Когда цветут орхидеи

В общем и целом представленные работы были не так уж плохи. Хотя нет, они были просто кошмарны. Понять, что изображено на полотне было практически невозможно. Мисс Мак-Грегор с серьезным лицом заявила, что этому художнику нужно отрубить руки, как поступают с преступниками в арабских странах, ведь он попросту украл их время и деньги от чего Оливия, Аманда и Ханна минут десять смеялись.

Не смотря, на отсутствие какого-либо таланта в представленных работах, народу набилось очень много, Луиза беседовала со знакомыми, мисс Мак-Грегор и девочки скрылись из виду, и Ханне оставалось только прохаживаться по залу и делать вид, что ее заинтересовал полотна.

– Добрый день, мисс Робишо.

Барон Эйрих подошел очень тихо, так, что девушка даже вздрогнула.

– Здравствуйте! – Александр остановился по левую сторону от нее, скрепив руки за спиной и устремив взгляд на картину. Он стоял довольно близко от нее, так что девушка чувствовала сладковатый запах табака и ореха, что исходил от него.

– Такой замечательный день для прогулки, а наш бомонд, столпился в тесном душном помещении.

– Иногда полезно приобщиться к искусству.

– Вы всерьёз считаете эти картины искусством?! – его брови удивленно взметнулись вверх, но выражение лица было скорее весёлым, а не удивленным.

Ханна невольно улыбнулась в ответ.

– Нет. Честно, им самое место на свалке! – он в ответ рассмеялся и напряжение, что Ханна испытывала в его присутствии отступило.

– Давайте пройдемся по саду? Там достаточно скульптур, так что мы сможем и дальше делать вид, что приобщаемся к культуре.

– С удовольствием, только предупрежу герцогиню.

– Луиза уже нас увидела, – и в самом деле она смотрела на них с противоположного конца зала и по легкому кивку головы герцогини, девушка поняла, что все в порядке.

Прохладный ветерок оказался приятной сменой душному воздуху.

– Я хотел с вами поговорить.

– О чем?

– О том, что вы услышали в гостиной Грейфсонов, став невольной свидетельницей моего разговора с мисс Амандой.

– Не думала, что вы заметили.

– Я заметил ваш интерес.

– Скажу честно, меня немного смутило это открытие.

– Почему же?

– Сложно сказать. Аманда еще совсем ребенок, и в ней сложно представить женщину готовую к замужеству. Нет, я не хочу сказать, что вы уже стары, просто вам нужна более зрелая, более взрослая женщина. И будет лучше, если вы выберете объектом своего очарования, кого-то другого.

– Значит вы против нашего брака?

– Так вы хотите на ней женится?

– Я этого не говорил.

– В любом случае решать судьбу Аманды, я не вправе. Это дело ее семьи.

– Ага. Значит, вы боитесь, что ее брат не одобрит мою кандидатуру?

– Я лишь хочу дать вам совет, если вы действительно цените ее, вы не станете пользоваться ее юностью и импульсивностью. Так будет лучше для вас обоих.

– Если бы это было так просто. Иногда я сам не замечаю, как иду на поводу у своей импульсивности, – лицо его сделалось печальным. Рука взметнулась к волосам, растрепав их. И сейчас он казался совсем мальчишкой.

– Вы взрослый, красивый, обеспеченный мужчина с титулом. Не думаю, что у вас возникнут проблемы с выбором невесты.

Теперь Александр остановился и с интересом посмотрел на Ханну.

– Жизнь у Грейфсонов пошла вам на пользу. Вы стали очень смелой и открытой женщиной.

– Возможно, что я всегда была такой, просто забыла об этом. Но теперь воспоминания возвращаются.

– И как много вы вспомнили?

– Иногда кажется, что слишком много.

– Да, память штука странная. Со временем притупляет обиды, ненависть, любовь…

Его слова кольнули ее в сердце.

– Вы когда-нибудь любили по-настоящему?

Его губы скривились в печальной улыбке.

– Любил, но не так сильно, чтобы вовремя уйти, и не так сильно, чтобы навсегда остаться с той женщиной. Я привык жить в праздности, утопив свои печали в дорогом вине и азартных играх, а она была не готова принять меня таким. Так и исчезла наша любовь.

– Однажды, я прочитала у какого-то философа, что у каждого человека в сердце живет буря. Возможно, вам нужно разобраться со своей бурей, прежде чем впускать туда кого-то другого.

– А как насчет вашего сердца?

– Моего?

– Только слепец еще не увидел, кто является причиной вашей бури.

Щеки Ханны залил яркий румянец.

– Не стоит так смущаться. Ведь и герцог к вам не равнодушен. Поверьте, я в таких делах не ошибаюсь. Нет нужды цепляться за прошлое, какие бы тайны оно в себе не хранило. Живите настоящим.

– Этот совет вы можете дать и себе?

– Я дал его нам обоим, – барон подмигнул ей, слегка поклонился и ушел.

У Ханны никогда не было такого простого и душевного разговора с чужим человеком. Но, на удивление, с бароном было говорить очень легко. Будто, она знала его всю жизнь. Ее сердце сжала щемящая тоска по потерянному брату. Сейчас Уилли было бы шестнадцать.

Входя обратно в зал, Ханна столкнулась с молодой женщиной, от чего та выронила сумочку.

– Извините, пожалуйста, я такая невнимательная.

Незнакомка обдала ее надменным взглядом голубых глаз. Ее красивое лицо обрамляли маленькие золотистые кудряшки. Кожа имела идеальный персиковый цвет, и единственным недостатком была россыпь крошечных веснушек на вздернутом носике, хотя они придавали ее облику особое очарование. Девушка была чуть ниже Ханны, ростом примерно с Аманду, и на пару лет моложе. Ханне показалось, что они где-то виделись, но она не могла вспомнить ее имя. Тем временем незнакомка подняла сумочку и с любопытством оглядела Ханну.

– О! Мисс Робишо, приятная встреча. Давно хотела познакомиться с вами поближе, – надменность во взгляде совершенно исчезла и теперь незнакомка лучезарно улыбалась.

– Мне тоже очень приятно, но я, к сожалению, не помню вашего имени.

– Леди Алина Давентри. Не удивительно, что вы не помните моего имени, – она без стеснения взяла Ханну под локоть и теперь они шли вдоль картин вместе. – Быстро запоминаешь, кто есть кто, когда живешь в Лондоне всю свою жизнь, как я. И так же быстро учишься понимать, с кем стоит дружить, а от кого нужно держаться подальше.

– И к какой же категории отношусь я?

– Вы станете моей лучшей подругой! – она перевела взгляд на подошедших к ним двух женщин. – Мисс Робишо, познакомьтесь это миссис Патти Хопер и миссис Марта Лэнсон, зануды страшные. И еще просто кошмарные сплетницы, – это уже было сказано тихим голосом специально для Ханны.

Так у Ханны появилась подруга. Алина, действительно знающая всех и вся, легко знакомила ее с людьми. Ее бойкий характер и красивая внешность привлекали к ней множество поклонников, и Ханна только удивлялась, насколько она легко могла балансировать на грани флирта, не переходя границы и не давая ложных надежд мужчинам.

– Я выхожу в свет с шестнадцати лет, а учитывая, что мне уже двадцать четыре года, а я все еще не замужем, можешь себе представить, сколько сплетников болтают за спиной. Ну и пусть. Я давно решила, что замуж выйду только за совершенно необычного человека. А все эти напыщенные болваны так скучны. О! А вот и мой кузен Себастьян. Он сегодня целый день мой сопровождающий.

Себастьян оказался очень, очень молодым человеком, лет восемнадцати. Такой же невысокий как Алина, со светлыми волосами и веснушками на вздернутом носу. Не смотря, на юный возраст, его окружала стайка восторженных барышень. Он казался смущенным таким явным интересом к его персоне, и все время с надеждой поглядывал на Алину.

– Пора его спасать! В последнее время девицы не дают ему прохода, все потому, что его отец станет наследником моего отца, ведь у меня нет родных братьев. А его старший брат недавно обручился. Я обещала сегодня защищать Себастьяна. Встретимся вечером на балу у леди Баво. Я буду в серебристом платье с крылышками феи. Не оденься так же, – Алина хитро подмигнула и упорхнула так же быстро, как и появилась.

Ханна смотрела ей в след, и посмеивалась про себя. Себя в костюме феи она совершенно не могла представить.

Глава 14.

Проторчав полдня на заседании парламента, Калеб вышел оттуда в совершенно подавленном состоянии. Головная боль потихоньку возвращалась, а вечные препирательства между вигами и консерваторами, которое сегодня чуть было не перешло в рукопашный бой между сэром Алисесом и лордом Харви, только ухудшило состояние.

Заехав в контору, он подписал целую кипу срочных бумаг, от строительства двух новых теплоходов, до перевозки специй и фруктов из Индии. Также он получил записку от своего адвоката, который просил о встрече связанной с наследством мисс Робишо, тут Калеб улыбнулся, вспоминая события прошлой ночи. Быстро набросав ответ, в котором он перенес встречу на завтра, Калеб, наконец, отправился в ресторан при клубе, чтобы пообедать. Хотя, по пути у него было еще одно дело. На Бонд-стрит мужчина зашел в ювелирный магазин. Магдалена естественно будет в ярости, когда он объявит об их расставании, так что нужно подобрать ей нечто особенное. Изумрудные серьги с брильянтами, будут ей небольшим утешением.

Когда он встретился с братом, тот выглядел ещё хуже и был мрачнее, чем он сам.

– Жутко выглядишь, ты хоть спал? – Кевин заказал себе большой хорошо прожаренный бифштекс и овощи к нему. – И графин виски.

– Мне то же самое. Чувствую себя отвратительно. Даже не помню, когда в последний раз так напивался.

– Это еще что! Бедолага Лапетти вчера уделал всю прихожую и лестницу в доме родителей. Теперь его грозят сослать в деревню под строгий контроль бывшей няньки. Мы виделись утром в клубе Джексона.

– Ты уже успел побоксировать?

– Надо же куда-то девать нерастраченную энергию. Ты то, небось, поехал к милашке Кэллевей?

– Нет. Боюсь, что с этим все, – Калеб выложил на стол бархатную коробочку и показал брату содержимое. Тот удивленно присвистнул.

–Да тут целое состояние! Надеюсь, что та, которая займёт ее место, будет достойнее.

– Я, знаешь ли, решил жениться, – им принесли еду и Кевин, набив полный рот печеным картофелем не сразу смог ответить.

– Этого-то я и боялся. Даже знаю кто невеста. Ты всегда старался исправить все его ошибки. Зачем тебе это? Из жалости? Ну, так она богатая наследница, не дурна собой, так что легко найдёт себе пару.

– Она тебе не нравится?

– Я этого не говорил. Девушка довольно мила, приятна в общении, радует глаз, но жениться, это уже слишком. Или ты уже успел с ней переспать?

– С каких пор ты стал таким прагматиком?

– Люди меняются. За эти годы я многое понял.

– Значит, если я женюсь, ты не одобришь мой выбор?

– Ты у нас герцог, тебе нужно плодить наследников, чем больше, тем лучше, так что рано или поздно придется жениться. Хотя я не уверен, что эта женщина та, что тебе подходит. Брак из жалости и чувства вины не лучшая идея.

– А если это брак по любви?

Кевин рассмеялся, так что за соседним столиком обернулись двое пожилых джентльменов.

– Любовь? Разве она существует? – Кевин отпил из бокала янтарной жидкости. – Я склонен верить, что это всего лишь самообман, и люди сходятся лишь из-за физической страсти, денег, или, на худой конец, из-за взаимных интересов. По большому счету, эта малышка тебе подходит, но я не хочу, чтобы ты утратил здравый смысл, бросая к ее ногам весь мир.

– Ты до сих пор любишь Саванну?

Брат дернулся, как от пощечины. И Калеб тут же пожалел о своих словах. Но было поздно. Они и так очень долго откладывали эту тему.

– Нет. Думаю, что нет. Я помню ее. Какой она была когда-то. Помню, какой она стала потом, и что я потерял ее навсегда. Мне кажется, что наша семья проклята. Все, кто носит фамилию Грейфсон, должен непременно страдать. Так, что если ты уверен в своих чувствах, братец, ты обязан разорвать эту цепочку. Глядишь, мы с девочками тоже сможем обзавестись счастливыми супругами, – Кевин залпом выпил рюмку коньяка и поморщился.

– Как ты можешь пить после вчерашнего? Мне плохо только от того, что я на тебя смотрю.

– Ничего ты не понимаешь! – брат потряс перед герцогом почти пустым хрустальным графинчиком. – Благодаря этому, я точно доживу до конца дня. Кстати, ты подвезешь меня к леди Баво.

– Ты и экипажем своим не обзавелся?

– Нет. Зачем? Ведь у меня есть богатый старший брат!

Калеб лишь ухмыльнулся. Ему нравилось то, насколько изменился Кевин за прошедшие годы, и он молил бога о том, чтобы мертвые так и остались мертвыми.

***

На бал маскарад Ханну готовили с особой тщательностью. Общим решением Оливии, Луизы и Лиззи, было решено, что изумрудно-зеленое бархатное платье с длинными облегающими рукавами, накидка ему под цвет, и зеленая бархатная полумаска, украшенная сверкающими в свете свечей стразами, будет идеально на ней смотреться. Аманда, предлагала платье цвета свежих сливок, но ее никто не поддержал, и она лишь развела руками. Волосы собрали в хвост на затылке, оставив их спадать локонами по спине. Луиза настояла на том, чтобы Ханна надела ее бриллиантовые серьги и медальон.

Теперь, когда она стояла совершенно готовая, все четыре женщины не сводили с нее восхищенного взгляда.

– Ты такая красивая! – Аманда обняла ее и поцеловала в щеку. Ханна в ответ сжала ее руку.

– Спасибо.

– Ты точно будешь самой красивой женщиной сегодняшнего вечера, моя дорогая! О! Как мы задержались, вам уже пора ехать. Мальчики, наверняка ждут внизу, – стук в дверь прервал Луизу. – Ну что я говорила? Войдите.

В дверях показался дворецкий.

– Ваша светлость, к вам посетитель.

– В самом деле? Кто же это? Виктор обещал сегодня зайти, но я думала, он будет позже…

– Мистер Чарльз Милтон, миледи, – за секунду все яркие краски с лица герцогини исчезли, но вот она встрепенулась, и в ее янтарных глазах сверкнул воинственный огонек.

– Передайте, что я сейчас спущусь, пока велите подать чай в зеленой гостиной и проводите его туда. – Она с нервной улыбкой обернулась к притихшим девочкам. – Кто бы мог подумать, столько лет прошло. Ханна, я желаю тебе хорошо провести сегодняшний вечер, – герцогиня говорила слегка рассеяно, она поспешно вышла ни на кого не глядя.

Калеб и Кевин ждали Ханну возле лестницы. Оба безупречно красивые в черных смокингах. Хотя Калеб, все же, чуточку красивее брата. При виде его сияющий улыбки и зеленых глаз ее сердце пустилось вскачь, пытаясь выпрыгнуть из груди.

– Вы очаровательны! – Калеб предложил ей руку, и они пошли к карете.

– Мой брат не единственный, кто претендует на ваше общество сегодня, – голубые глаза Кевина лукаво сверкнули. – Каждый второй танец вы должны пообещать мне! Не хочу стоять все время, подпирая стену.

Так как это был бал маскарад, обычные условности на нем не действовали и дамы вполне могли танцевать более двух танцев с одним партнером, не вызывая пересудов.

– Мистер Грейфсон, уверена, что там будет множество достойных дам, жаждущих вашего внимания. Я сегодня познакомилась с леди Алиной Давентри. И мы договорились встретиться вечером.

На лицах обоих братьев отразился такой комичный ужас, что Ханна не сдержала смешок.

– Леди Давентри? Только не говорите, что подружились с ней, – Кевин даже слегка осип.

– Да. Она показалась мне очень милой.

– Все понятно! Вы совершенно не разбираетесь в людях. У нее же рот не закрывается ни на секунду! – казалось, что у Кевина даже волосы приподнялись от возмущения.

– Да. Пару лет назад, я имел смелость пригласить ее на танец, так она заболтала меня так, что я уходил домой с головной болью, – вставил Калеб.

– А помнишь, как года четыре назад, она с родителями гостила у дяди Лукаса на Рождество? Она вела себя как капризная принцесса. Еще вечно меня критиковала без повода.

– О да! Вы вели себя как кошка с собакой. А критиковала она тебя, из-за того, что ты ее все время донимал.

– Так она все еще не замужем? Странно, такая давно должна была заарканить себе знатного и богатого простофилю. Майкл к ней сватался, помнишь? Так она отказала ему с таким пренебрежением, словно она центр вселенной. «Я великая леди Давентри из старинного рода, у меня куча денег и мне не ровня даже королева», – в том, как Кевин спародировал голос Алины, не было никакого сходства с оригиналом, но он, казалось, остался доволен.

И братья покатились со смеху.

– Знаете ли! Мне она понравилась! И вообще я запрещаю вам говорить такие вещи о моей подруге.

Она одарила мужчин самым холодным взглядом, на который была способна, но они продолжили смеяться.

Дом леди Баво был расположен в старой части Лондона, с его старинными дворцами в стиле рококо. Сама хозяйка, в черном домино и маске птицы встречала гостей в роскошном зале. Он был украшен разноцветными тканями и походил на цирковой шатер. Свет был приглушен, создавая особую томную атмосферу. В дальнем конце комнаты стояла небольшая сцена, на которой сидел оркестр, и оперная певица исполняла очень грустную арию. Вдоль стены были расставлены маленькие столики с мягкими пуфами, которые разделяли между собой свисающие с потолка разноцветные полотна, на манер штор. Так же Ханна заметила шатер гадалки, и разгуливающих среди пестрой толпы гостей трех павлинов. Леди Баво немало постаралась, организовывая все это.

– Как всегда простенько и со вкусом, – сказал Калеб и в этот момент под потолком на воздушных качелях стали раскачиваться акробаты, вырвав у Ханны восторженный вздох.

– Это же потрясающе! Я никогда не видела ничего подобного! – Глаза Ханны восторженно блестели. – Хочу увидеть все!

И она схватила обоих братьев за руки и потащила в толпу, где только что промелькнул хвост белого павлина.

Гостей было человек сто, но из-за масок и костюмов кто есть кто, понять было невозможно. Из развлечений мадам Баво приготовила гадалку-предсказательницу, факира, который ловко орудовал зажженными факелами в опасной близости от драпировки на стенах. И фокусника, который с двумя очаровательными помощницами развлекал большую группу гостей. Оперная певица на сцене перешла к другой арии на итальянском языке, и звуки ее глубокого голоса завораживали своей чувственной магией.

Они посмотрели на манипуляции факира. К неудовольствию Кевина, погладили белого павлина, который старался клюнуть его в руку. Ханна минут двадцать наблюдала за чудесами фокусника, пока братья скептически комментировали ей происходящее в оба уха сразу. После отдали должное предложенным в соседней комнате закускам и напиткам. Правда, Ханне разрешили пить только лимонад, помятую о ее первом знакомстве с шампанским.

– Кто бы говорил! Сами то вчера напились до беспамятства! – и она тут же осеклась и покраснела, поняв свою оплошность. Кевин задорно хмыкнул.

– Я все прекрасно помню, дорогая, – Калеб сказал ей это тихо на ухо, и она залилась краской еще сильнее, хорошо, что освещение было приглушено, и никто этого не заметил.

Девушка радовалась, как ребёнок, ощущая себя словно на ярмарке, где выступали циркачи. Она, то и дело, радостно вскрикивала и увлекала своих спутников то в одну сторону, то в другую.

– Посмотрите! Там жонглеры на ходулях! Ой! Это что леопард? А скоро будут танцы? Не хочу пропустить ни одного! Это что горка из бокалов с шампанским?

Первый танец она танцевала с Калебом, его брат при этом подпирал стену со скучающим видом, хотя группка женщин в паре метров от него, то и дело бросала на него томные взгляды. На второй танец они поменялись, и Кевин быстро закружил Ханну в кадрили, а Калеб стал объектом ожидания стайки разодетых женщин, но игнорировал их, так же как и младший брат. После чего они присоединились к очереди желающих попасть к гадалке, причем людей здесь было не мало, и как братья не уговаривали девушку, что это всего лишь шутка ради развлечения, она их не слушала.

– Пусть шутка! Хочу попробовать все!

– Опасное желание, – Кевин хмыкнул, но остался стоять рядом с ними.

Вдруг, рядом с Калебом остановился слуга в красной ливрее, и что-то быстро сказав, передал записку. Герцог пробежал ее глазами, нахмурив брови.

– Есть срочное дело, я скоро вернусь, – он легонько сжал руку Ханны.

– Что-то случилось? – взгляд Кевина стал подозрительным.

– Нет. Кое-какой пустяк, но нужно решить сейчас, – и он ушел, оставив их вдвоем.

– Ох уж эти герцоги! Переломятся, если прямо скажут, в чем дело, а нам простым смертным ломать голову, – Кевин снял невидимую пылинку со своего рукава.

– Ханна! Я так и знала, что это ты. Твои роскошные волосы ни с кем не спутаешь, – Алина Давентри неожиданно появилась из толпы. Одета она была в серебристое шелковое платье и накидку, полумаска, как и у Ханны, была украшена стразами, а за спиной у девушки виднелась пара серебристых крыльев. Девушка была невероятно хороша, и многие мужчины провожали ее заинтересованными взглядами. И если Ханну она обняла, то стоявшего рядом Кевина лишь одарила холодным взглядом.

– Я уже побывала у мадам Земфиры. Представляешь, она сказала, что я встречу своего будущего мужа сегодня на балу! Глупость, правда?

Ханна не успела даже рта раскрыть.

– Так что же вы теряете драгоценное время, стоя с нами? Идите, ищите, – в голосе Кевина слышалась прямая издевка.

Алина медленно с достоинством повернулась к нему, и, приподняв голову, уставилась в насмешливые голубые глаза в разрезе черной маски.

– Вообще-то я говорю с подругой. А вот что здесь делаете вы, уже вопрос. Разве вам не нужно сейчас где-нибудь в уголке любоваться своим божественно красивым отражением в серебряной ложке?

– Так вы считаете, меня божественно красивым? Какой комплимент!

– Это была фигура речи, чугунная вы башка!

– Ой! Смотрите, на нас бежит табун ваших поклонников! – Кевин прикрыл ладонью испуганно округлившийся рот. – Хотя какие могут быть поклонники у старой девы?!

– Кевин! – в этой перепалке они совсем забыли про Ханну. А та просто опешила от их диалога. Пусть юмор у Кевина был довольно странным, но до оскорблений он еще никогда не опускался.

И тут заиграло вступление для вальса. Несколько пар из очереди перед ними присоединились к танцующим.

– Что, в самом деле, на вас двоих нашло?!

– Чего ожидать от человека без мозгов и воспитания? – Алина гневно вздернула носик и сложила руки на груди.

– Пойдемте танцевать, – Кевин говорил на удивление спокойно и смотрел прямо на Алину.

– Лучше я поцелую гадюку!

– Да бросьте вы дуться! – он бесцеремонно схватил ее за руку и потащил в центр зала. Ханна успела услышать лишь одну его фразу. – Если будете настаивать я вас поцелую, обещаю, это будет приятнее поцелуя гадюки.

Девушка не знала, смеяться ей или переживать. Хотя, надо отдать должное, что вроде бы во время танца они перестали ругаться.

Высокая гибкая фигура Кевина возвышалась над миниатюрной Алиной, которая словно серебристая фея порхала в его руках. Они бы стали замечательной парой, если бы так не ругались.

– Мисс, ваша очередь, – и впрямь перед шатром гадалки перед ней никого не осталось, и Ханна уверенно вошла внутрь.

Здесь пахло сандаловым деревом и пряностями, и было гораздо жарче, чем снаружи. Гадалка сидела на подушках за низким столиком, на котором стояла большая серебряная чаша с водой, и посетителю предлагалось сесть так же на подушки. Ханна не увидела ни карт, ни хрустального шара, всех тех атрибутов, что рисовало воображение. Да и сам образ гадалки был немного необычен, ни колец на пальцах, ни платка с монетками на волосах. У женщины были длинные прямые волосы, худое чуть вытянутое лицо, и потрясающей красоты большие фиалковые глаза, подведенные черной подводкой. И эти глаза, казалось, заглядывали в самую душу.

Чувствуя себя немного глупо и неуютно, девушка не решительно замялась на пороге.

– Здравствуйте!

– Проходи и садись, не зря же ты ждала так долго,– голос у женщины был с хрипотцой, и говорила она с легким акцентом.

Ханна присела на большие подушки, расправив под собой платье.

– Что я должна делать?

– Возьми чашу и посмотри в воду. Вода прочтет все по твоим глазам.

Ханна так и сделала.

– Теперь поставь обратно,– гадалка окунула свой палец в воду, от чего по гладкой поверхности пошла рябь.

– Здравствуй, Ханна, – мадам Земфира подняла на посетительницу глаза от чаши.

– Вы знаете мое имя?

– Не перебивай. Я вижу много потерь в твоем прошлом. Ты причиняешь другим людям много боли и страданий. Словно лиса впивается в сырое мясо, так ты вгрызаешься в их души, – Земфира, казалось, смотрела мимо нее погруженная в собственный транс, и лишь шевелила ладонями перед своим лицом. – Не понимаю, что он в тебе нашел! Но это уже неважно. Скоро ты сгоришь, словно свечка!

– Пожалуй, я лучше пойду!

– Ты не спрячешься от своей судьбы!

Фиалковые глаза смотрели прямо на Ханну, но девушка вышла обратно в зал. От хорошего настроения не осталось и следа. Зачем она вообще пошла в этот дурацкий шатер. Мадам Земфира наговорила ей таких ужасных и неприятных вещей. Чувствуя, что вот-вот расплачется, девушка поискала глазами фигуру Калеба, но он все еще не вернулся. Ханна обхватила себя руками, чувствуя озноб. Зал вокруг, давил на нее, пестрые маски людей, смех, музыка, все раздражало.

– Да что я, в самом деле, как дурочка! Это же все шутка. Хоть и жестокая, – она быстро смахнула слезу со щеки.

– Простите, мисс.

– Да?

– Вы мисс Робишо?

– Да, это я.

– Вам просили передать, – слуга передал ей сложенный лист бумаги.

– Кто?

– Его светлость, лорд Грейфсон, – слуга поклонился и ушел.

– Как-то много сегодня записок,– отойдя к стене, где никто ей не помешает, она развернула бумагу.

"Дорогая, мне нужно срочно с тобой поговорить. Прости, что не сказал это лично, нужно успеть доделать одно дело. Если ты пройдешь по дорожке вдоль сада, увидишь небольшой амбар. Я буду там. Не пугайся и не удивляйся странности места. Ты все поймёшь. С любовью, К."

Перспектива покинуть этот душный зал ее только обрадовала. Кевин и Алина еще танцевали, но она заметила, как оба проводили ее озадаченным взглядом, когда она вышла в сад. Девушку тут же удивила резкая смена погоды. Если днем было солнечно и тепло, то первая ночь ноября встретила ее морозом и порывистым ветром. Плотнее закутавшись в плащ, и кляня Калеба всеми словами, что она выучила у мисс Мак-Грегор, Ханна быстро зашагала по саду.

Амбар было найти не трудно, он стоял в сторонке от конюшни и выглядел заброшенным и пустым. Еще раз, пробежав записку глазами, девушка толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла внутрь.

Там было темно.

– Калеб? – в ответ тишина. – Боже, если это была чья-то шутка, этому человеку не поздоровится!

И тут она увидела слабый огонек у дальней стенки, за старым экипажем без колес она увидела человеческую тень. Девушка пошла туда, обогнула препятствие и в ужасе остановилась. На деревянной стене краской было выведено "гори, ведьма", а под надписью полыхало сено.

Ханна рванулась обратно к выходу, но дверь оказалась плотно заперта. Потрясла ее, постучала, она никак не поддавалась. Тем временем огонь все больше распространялся и сухую солому на полу, как и деревянные балки, поддерживающие крышу, быстро охватывало пламя. Вместе с огнем пришел и едкий дым, проникающий в ноздри и легкие. Кашляя и задыхаясь, Ханна прижалась к двери, ее колени подкосились, глаза слезились, а горло раздирал жуткий кашель. Ей удалось разглядеть единственное окно, но оно было очень высоко, ей не добраться. Значит, так она и умрет. Но почему? За что?

Жар пламени все приближался. Нет. Она должна выбраться, должна что-то сделать! С новой силой она стала барабанить в деревянную дверь. Кричать не получалось.

Она снова упала на колени, и у нее уже не было сил подняться, сознание затуманивалось черным дымом, глаза заволокли слезы. Руки продолжали бессознательно шарить по земле, и она наткнулась на что-то маленькое, мягкое и прохладное. Кулак непроизвольно сжался, пряча находку.

Девушка услышала жуткий треск. Значит, сейчас упадет, объятая огнем крыша, и ее не станет. Но ее не накрыло волной огня, напротив она почувствовала леденящий холод, сильные руки подняли ее вверх и вынесли на мороз. Ее кашель перешел в рвотные позывы, сильные руки опустили ее на траву и ее вырвало.

Горький вкус сажи был и во рту и в носу. Желудок давно был пуст, но ее все еще тошнило. Каждый глоток свежего холодного воздуха приносил облегчение, слезы перестали литься из глаз, и она начала различать звуки.

Вокруг бегали люди, кто-то кричал, кто-то отдавал команды.

Теплые руки прижимали ее к твердой груди. Калеб. Такой родной, такой сильный. Он что-то тихо повторял ей в утешение, но она не могла разобрать что. Ханна разжала свою ладонь, различив смятый черный цветок.

– Калеб, – ее собственный голос показался ей чужим.

– Какого черта, тебя понесло в этот сарай?!

Глава 15.

Светские сплетни леди N

Вот он долгожданный бал-маскарад, завершающий этот сезон! Грандиозно! Восхитительно! И как всегда невероятно скандально (почему пускают только гостей определённого возраста?) Леди Б умеет удивить: живые павлины, акробаты, оперная дива, море шампанского и все возможных закусок, а в завершении всего этого – салют. Интересно, входил ли поджёг старого сарая в развлекательную программу или это было лишь импровизацией. В любом случае получилось очень эффектно! Видела ли леди N это своими глазами? Пусть это останется тайной, ибо не прилично спрашивать леди о ее возрасте…

Получив записку, Калеб был слегка озадачен. Но все же пошел на встречу. Хорошо зная дом леди Баво, он с лёгкостью нашел нужную комнату и, не мешкая вошел внутрь.

Черную полумаску он снял. Теперь было не до секретности.

При его появлении женщина, что стояла лицом к камину вздрогнула и неспешно обернулась. Фигура ее была скрыта черно-белым домино, а маска, с одной стороны закрывавшая только глаза, полностью скрывала вторую половину лица. Но сомнений в том, кто она не было никаких. Светлые, отливающие серебром кудри норовили вырваться из прически, над пухлыми розовыми губами родинка в форме сердца, а в прорезях маски горят темные, почти черные глаза.

Калеб плотно закрыл за собой двери и, пройдя в комнату, сел в мягкое кресло, закинув одну ногу на другую.

Женщина продолжила стоять.

– Что ж! Это весьма оригинальный способ заявить о своем возвращении. День всех святых, маскарад, и неожиданное воскрешение из мёртвых. Прием леди Баво еще долго будет у всех на устах благодаря вам, – его пренебрежительный тон ее ничуть не трогал. – Ну что же вы, мисс Лейтон, снимите маску, ваша личность все равно раскрыта.

– Маска пусть останется, – ее голос был все таким же по-девичьи звонким, но теперь в нем появились хриплые нотки.

– Как скажите.

– Вижу, что вы ничуть не изменились со дня нашей последней встречи.

– Вряд ли вы приехали, чтобы говорить обо мне. Вы уверены, что выбрали верного адресата? Мой брат тоже здесь. И он будет невероятно потрясен вашим возвращением.

– Кевину ещё не время знать, – она все же села, но не слишком близко от него.

– Зачем же вы открылись мне? Хотя, догадываюсь, у вас закончились деньги?