Клеймо дракона

ГЛАВА 6

– Не могу больше! – задыхаясь, рухнула на колени и едва не пропахала землю носом, так как Каур тащил меня за руку. – Хоть убивай, а с места не сдвинусь!

Я на самом деле исчерпала силы. Перед глазами давно мелькали мушки, и я не видела, куда бежала. Сколько раз успела упасть – не сосчитать. Лицо горело от хлестких веток, на которые постоянно натыкалась. Сапожки прохудились, в них битком набилось мелких камешков и травы. Еще и мозоль натерла. А рана на бедре не просто ныла – горела драконьим огнем. Если это состояние не сама смерть, то не знаю, что может быть еще хуже!

– За нами погоня, – процедил оборотень, который едва ли запыхался после дикого бега по лесу. – Волки бы напали еще в деревне, да не смели, пока Хамхар принимал нас гостями в доме. Бездумной выходкой ты развязала им руки. На что рассчитывала, куда бежала? Каждый, кто покидает защитный круг, остается сам по себе. И уже не важно, зверь нападет или оборотень, для каждого ты – добыча!

– Мамочки! – задрожала всем телом, – ты ведь не отдашь меня? Не допустишь, чтобы мне навредили? Пожалуйста, Каурч… наль, – взмолилась, умирая от страха.

– Будешь слушаться? –  поморщившись, уточнил мужчина, а я закивала с такой силой, что голова едва не оторвалась.

– Буду! Все буду! – Крестом сложила руки на груди.

– Что, все-то? – ухмыльнулся оборотень, – а то у меня фантазия богатая, такого напридумываю, до конца жизни не отработаешь.

– Ну, слушаться тебя буду и… молчать, да! Правда, слово наследницы Доркайма!

– Ладно, иди уже сюда, наследница, – лешак потянул за руку, поднимая меня на ноги, и одним движением закинул себе на плечо. – И запомни: главное – помалкивай! – для убедительности еще и хлопнул по попе, отчего я взвизгнула, а потом сорвался с места и побежал дальше.

Кажется, на животе образовался один сплошной синяк, а по бедной филейной части ударила каждая ветка, встреченная на пути. Я честно держала обещание и молчала, только поскуливала, когда доставалось особенно сильно. Не знаю, сколько времени Каурналь петлял по лесу, показалось – вечность. Вроде бы и погоня отстала, а оборотень бежал и бежал.

Вот это силища, – невольно загордилась своим похитителем, – сколько времени тащит на себе такой груз и ни капли не устал! Чтоб его блохи покусали! Этот гад сам виноват! Не будь его, нежилась бы сейчас в теплой постельке во дворце и все, о чем волновалась с утра, это какое платье выбрать к завтраку. Но нет, я неизвестно где, неизвестно с кем тащусь неизвестно куда по Дикому лесу!

– Прибыли! – Каурналь неожиданно остановился и сбросил меня на землю.

Охнув, схватилась за мужчину, чтобы удержать равновесие. Ноги, между прочим, не держали. Затекли в неудобном положении, но я ведь и слова не сказала!

– К-куда прибыли? – огляделась. Кроме овражка и нависшего над ним громадного дерева с выпирающими корнями, ничего не увидела.

– Это мое тайное убежище. Прятался здесь от… гм, не важно. В общем, пересидишь тут, пока я уведу погоню. Они идут по запаху, который ни с чем не перепутаешь, а потому…

Не понравилось мне, как оборотень на меня посмотрел. Будто что-то мерзкое задумал. Я же принюхалась к себе, не постеснялась и ткнулась носом в подмышку.

– И ничего не пахнет! Ванная, конечно, не помешала бы, – от незаслуженного оскорбления навернулись слезы. Разве это моя вина, что мне не предоставили условий, чтобы помыться по-человечески? И еще попрекает этим! У, зверина дикая!

– Я не имел в виду ничего такого. Просто у оборотней особый нюх, если не знала. А ты пахнешь, – мужчина слегка подался в мою сторону, втянул ноздрями воздух, – сладкой карамелью и земляникой. И это срочно надо исправить! Только умоляю, молчи!

С этими словами, Каурналь усадил меня на землю, выдрал пучок травы, смял его между ладоней, а потом… потом это чудовище принялось меня пачкать! Если бы не дала слова молчать, визжала бы, как резанная. А так, только кусала губы и роняла предательские слезинки, при виде того, во что превращалась одежда, кожа и волосы.

– Так надо, – только и сказал оборотень в утешение, – если хочешь жить, потерпишь. Вот эта травка, – показал, а для убедительности растер между пальцев и смазал мне кончик носа, – отбивает запах. Ни один оборотень не почует, если намажешься ею. Поняла? Кивни.

Я кивнула, машинально взяла стебелек, чтобы рассмотреть получше, когда рассветет. Я же не оборотень, чтобы видеть в темноте!

Затем Каурналь подвел меня к подножию дерева, раздвинул корни и приказал забираться внутрь.

– Не-а, – помотала головой, наотрез отказываясь лезть в черную дыру, – мне страшно. Я туда не полезу!

– Полезешь, – строго шикнул мужчина, – и будешь сидеть тихо, как мышка. Иначе тебя отыщет десяток таких, как Рамил. Представь, что они с тобой сделают, – как-то издевательски неуместно подмигнул гаденыш.

От одного воспоминания о бородатом ужасе, я ойкнула и покорно полезла в нору. Там оказалось на редкость просторно и сухо. Пол устилала прошлогодняя листва, на которой запросто можно улечься в полный рост. Все не так страшно, как показалось вначале!

– Я оставлю вещи. В мешке найдешь воду, лепешки и вяленое мясо. Меховые шкурки, если станет холодно. К востоку отсюда, метрах в пятистах, протекает ручей, там пополним запасы воды, а пока старайся экономить. В фиалах – зелья, но некогда объяснять, отчего они и как различить. Одно скажу, те, что с черной крышечкой, не трогать ни при каких обстоятельствах. Там яд! Есть лечебные, укрепляющие, ну и всякие там разные. А теперь главное! –  Каурналь схватил меня за подбородок и заставил смотреть прямо в зеленющие глаза, – пообещай, что не покинешь убежище, пока я не приду. Чтобы не происходило снаружи, ты не должна выходить! Обещай!

– Обещаю! – испуганно захлопала глазами, – а если с тобой что-то случится? Как я узнаю, что ты жив и вернешься за мной?

– Хм, не думал, что спросишь, – убрал руку и посмотрел на сумку. – В таком случае ждешь сутки, потом еще одни, на случай, если потребуется залечить раны. Ну а если не приду через три дня… можешь выпить зелье из фиала с черной крышечкой. Смерть будет быстрой!

ГЛАВА 7 Каур

Без груза в виде девчонки, бежал я намного быстрее. Теперь можно увести погоню, которая, кстати, разделилась и принялась методично прочесывать лес. Это даже хорошо! Буду уничтожать поганцев по одному. Мало я их в детстве гонял! Как были стадом Хамхара, так им и остались! Ни один не вступился за Ланху, когда ее изгоняли из деревни. Ни взрослые волки, ни щенки – бессловесные твари, способные только жрать и размножаться. Охотятся стаей, поодиночке ни на что не годятся! Нет среди них достойных соперников! Да, и откуда им взяться, если Хамхар подмял под себя всю власть, а от неугодных избавился? Как ни прискорбно осознавать, но проклятые метки спасли нам с Кьярой жизни.

Жадность в Хамхаре победила, ведь маги платили полновесным золотом за будущих ищеек. И то, колдун собирался отдать на воспитание только меня, а от Кьяры избавиться назло Артону, ее отцу. Ланха слыла красавицей, могла крепких щенков народить. Да вот, не угодила хозяину деревни своей непокорностью. А тот воспользовался моментом и жестоко отомстил. Среди колдунов мягкотелых не водилось, черное ремесло некромантов, не подразумевало любви к ближнему. Повезло еще, что непреложный закон гостеприимства не смел нарушить ни один житель Фирнабула. Если кто-то ступил в защитный круг, назвался гостем и попросил помощи, будь он хоть заклятым врагом, а накормишь, спать уложишь и предоставишь необходимое лечение. Пусть места здесь дикие, но молва расходится быстро. Магия в этом замешана или таковы законы Нижнего мира, я не задумывался. Главное – они работали и в трудный момент могли спасти жизнь.

Лирайю я не зря предупредил, чтобы не высовывалась. Это четырнадцать лет назад убежище располагалось на относительно безопасной территории леса. Теперь же это место обитания жуткой твари, которую ни Хамхару, ни охотникам не под силу извести. Вчера, когда пропустил кружку сивухи в таверне Лойши Гнилого, деревенские только о том и судачили. Невзлюбила тварь хамхарцев лютой злобой. Молодняк ли, оступившийся с тропы, матерых ли оборотней, решивших поохотиться в ее угодьях, никого не жалела. Будто вызов колдуну бросала, каждый раз уходила из его ловушек. Говорили, что в чаще Дикого леса живут такие же, разумные твари. В свое время маги загнали их в дебри и болота, но так до конца и не истребили. И то ли перемирие заключили, то ли те сами переселились в нелюдимые места, но с тех пор не появлялись поблизости от человеческих поселений. До недавних пор.

Задумавшись, едва не пропустил противника. Гад Рамил уже очухался и зелья хамхарского хлебанул, раз скачет по лесу, как ужаленный. Да только я его еще за пол лиги услышал. Мало этой сволочи вломил! Врангу ему в штаны и муравьев под хвост! Ишь ты, решил мою добычу забрать! За молодых рабынь из Санабула маги хорошие деньги платят. Наверняка решил и сам попользоваться, и деньжат поиметь.

– Надо было тебя сразу добить! – врезал Рамилу с оттягом, так что тот пополам согнулся, а изо рта сгусток крови выскочил. Вторым ударом проломил череп – нечего церемониться. Одним врагом меньше. Вон и дружки подоспели!

Небольшую поляну, окруженную высокими деревьями, один за одним пересекли серые тени, которые в прыжке принимали человеческий облик. Не до конца, когти и зубы при этом оставались звериными.

Хамхар их зельем берсерков опоил что ли? – по спине пробежал ледяной холодок. – А блондиночка долго одна не протянет. Вспомнит еще, кто ее защищал в лесу. Жаль только Кьяру, но…

– Духи леса и тени! Не оставьте своего слугу! – осенил себя обережным знаком, коснулся ладанки, которую перед отъездом подарила сестра. – Уравняем силы, – не только Хамхар варил зелье берсерков. Мой учитель Ернох тоже таким торговал, и меня научил, как изготовить и какую дозу принять, чтобы облегчить расплату за усиление способностей тела. Вместо недели полного бессилия – три дня и частичный паралич. Но это потом. А на ближайшие полчаса даже стае берсерков не удержать меня от мести. Как давно я об этом мечтал!

Первыми добежали самые быстрые волки, молодые, но не самые сильные. Раскидал их, как кутят. Одному перешиб позвоночник, двух – сразу наповал, еще с двумя пришлось повозиться и тоже отправить к предкам.

Вот и опытные охотнички пожаловали! – поляну огласил протяжный вой. Кого-то из родни обнаружили, и это добавило им злости, а мне шанс разделаться с ними. Напади берсерки скопом, и я точно не устоял, массой бы задавили. А тут, пока ими руководили эмоции и жажда мести, они легкая добыча.

Прыжок, мощный удар лапой. Самому извернуться, чтобы не распороли бок. Ух, достал-таки, зараза! Спину слева обожгло болью. Не смертельно, но потеря крови быстро ослабит. Значит, нужно разделаться с оборотнями еще быстрее. Метнулся под ноги второму, махнул когтистой лапой – не жилец.

Теперь первый, снова прыжок, покатились по траве кубарем, клацая зубами и разрывая когтями остатки одежды. С вещами у волков постоянные проблемы. Совершил оборот, и полетели клочья в разные стороны. Потому и носили широкие, не по размеру штаны, да свободные рубахи.

Ну, вот и с этим покончено! – брезгливо отбросил вырванный из горла кадык.

– Хамхар, скотина! – этот гад всегда бил исподтишка. Вот и сейчас из кустов прилетела ловчая сеть и спеленала по рукам и ногам. Но не будь я Диким, если не знал несколько способов избавиться от этой гадости.

Орудуя ножом, стремительно срезал остатки сети, когда с ног сбил мощный удар. Подоспел костяк стаи, и с ними придется попотеть. От удара в висок едва не потерял сознание, в ушах зазвенело. Пока тряс головой и приходил в себя, пропустил еще серию хуков. Подсечка, и я полетел на землю, где на меня обрушился град ударов.

На теле живого места не осталось, отпинали знатно, от всей души. Не убили еще потому, что им нужна была девчонка. Стиснув зубы, я терпел. Что там, эта боль, которую практически не замечал? Это потом, когда пойдет откат зелья, меня будет трясти и лихорадить, сполна прочувствую весь спектр ощущений каждой клеточкой.

– Где она, говори? – я не ошибся, жизнь во мне теплилась, пока колдун этого хотел.

А еще он желал заполучить принцессу! И напал на нас в тот же миг, когда нога переступила бы через круг. Так что своей дурацкой выходкой это недоразумение дало нам немного форы. Ей лучше не попадаться Хамхару в лапы! Тот и деревней пожертвует, чтобы спасти свою шкуру. А уж прибить десяток-другой оборотней, которые скоро станут беспомощней слепых котят, труда не составит. Наверняка здесь собрались те, кто по каким-то причинам надоел колдуну. Лирайя, сама того не подозревая, зацепила колдуна за живое. Тот терпеть не мог, когда указывали на его место. В лучшем случае девчонку ожидало положение бессловесной рабыни, о которую каждый будет вытирать ноги. В худшем… лучше бы ей выпить яд.

– Она… – прохрипел я и закашлялся, сплевывая кровь и отколовшийся зуб.

– Что? Не слышу? – колдун неосторожно наклонился, чем я незамедлительно воспользовался, впился зубами в глотку и с рычанием принялся рвать ее на куски.

Хамхар отвык, чтобы кто-то не подчинялся или сопротивлялся ему. Воспользоваться хвалеными амулетами не успел, а оборотни застыли, ошарашенные увиденным. Никому бы и в голову не пришло напасть на колдуна. Он – единственная защита от лесного зверья. Он – власть и сила. И он теперь мертв!

Пока действие зелья берсерка не закончилось, бросился на прорыв. Сломал нос самому ретивому драчуну, еще один получил удар в печень. А дальше сиганул в кусты и помчался, что было сил. Очевидно, оборотни выпили зелье раньше меня, следовательно, и выдохнутся раньше. Значит, нужно увести след в сторону, а самому вернуться к Лирайе и отлежаться.

План почти удался. Откат настиг в двухстах метрах от оврага. Едва успел затормозить, чтобы не вписаться в ствол дерева, и упал ничком, неловко подвернув руку. Сознание затуманилось, и время затормозилось. Все, на ближайшие три дня я превратился в овощ. Любой зверь, которого привлечет запах крови, довершит начатое.

Сколько я так пролежал, неизвестно. Только тени и солнечные лучи подсказали, что наступило утро. Гулкие шаги, эхо от которых отдавалось в ушах, приблизились. Гортанный звук я распознал, как чью-то злобную радость от находки. Почуял запах оборотня. Отстраненно ощутил, как холодное лезвие вошло в спину, еще и еще раз.

Недомерок! Даже убить с одного раза не может, – мысленно позлорадствовал я. Потом на меня навалилось что-то тяжелое, что разом лишило воздуха, отчего я окончательно провалился в беспамятство.

ГЛАВА 8

Прижав колени к груди, я уткнулась в них лбом и горько заплакала. В темном гнилом убежище посреди леса в полном одиночестве, дала волю чувствам, оплакивая свое ужасное положение. Теперь и впрямь казалось, что никто не найдет меня в этом проклятом Нижнем мире, где повсюду поджидает смерть. Шаг вправо – снасильничают, шаг влево – сожрут! Как здесь можно жить?! Не зря Великий дракон Дорхейм пожертвовал собой, чтобы отгородить Санабул от этих нелюдей. Но сейчас не было смысла вспоминать историю империи и сокрушаться о несправедливости случившегося.

Каурчик – дикарь и просто волосатая сволочь, ускакал незнамо куда и оставил меня совсем одну. Хорошо хоть воды и еды оставил! Зеленая, как лягушка, воняющая лесной травой и землей, я потерла глаза, прогоняя слезы. Подползла к мешку и принялась изучать его содержимое.

– О! – обрадовалась, когда отыскала дамскую сумочку, которую очень любила – подарок отца. – Хозяйственный гад оказался! И когда только успел прихватить ее с собой?

Первым делом наткнулась на зеркальце, которое обычно находила в последнюю очередь. Усыпанное камнями золото круглой крышечки потеплело в моей ладони. С тоской и страхом я гладила драгоценную поверхность и вспоминала, как однажды пробралась в комнату покойной матери. Я видела ее прекрасный образ только на портретах, ведь она умерла при родах. Воплощение матери, как говорил обо мне весь дворец. Папа заботился о своей девочке так, как только мог, старался, ни в чем никогда не отказывал, баловал. Но заменить мать не сможет даже самый любящий отец. Я всегда ощущала крупицу пустоты в сердце. Ее не заполнить богатством.

Комната матери поманила меня в тот день магнитом. Я долго трогала ее вещи, нюхала их, примеряла, а перед тем, как уйти, прихватила зеркальце. Оно стало для меня чем-то вроде талисмана, в котором я часто видела отражение мамы. Наверное, поэтому хотела лицезреть в зеркале самое красивое лицо империи? Сейчас же не решилась его открыть. Зачем? Чтобы снова разрыдаться от того, что наследница Санабула превратилась в гадкую и грязную жабу?

Тяжело вздохнула и уложила зеркальце на дно сумочки. Живот требовательно заурчал, выражая недовольство моим сантиментам. Голод подтолкнул на раскопки запасов оборотня. В жизни бы не притронулась к той дряни, что нашла! Но выбора на этом нищем пиршестве не оказалось.

Трясущимися руками я рвала жесткую лепешку и заглатывала, не прожевывая, пресную гадость. Мясо походило на подошву моих прохудившихся сапожек, но это не помешало в один присест поглотить почти все запасы Каура.

Чувствуя тяжесть в животе, улеглась на спину, и меня тут же сморило. Тягучим и липким кошмаром, в котором я куда-то бежала и постоянно попадала в ловушки, а Каурчик меня спасал и его пухлые губы… А вот об этом даже во сне думать не прилично! Фу! И как только мозг сумел изобразить подобное?! Я ведь даже с Кэнтоном лишь однажды поцеловалась и то только в щечку!

Проснулась в холодном поту от боли в ребрах и от сумбура в голове. Наглое лицо оборотня так и стояло перед глазами. Улыбался гад! Скалился! Вот что за бред? Похоже, схожу с ума! Я вообще не привыкла так долго находиться наедине с собой. Всегда любила шумные компании подруг и бесконечные балы, где можно показаться во всей красе. А что теперь? Сижу в затхлом ущелье под деревом и мерзну. Зуб на зуб не попадает. Трясет, как при лихорадке. Конечности затекли. Хорошо бы размяться, но похититель запретил выходить из убежища.

– А-а-а! – это невыносимо!

Начала от нечего делать разглядывать свое тело.

– О, великий дракон! Мое бедное-бедное тело!

Опять слезы на глаза навернулись, но вдруг я застыла без движения, услышав чьи-то шаги снаружи. Потом стон. А потом вообще мужской крик. Короткий такой. Жуткий. Сердце забилось подстреленной птицей. Что буду делать, если Каур умрет? Может, это его последний крик пронзил пустоту леса? Леденящий душу ужас заполонил сознание и поставил перед выбором. Выйти посмотреть или остаться здесь, отсчитывая часы в ожидании.

Никогда не отличалась особым послушанием. И вообще, всегда делала только то, что хочу, не взирая на предписания и запреты. Даже теперь ни страх, ни здравый смысл не перебороли любопытство. В конце концов, я должна уже сейчас понимать, на что рассчитывать и точно знать, жив мой похититель или мертв.

Медленно поползла к выходу и остановилась у корней, прислушиваясь. Ни единого звука! Странно. Пролезла через корни дерева гибкой змеей и прищурилась от лучей солнца, что резанули по глазам. Уткнулась взглядом в траву и поползла дальше.

Когда поняла, что никого рядом нет, поднялась на ноги и, пока разминала затекшие конечности, увидела окровавленное тело голого мужчины.

Меня охватило таким ужасом, что забыла, как дышать.

Инстинктивно ринулась к телу и узнала Каурчика по черной гриве волос. Упала на колени и потянулась к его испещренной ранами спине. Не решилась прикоснуться. Заозиралась по сторонам.

Сглотнула ком в горе и прошептала:

– Эй, ты живой?

Ни ответа, ни движения не последовало, из чего я сделала не утешительные выводы. Легла с ним рядом прямо на траву и посмотрела на сень деревьев. Повернула голову и коснулась его безжизненной руки.

– Теплая! – даже горячая!

Подскочила с места и начала нагло тормошить оборотня.

– Каур, вставай! Слышишь меня?! Вставай, пожалуйста! Давай! – потянула в отчаянии за руку и услышала легкий стон.

Жив блохастый гаденыш!!!

Не думала, что обрадуюсь этому событию настолько, чтобы улыбнуться во весь рот.

Ладно. И что теперь делать? Не оставлять же одного посреди леса? Того гляди звери растащат на куски последнюю надежду на спасение! Как бы прискорбно не звучало, но именно наглый похититель был единственным, кто не хотел меня снасильничать или убить в этом мире. Хотя…

Вот с какой целью он притащил меня в Фирнабул? Заказ? Это я уже уяснила, но о подробностях этот лешак не распространялся. Значит, ничего хорошего в этих подробностях для меня нет. Поэтому надо попытаться сохранить ему жизнь любыми способами, а потом уговорить отправить обратно домой за огромную плату. Чего-чего, а золота мне хватит, чтобы купит десяток таких варваров!

Пришлось на собственном горбу, падая и спотыкаясь, ругаясь на весь свет, тащить эту огромную тушу в убежище. Уже у корней дерева я окончательно выдохлась. С меня сошло семь потов, а предстояло еще и впихнуть оборотня в проход и уложить его в тесном подземелье так, чтобы уместиться там самой.

– Будь проклят тот день, когда я прикоснулась к стеклу! Пусть кара великого дракона настигнет весь этот гнилой мир! – сокрушалась я, размахивая руками и взывая к небу. – За что, о боги! За что вы покарали меня так жестоко! Почему мне сейчас приходится тащить голого мужика на своих плечах? – взгляд невольно упал на выпирающее достоинство оборотня, от чего я зашлась краской, опрометью бросилась к ближайшим кустам и сорвала лист лопуха. Быстро прикрыла смущающее до жути место и запричитала с новой силой.

– Ничего, ничего… Вот очухаешься и отправишь меня домой. Живи еще. Вот, зараза!

Никак не получалось пропихнуть тело в дыру. Пришлось самой туда залезть и схватить его за плечи. Потянула тушку на себя, попятилась.

– Да почему ты такой тяжелый?! Больше фруктов и овощей надо есть. Лепешки с мясом – это зло! Запомни!

Фух! Еще какое зло! Сама страдала от этой падали. Неповоротливая, побитая и страшная…

Хоть плачь!

Не знаю, каким чудом мне удалось уложить его на листья в убежище так, чтобы сесть рядом. Взглянула на глубокие раны оборотня и ужаснулась. На ягодицах присохла кровь, и я решила хоть немного его отмыть, чтобы точно понимать, где грязь, а где раны. Нашла тряпицу в его сумке и смочила ее водой. Аккуратно очистила спину и остановилась. Почесала затылок и снова смочила тряпку.

Никогда еще мои глаза не видели такой срамоты и тем более руки не касались таких интимных частей мужского тела.

– Ладно. Не страшно. Представь себя лекарем. – Вслух уговаривала себя. – Ну что такого?

Лишь краем глаза поглядывая на филейную часть Каура, я дрожащей рукой протирала кожу, смывая сгустки крови. И вдруг прикипела шокированным взглядом к метке дракона. Нет! Не печать, а ее маленький кусочек, больше напоминающий родинку. Очертания клыкастой морды, только уменьшенная в стократ.

Сразу вспомнила занятия с профессором истории и тот момент, когда он рассказывал об изгнанниках империи. Люди, маги и оборотни когда-то жили в мире и согласии, но с приходом войны, окропленные кровью дракона, оборотни предали людской род, заняв сторону врага, за что были вовек изгнаны из Санабула вместе с магами. И сейчас я, Лирайя кунг Доркайм, мыла задницу одному из них! Чудно!

Психанув, кинула тряпку под ноги, понимая, что Каурналь Дикий один из потомков предателей моей империи. Враг, каких вешали на площади без суда и следствия.

Зашевелился гад, будто почувствовал, что о нем думаю, застонал и снова застыл.

– Вот что с тобой делать? Могу и добить, – пнула его ногой.

Злиться можно сколько угодно, но спасаться как-то надо. И раз уж эта мерзкая псина – единственная надежда выжить, придется пойти на крайние меры. Лишь близкий круг придворных знал, что с полной печатью дракона на спине мне передалась часть магического дара. Парадокс в том, что применить его к себе не могла, слишком слабый. Я лишь недавно поняла, что он вообще у меня есть. Это случилось во время прогулки по дворцовому парку. Там, в клетках, жили канарейки. Отцу нравились эти птицы за красивый щебет, а мне полюбилась лишь одна. Она, как человек, чувствовала мое приближение, и заводила какую-то особенную прекрасную трель.

Я часто открывала клетку, чтобы птичка полетать, расправить крылышки и спеть свою необыкновенную песню. Но в тот день Люциано – наш рыжий кот, потерялся. Обнаружила я его в парке, с ужасом заметив, что клетка пуста, а он держит птичку в пасти. Испугавшись, кот бросил добычу и убежал, а я взяла в ладони птичку и расплакалась от того, что она умирала. Мне не верилось, что больше никогда не услышу ее особенной песни. И тогда почувствовала, как кожа рук загорелась драконьим пламенем, как легкая мерцающая дымка окутала канарейку, и увидела, как ее раны заживают. Спустя мгновение, она полетела в небо целая и невредимая.

Отец сказал, что во мне есть магия дракона, которую надо изучать и развивать, но подготовка к свадьбе нарушила планы. Мы успели понять только то, что у меня есть способности к исцелению. Что ж, а чем волчара не канарейка? Я пожала плечами. Попытка не пытка.

Прикоснулась к самой глубокой ране на его спине сначала одной рукой, а потом уже двумя. Снова ощутила тот знакомый жар и улыбнулась, когда увидела, что медленно, но верно рана затягивается. Кожей чувствовала, как силы меня покидают, опустошая не великие запасы на лечение раны.

Даже когда повело от головокружения, я не отняла рук до тех пор, пока рана не затянулась окончательно. Тяжело задышала и поняла, что нельзя больше лечить. Моих умений едва хватило на одну рану.

Каур застонал и зашевелился. Я быстро укрыла его шкурой и легла рядом, обессилив.