Поднявшись с земли, Гхарх вытер тыльной стороной ладони, стекающий со лба пот вперемешку с кровью. Он тяжело дышал, его силы были на исходе, но он был упрям, он был орк и он поднялся.

Очень болели скула и сломанный нос. Саднило ухо и сильно кровоточила рассечённая левая бровь. Гхарх слизнул с губы капающую из сломанного носа кровь. Он пошатал солёным от крови языком, качающийся нижний левый клык и бросил взгляд на своего противника.

Спор с вождём их небольшого племени возник из-за того, что Гхарх принялся убеждать горных орков ходить вглубь человеческих земель и совершать больше грабежей и набегов, а вождь отговаривал соплеменников, заявляя, что в дальних набегах гибнет слишком много орков, а добыча слишком мала, чтобы рисковать немногочисленными воинами.

Вот тогда Гхарх и обвинил вождя в трусости и выразил своё презрение и недоверие к его правлению их небольшим кланом горных орков, живущих за счёт охоты, грабежей небольших деревень и набегов на небольшие караваны.

В запале жаркого спора Гхарх вызвал вождя на поединок чести. Без оружия и не до смерти, но до полного поражения.

Но сейчас, сильно избитый Гхарх уже считал, что с его стороны было ошибкой бросать вождю подобные обвинения. И тем более не стоило называть вождя трусом. Поединок двух лидеров клана, за которыми готовы были идти орки, явно складывался не в пользу Гхарха.

Вождь стоял напротив него и тоже тяжело дышал, волосы у него на лбу слиплись от пота, верхняя губа была разбита, левый глаз заплыл, явно будет знатный синяк, но он ухмылялся и поигрывал мускулами на руках. Сил у вождя оставалось ещё предостаточно и Гхарх прекрасно видел это.

Горные орки принялись криками подбадривать обоих бойцов. Шаман их клана, внимательно наблюдающий за поединком, сидел чуть в стороне, на замшелом валуне и молчал, никак не реагируя на крики орков и на ход самого поединка. По традиции, шаман был судьёй таких поединков, но самому шаману этот поединок не нравился. Раскол в клане не предвещал ничего хорошего, старый шаман прекрасно понимал это, в отличии от радующихся, хорошему бою, соплеменников.

Продолжая усмехаться, вождь ударил себя кулаком в грудь и сделал шаг вперёд, Гхарх сжал кулаки и собравшись с силами, нетвёрдым шагом двинулся ему навстречу. Пусть даже ценой проигрыша в поединке, но Гхарх твёрдо вознамерился стереть эту ехидную ухмылку с лица вождя.

Неожиданно для всех, клановый шаман поднялся с камня. Шаман высоко поднял и резко опустив свой корявый посох, стукнул им землю. Маленькие колокольчики, укреплённые на навершии посоха, жалобно звякнули.

Бойцы остановились напротив друг друга, толпа орков, наблюдающих за поединком, затихла. Все в ожидании уставились на шамана. Несколько секунд шаман смотрел в небо, слегка прищурив глаза от яркого солнца и наслаждался повисшей тишиной, а затем неторопливо обвёл взглядом обоих бойцов и соплеменников.

– Слушайте меня, орки. Только что я говорил с духами. Духи считают, что поединок не стоит продолжать. Я считаю, что силы бойцов почти равны. Если оба бойца не против, то не стоит продолжать поединок чести дальше. Гхарху стоит взять свои слова обвинения обратно, а нашему вождю стоит прислушаться к его советам. Я всё сказал. Меня услышали и духи, и орки, – шаман ещё раз стукнул посохом и медленно опустился на камень.

Глаза зрителей уставились на обоих бойцов. Стояла тишина, все ждали, что скажут бойцы. Гордо выпятив грудь Гхарх заявил:

– Я не против продолжения поединка, – орки, поддерживающие Гхарха, одобрительно загудели, – Но я готов взять свои слова обратно, если вождь не станет препятствовать придуманному мной плану и отговаривать орков от дальнего набега, который может принести хорошую добычу.

Толпа орков уставилась на вождя в ожидании его решения. Тот хмыкнул и ощерился, улыбнувшись ещё шире. Он медлил с ответом. Сплюнув на землю, он медленно, взвешивая каждое слово, заговорил:

– Я не умею слышать духов и я не знаю, что именно сказали духи нашему мудрому шаману. Я точно знаю, что шаман не станет врать оркам, – он приложил мускулистую руку к груди и уважительно кивнул в сторону шамана, – Но в то же время, я точно знаю и то, что орки не слепые. Орки видят, что поединок идёт в мою пользу, – поддерживающие вождя орки оглушительно закричали. Вождь поднял руку, заставив своих сторонников умолкнуть.

– Но я услышал шамана, и я готов навсегда выбросить из головы оскорбительные слова Гхарха. Я даже не против, что бы к его набегу присоединились наши собратья, я никого не буду отговаривать, – Орки снова одобрительно закричали, – Но, – вождь снова поднял руку, успокаивая зашумевших орков, – Если его затея окажется неудачной и наши братья погибнут, то он будет изгнан из клана без права возвращения. Его не примут ни в один клан. Он станет изгоем и каждый орк сможет плевать ему вслед.

– Я согласен, – недолго думая, проскрипев клыками, буркнул Гхарх.

– Оба бойца сказали своё слово. Все духи и все орки слышали их. Да будет так, – поднявшийся шаман снова стукнул посохом, и орки с криками выбежали на площадку к бойцам.

Орки сидели в засаде уже несколько часов. Рядом с небольшим пролеском, который рос возле проезжего тракта, отряд серых горных орков вырыл несколько ям. Орки накрыли их заранее сколоченными щитами, засыпав сверху небольшим слоем земли и присыпав травой и листьями. Недалеко, прямо в степи, орки вырыли два больших углубления для своих больших двухколёсных повозок. Сняв с них колёса, они уложили всё в ямы и закидали их сверху ветками. Чтобы не привлекать внимания к засаде, лошадей в этот раз у них не было, они решили тянуть повозки сами.

Гхарх, собравший орков для набега, был предводителем этого небольшого отряда горных орков. Он был терпелив, это был его собственный план, и он очень надеялся на удачу.

Гхарх заплатил шаману свежей тушей горного козла. Шаман провёл ритуал и благословил это нападение. Духи пообещали удачу и хорошую добычу для клана.

Если дело выгорит, то лидерство Гхарха ещё больше укрепится и тогда он сможет привлечь в свой отряд ещё больше горных орков и возможно он сможет отделиться со своими воинами и их семьями в свой собственный клан. Но если не выгорит, Гхарху даже не хотелось об этом думать, ведь тогда ему придётся покинуть клан. Отряд запасся едой и водой и был готов просидеть в ямах несколько дней, поджидая какой-нибудь караван.

Но оркам повезло, после всего одних суток ожидания, вдалеке показался большой караван повозок. Подождав, пока караван поравняется с ними, орки откинули щиты и с дикими криками бросились на добычу.

Глава 1.

Тлана родилась в семье крупного таурумского торговца. Хаил, её отец, всегда мечтал о сыне, чтобы впоследствии, передать ему свои торговые дела, но родилась дочь. Вскоре после рождения дочери, умерла от сенной лихорадки её мать. Роды проходили в Лавадии, у родственников жены. Хаил очень любил свою жену, но если бы он знал, как всё получится, то он никогда бы не отпустил жену в соседнее королевство.

Это была совсем небольшая вспышка страшной болезни, от которой всё тело сначала покрывается красными пятнами, которые вскоре превращаются в страшные гнойные раны, а затем человек медленно и мучительно умирает. Лавадийские маги успели остановить распространение страшной болезни, но это не спасло от гибели несколько сотен людей.

Хаил винил себя за то, что поддался уговорам жены и отпустил её к родителям в Лавадию. Он так и не смог оправиться после потери любимой жены и больше не женился. Хаил всецело посвятил себя работе, но не забывая при этом о хорошем воспитании для своей дочери.

Но пока отец с головой погрузился в торговлю, девочка ни в какую не хотела оставаться с нанятыми учителями и воспитателями. Устав выслушивать жалобы измученных воспитателей, на поведение непослушной девочки, Хаил решил привязать дочку к торговому делу. Едва только Тлане исполнилось семь лет, он стал брать её с собой в поездки. Сначала это были недальние походы, но потом отец стал брать её всё дальше и дальше. Поэтому с самого детства у Тланы возникла страсть к путешествиям.

Их небольшие караваны ходили в Лавадию, Гварн, Шондар, Тоскару и к подземному городу Хирна, оплоту живущих в Восточных горах гномов. В Хирне у Хаила были давние торговые отношения с восточными гномами из рода Крепкий Кулак. Именно в Хирну чаще всего ходили их караваны. Иногда гномы со своими фургонами присоединялись к их каравану до Корансы, столицы таурумского королевства.

Будучи ещё совсем маленькой девочкой, Тлана с огромным любопытством, разглядывала крепко сложенных, невысоких, бородатых, хмурых и неразговорчивых гномов. Девочка представляла себе, как они ходят там у себя в пещерах, как куют при свете факелов такие красивые мечи, кольчуги и ювелирные украшения. Как высекают из камня великолепные шкатулки и прочие предметы быта. Как куют столовые приборы из простых и драгоценных металлов. Девочке было жутко интересно узнать о них побольше, но она не решалась приставать с расспросами к немногословным бородачам, которые сторонились общения с людьми. Да и сами гномы не стремились к общению с маленькой девочкой, а отец только отмахивался от её вопросов.

Хаил не жалел денег на наёмников для охраны каравана, ведь на торговые караваны частенько нападали горные орки и даже тангорийцы или просто разбойники.

Командиром наёмников у Хаила, был лорд Тургай, старый друг отца, рослый молчун, бывший капитан таурумской королевской гвардии. Он был мастером мечей, о чём свидетельствовали скрещенные мечи, отчеканенные на гарде его полуторного меча. Тургай потерял в приграничном конфликте с горными орками половину левой руки и ушёл после этого на пенсию. Королевской пенсии вполне хватало на безбедную жизнь, но сидеть дома Тургай не захотел, не такого он был склада. Он не был женат, а скучать сидя дома и проедать капитанскую пенсию, бывшего мастера мечей не устраивало. Поэтому Тургай, не раздумывая, согласился на предложение своего старого друга Хаила и стал командиром и нанимателем охраны для сопровождения его караванов.

Своих детей у Тургая не было, но он очень любил детей и ему сразу приглянулась дочка Хаила, шустрая, зеленоглазая и рыжеволосая девчонка. Тургай, сначала шутки ради, а потом и всерьёз, стал на привалах и в любую свободную минутку учить её обращаться с мечом. Учил он её метанию ножей и стрельбе из лука, но к мечам Тлана тяготела больше.

Хаил не возражал, главное, чтобы ребёнок был занят, не мешался под ногами и не приставал со своими любопытными, детскими вопросами, на которые Хаил не всегда мог найти ответы.

В пятнадцать лет Тлана метала ножи, стреляла из лука и обращалась с мечом как заправский воин. Тургай отдавал девчонке всё то, что мечтал дать бы своему сыну, которого как Тургай считал, он воспитал бы настоящим воином. Тлана называла его дядя Тур и это умиляло старого ветерана.

Капитанами королевской гвардии не становились просто так и звание мастер мечей, мог получить далеко не каждый воин. Тургай учил Тлану всему, что знал сам, поэтому в её неполные восемнадцать лет, редко кто из наёмников отряда, мог противостоять Тлане в тренировочных боях на мечах и в метании ножей. А Тургай нанимал лишь тех, кто мог достойно противостоять в поединке ему самому.

Этот поход ничем не отличался от других, подобных походов за товарами. У них был большой караван, около тридцати фургонов. Спокойно дойдя до Восточных гор и взяв у гномов хороших товаров, они выехали обратно. В караване было порядка двадцати постоянных работников Хаила и около тридцати человек наёмников, включая самого Тургая. Также с ними было около пятнадцати гномов, которые присоединились со своими фургонами к их каравану до столицы.

Тургай ворчал, что из-за гномов караван получился слишком растянутым и в случае нападения, его трудно будет защищать, но Хаил не мог отказать гномам, попросившимся следовать с ним вместе.

Тлана, вместе с отцом ехали в головной, открытой повозке, запряжённой парой лошадей. Отец был погружён в свои мысли и ни на что не обращал внимания. Рядом на лошади ехал Тургай и присоединившийся к ним по дороге старый Хранитель. Тлана откровенно заскучала бы, если бы между Тургаем и Хранителем не завязалась оживлённая беседа. Тлана с любопытством стала прислушиваться к их разговору.

– То есть ты хочешь сказать, что Хранители – это не простые служители веры и они бывают разные? – басил Тургай.

– Конечно разные, – спокойно отвечал ему старик, одетый в светло-серый балахон и плащ такого же цвета, с вышитым на нём тёмно-серым крестом в виде буквы Х, – В мире есть много разных жрецов и служителей, служащих разным богам, которых не запрещает единая церковь. Мы – носители крестов, но наш орден не проповедует служение ни одному из богов этого мира. Мы поклоняемся не богу, а знаниям, которые мы собираем и сохраняем. Серые кресты у нас носят Хранители мудрости, чёрные – Хранители силы, а красные кресты – носят Хранители магии.

Тургай отмахнулся от Хранителя рукой.

– Меня не интересуют религии и божества. Я немало повидал на своём веку разных жрецов, поклоняющихся разным богам. Я спросил конкретно об ордене Хранителей. Ведь именно вы самый закрытый и таинственный на Айноне орден. Что же касается ваших крестов, то люди говорят, что пару раз видели странствующих Хранителей с чёрными крестами, но лично я не видел Хранителей, ни с чёрными, ни с красными крестами.

– Они не скрываются, – усмехнулся старик, – Просто они мало странствуют по свету. В основном этим занимаются Хранители мудрости.

– Зачем вам нужны все эти разноцветные премудрости? По мне, Хранитель – так он и есть Хранитель. Все знают, что Хранители часто помогают простым людям, поэтому, лично мне без разницы, какого цвета кресты на ваших плащах. Меня больше интересует, что конкретно и от кого вы храните? – недоумевал Тургай.

– Не храним, а сохраняем, – терпеливо принялся объяснять ему старик, – Мы собираем и сохраняем знания этого мира.

– А для кого вы их храните? Для людей? Ха-ха, посильная помощь людям в их делах это одно, но я ни за что не поверю, что вы вот так запросто делитесь своими секретами и знаниями с людьми.

Старик усмехнулся.

– А ты уверен, что люди смогут понять и впитать в себя все накопленные нами знания? Неокрепшим человеческим умам некоторые знания ведь могут пойти и во вред.

– То есть получается, что вы храните знания лишь для себя, раз никому не даёте ими пользоваться?

– Почему же никому не даём пользоваться? – удивился старик, – Для избранных открыты любые знания.

– А кто определяет, избран тот или иной человек или нет? А церковные служители Альгонела и Эрату, а все эти божественные паладины и жрецы других богов? Им вы открываете сохранённые вами знания? Они имеют какое-нибудь отношение к хранящимся у вас знаниям? – засыпал старика вопросами Тургай.

– Они не имеют никакого отношения к хранению знаний, – отрезал старик, отвечая на последний вопрос, – Единая церковь сама по себе, а мы сами по себе, – терпеливо пустился в объяснения старик, – Конечно, мы контактируем и делимся частью знаний с единой церковью, если они делают запрос, на то, что их интересует, но они не лезут в наши дела, а мы не лезем к ним.

– А правду говорят, что в Призрачном лесу, живут чудовища, которые пьют кровь людей? А что находится за Горой Туманов? А Хранители посещали Змеиные леса и общались с гоблинами? А правду говорят, что гоблины поклоняются неизвестным и тёмным богам? – снова засыпал старика вопросами Тургай.

– Не верь всему, что слышишь, – с улыбкой покачал головой старик, – В большинстве случаев – это всё сказки для простых обывателей. Подобные сказки к лицу лишь неграмотным крестьянам и женщинам, которые пугают этим своих детей, рассказывая им перед сном подобные страшилки. Но давай по порядку. Змеиный лес – это просто малопроходимая и сильно заболоченная лесная глушь, место обитания гоблинов. В отличии от людей, им нравятся эти места. Гоблины довольно агрессивны, но никогда не нападают первыми, если только никто не нарушает их границы. И кстати они очень уважают и почитают магов и охотно с ними общаются вне пределов своей территории. А вот к себе в лес они магов не пускают. Гоблины каким-то образом чувствуют магов и даже чувствуют силён маг или нет. Магам достаточно придти к Змеиному лесу и дать о себе знать. Тогда гоблины обязательно придут. Наши Хранители магии не один раз посещали гоблинов. И хотя гоблины не пустили их на территорию своего Змеиного леса, но оказали нашим Хранителям достойный, по их гоблинским обычаям, приём.

– А что хотели Хранители узнать от диких гоблинов? – перебил Тургай.

– Не такие уж они и дикие, как их все считают, просто у них свои обычаи и свой, устоявшийся уклад жизни, – покачал головой старик, – Хранители хотели узнать побольше о гоблинских шаманах, нас интересовала гоблинская магия. Но гоблины старательно обходили эту тему. Зато они много и охотно рассказывали Хранителям о своей жизни, привычках, обычаях, легендах и сказках.

– Не думал, что хранителей могут заинтересовать гоблинские сказки, – улыбнулся Тургай.

Старик лишь усмехнулся этим словам и продолжил:

– Что касается горы Туманов, то скорее всего за ней нет больших земель пригодных для жизни. Там просто горы, много гор и эти горы тянутся далеко, до самого океана. А в самой горе Туманов нет ничего необычного, гора как гора, просто очень большая. В тумане, окружающем внутреннее море, часть океана, саму гору и окрестности вокруг неё, нет ничего необычного. Это самый обычный туман, никакой магии или волшебства. Всё дело в столкновении тёплого и холодного течений океана и розы ветров в том районе. Гоблины говорят, что не бывали за горой Туманов. Эта гора священна для гоблинов, и они никогда не предпринимали попыток перебраться через неё. Но кстати, их легенды говорят, что там есть жизнь. Легенды гоблинов сохранили предания о том, что из-за горы к ним приходили одиночки из диких племён людей. Но, к сожалению, – старик печально вздохнул, – Проверить это пока невозможно.

– А Призрачный лес? – напомнил Тургай.

– Что касается Призрачного леса, то Хранители не посещали его, у нас вполне хватает дел и без этого. Я сам тоже не был там, но поверь, что ни там и нигде в другом месте Айнона точно нет существ пьющих человеческую кровь, – от души рассмеялся старый Хранитель.

– Откуда ты можешь это знать? – заспорил Тургай, – Ведь ты же говоришь, что не был там. Да и вообще, никто из Хранителей там не был. Люди рассказывают, что если и находились смельчаки, решившиеся забраться в этот лес, то никто из них оттуда не возвращался. Но это было давно, а сейчас таких смельчаков среди людей точно не найти. Говорят, что ни орки, ни гномы не бывали там. Даже эльфы боятся туда нос показать. Я понимаю, что оркам и гномам нечего делать в лесу, но ведь эльфы любят лес, поэтому странно, что и они боятся этого леса.

Хранитель не успел ответить на новые вопросы Тургая.

– Ргарррх, – раздался громкий, боевой клич орков. Из небольшого пролеска, мимо которого проезжал караван, высыпало больше трёх десятков горных орков.

– К бою! – Привстав на стременах и сложив ладони на манер рупора, закричал Тургай.

Большой, растянутый караван, оказался для орков удобной целью. Мысли вихрем носились в голове Тургая. Скорее всего высланные вперёд дозорные не заметили засаду орков. А возможно, что орки сами только что подошли к этому лесочку и, увидев приближающийся караван, решили сразу атаковать его. Наверное, орки решили, что большой торговый караван будет для них лёгкой добычей.

Но как бы то ни было, орки уже напали и Тургаю было не до разбирательств, откуда они взялись, надо было срочно защищать караван. Резко развернув коня, Тургай бросился в центр событий, на ходу раздавая команды собирающимся наёмникам.

Наёмники не сплоховали и мгновенно среагировали на нападение, сказались многие часы тренировок, проведённых под руководством Тургая. Часть наёмников и несколько воинов гномов приняли удар авангарда орков на себя. Около повозок завязался бой.

Как только орки бросились на караван, Хаил спрыгнул с повозки, достал меч и строго-настрого запретил Тлане вмешиваться в бой. Девушка не решилась спорить с отцом. Она осталась сидеть в повозке, чуть пригнувшись за бортом и сжимая в руках ножны со своим мечом. Девушка во все глаза смотрела на разворачивающийся бой, который проходил совсем недалеко от их головной повозки.

Беспорядочная толпа орков в кожаных доспехах, с большими двуручными топорами, теснила собирающихся наёмников и гномов. Дядя Тургай гарцевал на своей лошади и кричал воинам, что бы те держали строй и размахивал своим мечом направо и налево. Но орки, несмотря на ощетинившийся щитами и копьями небольшую группу наёмников, продолжали напирать.

Один из орков метнул топор и лошадь Тургая начала заваливаться на бок. Девушка невольно ахнула, но Тургай ловко соскочил с падающей лошади и продолжил биться в пешем строю. К покалеченной левой руке лорда Тургая всегда был привязан ремнями маленький овальный щит, его собственное изобретение. Тлана невольно засмотрелась на отточенные движения дяди Тура. За движениями его меча почти невозможно было уследить, но орков было слишком много, шанс отбиться от них был невелик. К тому же горные орки – грозные и сильные соперники, а часть наёмников уехала с дозором вперёд каравана.

Горные орки чуть поменьше ростом, чем их степные собратья, кожа у них с серым оттенком, в отличие от степных орков, у которых кожа с зеленоватым оттенком, но и они как будто были рождены для схваток и войны. Для любого орка не воевать это почти и не жить.

Пока основная группа орков сцепилась с объединившимися наёмниками и гномами, несколько орков, подогнав свои повозки с большими колёсами, уже принялись грабить последние фургоны каравана, оставленные без охраны.

Орки продолжали напирать и теснить наёмников и гномов. Почти незаметно основной бой понемногу переместился почти к самой повозке Тланы. Девушка достала свой меч из тоскарской стали, который ей на восемнадцатилетие подарил дядя Тур. Крепко сжимая свой меч, девушка уже собиралась ослушаться отца и принять участие в бою, как её внимание привлёк рослый орк, схватившийся с одним из гномов. Даже по сравнению с коренастым гномом этот орк был слишком велик ростом и силой. Размахивая своим огромным обоюдоострым лабрисом, который был крупнее любого топора гномов, орк теснил своего небольшого соперника прямо к повозке Тланы. Гном пятился, принимая удары оркского лабриса на свой щит и изредка контратакуя орка своим топором.

Обороняясь и медленно отступая, гном внезапно споткнулся о придорожный камень. Нелепо взмахнув руками, гном упал. Во время падения, его щит отлетел в сторону, орк ринулся к своему поверженному противнику, собираясь добить его. Он уже занёс свой громадный обоюдоострый лабрис над несчастным гномом, который поднял свой топор, как будто это могло его спасти от нависшего над ним оркского лабриса.

Тлана не медлила ни секунды, отбросив в сторону меч, она быстро выхватила из сапога свой кинжал и с силой метнула его в орка. Кинжал вошёл ему точно в шею, между шлемом и кожаной курткой, обшитой большими металлическими пластинами. Схватившись руками за шею, орк упал на спину, хрипя и обливаясь кровью.

Мельком взглянув в её сторону, гном вскочил, подобрал свой щит и присоединился к общей схватке.

Увидев, что их вожак убит, а Тлана сама того не зная, убила именно вожака, орки ослабили хватку и попытались пробиться к убитому. Опытные наёмники, под командованием Тургая, воспользовались их замешательством, удвоили натиск и откинули орков. Те отступили в самый конец каравана к последним повозкам, где уже вовсю шёл грабёж.

В этот момент вернулось несколько конных дозорных, посланных в разведку. Тургай мгновенно оценил обстановку и отдал приказ стрелять из луков по оркам, которые суетились у гномьих фургонов. По команде Тургая несколько пеших наёмников тоже взялись за луки и забравшись на фургоны, принялись активно обстреливать орков, которые изредка огрызались метательными топорами.

Лучники сделали своё дело. Орки подобрали раненых и бросили грабёж каравана. Под прикрытием своих высоких двухколёсных повозок, которые они довольно быстро катили сами, орки организованно отступили к пролеску.

Опасаясь попасть в засаду, наёмники не стали их преследовать. Схватка была совсем недолгой. Вновь послали вперёд дозорных и, подобрав убитых и раненых, караван продолжил свой путь. Старик Хранитель остался помогать раненым, которым предоставили три отдельных повозки.

Защитникам повезло, после гибели своего вожака, отряд горных орков оказался не таким уж и слаженным и караван потерял лишь малую часть товаров.

Караван двигался медленно, Хаил и Тлана ехали молча. Рядом на своей лошади ехал дядя Тургай, который оживлённо рассказывал о прошедшем бое. Тлана не слушала его, она думала только о том, стоит ли рассказать отцу о убитом ею орке. Хаил тоже совсем не слушал Тургая, он правил повозкой и был хмур и раздосадован, хотя и не подсчитывал убытки от нападения на караван. Последние повозки, ограбленные орками, были не его, а гномов. Но Хаил был весьма огорчён потерей нескольких хороших наёмников. Теперь Тургаю придётся нанимать новых, непроверенных людей и это сильно тревожило Хаила, ведь впереди предстояло много дальних поездок. А ведь сколько раз он говорил Тургаю, что среди наёмников обязательно нужен хоть один маг, но мастер мечей только пренебрежительно фыркал и не слушал его, ибо как истинный воин, он недолюбливал магов. Но теперь я обязательно настою на своём, – думал Хаил.

Глядя на хмурящегося отца, Тлана побоялась ещё больше расстроить его и наконец приняла решение не рассказывать ему о том, что она вмешалась в схватку и об убитом ею орке. Но надо будет обязательно рассказать дяде Тургаю об убитом орке, он обязательно похвалит мой точный бросок, – решила девушка.

Но всё решилось совсем по-другому. Вскоре их головную повозку догнал тот самый гном, которого спасла Тлана. Вежливо спросив разрешения у Хаила, он присел на край повозки.

– Двар, – коротко представился он, протягивая руку девушке. Осторожно пожав протянутую руку гнома, Тлана искоса взглянув на отца, тоже представилась. Затем Двар обратился к её отцу.

Он принялся в красках рассказывать ему о своём поединке и о том, как Тлана спасла ему жизнь, а возможно и весь караван, когда убила вожака орков. Хаил спокойно слушал рассказ гнома и не перебивал его, но всё больше хмурился.

– Откуда ты знаешь, что это был вожак? – переспросил гнома Хаил.

– Я немного понимаю по орочьи и слышал, что кричали орки, когда твоя дочь убила его.

Хаил кивнул головой, но так ничего и не ответил. Немного помолчав, гном продолжил:

– Ты много общался с гномами Хаил, и ты знаешь, что гномы никогда не забывают о двух вещах, об обидах и долгах! А я теперь должник твоей дочери и хочу отблагодарить её. Во-первых, за то, что она спасла мою жизнь, я хочу сделать ей подарок.

С этими словами он снял со своей шеи медальон и протянул его Тлане. Девушка вопросительно посмотрела на отца. Хаил молча кивнул, и протянув руку, девушка приняла подарок.

– В одной из наших повозок было несколько сундучков с золотыми украшениями, но всё забрали орки, поэтому этот медальон самое ценное из украшений, что осталось у меня при себе.

Гном снова замолчал, но так и не дождавшись от Хаила никакой реакции на подарок, продолжил.

– Во-вторых, я хочу пригласить её в наш подземный чертог.

При этих словах Хаил перестал хмуриться и удивлённо поднял брови.

– Двар, мы ведём с тобой торговые дела больше десяти лет. Но мне ты ни разу не делал подобного предложения. Насколько я знаю, вообще никому другому из людей, ты ни разу не делал подобного предложения.

– Не делал, – согласился гном, – Но ведь ни ты, ни кто-либо другой из людей, не спасал мне жизнь, – возразил ему Двар.

Покачав головой, всё ещё удивлённый Хаил согласно кивнул.

– Ты ведь знаешь, что я племянник старейшины нашего рода Браина? – продолжил Двар.

– Знаю, но что из этого?

– И я не могу не рассказать ему, о случившемся сегодня, а он, как ты понимаешь, наверняка захочет увидеть своими глазами мою спасительницу и поблагодарить её лично. При условии конечно если она сама не будет против посетить наш подземный город. Твоя дочь ещё слишком молода, чтобы принимать самостоятельные решения, поэтому я сначала спрашиваю у тебя. Так каков будет твой ответ?

Немного помолчав, Хаил снова кивнул головой.

Гном перевёл взгляд на Тлану, девушка поспешно закивала головой в знак своего согласия.

– Любой отец может гордиться такой дочерью, – сказал на прощание гном, спрыгнул с повозки и остался поджидать, пока подкатит его фургон.

Немного помолчав, Хаил обратился к Тургаю:

– Ну и как тебе всё это?

Тургай не понял вопроса и ничего не ответив, просто пожал плечами.

– А ведь это именно ты виноват в случившемся! – неожиданно резко заявил ему Хаил.

Удивлённый Тургай открыл, было, рот, чтобы возразить другу, но Хаил отмахнулся от него и продолжил:

– Да что уж тут говорить! Не ты один, а мы оба с тобой виноваты! Ведь это я, по своей собственной глупости, разрешал тебе обучать её воинскому искусству, а что теперь? А теперь она больше воин, чем торговец. У неё в голове мечи и кинжалы, а не торговля! На кого мне оставлять свои торговые дела?

Хаил в сердцах снова махнул рукой и замолчал, не глядя на своего старого друга.

– Дозорные возвращаются, – сказал Тургай и тронул коня вперёд, но перед этим он с улыбкой подмигнул Тлане.

– Ваша дочь поступила правильно, когда спасала жизнь, – сказал подъехавший к их повозке в середине разговора с гномом, но молчавший до этого момента, старик Хранитель.

– Знаю, – сухо буркнул Хаил.

– И гном прав, вам действительно стоит гордиться такой дочерью.

– Знаю, – ещё тише буркнул Хаил.

– Девушка, вы спасли жизнь гному, вы поступили абсолютно правильно и вам не стоит смущаться своего поступка. Вы позволите взглянуть на честно заслуженный вами подарок? – Обратился к Тлане старик Хранитель.

– Да, конечно, – смущённая Тлана поправила волнистый завиток рыжих волос и протянула на ладони медальон. Старик наклонился с лошади и вгляделся в подарок. Рассмотрев медальон, лежащий на ладони девушки, который она показала со всех сторон, он выпрямился.

– Это достойный подарок, – только и промолвил он.

Через несколько минут, Хранитель сообщил Хаилу, что вспомнил о неотложном деле вне столицы, поэтому он покидает караван. Поблагодарив Хаила за приют и защиту, он, пришпорив коня, удалился.