просто сезона, а десятилетия.

– Вообще-то император женится в следующем году.

– И? – брюнетка взяла с подноса пирожное, поднесла было к губам, но в последний момент передумала и вернула сладость на место.

– Твоя свадьба не сможет затмить его.

– Не сможет? – искомая невеста заломила бровь.

– Анджела, твоя свадьба, как бы ты ни старалась, не будет шикарнее свадьбы императора. Это невозможно! Ты понимаешь?! Мы говорим об императоре!

Надо сказать, я удивилась. В моем мире стереотипов у таких стервозных красоток, как Анджела, подруги – молчаливые и поддакивающие. А эта наоборот – ставит на место, говорит довольно резко и прямолинейно. Неожиданно.

– Алоиза, я выхожу замуж за герцога Ложского, и теперь для меня не существует слова “невозможно”, – самодовольно улыбнулась Анджела. – Если я сказала, что моя свадьба станет событием десятилетия – так и будет.

Названная Алоизой девушка закатила глаза, но продолжать спор не стала. Вряд ли ее убедили аргументы собеседницы, скорее она решила не связываться с чужим самодовольством.

Я отошла от окна и переместила нас с Дончиком в библиотеку.

Виконтесса Анджела лон Шакун и ее жених герцог Имануил лон Ложский. Об их предстоящей свадьбе мне не сказал разве что ленивый. Все визитеры, жаждущие познакомиться с недавно приехавшей из провинции графиней, обязательно вываливали на меня эту новость. Наверное, императора им все же не затмить, но вот все остальные события этого года парочке удалось переплюнуть. В конце концов – Ложский был сыном троюродного брата нынешнего правителя, единственным холостым герцогом, прославленным дипломатом и неприлично богатым человеком. А Шакун, хоть и аристократка, не могла похвастаться ничем, кроме яркой внешности. Приданое за ней давали не сказать, чтобы большое. Титул – всего лишь виконтесса. Если на Земле виконтессами называли жену и дочь старшего сына графа, то на Чейрконе это был полностью самостоятельный титул. И он был ниже графского и, соответственно, значительно ниже герцогского. Так что Анджеле удалось запрыгнуть довольно высоко – обычно герцоги женились на герцогинях, маркизах и графинях. Да и в остальном невесте похвастаться было нечем. Конечно, нравы и среди аристократии не были пуританскими, и двадцать шесть считается еще юным возрастом. Но, как мне шепнула леди Инесса, Шакун была скорее из категории “не котируется для приличного мужчины”. Но, несмотря на все это, о ней молится Макс – талантливый, успешный, богатый и очень красивый граф, и на ней женится герцог.

Черт, надо было хоть посмотреть на ее нити!

Тут я нахмурилась. Все-таки не нравилась мне эта лиловая дрянь. Во-первых, о ней ничего не говорится в местном фольклоре. Во-вторых, ее сложно разглядеть и удерживать. В-третьих, она уходит не в сердце, а наматывается на руку. С последним у меня только одна ассоциация – как собака на привязи. Только идет от сердца Макса, а не затянута на его шее.

Пока размышляла, я поставила пионы в вазу с водой и сделала зарубку в памяти – забрать их в главный храм.

– Дончик, а в этом мире существуют любовные зелья?

– Конечно.

Мы обменялись понимающими взглядами.

– Ходили какие-нибудь слухи про эту Анджелу и Максимиллиана?

– Если и было такое, то не особо активно. В скандальную прессу не проникало, активно не обсуждалось.

Итак, план действий. Первое – собираю сплетни и слухи про Макса и эту стерву. Второе – выясняю, что значит лиловая нить. Хотя пока не представляю, как это сделать. Третье – если все же приворот, то избавляю Макса от него. Богиня любви я или кто?! Четвертое – выясняю, есть ли нити между Шакун и Ложским. Если нет – выражаю свое недовольство. Как сказал купидон, благословение богини любви это не просто “красивые спецэффекты”, а реальная сила, защищающая и поддерживающая влюбленных, их отношения и чувства. Но есть и обратное явление – этакая анафема. Она, наоборот, реальной силы не имеет, а является частным мнением. Но когда сама богиня любви высказывается против брака – последствия этого для брачующихся весьма реальны и ощутимы.