Читать книгу: «Да пребудет с тобой гном. или Как сказка помогает настроить жизнь», страница 2

Часть 2. Целительные сказки

Сказка первая.
Новогодняя сказка для Феи

Я не испытываю иллюзий по поводу огромного писательского таланта, но всё же определенный, особенный, волшебный дар у меня есть, как и у всех людей на планете Земля. Он открылся сам собой – или же ему просто пришло время проявиться? – когда я впервые написала сказку. Мне хотелось подарить маме на Новый год мечту, и сказочный текст тогда получился наполненным силой моих пожеланий.

Уже на второй строчке я поняла, что ничего не придумываю. Образы как будто проходили через меня, складываясь в объёмные картины, а те, в свою очередь, обретали движение и становились целостным фильмом. Я словно наблюдала за происходящим иным зрением и быстро-быстро фиксировала его на бумаге, боясь упустить даже малейшую деталь.

Так я впервые почувствовала себя волшебной ручкой, проводником в руках Мироздания. Меня распирало от света и вдохновения, и свет этот проливался на чистые листы словами и сюжетами.

Это была самая первая сказка и самая первая картина, поэтому запомнилась ярко. Я просто доверилась тому, что шло сквозь меня, и стала писать.

Новогодняя сказка для Феи

Жила-была на свете умная, прекрасная, всемогущая Фея. И все было прекрасно в ее волшебном мире. Ее любили и уважали гномы, эльфы, принцы с принцессами, и даже злые колдуны прислушивались к ее мнению по поводу магии (а иногда и немного побаивались – Фея-то была с характером!)

Единственное, чего не хватало Фее – это встречи с тем единственным добрым Волшебником, что уготован ей самой матушкой Судьбой. И знала Фея, что он существует, вот только двери ее мира почему-то были закрыты для него. Это печалило Фею, но она верила, что однажды все преграды падут, и они с Волшебником встретятся.

В тот год, на который приходится наше повествование, в Волшебный мир, как водится, в свое время пришла красавица зима в белоснежных одеяниях с нежными сияющими оторочками. Жители очень обрадовались. Дети катались на санках и коньках, играли в снежки, а взрослые готовились к главному празднику Волшебного мира – Новому году. Ведь именно в новогоднюю ночь каждый житель мог пожелать самое заветное, и Фея с удовольствием все исполняла.

Вот только ее заветное желание выполнить было некому, и в предновогодье Фея была непривычно тиха и грустна. Она делала все, что от нее требовалось, и волшебство по-прежнему переполняло мир, как и должно быть в это самое чудесное в году время, но те, кто был рядом с ней, ясно видели: на душе у их любимой Феи скрывается тяжесть.

– Что с вами, дорогая Фея? – спрашивали ее гномы и эльфы. – Можем ли мы чем-то помочь вам?

Но та лишь улыбалась и качала головой.

Гномы и эльфы знали, что волнует Фею, и втайне от нее пригласили на праздник еще одну гостью – леди Любовь. Она уже давненько не заглядывала в Волшебный мир, и поэтому, когда подъехала к Воротам, они перед ней не раскрылись. Стражники Страх и Сомнение скрестили свои копья и велели ей уезжать. Задумалась тогда леди Любовь. Ей очень хотелось встретиться с Феей, ведь она так много слышала о ней!

– А что если мне принять другой облик? – пришла ей в голову мысль. – Ведь я умею перевоплощаться в мою сестру Веру!

Так она и сделала. Вера не показалась стражникам опасной для их мира, и они впустили ее.

Леди Любовь вошла в Волшебный мир как раз в тот момент, когда Фея исполняла желание маленького гнома. Но у нее почему-то ничего не получалось: желание словно не хотело исполняться. Ничего не понимая, Фея в растерянности смотрела на гномика и не могла промолвить ни слова. Неужели ее магия исчезла? Неужели она больше не сможет исполнять желания?

Но она не знала, что именно загадал гномик – ведь Феи никогда не лезут в мысли и чувства других. Волшебство – дело деликатное. А гномик загадал желание не только для себя: он хотел устроить праздник для Феи, праздник в зимнем лесном тереме. И не только для Феи, но и для Волшебника, недавно появившегося в их краях. Гномик знал, что этот праздник был необходим им обоим. Но из-за того, что желание касалось не только гнома, но и самой Феи, она и не могла справиться с ним.

Но тут на помощь пришла леди Любовь. Она взмахнула своим рукавом, и Фея с гномом тотчас очутились в красивом деревянном тереме. По всему терему сияли маленькие огоньки – это замерли в ожидании чуда любопытные эльфы. Фея изумленно оглянулась на гнома, а он жестом показал ей, что надо спуститься по лестнице. Ступила она на первую ступеньку, и в тот же миг оказалась в шикарном праздничном платье из тёмно-зелёного шёлка, которое красивым шлейфом ниспадало на пол, подчёркивая природную красоту хозяйки. И с каждым новым шагом Фея становилась все прекраснее: у нее появлялись кольца, серьги, другие украшения, а лицо словно начало светиться счастьем. Когда же Фея сошла с самой последней ступеньки лестницы, она увидела Волшебника. Всей своей душой она почувствовала, что это именно Он. Сердце её раскрылось, и в эту самую минуту в двери легким ветерком и нежными ароматами впорхнула леди Любовь. Она с поклоном приблизилась к Фее и Волшебнику:

– Я, леди Любовь и сестра моя Вера, благословляем вас на долгие годы совместного счастья!

Волшебник и Фея тоже склонились перед леди в благодарном поклоне. Потом Волшебник взял Фею за руку и повел к накрытому праздничному столу.

– Я ждал тебя и очень скучал многие годы, – молвил он, – но только теперь оказался достойным встретиться с тобой.

– Я мечтала о тебе долгие годы, – с улыбкой отозвалась Фея, – но мое сердце открылось для тебя лишь сейчас, благодаря моим любимым друзьям, Вере и Любви.

В этот момент часы пробили полночь.

Сказка вторая. Целитель

Каждый из нас, независимо от возраста, образования и семейного положения может попасть в ситуацию, когда дни его жизни становятся похожими друг на друга, как братья-близнецы. Помните фильм «День сурка»? Он вышел в 1993 году, но ключевые смыслы, заложенные в нем, до сих пор разбирают психологи, религиозные деятели и даже экономисты! Я тоже позволю себе некоторые мысли по этому поводу – чтобы показать вам нашего героя и тех, кто узнал в нем себя.

Главный герой фильма – журналист Фил – неудовлетворен своей жизнью. Семьи у него нет, с коллегами не общается, людей не замечает, работу выполняет формально. В общем, в любви к своей жизни его не обвинишь. Но однажды ему предоставляется возможность всё изменить. Только пока Фил не знает, что это возможность, и воспринимает её как сущее наказание – попадает во временную петлю, и проживает заново один и тот же день.

И вот здесь мы видим, как устроен этот мир. Скажи, как ты проживаешь свой день – и я скажу, как ты проживаешь свою жизнь, поскольку большое познается в малом. В этой невероятной ситуации у Фила возникает возможность раскрыть, наконец, свой Дар и жить дальше счастливо. Однако перед тем он совершает ещё два закономерных выбора: отказаться от Дара и покончить с собой или пустить всё на самотёк, страдая и жалея себя. К счастью для героев фильма, Фил всё же находит в себе силы понять и принять открывшиеся возможности. Более того, он раскрывает в себе желания и способности создавать скульптуры, играть на пианино и, конечно, любить по-настоящему. Да, так бывает, что потребность в понимании своего Волшебного дара появляется в сложной и даже экстремальной ситуации. И хорошо, что она вообще появляется – ведь так бывает далеко не у всех.

Вот так и герой нашей следующей сказки, которого я знаю всю свою сознательную жизнь, к шестидесяти годам попал в День сурка. Много лет он работал хирургом и спасал людей. В юности писал прекрасные стихи, музыку, исполнял свои песни. Он был очень-очень талантливым, и очень-очень любимым. Но в какой-то момент он словно позабыл об этом. Он исправно ходил на работу, не ощущая от нее прежнего драйва, общался с близкими, почти не улыбаясь, и хорошо себя чувствовал, но не наслаждался жизнью.

Но однажды случилось чудо: он попросил меня написать сказку!

Я вложила в неё всю свою любовь и нежность к мужчине, благодаря которому появилась на свет.

Я вложила в неё рецепт преодоления Дня сурка.

И каждый из вас, дорогие читатели, с лёгкостью сможет определить его основные ингредиенты, добавить свои собственные и записать полученный рецепт.

Итак, приступим…

Целитель

Колючие кусты цеплялись за подол нелепого зелёного плаща Путника, но совершенно не мешали Проводнику. Уже второй час они продирались сквозь дебри тайги.

– Я думал, что подходящим образом оделся, – сердито ворчал Путник. – Меня уверяли, что этот плащ не прокусит ни один комар! Что это за Целитель такой? Последнее здоровье по дороге к нему потерять можно.

Проводник обернулся и хитро прищурился:

– А спрашивать человека, который бывал в тайге, ты не пробовал?

Он раскинул руки, указывая на залитые солнцем зелёные сосны, разнотравье и лесных обитателей всех мастей:

─ Смотри, какое богатство! Только прислушайся – здесь же сам лес исцеляет!

И, словно в подтверждение его слов, неподалёку раздались ровные соловьиные трели.

– А ты всё ноешь, – махнул рукой Проводник и ускорил шаг.

Путник замолчал, остановился и поднял сетку накомарника вверх, освобождая лицо, чтобы вдохнуть таёжный воздух и окинуть чистым взглядом роскошь таежного леса, – и в тот же миг вляпался в паутину.

─ Ай! – недовольно воскликнул он, убирая с лица липкие нити.

Расстроенный паук спустился с ветки, быстро подбежал к своему испорченному шедевру и тут же принялся за работу.

– Извините, – автоматически произнёс Путник.

Проводник, обернувшийся на возглас, расхохотался:

– Ну, всё, с пауком контакт нашёл, с остальной природой тоже подружишься!

Путник смущённо улыбнулся и убрал с лица остатки паутины. Оставшийся путь они шли молча. К своему удивлению, Путник заметил, что чем меньше он сопротивляется лесу, тем легче и комфортнее становится идти.

Спустя еще пару часов, они приблизились к большому белокаменному дому.

– Вот это да! – удивленно воскликнул Путник. – Я ожидал увидеть маленький домик в три оконца, а тут… целый дворец!

Проводник пожал плечами:

– Ну да. В этом доме есть всё необходимое Целителю для добросовестной и благодарной работы.

– Ну-ну… – недоверчиво промычал Путник.

Тут дверь дома бесшумно приоткрылась, и на крыльцо вышли высокий статный мужчина приветливым лицом и маленькая старушка в шляпке с розочками, которую тот, по всей видимости, провожал к выходу.

Увидев открывающуюся дверь, Путник почему-то вздрогнул, хотя отворилась она совершенно бесшумно. Проводник взглянул на его изумлённое лицо и спросил:

– Снова не угадал? Представлял себе маленького старичка с редкой седой бородкой и волшебным посохом, исцеляющим болезни с помощью магии?

– Примерно так, – смущенно признался Путник.

С того места, где они стояли, был хорошо слышен разговор старушки и Целителя.

– Спасибо тебе, милый, – говорила старушка. – Даже твой добрый взгляд и вовремя сказанное слово лечат. А мастерство уж и тем более.

– Вам спасибо за тёплые слова, Антонина Тимофеевна, – с легким поклоном ответил ей Целитель. – Будьте здоровы и счастливы.

Его голос звучал удивительно чисто, словно интонации тоже были призваны исцелять.

Старушка спустилась с крыльца и засеменила по тропинке в сторону леса. Проходя мимо Путника с Проводником, она улыбнулась им. Они в ответ поздоровались и посторонились, пропуская ее.

– О, Игорь Семёнович! – вновь раздался голос Целителя – только теперь в нём появились еще и веселые нотки. – Смотрю, гостя привёл? Ну, входите уже!

Проводник с Путником поднялись на крыльцо. Целитель пожал им руки и пропустил в дом. В прихожей Проводник снял ветровку, бросил на скамеечку у входа рюкзак и направился в сторону кухни, откуда доносился аромат свежесваренного кофе. Путник тоже стянул с себя накомарник и плащ. Целитель дождался, пока гость будет готов, и жестом пригласил его в комнату.

– Присаживайтесь, – сказал он, указывая на глубокое винного цвета кресло.

Путник сел, с удивлением оглядываясь по сторонам. Комнате была обставлена со вкусом: тщательно подобранная мебель, ковры и картины. У Путника появилось ощущение сказочной телепортации: совершенно не верилось, что они по-прежнему находятся где-то в Сибирской тайге.

– Что же вас привело ко мне? Что беспокоит? – деловито поинтересовался Целитель, устраиваясь в соседнем кресле. На журнальном столике между креслами приветливо стояла тарелка с фруктами и шахматная доска с расставленными на ней фигурами.

– Честно говоря, мне не нужна помощь… – неуверенно начал Путник. – То есть нужна, но не та, которую вы обычно оказываете.

─ Вот как? – удивленно приподнял одну бровь Целитель, беря из тарелки мандарин и очищая его от кожуры. – Чем же я могу быть полезен?

– Понимаете, – стал объяснять Путник, – я писатель. Точнее, журналист, который мечтает стать писателем. И мне показалось чрезвычайно интересным написать о вас и случаях волшебного исцеления ваших пациентов.

Целитель прищурился, внимательно посмотрел на него и задумчиво произнёс:

– Странно. Обычно Семёныча невозможно провести. Он точно знает, кто есть кто.

– А он всё знал! – воскликнул Путник. – Игорь Семёнович тоже считает, что я выбрал достойную тему!

– Вот как? – снова спросил Целитель. – Ну что же, если он доверяет вам, то у меня нет причин думать иначе… по крайней мере пока, – подмигнул он Путнику и протянул ему дольку мандарина. Тот машинально отправил ее в рот.

Целитель встал с кресла и подошёл к стене с морским пейзажем в центре. Потом, загадочно улыбнувшись, слегка сдвинул картину, и на глазах у изумленного Путника стена медленно поехала влево, открывая вход в просторную комнату.

─ Милости прошу, – пригласил Целитель.

Путник подошел ко входу, шагнул внутрь комнаты и огляделся. Похоже, это была творческая мастерская. В середине стоял большой письменный стол. «Дубовый!» – мелькнуло в голове у Путника. На нём, словно одушевлённые, лежали, свисали и даже сидели сложенные вдвое и втрое листы. Присмотревшись, Путник заметил, что они исписаны стихами, текстами, нотами, а на паре листочков он разглядел слова «Ингредиенты» и «Процесс приготовления» – по всей видимости это были рецепты.

Сама комната напоминала скорее пещерный зал. В глубине его стоял рояль. Заметив его, Путник подавил смешок: на ум ему пришло забавное выражение «рояль в кустах». Только здесь он был не в кустах, а в пещере, находившейся в доме посреди тайги. Ситуация выглядела весьма комично.

Целитель подошел к роялю и сел за него.

– Вы снова удивлены, друг мой, – неожиданно услышал Путник голос Игоря Семёновича.

Он оглянулся и увидел, что Проводник тоже вошел в комнату. Подошел к роялю, взял стоявшую за ним гитару и провел пальцами по струнам.

─ А по сути – чему удивляться? Талантливый человек талантлив… если не во всём, то очень во многом.

Он кивнул Целителю, и они с упоением затянули на два голоса романтическую балладу о море, солнце и дальних странствиях под аккомпанемент рояля и гитары.

Закончив, Целитель посмотрел на гостя и, видимо, заметив его растерянность, улыбнулся и пояснил:

– Творчество действительно обладает целебной силой, способной передаваться человеку через музыку, картины, поэзию и многие другие проявления. Первые два шага к оздоровлению – это вдохновение и желание быть здоровым. Ощущение, переживание здоровья и душевного подъема. Вдохновение пациенты обретают здесь.

Он взял у Игоря Семёновича гитару и начал наигрывать незнакомую Путнику мелодию. Тот слушал с прикрытыми глазами и чувствовал, как она раскрывается в глубине сердца, рождая вдохновение, похожее на дуновение летнего бриза.

Когда мелодия закончилась, Целитель вернул Проводнику гитару, встал из-за рояля и подошёл к стене пещеры. С улыбкой оглянувшись на Путника, он сдвинул один камень, словно это был рычаг. Тот с нетерпением ждал, что будет, уже предчувствуя, что будет что-то необыкновенное.

И не ошибся: стена исчезла, а на её месте оказался широкий выход на песчаный пляж. Изумрудное море слегка волновалось, подгоняя восходящее солнце. Пейзаж был точно такой же, как на картине в кабинете Целителя.

─ Ого… – произнес он, пытаясь поверить в то, что это всё происходит на самом деле.

– Это второй шаг, – будничным голосом произнёс Целитель. – Некоторым пациентам, знаете ли, очень показан морской климат.

– Это невероятно! – всплеснул руками журналист и начинающий писатель, который, несмотря на неплохую фантазию, даже предположить не мог, что подобное возможно. ‒Мы ведь только что были в тайге… Или не были?

Он помотал головой, пытаясь прогнать мираж, но море оставалось на месте, а на пляже призывно шелестел листьями оазис.

– Пойдемте выпьем по стаканчику мохито, – пригласил Целитель и первым вышел на пляж. Путник шагнул вслед за ним, а Проводник замкнул шествие, предусмотрительно прикрыв за собой двери.

Спустя несколько минут, они сидели на берегу, держа в руках бокалы с ледяным мохито, и наблюдали, как последние солнечные лучи освещают морских барашков, прежде чем прыгнуть высоко в небо.

– Дышите, господа, дышите! – обратился Целитель к спутникам. – Спокойствие, умиротворение, свобода, благодать!

Он сделал глоток коктейля и лег на спину, во весь свой могучий рост вытянувшись на песке и, явно наслаждаясь моментом. Путник и Игорь Семенович последовали его примеру.

– Так что же, в этом и заключается лечение? – заметно повеселев, спросил через некоторое время Путник и вытащил из кармана блокнот, чтобы записать всё, что с ним произошло.

– Не совсем, – отозвался Целитель. – Существует ещё и третий этап.

Он вдруг вытянул руку и указал на здание, неизвестно откуда появившееся прямо на берегу неподалеку от них. Здание со всех сторон было окружено цветочным садом.

«Похоже на современный медицинский центр или санаторий», – подумал Путник.

─ Это и есть медицинский центр, – словно услышал его мысли Целитель. – А вы думали, что я лечу кореньями и музыкой?

– По правде говоря, думал, – смущённо ответил тот, щурясь от яркого солнца и пытаясь разглядеть здание.

– Готовы? – проницательно глядя ему в глаза, – спросил Целитель.

– К чему? – недоуменно спросил Путник.

– Как – к чему? – удивился Целитель. – Пойти туда. Принять исцеление. Узнать о третьей ступени.

– Кажется, да, – неуверенно отозвался Путник. Исцеление изначально не входило в его планы – он шел за материалом для книги. Но, вспомнив путь по тайге, и благодарную старушку, и чудесную музыку в пещере, и мохито с разговором на берегу моря, и рассвет, он расправил плечи и уже намного увереннее добавил: – Да, я готов!

Он сунул блокнот обратно в карман, поднялся на ноги и направился в сторону красивого, словно хрустального, здания, утопающего в цветах.

– У тебя снова получилось, – заметил за его спиной Проводник.

– У нас получилось… – отозвался Целитель. – Ещё не совсем, но обязательно получится! Свет же должен увидеть книгу обо мне, – усмехнулся он и ускорил шаг: – Эй, Писатель! Ты куда так рванул? Книгу-то скоро почитать можно будет?

Писатель оглянулся, увидел их улыбающиеся лица и сам засмеялся.

– Пойдемте, друзья, – сказал Целитель. – Нас ждет еще много интересного и полезного для душевного и физического здоровья!

И трое мужчин отправились в сторону дома – подниматься на третью ступень исцеления и творческого проявления.

Сказка третья. Мадам да Морней, или Кофе с лавандой

В своей психологической практике, да и в жизни я нередко встречала людей, которые отказывались раскрывать свой Волшебный дар из-за страха потерять стабильную работу и связанный с ней заработок. Или считали, что не будут приняты обществом со своей одаренностью, и не смогут достойно ее реализовать.

Если вам знакомы подобные чувства и мысли, то следующая история – для вас.

Мадам де Морней, или Кофе с лавандой

Я сидела на кухне у подруги и пила кофе. Кристина только что вернулась из Рима и привезла мне чудесные статуэтки богинь любви и мудрости – Афины и Афродиты (или, как их называют в древнеримской мифологии, Венеры и Минервы). Я с радостью приняла подарок и с новыми силами завела разговор о ценности любимой работы и призвания.

– Я работаю в продажах, и меня всё устраивает! – воскликнула Кристина, одной рукой помешивая шкворчащие в огромной сковороде овощи, а второй доставая из шкафа банку с кунжутом. Мастерски сплетённые из разноцветных ниток мандалы, спокойно висели на стенах, не мешая хозяйке сопротивляться призванию. В углу скромно притаилась метла по имени Злата.

– Крис, ты сейчас кого уговариваешь? – поинтересовалась я, стараясь казаться безразличной (ведь по большому счету это не моё дело!), но не удержалась и все-таки добавила: – А как же твоё творчество, рукоделие, эмпатическая чувствительность, пение шаманского бубна в руках? Стоит с тобой поговорить – и сразу же видишь выходы из того, что беспокоит!

Кристина привычным жестом отмахнулась от меня:

– Да это же просто хобби! У меня даже диплома психолога нет – всего лишь медицинское образование.

– Ага, «всего лишь» высшее медицинское, – передразнила я ее и вздохнула. Такой разговор происходил уже не в первый раз.

Я мысленно обратилась к Тому, с кем с самого детства привыкла советоваться, когда не знала, как быть.

«Ну что мне с ней делать? Как помочь проявить творческий Дар? Ведь он у нее такой мощный!»

«А ты скажи ей об этом по-другому!» – мгновенно пришёл ответ.

В тот же день я взяла в руки карандаш и сосредоточилась на Кристинином образе. Представила её одухотворённой любимым делом, вошла в резонанс с её полем – и сразу вокруг закрутилась карусель из мандал, цветастых ниток, начала летать метла… Карусель разгонялась всё сильнее и сильнее, потом превратилась в разноцветный вихрь, а в самом центре его вместо Кристины появилась колоритная особа в длинном шёлковом платье и элегантной фиолетовой шляпе.

Один за другим все знания, все мои представления о подруге растворялись, и из образовавшегося пространства вдруг стали появляться новые образы. Я просто доверяла тому, что появляется в моем воображении… и просто записывала.

История проливалась через меня так легко и быстро, доставляла столько детской бесшабашной радости, что я вдруг вскочила из кресла и запрыгала – прямо с тетрадью в руках.

***

– Обворожительная! Великолепная мадам де Морней!

– Ах, говорите, говорите! – кокетливо засмеялась хозяйка, еще шире распахивая для нас дверь.

Мой друг улыбался, рассыпаясь в комплиментах и незаметно вталкивая меня внутрь.

Комната мадам, к которой друг притащил меня, уверяя, что «только она способна решить все твои проблемы!», напоминала скорее мастерскую волшебника Мерлина из старого диснеевского мультфильма, чем современное жилое помещение. Повсюду лежали книги и колоды карт, а кухонная утварь, казалось, так и рвалась в гостиную с разномастных полок, полочек и подставок. В небольшой светлой комнате на почётном месте висел его величество Шаманский Бубен – от одного взгляда на него мне почему-то захотелось пуститься в пляс. А в центре журнального столика, переливаясь в солнечном свете, стоял хрустальный шар.

В носу приятно щекотал знакомый аромат.

«Кажется, кориандр и корица», – подумал я.

– А ещё что? – вдруг спросила мадам.

Я растерялся:

– Это вы… мне?

– Конечно, вам, кому же ещё! – воскликнула она. – Кориандр, корица – а что ещё?

Я собрался удивиться, но вспомнил про бубен. Похоже, здесь возможно всё.

– Апельсин?

Она слегка сморщила аккуратный носик.

– Апельсин я люблю добавлять во фруктовый кекс, а это – лаванда!

Я снова обвёл глазами комнату. «Интересно, сколько лет этой мадам? Так сразу и не определишь…» – и тут же осёкся, вспомнив о способностях хозяйки.

– Не смущайтесь, любезный, – успокоила меня она. – Вы же не подумали ничего плохого. Я читаю лишь добрые мысли, а от иных меня просто тянет в сон, – и в подтверждение своих слов она широко зевнула, прикрывшись накрахмаленным носовым платком.

Мой друг с любопытством следил за нашим причудливым диалогом: я думал, а она отвечала.

– Прошу вас к столу, – пригласила мадам.

Позавтракать в тот день я не успел, поэтому с готовностью сделал шаг в сторону кухни, из которой доносился такой аромат, что текли слюнки.

– Сначала о деле. – Мадам элегантно качнула фиолетовой шляпкой и присела за журнальный столик с хрустальным шаром.

Ухоженные руки с крупными браслетами из разноцветных камней тоже почему-то не выдавали её возраста. Внутри меня вдруг появилось странное чувство: рядом с ней душа словно начинала петь какую-то древнюю, может быть даже родовую песню, а сердце билось, стремясь выпрыгнуть наружу.

– Итак, молодые люди, что же привело вас ко мне?

– Любовь! – со страстью воскликнул мой друг.

Мадам де Морней улыбнулась и поправила шлейф платья.

– Любовь к кому или к чему? – деловито уточнила она.

– К девушке, конечно, – удивлённо пояснил мой друг. – Лео уже давно влюблён в одну девушку. И она любит его. Но разные обстоятельства почему-то постоянно препятствуют их воссоединению!

– А твой друг способен переводить свои мысли в человеческую речь? – засмеялась она и тут же продолжила, словно это не имело большого значения: – Нет таких обстоятельств, которые бы помешали истинной любви!

– Но вы же не знаете… – смущённо начал я.

– Я?! Знаю.

Взгляд её внезапно сконцентрировался на темно-синей напольной вазе в углу и стал отрешённым. Кажется, она сейчас была одновременно здесь и где-то ещё.

– Мадам знает всё, – вмешался мой друг. – Ты спрашивай.

– Ну, хорошо! – я осмелел и даже с некоторым вызовом к этой странной женщине спросил: – А почему тогда мы не вместе?! Её постоянно отправляют в командировки – то на неделю, то на месяц! А у меня… у меня мама болеет. Ей требуется уход, и поэтому мне пришлось найти работу поближе. Хотя вообще-то я эксперт по международному праву и знаю 5 языков!

В конце монолога мой голос звучал уже жалобно и немного агрессивно. Я и так чувствовал себя заложником обстоятельств, а здесь во мне появилось еще и желание оправдаться, которое в свою очередь вызвало раздражение.

– Мама… мама… – повторяла волшебница, слегка потирая подбородок, и вдруг неожиданно громко вскрикнула:

– Йозеф!

– Да, мадам.

Я чуть не упал с дивана (благо, он не сильно возвышался над полом), когда увидел появившегося в центре комнаты мужчину невысокого роста, в старомодном сюртуке с ярко-красным цветком в петлице.

– Йозеф, как там у нас с запасами здоровья?

– Превосходно, мадам, – мужчина почтительно поклонился ей и нам.

– Тогда нужно помочь маме нашего Лео!

Я ощутил приятное тепло от слова «нашего» – оно прозвучало так, словно меня приняли в волшебную семью.

Йозеф поднял руку вверх и, как будто из воздуха, взял сначала блокнот, а затем ручку и принялся записывать.

– Речь идёт о любви, – таинственным шёпотом продолжала мадам, наклонившись к своему помощнику.

«Видимо, это какая-то привилегированная тема!» – подумал я, снова забыв о чтении мыслей.

Но в этот раз мадам не стала отвечать, а лишь слегка кивнула головой.

Я посмотрел на своего друга, не заметил на его лице и тени удивления – и только тут вспомнил, как они с Ирен долго встречались, и расходились, и вновь соединялись, а два года назад, наконец, поженились и произвели на свет очаровательных близнецов. Неужели тоже мадам де Морней?..

– Да, это я, – уже привычно ответила она на мои мысли, – но я лишь немного помогла. Без любви ничего не получится. Это самый главный ингредиент моего волшебства! Вот вы с твоей девушкой друг друга сильно любите?

От её прямого вопроса и взгляда я слегка растерялся.

– В принципе, да…

– В принципе?.. – недоуменно подняла брови мадам.

– Да, конечно, любим! – поспешил я исправить оговорку. – Софи очень добрая и милая, и смелая, и необыкновенная, и…

– Стоп! Достаточно, я поняла, – засмеялась мадам. – Будем работать! А что же вы не едите?

Только сейчас я заметил, что на столике передо мной стоит то самое, ароматное блюдо из овощей с семенами кунжута.

– Кунжут в Индии называют «сезам», – зачем-то сказал я. Может, от волнения решил блеснуть интеллектом?

Мы с удовольствием принялись есть. Когда тарелки опустели, по воздуху к нам подплыли две чашки лавандового кофе.

– Йозеф позаботится о твоей маме, Лео, – улыбнулась мадам, и в тот же миг в моём кармане раздался телефонный звонок. «Мамочка моя милая, самая красивая…», – пел детский голосок. Я поспешно нажал на зеленую трубочку видеовызова.

По мере разговора с мамой мои глаза округлялись всё больше и больше. Она говорила и говорила, не давая мне вставить ни слова, а завершив, наконец, свой монолог, отправила мне воздушный поцелуй и отключилась. По меньшей мере еще минуту я продолжал ошеломлённо смотреть на экран мобильного телефона. Такой энергии у мамы я давненько не замечал.

– И что же сказала мама? – улыбаясь, поинтересовалась мадам.

– Она сказала, что чувствует себя великолепно… и улетает с новым другом ходить под парусом на Корсику!

Клянусь вам – никогда раньше я не слышал ни о мамином друге, ни о том, что она любит ходить под парусом!

– Вот и Йозеф обрёл любовь. Обожаю свою работу! – воскликнула мадам чистым, звенящим голосом и игриво подхватила моего друга под руку. Они принялись вальсировать под цветочную мелодию Петра Ильича Чайковского, и пространство комнаты наполнилось ароматами весеннего пробуждения и обновления.

– Совершение чуда принято протанцевать, – пояснила она мне, кружась по комнате.

Завершив танец, мадам грациозно присела перед своим партнёром в лёгком книксене, а затем подошла почти вплотную ко мне и заглянула в кружку, в которой еще оставалась пара глотков кофе.

– Загадывай желание, – сказала она, внимательно глядя мне в глаза. – Представь его во всех красках, и с последней каплей лавандового кофе оно исполнится.

Я закрыл глаза, представил свою Софи и как можно отчётливей произнёс: «Желаю жениться на моей Софи и прожить долгую, счастливую жизнь вместе!».

Внезапно всё вокруг меня закружилось. Комната мадам де Морней стала бледнеть, таять, исчезать – и через мгновение я уже стоял в центре Рима под руку с моей любимой Софи.

– Лео, ты заснул?.. – со смехом тормошила она меня. – Я говорю: хорошо бы сыграть нашу свадьбу здесь, в Италии! Хотя… можно приехать и в свадебное путешествие, а свадьбу сделать дома, с родными! И мадам де Морней пригласим!

«Сон или не сон?» – лихорадочно размышлял я, слушая щебетание Софи. Мне было всё равно, где играть свадьбу, главное – жениться на ней. Но… постойте! Мадам де Морней?!

– Софи, ты знаешь мадам де Морней?!!

«Неужели не сон?!»

– Ирен рассказывала, что она творит настоящие чудеса. Хотела бы я с ней познакомиться! – мечтательно произнесла Софи, на секунду остановившись, но тут же потащила меня за рукав к очередной древнеримской реликвии.

– Я тоже не откажусь увидеть мадам, – улыбнулся я в ответ и на ходу поцеловал невесту.