Лав-тур на Бора-Бора

Глава 9

Василий куда-то исчез, вероятно, продолжил возлияния в одном из баров, так что обедать Юле пришлось в одиночестве. «Ладно, разрешу ему сегодня расслабиться, а уж завтра буду приводить в чувство», – великодушно решила она, покидая бунгало.

Юля брела по белому теплому песку в сторону пирса, пытаясь настроиться на рабочий лад. Идти на яхту жутко не хотелось. Будучи человеком воспитанным и тактичным, Юля прекрасно понимала, что ей там не рады. А навязываться она патологически не любила. Но деваться было некуда. Лишь на яхте можно найти настоящего убийцу и снять с мужа подозрения. Подбадривая и уговаривая себя, она плелась мимо шелестящих на ветру пальм по кромке прибоя. Длинный льняной сарафан путался в ногах и хлопал мокрым подолом по щиколоткам.

Вчера в Ваитапе Юля купила для Татьяны художественный альбом, посвященный местным народным промыслам. Элла сказала, что она обожает рукоделие, значит, будем подлизываться. Для Инны и Елены был приобретен в подарок сок нони. Нони – это полинезийский фрукт, горький, плохо пахнущий и невероятно полезный, здесь его называют источником молодости. Жители Бора-Бора считают, что продолжительностью своей жизни, которая, кстати, превышает европейскую, они обязаны этому плоду. Именно благодаря нони они практически не болеют, у них прекрасная кожа, густые волосы, полное отсутствие целлюлита, так что барышням должно понравиться. Для злобной фурии Ирины Яковлевны Юля тоже прихватила бутылку, может, напьется и подобреет?

Как ни оттягивала она свое появление, но спустя десять минут уже стояла на палубе.

На «Sole mar», так называлась яхта Шульмана (что это значит, никто не знал, это имя принадлежало яхте при покупке, и Игорь не стал его менять), царило прежнее подавленное настроение Елены. Команда двигалась беззвучно, как призраки, с подчеркнуто подавленными, скорбными лицами, что, в свою очередь, обязывало и гостей не упасть лицом в грязь

Обед только что закончился, и Юля успела ухватить за локоть спешащую скрыться в своей каюте Татьяну. Почему было решено начать с нее? А почему нет? Она первая подвернулась под руку. Где она была в момент убийства, Юлия не знала. Значит, пора поинтересоваться.

– Танечка! Добрый день! – засюсюкала Юля на ухо мадам Веселовой, как бы невзначай увлекая ее на корму. – Сто лет вас не видела.

Татьяна вытаращила на гостью серые близорукие глаза.

– В смысле, мы не разговаривали. Как вы себя чувствуете после всего случившегося? Просто кошмар, правда? – строила из себя сладкую идиотку гостья. – Бедный Игорь, как хорошо он держится! – продолжала Юля шептать ей на ухо, не забывая посматривать, разбрелась ли по каютам остальная публика. Теперь вся компания приобрела новую привычку разбегаться в разные стороны сразу же после трапезы. Общаться никому не хотелось. Исключение составляли лишь Крюгер с Сомовым, которые исчезали, дружно взявшись за руки. На них происходящее абсолютно никак не повлияло, они по-прежнему занимались то дайвингом, то рыбалкой, то катались на скутерах.

Татьяна, похоже, немного оправилась от неожиданной вспышки дружеских чувств, которая приключилась с Ползуновой, и начала реагировать на задаваемые вопросы.

– Действительно ужасно. Еще и потому, – совершенно искренне посетовала она, – что нам не разрешают покинуть яхту.

– Как? Мне казалось, вы спокойно сходите на берег, – прикинулась Юля законченной идиоткой.

– На берег мы можем сходить, но уехать – нет. Пока полиция не найдет убийцу, мы все будем тут сидеть, – плаксивым голосом пожаловалась Татьяна.

– Но вы-то тут при чем? – неискренне возмутилась Юля.

– Вот именно! Я всегда прекрасно относилась к Ирме, мы дружим семьями! Мы столько лет знакомы! Какое, спрашивается, отношение мы имеем к этому убийству? – чересчур истерично выкрикнула Татьяна.

Ладно, потом поразмышляем. А сейчас надо выяснить, где была Елена в день убийства.

– И ведь подумать только, ее убили прямо здесь, на яхте. Невероятно! – Закатила Юля глаза. – Неужели никого в это время не было на борту?

– Были, конечно. И Инна с Семеном, и команда, и еще кто-то, по-моему.

– Вы тоже? – с наигранным восхищением спросила коварная гостья.

– Боже упаси! Мы с Ириной Яковлевной как раз учились расписывать ткани национальным орнаментом на берегу.

– Ой, чуть не забыла! – спохватилась Юля. – Я же купила альбом вам в подарок. Когда увидела его в магазине, сразу подумала, что вам должно понравиться! – И она вытащила из пестрой авоськи яркий красивый альбом, значительно облегчив свою ношу.

– Какая прелесть! – искренне обрадовалась Татьяна, листая глянцевые страницы.

– Так вы мужчин проводили и сразу ушли? – задала Юля хитрый вопрос.

– Нет, мы ушли раньше, почти сразу после завтрака, – рассеянно проговорила Татьяна, рассматривая картинки.

– Елена тоже с вами пошла? – разочарованным тоном спросила Юля, все-таки жаль было терять двоих потенциальных подозреваемых.

– Нет. Она такими вещами не увлекается. По-моему, она в SPA собиралась. Но, когда мы уходили, Лена еще переодевалась.

– Откуда ты знаешь? – вцепилась в ее руку Юлия.

Веселова взглянула на собеседницу с недоумением, но все же ответила:

– Когда я выходила из своей каюты, дверь в каюту Сомовых была приоткрыта. Я слышала, как Лена жаловалась мужу, что она совсем обносилась, ей совершенно нечего надеть. Она уже на массаж опаздывает, а вынуждена придумывать, чем зад прикрыть. Сергей посоветовал ей идти голой, поскольку в ее задницу сумасшедшие деньги вложены, так зачем их прятать? И покинул каюту. Я в это время уже по трапу поднималась. Мы с Ириной Яковлевной ушли, а мужчины на верхней палубе снасти проверяли.

Ага! Татьяна с Игоревой мамашей ушли, мужики наверху были, а Елена, значит, в одиночестве наряды выбирала! О-ля-ля!

– Значит, вы ушли сразу после завтрака? – уточнила Юля.

– Да, шляпы и сумки прихватили и пошли, – несколько растерянно ответила Татьяна.

– А во сколько это было?

– Полиция уже спрашивала, – как-то слишком внимательно глядя на Ползунову, ответила Таня, – я точно не помню. Но около половины одиннадцатого. А почему вас это так волнует? – особо подчеркнув слово «вас», спросила Татьяна.

– Ну, все-таки я труп нашла, – попыталась неловко выкрутиться Юлия.

Помолчав с полминуты, она сообразила поинтересоваться, как Татьяне понравилось расписывать батик, какой техникой и какими красками они пользовались, что за орнаменты освоили. Ей в голову вдруг пришла фраза, сказанная Штирлицем: «Теперь, если его спросят, зачем приходил Штирлиц, он ответит: «За спичками».

Итак, Татьяна с Ириной Яковлевной отпадают. Ибо покинули яхту первыми, на глазах у всех. А Елена как раз наоборот.

«Мне нужно точно знать, когда она сошла на берег, и думаю, лучше всего обратиться с этим вопросом к горничным. Уж они-то наверняка все видели», – оглядываясь в поисках следующей жертвы, рассудила Юля.

К ее великому сожалению, поблизости не было видно ни одной горничной. Стюарды уже прибрали в столовой, население этого славного судна попряталось кто куда. И где теперь искать горничных? Не лезть же в недра незнакомого корабля, плутая по закоулкам в поисках информаторов. А почему, собственно, и нет? Все самое интересное можно выяснить, именно подслушивая и подсматривая. «Повод у меня имеется. Хочу вручить одной из трех дам подарок, а которой – будет видно по обстоятельствам», – подбодрила себя Юля. Но сначала придется сбегать наверх. Туда только что поднялась Инна, причем одна, а это редкость. Поскольку Сема имеет скверную привычку таскаться за невестой, как приклеенный. Если, конечно, не подлизывается в это время к будущему тестю или не поет дифирамбы корпулентной Ирине Яковлевне.

Юля застала Инночку лежащей на белом кожаном диване с большой шоколадкой в одной руке и пультом от телика в другой. Пухлый зад юной нимфы был обтянут маленькими белыми шортиками, из которых, как тесто из квашни, вылезали толстые ляжки, этот фасон девочке явно не шел. Но учить ее жизни в Юлины планы не входило.

– Привет, Инночка, – дружески поздоровалась она, садясь рядом в кресло.

– Привет, – мило улыбнулась девушка.

– Что смотришь?

– Пока ничего, Сема сейчас диск принесет.

Значит, надо торопиться.

– Я вчера в Ваитапе купила всем на пробу сок нони. Говорят, невероятная вещь. Если регулярно пить понемногу, кожа становится упругой, жиры сжигаются, ногтями можно стекла резать, а про волосы и говорить не приходится, станут такими густыми, что ни одна расческа не выдержит. Этот нони здесь источником жизни называют, способствует омоложению организма, регенерации тканей. И от него здорово худеешь, без всяких диет! – без зазрения совести приплела Юля. – Вкус, правда, не очень, а запах – просто жуть.

– Значит, точно поможет! – радостно вскочила с места Инна и тут же откупорила бутылку.

По салону поплыл тошнотворный запах. Но Инна, не обращая на такие пустяки внимания, смело сделала большой глоток: видно замечание Елены по поводу целлюлита не давало юному созданию покоя.

– Ничего. Могло быть и хуже, – облизнулась Инна.

– Я на пробу всего пару бутылок взяла, но если будет эффект, докупим еще! – Подхватила дарительница радостный порыв. – Ленке ничего не говори. Пусть дряхлеет.

– Ой! – пискнула Инна, едва не расплескав содержимое бутылки.

Юля обернулась и увидела, что за окном мелькнуло яркое, тропическое парео Елены Сомовой.

– А! – Она легкомысленно махнула рукой. – Слышала – и ладно, не помрет, небось не в первый раз.

– Точно. Терпеть эту мымру не могу, – поддакнула Инна.

– Эх, жаль, Ирма погибла, она хотя бы иногда эту выскочку на место ставила, – решила Юля направить беседу в нужное русло.

– Ну, Ирма тоже не подарок была, – сморщила носик-кнопку девушка. – О покойниках или хорошо, или ничего, но эта нахалка на Семена просто вешалась! – В голосе девушки зазвучали слезы. – То зайди в каюту платье ей застегни, то спинку маслом намажь, то в воде голая подплывет – покачайте ее на ручках, и все у меня на глазах! – Юле показалось, что Инна сейчас разрыдается. – А подарок? – Раздался почти истерический всхлип, видно, количество перенесенных Инной обид превысило допустимый лимит. – Папа мне колье для помолвки купил, хотел вручить, когда я на яхту приеду. А она у него выпросила и специально передо мной в этом колье в первый же вечер щеголяла. Черные и белые бриллианты от Гэрри Уинстона! Его специально на заказ для меня сделали! А она отобрала! Папа пообещал другое купить, но я-то это хотела! Оно мое было! – И Инна капризно топнула ножкой. – Ненавижу ее! Ненавижу!

– Но теперь уж оно точно тебе достанется, – попробовала Юля успокоить расклеившуюся барышню.

– Вот еще! Что бы я за ней старье донашивала? Нет уж, раз обещал, пусть новое покупает.

Да, у кого-то щи пустые, а у кого-то жемчуг мелкий.

Выходя из салона, мадам Ползунова столкнулась с сияющим Семеном, который нес поднос с пирожными, фруктами и напитками. Чувствуется, что молодежь решила оторваться без свидетелей.

– Сема, ну зачем ты сам все это тащишь? – сморщила носик Инна, но глаза довольно посверкивали.

– Хотел за тобой поухаживать, – проворковал Сема и заметил Юлию. – Добрый день, – холодно поздоровался мальчик, явно давая ей понять, что третий здесь лишний.

Да, семейство Шульманов и их будущие родственники Юлю явно не жаловали. Но ничего не поделаешь, придется терпеть. Она пожелала парочке приятного просмотра и удалилась.

Значит, Инна Елену после завтрака не видела. Они с Семеном отправились прямиком к себе в каюту в надежде провести первую половину дня в счастливом уединении, благо все обитатели яхты должны были отчалить кто куда. И не выходили, пока одна из горничных не постучалась к ним и не сообщила о смерти Ирмы.

«Ну что ж, самое время наведаться вниз, разнюхать, что там творится, возможно, встречу кого-нибудь из персонала». И начинающая сыщица решительно направилась к трапу.

Глава 10

Раньше Юлия не бывала на нижней палубе, так что спускалась с некоторой опаской.

Небольшой холл, обшитый орехом, справа две двери, слева маленький коридор и еще три двери, ни углов, ни поворотов. Никуда не спрячешься. Справа из-за двери несся громкий, уверенный храп. Ясно, Ирина Яковлевна отдыхает. Уже легче. Дверь в конце коридора приоткрыта, и оттуда доносится приглушенная музыка. Юлия отважилась и, подкравшись на цыпочках, заглянула внутрь. В просторной каюте никого не было, но звук шел явно отсюда. Судя по валяющимся в беспорядке вещам, маленьким босоножкам, шлепанцам, журналам и шоколадным конфетам, тут обитали Инна с Семеном. Решив, что терять ей нечего, Юлия обогнула большую двуспальную кровать и заглянула в ванную. Горничная, подпевая Шакире, мыла ванную.

– Ты точно знаешь, что это было в тридцать восемь минут? – строго переспросила Юля горничную по имени Тесс.

– Абсолютно. Я как раз пылесосила в соседней каюте, так как господа Веселовы уже ушли, и я убирала. Елена так громко хлопнула дверью, что я оторвалась от пылесоса и увидела ее. А потом автоматически взглянула на часы, чтобы прикинуть, укладываюсь ли в график.

– У тебя есть график уборки кают?

– Нет, я сама себе его выстраиваю, так лучше работается, быстрее и четче. Поэтому и на часы все время посматриваю. Вот, например, эту каюту, – Тесс окинула деловым взглядом захламленную комнату, – планирую убрать за полчаса.

– А у Елены было что-то в руках?

– Сумка, плетеная пляжная кошелка, она часто с ней ходит. Ах да, она еще по телефону разговаривала. Но я не слышала о чем, пылесос работал.

– Ты одна все каюты убираешь? – полюбопытствовала Юля напоследок.

– Нет. Я убираю все гостевые, а Бет – хозяйскую и каюты команды.

Поблагодарив разговорчивую, наблюдательную Тесс купюрой в сотню евро, Юля вышла назад в коридор. Дверь в каюту Сомовых была слегка приоткрыта, и она успела заметить, как в щелке сверкнул чей-то глаз. А в следующий момент получила дверью в лоб так, что из глаз искры посыпались.

– Ой, это вы? Не ушибла? – раздался возле уха сюсюкающий голос мадам Сомовой. – Я и предположить не могла, что тут кто-то есть! А что вы тут делаете?

Так, Ленка тоже не дремлет.

– Кольцо потеряла. Просила горничную поискать, – потерла Юлия ушибленный лоб.

– Ну, удачи! – И дверь захлопнулась.

«Похоже, она догадывается, что я ее подозреваю, так и крутится рядом, – Юля сердито ощупывала набухающую шишку. – Значит, я на правильном пути! Главное теперь, не получить камнем по кумполу».

Не задерживаясь более внизу, она взбежала вверх по трапу и натолкнулась на Эллу.

– О, привет. Снова у нас?

– Ну да. Зашла проведать.

– И кого именно? – насмешливо поинтересовалась Элла.

Взглянув в ее умные, смеющиеся глаза, Юля решила не врать, все равно не поверит. А вот помочь, вполне вероятно, сможет. К тому же она живет на яхте, знает компанию намного лучше, может поделиться важными сведениями. Если, конечно, захочет.

– У тебя минутка есть? – шепотом спросила Юля.

– Хоть десять.

Глава 11

На правом борту в каюте Крюгеров окно было открыто, и свежий морской бриз шевелил тонкие занавеси.

Элла вытянулась на кровати в тоненькой, коротенькой шелковой сорочке и болтала в воздухе длинной загорелой ногой. Ноги у нее были сильные, мускулистые, но при этом удивительно красивой и почти идеальной формы. Элла ими жутко гордилась, хотя ни за что никому бы в этом не призналась.

– Она действительно думает, что инспектор серьезно подозревает ее мужа? – Ганс, худощавый, высокий, с жилистыми, накачанными руками, стоял у окна, любуясь женой. Он всегда восхищался ее стройной спортивной фигурой, которую совершенно не портили широкие плечи, а небольшая, красивой формы грудь казалась ему гораздо соблазнительнее уродливых силиконовых тыкв, которыми украсила себя дурочка Елена.

Пушистые русые волосы и серые, холодноватого оттенка глаза вызывали его искреннее восхищение. Ни одна женщина не казалась ему столь привлекательной с тех пор, как он познакомился с Эллой. Она сочетала в себе ум, красоту, неуемную энергию, была изобретательна, остроумна, образованна. В общем, воплощала в себе идеал русской женщины, который он и искал. Странно было то, что своим счастливым браком он был обязан чудаковатому, ныне покойному, деду.

– Они с Ползуновым вообразили, что его вот-вот арестуют, – ответила с кровати жена.

– Что за ерунда? По-моему, у жандармов до сих пор нет четкой картины преступления. Они бродили по кораблю с потерянными, несчастными лицами.

Элла кивнула.

– Иногда люди сами создают себе проблемы, исключительно от безделья и богатой фантазии. И потом, согласись, скучно лежать на пляже без дела три недели, а тут такой аттракцион! Поиск преступника, и, главное, совершенно оправданный.

Разговор шел на немецком, хотя Ганс владел русским языком гораздо лучше, чем его супруга немецким, но на яхте, где плотность обитателей была весьма высока, они предпочитали именно этот вариант общения.

– Ну, тогда она на правильном пути. – Супруги понимающе переглянулись. – У Елены действительно был мотив. Ума не приложу, почему Сергей до сих пор с ней не развелся? – Ганс пожал плечами и присел возле туалетного столика. – Зная «новых русских», я поражаюсь подобной абсурдной привязанности.

– Все мы родом из детства, – пожала плечами Элла. – Отец бросил их с матерью, когда Сергею было семь лет, он очень тяжело это пережил.

– Ах, вот в чем дело. Безотцовщина. Разве они потом не общались?

– Нет. Отец просто переводил деньги по почте, сказав, что для ребенка встречи будут ненужным стрессом. А потом он с новой женой эмигрировал в Израиль, и они больше не виделись. Так что Сергей готов со многим примириться ради того, чтобы сохранить детям полноценную семью.

– Русские странные люди. Думаю, потерю такой мамаши, как Ленка, дети вряд ли заметят.

– Это уже другой вопрос. Главное в данном случае то, что если Сергей все же пойдет на развод, то Ленка ничего от него не получит. Ирма это знала, как и о ее связи с Шульманом, и угрожала Ленке все рассказать мужу. Я лично слышала сей разговор и как добропорядочная гражданка вынуждена буду сообщить об этом жандармам, если меня, конечно, спросят. И тогда… – не договорила Элла, выразительно глядя на мужа.

– И тогда Сергей сможет найти себе достойную пару, убийца получит по заслугам, а мы отправимся домой. А чем занималась до замужества эта сомнительная личность со скверной репутацией?

– Пыталась пролезть на эстраду. То на подпевках у кого-то голым пузом трясла, то на подтанцовках вертелась вокруг продюсеров и музыкантов, искала спонсора, который бы наверх протолкнул. Там Серега ее и подобрал. А до этого, кажется, в ресторане пела.

– Подожди, но ведь у нее ни слуха, ни голоса?

– А на нашей эстраде эти вещи – не самое главное.

– Действительно, – усмехнулся Ганс, подсаживаясь к жене на кровать и щекоча ей губами ухо. – И что же, ты поделилась с госпожой Ползуновой информацией? Помогла ей в поисках преступника? – В глазах Ганса засветились озорные огоньки.

– Разумеется, сделала все, что в моих силах. Тем более что у Ленусика, оказывается, и в самом деле отсутствует алиби. – Элла обернулась, обвила руками шею мужа, и они оба повалились на кровать. Элла перевернулась несколько раз и, оседлав Ганса, спросила с озорной, мальчишеской улыбкой:

– Кто лучший сыщик на свете?

– Мадам Крюгер! – И в следующую секунду они с хохотом скатились с кровати.

Дальнейшее не имело к расследованию никакого отношения.

Глава 12

Поездку в Ваитапе Юля запланировала на следующее утро. Василий ехать отказался, боялся, глупенький, что его сразу в тюрьму посадят. Наверное, это похмельный синдром в нем бродит.

Здание жандармерии, небольшое, симпатичное, современное, чистенькое и аккуратное, она нашла с трудом. Улыбчивые, загорелые жандармы встретили посетительницу, как английскую королеву, и с почестями проводили к инспектору.

А уже после обеда месье Бальзак, тезка великого французского писателя, поднимался на палубу «Sole mar». Юлия, опередив инспектора, уже заняла наблюдательный пункт на корме под навесом. Ради такого важного случая ей пришлось подлизаться к Ирине Яковлевне. Достав очередную бутылку сока нони, Юлия консультировалась с этой достойной дамой, не повредит ли в ее положении столь сильнодействующее биологическое средство. Оседлав любимого конька, благородная вдова громогласно поучала добровольную жертву, делясь совершенно ненужными советами, вколачивая в ее несчастную голову свое мнение, как плотник гвозди. Юля кивала, стараясь не упускать из виду циферблат в столовой. Инспектор обещал появиться в четыре.

Увидев поднимающуюся по трапу фигуру в белой рубашке и синих брюках, мадам Ползунова ужасно оживилась, проявив горячий интерес к очередному методу снятия токсикоза, комментируемому Ириной Яковлевной, от чего ее собеседница даже утратила на пару секунд свой неизменный боевой пыл.

Инспектор, не обращая внимания на настороженные взгляды, которые бросали на него пребывающие на свежем воздухе пассажиры судна, прошествовал на мостик.

Затем он с капитаном переместился в кабинет, куда минуту спустя прибыл Шульман. Еще через минуту хозяин с растерянным видом удалился, а в кабинет в сопровождении капитана пришла Елена Сомова. Все, кто находился в этот момент на яхте, то есть все, кроме Крюгера и Сомова, эти как обычно уплыли сразу после обеда, не сговариваясь, стянулись на корму, где восседали Юля с Ириной Яковлевной.

Из кабинета не доносилось ни звука. Спустя минут двадцать дверь отворилась, и оттуда выпала совершенно обессиленная, зареванная Елена. Взглянув на присутствующих, она зашлась еще более горькими рыданиями и в сопровождении капитана, все это время дежурившего возле кабинета, спустилась к себе. Ей на смену в кабинет вошла горничная, потом вторая, за ней по очереди оба стюарда, повар и, наконец, матросы. Замыкал череду посетителей капитан.

Сидящая на корме компания хранила недоуменное молчание, а Юлия с Эллой время от времени обменивались напряженными взглядами.

Сегодня, выйдя из полицейского участка, Юлия Ползунова столкнулась на улице с Крюгерами, которые ужасно обрадовались встрече и пригласили ее с ними отобедать. Сыщица уже проголодалась, а перспектива провести время в приятной компании показалась ей заманчивой.

За обедом, учитывая, какой вклад в расследование внесла Элла, Юля рассказала приятелям о своей беседе с инспектором и его намерении посетить яхту в шестнадцать ноль-ноль.

Супруги ужасно оживились и пообещали доставить ее на яхту на своем катере.

– Мы с Сергеем собирались понырять возле Пити Ау после обеда. Может, имеет смысл отменить поездку? – проговорил Ганс со свойственным ему приятным акцентом.

– Ни в коем случае. Отправляйтесь, – категорически велела Элла. – И не вздумай ничего говорить Сергею. Юля доверила нам секретную информацию. Не проболтайся! – строго закончила она.

По лицу Ганса пробежала тень внутренней борьбы.

– Ты думаешь, это правильно? Ведь Сергей мой друг, а Елена его жена. Может, ему стоит остаться?

– Ни в коем случае! – стукнула чашкой по столу Элла. – Все должно идти так, как будто мы ничего не знаем, иначе мы подведем Юлию. – И она улыбнулась теплой дружеской улыбкой. Элла нравилась Юле больше и больше.

Ганс нехотя согласился.

И вот теперь они с Эллой наблюдали за происходящим с сознанием собственного превосходства. Правда, недолго, так как капитан подошел к Игорю и, сообщив ему что-то на ухо, увел с собой в кабинет. Больше подруги Шульмана не видели. Следующим вызвали Веселова. И он тоже пропал. Когда позвали Татьяну, Инна предприняла отчаянную попытку проникнуть на нос яхты, где собрался весь персонал, но не тут-то было. Выйти на связь с папочкой ей тоже не удалось. Допрошенные были подвергнуты строжайшей изоляции.

Наконец, кроме Юли с Эллой на корме никого не осталось. Они сидели, пугливо озираясь и сгорая от любопытства.

– Почему тебя не вызывают? – спросила Юля у подруги почему-то шепотом.

– Я раньше всех ушла, сразу после завтрака, на глазах у всей компании, – тихонько ответила Элла.

И тут из недр яхты стали появляться ее обитатели. По одному они поднимались на палубу или выплывали из кухни. Последним появился инспектор и в напряженной тишине, галантно повернувшись к Ленке, произнес следующее:

– Госпожа Сомова, позвольте принести вам мои искренние извинения за причиненные неудобства. А также всем вам, господа. Сами понимаете, долг службы. Желаю всем приятного вечера. – Спустился по трапу, сел в полицейский катер и был таков.

На Ползунову даже не взглянул! Что происходит? Почему Ленка на свободе? Видимо, те же вопросы занимали и Эллу, потому что секунду спустя прозвучал ее чистый насмешливый голос:

– И что это было? Мне кто-нибудь объяснит?

– Полиция проверяла мое алиби! – с надрывом в голосе проговорила Елена. – И представьте себе, оно у меня есть!

– Да? И какое? – простодушно поинтересовалась Элла, поскольку остальные продолжали молчать.

– Одна горничная видела меня, когда я выходила из каюты, разговаривая по телефону. Повар выглянул из кухни, когда услышал, что кто-то поднимается по лестнице, громко смеясь, и увидел меня. Потом матрос, который мыл палубу на носу, услышав мой веселый, громкий смех, тоже захотел посмотреть, кто так веселится, и наблюдал, как я, пройдя вдоль борта, спустилась на пристань, никуда не заходя по дороге! – с видом победителя закончила Елена, громко шмыгнув красным, распухшим носом.

– Вывод! Ржать надо громче и чаще, в случае непредвиденного убийства у вас есть шанс создать себе алиби, – подытожила ее речь Элла.

Все захихикали, а Елена, резко развернувшись на каблуках, устремилась к себе в каюту, реставрировать порядком раскисший фасад.

Первым Юлиным порывом было пуститься в погоню за инспектором, но, во-первых, у нее не было катера, а во-вторых, в бунгало мечется, сгорая от нетерпения, несчастный, совершенно трезвый Василий. Любящая супруга предупредила его о предстоящем визите инспектора, и теперь он, наверное, места себе от волнения не находит. Придется идти домой.

Уходя, Юля отметила, что на обитателей яхты визит жандармов произвел странное впечатление. Едва инспектор уехал, они кинулись отмечать это событие. В смысле, что все целы, невредимы, никого не забрали. Как будто это смерть за ними приходила, а не инспектор жандармерии, который ищет совершенно настоящего, нешуточного убийцу, притаившегося среди них. Бред, да и только.