В шаге от жизни

Но где же Миктас?

Тами огляделась и не обнаружила парня. "Метробус", – мелькнуло в мозгу, прежде чем сердце ухнуло в пятки. Возвращаться к обездвиженному транспорту, по которому лупило всё больше камней, представлялось самоубийством. Может, послать всё к чёрту и добираться самой?.. В конце концов, кто он ей? Всего лишь случайный знакомый…

Тами развернулась и заставила ноги бежать обратно к метробусу. Юрко скользнула в открытую дверь…

Миктас лежал посреди салона и, прикрывая голову в шлеме руками, одна из которых была рассечена камнем, пытался ползком продвинуться в сторону двери. Тами подскочила к нему:

– Что с тобой?! Ты ранен?!.

– Нога… – прохрипел Миктас.

Тами схватила его за ворот куртки и потащила. Через каких-то пару минут оба оказались снаружи, Миктас силился уползти прочь от метробуса.

– Идти сможешь? – спросила Тами, приподнимая его и закидывая его руку на своё плечо.

Миктас помотал головой.

– Оставь меня тут, вместе мы не доберёмся. А так хотя бы ты успеешь.

Тами молча подхватила его и, придерживая, потащила прочь. Камнепад позади них усиливался, но девушке было не до него. Нужно было как можно скорее добраться до входа в тоннельную систему и позвать на помощь. Ориентиром Тами служили нирпы, которые выбрались из метробуса раньше: они нестройной цепочкой тянулись в направлении выглядывающего из-под реголита входного купола. Девушка думала позвать на помощь их, но до ближайших из них было слишком далеко, они вряд ли услышали бы её.

На полпути к куполу Миктас вдруг начал задыхаться. Тами опустила его на реголит и, ругая себя, стала возиться с его аппаратом. Почувствовав во время напряжённой ходьбы, что ей самой не хватает жизнерода, она машинально усилила его подачу, выведя переключатель на боку на три четверти от максимума, а вот позаботиться о Миктасе не сообразила. Но почему-то теперь, когда она исправила свою ошибку, давление под шлемом парня не спешило доходить до нужного значения.

– У тебя трещина в шлеме! – воскликнула Тами, найдя причину утечки.

– Значит, бросай меня, – прохрипел Миктас. – Мне вряд ли хватит жизнерода до тоннелей. Тебе без нагрузки должно хватить. Не упускай шанс. Бросай.

Тами овладело отчаяние. Миктас, конечно, прав: такой шанс выпадает раз в несколько жизней. Ещё немного промедления – и она опоздает в лифтопорт, и тогда прощай всё, к чему её род шёл целых три поколения: ему больше никогда-никогда не суждено будет отправиться на Тигеду…

Планета висела в небе – огромная, манящая, далёкая и близкая как никогда… Недосягаемая.

Чуть отдышавшись – она только теперь заметила, что очень устала, – девушка опустила взгляд на Миктаса, через трещину в шлеме которого медленно утекал жизнерод.

– Идём, – она вновь подставила плечо и помогла парню подняться.

Единственное, чего она сейчас боялась, – что животворный дыхательный газ закончится раньше, чем они доберутся до тоннелей. Конечно, можно было попробовать соединить аппараты и перекачать часть жизнерода с её, но на это потребовалось бы время, в течение которого им обоим тоже нужно было бы дышать, а стрелка на датчике у неё на боку и так уже опустилась до красной области. Можно было добежать до тоннелей самой и позвать на помощь, но за это время жизнерод в аппарате Миктаса точно закончится… Так что Тами упрямо шла вперёд, придерживая хромающего парня и чувствуя, как по лицу и спине градом течёт пот.

До входа в тоннели оставались считаные метры, когда Миктас начал терять сознание. Тами, в целях экономии жизнерода и сама уже дышавшая через раз, испугалась. "Потерпи, пожалуйста! – мысленно уговаривала она его. – Не умирай!.."

Ненирповским рывком она подтянула Миктаса ко входу.

– Экстренно, запрашиваю открытие переборки, нужен врач, – прохрипела в динамик, выжав кнопку связи. Она знала, что её сообщение сейчас поступает всем дежурным по входам на всех возможных языках Риафа, и мечтала только об одном: чтобы слабеющая рука Миктаса, в которую она вцепилась, не начала холодеть.

Через несколько мгновений наклонная переборка, образующая часть купола, плавно раздвинулась – и Тами втащила Миктаса внутрь. Раздалось шипение клапанов, стравливающих жизнерод из-под платформы, на которой они оказались, и нагнетающих его поверх, – и платформа плавно двинулась вниз. Тами быстро сняла с Миктаса и с себя бесполезные шлемы и вдохнула – резко и глубоко, с радостью слушая, как рядом с ней Миктас, так же судорожно втянув в себя жизнерод, закашлялся от его избытка.

– Теперь-то куда торопиться? – грустно спросила Тами в ответ на увещевание Миктаса в том, что ей надо бежать. – Я уже везде опоздала, лифт сейчас наверняка на полпути к Тигеде.

Она сидела в медицинском блоке рядом с Миктасом, которому только что вправили вывих и у которого от усталости и побочного действия обезболивающего закрывались глаза, и чувствовала себя препаршиво. Доверия семьи она не оправдала. Её, как опоздавшую на Тест, просто сочтут недостаточно мотивированной и откажут в отправке.

А какие были мечты! Розово-оранжевое небо, быстрые и спокойные реки, зелёные поля с лесами, среди которых выросли её прадеды, накрывались медным шлемом. Она так и не познает, что значит свободно дышать, а, как и прежде, будет вечно зависеть от жизнерода. Не познает, что значит гулять: её удел – до конца жизни закапываться в реголит и, может быть, надеяться лишь на то, что при удачном стечении обстоятельств когда-нибудь на Тигеду попробуют отправиться её младшие сестра с братом. Весь её отдых будет сводиться к семейным или соседским посиделкам в душной комнате, а работа – к выращиванию растений на жизнерод и пищу. И всё это – под унылым электрическим светом, который в целях экономии каждый день отключают на треть тигедских суток, погружая всё, кроме жизненно важных объектов, в кромешную тьму.

Что ж, зато хотя бы Миктас жив и почти здоров…

Тами думала, что, увидев естественный свет однажды, она больше не сможет его забыть. Он и эта огромная красочная планета будут ей сниться до тех пор, пока она не сойдёт с ума и не выйдет на поверхность без шлема. Или пока не переберётся сюда, в этот коричневый посёлок с огромным стеклянным лифтопортом – но и тогда она не сможет жить спокойно, с тоской наблюдая, как раз в несколько суток прибывает с Тигеды космический лифт и – отправляется обратно.

Она вслед за своей семьёй посмела возомнить, будто Тигеда – её настоящий дом. Да только прав был прадед: те, кто хоть раз пожелал своему дому плохого, становятся бездомными. Она, Тами, со своей невозможностью переселиться с Риафа – всего лишь последствие свинского отношения селдов к их дому. А шансы… Наверное, если бы те, кто поднимал Тигеду после всех войн и бунтов, раздавали их направо и налево, то очень скоро этот хаос бы начался сначала…

Переборка медицинского блока раздвинулась – и в капсулу вошла врач, с порога сообщая через встроенный в планшет переводчик: