Читать книгу: «Рассказы и стихи. Размытая граница. Рассвет после лучшей ночи. Рыбалка, но охота. Тридцать самых дорогих минут. Стихотворения»

© Том Фалько, 2025

ISBN 978-5-0068-4588-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

РАЗМЫТАЯ ГРАНИЦА

Мы стояли на границе, поступил приказ удерживать линию. В этот день все казалось странным, но переживания отсутствовали. Я пытался сосредоточиться, но серость погоды ухудшало зрение, а постоянные разговоры отвлекали.

– Джек, а ты чем занимался на гражданке?, – спросил Барни.

– Я работал в порту, загружал суда. Там, откуда я родом, работы особо не было.

– А я библиотекарем, – с улыбкой сказал он, – Хоть по мне так и не скажешь.

Нас перебил ряд взрывов, которые произошли в нескольких километрах. На секунду мы пришли в себя, теперь мы понимали, что приближается бой, но до этого еще было много времени.

– Будете тушенку?, – подбежал Стив с двумя банками.

– Конечно. Где ты ее взял?, – спросил Барни.

– Приезжали два грузовика с провизией. Я спросил у них, не слышали они что-то о наступлении. Пока молчат.

– Вчера еще не было никаких новостей, а сегодня мы тут, – рассуждал я вслух.

– Джек, неужели ты переживаешь?, – хотел зацепить меня Барни.

– Отстань от него и ешь молча, пока есть время.

Барни уплетал тушенку, словно это был деликатес, за обе щеки, громко чавкал, и пытался все время что-то сказать, но запинался и продолжал жевать.

– Сегодня прохладнее…, – произнес Стив дрожащим голосом, – Лучше бы уже начать биться, пока я совсем не замерз.

– Стройся!, – громко крикнул командир, и мы побежали к нему.

Мы выстроились по должностям и росту. Среди нас были маленькие и толстые, высокие и худые, старики и юноши. Командир наконец-то рассказал, почему мы находимся на границе, страна-сосед хотела прорвать границу и начать наступление, но разведка прознала об этом раньше. На их территории сформировалось ополчение, которое было против местной власти, давшей приказ о наступлении. Враг находится в трех километрах и прорывает ополчение, потому что у них не хватает орудия. Наша задача- готовиться к подходу противника и дать отпор по всем фронтам.

Вся ночь прошла в ожидании. Начался рассвет, не было слышно взрывов и выстрелов. Ощущалась легкая прохлада, чувствовалась сонливость, и единственное, что хоть немного отвлекало от этого – звуки животных и слабый ветер, которые мысленно отодвигали в спокойные времена.

– Не спишь?, – подбежал Барни.

– Нет, всю ночь приглядывался, может кто-то подойдет, но нет. Подмени ненадолго.

– Без проблем.

Я улегся на землю, смотря в небо и медленно моргал, чтобы дать глазам отдохнуть.

– Мне надо отойти на пару минут, – сказал я немного погодя.

Я шел мимо своих сослуживцев, у некоторых были испуганные глаза, кто-то был спокоен, как будто совсем отречен от реальности, а некоторые и вовсе заснули. Мне пришлось будить их слабыми ударами по ногам и толчками в спину. Отойдя метров на двести, я положил ружье, сделал свои дела и спокойно закурил, пока была возможность не светить угольком в темноте на границе. Я наслаждался прохладным утренним воздухом, словно последний раз, делая глубокие вдохи. Но нельзя долго задерживаться, пришлось бежать обратно.

– Стой, кто идет?, – услышал я на подходе.

– Рядовой Стронгс, – четко произнес я и направился дальше.

– Стой, стрелять буду, – громко крикнули мне. Я услышал, как все засуетились.

– Рядовой Джек Стронгс. Это я, рядовой Стронгс, – громче и четче сказал я, заволновавшись.

– Что ты тут делаешь? Давай документы, – сказал мне парень из моей роты, хорошо меня знавший. Видимо ему нравилось делать все педантично, как полагается, видимо он представлял себя прожженным воякой.

– По нужде отходил, всю ночь в карауле. Вот документы, – медленно подходя, я протянул ему документы, убрав ружье за плечо, чтобы это было видно.

– Я делаю все по инструкции, ты уж не обижайся. Я уже получил от сержанта, поэтому делаю все, как нужно.

– Да я понимаю. Просто я сразу сказал, кто я, а ты уж меня напугал.

– Ладно, иди, – он быстро отдал мне документы и отвернулся.

Когда я подошел на место дислокации, увидел, что Барни заснул. Я медленно подкрался к нему, чтобы проучить, ведь мы находимся в таком месте, где это может стоить жизни.

– Рядовой Росс, встать!, – громким шепотом сказал я.

Барни подскочил, разворачивая винтовку в мою сторону, которую я успел схватить за дуло, пока он не натворил дел.

– Тихо, спокойно, это я.

– Ты дурак, у меня чуть сердце не остановилось, – дрожащим голосом сказал он, – Как же холодно.

– Ну разомнись, может согреешься, – улыбнулся я.

– Очень смешно.

– Меня там сейчас свои чуть не застрелили, а ты тут распереживался.

– Что случилось?, – спросил он.

– Смотри, мне кажется или там кто-то есть?, – перебил я.

– Где? Ничего не вижу. Так что случилось?

– Вон там. Там кто-то есть. Предупреди командира, передай всем.

– Господи…, – он быстро побежал по окопу.

Я наблюдал вдали очертания нескольких машин, силуэты людей, которые то появлялись, то пропадали. Появился мандраж от понимания, что скоро случится первый бой. От него точно никуда не деться.

– Интересно, где Стив?, – разговаривал я сам с собой.

Солнце уже прояснилось, на небе стояли редкие облака, заметно потеплело. Состояние ожидания убивало. Я ждал Барни и Стива. Я проверил ружье несколько раз, переживания захлестывали меня. Наконец-то вернулся Барни:

– Командир сказал, что сначала будет работать артиллерия, затем пулеметы, когда до нас им останется метров двести, мы должны вступить в бой, – запыхавшись, но очень быстро и четко произнес он.

– Понял. Где Стив?

– Он с другой стороны, у них задача быть готовыми выступить вторым эшелоном.

– У меня трясутся руки, как же это все затягивается.

– У них еще танки. Скоро.

– Быстрее бы уже, все равно это будет, так зачем же тянуть, – продолжал я жаловаться.

По мере их приближения было понятно, что их гораздо больше, чем казалось. Я видел много пехоты, несколько танков и два грузовика. Зрение и реакция улучшились, было ощущение, что солнце больше не слепило, а в ушах был звук собственного сердцебиения.

Звук выстрела и моментальный прилет, затем сразу же звук выстрела нашей артиллерии. Вопрос, крутящийся у меня в голове: почему мы не ударили первыми? Начали работать пулеметы, параллельно давая залп арты. Было видно, что много пехотинцев противника разлеталось по сторонам или падали на месте. Поднялся клуб дыма, наши убрали грузовик, а вместе с тем и часть пеших бойцов, шедших неподалеку, упали от прилета.

– Готовься!, – протяжно крикнул командир.

Все синхронно перезарядили оружие и ожидали следующей команды.

– В атаку!

Мы ринулись из окопов, побежали сломя голову и палили без прицела в их сторону. Пулеметы продолжали их бить, а артиллерия старалась убрать танки. Иногда я на секунду обращал внимание на тех, кто бежит рядом, продолжая стрелять вслепую. Резко пропали звуки стрельбы и взрывов, я слышал звуки своего дыхания, все вокруг замедлилось. Когда я занимался боксом, меня отправили один раз в сильный нокдаун, ощущение было очень похожим на это. И вот я на земле. Вижу, как расплывающиеся фигуры бегут, перепрыгивая меня, некоторые цепляли ногами, а кто-то и вовсе наступал. Я не мог пошевелиться, как мне казалось, целую вечность, пытался подняться и снова падал, голова шла кругом, и сильно тошнило, во рту стоял вкус железа, появилась отдышка. Чувство беспомощности, понимание собственной жалости. Спустя время, я пришел в себя, но ноги еще не слушались. Глазами я обсмотрел все вокруг, пытаясь найти свое оружие, и когда наконец-то увидел его, пополз к нему, как можно быстрее. При каждом звуке выстрела и взрыва, я прижимал голову к земле и пытался прикрыться. Я добрался до ружья, перезарядил его настолько быстро, как смог, и начал палить без остановки, пытаясь хоть как-то помочь своим.

Бой был недолгим, наверное, минут двадцать, но казался бесконечным. Звуки гасли, людей, стоящих на ногах было все меньше. Я продолжал стрелять, несмотря на то, что противник был далеко, и скорее всего, я даже не попадал. Рассудок был, как в тумане. Я почувствовал, как кто-то схватил меня сзади, держа одной рукой мое оружие и что-то крича. Обернувшись, я начал отбиваться, но у меня не хватало сил.

– Стой, все, они отступили, хватит, – громко кричал этот человек.

– Уйди… убью, – орал я, сам того не понимая.

– Прекрати, Джек… Хватит.

– Не трогай меня.

– Джек, перестань, – он отнял мое оружие и держал мои руки. Кто-то подбежал ему помочь, но я ничего не видел, в глазах была пелена.

Я лежал, смотря в небо, в котором наблюдались клубы черного дыма, проносящиеся порывами ветра и растворяющиеся в несколько секунд. Меня покачивало с каждым шагом тех, кто нес меня на носилках. Наконец-то прекратились громкие звуки выстрелов пулеметов и артиллерийских установок. Раздавались разные голоса, то громче, то тише, прерывающиеся дуновением ветра и звоном в ушах. В этот момент я пытался понять, жив ли я, иногда чувствуя боль и сильную мигрень.

– Барни…, – прошептал я еле слышно.

Но на меня никто не обратил внимания. В глазах начало темнеть, я моргал все медленнее, и вот темнота…

Очнулся я в больнице, придя в себя от сильной жажды.

– Дайте воды…, – сказал я медсестре, стоящей рядом, – Хочу пить.

– Да, сейчас. Он очнулся, – сказала она кому-то и направилась в ту же сторону.

– Как самочувствие?, – спросил врач, подошедший ко мне.

– Нормально, – тихо сказал я, – Что случилось, почему я здесь?

– Вот вода, – медсестра протянула мне стакан, придерживая мою голову, напоила меня несколькими глотками, и поставив стакан рядом на тумбочку, быстро ушла.

– Мистер Стронгс, меня зову доктор Форман. У вас сильная контузия, вас подобрали на поле сражения, – сказал врач.

– Как все прошло? Мы победили?, – спросил я, перебив его.

– Мистер Стронгс, это не все, – он отвлекся, попросив медсестру принести какие-то лекарства, – Вы только не волнуйтесь, мы вытащили множество осколков из ваших ног.

– Мы победили, – спросил я громче, думая о том, все ли в порядке с ребятами.

– Да, они отступили. Но это только начало. Так вот, у вас большое количество ранений, – пытался продолжить он.

– Все живы? Где Барни и Стив?

– Мистер Стронгс…, – отвлекал он меня, – мы введем вам обезболивающее, вы немного поспите.

И теперь я почувствовал сильную боль, на которую не обращал внимания. Сквозь зубы я спросил:

– Что с Барни?, – я помню, как он бежал со мной в атаку и пропал.

Медсестра ввела укол, мой язык начал заплетаться и я выключился.

Следующий раз я пришел в себя ночью. Осмотревшись по сторонам, я увидел, что все спят, и только лишь один человек, лежавший через одно место от меня, кровать которого была возле окна, освещавшаяся светом лампы с одной стороны и луной из окна с другой, не спал.

– Дружище, – позвал я его, но он не обратил внимания, – Эй, приятель, ты меня слышишь?

Он обернулся на меня, но из-за того, что он находился в свете, а я в темноте, он не мог разглядеть, кто именно его зовет.

– Я здесь. У тебя есть закурить?, – спросил я.

– Здесь нельзя курить, – он привстал с кровати, чтобы внимательнее рассмотреть меня.

– Я хочу курить, угости сигаретой.

– Я-то угощу, но здесь нельзя курить, – он направился к моей кровати.

Я увидел худого невысокого парня лет двадцати. Он протянул мне пачку сигарет и коробку спичек.

– Меня зовут Роберт, я здесь уже два месяца.

– Джек, – коротко сказал я и пытался достать сигарету, но у меня не получалось из-за слабости.

– Давай я открою форточку, хотя бы так, – сказал он и отошел.

Я закурил трясущимися руками, сделал затяжку и медленно выдыхал, ощущая, как дым выходит из легких.

– Ты здесь уже неделю, постоянно бредишь, со всеми разговариваешь, уже даже привыкли к этому. Я думал, ты не придешь в себя, – рассказывал он увлеченно, пока я курил, особенно не вникая в его слова.

– Неделю?, – осознал я.

– Да, первый раз вижу, чтобы человек так долго бредил.

– Какое число?, – спросил я, считая в голове, заранее зная ответ.

– 23 мая.

– Ты знаешь Барни Росса?, – спросил я.

– Нет. По крайней мере, здесь его не было. Я тут два месяца и точно знаю.

– А Стива Уоткинса?

– Да, в учебке я был с ним. С ним все нормально, – предвкушая мой вопрос, сразу сказал он.

У меня закружилась голова. И только сейчас я решил посмотреть, что со мной. Скинув одеяло и подсветив зажженной спичкой, я увидел перемотанные бинтами ноги и живот, на которых были следы крови.

– Который час?, – спросил я.

– Вот же часы, – он указал в сторону стены напротив, но я не мог рассмотреть из-за последствий контузии, -Три ночи.

– Ты почему не спишь?, – поинтересовался я.

– Бессонница. А если и засыпаю, то снится всякое, лучше не ложиться.