Читать книгу: «На краю долины гейзеров», страница 4

Профессор кивнул и побежал, продолжая размахивать сумкой. Теперь пассажиры сами сторонились растрёпанного опасного прохожего, стремясь не попасть под горячую руку. Выходы на посадку сливались воедино, возникало ощущение бега по кругу. Наконец, ярко-горящая цифра «37», заставила Стеклова остановиться. Возле стойки стояли две женщины с утеплённых жилетках.

– Вы на ЛА-345? – спросила одна из работниц.

Виктор Степанович кивнул и протянул паспорт с карточкой полёта. Женщина без особого интереса взглянула на пассажира и в документ и открыла двери из витражного голубого стекла. Профессор спешно кивнул головой и побежал по узкому серому коридору, которому, казалось, нет конца и края. В конце, возле трапа стоял необычайно худой мужчина в авиационной форме, он дождался, когда единственный пассажир зайдёт в салон и закрыл за ним массивную дверь. Удивительно, как у такого человека было столько силы.

ГЛАВА 3. Приключения на глбине

Стеклов прошёл в салон, сел на серое кожаное кресло возле окна и почти сразу уснул. В течение всего полёта его ни разу не разбудили.

Солнце светило высоко, когда профессор открыл глаза и посмотрел на часы. Половина четвертого. Не осознавая, утро сейчас или вечер, он прошёл по узкому небольшому коридору к кабине пилота. Дверь была приоткрыта.

– Добрый день! Долго ещё лететь?

– Нет, через четверть часа начнём снижение в Елизово.

– То есть мы летели почти пятнадцать часов, и я ни разу не проснулся?

– Вы действительно выглядели уставшим, мы решили Вас не будить на стоянке в Новосибирске.

– Спасибо.

Василий Степанович развернулся и прикрыл за собой массивную дверь. Он сделал в проходе небольшую разминку, походил по борту и снова сел на мягкое кресло. Чувство жажды переполнило сонного профессора, и он налил в портативный стакан немного минеральной воды из специального крана. Оставалась немного времени, чтобы обдумать дальнейший план действий.

Бесконечные заснеженные равнины и горы сменялись редкими посёлками. Профессор долго размышлял о чём-то своём, пока пилот не попросил пристегнуться. Примерно через час самолёт плавно приземлился на небольшую посадочную площадку, расположенную у подножья горы Острой. Хотя она была намного ниже вулкана Кизимена – наивысшей точки Камчатки, вид оставался прекрасным.

Стеклов с пилотом вышли из самолёта и направились к небольшому, но аккуратному зданию аэропорта. Ветер разгулялся не на шутку, и двух путешественников сдувало с пути, каждый шаг становился испытанием. Наконец, войдя в тёплое помещение, они отогрелись и, взяв сумки, направились к стойке информационного консультирования. Возле пластмассовой установки с баннерами стояла миловидная стройная работница со светлыми волосами, заплетёнными в косу.

– Добрый день, девушка, подскажите, где здесь можно забронировать номера в ближайшей гостинице?

– Подскажите Ваши фамилии.

– Стеклов и Карпов, – ответил пилот.

– Вам забронировали комнаты в отеле «Русская бухта». Он находится в пяти километрах отсюда, могу вызвать такси.

– Да, будьте любезны. А кто забронировал гостиницу?

– Некая девушка из фирмы «Заслон».

Оба туриста кивнули и принялись ждать указаний, насчёт машины. Как только девушке сказали информацию, профессор с пилотом пошли к выходу.

На парковке возле дверей стоял чёрный тонированный автомобиль, окна которого были слегка приоткрыты. Уставшие путешественники погрузили вещи в багажник и сели в машину. Водитель в клетчатой фуражке оказался на редкость молчаливым человеком, оставалось только смотреть в окно и наслаждаться видами. Невысокие жилые дома, равнины, горы, океан – всё смешивалось воедино. Будто, всем вокруг правила безмятежность и природа.

Несколько километров поначалу казались вечностью, но потом быстро закончились. Наконец, машина остановилась, и профессор рассчитался с водителем за короткую поездку. Пассажиры забрали из багажника сумки и остановились перед небольшим двухэтажным зданием. Жёлтый фасад гармонировал с видом на заснеженную гору, отражающую уходящие лучи весеннего солнца. Гости прошли на небольшое крылечко, и зашли внутрь. Холл оказался на редкость тесным: ворсистый ковёр придавливали громоздкие диваны, стоящие по бокам коридора, до стойки регистрации вела узкая протоптанная дорожка из весенней грязи. Но, в целом, как не странно, атмосфера была уютная.

Молодой парень на зоне регистрации заинтересованно поднял взгляд из-за компьютера и встал. Он оказался высоким и худым, чем очень походил на профессора. Белая рубашка была коротковата и заканчивалась в районе запястий, темные брюки затягивались кожаным ремнём и только за счёт этого не спадали.

– Чем могу помочь?

– У нас в отеле забронировано два номера на фамилии Стеклова и Карпова.

– Да, верно, будьте добры Ваши паспорта.

Как только формальности были улажены, оба гостя поднялись по бетонной, выкрашенной в жёлтый цвет лестнице, на второй этаж. К счастью, всё в гостинице находилось в шаговой доступности, в прямом смысле этого слова. Профессор прошёл в самый конец коридора, а пилот остановился в комнате возле входа. Впрочем, они обменялись телефонами и в ближайшую неделю могли не видеться.

Как только Василий Степанович вошёл в номер, он, не включая свет, поставил сумку на пол и набрал номер Киселёва. Даже через темноту было ясно, что номер необычно маленький: кровать и шкаф, всё из благородного дерева. Через пару секунд телефон взяли:

– Доброго дня, мой друг, я вот утром прилетел на Камчатку, мы сейчас будем заходить на корабль, поэтому новостей пока нет.

– Рад тебя слышать, Георгий, я тоже в Петропавловске.

– Как? Тебя же не было на рейсе!

– Компания выделила самолёт, мне повезло. А вы сможете подождать меня? Мне до моря пару километров всего ехать.

– Хорошо… – ошеломлённо ответил океанограф. – Мы находимся в Моховой бухте.

– Но я сейчас возле Петропавловска-Камчатского. А вы сможете забрать меня по дороге?

Георгий сначала помолчал, а потом добродушно засмеялся.

– Хорошо, подберём возле бухты «Солёное озеро» через полчаса.

Короткие гудки пару минут продолжали разбивать тишину. Но не стоило терять время, и Стеклов наклонился к сумке. Первым делом он достал шарф, непромокаемые рукавицы и вязаную шапку, надев это всё, профессор потряс багаж, чтобы не оставить там ничего лишнего. На дне лежали только фотоаппарат и мембранный морской дождевик. Со скромным скарбом он захлопнул дверь и пошёл по светлому уютному коридору обратно на улицу. На стойке регистрации Стеклов вновь остановился напротив молодого парня. Он, в свою очередь, боязливо поднял глаза, опасаясь, что гостю что-то не понравилось.

– Подскажите, можно ли вызвать такси до бухты «Солёное озеро»?

Молодой человек облегчённо выдохнул и кивнул. Только сейчас профессор заметил его старенький смартфон. В центральной России все давно ходили с портативными телефонами: маленькими складными экранами.

Парень быстро набрал номер и уточнил информацию по маршруту, затем прикрыл динамик рукой и снова поднял взгляд.

– Пожалуйста, выходите на крыльцо, через пару минут за вами заедут.

Профессор поблагодарил и вышел на холод, где гулял ничем не останавливаемый ветер, атмосферу накаляла и кромешная темнота. Через пару минут дорогу осветила маленькая зелёная машина, за рулём сидел седой мужчина.

В темноте не было видно почти ничего, лишь свет кораблей в океане, к которому приближался маленький автомобиль. Пожилой водитель высадил Стеклова почти у самого причала, и, пожелав хорошего вечера, уехал. Вокруг не было ни души, только гудки на большой воде в сотнях километров от этого места. Василию Степановичу ничего не оставалось, как сесть на выступе причала и ждать. Впрочем, довольно скоро он заметил огни бывшего траулера и подошёл к краю.

Когда корабль подошёл к берегу, с него спустили огромный трап, по которому немолодой профессор с трудом залез. Судно было средних размеров, перекрашено в яркий серый цвет, по краям стоял бочки, океанографическое оборудование, пассажиров почти не было.

– Василий Степанович! Вот так встреча!

Из темноты вышел стройный мужчина с густой бородой и в непромокаемом костюме, рядом с ним мелькала маленькая фигура – наш знакомый океанограф. Георгий протянул руку и поздоровался с профессором.

– Кто участвует в нашей экспедиции?

– Нас всего пять человек, если без тебя: Леонид и Катя – мои стажёры, Иван Евгеньевич – капитан, Лиля – ихтиолог, она была с нами в Аквитании и я.

Высокий мужчина протянул руку и встретил профессора крепким рукопожатием.

– Можно просто Ваня. А Георгий нам о Вас уже много чего рассказал.

Василий Степанович кивнул и надел дождевик, чтобы скрыться от сырости и сохранить тепло. Затем все трое проследовали к каютам, обсуждая погоду, Москву и дорогу – но Стеклов уже не слушал, мысленно он давно спал.

Рано утром, когда тесная каюта, состоящая из белой кровати, полки и круглого окошка, была залита светом, в дверь постучали. Стук продолжался так долго, что профессор был вынужден встать и открыть замок. На пороге стоял одетый капитан.

– Доброе утро, просыпайтесь, на приготовления у Вас есть пять минут. Завтрак на палубе.

Стеклов устало кивнул и пригладил седину. Взглянув на часы, он увидел, что сейчас половина пятого, и сильно огорчился, поняв, что ему не дадут выспаться. Одевшись в непромокаемый комбинезон поверх шерстяного свитера, профессор надел на шею фотоаппарат и вышел из тесной каюты. Маленький деревянный коридор включал в себя пять комнат с каждой стороны, все двери были сделаны из прочного пластика и имели маленькие кругляшки с номерами, в конце была удобная старая лестница с перилами.

Когда Василий Степанович вышел на палубу, он увидел за раскладным столом Георгия и Ивана в рабочих комбинезонах, они доедали свежеприготовленную рыбу, от которой ещё шёл дым. За мачтой виднелось бескрайнее море: такое же синее, как небо. В общем, день начинался прекрасно. Профессор сел за стол и взял копчёную нерку. В это время океанограф как раз прервал рассказ о пятнадцатичасовом полёте на Камчатку и переключился на гостя.

– Сегодня утром мы получили сведения с датчика. Наш осьминог перебрался во впадину Тинро и движется в сторону Мариинского жёлоба. Кстати, дедушка Ивана Евгеньевича участвовал в экспедиции на «Витязе» в 50-х годах, когда его обнаружили.

– А где остальные участники?

– Лёня и Катя ночью сошли на берег, они должны заехать в институт за оборудованием, завтра мы их заберём с другого края.

Стеклов кивнул и принялся дальше завтракать.

Через четверть часа на палубу вошла невысокая девушка в ушитом мембранном костюме и направилась к карме. Её темные волосы были тщательно завязаны в пучок и скрыты под спавшим капюшоном, смуглый цвет кожи гармонировал с кавказской красотой орлиного носа и большими карими глазами. Она на секунду обернулась на мужчин.

– Доброго утра, коллеги. Здравствуйте, Виктор Степанович.

– А Вы, Лилия, не будете завтракать?

– Я поела ещё час назад. Кстати, Иван Евгеньевич, прекрасная нерка получилась.

Капитан смущённо улыбнулся и поклонился.

Когда трапеза была закончена, все трое убрали остатки со стола и отправились разбирать снаряжение. Георгий забрал батометр и пробоотборники микропластиковых частиц, капитану достались глубоководные датчики и пульт управления батискафом, Стеклов выбрал систему акустического позиционирования. Лиля по-прежнему стояла с ручной комплексной исследовательской аппаратурой, отслеживающей датчик осьминога. Как только она запеленговала наиболее точное местоположение, началась подготовка батискафа.

Огромный фиолетовый шар со стабилизаторами подняли на тросах из технического трюма, сзади у него был приварен отсек, куда нужно было посадить выловленного осьминога. Оказалось, что Киселёв ещё по дороге в бухту заехал в Центральное океанографическое управление и взял разрешение на исследование. Ему, как опытному специалисту, все доверяли. Так как на судне могли находиться всего два человека, было решено отправлять капитана и Георгия, а Лилия и Василий Степанович должны были следить за ситуацией на поверхности.

Итак, пока длились приготовления погружаемых, профессор проверял пульты управления корабля и батискафа. Лилия продолжала наблюдать перемещения таинственного головоногого на глубине, в её задачу входило составление топографии о местонахождении осьминога. Через четверть часа из кают вышло две фигуры, полностью облачённых в мембранные ПВХ-костюмы, они быстро залезли в приготовленный аппарат.

Батискаф держался на железных тросах и двигался по палубе на сверхпрочных балках. Из трюма, с помощью подъемника, его переносили на отсек с открывающимся люком, крышку которого, сейчас, конечно, заблаговременно открыли. Теперь огромный фиолетовый шар качался на волнах и удерживался лишь сцепляющими канатами, похожими на большие жгуты.