Последний дракон

19

С глухим хлопком борт драккара ударился о пристань в порту Ан Карска, столице варяжских земель. Несколько моряков спрыгнуло с корабля, чтобы привязать его канатами. Остальные начали разгружать пожитки и вытаскивать опустевшие бочки из-под пива и ящики для провианта. Подавленное настроение команды повисло над свернутым парусом подобно черной туче. Варяги старались сохранять невозмутимые лица, но в душе каждого разразилась настоящая буря. Они молились Свальду и всем старым Богам, в надежде, что доживут до следующего дня и смогут вновь выйти в море.

В порту же кипела привычная жизнь. По трапам и переходам между пристанями суетились люди. Местные рыбаки разгружали свои лодки и переносили полные рыбой бочки на телеги, что выстроились в ряд вдоль грунтовой дороги. Разномастные купцы, как с других островов, так и чужеземные, подгоняли батраков и руководили погрузкой и разгрузкой кораблей. Снег покрывал крыши портовых построек и домов, острые козырьки которых возвышались над городом, подобно хищным птицам. Холодный ветер навевал с моря холод и запахи соли и льда.

Трор перешагнул борт «Младшего дракона» последним и окинул взглядом частокол корабельных мачт, что возвышался вдоль береговой линии. Гордые боевые драккары соседствовали с пузатыми приземистыми кноррами, а поодаль расположились причудливые торговые суда из южных стран. Среди них особняком выделялся внушительных размеров драккар. С его бортов, выполненных из темных, почти черных досок, взирали на окружающих хищные звериные лица, намалеванные на крупных округлых щитах. Изваяние в виде волчьей пасти из кости, что осталось водружено вопреки всем порядкам на носу корабля, оскалилось встречному морскому ветру. Клан «Северного волка» уже был здесь. Обвешанное рваными флажками и вымпелами, судно мерно покачивалось на приливающих волнах и скрывалось в огромной тени, что отбрасывала крепость Верховного конунга.

Вождь поднял взгляд и, в который раз, с изумлением посмотрел на величавое пристанище своего деда. Самая неприступная и непревзойденная на всем Севере, крепость Ан Карск поражала воображение размерами. За ее стенами возвышалась обитель Верховного конунга – Высокий дом. Острые покатые крыши пронзали сами небеса и ветер. Видимый издалека, он угнездился на высоком скалистом острове, что откололся от стоящей рядом горы. Над получившимся обрывом был протянут гигантский каменный мост, к которому вела вымощенная бревнами дорога. Основной город и порт протянулись вдоль горных склонов, и вечно находились под присмотром сурового и устрашающего взора Рунволда.

И если бы не скорбный повод, Трор с радостью бросил бы все дела и, как и прежде, помчался в крепость. Он любил проезжать по мосту, дуга которого раскинулась над бушующей бездной. В эти моменты юноша ощущал себя букашкой, что стоит над немыслимым океанским простором. Только тогда он чувствовал себя свободным от тревог и волнений. Трору хотелось в последний раз, перед встречей с дедом, испытать это захватывающее дух ощущение.

– Будь, что будет, – прошептал он сам себе.

Но самостоятельно покинуть пристань Трору и его клану так и не удалось. Послышалось бряцанье оружие и кольчужный звон. Суматоху над портом разорвал топот нескольких десятков ног и оживленные крики. Целый отряд варягов, облаченных в синие одежды дружины Конунга, проследовал к «Младшему дракону» и окружил пришельцев плотным кольцом. По команде огромного косматого вожака, солдаты подняли щиты и ощетинились иглами копий. Люди Трора зарычали и похватались за топоры, но слишком поздно: вырваться из такого окружения им было просто не по плечу.

– По завету Верховного конунга, – без промедлений прокричал лохматый лидер отряда, – сложите оружие и сдайтесь!

– По какому поводу? – поинтересовался Трор, обнажив меч и первым бросив его под ноги.

Примеру юноши последовала вся команда. Вождь не сомневался, что варяги хотели бы продать жизни по дороже, но доверяли своему предводителю. Они не теряли надежды, что Трор сможет спасти их от расплаты за преступления Сива и разбойников из клана «волков».

– Вопросы будет задавать Верховный конунг, – рыкнул вожак. – Связать их!

Страх и трепет сковывали Трора по рукам и ногам, когда его вели по каменному мосту к крепости Конунга. Долгожданное чувство свободы так и не появилось. Вместо него на юношу свалились новые переживания и тревоги. Он понимал, что дед не мог поступить иначе и отдал приказ пленить вех варягов из клана «драконов». Но все же, в душе Трор надеялся, что Рунволд выслушает внука, даст шанс искупить грехи и отплатить за оскорбление, что было нанесено Свальду и его обители.

Вождь посмотрел на семенившего рядом волхва. Старика тоже не пожалели и вели со связанными руками, как и прочих. Ему тяжело дался подъем по горной дороге; он брел из последних сил. Один из стражников грубо подтолкнул Трора в спину и велел ускорить шаг. Пленников провели через высокие каменные врата, оснащенные подъемной решеткой. Сразу за ними располагался крепостной двор. Не большой, покрытый грязью и талым снегом, он служил центром жизни всей крепости. По краям площади были видны здания кузницы и плотницкая мастерская, стойла для лошадей и вольер, в котором бесновались мохнаты и огромные, как медведи, псы. В воздухе витали запахи навоза, людского пота, выпечки и жареного мяса. Трор вспомнил, что где-то возле лестницы, что вела в Высокий дом Конунга, стояли бараки для прислуги и помещение для готовки пищи.

Во дворе оказалось оживленно. Жители крепости и члены дружины Конунга расступались перед процессией пленников и конвоиров, провожали их встревоженными взглядами и шептались за спинами.

– Это они? Разбойники? Убийцы! Скоро Конунг решит их судьбу. Ублюдки!

Трор предпочел не слушать пересуды зевак. Он верил, что Рунволд выслушает его. Верил, что ему будет дан шанс отмыть клан «драконов» от позора. Хотя и понимал, что клеймо клятвопреступников навеки повиснет над всем его родом.

Конвой остановился посередине двора. Узников выстроили в одну шеренгу, во главе которой поставили Трора. Вождю предстояло ответить за весь клан. Прочим же даже не дадут молвить и слова. Верховный конунг, если посчитает нужным, будет говорить только с главой рода.

Наступили томительные минуты ожидания. Один из дружинников поднялся по крутой деревянной лестнице и скрылся за дверями Высокого дома, дабы оповестить Рунволда о прибытии.

Над площадью повисло тревожное безмолвие.

Часть III. Последний суд.

20

Ближе к закату пошел снег.

Пушистые хлопья медленно опадали на размытую, полную луж и отпечатков ног поверхность крепостного двора. Ветер поутих, и его редкие завывания казались отдаленным плачем. Трору чудилось, что то плачут по судьбе несчастного клана «драконов» сами Небеса. Роняют замерзшие слезы по его доле отринутого миром изгнанника. Последнего главы давно угасшего рода. Минуты ожидания превратились в часы. Рунволд все не являлся, и даже дружинники начинали беспокойно переминаться с ноги на ногу.

Трор обернулся и поймал испуганные взгляды своих людей. Ожидание было страшнее любой кары. Долгое отсутствие Конунга внушало леденящий сердце ужас. Любая пытка была предпочтительней неизвестности. Вождь понимал беспокойство соклановцев. Тревога наполняла все его мысли. Но он старался оставаться спокойным, чтобы поддержать готовых пасть духом «драконов».

Наконец послышался скрип отворяемых дверей. Врата высокого дома распахнулись. Первыми вышли дружинники Конунга. Целый отряд бойцов, облаченных в тяжелые кольчуги и шлемы, украшенные меховыми хвостами, выстроился вдоль лестницы на каждой ступени. Следом наружу вывели Сива. Едва увидев отца, Трор возликовал. То, что Рунволд сохранил сыну жизнь, могло означать, что он готов выслушать и внука. Некогда гордый ярл «драконов» выглядел сейчас как самый жалкий на всех островах бродяга. Руки и ноги отца сковывали железные цепи, вместо привычного мехового кафтана на нем остались грязные рваные лохмотья. На испачканном лице читались изнеможение и желание смерти, как избавления от мук.

Его подвели к строю узников и поставили рядом с Трором. Сив словно и не заметил сына. Он уставился себе под ноги и мычал что-то невразумительное.

– Отец! – шикнул Трор.

– Я думал, – выдавил тот из себя, – ты давно уплыл подальше от островов.

– Я не мог бросить тебя.

– Значит, – хмыкнул Сив, – я вырастил тебя слепцом и тупицей.

– Мы выберемся, – воспротивился Трор. – Дед выслушает нас и накажет Твольва за то, что он сделал.

Ярл «драконов» снова ухмыльнулся.

– Меня он не пощадит никогда.

Трор не нашел слов, чтобы переубедить отца. На Сиве лежала вина не меньшая, чем на Твольве. Он первым пролил кровь в священных залах. За такое можно было расплатиться только одним способом.

В дверях Высокого дома послышалось оживление. На пороге показался ярл «Северных волков» в сопровождении нескольких воителей. Среди них Трор узнал тех, кто участвовал в разграблении храма. За ними, понуро повесив голову, плелся рыжеволосый малыш Акке. Трор с облегчением вздохнул. Он опасался, что Твольв мог навредить племяннику. Юнец радостно улыбнулся другу, но тут же помрачнел, увидев связанных «драконов».

Последним вышел Верховный конунг Рунволд. Величественный и грозный, он медленно спускался по лестнице, рассматривая собравшихся во дворе людей. На его голове красовалась высокая меховая шапка, с вплетенными украшениями из костей и драгоценных камней. С плеч и до самого пола ниспадал плащ из бурых норковых шкур, пошитый золотом и серебром, на шее висела стальная цепь с подвеской в виде образа молнии и ветра. В руках Рунволда находился испещренный рунами и витиеватыми линиями молот на длинной, как посох, деревянной рукояти. С каждым шагом, он опускал молот возле себя, отчего по двору прокатывалась череда приглушенных стуков.

Трор сглотнул, представив, что идет обратный отсчет последних мгновений его жизни. На лице Рунволда он увидел раздражение и нескрываемый гнев. Тяжелый взгляд древнего богородного полнился искрами и не сулил пленникам ничего хорошего. И все же Трор ждал, что дед выслушает его историю. Рунволд всегда с уважением относился к внуку, почитал его сильнее собственного сына. А значит, даст ему возможность оправдаться.

Верховный Конунг остановился на последних ступенях лестницы, так, чтобы возвышаться над остальными, и с силой ударил молотом по ступеням. Трор заметил, как вздрогнул отец. Среди собравшейся толпы пронесся встревоженный ропот.

Суд начался.

– Свальд, Всеотец наш и покровитель! – Рунволд огласил площадь хриплым басом. – Призываю тебя, дабы узрел ты кару над святотатцами, что покусились на святыню Твою.

Резкий порыв ветра взметнул стяги на крепостных стенах и закружил снег в безумном хороводе. Конунг развел руки в стороны и запел ужасающий гимн. Его голос пронзал до глубины души, терзал сердце, пробирался в самые потаенные уголки. Толпа подхватила песню Рунволда, и их голоса слились в оглушающий поток слов и звуков.

Кровью за кровь мы отплатим врагам.

Черной пучиной морской всем огням,

Что обрушает на нас целый мир.

Вновь полыхает на скалах кумир.

Горны зовут наш народ в смертный бой.

Берег накроет кровавой волной.

Хладные трупы заполнят поля,

Близок расплаты час. Снова война.

Ветер и Буря станут горой,

Место морозов займет жаркий зной.

Знаки и стяги, что гнили в земле,

Снова воспрянут, взывая к судьбе.

Прах от костей и истлевших людей

Станут доро́гой для войска зверей,

Лихо проснется среди темных чащ,

Рок пронесется, всем жизням палач.

Только варягам под силу судьба,

Что нашим Богом давно решена.

И пусть поломаны копья, щиты,

Станет оплот наш огнем среди тьмы.

Едва Рунволд закончил песнь, как затих ветер, и над крепостью снова повисло безмолвие. Верховный конунг положил ладонь на рукоять молота и продолжил речь, поочередно посмотрев в глаза каждому узнику.

– Ярл клана «Драконьей пасти» Сив Унве. Вождь клана «Драконьей пасти» Трор Унве. Дружина драккара «Младший дракон», коя состоит из последних мужей клана «Драконьей пасти», – Рунволд медленно перечислил всех варягов, что находились в плавании вместе с Трором. – Волхв клана «Драконьей пасти».

Конунг замолчал, словно ему было тяжело сказать то, что намеревался. Толпа собравшихся жителей заворожено наблюдала за судом. Все взгляды были прикованы к правителю. Каждый с трепетом ждал, когда тот огласит свое решение. Больше всех тревожился Трор. От осознания того, что дед так и не узнает всей правды, прежде чем свершит судьбу клана «драконов», у него перехватило дыхание. Он поймал на себе торжествующий взгляд Твольва. Кривая ухмылка перекосила его мерзкое лицо. Он победил.

Рунволд поднял над головой кулак и прогремел:

– Именем Всеотца, властью Ветра и Бури, я объявляю клан «Драконьей пасти» виновным в нападении на Ветреный Пик и убийстве семерых волхвов, священных наставников нашего народа!

Сердце Трора было готово вырваться из груди. Он понял, что его колени дрожат. Вождь увидел Твольва, который, не скрывая злорадства, смеялся и хлопал себя по ляжкам. Но его собачий смех заглушила пришедшая в движение толпа. Одни восприняли решение Верховного конунга с восторженными криками. Другие же пришли в ужас и тихо перешептывались.

– Великий Конунг, выслушай меня! – воскликнул Трор.

Он до сих пор не верил в происходящее. Как дед мог так поступить?

– Любые слова клана будут восприняты как ложь и попытка обелить свои злодеяния, – снова заговорил Рунволд и толпа притихла. – В отсутствии тех, кто мог бы оправдать ярла Сива Унве и его людей, ответ за преступление клану «Драконьей пасти» предстоит держать немедля…

Чей-то крик вдруг перебил речь Верховного конунга:

– «Драконы» не виновны!

21

Резкий порыв ветра взметнул стяги и осыпал двор снежной крошкой. Толпа становилась больше и медленно разрасталась. Казалось, к крепости стеклись все жители города. Каждому хотелось узнать, чем закончится суд, равных которому не было на памяти даже самых дряхлых старожилов острова. Напряженные взгляды всех собравшихся устремились к рыжеволосому юнцу Акке. Тот робко потоптался на месте, и выступил вперед, но ему не дали сделать и шага. Твольв скорчил озлобленную гримасу, схватил племянника за руку и втянул его обратно в толпу варягов.

– Что ты делаешь, сукин сын? – зашипел на парнишку здоровяк.

– Ярл Твольв!

Подобно грому пронесся по площади рык Рунволда. Конунг повернулся к «волкам» и стукнул молотом, отчего треснула деревянная ступень и в воздух взметнулись щепки и осколки.

– Верховный Конунг, – опустил голову в поклоне Твольв, – юнец не ведает, что творит. Он еще даже не варяг и не может держать слово…

– Я – варяг! – пропищал Акке.

Он укусил дядю за руку, вырвался из ослабевшей хватки и выбежал на середину двора, заслонив собой пленников.

– Я прошел обряд инициации и могу говорить от своего имени! – проскандировал юнец.

– Кто ты, юный варяг? – спросил Рунволд и начал медленно спускаться по лестнице. – И кто же стал свидетелем твоего взросления? Кто благословил тебя? Какую жертву ты положил алтарю Бога Ветра? Кто дал тебе первые наставления твоей новой жизни?

Акке непроизвольно сжался в комочек, когда Конунг подошел почти вплотную и навис над ним, подобно необъятной горе над молодым деревцем. Парень глубоко вздохнул, выпрямился и попытался справиться с волнением.

– Мое…мое имя Акке из Акоса, Верховный конунг. Мой обряд почтил присутствием вождь клана «Драконьей пасти» Трор. Моим благословением стала кровь волхва, что обагрила мои руки и лицо, когда я защищал свою жизнь от его нападения, – с каждым словом Акке чувствовал себя все увереннее, а его голос становился громче и крепчал. – Моей жертвой Богу Ветра стала последняя память о моей матери Фризе, дочери Хейля, Конунга острова Акос! Моим первым наставлением стали слова моего родного дяди, ярла клана «Северных волков» Твольва, коими он просил меня предать дружбу с вождем Трором и избавиться от последнего свидетеля тех зверств, что учинил клан «волков» в обители Великого Свальда!

Изумленные зрители возбужденно перешептывались. Творилось что-то немыслимое. Какой-то молокосос посмел опорочить имя прославленного ярла Твольва, что был принят в доме Конунга как почетный гость? Боги! Что же будет? Толпа загалдела и снова зашевелилась. Зеваки не успокоились, даже когда заговорил Рунволд.

– О каких зверствах ты говоришь, юноша? – спросил Конунг, сдвинув кустистые седые брови.

– Ярл Твольв давно хотел устроить набег на Ветреный пик, – ответил Акке, бросив полный презрения взгляд на вожака «волков». – Он ждал моего десятилетия, чтобы сопроводить меня на инициацию и напасть на служителей храма. Но потом к нам присоединился клан «драконов»…

– То, что ты скажешь дальше, решит и твою судьбу, варяг, – перебил его Рунволд и стукнул молотом о землю. – Говори правду, иначе кара Свальда настигнет и тебя.

– Тогда я скажу всю правду, Верховный конунг! – не унимался Акке.

Его было уже не остановить. Юнец поведал обо всех событиях последних дней. Рассказал о том, как Твольв пригласил ярла Сива в набег на храм. О том, как предводитель «драконов» первым пролил кровь в священных залах. О том, как «волки» пронеслись по обители Бога Ветра, не жалея служителей святилища, и только Трор пытался прекратить кровопролитие. Не стал он молчать и о том, как прошел обряд инициации и о смерти волхва, который принял их за захватчиков и пытался убить. Закончил же рассказ тем, как спас Трора и передал дяде мечи, что хранились в храме.

Рунволд слушал его, прикрыв глаза. Воздух вокруг него дрожал и походил на переплетенные прозрачные нити. Конунг будто слушал ветер, а тот шептал ему неведомые секреты. Трор, что молчал все это время, наконец оживился и взмолился.

– Верховный конунг… Дедушка…, – прохрипел он, пытаясь поймать глаза его взгляд. – Забери мою жизнь, но пощади моих людей. Они невиновны в грехах своих вождей. Никто из клана не поднимался в гору, и даже не знал о том, что мы с ярлом Сивом отправились на Ветреный пик. Прошу тебя…

Рунволд соизволил отвернуться от Акке и посмотрел на внука. Уголки его глаз будто бы дрогнули, и на миг Трору показалось, что дед решил сменить гнев на милость. Но затем площадь огласил дикий крик.

– Умри!

Трора сковал ужас. Он увидел Твольва, который выпрыгнул из столпотворения «волков» и устремился к Конунгу. В его руках блеснул тьмой черный меч из храма Свальда. Верзила в два прыжка преодолел расстояние до богородного и рубанул клинком наотмашь. Время будто на миг замедлило ход и остановилось совсем. Трор успел лишь увидеть, как черное лезвие рассекает холодный воздух и несется навстречу Рунволду. Но затем грянул гром.

Сгусток ветра, полный грязи и снега, сбил Твольва с ног и поднял его над землей. Ярл «волков» пролетел с десяток шагов над двором и упал в талую лужу. Меч выскочил из его рук, но не рухнул рядом, но мелькнул в воздухе и опустился в ладонь Рунволда. Могучий старец раздался в плечах и стал еще выше, а взгляд еще свирепее.

– Глупец! – от его голоса у Трора зашевелились волосы на затылке. – Ты поверил старым легендам?

– Невозможно, – захлебываясь слюной, пропыхтел Твольв и попытался встать на ноги.

Рунволд взмахнул свободной рукой, и новый порыв ветра прижал противника к земле.

– Ты зарвался, Ярл Твольв, – прогремел Конунг. – Забыл, что значит преданность и верность. Жажда власти затмила твое сердце, но тебе неведома мудрость и сила богородных. Не знаешь, что нас ждет, и куда веду я мой народ.

Он подошел к распластанному Твольву и коснулся острием клинка его горла.

– Нет, – прохрипел тот, не в силах вырваться из невидимой хватки. – Гребаный меч должен был убить тебя!

– У этого меча есть имя, – Рунволд провел пальцами по рунам, начертанным на полотне клинка. – Гвиахредд – Разящий Жизнь, что был выкован самим Хладом… В твоих руках это просто железка.

Верховный конунг повернулся к собранию и воздел оружие над головой.

– Ярл клана «Северных волков» Твольв, сын Хаккона и его варяги! Именем Всеотца, властью Ветра и Бури, я объявляю вас виновным в нападении на Ветреный Пик, убийстве наставников нашего народа и посягательстве на жизнь своего владыки! Вашим наказанием станет смерть!

Послышался треск. В воздух взметнулись снопы искр. Небо на миг потемнело, и Рунволд вскинул руку, протянув меч навстречу внезапной буре. Он закричал, и с ним закричал сам Ветер. Пространство над крепостью поразила ослепительная вспышка, а за ней раздался оглушающий рокот. С почерневших облаков сорвалась кривая дуга, которая ударила в самый кончик меча. Месиво белых огней пробежалось по лезвиям, окутало рукоять и впилось в ладони Рунволда.

Богородный прикрыл глаза и коснулся клинком щеки Твольва. Огни переметнулись тому на голову, вмиг охватили тело и взорвались сотней бликов. Ярл «волков» даже не успел закричать. Он в момент превратился в обугленные дымящиеся останки.

От ужасающего зрелища Трор невольно зажмурился, но скрыться от зловония жженой плоти он был не в силах. Ему хотелось убежать отсюда. Прыгнуть на лодку и уплыть как можно дальше. Но Конунг не собирался давать никому передышку. Его бас нарушил повисшую над двором тишину:

– Если есть среди собравшихся те, кто хочет бросить мне вызов – делайте это сейчас!

Испуганная толпа замерла. Никто так и не выступил вперед. Никто не хотел присоединиться к испепеленному ярлу «волков». Те, кто набрался смелости, поспешили покинуть крепостной двор и убежать в город. Прочие же остались, ожидая завершения суда.

– Коли так, – вздохнул Рунволд и кивнул своим дружинникам, – связать ватагу «Северных волков» и бросить их на дно Пучины морской…

– Я хочу! – перебил его осипший голос.

Конунг обернулся, ища глазами смельчака. Им оказался Сив.