Читать книгу: «Третье желание», страница 3

– Сын сделал правильно, что принес его сюда. У тебя золотые руки. Ты обязательно что-нибудь придумаешь, как ему помочь.

– Хитрец!.. Всегда знаешь, чем меня можно купить.

Послышался странный звук, похожий на приглушенный шлепок. Женщина засмеялась и прижала к себе мужа. Потом какая-то возня и звук падения на пол чего-то очень тяжелого. А затем опять женский смех.

Ротмир повернул голову и вновь провалился во тьму.

***

С потолка капала вода на холодный каменный пол. Замок был вырублен прямо в скале. Даже задрав голову люди, входившие в зал, не могли видеть чернеющего свода. Целая сеть пещер была объединена и составляла длинный лабиринт, в котором легко можно было заблудиться по неосторожности.

Залы располагались глубоко под землей, поэтому воздух здесь был всегда влажный. Солнечный свет так же не попадал сюда. Это было царство полумрака, эха и пугающей тишины. Коридоры, соединяющие залы между собой, были опасными из-за частых обвалов. И если в залах можно было смеяться и даже кричать, то в промежуточных коридорах запрещался даже шепот.

В главном зале иногда проходили приемы. Это было самое красивое помещение замка. Над деревянной мебелью долго пришлось ворожить мудрецам, чтобы оберечь ее от разных пагубных воздействий пещеры. Подобное забирает много сил и может даже убить чародея. Но молодому князю нельзя слова поперек сказать. Он жесток и не знает прощения.

По главному коридору разнеслось эхо быстрых шагов. Тяжелый звук долетал до стен и преумноженный возвращался назад. Часовые, заслышав приближение князя, вытянулись. От напряжения сводило мышцы. Даже в воздухе чувствовалась некая нервозность.

– Где это ничтожество? – пронесся по залам голос разгневанного князя.

Часовые, как только позволяла им броня, вжались в стены пещеры. Гнев господина не сулил ничего хорошего.

– Где он, я спрашиваю? – вновь разлетелось по пещере.

Ответа не последовало. Схватив за шиворот одного из молодых страж, князь закричал. Слов невозможно было разобрать из-за эха. Четко был слышен только зловещий лязг металла, вытаскиваемого из ножен. Стража похолодела, но никто даже не двинулся с места. Вдруг раздался душераздирающий крик. Он облетел пещеру и вскоре прекратился. На какой-то момент снова наступила тишина. Вновь раздался лязг. Князь достал свой меч из бездыханного тела. А молодой страж медленно сполз по стене.

Князь вышел на хорошо освещенную часть зала. В руках у него был окровавленный меч. Густая темная кровь размеренно капала на камни, отбрасывая зловеще тихое эхо. Охрана затаила дыхание. А князь между тем вытер кружевным платком свой меч. Ткань мгновенно впитала кровь. Раздалось шипение убираемого в ножны клинка.

– Молчите? Что ж ваше право. Мы живем в свободном королевстве.

Он обошел полукруг по залу. Шаги тяжело отдавались эхом. По щеке одного из стражников покатилась слеза. Никто не проронил ни слова.

– День сегодня прошел великолепно, – размышлял вслух князь. Он был жестоким и холодным человеком. – Теперь я абсолютно спокоен.

Он дошел до конца зала, где стоял на возвышении трон. Князь провел пальцем по деревянному подлокотнику, который отозвался режущим скрипом.

– Теперь я буду ждать его. Знаю, он скоро придет сюда. Стража ко мне!

Четверо стражников подбежали к трону и встали по стойке смирно. На них была форма черного цвета. Князь не допускал какого-либо другого. Сам он так же был во всем черном, но его одежда была отделана гораздо богаче.

– Встать за троном. Вы двое – по бокам, так чтобы вас было видно.

Князь торжественно сел на трон и перебросил ногу на ногу.

– Я хочу, чтобы вы его задержали. Он мне нужен.

– Но, князь… Кого вы хотите чтобы… чтобы мы задержали? – спросил стражник справа. Все вокруг поняли, что это была ошибка.

Засвистел клинок. Стоящий справа не проронил ни звука. Просто упал на колени, а затем завалился набок. И вновь повисла мертвая тишина.

– Эй ты! Займи его место и оттащи его в тень. Он портит всю картину.

Вызванный страж обреченно сглотнул. Ничего хорошего не ожидалось. Он взял за обе руки приятеля, с которым они вместе еще вчера смеялись за кружкой пива. Голова закружилась, но страх подавил это чувство. В руках господина все еще был меч. Страж закрыл глаза и оттащил еще теплое тело в тень. Затем встал справа от трона и достал оружие.

– Так-то лучше, – снова шипение металла, будто меч не хотел обратно в ножны. – Я полагаю, вопросов больше нет?.. – князь перевел взгляд на стража слева, и вновь впился глазами в правого.

Бедолага чувствовал его взгляд. Все тело начала сотрясать мелкая дрожь.

– Страх – лучший помощник дисциплине. Не так ли?

Ответа не последовало.

Князь зло ухмыльнулся. Его начала забавлять эта игра.

– Кто же следующий? – спросил он прищурившись. Ответ на его вопрос, ничего не подозревая, шел по коридору.

Знаменитый стрелок, начальник главного отряда князя шел уверенно по коридору в главный зал. Кроме его шагов не было слышно ни звука. «Значит, князь вернулся! Что ж оно и к лучшему.» Его забавляло, как все вокруг панически боятся князя – этого 25-летнего несдержанного юнца. В него одного князь никак не мог вселить страх. И это доставляло Ронгару еще большее удовольствие.

В элитной охране этого замка служил единственный сын Ронгара – можно сказать гордость семьи. Он был красив, хорошо сложен, ловок и являлся самым молодым из прислужников князя. Ему только минуло 16 лет. Но он уже был на хорошем счету.

Проходя по очередному коридору, Ронгар обо что-то споткнулся и чуть не упал. Выругавшись ничем не хуже сапожника, он подошел ближе, чтобы посмотреть, что за олух выставил ногу перед лучшим стрелком королевства.

– Ты хоть знаешь, кто перед тобой сейчас… – начал он и слова утонули в его горле, не сорвавшись с языка.

На полу, у его ног лежал Марион. Единственный сын, которого он назвал в честь первенца старого князя. Светловолосый мальчишка с нежным пушком на щеках неподвижно лежал на боку. Изо рта у него текла кровь. Струйка даже еще не засохла.

Ронгар не хотел верить в то, что он видел. Лучший стрелок зажмурил глаза, потряс головой и сдавил, что было сил, голову руками. Открыв глаза, он увидел ту же картину. Еще теплый перед ним лежит сын. Он наклонился и приподнял мальчика.

– Ведь это не правда, не так ли?.. Ты просто решил пошутить, да?..

Голова мальчика безжизненно болталась из стороны в сторону. Светлые волосы слиплись от грязи на полу.

– Это неудачная шутка, сынок. Поверь мне, надо не так шутить.

Он засмеялся, и смех его постепенно переходил в истерику. По щекам потекли слезы. Он стал целовать лицо сына и гладить его длинные волосы.

Никто из стражей не шевельнулся. Но все они испытывали то же самое. Они очень привязались к этому мальчонке. Он, разумеется, был озорником, но с ним всегда было весело. Для каждого из них это была потеря.

– Мой мальчик… Мой бедный мальчик… Это я должен быть на твоем месте. Я, а не ты. Гнев князя предназначался мне, – голос его перешел на шепот, а в горле встал горький ком. – Проснись, малыш. Слышишь, проснись. Проснись, прошу тебя. Проснись!..

Эхо донесло вопль стрелка в главный зал.

– Кажется, наш гость пришел, – хищно улыбнулся князь.

– Марион! – разнеслось по многочисленным коридорам.

В главный зал кто-то очень быстро шел. Шаги отдавались эхом, которое многократно усиливало звук. Уже были видны блики факелов в тронном зале – до выхода в круг света оставалось чуть-чуть. Стрелок замедлил шаг, на ходу вынимая из колчана сразу две стрелы.

– Марион! – вновь разнеслось по пещере.

– Вы знаете что делать, – еле слышно прошипел князь стражникам по бокам от трона. Они кивнули и сделали два шага вперед, ко входу в зал.

Шаги все приближались. И вот уже на свет вышел высокий худой человек в развевающемся плаще. Стража замерла. В руках у стрелка был лук с двумя стрелами.

Ронгар отпустил тетиву. Тишину разрезал лишь свист стрел и щелчок упругой тетивы лука, не раздалось даже крика. Оба стража упали на пол. Стрелок не замедляя шага, отбросил лук. Лязгнул вынимаемый меч.

– Ну, здравствуй, Ронгар! Рад тебя видеть! Отлично получилось – с одного удара, да сразу двух! Ты на многое способен!

– Ты! – стрелок резко перешел на бег и замахнулся. Раздался металлический звон.

Двое стражников, которые до этого прятались за троном, выскочили вперед. Один из них выставил в защите меч и отразил удар стрелка, закрыв своим клинком князя. Второй нанес удар рукоятью меча. Худощавый мужчина повалился на пол, как срубленное дерево.

– Рад тебя видеть, наконец, друг! И у меня есть для тебя приготовлен теплый прием, – Марион посмотрел сверху вниз на нападавшего. – В темницу его! Обыскать! И чтобы никакого оружия!

***

… Голый каменный пол темного подвала. Повсюду кровь. Царит зловещий полумрак. Издали доносятся крики. В воздухе висит запах смерти, ужаса и обреченности. Быстро стынут руки. Изо рта вырывается пар. Становится все холоднее. Все его тело сотрясает крупная дрожь. Горло сжимает холодная рука. Нечем дышать.

Он просыпается среди ночи. Все тело болит. Постель мокрая от холодного пота, которым покрыто все его тело. Голова идет кругом. Перед глазами плывут багровые пятна. Нечем дышать. Горло стянуто тугой повязкой. Он пытается ослабить путы. Получается плохо – он слишком слаб еще. Ребра ноют.

– Успокойся. Я помогу.

Перед глазами чья-то мутная фигура. Парень наклоняется над ним и сильными руками растягивает ткань. Дышать становится легче.

– Ну вот. Так, кажется, лучше. Ты меня слышишь хорошо?

Ответом послужило молчание. Болело все, но он постепенно приходил в себя.

– Ты понимаешь, что я говорю?

Нет ответа. Странник лежал неподвижно, лишь молча моргая глазами. Юноша осмотрел незнакомца еще раз более пристально. С такими ранами долго не живут. На теле белесый шрам точно по ребрам. Видать, пришлось туго.

Минк вгляделся в лицо лежащего перед ним. Это был молодой мужчина – всего лет двадцати – его ровесник. Серые глаза смотрели прямо перед собой. Но взгляд определенно был осмысленным. И тут Минка осенило.

– Давайте я буду задавать вам вопросы, и если ответ «да», то вы моргнете два раза, а если «нет» – один. Вы согласны?

Незнакомец моргнул один раз. Минк опустил плечи и сел рядом с кроватью. Он уже набрал в грудь воздуха для извинений, когда незнакомец моргнул еще раз.

– Вы не из здешних мест, не так ли? – ответ «да».

– Действительно, глупый вопрос. Если бы вы были отсюда, то знали бы точно, чем чревато посещение того трактира незнакомцу. Люди могут быть очень жестокими друг к другу, – парень ненадолго замолчал, будто уйдя в свои мысли. Его взгляд стал отстраненным и непроницаемым. Какое-то время он сидел, не моргая, но, спохватившись, быстро замотал головой. – Я забыл представиться. Меня зовут Минк.

Незнакомец смотрел ему прямо в глаза. Губы его немного дрогнули в некоем подобии улыбки. Он выглядел как мертвец. Болезненная бледность сильно контрастировала с темными волосами, разбросанными по подушке. Он почти не шевелился, боясь вновь потерять сознание. Потрескавшиеся губы приоткрылись. Раздался тихий стон.

Минк наклонился над странником, стараясь расслышать хоть что-нибудь.

– Пить… Воды…

Голос звучал довольно слабо, но разобрать сказанное юноше удалось. Он тут же вскочил на ноги и метнулся к выходу из комнаты.

– Я сейчас принесу. Подожди немного.

***

С потолка стекала ледяная вода. Тьма поглощала все. Все кроме освещенного круга, в котором находился он. Ничего нельзя было увидеть дальше полутора метров. По обе стороны пленника ярко полыхали масляные факела.

Руки начинали ныть – они были прикованы над головой. Ржавое железо нещадно впивалось в тонкие запястья мужчины. Его подбородок безвольно покоился на груди. Русые волосы встрепаны. Из одежды осталось только изодранные штаны и лохмотья рубахи. Каменный пол холодил окровавленные босые ноги.

– Какая встреча!..

Мужчина никак не отреагировал. Он еще не успел прийти в себя после сильного удара тяжелой рукоятью. В русых волосах отчетливо виднелась еще не запекшаяся кровь.

– Вижу, ты устал немного. Что ж, отдохни пока. Я зайду немного позже. Знаешь ли, много дел, – Марион уже повернулся уходить. – Да и еще кое-что… Чуть не забыл.

Он порылся в кармане камзола и достал светлый предмет. Очень аккуратно князь поднес его к лицу и вдохнул запах. Закрыв глаза, он наслаждался им.

– Жаль будет расставаться с ним, но… Думаю, тебе он нужнее.

И он разжал пальцы, которыми держал таинственный предмет.

– Ты ведь знаешь мой почерк, не так ли, друг мой.

Он еще немного посмотрел на неподвижную фигуру у стены, потом хищно улыбнулся и ушел. Шуршание его плаща было хорошо слышно даже на большом расстоянии.

Человек в черном ушел. Но там где он стоял минуту назад, остался одинокий предмет. Он вовсе не был таинственным. Напротив, это был даже самый обычный предмет. Но сейчас он казался просто жутким. В нем заключалась вся страсть жестокого господина.

На освещенных каменных плитах пола темницы, совсем рядом с прикованным человеком, лежал белый носовой платок. Нежное кружево впитало в себя алую кровь. Кровь самого близкого узнику человека…

Тяжелые воспоминания

– Поразительно! Ребра срослись?

– Как сам видишь.

Он поднял рубашку, и Минку предстал светлый шрам.

– Знаешь, Ротмир, тебе очень повезло, – в ответ на эти слова лежащий на постели вопросительно поднял брови. – Я имею ввиду то, что рана смертельна.

– Да, это так. И если бы она не помогла мне, ты не сидел бы сейчас на постели со мной. Странно другое, – его взгляд стал отрешенным. В голове опять появился образ молодой девушки. В памяти всплыли звон металла и холод клинка. Он вновь ощутил ту же боль. А затем прикосновения теплых рук спасительницы. – Она спасла меня. Спасла, хотя нападал я. Эту девушку я хорошо знаю… – Ротмир немного замялся. – По крайней мере, думал, что знаю…

– Что ты имеешь в виду?

Ротмир отхлебнул еще воды.

– Она жила в соседнем городишке. Я там часто бывал с отцом. Играл с ребятами, когда он был занят. Я сдружился с ее братом. Он славный малый, – еще глоток. – Потом познакомился с ней. Интересная она была.

– Не такая, как все? – спросил Минк.

– М-м, – кивнул странник. – Она ничем не уступала ни мне, ни брату, ни кому бы то ни было. Мы росли вместе. Вместе проводили много времени.

Он снова замолчал. Нахлынули воспоминания. Его детство было светлым и беспечным. Ровно до тех пор, когда его отец был предан стражей и безжалостно убит прямо на глазах его старшего брата. После этого все изменилось.

Этот момент часто возвращался к нему в кошмарных снах. Он ничего тогда не мог сделать. Он был еще ребенком. К тому же в тот страшный час он был в городе. И хотя он не видел происходящего, он откуда-то знал, как все было.

…Тяжелые шаги разносятся по коридорам, отражаясь от каменных стен. Идет целый отряд. Тех немногих обитателей замка, которые остались верны князю, безжалостно уничтожают. Полы замка залиты их кровью.

Семья Ротмира находится в верхнем зале. Через высокое окно падает утренний свет. Его брат – худощавый подросток – рассказывает кузине что-то смешное. Она его нареченная. Это очень красивая девушка. Светло-русые волосы аккуратно расчесаны и подняты в замысловатую прическу. В волосы вплетены ароматные розочки. Небесно-голубые глаза с нежностью смотрят на Мариона. Изящные бровки то и дело поднимаются от удивления и восторга. Тонкая шея манит запахом цветочного масла. Нежная кожа напоминает бархат. Платье подчеркивает тонкий стан.

В зал входят счастливые родители Мариона. Они горды выбором своего сына. Пожилой князь пропускает вперед темноволосую княгиню. Ее одежда расшита молочным жемчугом. Она улыбается. Ее теплые каштановые глаза влажно блестят. Она подходит к сыну и целует его. Затем целует девушку. В руках княгиня держит диадему. Это подарок невесте к предстоящей свадьбе. Она надевает диадему на волосы Изабэль и нежно любуется этим свежим цветком девичьей красоты.

Князь Фортнир гордо обнимает за талию супругу. Они смотрят на молодых. Княгиня Аврора поднимает глаза на мужа и целует его. Затем кладет голову ему на плечо и легко вздыхает.

Ничто не предвещает жестокой трагедии.

Пышногрудая служанка приносит поднос со спелыми фруктами. Когда-то она была кормилицей будущего князя. Пока же этот молодой человек беззаботно улыбался, не думая о предстоящей ему ответственности.

Их земли простирались на восток почти до самого горизонта, и сейчас из окна можно было увидеть это залитое солнечным светом пространство.

…Но подвалы уже были заняты восставшими. В коридорах уже велись ожесточенные бои. Постепенно обозленные стражи прорывались через обороняющихся. На крик сбегались часовые с верхних ярусов. До верхнего зала оставалось еще далеко, и пока княжеская семья в безопасности.

Кузина опять мелодично засмеялась. Марион рассказывает чудесные истории и остроумные шутки. Они пьют свежий сок из серебряных кубков.

– Ты любишь меня? – спросила девушка.

Марион загадочно улыбнулся. В его черных глазах заблестели искорки. Он попросил ее подождать и подошел к окну. Свесившись, он задержался так ненадолго.

Кузина с любопытством наблюдала за всеми его действиями. И тут он повернулся к ней. В руке он держал маленький букет розово-сиреневых цветов.

– Всем сердцем, – ответил он, протягивая цветы.

Она приняла букет, поднесла его к лицу и вдохнула аромат. Открыв глаза, она лучезарно улыбнулась Мариону. Он улыбнулся в ответ.

И она целует его в губы. Впервые. Ему так не хочется открывать глаза сразу. Ее теплая рука касается щеки любимого. По коже бежит приятная дрожь, и горячая волна охватывает все тело, томя внезапно нахлынувшим вожделением.

Однако, испытать продолжение этой приятной муки не суждено…

Внезапно в соседнем зале раздались дикие истошные крики, разорвавшие сладостную тишину. Все обернулись. Князь выхватил меч и двинулся вперед. Дверь с грохотом распахнулась, и ввалился стражник, весь в темной крови. Упав под ноги князю, он выдохнул в последний раз.

Княгиня, побледнев, бросилась к молодой влюбленной паре. Служанка стала впереди них, схватив в руки огромный поднос из-под фруктов.

Ворвались двое с перекошенными от ненависти лицами. Свист клинка зловеще рассек последние мгновения счастья. Воздух задрожал от звона мечей и криков раненного. В дверях показались еще трое. Меч князя яростно отражал множество ударов, но один из нападавших ранил его, прежде чем упал замертво.

В распахнутую дверь валила толпа озлобленных солдат.

Князь Фортнир бесстрашно сражался, невзирая на настигавшие его зловещие удары. Под натиском разъяренной толпы он отступал назад. Нестерпимая боль охватывала тело, на глаза опускался багровый туман, он припал на колено. Сквозь густую пелену до его сознания донесся отчаянный крик княгини.

Рядом с ней с диким воплем служанка зажимает зияющую рану своими слабеющими руками. Передник блестит от обилия крови. Ее мучитель оборачивается к матери Мариона и, хищно улыбаясь, протягивает ручищи, залитые кровью. Ей уготована зверская мука, в сравнении с которой Аврора, не раздумывая, предпочла бы смерть.

В приступе последней ярости князь с нечеловеческим усилием поднимается и заносит меч для удара. Однако изверг успевает отразить его клинок, в то время как другой наносит предательский удар в княжескую спину. Кинжал входит по рукоять и поворачивается вокруг себя. Князь слышит свой крик, будто со стороны…

Княгиня бросается к умирающему супругу. Пытаясь унять кровотечение, она прижимает к ране князя свой носовой платок, подаренный им в день их венчания.

Марион бросается к отцу, но страшная звенящая боль обрушивается на его. В глазах потемнело и земля ушла из-под ног.

Когда зрение вернулось, представшая взору картина навеки врезалась в его память.

Здоровенные амбалы волокут прочь отчаянно бьющихся мать и кузину. Взбешенный стражник разделывается со служанкой. Вопли. Кровь. Несчастная издает последний стон. Глаза ее стекленеют.

Марион пытается подняться. Кузина умоляет, кричит, плачет.

Стражник, что был ближе, изо всех сил бьет Мариона кинжалом. Юноша пытается закрыться, но острый клинок пронзает плечо. Боль обжигает и слепит. Вокруг, обнимая жарким предсмертным адом, разгорается пламя.

Все охвачено огнем. Дышать все тяжелее. Глаза слезятся. Перед ним как в тумане окровавленный пол. Искалеченные тела. Языки пламени стремительно приближаются. Жар обжигает горло.

Рядом лежит его отец. Великий князь сжимает в руке белый носовой платок жены. Кружева пропитались кровью и потемнели. На клинке играет пламя, будто само зло смотрится в зеркало.

Марион бросается к двери. По лицу текут слезы. Все тело сотрясает крупная дрожь: «Заблокировали!»

Он должен умирать здесь. Медленно и мучительно. Один.

Убиты все. Пришел его черед. Еще час назад все было так безоблачно, так прекрасно… Он лег на пол рядом с телом отца. «Пусть будет конец», – пронеслось в голове, и закрыл глаза.

Перед ним предстал образ кузины, которая нежно улыбалась ему. На губах снова появился вкус ее поцелуя. Любимая. Рядом с ней мама, жива и невредима, лицо озарено счастьем. Они зовут его к себе.

«Нет!» – обезумев, он вскакивает на ноги и бросается бежать. Его крик отражается от стен и тонет в оглушительном треске пламени. Окно! Под ним острые камни. Пусть! Он все равно не хочет жить. Уж лучше умереть сразу.

Решительный прыжок – и все покрывает тьма.

…Марион остался в живых. Мать и кузину он никогда больше не видел. Лишь во сне постепенно стирающиеся образы изредка посещали его. По праву старшего сына Марион стал князем и с лихвой отомстил за гибель близких. Виновные прилюдно были казнены с леденящей жестокостью…

Марион стал властным правителем, не знающим пощады и милосердия. Никого не подпускал к себе, никому не доверял. При малейшем подозрении – казнил, не раздумывая. Он произвел устрашающую «зачистку» в рядах своих подданных, головы которых выставил напоказ, чем вселил страх во всех, кто о нем хоть немного слышал.

Один из привилегированных лучников часто заходил в покои к его младшему брату. Он почти заменил мальчику отца. Всему научил. Поддерживал, если было необходимо.

…И в свое время помог бежать и скрыться от княжившего брата.

Ротмир до сих пор помнил лицо лучника, в тот день.

…Была пасмурная погода. Тонконогая гнедая уносила его прочь от родного дома. Они будто слились в этот момент – две полудетские души, два одиноких существа, встретившие в своей жизни сполна испытаний и человеческой жестокости. Тучи сгущались над ними. На холме, провожая их долгим взглядом, мужчина сдерживал коня. В небе сверкнуло…

***

Гнедая все набирала скорость. На ней едва держался худощавый мальчонка – единственная надежда здешних земель. Лучник закрыл глаза. По щекам потекли слезы. Он сделал глубокий вдох и поднял голову вверх. В небе опять сверкнуло и начал лить холодный дождь…

…Опять этот сон. Он столько раз к нему возвращался. В тот день он спас сына старого князя и чуть было не поплатился за это собственной жизнью. Это страшное прошлое никак не отпускало его.

Ронгар разжал слипшиеся губы. По подбородку потекло что-то горячее. Узник закашлялся. Все тело сотряслось. По темнице разнесся железный грохот цепей. Глаза постепенно обретали способность видеть. Он немного приподнял голову. Шея тут же отозвалась болью. Голова потяжелела. В глазах заплясали искры.

Лучник сощурился. Звон в ушах проходил. Наконец наступила долгожданная тишина. Теперь он слышал только свое хриплое дыхание. В горле пересохло. Он попробовал вновь поднять голову. Слабость душила его. Подбородок снова упал на грудь.

***

Он достал из-за пазухи носовой платок. На шелковых кружевах засохли багряные пятна.

– Неужели это и вправду твой брат? – спросил юноша, глядя на кровавую ткань.

– Да… Этот человек был моим братом, – Ротмир отпил еще воды. Если не считать злосчастной встречи около его дома, то можно сказать, что он уже давно не видел брата. С момента их последней встречи минуло лет десять, если не больше. Марион славился своей жестокостью, и не секрет, что многие местные мечтали убить его самолично. А если не его, то хотя бы его родного брата. Поэтому особо распространяться о своем происхождении не стоило.

Из задумчивости Ротмира вывел скрип половиц.

В комнату поднялась мать Минка. Женщина крепкого телосложения, чьи сильные руки всегда были горячими, а фартук белым от муки. За женщиной в комнату под крышей ворвался приятный запах свежего хлеба.

– Приятно видеть, что ты идешь на поправку, юноша, – сказала она, глядя на Ротмира. – Я принесла вам поесть. Здесь на двоих. Конечно немного, но дальше к вечеру будет еще. Отец повез остальное в город, к утру, думаю, вернется, – она повернулась к сыну. Глаза матери тепло блеснули. – Не засиживайся до поздней ночи. Поболтайте еще немного, и иди на двор.

– Но я еще… – Минк запнулся, очевидно соображая. Его лицо озарила светлая улыбка. – Она здесь?

– Да, на улице.

– Спасибо, что сказала, – в воздух тот час же взметнулся плащ, висевший до этого на спинке стула. – Я вернусь еще, – кинул он через плечо страннику и бросился во двор.

Ротмир принял из рук женщины кружку молока и, наклоняя голову, улыбнулся. Он хорошо понимал состояние Минка. Женщина посмотрела вслед сыну и тоже ласково улыбнулась. Кто знает, о чем она сейчас думала. Может о том, как уже вырос ее мальчик, может о том, как когда-то сама была молоденькой и также ждала во дворе. Она положила хлеб перед Ротмиром и неспешно спустилась вниз.

Ротмир остался один в комнате. Все еще улыбаясь, он откинулся на подушки. Над его головой, на потолке маленький паучок старательно плел паутину. Тонкая нить едва блестела. Мохнатые лапки усердно работали. Странник долго наблюдал за паучком, а потом закрыл глаза. Знакомый образ девушки вновь предстал перед ним. Он улыбнулся и повернулся на бок.

Тело отозвалось тупой болью, которую уже можно было терпеть.

***

Ночь была ясная. Из окна в башне открывался чудесный вид на залитое лунным светом поле. В темной воде отражался желтоватый диск Луны. Легкий ветер нагонял слабую рябь по поверхности озера. Издалека слышна была музыка – в деревне отмечали праздник.

Геля обняла свои колени. Она сидела на теплом камне окна таинственного замка.

Все мысли были заняты тем, что рассказал про полнолуние слуга. Оказывается, в полнолуние могут происходить удивительные вещи. Силы людей преумножаются, они становятся более восприимчивыми и чувствуют тончайшие импульсы из потустороннего мира. Грань между мирами стирается, противостоять чужим влияниям становится все сложнее. Неуспокоившиеся души проникают в мир живых и вершат свою месть, управляя чужими телами. Люди становятся агрессивнее. Начинаются драки. Разжигаются конфликты, а когда наступает утро, люди не могут ничего вспомнить. Так рождаются сказки об оборотнях и прочей нечистой силе. Все это обычные люди, подвергшиеся чудовищным метаморфозам. Безусловно, не обходится и без животного вмешательства, но не это главное. Иногда души живых оказываются гораздо слабее душ умерших. И тогда происходит постепенная замена, и человек становится полумертвым, полуживым.

Девушке вдруг стало холодно, и она пошла к тахте за накидкой. Свеча, горевшая у окна, потухла. С внешней стороны замка вихрем пронеслась черная тень. Она была размыта и неоднородна. Каменные плиты покрыл иней.

Марион, лежа в своей постели, резко открыл глаза. Взгляд стал осмысленным, вернувшись из преисподней. На губах мелькнула хищная улыбка.

– Она жива, – глаза его прищурились. – И теперь я знаю, где она!

***

Холодно. Сыро. Откуда-то сверху капает вода. Прикованный узник в кругу света. Изодранная одежда. Кровь. На полу намокший носовой платок. Взгляд опущен к этому клочку ткани. Белые кружева хранят на себе багряную кровь.

Сколько он уже просидел в неволе?.. Сколько времени неотрывно смотрел на кровь?..

Слезы уже перестали бежать по его щекам. Он не чувствовал ничего, как будто его здесь и вовсе не было. Все казалось каким-то не реальным…

Перед ним проплывали образы, картинки, воспоминания.

..Светловолосый мальчонка делает свой первый шаг. И вот прошли годы. К нему бежит через поле пятилетний сынишка. Рубашка развевается. Пух потревоженных одуванчиков вихрями поднимается в воздух. Звонкий детский смех. Мальчик бросается в объятия отца.

…До сознания издалека долетел звук тяжелых шагов. Ронгар поднял голову.

– Ну здравствуй, друг мой! – ехидная улыбка появилась на лице молодого князя. – Вижу, тебе уже лучше. А ты молодец. Вторую неделю без воды и еды. А вот еще держишься. Наверное, тебе дает силы это, – Марион наступил грязным сапогом на платок. – Я знал, что эта вещица тебе понравится. Ха!.. Что это заблестело в твоих глазах? Страх? Не-е-ет. На тебя это не похо-о-оже. Ненависть? Да, думаю, уже ближе… Хочешь меня убить, не так ли? Взять в руки меч… – раздалось металлическое шипение – князь достал свой меч из ножен. – Подойти ко мне вплотную… – он сделал три шага на встречу узника. – Всадить почти по самую рукоять мне в грудь… – рука с мечом резко выпрямилась. – А затем повернуть меч… Ведь именно так погиб твой щенок.

– Я тебя… – Ронгар из последних сил рванулся навстречу князю. Цепи не дали сделать ему даже двух шагов. Тело рванулось назад. Он потерял равновесие и вновь повис на цепях. Тяжело дыша, он неотрывно смотрел на стоящего перед ним человека.

– Похвально. Похвально. – Князь издевательски зааплодировал. – Ты обессилил, но все еще держишься.

– Клянусь Богом, я убью тебя, – прошептал стрелок.

– Богом клясться нельзя. Разве мама тебя не учила этому? Так вот, неуч… – он вновь убрал меч в ножны. – Твой сын был твоей ошибкой. Ему не нужно было появляться на свет. Он стал твоей слабостью. А то, чего не имеешь – не жалко и потерять.

– Отпусти меня, – в голосе четко зазвучал нажим.

– Ты не в том положении, чтобы указывать. Если я захочу отпустить тебя – отпущу.

– Отпустишь так же, как сделал свободным моего сына? К чему эти кошки-мышки?

– Ты хорошо поводил меня за нос. И еще и убил приближенного ко мне человека.

– Зачем мне было держать в отряде языка. Тем более он убил…

– Ты не хуже меня знаешь, что в нее стрелял не он, а ты. Ты ни разу еще не промахивался, а значит, она мертва. Я не слишком хотел ее смерти. И ты это знал.

– Мы не могли ее поймать. Она оторвалась очень быстро от нас на своем жеребце.

– А потом остановилась у какого-то ручья, так?

– Да, и опять чуть было не скрылась.

– Ты знаешь, зачем она нужна мне. И поэтому ты решил убить ее.

– Я действовал тогда по твоему приказу, – голос узника стал тише. – Она была ни в чем не виновата. Ей было еще рано умирать.

– Теперь ты понимаешь, за что заплатил твой сын. Баш на баш. Теперь и у тебя нет будущего.