Два быстрых стука

Она выпила отвар и немного поела. Это заставило его улыбнуться. Сейчас, спящая, она казалась еще более хрупкой и беззащитной. Черные длинные волосы были раскиданы по всей кровати.

«Все-таки легла на матрас, но подушку отбросила… упрямый ребенок…»

Он в последний раз посмотрел на свернутую калачиком девушку и вернулся к своим делам. Надо было убрать только принесенную из ручья пресную воду в прохладное место, защищенное от солнца. Драгоценную воду, позволяющую жить на этом острове.

Поздно вечером, он как обычно, вышел на террасу и сел в собственноручно сделанное кресло-качалку. Знакомые звуки обступили его. Мужчина закрыл глаза. «Спокойствие… тело расслабляется … оно больше ничего не весит…» Остается лишь скрип дерева, шум моря, проникающий в самое сердце и журчащие потоки ветра.

Но было еще что-то, непривычное, щекочущее позвоночник и не позволяющее сознанию как обычно раствориться в легком соленом бризе. Что это? Брови нахмурились в поисках ответа.

Возможно, возможно ли, это ее дыхание?

На следующее утро нездорового румянца не было. Золотые глаза сверкали совсем по-новому. Но она боялась, все равно боялась.

Человек налил в большой таз чистой воды и поставил рядом с ней.

– Тебе наверно давно хочется умыться. Я сейчас достану полотенце.

Он полез в шкаф, продолжая говорить:

– Надо что-то придумать тебе с одеждой, кажется, у меня было… – он замолчал. – Да, я так и не смог… не смог избавиться от него.

Девушка недоверчиво следила за ним из своего угла, как мужчина подошел к небольшому сундуку и с очень странным выражением лица достал из него сверток из тонкой пожелтевшей бумаги.

– Никогда бы не подумал, что я когда-нибудь снова дотронусь до него. Ну ладно… – криво ухмыльнулся он. – Посмотрим, что скажет мое сердце.

Зашуршала бумага и в его руках оказалась что-то, буквально режущее глаза своим невероятно синим цветом. Человек судорожно вздохнул и встряхнул небесно-синюю ткань. Легкий женский сарафанчик взметнулся колоколом и расплескал свой глубокий цвет по всей комнате.

Он на секунду прикрыл глаза, а потом хмуро повесил сарафан на спинку стула:

– Можешь, можешь одеть его.

Рука, почему то, никак не отрывалась от ткани. Материал так знакомо холодил ладонь.

– Вот и все. Это было не трудно, – решительно развернулся человек и достаточно взволнованно вышел из дома, чтобы можно было засомневаться в его последних словах.

Немного спустя, тонкая белая рука осторожно потянулась к невероятной синеве.

Все-таки, не стоило ворошить воспоминания, которые, как он наивно предполагал, были давно и глубоко зарыты в его сознание. Слишком много… и слишком больно. Ну что ж, сам виноват, зачем сохранил этот чертов сарафан, принадлежавший когда-то той, о которой он больше не должен помнить.

Все. Хватит. Лучше взяться за работу.

Человек прошел в мастерскую и сел перед корягой. Сердце все еще билось часто-часто. Прикрыв глаза, он пытался нащупать внутри знакомую тишину. Постепенно, пульс начал успокаиваться.

Он открыл глаза и положил руки на кусок дерева, лежащий перед ним на подставке.

«Хм… и что же из тебя получится, кем ты хочешь стать…»

Несмотря на раздумья, в голове был только образ птицы. Как он не пытался представить что-то еще, птица все равно возвращалась к нему.

«А почему бы и нет…»

Ладонь нащупала стамеску и полетела вслед за легким образом.

Неожиданно, посреди работы, в сознание начали проникать посторонние звуки. Они были совсем тихими, но незнакомыми, поэтому уши реагировали на них. Человек очнулся и прислушался, насторожась. Шаги? О, Господи, шаги.

Мужчина не смог сдержать смешок – всего лишь обычные шаги! Просто, он так давно их не слышал.

Руки вновь вернулись к работе. Около окна мелькнула тень, но человек сделал вид, что ничего не заметил. Спиной ощущался ее взгляд. Не отрываясь от коряги, он скосил глаза немного к окну. Там светились два золотистых глаза, осторожно заглядывающие в окошко снизу. Смешная черная макушка передвинулась, стараясь лучше рассмотреть мастерскую.

Он рассмеялся ее любопытству, не поворачиваясь к окну, и тут же раздался шорох и не громкие убегающие шаги.

«Хорошо, что она вышла из дома…»

Почему такое теплое чувство внутри?

Постепенно из дерева начала вырываться распахивающая в полете крылья птица. Казалось, что ее выдернули из воздушного потока и замуровали в это дерево в тот самый миг, когда она неслась навстречу ветру, напрягая крылья и каждым пером ощущая движения ветра. Совсем как живая.

Человек отодвинулся от рабочего стола. На сегодня достаточно, он хорошо поработал. Разогнув уставшую спину, подошел к двери и распахнул ее. Яркий солнечный свет ослепил его. Он охнул и прикрыл глаза рукой. И вдруг, впереди, в жарком мареве, показался тонкий женский силуэт в голубом. Сердце остановилось.