Печать папоротника

Пролог

«Возможно, это всего лишь сон или реалистичная галлюцинация. Никто не мог сказать наверняка, и даже я не в силах что-либо изменить или исправить. Лишь покорнейшим образом передаю вам то, что вполне может случиться с каждым, кто рискнет открыть глаза и проснуться, в совершенно незнакомом для себя месте.»

Перед Распидом распахнулись двери центрального дворца. С неохотой он вошел внутрь. Увидев его, дозорные всполошились, а слуги и вовсе растворились в бесконечном числе коридоров. Распид вспомнил, как на прошлой неделе он ворвался сюда в грязи и крови, ломал мебель, убивал людей. На стенах до сих пор оставались отметины его меча, а в носу стоял железистый запах.

– Это тот, кто перебил ребят с прошлой смены? – прошептал Орнис на ухо Лейману, командиру отряда.

Лейман взглянул на свое оружие и перекрестился, так как клинок старинного ятагана приобрел фиолетовый оттенок.

– Мой дед видел его, когда тот был ещё ребенком. Теперь это существо выросло в чудовище, не только внешне, но и внутренне.

– Мерзкое создание, – подтвердил стражник по имени Бай.

Распид шагнул в их сторону – сплетни дозорных прекратились. Фиолетовое острие коснулось черного балахона и уперлось в живот гостя. Через металл Распид чувствовал колыхания руки, понимая: стражник, направивший оружие, дрожал от страха. Их можно было убить и пойти дальше, но Распида остановил странный запах. Это был аромат горной тлянки, с земли Аспидов, цветок из его детства.

– Без сомнений, это он, – прошептал Распид, вспоминая, как ребенком стоял посреди поля брани, с букетом тлянки в руках.

Лейман оказался внуком человека, который пытался его спасти. Все свое детство Распид наивно мечтал, что тот дядька вернется и заберет его к себе. Он даже представил, как стоит в ряду обычных дозорных, не зная ни горестей, ни страданий. «Уж лучше служить среди людей, – прикинул Распид, – чем по приказу убивать единственного лучшего друга, а затем расхаживать по замку с его головой без возможности отомстить, ни себе, ни королю.».

Он перехватил направленное на него лезвие и подтянул дозорного к себе. Свободной рукой Распид оторвал мешочек с травами, висевший на рукояти. Воины всколыхнулись, но Лейман приказал им не двигаться.

– Нас не предупредили о вашем визите, Страж! – запинался командир, стараясь не смотреть Распиду в глаза. – Прошу, забирайте все, что пожелаете, – он покосился на тлянку в руке гостя, – только пощадите мой отряд.

Распид ничего не ответил. Вместо этого он шлепнул дозорного по груди. Мешочек с травами оказался вблизи сердца Леймана, сжатый сильной рукой. Командир схватил благовония и отшатнулся назад. Вместе с этим он нечаянно выдернул лезвие ятагана из рук Стража. Капнула кровь. Распид посмотрел на порезанную перчатку, затем перевел взгляд на Леймана. Побелевший командир еле удержался на ногах. Подхватив его, дозорные разбежались, оставив гостя в привычном одиночестве.

О Красном Страже ходило множество слухов. В его сторону не смотрели, а заговорить с ним мог лишь глупец, не ценивший жизнь, и раз за разом, подобные глупцы все же попадались на его пути. Скрытый под капюшоном, он ступал решительно и быстро. На его плечах развевалась ярко-красная накидка, украшенная вышивкой знаменитого клана Вульфхард – того самого, чей порог он только что пересек.

– Как все изменилось, – подметил он, оглядывая холл.

Огромный коридор с высокими потолками по-прежнему нагонял на него тоску. Новые скульптуры, закрытые от посторонних глаз тканью, выстроились вдоль стен, смотря друг на друга через вуаль. Их было ровно сто штук: по пятьдесят около каждой стены. Произведения искусства ничуть не заинтересовали гостя. Только аккуратный взгляд упал на одну из статуй, будто под плотным жаккардом Распид сумел разглядеть что-то сто՛ящее.

Войдя в тронный зал, он опустился на колени. Глаза Распид держал закрытыми. Холоднокровные легко обходились без зрения, опираясь на иные, неведомые людям чувства. Он знал, что перед ним находится огромная лестница с девятью ступенями, ведущая к богато украшенному трону. Слышал дыхание короля, звон металлических доспехов, шуршание тканей и треск пламени. Какофония звуков рисовала в сознании картину куда более точную, чем зрение.

– Наконец-то ты прибыл, – надменным голосом произнес Хранитель. – В прошлый раз ты наделал немало шума.

Сжав зубы, Распид старался не слушать Ардни. Вместо этого он растворялся в огромном пространстве тканей и свечей, упорно щекочущих нос. Но как бы он ни старался, скрипучий голос возвращал его в реальность. Единственное, что радовало Распида, – это то, что он не мог читать мысли правителя.

Заметив, что его не слушают, Ардни подал знак служанке. Молодая девица поняла все без слов. Уходя, она бросила презрительный взгляд в сторону Стража, жалко склонившего голову. От нее Распид почувствовал ненависть – привычную реакцию теплокровных на ему подобных. Он желал укрепить ненависть, разбавить ее страхом, но все, что он мог – это позорно уставиться в пол. По правилам дворца Распид не мог рассматривать наложниц и личных служанок Ардни. При этом он знал, что королю прислуживает множество прекрасных девиц. Их одежда порядком отличалась и даже выбивалась из общей дворцовой картины – девушки выглядели футуристично: облегающий комбинезон телесного цвета, делающий фигуры визуально нагими и длинные волосы, убранные в конский хвост.

Молчание и тишину нарушил стук каблуков. В зал вошли три девушки. В руках они держали подарки для Распида. Ардни всегда награждал Стража за проделанную работу, а в этот день превзошел самого себя. Аккуратно, одна за другой, девушки поместили подушечки перед Распидом, получив приказ немедленно удалиться. Раскланявшись, они убежали выполнять свои скромные обязанности.

Не питая особых надежд, Страж убрал платок с одной из подушечек. Под атласным шелком лежал большой, драгоценный камень овальной формы. Камень, подобный космосу – насыщенный черный кристалл с голубым свечением изнутри.

Почувствовав силу кристалла, Распид открыл глаза:

– Это то, о чем я думаю?

– Верно, это сердце нашей земли, и я хочу, чтобы именно ты был его хранителем, – на местоимении “ты” Ардни сделал особый акцент. Впрочем, как и всегда при разговоре с Распидом.

– Не боитесь доверить Мир такому, как я?

– Отнюдь, мой друг, – гремя доспехами, Ардни спустился с трона.

Он взял кристалл и небрежно покрутил его в руках, а после подбросил над головой без намерения поймать. Позабыв о манерах, Распид вскочил перед королем и в последний момент спас хрупкий камень.

– Браво, – захохотал Ардни. – Ни секунды в тебе не сомневался! Храни кристалл и используй по своему усмотрению; с его помощью ты сможешь раскрыть потенциал с лихвой.

Распид молчал. В его голове не укладывался факт, что Ардни действительно не собирался ловить камень. Если бы он разбился, от их мира не осталось бы и следа. Конечно, Высшие существа не могут уйти в забвение, но все остальное! Дворцы, люди, животные – Ардни рискнул всем, что у него было, а заодно и тем, что принадлежало Распиду.

– Думаете, могущественней вас никого нет?

Ардни вновь засмеялся.

– Ты про Мора? Но мы до сих пор не нашли следов его существования. Подобную силу невозможно скрыть, ты поймешь, когда обретешь ее часть. Его эпоха прошла, впрочем, как и твоего дорогого Радхара.

Услышав имя друга, Распид с силой сжал зубы, но правитель не умолкал:

– Ты получил дом и должность. Я уверен, ты не причинишь зла местным обитателям. Ты любишь этот мир, хоть и скрываешь чувство глубоко внутри. Не знаю, как холоднокровные испытывают любовь, но долю привязанности вы все же имеете.

– Вы убили во мне все, что может хранить хоть каплю любви. Создали бездушное оружие – способ достижения собственных амбиций. О каком чувстве идет речь? – вспыхнул Распид, в глубине души понимая: для существ его уровня нет места жалости и сожалению, особенно если это касается их собственных жизней. Здесь каждый сам за себя, и только хитрый и смелый мог добиться того, о чем другие лишь в тайне мечтали.

– Не важно, сколько артефактов ты еще получишь, пока я знаю, как тобой управлять, это не имеет значения! Оружие ничто без воина, каким бы сильным оно ни казалось. Так вот, не забывай, Распид, – ты – мое оружие. – Открывай второй подарок.

Красная, кожаная перчатка вновь скользнула к подушке. По запаху Распид давно догадался, что пряталось за шелком. Происходящее сводило его с ума, затягивая в водоворот минувших событий. Сорвав платок, он подтвердил догадки. Там лежала золотая корона с большими винтовыми рогами невиданного зверя. Дрожащей рукой Распид нежно подтянул артефакт к себе.

Изначально красные рога и корона не имели ничего общего, но Ардни приказал соединить их в единый артефакт. Все остальное было прежним: по бокам красовались драконы с перепончатыми крыльями, россыпь рубинов, изумрудов и бриллиантов соревновались в красоте с другими драгоценными камнями. Неполноценность была лишь в одном: огромный камень, украшавший центр, – бесследно исчез, оставив вместо себя полость. Страж знал, что Ардни не присвоил рубин себе. Когда Распид отрубил голову Радхару, корона уже была без кристалла, что сильно разозлило правителя. В остальном украшение не имело себе равных ни по красоте, ни по стоимости. Распид не мог мечтать, что однажды он вновь возьмет ее в руки.

– Чтобы я ни делал, мне не удалось подчинить силу Радхара, – небрежно выпалил Ардни. – Так что забирай корону себе.

– Но я убил его ради этой короны! – вспыхнул Страж.

– Не люблю нарушать законы, особенно если я сам их написал, но мне просто не оставили выбора, – объяснял Ардни. – В тот день, когда по моему приказу ты уничтожил клан Десанини, я и представить не мог, как ошибся. Оказывается, унаследовать силу можно исключительно в двух случаях. Первый: необходимо иметь кровное родство с главой клана. В таком случае корона сохраняет лишь эстетический вид, ибо сила сама переходит к достойному потомку после смерти главы. Но как известно, ни ты, ни я таковым не являемся. Поэтому остается вариант номер два. Силу получит тот, кто лишил жизни главу клана драконов, а им был ты, Распид…

Страж задумался. Он действительно ощущал в себе некоторые изменения, но они не были связаны с силой клана Десанини. Ему казалось, что душа его покрывается тьмой, в которой исчезают все эмоции, превращая в то самое бездушное оружие, о котором упоминал Ардни.