Расследование в «Трэвэлерс Рефьюдж»

Глава 13

Леди и джентльмены сидели в ярко освещённом обеденном зале за длинным, красиво сервированным столом. На белоснежной скатерти сверкали хрустальными гранями фужеры на высоких ножках, торжественно мерцали серебряные приборы и дорогой фарфор. Обилие света и сияния создавало почти праздничную атмосферу, несмотря на мрачные события, происходящие под крышей «Трэвэлерс Рефьюдж».

О неудавшейся попытке отравления хозяйки пансиона уже было известно не только постояльцам, но и всей деревне, ведь подобные новости разносятся быстрее ветра. Подопечным Эндрю Моргана не терпелось обсудить этот инцидент, и по такому случаю они попросили Дженнифер накрыть им за общим столом.

Какое-то время в обеденном зале стояла напряжённая тишина, нарушаемая лишь позвякиванием ножей и вилок – леди и джентльмены с аппетитом ели поданное рагу из баранины по-шотландски, запивая его лёгким рубиновым вином. Первой на интересующую всех тему заговорила Тельма Чендлер:

– Вы не скажете, каким ядом хотели отравить миссис Форестер? – обратилась она к инспектору.

– Видите ли, волею случая я выступаю здесь в двух качествах: как член туристической группы и как лицо, принимающее участие в расследовании, – после некоторой паузы ответил Райли. – Последнее накладывает на меня определённые обязательства: я не имею права разглашать детали следствия. Во всяком случае, до того времени, пока убийца не будет найден.

– Дженнифер сказала мне, что миссис Форестер пытались отравить мышьяком, – вместо детектива озвучила название яда Синтия Эйлинг.

– Я ничуть не удивлена этому, – отозвалась Тельма. – В наше время раздобыть яд совсем не сложно: в любой аптеке можно купить средство для уничтожения сорняков или грызунов, в состав которого входит мышьяк.

– Полностью согласен с вами, но не стоит забывать, что, если кто-то решится на убийство, он всегда найдёт способ, как его совершить, – авторитетно заявил Альберт Коннорс.

– Самое ужасное не в том, что преступник непременно найдёт способ совершения убийства, – раздался недовольный голос Джеймса Харпера, – а в том, что он, как мы видим, легко пойдёт на него в любом месте, в каком только пожелает! Никогда ещё мы с супругой не чувствовали себя столь незащищёнными, как сейчас.

Лицо Харпера раскраснелось не то от собственной сердитой речи, не то от выпитого за ужином вина. И, как и следовало ожидать, следом за супругом разразилась тирадой миссис Харпер:

– Врач рекомендовал Джеймсу отдохнуть в сельской местности Абердиншира: тишина, покой, свежий морской воздух. Мы обратились, как и подобает людям нашего положения, в солидное туристическое агентство «Томас Кук и сын», но…

Синтия бесцеремонно перебила Эмили:

– Вашего положения у остальных здесь присутствующих, конечно же, нет, но, тем не менее, все мы, как и вы, воспользовались услугами именно этого агентства.

Миссис Харпер бросила на Синтию суровый взгляд, как строгий учитель на нашкодившего ученика. Никак не отреагировав на прозвучавшую реплику, она продолжила:

– Нам предложили поездку по замкам северной Шотландии. Однако на наше решение отправиться в это путешествие в большой степени повлияло то, что группа останавливается не в отеле, а в частном пансионе на окраине прибрежной деревни.

Женщина замолчала, чтобы сделать глоток вина. Морган кашлянул и заёрзал на стуле: он понимал, к чему клонит миссис Харпер, и это ему не нравилось.

– И вот, кто бы мог подумать! – не унималась леди. – Под крышей этого самого пансиона орудует маньяк, и никто не знает, чего от него ожидать в следующую минуту!

– Успокойтесь, миссис Харпер, – к большому облегчению гида, вступил в разговор Райли. – Ничто не указывает на то, что убийство совершил маньяк.

– Ну-у, знаете… Кто же он, если сначала задушил хозяина пансиона, потом решил отравить его жену?!

– Выяснениями мотивов этих преступлений сейчас и занимается полиция, – снова попытался остудить пыл Эмили инспектор.

Наступившее на минуту молчание прервал тихий голос Роберта Чендлера, который с лёгкой грустью произнёс:

– Мне досадно, что убийство мистера Форестера и попытка отравления его жены стали интересовать нас куда больше, чем то, ради чего мы приехали сюда. Мы совершаем увлекательнейшие экскурсии по древним замкам, прикасаемся к застывшему на века каменному великолепию! Признаться, не хотелось бы омрачать свой долгожданный отпуск обсуждениями преступлений: это – прерогатива полиции.

– Вот что значит настоящая страсть к истории и архитектуре! – с искусственной весёлостью сказала Тельма, как будто извиняясь за чрезмерно эмоциональную речь мужа. – Увлечённые люди живут в своём мире и не замечают вокруг ничего, кроме объекта своей страсти. Возьмём, к примеру, нашего мистера Глейзера. У него в голове только фотография: это та тема, на которую он может говорить бесконечно!

Как только миссис Чендлер замолчала, Синтия Эйлинг с беспокойством обвела глазами сидевших за столом и, не найдя среди них Терри, растерянно произнесла:

– Что-то он задерживается… Но он… он должен быть здесь…

Слова Синтии насторожили Эндрю Моргана.

– Странно… Он не предупреждал меня о том, что будет отсутствовать на ужине, – взволнованно сказал гид и поймал на себе тревожный взгляд инспектора. Словно сговорившись, мужчины встали из-за стола, и Райли жестом пригласил сержанта присоединиться к ним. Они торопливо вышли из столовой и быстрыми шагами поднялись на второй этаж. Майкл постучал в дверь Терри и громко позвал:

– Мистер Глейзер!

На его стук никто не ответил. Он постучал снова, и снова тишина. Тогда он легонько толкнул дверь – она оказалась не запертой, и полицейские с Морганом вошли. Когда они включили свет, их взору предстала страшная картина: Терри Глейзер лежал на полу лицом вниз, а на его шее виднелся кожаный ремень. Инспектора сразу же осенила догадка: он обшарил глазами все поверхности в комнате и увидел на столике фотоаппарат Глейзера – ремня на нём не было.

– Сержант свяжется сейчас с полицией Абердина, а вы вернитесь, пожалуйста, в столовую и побудьте со своими подопечными, – обратился он к Моргану.

– Да-да, конечно, – растерянно ответил Эндрю, и на его сильно побледневшем лице проступил испуг. – Я могу сказать им о произошедшем?

– Да, можете. Ведь в любом случае они узнают об этом.

Когда Невилл сделал звонок в полицейское управление и вернулся в комнату Терри, Райли мрачно сказал:

– Не думаю, что в данной ситуации криминалисты окажут нам существенную помощь. Убийство было заранее спланировано, поэтому отпечатков пальцев мы здесь, судя по всему, не найдём. Что касается времени смерти Глейзера, оно нам известно: мы вернулись с экскурсии около пяти часов, а спустились в столовую на ужин в восемь. В этом интервале всё и произошло. А причина смерти… Что ж, эксперт назовёт нам её, но ремень на шее Глейзера говорит о том, что его убили тем же способом, что и Форестера.

… Пока криминалисты работали на месте преступления, постояльцы пансиона находились в гостиной. К ним присоединилась и миссис Форестер. На ней буквально не было лица: она сидела рядом с Морганом, который, слегка приобняв женщину за плечи, пытался поддержать её ободряющими словами.

Такого поворота событий никто не ожидал, поэтому какое-то время все разговаривали почти шёпотом, словно боясь нарушить тишину. Даже Ламбертсы поутратили свой обычный оптимизм. Они прижались друг к другу, и нежно глядя в глаза Джойс, Шон держал в своих ладонях её маленькую изящную руку. Девушка едва слышно говорила мужу:

– Шон, мне как-то не по себе. Никогда не думала, что наше свадебное путешествие обернётся таким кошмаром! Мне начинает казаться, что это дурное предзнаменование…

– Дорогая, не будь суеверной. Ты же у меня такая умница! Это просто стечение обстоятельств, и ничего больше, – успокаивал её Шон.

Высказывались самые разнообразные предположения относительно убийцы, а когда все версии были исчерпаны, леди и джентльмены начали задавать вопросы гиду: их интересовало, что теперь будет с ними и с их досугом. По большому счёту, Морган и сам толком не представлял, что ждёт их в ближайшем будущем, однако он понимал, что не должен терять лицо перед своими подопечными. Нужно было успокоить их до того, как полиция даст новые распоряжения в связи с очередным убийством. Поэтому, приняв невозмутимый вид, он размеренным голосом произнёс:

– Полагаю, что никаких особых изменений в нашей программе не произойдёт.

Он собирался сказать что-то ещё, но, неожиданно прервав его речь, заговорил не проронивший до этого ни слова Альберт Коннорс:

– Мистер Морган, я не думаю, что после второго убийства мы сможем как ни в чём не бывало продолжать экскурсии по замкам: не та ситуация, и не то настроение. Согласитесь, из-за непредвиденных обстоятельств, с которыми мы здесь столкнулись, наше пребывание в «Трэвэлерс Рефьюдж» с трудом можно назвать отдыхом. В связи с этим хотелось бы знать, будет ли нам компенсирована хоть какая-то часть стоимость поездки.

Коннорс затронул самый больной для гида вопрос. Эндрю видел, что все смотрят на него в ожидании ответа и, по-прежнему сохраняя спокойствие, проговорил:

– Поскольку решение зависит не от меня, я не могу прямо сейчас сказать вам что-либо конкретное. Я, конечно же, сделаю всё от меня зависящее, чтобы довести до сведения моего руководства, в какой ситуации мы с вами оказались. Думаю, полицейское управление подтвердит сказанное мною соответствующим документом.

Уверенный голос Моргана подействовал на присутствующих успокаивающе, и, в конечном итоге, все их дальнейшие разговоры свелись к критике действий полиции. Из глубины комнаты раздавался хрипловатый от негодования баритон Джеймса Харпера:

– Не успели прийти в себя после первого убийства и неудавшейся попытки второго, как вот вам очередное преступление! И что, теперь нас снова будут допрашивать? Мы и без того лишены покоя!

Ему, как всегда, вторила Эмили:

– И ещё инспектор заявляет, что маньяк здесь ни при чём! Подумать только – убийство за убийством, а они до сих пор топчутся на месте!

– Я считаю, что такой молодой полицейский, как Мэтью Невилл, изначально был не в состоянии что-либо предпринять, – поддержал её Морган. – Я высказал своё мнение инспектору Райли, но он категорически со мной не согласился.

– Да Райли и сам ничего толком сделать не может! – злобно выкрикнула Эмили.

– Леди и джентльмены, давайте будем благоразумными. Не стоит забывать, что сегодня только третий день после убийства мистера Форестера, – заступилась за инспектора Тельма Чендлер. – Я не думаю, что даже самый опытный сыщик в состоянии раскрыть преступление всего за несколько часов.

… Почти в полночь криминалисты покинули «Трэвэлерс Рефьюдж», увозя с собой тело Терри Глейзера. Как Райли и предполагал, мужчину задушили около шести часов вечера. Орудием убийства стал ремень от его собственного фотоаппарата. Обнаружить на нём отпечатки пальцев не удалось. Криминалисты заметили на голове убитого след от удара выше левого виска, но он не был смертельным. Предположительно, его нанесли Глейзеру большой стеклянной пепельницей, стоявшей на столе – кроме неё какие-либо другие тяжёлые предметы в комнате отсутствовали. Хотя отпечатки пальцев с пепельницы стёрли, между её гранями остались следы крови. Видимого беспорядка в помещении не наблюдалось: все вещи убитого находились на своих местах. Отсутствовала только плёнка в фотоаппарате, которую, судя по всему, извлёк преступник.

Детективам предстояла долгая бессонная ночь, и, подумав об этом, они решили выпить крепкого горячего чаю. Майкл вышел в холл и направился к кухне: оттуда доносились звуки гремящих тарелок, а в проёме приоткрытой двери виднелась полоска света. Он застал там Дорис, перемывающую гору посуды, которая громоздилась на крышке массивного деревянного комода. Её стройная фигура ловко мелькала на фоне развешанных на стене сковород, черпаков и связок сушёных трав.

Услышав шаги, девушка вздрогнула и резко повернулась лицом к вошедшему Райли.

– Уф-ф, вы меня напугали, – сказала она, с облегчением выдохнув воздух.

– Позвольте поинтересоваться, почему вы не заперли дверь?

– А вы считаете, что я в опасности?

– Я этого не говорил, но, принимая во внимание происходящие здесь события, всё же было бы разумно закрыться на задвижку.

– Честно сказать, я знала, что вы с сержантом неподалёку – в кабинете мистера Форестера, – улыбнувшись, произнесла Дорис и уже более серьёзно добавила: – Что ж, вы можете спрашивать меня обо всём, что вас интересует.

– Да, собственно, я лишь хотел попросить у вас чаю. Мы с коллегой собираемся поработать пару часов, так что нам не помешало бы немного взбодриться.

– О, не беспокойтесь! Чай я сейчас приготовлю и принесу.

Инспектор поблагодарил мисс Хейли и собрался покинуть кухню, однако девушка остановила его вопросом:

– Мистер Райли, это правда, что через несколько лет Крис станет совладельцем «Трэвэлерс Рефьюдж»?

– К сожалению, я не имею права обсуждать эту тему с посторонними. Но поскольку родственникам нет никакого смысла хранить содержание завещания в тайне, думаю, вы сможете узнать насчёт Криса Вуда у миссис Форестер или Дженнифер.

На симпатичном лице Дорис промелькнуло недовольство, тут же сменившееся прелестной улыбкой.

… После чашечки вкусного чая с печеньем полицейские приступили к обсуждению подробностей второго убийства. Райли предоставил Невиллу возможность высказаться, однако сержант выглядел растерянным: чувствовалось, что страшное событие сегодняшнего дня выбило его из колеи.

– Я думаю, всё происходило так: убийца задушил Глейзера, а затем нанёс ему удар пепельницей на добивание, – произнёс он.

– Сомневаюсь, – возразил ему Райли. – Вспомните, в какой позе был найден Терри. Он лежал на полу лицом вниз, голова была повёрнута немного вправо. То есть, он лежал на левой щеке, как раз на той стороне, на какой была обнаружена рана от удара. Получается, что преступник просто не мог этого сделать.

– Да, получается так… А что, если убийца оглушил Глейзера, нанеся ему удар по голове? А когда тот потерял сознание, начал душить его ремнём. – Мэтью перевёл дыхание и закончил вопросом: – Ведь это возможно?

– Не думаю, – снова отверг его версию Райли. – Убийца, как вы говорите, ударил Глейзера по голове, и мужчина упал, потеряв сознание. Не кажется ли вам, что преступнику было бы удобнее продолжать наносить удары пепельницей до тех пор, пока он не убедился бы, что мужчина мёртв? Однако вместо этого он берёт в руки ремень и, присев, просовывает его под шею лежащей жертвы, чтобы задушить её.

Невилл задумался, пытаясь мысленно представить себе эту сцену.

– Согласен, убийце это было бы несподручно. А если предположить, что Глейзер не потерял сознание от удара? И тогда преступник набросил ремень на его шею спереди и начал душить.

– Боюсь, этот вариант тоже отпадает. Давайте проиграем его в уме: убийца наносит удар, но мужчина продолжает держаться на ногах. Тогда преступник хватается за ремень, но прежде, чем он его набросит, жертва успеет закричать и броситься к двери. Даже если бы Глейзеру не удалось выбежать, он непременно бы застучал в дверь. А в это время, как мы знаем, все туристы отдыхали после экскурсии в своих комнатах, и кто-нибудь обязательно бы его услышал.

– Но тогда… Тогда как же всё это происходило? – спросил Невилл и недоуменно посмотрел на Майкла.

Инспектор поделился с ним своей версией второго убийства. В ней была одна чрезвычайно важная деталь, которая позволяла сыщикам совершенно по-другому взглянуть на оба этих преступления.

– Я думаю, мы топтались на месте, потому что с самого начала не рассматривали такую возможность, – заключил Райли.

В глазах сержанта читался какой-то мальчишеский восторг: он искренне радовался неожиданной догадке инспектора, приписывая её проницательности своего старшего коллеги.

– Да, теперь и мне это кажется очевидным, – произнёс он и уважительно поинтересовался: – Хотелось бы знать, кого же вы сейчас подозреваете?

– О, пока у меня самого нет ответа на этот вопрос. Мои предположения ещё весьма смутные, и их можно сравнить с силуэтом здания, внезапно возникшего перед путником в дождливый туманный день. Он видит его зыбкие, расплывчатые очертания, но затрудняется точно определить, что впереди: храм, дворец или замок. Однако сооружение уже показалось, оно уже попало в поле его зрения…

Глава 14

Ночью детективы почти не сомкнули глаз. Хотя истинные мотивы обоих преступлений были им до сих пор не известны, открывшиеся обстоятельства помогли сыщикам наметить круг лиц, которые вполне могли оказаться убийцами.

Едва взошло солнце, Мэтью Невилл помчался на своём ревущем мотоцикле в полицейское управление Абердина. Он спешил доставить туда плёнку Глейзера, которую ему накануне передал Крис Вуд. Кроме того, сержант должен был передать запрос на получение информации, необходимой для расследования двух убийств.

В его отсутствие Райли пригласил для беседы Синтию Эйлинг, которая больше других общалась с Терри, а следовательно, могла сообщить что-нибудь важное, даже сама того не осознавая.

Женщина почти бесшумно вошла в кабинет и столь же бесшумно села в кресло перед инспектором. Майкл впервые видел Синтию без обильного макияжа, с которым все привыкли её видеть. Хотя яркая косметика придавала выразительность образу Синтии, без неё она казалась женственнее и привлекательнее, даже несмотря на сильно заплаканные глаза.

– Миссис Эйлинг, мне необходимо поговорить с вами, поскольку вы знали Терри Глейзера лучше остальных. Во всяком случае, такое у меня сложилось впечатление. Вы всегда вместе сидели в автобусе, занимали один столик в кафе и ресторанах, да и во время экскурсий, практически, не отходили друг от друга.

– Не стану этого отрицать. Мы подружились ещё в поезде, по дороге сюда. И хотя наше знакомство длилось так недолго, мне казалось, что я знакома с ним целую вечность. Терри был очень увлечённым человеком с нестандартным взглядом на окружающий мир. Возможно, поэтому в свои сорок лет он оставался одиноким. Представьте себе, что я его хорошо понимала, ведь я тоже натура творческая, только моя страсть – театр. Впрочем, не думаю, что вам это интересно.

– Почему же? Я вас внимательно слушаю, – опроверг предположение Синтии инспектор, и она продолжила:

– В молодости я даже училась в Королевской школе драматического искусства. Правда, актрисы из меня так и не получилось: я проучилась два года, вышла замуж и оставила учёбу. Но, увы, брак оказался неудачным, и моя семейная жизнь дала трещину. К счастью, муж обеспечил меня деньгами, но с актёрской карьерой пришлось распрощаться. В результате, я превратилась просто в поклонницу театра. Я проживаю в Бексли, пригороде Лондона, и часто посещаю столичные спектакли. Это моё хобби, как у Терри – фотография.

От внимания Райли не ускользнули подступившие к глазам Синтии слёзы:

– Знаете, я подшучивала над ним, но это потому, что он мне нравился. Оказалось счастливым совпадением, что он тоже из Лондона. Мы обменялись адресами и собирались поддерживать отношения по возвращении из тура. Однажды Терри сильно смутил меня своими словами. Он вдруг ни с того ни с сего сказал: «Кто знает, может, мы подхватим своеобразную эстафету у Ламбертсов, только в отличие от них, для нас это путешествие станет предсвадебным?» Я и подумать не могла, что всё закончится так быстро и так трагически, – голос Синтии дрогнул, и она замолчала.

Пытаясь отвлечь её от грустных воспоминаний, детектив быстро задал свой следующий вопрос:

– Делился ли Терри с вами какими-либо проблемами, с которыми он столкнулся во время путешествия? Возможно, для вас это прозвучит неожиданно, но не появились ли у него здесь враги?

– Враги? Да что вы! Возможно, Терри и раздражал кого-то, ведь он очень шумный, эмоциональный, но это ведь не повод для вражды. Подождите… Вот только…

– И что же? – подторопил её Райли.

– Харперы были сердиты на него за то, что он хотел сфотографировать их в магазине.

– В магазине? – удивлённо переспросил сыщик.

– Я вам сейчас объясню. Когда после первой экскурсии мы остановились в Стоунхейвене, все разбрелись, кто куда. Я собиралась купить кое-что из косметики, а Терри незаметно пошёл за мной. Он сфотографировал меня в тот момент, когда я держала в руках пудру и рассматривала её. Знали бы вы, как он был доволен, что ему удалось сделать снимок незаметно!

– А-а-а, кажется, я вспомнил! Глейзер запечатлел меня в книжном магазинчике, а я пообещал ему, если понадобится, придумать оригинальное название для фотографии.

– Вот-вот, – продолжила Синтия, – он снял Коннорса в антикварной лавке, Ламбертсов – в спортивном магазине, а вот Харперы не на шутку рассердились, когда он попытался сфотографировать их! Позже, ожидая в холле пансиона приглашения на беседу с вами, Терри говорил о том, что в будущем хочет снимать тематические серии. Я спросила его, какие конкретно, а он ответил, что пока все его работы, включая последние – «Избалованные жители больших городов в магазинах провинциального Стоунхейвена» и «Английские туристы в пансионе далёкой Шотландии» – нечто вроде пробы пера. И здесь Джеймс Харпер выразил Терри своё возмущение тем, что он незаметно фотографировал всех нас. Он заявил, что это бестактно. Терри извинился перед ним, а тот всё не унимался!

– Это был единственный инцидент, свидетелем которого вы стали?

– Да, больше ничего такого при мне не происходило. Да я уверена, что и вообще не происходило. Просто эти Харперы – страшно недоброжелательные люди, а с остальными у Терри легко завязывались приятельские отношения.

– Вы имеете ввиду кого-то конкретного?

– Ну да, например, Альберта Коннорса. У Терри была старая камера «Брауни» от «Кодак», изготовленная в самом начале века. Он предложил её Альберту, ведь у него в Лондоне большой антикварный магазин. Альберт сказал, что, вообще-то, он не интересуется фотоаппаратами, но обещал помочь найти покупателя. Они обменялись адресами. Терри говорил мне, что поездки тем и хороши, что в них приобретаешь новых знакомых.

И, немного помолчав, Синтия грустно произнесла:

– Парадоксально, но у меня даже ни одной фотографии Терри не останется. – Затем, словно вернувшись к реальности, добавила: – Вот и всё, что я могу вам рассказать.

Майкл понимающе взглянул на неё:

– Благодарю вас за откровенную беседу.

Уже в дверях женщина с чувством обратилась к инспектору:

– Мистер Райли, я очень хочу, чтобы убийца был найден!

– Мы сделаем всё для того, чтобы преступник получил по заслугам, – ответил он и попросил Синтию: – Не могли бы вы пригласить сюда мистера Коннорса?

Миссис Эйлинг кивнула головой и вышла.

Однако вскоре вместо антиквара в кабинет ворвался вернувшийся из города Невилл и чуть не с порога протянул инспектору увесистый пакет.

– Это фотографии, а вот с информацией придётся подождать до завтра, – выпалил он.

– Отлично, Мэтью, – похвалил его Райли. – И коллеги молодцы, быстро сработали, даже не ожидал.

Он посмотрел на раскрасневшееся от встречного ветра лицо сержанта и участливо сказал:

– Отдохните немного с дороги, позавтракайте, и займёмся снимками.

Невилл протестующе затряс головой:

– Нет-нет, я вовсе не устал. Давайте поскорее посмотрим, что там есть на плёнке Глейзера!

– О’кей, – уступил ему Майкл, – садитесь поближе.

Он раскрыл пакет, извлёк из него кипу фотографий, и вскоре весь стол в кабинете Форестера был заложен снимками.

Детективам хватило часа, чтобы внимательно рассмотреть каждую фотографию, но ничего такого, что могло бы, с их точки зрения, вспугнуть или насторожить преступника, они не обнаружили.

– Но ведь что-то встревожило убийцу! – раздосадовано воскликнул Мэтью.

– Согласен. Думаю, мы упустили какую-то важную деталь или просто не придали ей значения, – задумчиво произнёс инспектор. – Мне пришла в голову одна идея: а что, если нам съездить в Стоунхейвен и проследовать маршрутом Глейзера?

– Вы имеете в виду, побывать в тех местах, где он делал свои снимки?

– Да, я говорю именно об этом. Мы бы смогли…

Стук в дверь помешал Райли закончить свою мысль – в кабинет вошёл Альберт Коннорс.

– Прошу прощения, я только что вернулся с прогулки по берегу моря, и мне передали, что вы хотели меня видеть.

– Проходите и устраивайтесь поудобнее, – пригласил его Майкл.

– Благодарю. Что-то мы с вами часто встречаемся в последнее время. Мне кажется, на меня стали подозрительно коситься леди и джентльмены из нашей группы.

– Ничего не поделаешь, таковы обстоятельства.

Альберт сел в кресло, бегло обвёл глазами кабинет и вдруг остановил свой взгляд на старинных часах Форестера, стоящих на рабочем столе. Какое-то время он, не отрываясь, смотрел на них, словно боялся, что они исчезнут, стоит ему только моргнуть.

– О! Какой великолепный образец Георгианской эпохи⁴²! Я могу подержать их в руках? – наконец, проговорил антиквар.

– Пожалуйста, – ответил инспектор и невольно переглянулся с Невиллом, который был не меньше его самого удивлён таким необычным поведением Коннорса.

Альберт поднялся с кресла, быстрыми шагами приблизился к столу и с завороженным видом начал рассматривать часы.

– Я думаю, это двадцатые годы прошлого столетия: круглый латунный циферблат, палисандровое дерево, – приговаривал он вслух. – Да-да, именно тогда круглые циферблаты полностью вытеснили квадратные, а палисандр стал чрезвычайно популярным!

Он осторожно провёл ладонью по резной панели часов и продолжил:

– Необыкновенно тонкая работа… Это определённо период правления Георга IV. Я и не знал, что мистер Форестер обладал такой уникальной вещицей! Иначе я предложил бы ему хорошую цену.

– Не думаю, что он бы на неё согласился, – твёрдо сказал Райли – Насколько я знаю, он очень дорожил этими часами: они достались ему от деда.

– Не уверен, не уверен… Я умею уговаривать людей, это – часть моей профессии.

– Так или иначе, но сейчас мы хотели бы поговорить с вами на другую тему, – перешёл к делу инспектор. – Нам известно, что Терри Глейзер обращался к вам по поводу своего старого фотоаппарата.

Не дав детективу сформулировать свой вопрос, Альберт заговорил:

– Полагаю, вам рассказала об этом Синтия. Да, это действительно так. У Терри была камера «Брауни» производства 1904 года, и он спросил, не желаю ли я приобрести её для своего магазина. Я ответил, что, к сожалению, такими вещами не торгую: я специализируюсь на мебели и декоративных предметах. Ну и заодно объяснил Терри, что антиквариатом считаются вещи, возраст которых превышает пятьдесят лет. Я даже в шутку посоветовал ему запереть свой «Брауни» ещё лет на пятнадцать. Ну а если серьёзно, я пообещал ему подыскать антиквара, занимающегося фототехникой, и мы обменялись визитными карточками.

– И это всё?

– В-общем-то, всё. Когда Терри взглянул на адрес моего магазина и увидел, что он находится на Каррингтон-стрит, то сказал, что ни разу не заходил в него, хотя и живёт в Лондоне с рождения. Я ответил, что мне тоже не приходилось бывать в его фотоателье на Феттер-лейн и пошутил, что эту ситуацию нужно срочно исправить. Что ещё я могу сказать? Я спросил у Терри, могу ли обратиться к нему за помощью, если соберусь в ближайшем будущем издать каталог своего антиквариата. Он радушно ответил, что с удовольствием выполнит для меня любую работу. К сожалению, больше мне не довелось беседовать с ним.

– Скажите, пожалуйста, не сложилось ли у вас впечатление, что Глейзер был чем-то напуган, чего-то опасался?

– Да нет, что вы! Он совсем не походил на человека, живущего в ожидании неприятностей.

– Что ж, это всё. Спасибо, что ответили на мои вопросы.

– Буду рад, если смог вам чем-то помочь, – вежливо произнёс Коннорс.

Перед тем, как покинуть кабинет, он ещё раз бросил пристальный взгляд в сторону часов.

– Кажется, ничего интересного он нам не сообщил, – заключил Невилл, когда за антикваром закрылась дверь.

– Но мы обязательно должны были поговорить с ним, поскольку Синтия Эйлинг упомянула его имя, когда речь зашла о тех, с кем Терри Глейзер хоть сколько-нибудь общался.

– Просто удивительно, как Коннорс смог вот так, с первого взгляда, определить возраст этих часов? Вот что значит человек, разбирающийся в антиквариате! Настоящий профессионал, – с явным уважением произнёс сержант.

Райли молчал, словно пропустил его слова мимо ушей. Такая реакция инспектора была для Мэтью несколько непривычной, и он обратил свой взгляд в сторону Майкла. Однако, увидев его лицо, Невилл изрядно удивился: обычно спокойное и невозмутимое, оно отражало крайнюю взволнованность.

– Что-то случилось? – непонимающе спросил он, но ответа не последовало.

Райли о чём-то сосредоточенно думал, затем встал и стремительно прошёлся по кабинету.

– Мэтью, я могу заглянуть в ваш блокнот?

– В который я записывал информацию во время наших бесед с фигурантами дела?

– Да, в тот самый.

Невилл был польщён тем, что его труды могут оказаться полезными коллеге, и с удовольствием протянул ему свою записную книжку.

Быстро пролистывая исписанные мелким, аккуратным почерком страницы, инспектор нашёл то, что искал.

– Ну, конечно… так и есть!

Сержант во все глаза смотрел на Райли, по-прежнему ничего не понимая.

– Как видите, наш разговор с Коннорсом вовсе не был бесполезным: одна деталь, всего одна деталь – и стало ясно, кто совершил оба преступления!

Невилл с ошарашенным видом с минуту стоял неподвижно, затем до него, наконец-то, стал доходить смысл прозвучавших слов.

– Значит, предположение, которое вы сделали после убийства Глейзера, оказалось правильным?

Райли кивнул головой:

– Мэтью, до того, как Альберт зашёл к нам для беседы, мы с вами, кажется, собирались на всякий случай съездить в Стоунхейвен? Так вот, сейчас нам уже просто необходимо там побывать – мы должны привезти оттуда доказательства!

Сыщики покинули кабинет и в холле почти натолкнулись на супругов Харперов, собравшихся в сад на прогулку. Едва увидев полицейских, Джеймс обратился к инспектору с вопросом:

– Скажите, пожалуйста, сколько ещё сюрпризов ожидает нас до конца этого тура?

– Мистер Харпер, – немного резковато проговорил Райли, – к сожалению, преступления время от времени совершаются повсюду. И ни я, ни вы не виноваты в том, что именно в этом месте судьба свела убийцу со своей жертвой. Пока дело ещё не раскрыто, но кое-что уже проясняется, и, возможно, скоро преступник будет изобличён.

Вскочив на мотоцикл, припаркованный возле самого входа, мужчины умчались по направлению к Стоунхейвену. За полицейскими с любопытством наблюдали из окон пансиона подопечные Эндрю Моргана. Напряжённо следили за ними и глаза, в которых с недавнего времени поселилась всё нарастающая тревога.

… После полудня Райли с Невиллом вернулись в «Трэвэлерс Рефьюдж». Майкл не ошибся: поездка в городок оказалась результативной, и они имели на руках доказательства, которые ставили точку в деле. Однако в нём всё ещё оставалось много неясного, и, прохаживаясь по кабинету, инспектор рассуждал вслух: