По воле случая

ГЛАВА 3

Я провела остаток ночи на кухне. Настраивалась на то, что собираюсь сделать. Кипятила воду в тазу, варила кашу. Последнее было что-то вроде отвлекающего маневра, и чтобы успокоиться. Готовка всегда меня успокаивала.

Собирать мне было нечего. У Арьи не оказалось ни украшений, ни вещей.

Гана проснулась первой. Прежде чем выйти на улицу, чтобы покормить птицу, разбудила Нико. Я ждала, когда тот выйдет из спальни, но он не торопился.

Старуха на меня и не взглянула. Отворила дверь и оставила открытой, а после в дом ворвался солнечный свет – свекровь распахнула ставни.

В комнате заворочалась Майя. Я слышала, что она проснулась, но не стала к ней заходить.

Ждала. Молилась всем известным богам и ждала.

Нико, пошатываясь, добрался до бочки, стоящей на кухне в углу. Залпом выпил кружку воды, следом еще одну, и только тогда вспомнил обо мне.

Ни слова не говоря, двинулся в мою сторону. Его злой взгляд не предвещал ничего хорошего, и это было мне только на руку.

Я тихонько выдохнула. В моей голове настойчиво билась ужасная мысль, а руки сами собой потянулись к полотенцу. Муж не обратил на это внимание, а я не отрывала взгляд от его лица.

Мгновение, и я схватила таз с плиты, полный кипятка. Резким движением, не заботясь о собственной безопасности, выплеснула столько воды, сколько смогла, на Нико. Вода с шипением ошпарила его с груди до ног. Ошалев от неожиданности, мужчина только спустя несколько секунд осознал, насколько ему больно.

– Тварина! – выл Нико. Потянулся ко мне, ударился о стол, заорал что есть мочи. – Убью тебя, мерзость!

Я не ведала, что творю. Кинулась в спальню ребенка.

– Я все равно найду тебя! Беги, мерзавка, беги!

Я его не слушала. Могла бы поверить в то, что все это просто сон, но ожоги на моих руках, которые оставили несколько капель воды, были вполне реальными.

– А вот теперь мы точно идем гулять! – сообщила я сонной Майе.

С разбегу заскочила на подоконник, толкнула створки и уже привычным движением сдернула с него девочку. Прижала ее к себе, спрыгнула на землю и со всех ног кинулась за ворота.

Дом, который я толком и осмотреть не успела, и люди, которых не захотела узнать, остались позади. Впереди было только поле, узкая дорога, и чужой, незнакомый мне мир, в котором я очутилась прошлым утром.

Нико не смог бы нас догнать, ни за что не смог. Ему с такими ожогами сейчас и двигаться больно, не то что бегать.

– Мам, мама-а-а, – сквозь слезы звала меня Майя. Меня, не кого-то!

– Милая, – запыхавшись, я поудобнее перехватила ребенка. Дом остался уже далеко позади. – Папа тебя больше не обидит, слышишь? Все закончилось, мы ушли оттуда.

– Но куда?

Куда? Этого я и сама не знала. Очнулась в сырой постели чужого дома, вышла из комнаты, столкнулась в коридоре со старухой и вернулась назад. Так и металась по спальне, пока не потеряла сознание. В чувство меня привел удар в бок и крик Нико. Он требовал еды, орал, что я должна была проснуться еще до рассвета.

Чья это жизнь? В кого я превратилась? Тело не мое. Дом не мой. Муж, ребенок… Еще вчера я была одинокой и бездетной. Куда все это делось?

Я вертела головой во все стороны. Видела только поле и узкую тропинку. Ни крыш домов, ни леса, ни хоть какого-то ориентира.

– Ты не знаешь в какой стороне живут люди, Майя?

Девочка еще крепче обвила мою шею руками.

– Милая, нам нужно найти город или деревню… Хоть что-то, понимаешь?

– Мам, папа ведь не брал меня с собой.

– Он говорил, что тебе нельзя на улицу. Почему?

Майя нахмурила светлые бровки. Я же отчаянно копалась в чужих воспоминаниях, чтобы не пугать ребенка своими вопросами. Я ведь ее мать, а значит, сама все должна знать.

– Помню, – счастливо выдохнула я. – Помню, малышка, не волнуйся. Это все из-за стресса, память меня подвела, но теперь все хорошо.

– Я могу идти сама, – сказала девочка спустя несколько минут.

– Конечно, – я опустила ее на землю. Облегчение пришло мгновенно, я смогла вздохнуть полной грудью. Майя хоть и весила немного, но все же бежать с ребенком на руках оказалось мне не по силам. – Но мы должны торопиться, хорошо? Я не знаю, где мы…

Я недоговорила, осеклась. Вспомнила, куда идти. По дороге вперед, потом свернуть в лес, пройти по неприметной тропинке и выйти в Береговом. Поселок, где я родилась. Точнее, где родилась Арья. Она не была там уже много лет, но я знала, что там ее ждут родители. Когда-то Арья оставила их, чтобы навсегда уйти в дом своего мужа.

Майя едва перебирала ногами. Туфли были ей велики, а широкое платье обвивалось вокруг лодыжек. Я сбавила шаг. Нам оставалось всего ничего, вот-вот и покажется лес.

Трава, покрытая холодной росой, искрящейся в первых солнечных лучах, промочила наши ноги. По полю змеями вился туман, но вскоре солнце поднимется чуть выше, и он исчезнет.

Мы добрались до леса и только войдя в него смогли утолить жажду у родника. Ледяная ключевая вода вернула нам силы.

Я всю дорогу поглядывала на девочку. Как я могла в одночасье стать матерью? К такому меня жизнь не готовила.

Майя больше не стремилась заговаривать первой. Она замкнулась, шугалась каждого шороха среди деревьев, крепко держала меня за подол старенького платья.

Все же перенесенные мной страдания, слабость от голода и то, что я пережила вчерашним вечером, дали о себе знать совсем скоро. Едва впереди показались дома, сознание меня покинуло. Последнее, что я услышала перед падением, был крик Майи.

Очнулась в теплой комнате. Резко села на постели, обвела взглядом мебель, камин, полки. В глазах помутнело, к горлу подступила тошнота.

За окном слабо светило солнце, небо постепенно затягивали серые тучи и собирался дождь. Значит, я совсем недолго была без сознания. Но где оказалась на этот раз? На мне все также было одето рваное платье, стоптанные ботинки, а руки покрывали синяки. Я всё в том же теле.

Откуда-то раздался шорох. Вскочила на ноги, заметалась по комнате. Неприметная дверь в стене отворилась, когда я уже пыталась залезть под кровать, чтобы спрятаться.

– Решил проверить, все ли в порядке, – тихий голос проник в дверной проем. Следом в него просунулась голова молодого мужчины.

Ранее я его не видела. В воспоминаниях Арьи этого человека не было.

Неуверенно поднялась на ноги, оправила юбку. Надо бы что-то сказать, да только язык прилип к нёбу. Наверное, мне бы впору сойти с ума, но я еще держалась каким-то чудом.

– Где Майя? Где я нахожусь? – мой голос показался мне слишком громким в царившей здесь тишине, и я поморщилась.

– Девочка спит в другой комнате. Я могу проводить вас, если хотите.

– Хочу!

– Идите за мной. Вам нужно будет выпить отвар и лечь спать, вы слишком слабы. Не стану докучать вопросами, но… что случилось?

– Как я здесь оказалась? – спросила я, пропустив его вопрос мимо ушей.

– Я нашел вас у леса. Не помните?

Я мотнула головой. Переступила с ноги на ногу и решительно зашагала на выход из комнаты. Мужчина отстранился от двери, скрываясь в темноте коридора.

– Мое имя – Рикард. А ваше?

– Окс… – начала я и сделала вид, что закашлялась. Поправилась быстро: – Арья. Меня зовут Арья, а мою дочку Майя.

– У вас чудесная дочь. Это она привела меня к вам. Сообщила, что ее мама лежит и не шевелится, просила помощи.

Рикард вывел меня из широкого коридора в небольшое помещение, где находилось три двери.

– Девочка в той спальне, – мужчина указал мне на крайнюю дверь. – Отвар стоит на тумбочке, выпейте и ложитесь спать. Позже мы сможем поговорить.

Он ушел. Я не поблагодарила его, будучи ошеломленной. Слишком многое свалилось на меня за последние дни, счастье, что вообще могла говорить.

Майя спала на узкой кровати, приставленной к стене у окна. Рядом, на тумбочке, и правда стоял кувшин, полный теплого напитка, пахнущего ромашкой и мятой. В уютной комнате я наконец успокоилась. Мы в безопасности, насколько я могу судить.

Несмотря на усталость, не смогла сомкнуть глаз. Тихонько ходила из угла в угол, осмысливая произошедшее. Я помнила подарок на мой двадцать пятый день рождения – прыжок с парашютом. С инструктором, но мне все равно было волнительно.

Помнила и то, как стропы запутались с плохо раскрывшимся основным. Или что тогда произошло? Я никогда не разбиралась в этом спорте, но инструктор мне что-то кричал про запасной… Нет, я не понимала. В любом случае имела ли компания, предоставляющая мне услугу, лицензию и профессиональных инструкторов, я уже не узнаю.

Помнила и то, как мы стремглав летели к земле. Но не упали. Я не помнила падения. Просто где-то на середине полета отключилась, а пришла в себя уже в новом теле.

Все это какая-то дикость. Все это не может быть правдой!

Мой взгляд метнулся к Майе, мирно сопевшей в кровати под пушистым одеялом. Ребенок был настоящим. Я была настоящей. Мне не снится, это не галлюцинации.

Рикард разбудил нас поздно. Солнце уже клонилось к горизонту, а я впервые за долгое время проснулась с улыбкой. По привычке дернулась, чтобы скорее бежать на кухню готовить завтрак, иначе Нико снова станет кричать. Но сразу же поняла, что мне больше некуда торопиться. Как долго меня будут преследовать эмоции Арьи? Наверное, всегда.

– Мам? – сонная Майя прильнула к моей груди.

Я провела рукой по ее волосикам, сдерживая слезы. Девочка больше никогда не станет подвергаться избиениям. И как Арья могла допустить все, что творил с ней Нико? Ее правая ручка была вся в синяках и кровоподтеках. Я прижалась к ней губами, чтобы хоть немного ослабить боль.

– Кушать хочу, – тихо-тихо шепнула дочка. – Папы нет?

– Мы его больше никогда не увидим, – сказала я.

И тут же поняла – увидим.

Он прекрасно знает, где мы. Нико вполне сможет приехать в дом моих родителей, когда оправится от ожогов. Что нам тогда делать? Он обещал, что найдет нас, и он найдет.

Я не позволила страху снова взять надо мной верх.

– Прошу прощения, – раздалось из-за двери. – Хочу пригласить вас умыться, а после жду за столом. Все ли у вас в порядке?

– Все хорошо! – ответила я.

Шаги удалились от двери.

– Идем умываться, милая?

– Дядя Рикард хороший, правда? Он живет совсем рядом с лесом, где ты вчера уснула. Почему ты уснула, мам?

– Я просто очень устала. Так бывает.

Покидать комнату, в которой мы с Майей чувствовали себя спокойно, очень не хотелось. И пусть я мозгом понимала, что Рикард не причинит нам зла, но годы, проведенные Арьей едва ли не взаперти, давали о себе знать. Ее страх одолевал меня, и я ничего не могла с этим поделать. Значит ли это, что душа Арьи все еще в этом теле? Как бы я хотела узнать, что с ней случилось!

Мне было страшно предстать перед незнакомым мужчиной. Я ведь не сумею защитить себя, если что-то пойдет не так. Но Майя вновь заговорила о том, что хочет есть, и я решилась.

ГЛАВА 4

Рикард ждал нас в небольшой столовой, найти которую не составило труда. Дом был небольшим, очень уютным. Чувствовалась женская рука.

Стол у окна был накрыт на троих. Я помогла Майе забраться на стул и остановилась в полушаге от того, который был для меня.

– Прошу вас, садитесь, – пригласил Рикард.

Я справилась с собой и заняла место за столом. Краем глаза рассмотрела мужчину – не слишком молод, может, чуть меньше сорока. Но выглядит хорошо. Ровный нос, тонкие губы, густые темные брови аккуратной формы. Уголки карих глаз подернуты сеточкой морщин. Волосы, короткие и темные, Рикард укладывал волосок к волоску.

– Поешьте, я не стану отвлекать вас от трапезы.

Майя, дождавшись разрешения, жадно схватила куриную ножку с тарелки и взглядом обвела остальные блюда: сыр, булочки, сливочный соус к мясу, салат из свежих овощей.

Мне кусок в горло не лез, но чтобы не обидеть гостеприимного хозяина, положила на свою тарелку несколько долек огурцов.

Рикард ждал, когда мы поедим. Пил кофе из маленькой чашки, любовался видами в окне. Я тоже выглянула на улицу и порадовалась: мы в Береговом.

Поселок большой, насколько я помнила. Здесь были и двухэтажные дома близко друг к другу, создавая витиеватые улочки. И одиночные, по эту сторону моста.

Через весь поселок тянулась неглубокая река. Грязная из-за отходов, но зловонный запах мешал жителям, только когда рыбаки, живущие в самом конце Берегового, сбрасывали в нее потроха.

При этих воспоминаниях у меня щемило сердце. Арья скучала по поселку, по дому, по родным. Но почему-то не могла вернуться.

– Я не поблагодарила вас, – начала я. – Извините. Вы помогли нам, а я совсем растерялась…

– Что у вас случилось?

– Семейная ссора, – уклончиво ответила и пригубила чай. – Не хочу вспоминать, прошу прощения.

– Понимаю. Я должен уехать совсем скоро… Вам есть куда идти?

– Да, – поспешно ответила я. – Здесь живут мои родители. Благодарю вас за помощь, но мы пойдем. Я хочу увидеть маму.

– Конечно, – Рикард поднялся из-за стола. – Проводить вас?

– Не стоит, – я улыбнулась. – Майя, идем?

Девочка вытерла ладошки о салфетку и выбралась из-за стола. Молча взяла меня за руку.

Я попрощалась с Рикардом, отчетливо понимая, что мы еще не раз увидимся… и интуиция подсказывала, что в самых неожиданных обстоятельствах.

Дом родителей был совсем рядом. Рикард жил у кромки леса, чуть в стороне находился скромный домик многодетной вдовы миссис Хом, а напротив – мой дом.

Я смотрела на него с тоской. Крыша покосилась от ветров, дожди стерли краску с фасада. Окна оказались заколочены, а значит, в нем давно никто не живет.

Прогнившее крыльцо даже со стороны не внушало доверия. Входная дверь была чуть приоткрыта.

В заросшем сорняками дворе не было видно тропинку. Дикий вьюн опутал лежащие на земле ведра, доски, столбы, между которыми когда-то была натянута бельевая веревка. Он опутал и угол дома, тем самым добравшись до чердака.

Сразу за домом был небольшой пруд. Я отчетливо видела его в воспоминаниях Арьи. Но был ли он населен рыбой, не знала. Прилагался и небольшой огород, возделать который сейчас не представлялось возможным. Слишком сильно он зарос, слишком твердой стала земля. Да и что я посажу на нем среди лета?

– Майя, – осторожно позвала девочку задумавшись. – А какой сейчас месяц?

– Месяц? Что это?

– Сейчас ведь лето, да?

– Конечно. Травка же зеленая.

– А когда она зазеленела, ты помнишь?

Майя нахмурилась. Ушла в свои мысли вспоминая.

– Совсем недавно. Я видела через окно, как распускались почки на деревьях, тогда же и трава позеленела.

Я вздохнула. Нет, так мне не выяснить, какой сейчас месяц. Но стало понятно, что здесь это слово не используется. Знать бы еще где оно, это “здесь”!

Мы пробрались через сорняки к крыльцу. Дверь отворилась с жутким скрипом давно не смазанных петель. В лицо тут же дыхнуло спертым воздухом и пылью.

Внутри оказалось прохладно. Дождь так и не собрался, но небо было затянуто уже наполовину, вот-вот ливанет.

Дверь я заперла изнутри из страха, что Нико придет внезапно и попытается войти в дом. Скорее всего, искать он нас будет именно здесь, но идти нам больше некуда.

Полумрак, царивший в комнатах, скрывал всю грязь: пыль, мусор, пятна на полу и мебели. В небольшом торговом зале, куда мы попали с улицы, находился камин, полный золы. Словно огонь погас уже после того, как хозяева покинули это место.

Я помнила, что первый и единственный этаж был занят пекарней. Мои родители славились в поселке, как продавцы самой вкусной выпечки. Что теперь осталось от всего этого? Пустой зал, столик у окна, прилавок, а за ним три деревянных стеллажа.

Жили они на чердаке. Папа называл его “мансардой”, но мансарды намного больше и имеют не одно крошечное окно.

Я оставила Майю внизу и поднялась по крепкой лестнице наверх.

Всё здесь выглядело так, будто мои родители вышли лишь на минутку. Да, пыль успела осесть плотным ковром, но вещи все еще оставались в таком состоянии, как если бы совсем недавно ими пользовались.

Раскрытая на середине утренняя газета лежала на столике, на ней стояла чашка, кофе из которой давно испарился, и теперь на дне было лишь черное пятно все в трещинах и плесени.

Рядом притулился моток пряжи, недовязанный шарф и две деревянные спицы. Столик стоял между двух кресел, и я могла детально представить, как отец Арьи, пожилой седовласый мужчина, читает свежие новости за чашкой ароматного напитка.

Напротив него сидит мать. Она, как обычно, ворчит на мистера Грэка из-за того, что тот начал читать новость вслух, а потом забылся и дочитывал уже про себя. Она вязала в это время очередной шарф. Больше ничего у нее не получалось связать, но это было ее любимым занятием.

Громкий стук в дверь вырвал меня из размышлений. Кто может стучать с такой силой?

– Майя! – негромко крикнула я, сбегая по ступенькам. – Не открывай!

Девочка уже тянулась к ручке двери.

Майя отдернула руку, а я в этот момент подскочила к окну. Сквозь щель между досок могла увидеть крыльцо и того, кто пришел. С облегчением поняла, что не Нико.

Полнотелая миссис Хом в цветастом платье и косынке на голове, заложив руки за спину, ждала пока ей откроют. Женщина топталась на месте, сверлила взглядом носки своих туфель.

Я помнила ее доброй и отзывчивой, а потому, не раздумывая, поспешила отворить дверь.

– Миссис Хом! – преувеличенно радостно воскликнула, протягивая к соседке руки.

Та, в свою очередь, сделала вид, что тоже рада меня видеть.

– Да из окна тебя увидела, – махнула рукой Ванда, – думаю, ты иль не ты? К родителям приехала впервые за столько лет, неужто!

– Никак не могла выбраться раньше. А мои…

– Родители-то? Померли уж три года назад. Что, не слыхала?

– Некому было передать мне эту новость, – я поджала губы. Грусти от потери людей, которых я не знала, не было. Только эмоции Арьи всколыхнулись и исчезли.

– А ты что, – Ванда заглянула через мое плечо в торговый зал, – одна, что ль? Где муж-то твой?

– Я с дочерью миссис Хом. И буду жить здесь с ней вдвоем.

– Разошлись? – ахнула женщина.

– Так вышло. Да вы проходите… Только у меня ни чая, ни угощений. Проходите внутрь, расскажете мне как дела в поселке, – я пригласила соседку совершенно искренне и, вдруг вспомнив один примечательный момент из жизни Берегового, спросила: – Мистер Клент все также бегает за каждой юбкой?

С Ванды вдруг спала всяческая любезность. Женщина поджала губы, а после сплюнула перед собой:

– Еще одна потаскуха. Что вам всем, медом здесь намазано?

Я оторопела на миг. Открыла и закрыла рот, так и не найдя что сказать.

– Мужики вас бросили, так вы сюда претесь за нашими? Так ты учти – баб с чужими детями тут только юзают, да замуж никто не берет.

Мои щеки вспыхнули. Стало одновременно стыдно почему-то и за себя, и за Ванду. Или в воспоминаниях Арьи какая-то ошибка, и на самом деле миссис Хом никогда не была настроена к ней по-дружески?

– Миссис Хом, следите за своими словами, – произнесла я сквозь зубы. – Имейте совесть, хотя бы перед моей дочерью.

– Убиралась б ты отсюда, – выплюнула соседка и, больше ни слова не говоря, развернулась к своему дому.

Я захлопнула дверь с силой. Злость клокотала внутри, не находя выхода. Приятное знакомство, ничего не скажешь.

Боги, Арья, как ты здесь жила вообще?!

Майя сидела прямо на полу у прилавка. Играла какой-то дощечкой и наш разговор не слушала. По крайней мере, вопросов задавать не стала.

Я едва успокоилась, чтобы начать нормально разговаривать и сдерживать себя от ругательств. Нужно было что-то делать с домом, с ночевкой. Скоро солнце совсем сядет, а у нас ни дров для камина на чердаке, ни воды, ни чистой постели. Впрочем, чистая постель в этих условиях была бы роскошью.

Топливо можно насобирать во дворе, а при наличии топора удастся расколоть все длинные доски и натопить чердачное помещение.

Я отправилась на поиски кладовой. Нашлась она рядом с просторной кухней, в которой родители раньше проводили целые дни с утра до вечера. Мне казалось, что здесь до сих пор пахло свежей сдобой и слышался мамин смех.

Чужие воспоминания все быстрее затапливали мои собственные. Эмоции Арьи брали верх. Я этого не замечала, слияние моей души с телом Арьи проходило будто мимо меня. Лишь иногда я замирала на миг, когда сознание словно затягивало туманом.

Я боялась потерять себя, Оксану Волконскую из небольшого городка на Земле, но рано или поздно это должно будет случиться.

Пока я искала топор, на улице совсем стемнело. Отказаться от идеи согреть комнату я не могла, так как постель была сырой и холодной. Майя запросто подхватит простуду, если проведет в ней ночь.

Колоть доски, как оказалось, я умела – руки Арьи помнили. На приготовление охапки щепок ушло немного времени, гораздо больше мне понадобилось на то, чтобы найти хоть что-то, отдаленно напоминающее спички.

В доме Нико и Ганы я уже видела, как свекровь затапливала печь – она использовала длинные палочки, покрытые чем-то темным и шершавым. Терла их друг об друга, и появлялась искра.

Такие же палочки обнаружились в ящике тумбы на кухне. Более того, их была целая коробочка! Хоть одной проблемой меньше.

Спустя некоторое время, когда в небольшом камине на чердаке заплясало пламя, мы с Майей вытряхивали постельное белье от пыли, взбивали подушки.

Хотелось чаю перед сном. Но сегодня мы радовались хотя бы тому, что спать будем вдвоем и без страха быть побитыми ни за что.

В очередную ночь мои глаза не хотели закрываться. Дочь мирно спала рядом, во сне причмокивая губами. Несколько раз вскрикивала и хваталась за мое плечо ручками. Вскоре она затихла и провалилась в глубокий сон.

Я осторожно выпуталась из ее объятий и спустилась на первый этаж. Через дверь, ведущую на террасу, вышла на улицу.

В воспоминаниях мне здесь нравилось. А сейчас, вдохнув свежего воздуха, наполненного озоном, я была очарована.

Небольшой пруд затянули кувшинки. Со всех сторон он порос высокой зеленой травой. Ветер гонял сухую листву по террасе, сбрасывал ее в воду, и тогда раздавался плеск, а над поверхностью пруда в воздухе мерцали гладкие бока рыб.

Мелькнула мысль, что стоит поискать удочку в кладовой. Топор я нашла быстро и особо не рассматривала, что еще там есть. Но если удастся поймать рыбу, то смерть от голода нам с Майей не грозит.

Не знаю, сколько я так стояла, всматриваясь в бескрайний лес за прудом. Обдумывала все, что произошло и что еще может случиться. Завтра, послезавтра, через неделю.

Нико придет. Обязательно придет, и тогда мы должны быть готовы.

Вернувшись в дом, я поднялась в спальню. В комнате стало гораздо теплее, и я приняла решение раздеться. В шкафу нашлись несколько маминых платьев. Они были мне большеваты, но все же лучше того, которое разорвал Нико.

Стянула платье, панталоны, взялась за край плотной майки, которая была пошита таким образом, что надежно стягивала грудь. У Арьи она была пышной, не в пример той, что осталась в моей прошлой жизни.

С шелестом из-под майки выпал клочок бумаги. На мгновение я решила, что мне показалось, но присмотревшись внимательнее, обнаружила на полу сложенный вдвое лист.