Бог играет в кости

Глава 11

АЛЕКС МЕРФИ

– Эй, пацаны, оттопыримся?

Я не сразу понял, что это нам. Ассоль отвернулась, но голос – визгливый, квакающий, не утих:

– Да ладно жаться, чо, кайф словить не хотите? – я поднял голову.

Тощий прыщавый юнец, кадык выпирает, как при базедовой болезни. Похож на паука. Глазки лихорадочно поблескивают сквозь немытую челку… Когда я на него посмотрел, парень улыбнулся, показав испорченные зубы. Пушер. Разводит простачков… Хотел его прогнать, но передумал.

– Что у тебя есть?

Он осклабился.

– Девчонки, кислота, бухло…

– Что из кислоты?

– Гирик, бошки, снег, импорт… У меня много всего, были бы бабки.

– Что из колес? – я протянул руку.

Он испуганно огляделся.

– Чувак, не здесь же… Вон, жеребчики пасутся! В сортир пойдем…

Страны разные, а гопники – одинаковые. В туалете ждут дружки. Как только войдем, они накинутся, заберут всё ценное и слава Богу, что не убьют… Если повезет, у него окажется что-нибудь обезболивающее. Что-то не слишком тормозное, но способное хоть на время извлечь раскаленное сверло из груди. Иначе я ничего не смогу.

– Пойдем, – кивнул дилеру и повернулся к девчонке. – Ты посиди. Я сейчас…

Она нарочито равнодушно пожала плечами.

В туалете смердело почти непереносимо. Пол залит то ли водой, то ли чем похуже… Главное, беречь ребро.

Их было четверо. Пушер – пятый. Многовато для гопников. Да и староваты… Увидев бородатые черные морды с характерными носами, я всё понял. Ну что ж…     Через несколько минут все пятеро валялись на грязном полу, а я блевал в раковину кровью.

Умывшись под тонкой струйкой отдающей хлоркой воды, наклонился над тем, кто подавал признаки жизни, и сказал:

– Передай Джафару, что мне жаль. Я расплачусь, как только улажу кое-какие дела. Он меня знает.

Бегло огляделся. Вроде никого не убил… Подпер дверь снаружи железным ломом со щита пожарной безопасности, и задумался о девчонке. Кто она мне? Ну, помогла выбраться из города, а дальше что? Тащить с собой – лишние хлопоты. Нужно прямо сейчас выйти через другую дверь, затеряться в толпе, прицепиться к какой-нибудь электричке…

Но… Она там сидит, ждет. Может, беспокоится… Надо хоть попрощаться. Я вздохнул, и направился в зал.

Она была похожа на мальчика: волосы под шапкой, глаза настороженно-злые, упрямый маленький подбородок… Как задиристый воробышек. Я еще раз вздохнул, подошел.

– Послушай, Ассоль… Спасибо тебе за всё. Но дальше я сам.

– Что так? Не нравлюсь?

Сощурила в щелочки и без того узкие кошачьи глаза. На скулах проступили красные пятна. Обиделась.

– Видишь ли… Ситуация только что осложнилась.

– Господи, ты что, убил этого гопника?

– Да нет… Нет же, нет! Это был не гопник… В смысле, никого я не убил! С чего ты взяла?

– Да так. Показалось, – она хмуро нахохлилась. – Так что, расскажешь, что стряслось?

– А как же – «меньше знаешь, крепче спишь»?

– Еще есть – «назвался груздем, полезай в кузов». Это значит…

– Я понял. Знаешь, не такой уж я тупой, прекрати мне всё объяснять…

– Ох, простите, мистер всезнайка…

– Послушай! – превозмогая боль, я присел на корточки, взял её за руки и заглянул в глаза. Лапки у неё были маленькие, синюшные и в цыпках. Холодные, как ледышки. Захотелось поднести их к лицу, согреть дыханием… – Ассоль… Я в бегах. Мафия и спецслужбы вместе – это слишком. Полная жопа, как говориться. Со мной – опасно. Ты можешь пострадать.

Она вырвала руки и спрятала в карманы. Посмотрела с вызовом.

– А может, я не боюсь?

– Господи, что за детство? Боюсь, не боюсь… Не в этом дело! Мне бы себя вытащить, а с тобой… Извини.

Она снова усмехнулась.

– Пока что вытаскивала тебя я. Так что даже не обидно.

Шмыгнула носом и отвернулась. Только слез мне не хватало… Нужно было всё-таки уйти, не прощаясь.

Поднялся, кряхтя, но тут же согнулся в приступе кашля. В груди будто граната взорвалась. Набежали слезы, дыхание вышибло. Я упал на колени, стащил с головы шапку и вжался лицом в душную ткань. Когда приступ миновал, с трудом взгромоздился на стул, сгорбился и затих, прикрыв глаза. Ассоль поднялась и ушла. Сил не было спросить, куда…

Наверное, уже не вернется… Полицейский с дубинкой всё прохаживался неподалеку, бросая в мою сторону настороженные взгляды. Узнал? Или просто проявляет бдительность?

Что делать? Уйти, пока полицейский не вспомнил, где он меня видел… До дверей – метров двадцать. Ряды кресел, дальше – столики кафе, ларьки со всякой всячиной и люди. Много людей. А что, если опять случится что-нибудь страшное? Как в автобусе…

– Вот, выпей, – я не заметил, как Ассоль вернулась. – Кофе с коньяком. Перестанешь кашлять.

– Спасибо.

Села, отгородив меня от полицейского. Тот, кажется, расслабился. Просто двое тинейджеров ждут электричку…

– Ты без меня пропадешь. – сказала, глядя в сторону. – Упадешь где-нибудь и протянешь ноги.

– Я и раньше попадал в неприятности.

– Оно и видно…

До истерики, до визга мне было страшно, что с этой странной девочкой что-нибудь сделается по моей вине. Как с Кейт… Почти три года прошло, а я всё не могу избавиться от этого горького чувства: Беспомощность. Безнадежность. Непереносимое желание всё изменить, вернуть назад, и – бессилие. Невозможность этого, казалось бы, простого действия… Сколько раз я себе представлял, как поступаю совершенно иначе. Не как идиот…

Вдруг Ассоль вскочила, надела лямки рюкзака и протянула руку.

– Пойдем. Быстро, но без паники. По сторонам не пялься.

– Ты что-то увидела?

– По-моему, да. Там какие-то подозрительные, кивают в твою сторону.

– Черт… Джафар так просто не отцепится.

– Джафар? Мертвец Джафар? Это от него ты прячешься? – она остановилась.

Я тоже застыл.

– Откуда ты его знаешь?

– Ну ты даешь… Кто ж не знает Мертвеца? Да им детей в детсадах пугают! Ты наркоман? Игрок? Сколько ты ему должен?

– Нет, я не наркоман. И не игрок…

– А что тогда?

– Я же говорил. Опоздал из-за аварии, сорвал сделку…

Она, поминутно оглядываясь, потащила меня вглубь зала ожидания. Зайдя в темный коридор, распахнула какую-то дверь. Раковина, откидная полочка, кушетка…

– Это комната матери и ребенка. Посидим немножко. – заперла задвижку, и, не снимая рюкзака, села. – Только тихо…

Я упал рядом, привалившись к холодной стене. Было темно, из мусорной корзины несло использованными памперсами.

Сознание сразу стало уплывать. Сквозь сон почувствовал, как Ассоль сжала мою ладонь. Я ей ответил. Снова нахлынуло чувство вины. Зачем я её втягиваю?

ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ, МОСКВА.

Когда начало светать, удивленно огляделся. Просидел всю ночь над необычным, я бы даже сказал, сверхъестественном хобби дяди Кости, и не заметил, как пришло утро.

А ведь он никогда не был выдумщиком. Фантастику, насколько я знаю, не жаловал… Интересно, отец знает? Меня продрал озноб. Черт! Я же ему не сообщил! Неудобно вышло… Сколько сейчас? Семь…

Достав телефон, несколько секунд смотрел на пустой, черный экран. Я же его вчера выключил! И забыл.

– Привет, па… Прости, я вчера совсем замотался, тут такое дело…

– Да знаю я уже. Новости посмотрел. Лене не звонил?

Я не сразу догадался, что это он о супруге дяди Кости. Я её совсем не знал.

– Я же говорю, замотался вчера.

– Позвони, она ждет. Что-то хочет сказать.

– Я лучше заеду. Как думаешь, сейчас не рано?

– В самый раз. На похороны-то придешь, не забудешь?

– Я же извинился. Тут такое… Потом расскажу. Пока.

– Подожди! Должность-то примешь? Петрович тебя прочил…

– Да ты что? Кто мне даст? В Управлении – без году неделя, ни опыта, ни связей.

– Это даже хорошо. Костя считал, у тебя свое видение.

– Да уж… В Управлении оно только не в чести… Слушай, пап, давай об этом потом, а? Я, может, к тебе заскочу вечером. Лады?

По дороге мучительно вспоминал отчество супруги Кремлева.

Мраморный подъезд, домофон. Какая у них квартира? Всё из памяти повылетало…

– Елена Демьяновна? Меня зовут Илья Воронцов, я заместитель…

– Заходите, Илья. Я вас жду.

***

После разговора с женой Кремлева всё запуталось еще больше: ни о каком хобби супруга она не знала, была уверена, что свободное время муж проводит на рыбалке за городом, или в клубе…

Импозантная такая дама. С раннего утра – при параде: прическа, туфли, деловой костюм. Упомянула правда, что собиралась заняться хлопотами…

Меня ждала по одной-единственной причине: была убеждена, что смерть Константина Петровича – несчастный случай. Оказывается, о моих вчерашних похождениях было известно буквально всем, и её специально попросили меня заверить: как жена, Елена Демьяновна ни к кому никаких претензий не имеет. Костя действительно в последнее время жаловался на сердце, и вот – не уберегся…

Кто просил – сказать не пожелала. Собственно то, что её именно попросили мне это объяснить – понял из намеков и недомолвок. Она явно не спала: глаза запавшие, несмотря на макияж – вид бледный и утомленный. Но держится.

Что ж такое твориться? Собственная жена не хочет разобраться, как умер любимый муж? Или боится?

В глубокой задумчивости спустился по лестнице с шестого этажа, сел на лавочку и закурил. Что получается? Гибель начальника Управления ФСБ не только не вызывает должного отклика, но еще по каким-то, пока ускользающим от меня причинам, замалчивается? И никому не придет в голову, что человек на такой должности мог умереть и не своей смертью?

Включив телефон, набрал Михалыча.

– Романыч, ты где? Тут всё управление на ушах: Шеф погиб, заместитель трубки не берет…

– Извини, не до них сейчас. Там есть такая железная леди…

– А, Риточка! Пока отбивается.

– Ну и хорошо. Слушай, я по делу. Можешь узнать домашний адрес того парня? Ну, который вчера экспертное по автомобилю писал?

– Да раз плюнуть.

– Спасибо. Скинь, только сразу.

– А ты?

– А я пока домой. Приму душ, переоденусь, поем чего-нибудь…

Вырулив на проспект, перестроился в скоростной ряд. До дому – минут десять. Уже предвкушал, как залезу под горячую воду, а потом сварю пельмени, залью их кетчупом с майонезом и…

Красный. Педаль ушла в пол, но машина и не думала тормозить. Передо мной – желтый «жучок». Если я в него врежусь… Неистово сигналя, рванул руль влево, в ограждение. Удар, еще удар… Машину поволокло, перевернуло. Вцепился в руль обеими руками, ноги упер в пол, а в голове одна мысль: – «подушки не сработали»…

Глава 12

ДЖОН ТРАСК, ЛОНДОН

Пока Андрэ готовил документы, Траск решил просмотреть файл о женихе Деметры, присланный Удильщиком – не терпелось узнать, на кого променяла его эта ветреная стерва.

Антон Мавридес. Доктор медицины, служит в Государственном госпитале, в Афинах. Хирург. Тридцать два года, никогда не был женат, доход по меркам Греции – чуть выше среднего… На что она позарилась, эта дурочка? На докторскую степень? Да он, Траск, в свое время защитил научных работ на целую кучу степеней!

Этот докторишка просто задурил ей голову… Познакомились на благотворительном обеде в честь детей-инвалидов… Ну конечно, где же еще! Он, поди, с протянутой шляпой клянчил деньги – все эти высоколобые нищеброды только и знают, что вытягивать гранты на липовые исследования… Уж он-то таких повидал!

Траск криво усмехнулся. Он тоже давал деньги на благотворительность, как без этого? Но устроил, чтобы фонды, которым перепадали немалые суммы, были его же собственностью, – через подставные фирмы, разумеется. Он владел множеством исследовательских лабораторий в разных областях науки, и сам, лично, проверял, на что именно тратятся его миллионы, добытые, чего уж скрывать, нелегким трудом…

Но ничего. Он разоблачит и этого мошенника, – а кем он еще может быть? Зарится на деньги будущего тестя, как пить дать. При скудной экономике Греции, Каталиадису, одному из немногих, удалось сохранить капиталы – благодаря тому, что основные его инвестиции находились в других странах…

Траск открыл серию фотографий, присланную Удильщиком по запросу «Антон Мавридес».

Долго всматривался в экран, стараясь подавить боль. Не дыша и до крови сжав кулаки. На теннисном корте – загорелый атлет с патрицианским профилем и золотыми кудрями. Яркие глаза, мужественный подбородок. По другую сторону сетки – Деметра. Одета в белое теннисное платье, на губах – задорная улыбка… Наконец, прерывисто вздохнув, Траск выключил ноутбук.

Сидя перед пустым, как мертвый зрачок, экраном, он попытался вспомнить: а улыбалась ли когда-нибудь Деметра ему? Или, если уж на то пошло: хоть одна женщина в мире ему так улыбалась? Разве что мама… Самая лучшая, самая благородная и бескорыстная женщина на свете. Она никогда не предаст, не отвернется от любимого сына…

Траск дотянулся до встроенного холодильника и достал огромную банку мороженного. Земляничное. Того ядовито-розового цвета, который он ненавидел в детстве. Дешевое лакомство, отдающее синтетикой – мать не могла позволить большего. Простая одежда, недорогая выпивка… Конечно, иногда она спьяну пускала в ход кулаки, если думала, что маленький Джон недостаточно хорошо себя ведет, но потом всегда просила прощения, приговаривая, что всё, абсолютно всё делается для его же блага…

Сегодня ему доступны самые дорогие и изысканные яства. Но это мороженное, своим синтетическим запахом и вкусом напоминало, кто он есть на самом деле. Этот вкус делал его злым и безжалостным – качества, необходимые тому, кто хочет оказаться на самом верху…

– Хозяин!

Траск не отозвался. Бессилие, овладевшее им при виде великолепного Антона Мавридеса, грозило перерасти в приступ паники…

Однажды его психоаналитик рассказал о теории разделения всех людей на «принцев» и «лягушек», подразумевая, что каждая «лягушка» может превратиться в принца… Траск вцепился зубами ему в горло. И загрыз бы, не оттащи его секретарша!

Это обошлось недешево, но стоило каждого пенни. Когда его зубы сомкнулись на горле врага, а язык ощутил сладкий вкус крови, такой насыщенный, волнующий, он почувствовал себя хищником. Понял, насколько выше этих плебеев. Осознал, что его предназначение – править такими травоядными, как этот несчастный кролик… Как сверстники, что ненавидели его в школе. Как учителя, которые придирались на уроках, считая его маленьким глупым засранцем… Он им покажет! О! Как сильно он им всем отомстит!

– Сэр! Это срочно! – Андрэ не отставал, и пришлось вернуться к реальности.

– Хорошо, выкладывай.

– Кажется, удалось локализовать возмущения. Эвристический анализ, проведенный Игроком и подтвержденный Удильщиком, показал, что основная угроза исходит из России.

Траск на миг прикрыл глаза, прижимая к груди банку с мороженым. Окунул в него ложку, и только ощутив нёбом знакомый аромат, перевел глаза на подчиненного.

– Андрэ… Если ты не объяснишь всё прямо сейчас, я надену тебе на голову ЭТО ВЕДРО!

– Сэр… Простите, сэр… Не соблаговолите ли сказать, что именно вам не понятно? – он даже прикрылся локтем, ожидая полета банки.

Усилием воли Траск взял себя в руки. Припомнил, что Андрэ, старый добрый Андрэ, может пойти вразнос, если на него слишком сильно давить. И тогда привести его в чувство помогут только определенные действия…

– Успокойся, мой друг. Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда! Добрый, славный Андрэ… Ну давай, выкладывай, что у тебя там?

Добавив своей улыбке приторной сладости, совсем как у мороженого, он осторожно похлопал помощника по плечу.

– Я… Не знаю точно, как это работает. Сами понимаете, алгоритм Удильщика невозможно просчитать. Но мы уже имели возможность убедиться, что он дает достаточно точные результаты в большинстве случаев… На тех объектах, ну, вы знаете…

Траск кивнул. Милый Андрэ, виртуоз в причинении боли, не способен и двух слов сказать, когда речь заходит о насилии. В давние времена, когда они оба были детьми, он, можно сказать, спас толстяка… Принес ту старую книгу, которую стащил в библиотеке. «Молот ведьм». После неё Андрэ изменился. Стал более спокойным, более собранным. Уже не прудил в штаны от малейшего испуга, не смеялся безумным смехом при виде крови…

Главное, не произносить при нем таких слов, как «боль», «смерть», «убийство», «кровь»… Чтобы не выводить из равновесия. Не допускать того, что бывает, когда Андрэ не может успокоиться…

– Ты хочешь сказать, те люди, о которых мы «позаботились» некоторое время назад… Мы тогда отыскали не всех?

– Похоже на то, сэр. И они опять возмущают континуум – так говорит Удильщик. Один Господь ведает, какими данными он руководствуется, но вы помните сэр, предыдущее падение акций удалось предотвратить… «отыскав» определенных людей. Я всё проверил. Ошибка исключена.

– Ты утверждаешь, что наши нынешние неприятности – снова их происки?

– Да, сэр. Из-за этих чертовых ублюдков, если позволите так выразиться, у нас снова всё пошло кувырком. Они затеяли новую игру.

Траск заметался по салону, забыв и про мороженное, и про Андрэ. Ну конечно! Как он раньше не догадался? Все, все неприятности – дело рук этих «чертовых ублюдков»!

В первый раз, когда Удильщик выдал прогноз о том, что его акции стремительно падают, и это зависит от действий определенных людей – совершенно непричастных ни к его бизнесу, ни к биржевым котировкам вообще… Он не поверил. Да и помощник счел выкладки программы ожидаемой эвристической ошибкой. Но… На всякий случай Траск отдал секретарю приказ изучить ситуацию.

Несколько человек, проживающих в разных точках земного шара: в Индии, Китае, Казахстане, России… Как только эти люди исчезли, ситуация стабилизировалась! Акции пошли вверх, они вернули, даже с лихвой, потерянные деньги… И теперь Удильщик выдал сообщение о новой угрозе…

– Друг мой… – Траск старался говорить спокойно. – Помнишь, ты вытребовал немалую сумму для устройства лаборатории по изучению этих… феноменов? Как там дела?

Он-то решил, раз Андрэ занялся данным вопросом, то о проблеме можно забыть. Но, оказывается, не так всё замечательно…

– Андрэ?

– Деньги я давно вернул.

– И как же?

– Оказалось, один из подопытных способен выигрывать довольно крупные суммы. Старик необычайно талантлив…

– А остальные? – Траск оживился. Ему не приходило в голову, что этих людей можно использовать… Точнее, такая мысль была, но в свое время они с Андрэ пришли к выводу, что это рискованно. Слишком непредсказуемый талант.

– Закончился материал, – он слегка повернулся и бросил виноватый взгляд на хозяина. Траск кивнул. Он прекрасно понял, что хотел сказать Андрэ. – Я совершил ошибку, сэр. Выбрал не тех людей. Понимаете, я не хотел привлекать внимания к проекту….

– Давай без подробностей! – прервал Траск. – Ты сказал, никого не осталось?

– Нет, сэр. Один есть. Тот самый старик.

– Я не о том! Ты узнал что-нибудь? Как им удается выигрывать? Делать что-то такое, чего не могут другие?

– Это очень сложно, сэр. Есть несколько гипотез…

– К черту гипотезы! Это какие-то фокусы, я уверен. И я хочу знать, как они это делают! Набери новый материал и продолжай! Мне нужны результаты.

– Да, сэр. Я этим займусь. Использую выкладки Удильщика…

– Без подробностей, я же просил! Это твой проект, Андрэ. Раньше мне никогда не приходилось сожалеть о том, что я тебе доверяю!

– 

Я сделаю всё, что от меня зависит, хозяин.

Глава 13

ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ, МОСКВА.

– С вами всё в порядке?

В плече стреляло так, что я решил – руку к свиням оторвало. Наконец-то.

– Кажись, да. Помогите выбраться.

– Дверь заклинило, сейчас топорик принесут. Что же вы… Спите за рулем?

Когда отжали дверь, я кое-как выбрался и огляделся. Желтого жучка не наблюдалось – успел улизнуть, шустрик… А над душой стоял молодой, но уже толстомордый представитель дорожной службы.

– Кто-нибудь еще пострадал?

Достав платок, я начал отряхиваться. Подморозило, грязи на дороге и нет почти.

– Да нет, слава богу. Но ремонт вам, господин хороший, в копеечку влетит…

– Ладно, лишь бы все живы…

– Протокол будем заполнять?

Я уставился на инспектора, как на идиота.

– Разумеется! – и показал свое удостоверение. Парень взял под козырек.

– Простите, товарищ… господин полковник… Не признал.

– А тебе и не положено. Так что оформляй, честь по чести. Потом проверю.

Отвернувшись, я отжал капот, и, плюнув на пальто, полез смотреть. Всё в порядке… Колодки? Да нет, ерунда.

По спине пополз противный холодок. Может, здесь собака и порылась? Кто-то охотится на сотрудников Управления? И еще в мыслях вертелось что-то из досье Мерфи… Помниться, там тоже кто-то в столб врубился. Совпадение?

– Михалыч! Адрес нашел?

– Нашел. Левая какая-то контора, на самом деле. Типа, страховая. Они справку и выписали… Я тебе звонил.

– Прости, не услышал. Я тут в аварию попал.

Повисла пауза. Наконец Михалыч спросил:

– Цел?

– Так, ободрался немножко. До свадьбы заживет.

– Понял.

Голос у Михалыча сразу изменился. Про свадьбу – это был наш с ним код: переходим, мол, на осадное положение, потому что доверять больше некому…

Домой нельзя. Если авария – это покушение, то и дома могут ждать. Ладно… Надо узнать: каким образом отключили тормоза? С тем хмырем, что вчерашнее заключение лепил, я теперь совсем по-другому побеседую. Несчастный случай, как же… Кремлева убрали, к бабке не ходи! Значит, за мной тоже следили. Или в Управлении – крыса. Всякое бывает.

– Машину заберут на нашу штрафную стоянку, проведут экспертизу…

– Экспертизой я сам займусь.

– Но… Это против правил! Вы же сами сказали…

– Оформляй! И укажи, что пострадавший обязуется явиться по первому требованию и предоставить независимое экспертное заключение. Насколько я помню, это правилами допускается.

– Но вы же, извините, не пострадавший! Вы же сами всех давить начали!

Вот в чем дело! Со стороны, значит, выглядело, будто это я сбрендил, вырулил на встречку… Он поэтому и рапорт писать не хотел! А что? Костюм приличный, стрижка модная – штук пятьдесят с меня срубить можно, как с куста… Ничего, перебьется.

– Кто кого давил, эксперты разберутся. Так что… Если у тебя всё готово – давай подписывать и честь имею. Недосуг…

АЛЕКС МЕРФИ

– Эй, просыпайся.

– Сколько прошло времени?

– Не знаю. Часа два.

– Ого… Всё тихо?

– Как будто. Пойдем, сейчас будет наш поезд.

Я с усилием потер лицо. Помотал головой, встал – в груди сразу забулькало. Еле сдержал очередной приступ кашля.

– Боюсь, у меня не получится запрыгнуть на ходу…

– Не ссы. Я билеты купила.

– Ты что, выходила? А документы? Деньги?

– Интернет, дубина. Всё просто.

– Я тебе отдам…

– Ой, заткнись.  Вот, намотай мой шарф, спрячь лицо. Погнали…

…Она взяла билеты в двухместное купе. Как только я увидел застеленный  колючим одеялом матрац, не раздеваясь, рухнул лицом вниз, с облегчением расслабляясь.

– Знаешь, я тут подумала: тебе и вправду стоит улететь. Во избежание.

Так не хотелось разлеплять веки…

– И каким образом? – промычал, не открывая глаз.

– Я пошарила по друзьям. У одного моего знакомого есть приятель, у которого двоюродный брат служит в военной части, под Смоленском. Нужно туда добраться. У них – транспортные самолеты, а военную технику не досматривают.  В Америку, конечно, не попадешь, но из страны вывезут. У тебя сколько-то денег есть? А то они дорого берут.

– Хватит, – было еще несколько анонимных счетов… – Долго туда ехать?

– До Смоленска – пять часов. Ну и там…

Дальше ничего не помню.

ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ

Узнав адрес вчерашнего горе-эксперта, поймал такси. Выбрал старый потертый седан. Добрался без происшествий. Только у подъезда вспомнил, что сейчас – середина дня, он же на работе… Но вовремя сообразил, что сегодня – суббота. Выходной.

После мучительно долгого ожидания к двери всё-таки подошли. Я показал удостоверение.

– Кто… Как… Как вы меня нашли?

Очкарик протирал мятое личико, обрамленное скудной бороденкой. Были на нем растянутые треники и огромная майка. Толкнув парня в цыплячью грудь, я шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь.

– Спокойно! Командовать парадом буду я!

После аварии на меня нашел злой, веселый кураж. Или я их, или они – меня. Третьего не дано.

– Итак, уважаемый э-э-э…

– Максим Ванадиевич…

– Максим. Сейчас вы мне подробненько расскажете, как вчера оформляли заключение о состоянии автомобиля Кремлева, Константина Петровича. Помните такого?

– Да никак не оформлял! Написал, что велели, и вся недолга! – парень сплюнул в раковину, пустил струю воды, стал плескать себе в лицо.

Я оторопело упал на табурет. Кухня была маленькая, но уютная и чистенькая. Занавесочки, фиалки на подоконнике… И тут послышался детский плачь, приглушенный дверью. Мне стало не по себе.

– Простите, Максим, я как-то не подумал… – я кивнул на дверь в комнату. – Может, поговорим на улице?

– Его убили! Убили, понимаете? – он сорвался на крик, но шепотом, что было особенно страшно.

Мой кураж куда-то исчез. Твою дивизию! А ведь кто-то мог наблюдать, как я вхожу… Перед глазами потемнело. Сидя в чужой крошечной кухне, слыша плачь младенца, я вдруг пришел в себя.

Кремлева убили, на меня устроили покушение. Парнишку запугали, чтобы дал липовое заключение. Возможно, так же поступили и с патологоанатомом, делавшим вскрытие и подтвердившим диагноз внезапного инфаркта, и даже с супругой…

Что теперь с парнем-то делать? Негоже его подставлять.

– Слушай, извини, что я вот так, – он дернул плечом.

– Самому тошно. Не терял он управление… – он налил себе воды из-под крана, выпил, дергая тощей шеей, затем присел на табурет.

Наконец, собравшись с мыслями, я предложил:

– Рассказывай: как всё было на самом деле, кто тебя припугнул… А я разберусь. Гарантирую, тебя не тронут. Даже с работы не вылетишь. Ты же понял, кто я такой?

Если я и приврал, то Господь меня простит, самую малость. Я действительно сделаю всё, чтобы парень не пострадал. Но ответы нужны прямо сейчас.

– Я-то понял. Но вы сами-то в курсе, на чей хвост наступаете? Мне-то что? Ну, дадут пару лет. А вот вам…

– Что ты имеешь в виду? – я потер ушибленное в недавней аварии колено.

– Что вам это может сильно отрыгнуться, – губы парня подергивались.

– Ну-ка, давай с этого места поподробнее. Почему именно мне, но сначала – каким боком здесь ты!

Он помолчал, как будто прислушиваясь. Затем сказал тихо:

– Да хакер я. Хороший, между прочим. Есть за мной кое-что – так, давние делишки… Кто-то из своих сдал, вот меня на крючок и посадили. А у меня жена, мелкий… – он кивнул в сторону двери. – Я сразу сказал, что авария липовая, но они надавили. Принесли готовые бумаги, пришлось подписать.

– Хакер, говоришь… – я пока не улавливал связи.

– Автомобиль Кремлева – последней модели. Самая современная электронная начинка. «Умный софт». Кто-то захватил управление извне и бросил тачку на столб.

Я моргнул. Снова вспомнил недоброй памяти мистера Мерфи…

– Это как?

– Дырки в коде. «Уязвимость нулевого дня»… Благодаря такой «дырке» он и перехватил управление машиной.

– Извини пожалуйста, «он» – это кто?

– Ну, полагаю, какой-то хакер…

– Это что, так сейчас модно развлекаться? Любой проныра может устроить апокалипсис на Кольцевой, перепрограммировав тачки?

Мне стало страшно. Если и такое уже возможно…

– Да нет же, нет… Это только звучит легко, – он потеребил бороденку. – На самом деле, никому из наших нереально такое провернуть. Нужны огромные вычислительные мощности, чтобы отыскать уязвимость. Иногда, конечно, везет – случайно натыкаешься на такую лазейку, а потом доишь… Но это бывает очень, очень редко. Я со всей ответственностью могу гарантировать: машина Кремлева – не тот случай. Там работал настоящий мастер, и не один.

– Значит, Кремлева убили… Кто? И почему тебе запретили копать?

– Кто убил – не скажу. Я ж не сыщик… А вот почему дело хотят замять – элементарно. Нашему шефу позвонили из «Тойоты» и посулили какие-то невообразимые блага… Судите сами: если станет известно, что «Тойоту» можно взломать? Это же миллиарды денег! Хакеры иногда так и делают: находят изъяны программного кода, устраивают показательную диверсию, а потом требуют с производителя мзды… Но думаю, автомобиль Кремлева – не тот случай. Не вписывается…

– Ну да, ну да… Значит, ты точно уверен насчет «Тойоты»?

– Они готовы господу богу взятку дать, лишь бы ничего не вылезло…

Я задумался.

– Вот еще что: пока я ехал к тебе, у моей тачки тормоза отказали. Машина той же марки. Их оптом на Управление закупали…

– Значит, вас тоже хотят убить.

Когда это прозвучало из чужих уст, да еще в такой обыденной обстановке, меня наконец-то проняло. Стало жарко, я полез в карман за платком. Не нашел. Вспомнил, что вытирал им руки после аварии, затем чистил пальто…

– Вот что: я сейчас пойду, и позвоню кому надо. Тебя больше не тронут. Но на всякий случай: ты мне ничего не говорил.

– Спасибо, конечно. Только я всё равно уволюсь. Противно…

Ух ты! Парнишка-то принципиальный!

– Тебе спасибо. И еще, Максим… Раз ты всё равно увольняешься… Может, на меня поработаешь? Покопаешь в этом направлении, выяснишь, что да как? Я в долгу не останусь.

– Ладно, – он выглядел так, будто я ему шоколадку предлагаю.

– Хотя нет, не надо, – я вспомнил о ребенке. – Лучше вали из города. Во избежание.

– Семью я к матери в деревню отправлю. У мелкого – аллергия на всё подряд, ему в городе вредно.

Я внимательней оглядел хакера Максима Ванадиевича.

– Ты же понимаешь, что влезаешь в неприятности?

– Кто-то же должен? А всю жизнь с оглядкой на шантажистов жить…

– Дело твое. Хотя – уважаю, – я поднялся. – Семью вывези, жилье смени. Есть где перекантоваться?

– Найду. И вам, уж простите, не скажу. Сам вас найду.

– Добре. Главное, рой.

– Нарою, не беспокойтесь. Меня эти уроды тоже достали.

Выйдя из подъезда, я сломал телефон, выгреб потроха и разбросал детальки по сугробам.

А потом поехал к Лильке. Отца втягивать не хотелось, а о ней, кроме Михалыча, никто не знал… Руку дергало, а Лилька умеет делать удивительный массаж…

По дороге попросил остановить возле супермаркета. Во-первых, негоже являться к любимой женщине с пустыми руками, а во-вторых, купил новый телефон. День-два попользуюсь, потом еще что-нибудь придумаю.

Вставив новую карту, набрал Михалыча, объяснил про парнишку-хакера и попросил найти кого-нибудь, чтобы присмотрели. Во избежание.

Потом позвонил отцу:

– Привет, па. Прости, сегодня – никак. Да, новый номер. Я машину разбил. Не справился с управлением. Да движется дело, движется. На всех парах… Пытаюсь разобраться. Разумеется, не оставлю.

Отец – человек аналитического ума. Он прекрасно всё поймет.

***

Кое-как ухватив одной рукой коробку конфет, вино и букет роз, поднялся на Лилькин этаж. Плечом позвонил в дверь. Каждый раз дух захватывает, когда её вижу… И всё думаю: что она во мне нашла?

– А я решила, что ты новую любовницу завел.

– Ага. Работа называется. У нас там…

– Да, я слышала. Соболезную. Хороший был человек?

Я удивился. Никогда она не интересовалась моими делами. И меня это полностью устраивало.

– Откуда ты узнала?

– Новости, Воронцов. Иногда я включаю телевизор.

– Ах, да. Прости. Я забыл, что бывает на свете такой волшебный ящик с картинками.